Скажи им, что я сдался

Ни Ён, ни Диан не торопятся следом. Полицейские на мотоциклах, окружившие гроб плотным кольцом, громко сигналят, требуя расступиться тех, кто встаёт на пути. Отдавленные ноги и ссадины кидающихся под колеса смутьянов новую охрану не волнуют, потому люди прекращают попытки прорвать оборону, рассасываются и смиренно шагают за машиной.

– Ты в порядке? – ударяет Ёна по плечу вернувшийся Диан. – Что за дикари? Все косточки мне пересчитали ни за что ни про что.

– Мне конец, – единственное, что вертится на уме у Ёна.

Щёку до сих пор колет холод гроба.

– Посмотрим, – Диан ощупывает свою руку и тихо матерится. – Пойдём. Сейчас бы врачу показаться, остальное потом порешаем. Но да, дел ты натворил. Я и сам собирался пальнуть пару раз в воздух, а то уж больно они разошлись. Но чтобы ты… И что на тебя нашло? Я-то думал, что ты та ещё размазня! А только гляньте!

– Я… я не знаю, – Ён и сам ошарашен. – Честно, не знаю…

Глава 3. Допрос I

Ён смотрит на настенные плакаты. Пока ремонтник копошится в Борд – будто прямиком в голову забрался и щёлкает чем-то внутри, аж в ухе отдаёт, – нужно себя занять. Надпись на ближнем к Ёну плакате гласит: «Проверься сейчас, чтобы не сожалеть потом». И под ней, этой надписью, нарисован человек; сидит такой с безразличным взглядом.

Ён вычитал на различных сайтах и форумах, что неисправности в Борд в самом худшем случае могут привести человека к эффекту сродни лоботомии. Потому он идёт на стороннюю диагностику. Сам Ён ни разу не встречал людей, пострадавших от испорченных Борд. Получается, слухи опять же – наговоры, как выразилась Борд перед входом в мастерскую. Даже разработчики Будущее+ отрицают любую серьёзную опасность при поломке их приборов. Неужели им позволили бы вживлять в людей нечто ненадёжное на уровне закона? Да разве болтунов угомонишь?

«Конечно, они хранят это в тайне! – заверяют сплетники на форумах. – Если бы люди узнали правду, ни за что бы не дали эти штуковины себе в головы запихивать!»

Как Ён не желает посещать больницы, так Борд всячески противится специалистам извне. Интересно, их схожесть связана с тем, что она перенимает его манеру поведения или же так работает код, отвечающий за защиту от чужого вмешательства? В данном случае упорство Борд любому человеку показалось бы ребячеством: мастер сертифицирован и имеет все документы государственного образца, доказывающие его квалификацию.

В мастерской тихо и спокойно. Ён лежит в полуразложенном кресле под палящей лампой и терпеливо ждёт, когда перестанут копаться в его механическом отростке. Привит он, конечно, насильно, не естественное образование, но да – Борд иначе и не назовёшь. И тем неприятнее осознавать, что обмануть тех, кто ходит с ним с рождения, и нацепить на себя бутафорию вместо настоящего прибора, труда не составляет.

Обманывал изначально.

Как можно верить тому, что говорил Гао, когда он обводил вокруг пальца уже тем, что не был человеком, а лишь притворялся одним из них. Нет, он конечно живая плоть и кровь и наверняка обладатель незаурядного ума, раз искусно хитрил и извивался на глазах миллионов людей, но всё равно самого главного, что делало его таким же человеком, как Ён или любой другой житель города, у него не было. Да-да. У него не было Борд, которая служила доказательством того, что он есть. Что он родился. Что он болел. Что он учился. Что он плох в математике. Или химии. Или в чём-то ещё. Что его любимый цвет…

Голова начинает гудеть. Что за безрукий ремонтник попался! Ворошит Борд слишком долго. Ён готов сделать замечание, но стоит боли прекратиться, и гнев сменяется на милость. В конце концов, не так уж Ён и разбирается в технике, чтобы кого-то отчитывать.

