Королевство против чужеземца

Пожалуй, история с Горным перешейком произошла слишком быстро. Жребий был брошен в отсутствии самой Альфы. Она присоединилась к войску позже, у Пограничного форта и не до конца понимала, как ей справиться с ролью ресцеды целого города. И уж точно она не понимала, как справиться с ролью Теседы. Ей очень нужна была Кен, но ее не было рядом и это предрешило ход событий. Потому что Кен никогда бы не вышла против Ригорона в открытом поле.

Открытый бой поддержали далеко не все, голоса поделились поровну, споры не утихали целый день. Но прибывшее подкрепление копейщиков, а затем лучников склонило чашу весов в пользу сражения. Альфа грамотно спланировала ход боя и использовала лучшие стороны своего войска, памятую выкладки из военных трактатов Ригорона. Так уж сложилось, они ей пригодились. Она рисовала карту боя, расчеты, выкладки, в окружении собравшихся Ресцед. Дело верное, у них есть шанс остановить Ригоронцев. Пусть не добить, но разгром живо охладит их пыл, а там уж вернутся висцийцы.

Южную кампанию можно разделить на две части. Бой состоялся, победитель не выявлен, но и проигравшего нет. И в этот момент обе стороны сошлась в срединном шатре. Переговоры прошли успешно. Горный перешеек возвращался алесцийцам при строгом выполнении условий сделки. Все увидели за ее спиной крылья богини удачи.

Спустя месяц после боя Альфа сложила с себя обязанности Теседы Асции и вернулась в свой город. Армия совершила невозможное, ввергнув Падмиру в ликование. Имя Альфы Сиуцы оказалось на слуху с обеих сторон Пограничных гор. Победу одержали солдаты и командоры Асции, но все понимали, что события могли развернуться иначе, не будь в армии Альфы Сиуцы.

Этим утром Альфа проснулась с неприятным гнетущим чувством. Она пыталась припомнить события накануне, и вновь перед ее глазами предстало лицо нового невольника. Альфа подскочила с кровати, но утренняя суета не помогла выкинуть его из головы. Сидя возле зеркала с намазанным сметаной лицом, она призналась себе, что этот Ригоронец смутил ее.

– Да, – рассуждала она, слизывая с подбородка сметану, – он хорош собой. Даже слишком хорош для невольника.

– С кем ведем беседу? – выглянула из соседней комнаты Шекти.

– Как всегда, с самым интересным собеседником, – хмыкнула Альфа.

– А, – понимающе кивнула подруга. – Ну, и? Что новенького узнала?

– Пока ничего, но еще узнаю.

– Ты что же, всю сметану извела? – возмутилась соседка. – Отбеливалась бы лучше глиной. В доме все котелки пустые. Даника все попрятала, чтобы скормить Лайану. Жрать охота. Поищу ее заначки.

Вот ведь, сожители. Напросились в ее новый дом еще с тех пор, как она заслужила его, став Лерцидой. Теперь не выгонишь ни Шекти, ни Данику, ни Лайана, который не упустит случая заглянуть в самый неподходящий момент, и даже в спальню заглядывает, мерзавец. Однажды заявился посреди ночи, залез на нее, получил удар промеж ног, а потом с воем доказывал, что ошибся дверью.

Когда Шекти отгремела шкафчиками и ушла, Альфа вновь вернулась к своим размышлениям. Невольник исключительно привлекателен, и в этом сошлись все женщины. Он из тех мужчин, что плавят женские сердца, этому чувству поддалась и Альфа. Не только смазлив, еще и вызывающе хорошо сложен, внешности самой благородной. Посмотришь на такого и дыхание замирает, а в груди разливается горячее волнение.

Откуда такой взялся? Он не рыбак. У рыбаков с детства обветренное лицо и морщины от блеска воды. Шить не умеет, хуже всех с иголкой справился, два отмера ткани испортил, сшил самый кривой тюфяк, самому же мучится ночью. Со всем прочим и того хуже управился.

Альфа не настолько слепа, чтобы не заметить и его ответных взглядов. Сколько негодования в его зеленых глазах, сколько презрения и холода. Альфа позволила себе слабину, украдкой понаблюдать за ним в течение дня. Он отличается от своих товарищей не только внешностью, но и заметной обособленностью, и исключительной неприязнью ко всему, что происходит вокруг него. Скверный характер, неуживчивый. Ему дали в руку метлу, он неумело гонял пыль вокруг барака до самого вечера, и рычал на всех, кто наступил в его «чистоту». Он не солдат, не моряк, не деляга. Кто такой?

