Последняя кицунэ. Том первый

– Ах, Камо-сан, вы пришли! Проходите, пожалуйста.

– Извините за вторжение, – входя в дом, сказал мужчина, а заметив девочку, спрятавшуюся за перилами лестницы, добавил чуть громче: – У меня тут гостинец для Юми! Надеюсь, она любит лимонный торт.

– Ох, конечно! Она любит все, что содержит сахар. А-ха-ха!

Юми наблюдала за взрослыми, сидя на лестнице, и недоумевала. Впервые она видела мать с таким лицом – оно будто светилось. А взгляд был мягким, как сливочное масло. Девочка ни разу не слышала, чтобы Хикари так звонко смеялась. Обычно она была гораздо сдержаннее и лишь улыбалась шуткам деда Сакая или неуклюжему флирту молодого почтальона.

А что она сделала со своими волосами? Обычно тугая длинная коса выглядывала из-под косынки или сворачивалась змеей вокруг головы. Сегодня волосы струились по спине крутой черной волной. Такое случалось только после мытья головы – Хикари распускала волосы и разрешала Юми расчесать их, после чего снова заплетала в косу.

На ней было простое льняное платье василькового цвета, но даже в нем мать была похожа на прекрасную принцессу. А еще сняла свой серый фартук, что бывало только если она уезжала в город. Что же происходит?

– Юми, спускайся, у нас гость! – позвала женщина звенящим голосом.

И с каких пор к ним приходят гости? Если кто-то и приходил, то на несколько минут – отдать продукты или позвать на помощь. У них и стульев-то было всего два, потому что никто не входил дальше гэнкана41. Что же случилось теперь?

Юми медленно спустилась по лестнице и подошла к взрослым.

– Милая, ты помнишь Камо-сана? – смущенно спросила Хикари.

– Здравствуйте, Камо-сан, – Юми быстро поклонилась и вопросительно посмотрела на мать, пытаясь понять, что же делать дальше.

– Привет, Юмико-чан. Как поживаешь? – с улыбкой обратился к девочке мужчина.

– Хорошо, спасибо, – чеканно ответила девочка и, снова посмотрев на мать, добавила: – Еще спасибо за книгу, которую вы передавали через бабулю. Я ее несколько раз читала и даже сохранила.

– Оу, а напомни, что за книга?

– Волшебник страны Оз.

– О-о-о! Моя дочь ее очень любила. Замечательная книга!

– Я уже старовата для нее, но три года назад она была моей любимой.

– Вот как? И кто же был твоим любимым персонажем?

– М-м-м… Наверное, летучие обезьяны.

– Во-о-от как! Хм… А почему не Дороти или ее друзья? Ведь летучие обезьяны были помощниками злой ведьмы, – мужчина явно удивился ответу девочки и ей это понравилось.

– Я думаю, у них были на то причины. Они мне полюбились, потому что умели летать, – невозмутимо ответила Юми.

– Да, это отличная суперсила! – воскликнул мужчина.

– Суперсила? – переспросила девочка, бросив взгляд на мать.

– Да, как у Супермена или Вижна.

– Чего? – прищурившись, коротко спросила Юми, подражая бесцеремонному Сакаю.

– Ой, ха-ха, извини, ты наверное еще не сталкивалась с комиксами про супергероев?

– У меня есть два томика «One Piece».

– А, это японская манга. Хочешь, я привезу тебе американские комиксы? Мой сын уже давно из них вырос. Только пылятся в гараже.

– Мне нравятся любые книги. Если ваш сын согласен, я не против их получить, – все так же невозмутимо ответила Юми, а у самой перехватило дыхание от упоминания о сыне господина Камо.

– Договорились! – довольно ответил мужчина, широко улыбаясь.

Юми было интересно вести этот диалог, но вместе с тем и немного неловко. Со стариками она была вежлива, однако уже привыкла общаться без церемоний. С незнакомцем же – и стеснялась, и лишнего боялась сказать, и невежливой показаться. В итоге, стараясь казаться взрослее, она говорила почти без эмоций.

– Ну, пойдемте уже к столу, – спохватилась Хикари, указывая на гостиную. – Милая, Камо-сан принес угощение, смотри.

– Это что, то-о-орт? – странные глаза девочки округлились еще больше, она хлопнула в ладоши и подпрыгнула в нетерпении.

– Да, надеюсь, тебе понравится – он лимонный.

