Лао Шэн, или В поисках своего мира

Учитывая достаточно невысокую по сравнению с Европой стоимость, я позволил себе взять номер в хорошем отеле, расположенном непосредственно в историческом центре Пекина, недалеко от резиденции императоров – знаменитого Запретного города. Люблю сразу попасть в национально-историческую обстановку, где каждая улочка, каждый дом и каждый уголок дышат историей, культурой и философией. Для меня это место, где прошлое встречается с настоящим, где каждый камень, дерево и стена рассказывают тысячелетние истории о династиях, мудрецах, торговцах и ремесленниках. Здесь время течёт иначе, замедляясь в тени старинных пагод и ускоряясь в шуме оживлённых рынков.

Бесцельно брожу по лабиринту узких улочек с низкими домами, черепичные крыши которых изогнуты, как крылья птиц. Меня окутывают, словно облако, незнакомые запахи пряностей. Тут своя жизнь, застывшая, как бабочка в янтаре. Кажется, что эти приземистые деревья и старики под ними, играющие в маджонг, были всегда. Но наконец усталость даёт о себе знать.

Поспав пару часов, чтобы хоть немного компенсировать пятичасовую разницу во времени, звоню переводчице Сью и договариваюсь о встрече. Учитывая свой интерес к китайской чайной традиции, решаю, что будет лучше организовать встречу в чайной где-нибудь поблизости. Сью, сразу просмотрев варианты, предлагает неплохую, по её словам, чайную, находящуюся в трёх кварталах от меня. Вполне рядом. Но, только положив трубку, вспоминаю: пекинские кварталы совершенно другой длины, что увеличивает мой путь в несколько раз. Это меня совершенно не огорчает. В наступающем на город вечере иду по незнакомым многолюдным улицам. Не могу отделаться от ощущения себя маленькой частью этого единого организма, который под звон вечерних колоколов неспешно несёт меня по руслу улицы.

Чайную удаётся найти довольно легко, несмотря на то, что она прячется в подворотне жилого дома. Когда захожу внутрь, из-за одного столика поднимается девушка и приветливо мне машет. Это очень кстати, потому что я вряд ли бы узнал её сам среди одинаковых для меня китайских лиц. Идя к столику, внимательно её рассматриваю. Вживую она выглядит значительно лучше, чем на фото, не передающем её явно хорошие манеры. Определить возраст Сью для меня совершенно нереально. По резюме ей тридцать пять, но, на мой взгляд, она выглядит скорее как китайский подросток, одетый во взрослую одежду.

– Hi, I’m Sue, – она по-европейски протягивает мне руку.

– Hello, nice to meet you, Sue, – решаю держаться в рамках международных стандартов знакомства и пожимаю протянутую маленькую прохладную ладонь. Мы обмениваемся стандартными фразами знакомства. Сью демонстрирует своё хорошее английское произношение. Небольшой акцент она компенсирует тем, что старательно выговаривает каждое слово. Для меня это явно лучше, чем общаться с носителями языка, говорящими в небрежной манере. На мой вопрос, как она относится к чаю, девушка скромно отвечает, что в университете проходила отдельный курс по чайной культуре Китая и любит хороший чай, но не всегда может его себе позволить.

Мысленно ещё раз хвалю себя за правильный выбор: узнать что-нибудь новое на давно интересующую меня тему лишним не будет. Ознакомившись у стойки с ассортиментом, заказываю самый дорогой шэн пуэр – беспроигрышный вариант хорошего состояния. Вернувшись к Сью, предлагаю ей самой приготовить чай. Она, похоже, относится к этому как к экзамену. Придирчиво осмотрев чайную посуду и особенно чайник, она подзывает официанта. После небольших переговоров на китайском ей приносят другой чайник, немного поменьше и менее плоской формы. Видя в моих глазах вопрос, объясняет, что чай очень выдержанный и чайник неправильной формы не сможет дать высокую температуру, чтобы он хорошо заварился. Наступает время сосредоточенного молчания.