Во дворе землекопов утреннее построение принимала Тенна. Работники после целого дня отдыха и ночи в обновленном доме чувствовали себя полными сил. Их ожидал сытный завтрак и еще один день, свободный от тяжкого труда во рву.

Довольно скоро Росс отыскал глазами фигурку Альфы Сиуцы. Она находилась во дворе каменщиков. Это было по другую сторону въездной площади, но даже оттуда слышался гогот светловолосой Лерциды и работников. Росс почувствовал во рту привычный привкус раздражения и злости. Ему не нравилось, что этот день она проведет с каменщиками.

– Утро не может быть плохим, если оно начинается с таких прекрасных глаз.

Росс вздрогнул, Аксил неожиданно для всех протолкнулся в первый ряд и выдал свою ласковую речь подошедшей девушке. Тенна остановилась, задумалась лишь на мгновение и с негодованием влепила невольнику затрещину.

– Мое имя Аксил, – ответил мужчина, растирая щеку.

Едва алесцийка удалилась, как его ушей достиг язвительный смех друзей.

– Многообещающее знакомство, – желчно заметил Росс.

– Уверен, ты ей понравился, – едва сдерживался Керлод.

– Теперь она наверняка меня запомнит, – огрызался Алесциец.

– Не сомневайся, на твоем лице синяк во всю щеку. Теперь она тебя ни с кем не спутает.

После завтрака Тенна кратко описала невольникам план работ. Ремонтом крыши должны заняться пятнадцать человек, ремонтом ограды пятеро, еще десять будут устанавливать навес над столами, семеро возводить пристройку для отхожего места, остальным поручается заняться окнами в бараке. Каждой командой руководил один из алесцийских десятников, отвечая за необходимые инструменты и материалы.

Работа споро закипела. Ригоронцы остались в бараке, где следовало прорубить несколько окон, а уже потом помочь Алво установит ставни и решетки.

После обеда во двор землекопов наведался Эрдж. Завидев разящие перемены на лицах людей, он едва не захлебнулся от смеха.

– Росс, Хлой, я не видел вас безбородыми. Росс, ты ли это?

Ригоронец поморщился.

– Альфа наведет здесь порядок, – улыбался Эрдж.

– Неужели? – недобро процедил Росс.

– Она хорошая девочка.

– Радона была этому не очень рада, – заметил Аксил.

– Они недолюбливают друг друга? – заинтересовался Росс.

Эрдж неуверенно пожал плечами и задумался.

– Между ними нет неприязни. Кто спорит, Радоне было бы проще, не будь Альфы Сиуцы. Девчонка немного нарушила ее планы. В остальном, вряд ли у них есть повод ненавидеть друг друга.

– Нарушила планы? – зацепился Росс.

– Самую малость, – хмыкнул Эрдж. – Однажды она помешала ей стать королевой Сиуцы.

Глаза друзей расширились от удивления. Трудно представить, каким образом Альфа могла помешать Радоне стать королевой.

– Радона добивается трона, – рассказывал Эрдж. – Это ее главная цель и мечта жизни. С самой юности она выделялась среди сверстниц силой и безудержным напором. Она стала отличным воином, затем хорошей Лерцидой, все шло к тому, что она станет королевой. Но при всей своей мощи, она не могла превзойти Кентурси. Долгие годы та оставалась лучшим воином, значительно дольше своих предшественниц. Но она старше Радоны и однажды ее время должно пройти.

– И?

– Радона в горячке ожидания упустила самое главное. Кен вырастила дочь, передав ей свое мастерство. Наблюдая за своей соперницей, Радона не взяла в расчет быстро оперившуюся Альфу. Когда же пришло время королевских игр…

– Игры? – прервал его Росс.

– Королевские игры проходят раз в год на главной площади города. Площадь расположена в северном предместье. В них участвуют только Лерциды, решая в поединках, кто оспорит у действующей королевы ее титул. Победитель сражается с королевой тем оружием, каким ударит в королевский щит. Ударит копьем, будет поединок на копьях, мечом – на мечах.

– Безмозглые курицы так выбирают себе королеву.