Мужчина удивился тому, в какой восторг привел девочку простой торт. Его дети перестали радоваться таким вещам, как только пошли в школу, если не раньше.

Хикари пригласила гостя в гостиную и усадила на диван.

Юми удивилась тому, что на журнальном столике уже стояли торт, чайник и чашки. Раньше они никогда не ели в гостиной. Видимо, это потому, что втроем за кухонным столом сидеть и не получилось бы – за неимением третьего стула?

Торт показался девочке произведением искусства – белоснежный, с желтыми лимонными дольками и листиками мяты. Она еще ни разу вживую не видела настоящий торт. Обычно мать привозила из города маленькие бенто-тортики да и сама готовила лишь крошечные пирожные с заварным кремом или фруктами. Юми вместе с Сакаем смотрела по телевизору кулинарные шоу и понимала, что для приготовления настоящего торта нужны не только продукты, но и разное оборудование. У них была только маленькая духовка да венчик.

– Мам, а можно я разрежу торт? – с горящими от нетерпения глазами попросила Юми. – Я видела по телевизору, что надо сначала пополам, а дальше – на равные части.

– Хорошо, попробуй! – с улыбкой сказала женщина, протянув девочке большой нож.

Сердце мужчины сжалось от этой сцены. Девочка, выросшая в глуши, не знала таких простых вещей, хоть и производила впечатление образованной. В двенадцать лет его Хана уже вовсю помыкала взрослыми, отстаивала свою независимость и право встречаться с мальчиками. Дочь докторши же действительно была диковата и немного наивна, как и говорил его сын.

Юми аккуратно примерилась и разрезала торт на восемь равных треугольников.

– Ого, вот это мастерство! – серьезно воскликнул гость и посмотрел на Хикари.

– Юми немного перфекционист, – со смущенной улыбкой ответила она.

– Просто хирургическая точность! – добавил Камо и заметил, как женщина отвела помрачневший взгляд.

Хикари боялась говорить с дочерью на тему ее будущего и часто намекала Юми, что жить в глухой деревне тоже неплохо. Женщине было страшно даже представить, как дочь отправится покорять университет в городе.

Юми это прекрасно понимала и никогда не противилась такой судьбе. Ей бы и самой не хотелось оставлять мать одну.

– Мой отец был хирургом, – деловито сообщила проницательная девочка, глянула на растерянную мать и передала мужчине тарелочку с кусочком торта. – Меня тоже интересует медицина, но я бы хотела быть как моя мама.

– Твоя мама – замечательный деревенский терапевт! Это очень почетная работа, – отозвался Камо.

– Да, я знаю. Эти старики не справились бы без нее.

– За что ей огромное спасибо! – повернувшись к Хикари и склонив голову, ответил мужчина.

– Мама помогла им продержаться подольше. Это ее суперсила! Так вы говорите?

– Это правда. Она настоящая Чудо-женщина, – ответил мужчина, с улыбкой глядя на вспыхнувшую Хикари.

Женщина с тревогой слушала этот разговор, но не смела вмешаться, чтобы не спугнуть Юми. Теперь она еще лучше понимала свое решение держаться подальше от людей и не сближаться ни с кем из внешнего мира. Влияние посторонних могло поколебать равновесие, в котором находилась ее маленькая семья. Девочка, с которой никогда не было проблем, могла начать бунтовать, отстаивая свою свободу.

Будет лучше, если этот вечер больше не повторится. Нужно сказать об этом господину Камо, когда он будет уходить!

Хикари даже не пришло в голову, что угрозой было влияние не на Юми, а на нее саму.

Еще около часа они вели немного неловкую беседу о деревенских стариках, погоде и почти заброшенном доме покойной матери Камо.

– Ну что ж, я порядком задержал вас. Извините за беспокойство, – вдруг засобирался мужчина.

– Ну что вы! Нам было приятно, – ответила Хикари с вежливой улыбкой.

– В следующий раз привезу коробку с комиксами сына.

– Не стоит так беспокоиться, Камо-сан! У Юми есть доступ к домашним библиотекам соседей – без книг она не останется.

– Ма-а-ам, но я хотела бы почитать комиксы на английском. Разреши привезти их мне, пожалуйста! – заныла Юми, и это было совсем на нее не похоже.

– Да разве я запрещаю? – взволнованно глядя на дочь, ответила Хикари. – Просто не хотелось бы беспокоить человека по таким пустякам.