Он плотно закрывает глаза, поскольку лампа продолжает жарить лицо и слепить. В темноте мелькают белые точки, соединяясь в крылья на спине куртки.

Ён старается удержать голову прямо, хотя из-за возни ремонтника она то и дело сползает на край подставки. Шея начинает ныть. Скрежет в виске изрядно действует на нервы. Глаза слезятся. А Ён-то наивно предполагал, что ничего хуже больниц нет! И ведь сам на проверку подписался! Никто не заставлял. Никто не… Мгновенно размышления наполняются вопросами, к которым приводит его молчаливая ругань. Вот же странная штука! Зачем Гао полез к полицейской машине, прекрасно понимая, что расхаживая без Борд, он самым бесстыдным образом нарушает закон? Навряд ли кому-то была выгода принуждать его к этому. А ему какой прок? Хотел внимания? Развлечься? Или что? А куртка? Второй такой не сыскать на всём белом свете? Зачем ему подставляться? Мог ли он предположить, что умрёт той ночью? Чем больше Ён думает, тем больше уверен, что необходимо настоящее расследование, а не то, не заказное. Ведь настоящий убийца останется в тени. Возможно, никто и никогда не узнает, кто он. За него отдуваться будет какой-то простак. Положим, не лучший из представителей людского рода, но и при таких характеристиках не опускающийся до уровня дикого животного.

– Ну что ж, – ремонтник аккуратно крепит крышку Борд на место и выдаёт своё заключение: – Никаких повреждений нет.

– Я же говорила! – громогласно заявляет Борд.

– У, какие шустрые, – улыбается тот и идёт к столу. – Помню, раньше они по внешнему динамику не отвечали, пока им чёткий вопрос не задашь! Дожидались разрешения от хозяина, только потом голос и подавали. А сейчас только гляньте! Я договорить не успел – перебивает, да как дерзко! Балуете вы её, Ширанья. Балуете! Зря! Машина без команд, что дитё без матери.

– Но я точно слышал помехи, – Ён встаёт с кресла, и комната начинает кружиться.

Он замирает и не двигается, пока ремонтник беззаботно болтает:

– Возможно, у вас была ситуация – физический удар или какое-то сильное переживание – из-за которой на само соединения Борд с телом было давление. Вполне могла возникнуть иллюзия. Но это уже к биомеханикам. Я – только по части машин. Справку о проверке Борд заполнил и выгрузил. Счёт можете выплачивать частями. Но если оплатите сразу целиком, сделаю скидочку…

Ён благодарит его и, пошатываясь, торопится на станцию метро. Диагностика Борд заняла больше времени, чем он рассчитывал.

– Ширанья! Нойя! – вырастает у стола Ёна начальник Пон. – Аккуратнее с тем, кому и что говорите! Особенно сегодня! – И дураку понятно, что это предупреждение, но вот к чему оно? Хотя Диан подходит к ним, Син Тэ глаз не спускает с Ёна.

– А что сегодня? – уточняет тот.

– Ширанья, – грозит пальцем начальник. – Шутишь? Не доводи до греха! Что за дела у тебя такие? Мало того, что опаздываешь, так ещё и работать тебе некогда?

– Я введу его в курс дела, – Диан согласен на всё, даже провести наставничество для балованного сынка богатея, лишь бы поскорее закончить разбор полётов. – Будто он погоду сделает…

– И ради бога! С похорон прошли целые сутки! – совладать с собой у Син Тэ Пона не получается. Он медленно багровеет, того гляди лопнет. Что ж, вероятно, недавно надавили на него, и теперь он давит на других. Иначе взорвётся, как мыльный пузырь. Не сам, конечно. Скорее то, ради чего он долгие годы работал и подхалимничал. – Вы понимаете, что это значит? Вы должны были предоставить отчёт день назад! ДЕНЬ ТОМУ НАЗАД, МАТЬ ВАШУ! Дайте уже какой-нибудь прогресс! Ширанья! – Ён готовится к понуканиям, но Син Тэ Пон вдыхает поглубже и говорит на удивление сдержанно. – Это дело – твоя возможность исправить то, что случилось на похоронах.

