Параллели Вселенных: Создатели

Блюда поднялись в воздух и направились к тарелке Тенебриса, перекладывая туда небольшие порции жаркого и спаржи, заправляя горчично-лимонным соусом, а графин с жидкостью жёлто-оранжевого цвета, заполнял бокал, стоящий по левую от него руку. Небольшое блюдечко с кремовым пирожным, на макушку которого была водружена горсть красной смородины, перенеслось к нему в последнюю очередь. Помпезно встав справа, оно добавило собой последний штрих к лаконичной картине, нарисованной ранее в сознании Тенебриса.

– Попробуй, – предложил ему Тенебрис, кивая в сторону посуды.

Эскру потянулся к ней рукой, желая положить что-то из яств и в свою тарелку.

– Не так! – Тенебрис хлестнул его взглядом по руке, слегка обжигая кожу.

Эскру отдёрнул руку, почувствовав, как защипало её поверхность. Он слегка сжал губы, но старался не подавать виду, что прикосновение было более чем неприятно.

– У нас не принято прикасаться к утвари, – произнесла Луна, наблюдая за реакцией Эскру на причинённую ему боль.

– Но как иначе? – задал Эскру вопрос, не понимая, как ему обращаться с посудой так же мастерски.

– Напряги голову, – посоветовал ему Тенебрис. – Это проще, чем кажется. Вся твоя сила в тебе самом. И ты можешь пользоваться ей точно так же, как используешь руки или ноги, – сказал он и, взяв приборы, принялся разрезать мясо и отправлять куски в рот. Эскру отвернулся от Тенебриса и уставился на еду.

«Не смотри в мою сторону, – мысленно заговорила с ним Луна, не отрывая взгляда от своего супа, водя ложкой по тарелке. – Сосредоточься и думай о пище, которую ты сейчас хотел бы вкусить. Представляй её. Ощущай её вкус у себя во рту. Увидь её на своей тарелке»

– Ты совсем не ешь, Луна, – обратился к ней Тенебрис, заметив, что та не съела и ложки, продолжая отстранённо возиться в пюреобразной жидкости. – Расскажи, какие новости ты нам принесла из параллельного мира. Что-то было интересного и примечательного?

– Воюют, – равнодушно произнесла она, затем зачерпнула ложку, поднесла её ко рту и проглотила оранжевую смесь, растёкшуюся горячим потоком по её венам.

– Хорошо, – радовался Тенебрис, запивая жаркое. – Раньше ты была более воодушевлена подобными событиями. Что же изменилось?

– Мой цикл идёт на убыль. Недостаточный обзор, – небрежно пожаловалась она.

– Погоди печалиться. Скоро же вся ночь будет только твоей, – хотел подбодрить её Тенебрис.

– Всего лишь одна ночь! – импульсивно выкрикнула она и бросила ложку в тарелку. Оранжевые капли разлетелись мелкими брызгами, окропив серебристую поверхность скатерти.

Эскру в это время уже смог поднять несколько тарелок, но, испугавшись голоса Луны, с грохотом уронил их.

– Не отвлекайся, – посоветовал ему Тенебрис не придавать значения эмоциональным всплескам его супруги. – Я поговорю с Уэльсом и попрошу дать тебе больше ночей, – продолжил он общение с Луной.

– И он опять откажет! Неужели так сложно разделить всё пополам? – возмущалась Лýна такой несправедливости.

– Тени прекрасно справляются.

– Справлялись! До тех пор пока не вмешалась Маади со своими зельями и травами. – Она зачерпнула вторую ложку и отправила её в рот.

– Ей недолго осталось. Скоро её призовут в Свиру, – рассуждал он с полным безразличием. – Дорогая, у нас нет недостатка в душах. А у тебя есть возможность сосредоточься на главном.

– Ты прав, любимый. Как всегда, – уже более спокойно произнесла она.

– Как всегда. – Он перевёл довольный взгляд на Эскру, который уже жевал свой праздничный ужин.

ГЛАВА 6

Как только глаза привыкли к свету, а уши – к уровню шума, который казался гвалтом тысячного воронья, Альма, восседая на спине гордой лошади, начала осматриваться по сторонам. Казалось, что пирушка тут не прекращалось никогда. Защитники веселились, пели, танцевали, устраивали кулачные бои прямо на улицах. Ели, пили, наслаждались красотой дев, одетых лишь в длинные золотистые ткани, обвивавшие их тела, словно плющ ствол дерева. Они танцевали под волшебную музыку, которой Альма ранее не слышала, а рядом с ними играли музыканты, держа в руках кто бубны, кто струнные, кто ударные инструменты. Казалось, царившее в Кьерросе веселье происходит повсеместно. Альма прониклась этой беззаботной атмосферой радости, а музыка завершала последние штрихи. Протяжные ноты, взятые дудочниками, погружали в мир грёз, отправляли в далёкое путешествие. Лёгкие касания струн и вторящие им удары в барабаны возвращали обратно, заставляя сердце биться им в такт. Это чарующая, манящая, волнующая, неописуемая атмосфера, создаваемая музыкантами, откликалась её душе. Она словно побывала в странствии, посещая другие земли, живо представляя перед собой иных людей, кружащих в танце, в котором одеяния разлетались округлым веером, следуя за вращениями своего владельца.