– Радона избавилась от соперниц и ударила мечом по королевскому щиту, предлагая Кен поединок на мечах. Она делала так каждый год. По законам Алесции за королеву может вступиться только ее дочь, и против Радоны вышла Альфа. Зрители, а это весь город, взревели от восторга. Уже на тот момент в Сиуце не было равных Альфе во владении мечом. Бой шел до первой крови, и это была кровь Радоны. Очень быстрый поединок получился.

Эрдж довольно улыбался, словно был горд за алесцийскую девчонку.

– Кентурси осталась королевой, Радона в очередной раз упустила свой шанс. Она была в ярости, и не столько из-за поражения, сколько от того, что у нее появилась новая соперница, которой, в отличие от нее самой, время было только союзником.

– Ты видел тот бой? – спросил Аксил.

– Меч в руках Альфы – страшное оружие. Радона призналась после боя, что даже Кен не была столь быстра и изворотлива. Альфа в совершенстве владеет искусством боя двумя мечами. Они порхают в ее руках, словно крылья бабочки, ни одного лишнего движения, ни одной неловкости или ошибки. Я учил ее некоторым приемам. Уже в семнадцать она превзошла меня и всех своих учителей. В восемнадцать она впервые победила свою мать. С тех пор они никогда не сражались друг против друга. Кен уже нечему учить свою главную ученицу.

– Что было на следующих играх? – спросил Росс.

– Этой весной Радона была не в лучшей форме. Она повредилась в лесу и не смогла противостоять Саксе, которая в итоге вышла против Кен и выбрала копья. Сделала она это напрасно, Кен еще в силе постоять за себя на копьях. Сложись все иначе, Сакса стала бы королевой Сиуцы и не погибла бы в Горном перешейке.

– А Радона все еще не королева, – заметил Аксил.

– И все еще хочет ею стать. Она одержима этой идеей. Но если Кен выставит Альфу и в следующих играх, а она это сделает, битва будет насмерть.

– Зачем им вся эта чепуха? – фыркнул Росс. – Правитель должен быть не сильный, а мудрый.

– Алесцийцы, – ответил Эрдж, – это прежде всего воины, а воины идут за сильнейшим. Не редко самый сильный оказывается и самым умным. Может от того Радоне не везет, она не умеет правильно рассчитать свои возможности и в какой-то момент проявить смекалку.

Росс опустил ресницы и задумался. Власть играла не последнюю роль в жизни алесциек, и в этом они не слишком отличались от мужчин. Разумеется, выбор правителя на ристалищах – традиция дикарей, но в то же время, свежая кровь не давала им застояться, не позволяла власти превратиться в тиранию, обросшую мхом интриг и плесенью угнетений.

И все же Эрдж ошибался, и самый сильный подчас оказывался грудой бесполезных мышц, а стало быть, нередко на трон садились тупоголовые вояки, место которым в седле, а не в городском совете. А если сила соседствует с жестокостью, как это было с Радоной, период правления такой королевы превращался для подданных в истинное мучение.

Росс наконец разобрался в расстановке сил среди местных лерцид. Она была сложной и неоднозначной, но уже сейчас понятно, если Радону боятся и уважают, то с Альфой начинают считаться, и прежде всего сама Радона. Молодая Лерцида стала легендой, она вела переговоры с самим Торком Орсом и вернула Горный перешеек королевству. В ее отряде самые молодые воины, а за ними будущее.

– Если Альфа настолько сильна, – предположил Титт, – правление просто перейдет от матери к дочери.

– Не совсем, – ответил Эрдж. – Глора Вартуца так и не оправилась от болезни, и следующей Теседой Асции станет Альфа. В этом нет сомнений. Ее боготворят воины и командоры асцийского войска. В нее поверили, с ней удача.

– Теседа не может стать королевой? – удивился Росс.

– Может, но только королевой Алесции, – ответил Эрдж. – Одна из девяти сядет на трон в Падмире.

Росс от удивления вытянул шею.

– Вот как?

– Раз в четыре года Теседы соревнуются за право стать королевой Алесции. Скоро среди них будет Альфа.

– Забавно, – задумался Росс. – Значит, она, может статься, будущая…

– Может быть, – закончил за него Эрдж. – А вы ребята неожиданно похорошели. Росс, ты привлекаешь внимание женщин.

– И не только он, – обиделся Аксил, и тут же стал объектом множества шуток.

– Тенна? – смеялся Эрдж. – А ты смельчак!