Ён трясёт головой, пытаясь согнать обострившуюся боль в виске. Однако начальник Пон видит в его поведении нечто иное.

– Не хочешь? – Син Тэ трёт щёку, словно отхватил оплеуху. – Ну уж ты-то… от тебя… я никак не…

– Никто не знает, что это он, – отмахивается Диан. Ён невольно косится на него. С каких пор они дружны настолько, что выгораживают друг друга перед начальством. – Маска, – напоминает он.

Син Тэ его беспечность раздражает сильнее, чем рассеянность Ёна.

– Маска маской, а уже сотни видео выложены и его личность пытаются разузнать все кому не лень! – Он мягко стучит по столу, чтобы не привлекать внимание других сотрудников. – Прислушайтесь ко мне! Это вам не шутки! Сейчас вон – у дверей нашего участка ошивается Бо Ман…

– Он здесь из-за смерти Гао и кровавой расправы Майстера Диля, а не из-за… – Диан указывает на Ёна и поворачивается к нему. Их взгляды встречаются, и он умолкает. Действительно, что-то уж слишком старается.

– И? Пойдёт он из участка, разве не нацепит эту свою маску? И что? Думаешь, Бо Ман его не узнает? Много ли полицейских, по-твоему, лицо скрывает? Ну? Ответь, раз самый умный! Нет? Не будешь? Так что давайте! Быстрее найдите кого-нибудь! Пускай от нас уже все отцепятся! Нам нужен убийца Великого Гао! Давайте! Не просиживайте штаны! – Он чего-то ждёт, но Ён до сих пор его не понимает. Прямо сейчас сорваться с места и изображать какую-то деятельность? Что-то вроде… Чего? Он настолько далёк от того, что успел сделать Диан, что не знает с чего начать. Странно, почему спустя столько времени он по-прежнему пребывает в ступоре? Как что-то ни капли не интересующее его может повергнуть в полнейшую прострацию? – Вы что? Хотите нас всех без работы оставить?

– А как же «Холодная Луна»? – подозревает неладное Диан.

– Никакого вам дела «Холодной Луны», пока с этим не разберетесь! Им будут заниматься Че Баль и Лия. Присоединитесь к ним, когда покончите с убийцей Гао, ясно?

– Почему его поручили мне? Я же новичок. – Нет, Ён не против стать частью громкого дела. Более того, это то, чего он желает долгое время. Однако его мучает вопрос: не лучше ли направить кого-то более опытного? Впервые столкнувшись со спорным делом, которое нужно подвести к «удобному» итогу, он откровенно не справляется.

Начальник Пон предпочитает не отвечать.

– Вас попросили, – Ён натягивает маску. Так он скроет, как вспыхивает от стыда и злости. Ён отчётливо представляет, как потихоньку начинает походить на пунцового Пона, и вздрагивает. Неприятная картина рассеивает слепое раздражение и толкает к рассуждениям. Без сомнения, многие хотят дело Майстера Диля, но неудивительно, что оно досталось участку, который находится в районе преступления. Однако отдел, в котором застрял Ён, успели сократить несколько раз. Людей здесь работает – по пальцам счесть. Смена Ёна выпала на убийства в «Холодной Луне» и с этим многие из среды следователей согласились. Это было закономерно. Но когда его вызывают в выходной на место громкого преступления, а он не то чтобы прославился сотрудником, которому равных нет, сомнений не остаётся: кто-то нагло ведёт его по головам. – Мой отец? – Тон, которым он говорит, кажется ему самому неуважительным.

Начальник Пон такого отношения терпеть не собирается.