Сью готовит чай, как мне кажется, в какой-то прямо-таки ритуальной манере. Движения плавные, руки непрерывно движутся по кругу, создавая гипнотическое ощущение. Я наслаждаюсь даже только этим процессом. Именно так я представляю себе идеальное знакомство, когда люди объединяются не хаотическим потоком эмоций, а общим состоянием покоя. Путь в тысячу ли начинается с первого шага – так говорил когда-то Лао Цзы. «Но, если этот шаг неверный, через тысячи ли ты можешь оказаться совсем не в том месте, куда шёл», – неторопливо рассуждаю я, понимая, как важны первые минуты знакомства. Наконец в мою пиалу наливается чай и я делаю первый глоток. Сью немного настороженно смотрит на меня, пытаясь понять реакцию. Обычно я пью более крепкий вариант, но предложенный Сью имеет свои преимущества. Тонкий вкус даёт возможность уловить значительно бóльшую палитру и создаёт во рту тонкий, переливающийся букет.

– Се-се, – благодарю по-китайски, исчерпав практически треть своего китайского словарного запаса.

– Буюн-се, – в тон мне отвечает она. Непонятно, но по интонации догадываюсь, что это какой-то аналог нашего «пожалуйста». Продолжаем в молчании пить чай, с каждой заваркой находя в нём новые ноты вкуса. Вокруг достаточно тихо, что нехарактерно для обычной китайской обстановки. Звучит ненавязчивая национальная музыка. Не торопясь осматриваю заведение. На первый взгляд всё выглядит довольно просто. Но я, немного разбираясь в качестве национальных вещей, понимаю, что вся роспись на ширмах и ковры на полу ручной работы, а мебель сделана явно под заказ. Даже для Китая это дороговато, так как любую из этих вещей я бы с удовольствием имел у себя дома. В нишах стен фигуры из нефрита, каждая размером с баскетбольный мяч. Явно настоящие и уж точно жутко дорогие. Недолго думая, решаю, что теперь это будет мой пекинский офис, благо, человек, совмещающий работу на компьютере с чаепитием, тут никого не шокирует. А тем более что взять с невежественного иностранца, которым я являюсь в глазах местных.

– Начал появляться цветочный вкус, – сделав очередной глоток, прерываю молчание, но пока не хочу переходить к деловой части.

– Выдержанные шэны не торопятся раскрывать свой вкус и показывать себя, – Сью отвечает немного задумчиво, как-бы размышляя вслух. – Но мы его уже разбудили, и теперь он с каждым разом будет всё ароматнее. Мне нравятся шэны именно за их сдержанность. Они не выставляют себя сразу напоказ, как другие чаи. А при неправильном обращении вообще могут отказаться от знакомства с вами, оставив только горький вкус.

Мне нравится, что она рассказывает о чае как о своём друге. Мы ещё немного беседуем о разных чаях, по-видимому, эту общую тему мы можем обсуждать сколько угодно. Она знает много незнакомых мне легенд и фактов о чае, так что беседа увлекает.

– Ну что ж, – решаюсь наконец подытожить, – надеюсь, мне удастся за время пребывания узнать от Вас ещё много нового о чайной культуре. Но сейчас нам надо перейти к цели моего приезда. Дело в том, что у меня есть магазин, торгующий, помимо прочего, предметами национальных культур. С Вашей помощью я надеюсь приобрести интересные китайские вещи, но с условием, чтобы потом не было проблем с таможней. Надеюсь, эту задачу можно решить здесь, в Пекине.

Сью уже предусмотрительно достала блокнот и, практически не отрывая от меня взгляда, делает иероглифами какие-то пометки. Я продолжаю:

– Вторая задача немного сложнее. Я начал собирать коллекцию китайских ваз и кувшинов, – о размерах коллекции скромно умалчиваю. – И как коллекционеру мне необходимо знать историю возникновения каждого предмета и его реальную ценность. Недавно ко мне в руки попал кувшин из Китая, происхождение которого мне толком выяснить не удалось. Тем не менее он мне кажется ценным, – иначе, думаю про себя, из-за него вряд ли стали бы убивать людей. – Поэтому, учитывая Ваше историческое образование, надеюсь, поможете мне и с этим вопросом.

– Я всё поняла, – отвечает она лаконично. – Если Вам нужны национальные изделия, то мы сможем купить их на фабриках, которых много вокруг Пекина. Они же могут помочь с отправкой контейнера. За антиквариатом лучше всего пойти на один из пекинских блошиных рынков. Если надо, я помогу Вам отличить многочисленные подделки от действительно старой вещи, хотя это не всегда легко. Но у нас в университете был отдельный курс на эту тему, так что, думаю, справлюсь. С кувшином, надеюсь, тоже смогу помочь. Если же нет, его можно отнести в университетскую лабораторию на экспертизу, так мы узнаем точную дату изготовления.