– Мне не сложно. К тому же на следующей неделе я собирался заехать, обновить камидана42 в доме.

Попрощавшись, мужчина вышел из дома и зашагал по улице. Его сердце билось чаще, а в душе возрождалось давно позабытое чувство – ощущение полета от одной только мысли о человеке.

Хикари врывалась в его сердце предчувствием весны и перемен.

Невидимая красная нить

Хикари догнала Камо у его машины. Он не услышал ее шагов, но когда она тихонько окликнула его, обернулся и был поражен красотой, разгоряченной бегом. Она тяжело дышала, и, освещенная яркой луной, походила на сверхъестественное существо. Летний ветер развевал длинные волосы, а лунный свет придавал сияние ее бледной коже и темным волосам.

Женщина была босая. Оголив белые стройные ноги, она придерживала руками подол своего платья, стоя в двух метрах от него.

– Камо-сан, прошу, не приходите к нам больше, – ее голос дрожал, будто она сдерживала рыдания.

– Я могу узнать почему? – спросил мужчина ровным голосом, но слова женщины, вознесшей его до небес одним взглядом, камнем легли в его сердце.

– Так будет лучше для всех нас, поверьте.

Они молча смотрели друг другу в глаза, и оба не понимали, почему появилась слабость в ногах. Атмосфера летней ночи придавала этой сцене какой-то магический окрас.

Все его существо рвалось к ней, но разум останавливал – они едва знакомы.

Хикари первой не выдержала напряжения, рухнула на колени и заплакала, спрятав лицо в бледных ладонях. Мужчина в ту же секунду бросился на колени рядом с ней и аккуратно взял ее холодные руки в свои. Его сердце бешено колотилось, а дыхание сбилось.

Хикари сдавленно рыдала, от чего в ее груди сжимался огненный комок, готовый вырваться и поглотить все вокруг. Она кляла себя за ту минутную слабость, что забралась к ней в сердце на скале, у врат Инарисин.

Взволнованный шепот мужчины заставил ее поднять блестящие от слез глаза.

– Мори-сан, пожалуйста, не гоните меня. Я не смогу приезжать сюда и не иметь возможности видеть вас.

Она смотрела в бездонные черные глаза, слушала его громкий шепот, тянулась к нему, но понимала, что это все не по-настоящему. Причина всему – проклятье кицунэ, с которым не в силах справиться ни один несчастный мужчина. Нельзя было подпускать его так близко! У него семья в городе, а она прячет от мира дочь-полукровку. Эта связь не приведет ни к чему хорошему. Но как же больно это осознавать!

Она снова опустила глаза, полные тяжелых слез, и всхлипнула.

– Это место давно было бы мертво без вас! – взволнованным шепотом говорил он. – Посмотрите на меня – я тоже оживаю лишь от вашего взгляда!

Одной рукой он прижимал к своей груди ее бескровные руки, другой гладил длинные шелковые волосы. Борьба разума и сердца заставляла испытывать почти физические муки. Камо не понимал природу этого наваждения. Да, как и любой другой мужчина, за все эти годы он не раз обращал внимание на красивую одинокую женщину и гнал от себя непотребные мысли. Живя далеко, он мог воздвигнуть стену между ними. Но стоило приблизиться к ней и все преграды рухнули, обнажив безумную жажду обладания.

– Уезжайте! – прошептала Хикари. – Я не могу вам запретить приезжать в деревню, но прошу, больше не ищите встреч с нами!

– Хикари, вы не представляете, что сейчас происходит в моем сердце…

– Ошибаетесь! – перебивая его жаркий шепот, воскликнула женщина. – Вам стоит держаться от меня подальше!

– Давайте уйдем с дороги и поговорим спокойно.

Его шепот, настойчивые руки и легкие прикосновения губами к ее вискам сводили с ума. Однако испугавшись того, что кто-то может их заметить, Хикари вскочила на ноги. В ней не нашлось сил оттолкнуть его. Мужчина повел ее под руку в дом своей матери.

С трудом найдя в себе силы сдержать свои порывы, он усадил ее на диван в гостиной, а сам ушел на кухню заваривать чай.