– Меня в свои семейные разборки не впутывайте, – предупреждает он. – Пользоваться тем, что ограничен во влиянии и власти, а потом презирать всем своим величественным скопом будете кого-нибудь другого. Просто запомните, вся информация, что попадёт вам в руки, очень ценна. С одной стороны, вы получите много выгоды. Если всё пройдёт гладко, можете прогреметь на весь мир и построить себе карьеру. Даже если изначально купили рабочее место, – напоминает он. – С другой стороны, будет сильное давление. Одни – эту информацию захотят заполучить любыми средствами, а вторые – захотят от неё навсегда избавиться…

– Отказаться можно? – Диана слова начальства не вдохновляют. – Ладно, его на это папаша подписал. Но меня-то за что?

– Знаешь, сколько людей рвутся расследовать дело о смерти Великого Гао?

– Флаг им в руки, – отступает Диан. – С удовольствием отдам. Больше времени на «Холодную Луну» останется. – Син Тэ уверенно мотает головой. – Почему? Положим, изначально внезапная кончина Гао вызвала много проблем, которые решили скинуть на незначительных ребят, вроде нас. Что-то подсказывает, что нас поставили на дело временно, пока решали, кто на самом деле способен вести расследование в нужном русле. Но что сейчас мешает снять нас и дать дорогу тем, у кого способностей к лизоблюдству побольше? Я ведь могу и не сдержаться…

– Потому что вы оба на похоронах учудили и привлекли к себе ненужное внимание? – На лбу Син Тэ выступают бугорки. Можно предположить, что он хмурится. Не очень-то ему приятно вспоминать о недавних событиях. – Уже столько всего в сетях понаписали. В особенности про тебя, – тычет он пальцем в Ёна. – Здесь твоего отца я понимаю. Подсовывает тебя, невзирая на предупреждения, чтобы подправить себе репутацию, да и у тебя дела наладить на случай, если правда откроется.

– С ним всё ясно, – закатывает глаза Диан. – Но я по-прежнему не понимаю, чем провинился я.

– Тем, что ему помог, – отвечает начальник Пон. – Он против безоружных пистолет использовал, а ты ему не помешал. И потом вместо того, чтобы прилюдно наказать – схватить и направить в участок за создание опасной ситуации – мирно с ним ворковал.

– Разве за это не отстранить должны? – подлавливает его Диан. – Если люди узнали, что я расследую смерть Гао, разве они не возмутились из-за произошедшего на похоронах и не потребовали убрать меня из дела?

– Несомненно ты был бы этому рад, – Син Тэ Пона не переспорить. У него своё видение проблемы, и всем своим существом он показывает, что менять его не намерен. – Однако что тогда станет с нашим отделом? Тебя не волнует? Я изо всех сил стараюсь сохранить репутацию участка. Так сложно мне в этом помочь? Я оббил не один порог, чтобы тебе дали шанс, а нам – возможность вернуть доброе имя участку.

– Это нелепо, – Диан щурится. – С каких пор кто-то из нас стал ценным сотрудником, которого не жаль выпереть? В чём дело? – Син Тэ Пон бросает неловкий взгляд на Ёна. – Всё-таки из-за него? – давит Диан. Не проходит и секунды, как он издаёт короткий, наполненный ядовитой издёвкой смешок. – Кто-то решил, что я подхожу на роль его мамки? Прикрыл один раз, значит и дальше буду?!

– Не заводись! – грозит ему пальцем начальник Пон. – Тут благодарить надо, что нашлось, как тебе должность сохранить, а ты ещё высказывать что-то смеешь? Не ты ли недавно трясся над тем, чтобы после того случая, – он чётко выделяет последние слова, чтобы дать Диану понять, шутить он не намерен, – работу сохранить? Что? Желание пропало?