– Честно говоря, я не решился брать кувшин с собой, ведь если он представляет исторический интерес, то не обойтись без проблем с таможней. Но у меня есть много фотографий хорошего качества, которые я сделал перед отъездом. Так что, надеюсь, пока обойдёмся ими.

Я открываю на телефоне фото и протягиваю Сью. Её лицо становится ещё более сосредоточенным. Расширяя и уменьшая изображение, она немного хмурится, наверняка перебирает в голове многочисленные варианты. Девушка так увлекается изучением кувшина, что забывает про чай, который я пью пока в одиночестве. Минут через пять она возвращает мне телефон. На её лице читается смущение.

– Я не уверена, но мне кажется, что это не китайская вещь. Но откуда конкретно, я пока не знаю, – Сью виновато опускает глаза, заставляя меня почувствовать себя профессором, принимающим экзамен. Надо срочно разрядить ситуацию.

– Я и не говорил, что кувшин китайский, я сказал, что его привезли из Китая. Так что не исключено, что он попал сюда из Индии или Японии.

– В Индии сосуды делали тоньше, а в Японии в основном использовали керамические, – Сью продолжает рассуждать вслух. – Может, конечно, из Тибета, но там они ещё более грубые, – добавляет она, немного помолчав. – Думаю, что пока я мало чем Вам помогла, – в её голосе звучат грустные нотки.

– Всё нормально, я и не рассчитывал, что сразу всё узнаю. У нас ещё много времени впереди, найдём, у кого можно проконсультироваться. Если надо, я заплачу за консультацию сколько необходимо.

– Нет, ничего не нормально, – её глаза неожиданно вспыхивают. – Ещё в школе я была победительницей китайской национальной исторической олимпиады. Даже вошла в первую сотню.

Для меня, честно говоря, это не было бы большим поводом для гордости. Но, наверное, в многолюдном Китае это считается большим достижением.

– Я была одной из лучших выпускниц на курсе университета, – она начинает говорить быстрее, уже, похоже, не сильно заботясь об акценте, – а тут даже не смогла определить место и тем более время изготовления этого предмета… Ой, извините… – она резко осекается, понимая, что это была явно избыточная эмоциональность, и снова опускает глаза в пол.

Я решаю на всякий случай никак не реагировать на её вспышку.

– Хорошо, Сью, – стараюсь говорить деловым тоном, – завтра встречаемся в лобби моего отеля в девять утра. И ещё: будете искать информацию по кувшину, избегайте англоязычных сайтов.

Она поднимает на меня удивлённые глаза.

– У меня есть подозрение, что прошлый собственник получил его не совсем законным путём, – озвучиваю я заранее придуманную версию. Может, она и не поверила, но согласно кивнула, и мы расстаёмся.

Оставшись один, заказываю ещё чай и предаюсь размышлениям. Китай, на просторах которого, как мне представлялось, так легко затеряться, уже не кажется таким уж большим. Мой кувшин оказался действительно редким предметом даже для Китая. А это значит, что можно привлечь к себе внимание, которое точно мне не нужно. Решаю пока не давать Сью фото, чтобы она не стала рассылать его многочисленным консультантам.

Вернувшись в номер, нахожу в себе силы провести оперативное совещание с работниками магазина. После этого с чувством выполненного долга растягиваюсь на огромной кровати под невесомым, но тёплым шёлковым одеялом.

Глава 12

Баланс переменных величин

Самурай – тот, кто должен

быть готов умереть в любой момент,

но сначала закончить чайную церемонию.

Только сильному даётся истинная кротость,

и только гордый знает подлинное смирение.

Джек Лондон

Уже пятый день Тандзуро Ёши пытался найти хоть какую-то зацепку. Результатов не было. Причём не было совсем. Он ежедневно отправлял сёгуну сообщение с отчётом. Но длинный перечень проведённых мероприятий неизменно заканчивался одной фразой: «Сведения об объекте отсутствуют». В конце пятого дня Иамото Тумо вызвал его для доклада лично. На этот раз – в кабинет, стилизованный под древнюю японскую резиденцию императора эпохи Эдо, где обстановка была более официальной, как и разделяющая их дистанция. Тандзуро стоял посередине просторного зала и смотрел на сёгуна, восседавшего на возвышении метрах в десяти от него. Тандзуро докладывал об итогах работы, которые знал наизусть.