За тридцать лет в обличье человека Хикари не разрушила ни одной семьи, хоть и была любовницей многих женатых мужчин. Ей казалось, что за годы уединенной жизни она научилась контролировать свои чары. Но о чем тут думать, если весь круг ее общения – старики да мимолетные пересечения с мужчинами в городе. Обычно она едва ли парой фраз перекидывается с продавцами, главврачом и фармацевтом!

– Вот выпейте чаю, – поставив на столик две чашки, смущенно проговорил мужчина.

– Спасибо.

Страсти улеглись и стало неловко смотреть друг другу в глаза. Минут десять они цедили чай и смотрели на свои руки, сидя в полуметре друг от друга.

– Камо-сан, вы ведь женаты, – прервала тишину Хикари, не отрывая глаз от чашки.

– После смерти Ханы жена отдалилась от нас с сыном и ударилась в религию, – без эмоций ответил мужчина. – Мы живем в одном доме, но почти не общаемся.

– Вы все еще любите ее?

– Мы поженились по любви и за почти двадцать лет не растеряли ее, но со смертью дочери я потерял и жену. Последние два года стерли те двадцать лет, как ни тяжело это признавать.

– Я даже не представляю, какие слова могли бы поддержать вас, – тяжело вздохнув, тихо сказала Хикари.

– Не беспокойтесь обо мне, – вздохнул мужчина.

– Мне лучше уйти, а вы оставайтесь на ночь здесь. В таком состоянии лучше за руль не садиться.

– Хорошо, – не глядя на нее, печально ответил Камо. – До свидания, Мори-сан.

– Прощайте.

Она поставила чашку на столик, медленно встала и последовала к выходу. Как во сне, остановилась в дверях комнаты, но не смогла обернуться.

Ей и не нужно было оборачиваться, чтобы услышать торопливые шаги за спиной. Теплые руки легли ей на плечи, а нежный голос щекотал затылок и громким шепотом просил не гнать его прочь. Она снова заплакала и бросилась ему на шею, будто целую вечность скиталась в поисках этого мужчины, а теперь наконец-то нашла. Голос Хикари стал еле слышным, а глаза кричали о том, чтобы он удержал ее.

Он и не собирался ее отпускать. Как же ему хотелось обнимать и целовать ее до самого утра!

Закрывая сёдзи, разгоряченные страстью мужчина и женщина не заметили в тени сакур немую фигурку, что наблюдала за ними.

Юми последовала за матерью, когда та бросилась на улицу. Спрятавшись в саду покойной бабушки Акиты, девочка пыталась осмыслить увиденное и услышанное. Неужели это та стремительная безумная любовь из романов для женщин? Из тех романов, что она выносила из домов стариков, спрятав под подолом платья, и читала втайне от взрослых. Как же волнительно!

– Юми, выходи скорее! Посмотри, что привез Камо-сан!

– Иду, мам!

После той ночи мужчина пропал на несколько дней, а мать все это время витала в облаках. Теперь же ее голос аж звенел от радости. На секунду Юми стало немного тоскливо от мысли о том, что теперь она не единственная любовь Мори Хикари. Но это было слишком эгоистично и девочка решила ни в коем случае не мешать матери строить личную жизнь.

– Ого! – воскликнула Юми и в восторге бросилась через двор. – Это те самые комиксы на английском?

– Да, все верно, – с улыбкой ответил Камо и посмотрел на Хикари, которая с довольным лицом наблюдала за дочерью, стоя у калитки.

Даже не поздоровавшись с соседом, Юми опустилась на колени у огромной коробки, выставленной из багажника машины. Вытаскивая томик за томиком, она с упоением читала вслух названия на английском, поглядывая на мать, и не могла сдержать широкую улыбку.

– Сколько же их тут? – воскликнула девочка.

– Я не считал, но Хати копил их несколько лет, – ответил мужчина, присев рядом с коробкой. – Некоторые прямиком из Нью-Йорка привез мой друг, но в основном тут все же манга, которую Хати покупал сам.

Хати – это младший сын Камо, внук покойной бабушки Акиты. Мальчик на четыре года старше Юми. Они иногда встречались, когда он приезжал на каникулы, а девочка забегала к старушке по поручению матери.

Дети не общались, так как Хикари приучила Юми избегать незнакомцев. Однако любопытство влекло ее к черноглазому мальчику с первой встречи. Он часто играл на гитаре, сидя на энгава или в саду. Девочка подглядывала за ним, спрятавшись на дереве или в клумбе.