– Мне в ножки кланяться? – Глаза Диана расширяются в притворном удивлении, за которым плохо скрывается отсвет разгорающейся ярости. Жуткий взгляд, будто умалишённому принадлежит. Ён притворно увлекается приведением рабочего стола в порядок, лишь бы отвернуться и не участвовать в неприятной сцене. – В том случае, на похоронах, моя вина? Почему я вдруг крайний и должен чьи-то подачки как манну небесную принимать? И что же получается? – не хочет он отпускать Син Тэ просто так. – Никто ради меня порогов не оббивал?

– Твоя заслуга… – начальник Пон робко кашляет, прочищая горло. – Твоя заслуга, что успел вовремя себя показать как человека, следующего своим принципам, готового пойти против недовольства толпы! Иначе…

– Так в чём наша вина-то? – не отступается Диан. Справедливости ради, кое в чём он прав. В районе давненько ничего не случалось, потому для Ёна их участок всегда был местом ссылки, куда отправляли бесперспективных и провинившихся сотрудников. Никто от них ничего не ждал, потому они творили что хотели да в своё удовольствие. Череда убийств подкосила устоявшийся порядок и расковыряла гнойники местного управления. – Там не пойми что было! Вам повезло: вас вызвали на выступления кандидатов в мэры. А мы словно… Почему я должен собой жертвовать ради какого-то подкупного недорасследования? – приподнимает он перебинтованную руку. – А где подкрепление шлялось? Почти всё умотало на охрану тех горлопанов? Почему крышка гроба не была закреплена? Из-за того, что она слетела люди, и без того ошалелые, последних мозгов лишились. Вам это странным не кажется? Если бы продолжалось в том же духе, от давки…

– Мне можешь не объяснять, – прерывает он Диана. – Никого не волнует, что было на самом деле. И ты же понимаешь, что нас тоже. Действительно ли весь этот ажиотаж с похоронами подстроен или нет? Кому это нужно? Даже не думай задаваться подобными вопросами! Просто возьмите себя в руки и исправьте промах. Делайте, что вам велят, и молчите!

Диан готов выругаться всей бранью, что ему известна. Его намерение так отчетливо читается по глазам, что начальник Пон спешит его остановить:

– Не наглей, Диан. И так вместо увольнения всего-то урезали оклад…

– Что? – Диан поворачивается к Ёну, сверлит его взглядом. – Зачем? А жить как?

– Как зачем? Нужно показать, что наказание какое-то всё же получено. Было бы странно, если бы за ту сцену никого не наказали, не считаешь? – Гнев сотрудника не смущает начальника Пона. – С радостью отдал бы это дело тому, в ком уверен, но судьба распорядилась иначе. Лия вернётся к работе сегодня. Дело Майстера Диля остаётся ей, так что поторопитесь, не то она раскроет его в одиночку, – то ли угрожает, то ли истинно сочувствует Син Тэ Пон.

– А Че Баль что? – бормочет Диан. Никак не может отойти. – Вроде никогда не примыкал к этой секте… Я был о нём лучшего мнения.

– Диан! – повышает голос начальник Пон. Довели всё-таки. – Поуважительнее.

– Ладно, – отмахивается тот. – Не бойтесь, на публике буду чтить память Гао, как будто он мой усопший дедушка. Но толку торопиться, когда его…

– Его не кремировали. – Начальник Пон снова негромко кашляет, прочищая горло. Нежелание продолжать медленно растворяется в рабочих обязанностях. – Больга Враш заявили, что во время похорон поняли, что никто не готов расстаться с Великим Гао. Ни люди, ни они сами. Поэтому… – голос садится, и Син Тэ кашляет, в этот раз натужено. – Они построят зал почёта, пока не знаю, место ещё уточняется. Выставят тело Великого Гао… вроде как в прозрачном гробу… или что-то подобное… Я не очень понял эту часть. Но уже точно, любой желающий сможет увидеться с ним…

– Дай догадаюсь, за определённую плату? – Диан с брезгливостью перебивает начальника Пона, будто тот, весть принёсший, и виноват. – Типа экспоната в музее?