За пять дней были изучены все личные дела людей, контактировавших по телефону и почте с убитым русским за последний год. Прослушаны все телефонные разговоры за последние три месяца, а также изучена вся электронная переписка за полгода. К русскому часто обращались за консультациями по разного рода артефактам, но кувшин ни в одной из них не фигурировал. За всеми, пришедшими на похороны, вели постоянное наблюдение агенты. Но это тоже не давало никаких зацепок.

– Ты и твои люди проделали большую работу, но похвалить я тебя, к сожалению, не могу, – медленно произнёс сёгун Иамото. – Что тебе ещё надо, чтобы выполнить задание? Люди, техника, доступ к базам данных? – в тоне тайкуна всё отчётливее начинали звучать металлические нотки.

– Благодарю, Иамото-сан, всего пока достаточно, – Тандзуро смотрел вниз, но старался отвечать твёрдо.

– Тогда почему ты топчешься на месте? – последние слова сёгун произнёс уже на повышенных тонах. – Или, может, ты не понимаешь, насколько это важно? – продолжал он накалять обстановку, похоже, уже не особо стараясь себя сдерживать. Возражать было не просто бесполезно, но даже и опасно. Тандзуро хоть и был квалифицированным, но далеко не единственным самураем подобного уровня. Иамото свободно мог с ним расправиться самым жестоким образом в назидание другим.

– Я же тебе в прошлый раз подробно объяснил, как это важно, ты помнишь? Ну-ка повтори, что я тебе говорил.

– Вы говорили, что от этой вещи зависит существование нашего клана и мирового порядка в целом, – Тандзуро старался отвечать коротко и лаконично.

– Значит, ты толком так ничего и не понял, – Иамото Тумо перешёл на снисходительный тон преподавателя, пытающегося объяснить хоть что-то бестолковому ученику. – Во всех языках порядок обозначает ограничение. Даже на твоём любимом английском слово «порядок» – order переводится также как «приказ». Что это, по-твоему, значит?

Тандзуро стоял, молча глядя в пол и понимая, что любой его аргумент сейчас абсолютно неуместен. Не дождавшись ответа, его покровитель продолжил:

– Только система ограничений и чётких рамок может обеспечить прогресс цивилизации. Не будь системы подчинения и организации труда в древние времена, мы бы сейчас так и остались бы в каменном веке. А это оружие, которое я приказал тебе найти, сведёт на нет все достижения цивилизации, создав разобщённость в обществе. Поняв, что можно получить всё, не ударив палец о палец, кто, по-твоему, будет работать? Вся система ценностей сразу рухнет, и наш мир погрузится в пучину хаоса, из которого ему уже не выбраться никогда. Ты хоть немного это понимаешь?! – сёгун, словно вдохновлённый своей речью, снова перешёл на повышенный тон. Видя, что гнев Иамото Тумо продолжает нарастать, Тандзуро решил пойти на крайний шаг.

– Если вы во мне разочарованы, разрешите мне искупить вину, сделав сэппуку.

Идя на это отчаянное предложение, Тандзуро понимал, что сейчас только его смирение может хоть как-то охладить нарастающий пыл сёгуна. Риск был велик, так как Иамото Тумо ничего не стоило дать Тандзуро согласие вспороть себе живот. Но на этот раз обошлось.

– Иди с глаз моих, – сёгун говорил грубо, но вспышка гнева уже заметно пошла на убыль. – Клан потратил слишком много средств на твоё обучение и тратит каждый день на содержание. И я не хочу, чтобы эти деньги были потрачены зря. Но если так будет продолжаться и дальше, возможно, я и удовлетворю твою просьбу.

Тандзуро поклонился и вышел. Он понимал, что в этот раз его жизни ничего серьёзного по-настоящему не угрожало. Но вот в следующий… Надо было срочно что-то придумать, не надеясь на призрачную удачу. Но именно она спасла его в этот раз.

Глава 13

Панда-покупанда

Не в деньгах счастье, а в покупках.