К вечеру работники заканчивали отделку своего жилища. На окна поставили плотные ставни и железные решетки. Пристройка для отхожих нужд выглядела вполне сносно, и была отделена от барака. Огромный навес над двумя обеденными столами обещал приятные трапезы и во время летней жары, и в зимние ливни. Крышу просмолили, обновленная изгородь опоясывала дворик свежими бревнами.

Альфа придирчивым взглядом осматривала новшества, залезала в каждую дыру, в том числе на крышу, и даже в пристройку. Работники отдыхали во дворе в ожидании ужина.

Лерцида, продолжая осмотр, направилась в пустой барак. Росс заметил это краем глаза, которым неотступно следил за ней с того мгновения, как та вернулась во двор землекопов. Он подавлял в себе интерес к этой женщине, но не следить не мог, она его спасительница, она и сама обращает на него внимание. Хочет поговорить? Ему есть что сказать.

В бараке стало светлей, он без труда нашел гостью. Лерцида проверяет ставни на окнах. Росс застыл в немом ожидании. Она ударила ногой в решетку.

– Строишь клетки для ригоронских невольников? – раздался голос позади.

Альфа резко обернулась. Перед ней возвышался темноволосый Ригоронец, сложивший руки на груди. Весь его вид выражал глубочайшее презрение, он пожирал ее горящими ненавистью глазами. Вот уж, неуживчивый малый.

– Мало ригоронцев, большинство гралийцы, – спокойно ответила она.

В ответ у Росса заходили желваки на скулах, но он ничего не ответил. Альфа посчитала срочным покинуть барак.

– Есть ли разница, откуда родом раб?

– У нас нет рабов, – ответила она.

– Неужели? – ответил Росс и показательно потер раны от браслетов.

– У нас есть пленники, которые отбывают наказание за то, что явились на наши земли с оружием.

Он был готов к такому повороту.

– Среди которых есть и те, что родились на этой земле.

– И кто же это? – заинтересовалась она.

– Аксил. Он алесциец по рождению.

– Может быть, его тоже за что-то наказали?

– Или кому-то очень нужны были деньги за живой товар в виде глупого мальчишки? – зло прошипел мужчина.

– А может быть, ты спросишь у него самого?

– А может быть, я уже спрашивал? – кривлялся тот.

Альфа ничего не ответила. Спор не вел ни к чему хорошему. Этого невольника нельзя переубедить, по крайней мере сейчас. Но не это главное. Его внешность выбивала из равновесия, на него даже смотреть неловко. Ей еще предстоит привыкнуть к его присутствию и исключительной привлекательности вкупе с невероятной грубостью. Он знает, что нравится женщинам, и от того дерзок до крайности, не ведает границ дозволенного. Первым решился к ней подойти, не каждый на такое пойдет.

– Хорошо, я разберусь с этим, – уступила Альфа, готовая закончить спор и уйти.

Но невольник запер ее, закрыв плечами проход между койками. И он еще не закончил.

– Да, разберись с этим, Альфа Сиуца. У тебя уже хорошо получается разбираться с пленниками. Ты в этом деле мастер!

Чего добивается этот наглец, не сразу разберешь. Возможно, он всего лишь желает излить на нее свою злость, с каменщиками такое случалось и раньше. Его можно понять, но его усилия напрасны.

– А ты мастер обвинений, я посмотрю. Ригоронец, обиженный неволей, по случайности оказавшийся не в то время, не в том месте. Все вокруг виноваты, кроме тебя.

– Так и есть. Как догадалась? – нагло хмыкнул он.

– Случайно, – отмахнулась она. – Назови свое имя, и я занесу тебя в самый конец списка ригоронцев, которые возмущены своим положением в Алесции.

– Мое имя Росс. Росс Ялаг…

Лицо Лерциды изменилось. Боевой румянец слетел, словно рукой сняло.

– Лаг?

Росс не совсем понял, что у него спросили.

– Дилагр, – по слогам повторил он. – Сложности произношения.

Альфа задумчиво вглядывалась в едва знакомое лицо. Росс и сам растерялся, не понимая, что происходит. С чего бы это имя могло ее взволновать? Откуда она его знает? Нет, она его не знает, не должна знать. Настоящее имя едва не вырвалось из него, но отец не дозволил носить семейную фамилию. Он – Дилагр.

Спохватившись, алесцийка молча пошла к выходу. Мысли ее были далеко. Озадаченный Росс уступил дорогу и пошел следом. Вдохнув свежего воздуха, Альфа пришла в себя.