– Поменьше эмоций! – командует Син Тэ. – Дело ваше. Это не обсуждается. Продолжайте работу! Подбирайте сопли и вперёд!

– «Холодная Луна»… – никак не угомонится Диан.

– Считаешь себя настолько исключительным, чтобы самостоятельно решать, к каким расследованиям присоединяться? – Син Тэ Пон добавляет, поостыв: – Что ты к этой «Луне» привязался? Да хоть десять дел возьми… Но сперва покончи с этим.

– А они не могут быть связаны? – встревает Ён. Их вопрошающие взгляды устремляются на него. – Ну, – едва не забывает от внезапного внимания, что хотел сказать, тот. Когда упоминание о времени смерти Великого Гао проскользнуло в первый раз, Диан отшутился, да и Ёну теория казалась дикой, но чем больше он о ней думает, тем больше берут сомнения. – Судя по времени, между убийствами в клубе и смертью Гао прошло не так уж много времени. Да и столько смертей в нашем районе в одну ночь – не странно ли?

– Может, он Майстера Диля увидел? И тот за ним увязался? – подхватывает Диан. – Вот только зачем ему покидать здание Больга Враш в ту ночь и ехать в наш район? Умереть из-за плохого стечения обстоятельств так… досадно?

– Навряд ли это дело рук Майстера Диля, – мотает головой Ён. – Он не стал бы аккуратничать или зачищать место преступления, маскируя убийство под что-то другое. Но разве не вызывает вопросов, что за столько лет тишины вдруг в одну ночь произошло два преступления?

– Верно, – теперь его поддерживает начальник Пон. – Слишком топорно получается, любой поймёт, что мы пытаемся поскорее закрыть дело. Поэтому не будем усложнять. Вы что-нибудь нашли? Кто-нибудь есть на примете?

– Злопыхатели, – повторяет Диан давнишние заключения. – Я прочесал несколько постов с социальных аккаунтов Гао, и там их столько, что тысячи лет не хватит, чтобы всех проверить. А уж комментариев сколько! Может, за этот нечеловеческий труд мне отменят наказание? Вернут нормальный оклад? – Глупо на это рассчитывать, но Диан слишком упёртый. Начальник Пон сурово сдвигает брови. – Вот ведь… Я выделил особо настырных за последний месяц и сейчас пробиваю их данные.

– Ён?

А что Ён? Он закрывает глаза руками, как будто спрятав их, он становится другим человеком, а значит и говорит сейчас не он:

– Можно поискать тех, кто желал его провала среди окружения. Есть артист один… У них тёрки вечно.

– Там скорее сами компании…

– Да какая разница, – хмурится Ён от нового приступа головной боли.

Он за те дни, что изучал жизнь Гао, только и видел, как этих двоих сравнивают. Один – новый свет человечества, второй – его червоточина. Одного превозносят, второго втаптывают в грязь при всяком удобном случае. И как здесь не винить более успешного? Как не видеть в нём причину своих неудач? Ён плохо разбирается в людях, но не раз читал в архивных делах, что на преступления зачастую толкают два чувства: гнев и зависть.

– Нет-нет, – машет рукой Син Тэ Пон. – Обойдёмся без знаменитостей. Иначе конца и края этому делу не будет. Если нет других вариантов, работаем с соцсетями. И побыстрее!

– Но разве тогда настоящий преступник не останется на свободе?

– Говоришь так, будто веришь, что он существует. Этот преступник, – отзывается Диан. – Что-то знаешь?

– Просто не похож Гао на того, кому жизнь опостылела.

– Ты это с экрана считал, когда его молитвы смотрел?

– Нет, я… —

«…видел его в ночь смерти» – чуть было не говорит Ён, но вовремя замолкает. Видел, и не походил он на того, кто собирался добровольно расстаться с жизнью. Но какой смысл упоминать об этом? И начальник Пон, и Диан уже решили, как поступить, и Ён, если расскажет им про случайную встречу с Гао, ничем не поможет. Наоборот, его бесполезное замечание вызовет раздражение.