Мальчишке не было дела до нее – Юми казалась ему невоспитанной дикаркой, о чем он не стеснялся громко говорить своей бабушке. Такой красивый и такой грубиян!

Когда бабушка Акита умерла, мальчику больше незачем было приезжать в деревню, и они не встречались уже два года. А вот его отец теперь будет приезжать гораздо чаще!

Пока Юми рылась в коробке с западными комиксами и японской мангой, Хикари и Камо куда-то исчезли. Ну конечно, будут прятаться от нее по углам, будто она шестилетка какая и не понимает, что все это значит. Пусть балуются, это наверняка весело! Юми вдруг стало смешно от мысли о том, как она застукает их где-нибудь в саду, и они начнут оправдываться, как малые дети.

Книжный ум девочки был развит не по годам и совсем наивной ее назвать было сложно. Еще до первых месячных Юми была подробно проинструктирована матерью в вопросах полового созревания. Тема была раскрыта девочке посредством целых лекций и прочтения медицинских справочников. По анатомии у Юми было «отлично», и мать нисколько не завышала ее оценки.

Хоть Хикари и не заводила разговоров о взрослении в романтическом ключе, Юми почерпнула немало информации из художественной литературы. Иногда она вела беседы сама с собой от имени героев. Она будто знакомила персонажей разных книг друг с другом, анализируя разные ситуации с их точки зрения.

Нередко приходилось рассуждать и о любви. Бывало, мистер Рочестер спорил об отношениях с Ватанабэ-саном, а то и граф де Пейрак находил общий язык с Мэгги Клири. Подобные диалоги хорошо развивали ее фантазию и помогали обойтись без смущающих бесед со взрослыми. Скорее всего, мать уже и не заведет с ней разговор об отношениях мужчины и женщины. Да Юми и сама бы этого не хотела. Наверняка будет ужасно неловко!

Наблюдая за поведением Хикари и Камо, девочка представляла их героями книги. Они будто были отражением друг друга. Такие высокие, стройные и благородные! Оба казались консервативными японцами, следующими традициям, но познав западную культуру, были довольно широких взглядов на жизнь. Из их разговоров девочка узнала как много нового о прошлом матери, так и о жизни этого мужчины, что в своем неизменном темном кимоно всегда казался ей каким-то монахом.

Девочка делала вид, что не в курсе их отношений, и поэтому слушала их разговоры тайком. Обычно днем они встречались у врат Инари в лесу, а ночью – в доме покойной бабушки Акиты.

Когда-то, закончив школу, Камо уехал учиться в США, а по возвращении в Японию понял, насколько соскучился по родине. Пресытившись западной культурой и свободными нравами, он был очарован размеренной и тихой жизнью родного поселка. Молодой наследник семейного ресторана в Токио, выпускник Вашингтонского университета, завидный жених и просто красавец – так о нем говорили соседи.

Сразу после выпуска он вернулся на родину и женился на младшей дочери синтоистского священника.

Впервые Камо увидел юную Хосину Миё в храме на празднике урожая, куда его затащили друзья. Тонкая фигура девушки в белоснежном хаори и алых хакама выделялась среди верующих, собравшихся у святилища. Когда юная мико43 начала исполнять ритуальный танец кагура, сердце парня на мгновение остановилось.

Она поднимала веер, словно прикасаясь к небу, затем грациозно опускала его, как будто возвращая что-то священное на землю. Ее глаза смотрели в никуда, сосредоточенные и спокойные, но это только усиливало ощущение тайны.

На фоне заунывной мелодии флейты и легкого звона колокольчиков Камо вдруг ощутил будто парит над землей. В этой девушке, в ее танце, в каждом взмахе ее рук, он увидел сдержанную красоту, чистоту и ту гармонию, о которой даже не подозревал, пока жил за границей.

Когда ритуал закончился, мико отвела взгляд от алтаря и на мгновение встретилась глазами с Камо. Она слегка склонила голову в знак приветствия, и его сердце забилось еще чаще. Он понял, что никогда не сможет забыть это мгновение – ни звуки храма, ни красный подол, ни мягкий, будто летящий силуэт. Именно тогда он полюбил традиционные кимоно, хотя девушка не носила их вне храма.

Поженившись, они переехали в Токио, чтобы Камо мог взять на себя управление рестораном отца. Через год у пары родилась дочь. Жена оставалась домохозяйкой, и все свое время посвящала семье. Позже родился сын, и они вернулись в Ямакита, чтобы было проще растить детей под боком у бабушек.