– Тенна, позови Алво. Пусть перевесит ставни, иначе дождем будет заливать, – распорядилась она. – Остальное в порядке. Завтра все в ров.

Вечером, лежа на своей койке, Росс продолжал думать о разговоре с Альфой. Странные чувства. Она разговаривала с ним, как с равным, иначе, чем прочие алесцийцы. Порой она выглядела довольно искренней, готовой понять и выслушать. Однако он видел множество красивых лиц, за которыми скрывались гнилые души и черные мысли. Она интересовала его, но это можно считать простым любопытством, как если бы он нашел необычную вещицу, которую захотелось немного разглядеть.

И такой случай, он может лично узнать Теседу Асции. Уверен, за ее голову в императорском дворце можно получить золото. Но ему не нужно золото, ему нужен был Горный перешеек, теперь он у нее. Ему нужна свобода, и особой местью станет свобода из рук этой выскочки. Случайно же оказалась во главе армии, и так свезло. Нет, случайно расставить разные рода войск не получится. Либо она гений, либо есть что-то еще. Хорошо бы и голову ее прихватить, но с этим посложнее управиться.

Альфа в эту ночь не могла уснуть. Знакомое имя выбило почву из-под ног. Это не имело ничего общего с новым невольником, просто тени прошлого снова разворотили старые раны.

– Милый мой котенок. Ты пообещала мне многое, теперь и я пообещаю тебе. Мы вернемся к тебе. Пройдут годы, много лет. Ты станешь взрослой, красивой женщиной. И вот, однажды, когда ты совсем перестанешь ждать, мы снова войдем в твою жизнь. Верь мне. Ты встретишь нас, обязательно встретишь и узнаешь. Быть может мы и будем чуть другие. Мы оставим тебя совсем ненадолго. Главное, верь, мы найдем тебя.

Альфа ждала Лага и Аяну, ждала, когда было тяжело, когда хотелось плакать, когда уставала и боялась, смеялась и радовалась, грустила и скучала, ждала каждый день, каждую минуту, вспоминая обещание матери. Проходили месяцы и годы, жара и дожди, Альфа не теряла надежду, вглядывалась в даль, в людей, в лица. Затем она стала взрослой и поняла, что мать просто хотела утешить ее, ободрить, осушить слезы. Она оставляла единственное дитя в этом суровом мире на руки неизвестной женщины. Она знала, что Финн будет нелегко, ей будет больно и трудно без ласковых глаз матери и доброй улыбки Лага. И она дала ей обещание, нелепое, сказочное, детское обещание вернуться. И девочка ей поверила.

Сейчас, спустя годы, Финн отчетливо понимала, что вернуть любимых людей ей не удастся. С ней остались только имена и боль, что не смогла их спасти. Лучший воин Сиуцы не в силах вернуться на четырнадцать лет назад и отвести удар от груди Лагрида. Если бы такое было возможно?

Росс даже издали непохож на кузнеца, только если взять дядю Лага, вывернуть его наизнанку, и заменить все на прямо противоположное. И даже если вывернуть того обратно, Лага не получить, даже слабое подобие. Хотя заносчивому Ригоронцу это пойдет на пользу. Задел ее за живое, паршивец. Все еще живет своим Ригороном и нарывается на неприятности. Напрасно он, здесь они поменялись местами. Она уже взрослая женщина, вполне может укоротить его норов и сбить спесь. Этому Россу Дилагру будет полезно немного прийти в себя и посмотреть на мир другими глазами.

***

Росс громогласно зевнул. Сегодня День Битвы Битв, в столице настоящий праздник, все князья съехались в Свидарг, на аренах развлечения на любой вкус. Рядом Ти, он зевает еще громче, для него это скука, он совсем не азартен. Брат привычно рассматривает зрителей, княжеские ложи и убранство, делает смешные замечания. Сарди вовсе не донес свою задницу до их ложи. Ярик пробует свистеть, но ничего не выходит, и за него свистит стража. Лони здесь же, вопит гневные ругательства и бросается крупными ставками. Арти нет, он один из участников действа.

– Можешь хотя бы объяснить мне правила этой игры? – ворчал Ти. – На арене бегает и обнимается сотня полуголых мужиков. Почему не голых и что им нужно друг от друга?

– Они должны донести вон ту тяжелую колоду до края поля противника, – хмыкнул Росс. – Будь они голыми, я бы сразу понял, что судишь их ты. И среди них бегал бы голый Арти.