–…я, – Ён запинается, взвешивая за и против. – Я…

– Ляпнул глупость и теперь ищешь способ казаться умнее, чем есть? – не выдерживает Диан.

– Именно. – Ён прилипает взглядом к монитору компьютера.

– Ладно, – хлопает в ладоши начальник Пон. – Не буду больше отвлекать. Верю в вас, ребята. Давайте поскорее выберемся из этого ада.

В отличие от начальника Диан не спешит отходить от стола Ёна.

– Не знаю, – говорит он, – что там у тебя стряслось. Но если боль физическая, выпей таблетку, если нет – прояви волю. У нас впереди трудный день намечается.

Диан действительно погружается в работу. Сперва печатает что-то на компьютере, громко ударяя по клавишам. Вскакивает и несётся к выходу, попутно звоня, затем возвращается и снова что-то ищет в сети.

Ён внемлет его совету – принимает лекарство – и после наблюдает за Дианом, не скрывая скуки. Отец сказал ему не отсвечивать, вот он и сидит. Что душой кривить, он бы с радостью ослушался и занялся делом Великого Гао, будь это настоящее расследование, а не дешёвое представление, где полиция отыгрывает шутов.

– Ты готов? – спрашивает Диан.

– К чему? – Ён пытается вспомнить, что такое важное вылетело у него из головы, но тщетно.

Да и был ли разговор? Всё-таки в тонкости расследования его никто не посвящает. Отношение что ни на есть потребительское: хотят от него идей и в то же время смотрят, как на декорацию. Да и ладно, он ведь и сам себя ей считает.

Диан через силу ухмыляется и кивает в сторону двери.

– Надо бы переговорить с главой Больга Враш. Понятно, что ничего стоящего мы не выцепим, но если ни разу с ним не встретимся, будет выглядеть подозрительно. Судя по данным, он считается самым близким человеком для жертвы. Вполне логично, – неохотно бросает Диан, – раз уж его из серых стен вытащили Больга Враш.

– В компанию отправляемся? – оживает Ён. Они уже были в здании в день похорон, но руководство даже носа не высунуло, чтобы пусть и наскоро, но проводить своего самого дорогостоящего работника в последний путь. Встретить такого человека, как владелец Больга Враш, всё равно что увидеть божество, сошедшее с небес. – Ещё немного – и станем там завсегдатаями.

– Ещё чего, – Диан бодро шагает к выходу. – Вызвали в участок сразу после того, как был обнаружен труп. Но владелец Больга Враш вроде как очень важный выпендрёжник – смог выкроить время только сегодня. Он должен объявиться с минуты на минуту. Думаю, лучше провести разговор в пустом кабинете. В допросной будет выглядеть так, будто мы его в чём-то подозреваем, а нам бы наоборот заставить его расслабиться. Так он перестанет следить за тем, что несёт… Да и меньше лишних ушей, отвлекать никто не будет.

– Ты хочешь что-то у него выведать?

– Приехали, – сообщает Диану проходящий мимо мужчина. Они пожимают друг другу руки в знак приветствия, а вот Ёна он не замечает. Однако печалиться здесь нечему. Ён вон, к примеру, имени его не припомнит. – Отвёл их в соседний кабинет, как ты и просил. – Оказывается, весь участок знает, что за гость должен прибыть. Немногочисленные сотрудники выглядывают из кабинетов как бы невзначай и слушают разговор. Че Баль даже привстаёт с места. Надо же, пришёл-таки. Когда, интересно? Он смотрит на Диана и Ёна с неприкрытым раздражением и ворчит, обращаясь к Лие. Та попросту от него отмахивается. – Такого важного человека на стул, который раньше видывал лишь задницы неумелых воришек, не посадишь.