Камо и Миё не знали невзгод, пока не потеряли восемнадцатилетнюю дочь. Вместе с ней из семьи ушла вся радость. Если Камо и его сын нашли силы жить дальше, то Миё не справилась со своим горем и с головой ушла в религию.

Замужняя женщина больше не могла служить в храме отца, но нашла для себя альтернативу в поиске собственного бога. Нервно перебирая четки, она часами неподвижно сидела у окна и не замечала даже младшего сына.

За два года непроходимого траура чувства между супругами исчезли, не оставив и следа от былой привязанности.

Слушая истории Камо о его семье, Юми представляла себе его жену как старую каргу с нечёсаными волосами и крючковатыми серыми пальцами. Ведь останься она такой, как была в первую встречу с Камо, он бы не ушел к Хикари!

Хикари выглядела гораздо моложе Камо, но по документам была старше на два года. Даже с рождением ребенка она не утратила своей девичьей красоты и живости. Мужчину пленило сочетание ее независимости и покорной стати, острого ума и обольстительной улыбки.

Вместе с тем они находили общие интересы и понимали друг друга. Могли часами разговаривать на темы, которые Юми понимала с трудом, а то и вовсе не понимала. Тем не менее одно девочке было ясно – эти двое были будто созданы друг для друга, соединенные невидимой красной нитью44. Нитью, которую, казалось, не порвет ни время, ни прошлое.

Первый День рождения

В тринадцатый день рождения Юми не ждала никакого чуда. Она привыкла к тому, что в этот день Хикари будила ее спозаранку и поздравляла. Вместе они завтракали блинчиками в виде медвежат, а после мать вручала ей подарок. Обычно это были книги или предметы одежды – Хикари не признавала непрактичные подарки.

Этот день отличался от обычных будней только завтраком и праздничным салютом. Вечером мать с дочкой забирались на крышу и любовались фейерверками, которые запускали на Танабату45 в Ямакита-мати.

Впервые Юми увидела фейерверки в пять лет, после переезда в Дзюкай. Хикари отвела ее на крышу и сказала, что эти салюты запускают в честь ее дня рождения. Позже она узнала от старой Накатоми, что в соседнем городе проводят фестиваль звезд и фейерверки запускают в честь прекрасной любви принцессы Орихимэ и волопаса Хикобоси.

На этот раз Юми проснулась сама и битый час ждала прихода матери. Спустившись в гостиную, она обнаружила, что дома никого нет. Выглянув на улицу, девочка увидела машину Камо у дома Акита и поняла, что мать променяла ее на мужчину. Что поделать – такова жизнь и любовь! Девочка решила порадоваться за Хикари и убедила себя в том, что уже слишком взрослая для дней рождения.

Прихватив большой кусок хлеба с абрикосовым джемом и «Убить пересмешника46», она отправилась в лес.

Птицы неизменно пели, вторя цикадам и шуму горного ветра. Босая девочка шагала по тропинке, разглядывая облака за кронами деревьев и щурясь от солнечных бликов, играющих в листве. Чудесный день!

Юми остановилась посреди тропинки, поклонилась огромному валуну у подножия горы и похлопала его по прохладному замшелому лбу.

– Здравствуй, Тоторо47-сан!

Она прозвала этот древний камень именем волшебного существа – уж больно он был похож на округлое брюхо героя старого аниме. Этот мультфильм Юми смотрела с дедом Сакаем по телевизору не один раз и просто обожала.

Когда солнце начало припекать, девочке пришлось вернуться домой. Сделав уроки и перекусив тем же хлебом с абрикосовым джемом, она решила пройтись к своим любимым старикам.

Ни Наны, ни Сакая дома не оказалось. Да куда же все подевались!

Из-за соседнего забора, заросшего плющом, высунулось любопытное лицо, темное и сморщенное, как печеное яблоко.

– А-а-а, Юмико! Давно не виделись, – раздался скрипучий старческий голос. – Мамку ищешь?

– Добрый день, бабушка Наоки! – поклонившись, воскликнула девочка. – Думала проведать Нану и Сакая. Не знаете, куда эти старые пропали?

– Видала, а то ж! Сын Саюри их на новой машине куда-то повез.

– Это куда еще? – удивилась девочка. – Им на пару поплохело что ли?