Мэрилин Монро

В лобби-баре моего отеля, где мы со Сью договорились встретиться, уже с утра было многолюдно. Бизнесмены всех мастей и национальностей прямо здесь за столиками уже начинали вести переговоры. В холле группы туристов, собираясь на экскурсии, и оживлённо переговаривались с гидом и между собой. Мне чудом удалось занять свободный столик. Неторопливо пью свой капучино, имеющий какой-то особенный местный привкус, то ли от какой-то специи, то ли от этой наэлектризованной активностью окружающей обстановки. Постепенно движение, царящее вокруг, захватывает и меня, погружая в атмосферу, похожую на подготовку к какому-то празднику, когда в воздухе уже витает ожидание чего-то нового, освобождающего на время от привычной повседневности. Пью кофе, пропитываясь этим состоянием свободы, когда у тебя нет никакого чёткого плана и ты готов отпустить себя на волю случайностей. Неожиданное появление Сью выводит меня из этой кофейной медитации. Но ощущение того, что меня ждёт что-то неожиданное и интересное, уже утвердилось во мне и, похоже, никуда уходить не собирается. Я заказываю ещё по кофе и мельком оглядываю Сью. На ней брючный костюм бежевого цвета, за спиной городской рюкзачок, из бокового кармана которого торчит бутылка воды. Не могу удержаться, чтобы не прокомментировать её наряд:

– Вижу, Вы готовы даже к небольшому путешествию.

– Я решила подготовиться на всякий случай, так как мы вчера конкретно ни о чём на сегодня не договорились, – вежливо улыбаясь, поясняет Сью. Не думаю, что это какой-то намёк, но решаю в будущем определяться с планами заранее, чтоб не держать моего работника в неопределённости. Но раз уж тема прозвучала, решаю её немного проэкзаменовать:

– То есть Вы, если надо, можете хоть сейчас ехать со мной в другой город? – улыбаюсь, стараясь не ставить Сью в неудобное положение, но она, похоже, готова к такому развитию событий.

– Да, могу, – отвечает она спокойно, на этот раз без тени улыбки. – Но тогда мне необходимо получить аванс на дорожные расходы.

Её невозмутимая уверенность и деловой подход подкупают. Со своей стороны, чтобы показать серьёзность моего отношения к делу, открываю на телефоне банковское приложение и предлагаю перечислить ей аванс. Девушка немного смущается, наверняка думая, что слишком явно на это намекнула. Но не отказывается, назвав при этом сумму, значительно ниже той, на которую я рассчитывал. Показываю примерный список того, что считаю необходимым приобрести в свой магазин. Сью некоторое время изучает, иногда хмурясь и делая какие-то пометки иероглифами в блокноте. Минут через пять она заканчивает и переходит на официальный тон, как будто делает отчёт. Это немного непривычно, но зато практично и по существу.

– По первому разделу, – её голос звучит медленно, так как Сью старается чётко произносить слова, – нефрит лучше всего купить на специализированной фабрике в пригороде, где на каждое изделие выдадут сертификат с указанием мастера-изготовителя. Немного дороже, чем на рынке, но зато гарантия качества. Если надо, то каждое изделие за условную плату будет упаковано в подарочную коробку. Раздел второй – чай и чайные принадлежности. Предлагаю поехать на чайную улицу Маляньдао, где в Пекине самый большой выбор. Там есть несколько знакомых магазинов, где я могу договориться о хорошей скидке. Либо можете выбрать всё сами – там километров семь одних только чайных магазинов. Антиквариат и живопись предлагаю приобрести на блошином рынке Паньдзяюань. Как и обещала, могу помочь отличить старые вещи от состаренных подделок. Сегодня на нефритовую фабрику ехать уже поздно. Она в пригороде, поэтому предлагаю завтра выехать пораньше, чтобы не терять время в пробках. А сегодня можно посетить чайную улицу или блошиный рынок.

Меня, конечно, тянет поехать на чайную улицу и погрузиться в атмосферу чайного праздника, который так приятен для человека, хоть немного погружённого в эту культуру. Но чайная тема всё-таки больше моё личное хобби. Чай в моём магазине покупают редко – контингент покупателей другой. Поэтому решаю сначала заняться более коммерческими задачами и выбираю поездку на блошиный рынок Паньдзяюань.

Чтобы потом не отвлекаться на еду, прошу мою помощницу подсказать поблизости заведение с национальной кухней. Сью, похоже, неплохо ориентируется в этом районе, потому что, немного пропетляв по каким-то полузаброшенным улочкам, мы заходим в неказистое заведение, по всему видно, не ориентированное на туристов, но, судя по количеству посетителей, точно пользующееся у местных популярностью. Свинина в кисло-сладком соусе и гречневая лапша с овощами и тофу действительно выше всяких похвал. По сравнению с моим отелем огромная порция стоит ненамного дороже чашки кофе.