– Согласен, он бы испортил зрелище своим обвислым задом. Почему половина из них в кандалах? Расклад сил не в их пользу.

– Это каторжники, гралийцы. Если победят, им даруют помилование, если нет, снесут головы, – Росс для поднятия интереса глотнул холодного вина, сразу большой кубок.

– Правильная мотивация, – кивнул Ти. – Зрители болеют за бойцов или смертников?

– За свое золото. Я бы поставил против гралийцев. Их головы насадят на колья вдоль арены. Они пришли на нашу землю с мечом, и не заслуживают ничего, кроме смерти.

Лони сорвал голос, когда очередная атака подвигла колоду в пользу каторжан. Ти брезгливо зажал уши руками, Ярику принесли большой охотничий рог, Росс попросил еще вина.

– Сколько ты поставил против гралийцев?

– Двести мер золотом, – хмыкнул Росс.

– Это много или мало? – снова зевнул Ти.

– Я вложил эти деньги в оборудование своих кораблей против гралийских пиратов на восточном море. А ставить деньги на нерасторопных бойцов под предводительством Арти, которые вот-вот сольют игру грязным каторжанам, верх глупости.

– Оглянись на ложу князей Лореновров, – хмыкнул Ти. – Там девица размером с Сарди. И она вот-вот выпрыгнет из платья, чтобы ты заметил ее.

– О, боги. Она действительно похожа на Сарди. Даже грудь того же размера.

– Лони, взгляни, – хохотал Ти. – Ты, Росс и Ярик, все трое вдовцы и не женаты. И вот вам невеста.

– Убей меня, Ти. Я ослеп и буду вечно мучатся кошмарами, – стенал Росс.

Лони ответил забористой бранью, и братья рассмеялись.

– В ложе Говеллунов девицы нет, а вот у Тирэллов целых две и обе нам троюродные сестры.

– И обе бледные и тощие, как смерть. И похожи на Ярика. Хотя нет, Ярик миловидней.

– Таких красивых детей, как ты, Росс, рожают только от шлюх и простолюдинок. Отец задумал очередной смотр невест, – зло смеялся Ти. – После Праздника вас всех женят. У Натигэллов девицы нет, как и у Дэвони, хотя и те, и другие обещали княжну Дэвони. Однако у других княжеских родов девиц полные ложи.

Росс сполз пониже в кресле и залпом выпил кувшин вина. В третий раз его женят только в бессознательном состоянии.

Глава 6

День начинался пасмурно, близилось время осенних дождей. Небо заволокло серыми разлапистыми облаками, набухшими от влаги и от того угрожающе низкими. Свежий ветер порывами набрасывался на верхушки деревьев. Долгожданная прохлада опустилась на утомленную солнцем землю.

– Утро солнечное, когда я вижу свет твоих прекрасных глаз, – витиевато заметил Аксил.

Девушка охотно остановилась, внимательно взглянула на невольника и быстро влепила ему новую затрещину. Стоявший рядом Керлод крякнул от удовольствия. Бедолага ухватился за горящее ухо, ойкнул

и округлил глаза.

– Утро просто замечательное, – пропел Росс.

– Злая, как легара, только у легары есть за что ухватиться, – едва сдерживался от смеха Керлод.

– Не правда ли, Аксил, ты всегда привлекал особое внимание женщин? – поддел его Титт.

– Смотри, как бы это особое внимание, не лишило тебя особой привлекательности, – гоготали землекопы.

– Что, если я ей нравлюсь? – в отчаянии огрызался Аксил.

– Могу себе представить, что она сделает с тобой, когда ответит взаимностью?

– Что вы понимаете в женщинах? – возмутился Аксил.

– О, – протянул Росс. – В женщинах мы кое-что понимаем. Но это не женщины, это самки.

Аксил во время завтрака и по дороге ко рву обиженно поглядывал в сторону неприступной дивы. Тенна не повела и бровью в его сторону и увлеченно беседовала с Альфой Сиуцей.

Росс отметил, что Лерцида выглядит не выспавшейся и часто поглядывает в его сторону. Он зацепил ее, она, не скрываясь, следит за ним и встречает отпор ледяных зеленых глаз. Это хорошо, это в его планах. Перед ним трудно устоять, он умеет покорять женщин. Росс мстительно фыркнул.

– Только дождя не хватает для полного счастья, – роптал Аксил.