Получив очередную порцию удовольствия, садимся в заказанное моей помощницей такси и неторопливо едем, осматривая из окна многоликий Пекин, где древность и современность переплелись в причудливом восточном танце. Впитываю в себя этот калейдоскоп впечатлений. За окном мелькают картины пекинской жизни. Вот рядом велосипедист везёт на багажнике клетку с птицами, там уличный торговец раскладывает свои товары на тротуаре, поодаль группа туристов фотографирует древнюю пагоду.

Кажется, у нашего водителя задача познакомить меня сразу со всеми особенностями этого города. И вот холодные кристаллы современных, устремлённых в будущее небоскрёбов сменяются узкими улочками, где время словно остановилось среди резных дверей и качающихся на ветру красных фонарей. Сидя на переднем сиденье, вначале чувствую дискомфорт. Это точно не моя манера вождения. Таксист, как виртуозный пилот, лавирует между машинами, мотоциклами и велосипедами, используя каждый сантиметр дороги. Часто кажется, что мы уже практически столкнулись, но в последний момент всё чудесным образом разрешается. По пути Сью, взяв на себя роль гида, рассказывает про встречающиеся на пути многочисленные исторические здания и памятники.

Когда такси подъезжает к блошиному рынку, возникает ощущение, что я только что пережил маленькое приключение. Водитель останавливается, улыбается и говорит: «到了» (dàole) – «Мы приехали». Выхожу из машины, немного ошеломлённый, но полный новых впечатлений.

Сью по инерции продолжает выдавать справочную информацию о блошином рынке, который, оказывается, не брезговали посещать английская королева и первые леди США. Рынок занимает около пяти гектаров, включает четыре тысячи магазинов и десять тысяч лоточников. На мой вопрос, сколько же времени нам понадобится, чтобы обойти его хотя бы один раз, Сью предлагает сразу набросать более детальный список. Дабы сэкономить время, мы решаем сконцентрироваться только на магазинах, в размещении которых есть хоть какая-то система. В противном случае придётся ходить по бесконечной цепи лоточников, где на прилавках царит полный хаос из посуды, книг, статуэток и прочей всякой всячины, зачастую совершенно непонятного назначения. От такого изобилия глаза сразу разбегаются, и перегруженное внимание уже отказывается выделять что-нибудь действительно ценное. Магазины же, как правило, торгуют каким-то определённым ассортиментом – или только посудой, или изделиями из дерева либо металла. Я в очередной раз радуюсь своему выбору помощницы. Похоже, Сью чувствует себя здесь как рыба в воде. Она уверенно шагает от одного магазина к другому, по пути сверяясь с нашим списком. Не удержавшись, спрашиваю, как ей удаётся ориентироваться в этом месте, казалось бы, напрочь лишённом системы.

Оказывается, посещение блошиного рынка Паньдзяюань является для любых туристов практически обязательным мероприятием, наряду с Великой Китайской стеной или Храмом Неба. И действительно, каждый магазин напоминает выставку в национальном музее. Только вот экспонаты расположены здесь уж очень плотно. Чтобы их рассмотреть, приходится надолго задерживаться у каждой витрины. Вещи попадаются действительно хорошие, но цены оказываются неожиданно высокими даже для моей родины. Но и тут Сью оказывает мне большую помощь: если начать торговаться, цену можно опустить в три или даже в пять раз. Но теперь процесс торговли за каждый предмет отнимает уж очень много времени и сил. Решаю его оптимизировать. Разделив стоимость на четыре, прошу Сью назвать её продавцу и убедить его, что больше он всё равно от меня не получит. Таким образом, время торга значительно сокращается, тем более, пока Сью разбирается с продавцом, я могу спокойно продолжать исследовать остальной ассортимент.

В результате к обеду я становлюсь обладателем пяти фарфоровых напольных ваз, сделанных в традиционной национальной манере, килограммов пятнадцати различных железных и латунных фигурок божеств и зверей, большого свёртка акварелей и каллиграфии, а также небольшой, но ценной коллекции картин на шёлке. Расторопная Сью тут же находит специальных людей, которые начинают всё тщательно упаковывать в мини-контейнер, чтобы доставить по адресу моего отеля. На мой вопрос о сохранности девушка уверяет, что этим людям нет смысла воровать, имея такую хорошую постоянную работу. Мы наскоро перекусываем в одной из расположенных здесь же многочисленных закусочных, и наш поход по рынку-музею продолжается.