– У нас так не всегда, – громко произнёс Астер, но Альма продолжала дивиться происходящим вокруг неё чудесам, вращая головой, точно большеглазая сова.

Миновав обширную площадь, расстелившуюся вокруг центральных строений, они въехали в узкую улочку. Каменные здания и небольшие балкончики украшали развешанные флажки и бельё, сушившееся на верёвках. Альма улыбнулась, отметив это наблюдение. Город кипел и бурлил своей жизнью.

– Куда мы едем? – задала она вопрос Астеру.

– Туда, где тише, – ответил он ей, вовремя уклонившись от нависшей на его пути простыни.

Обернувшись, Альма бросила мимолётный взгляд на Даррена и Деву, которые послушно следовали за ними. Она прищуривалась, всматриваясь в темноту, которая постепенно накрывала переулок. Как только свет зажжённых на площади огней перестал доставать даже до её потаённых уголков, всё моментально окунулось в полный мрак. Оставшееся висеть позади Альмы бельё трепетало и болталось безжизненными птицами, повешенными или распятыми на своих вытянутых горизонтально крестах. Одномоментно сознание Альмы начало рисовать жуткие картины, и она, невольно дёрнулась, сдавив сильнее бока Астера. Ей казалось, что сжатие было весьма незначительным, но он почувствовал, как ему едва не переломили рёбра. Резко вобрав в себя воздух, Астер выпустил его, надеясь, что с костями всё в порядке. Однако всё же справа его что-то слегка беспокоило. Не придав этому сильного значения, он продолжил путь. Наконец, преодолев эту длинную и безлюдную улочку, они свернули направо, где было не менее темно и пустынно, а потом налево. Выехав в просторный двор, они остановились перед высокими коваными воротами. Внезапно они сами отворились, как по волшебству.

– Уэльс, – хитро произнёс Астер, слегка растянув губы в улыбке.

Альма, внимательно осмотревшись и не увидев поблизости никакого Уэльса, не совсем поняла, при чём тут он. Лошадь тем временем медленно двинулась внутрь. Двор был подсвечен горбатыми, приземистыми фонариками, раскиданными яркими пятнами по всей территории. Однако наибольшее их скопление находилось перед аккуратным двухэтажным домом каменной кладки. Неожиданно она услышала звук закрывшихся ворот. Обернувшись, Альма обнаружила только мирно вышагивающую лошадь, на которой восседал Даррен. За его широкой спиной пряталась Дева, которую было совсем невидно. Разве что свисавшие складки юбки выдавали её присутствие. Вдруг Альма поняла, каким образом Уэльс может быть причастен к самостоятельно открывшимся и закрывшимся воротам.

– Т-п-р-р-р, – остановил лошадь Астер, подъехав к самому дому. Подав руку Альме, он одним движением поставил её на землю, а сам, перекинув ногу, по характерному хрусту в области ребёр, понял, что одно из них всё же пострадало. Кое-как спустившись с лошади, он, держась одной рукой за её холку, а другой за ноющий острой болью бок, пытался задерживать дыхание, делая его поверхностным.

Альма стояла в сторонке и с любопытством наблюдала за ним, не совсем понимая, что происходит. Дева, почувствовав неладное, подбежала к нему, как только спустилась с лошади. Даррен, спрыгнув следом за ней и бросив быстрый взгляд на склонившегося Астера и стоящую над ним Деву, перевёл внимательный взгляд в сторону Альмы. Её лицо не выражало никаких эмоций. Лишь отстранённая холодность, перемешанная с детской любознательностью, сменяли друг друга. Она, словно новорождённое и осваивающее мир дитя, наблюдала со стороны.

– Ребро сломано в нескольких местах и вот-вот проткнёт лёгкое, – «обрадовала» Астера этой новостью Дева. Она положила свою руку поверх его и почувствовала все клеточки тела Защитника, отчаянно нуждавшиеся в починке.

Услышав это, Даррен вмиг оказался рядом с ними, вспоминая, как ощущал себя он, когда Альма испробовала на нём свои детские шалости.

– Всё будет хорошо, – бодрился Астер, зная, что он бессмертен и подобная травма не может его убить. – Скоро всё пройдёт. Дай немного отдышаться.

Однако Дева понимала, что этот случай вполне может стать фатальным для Защитника, даже такого сильного и умудрённого опытом.

– Ты поможешь ему? – наконец произнесла Альма, обращаясь к Деве, осознавая, что она причина той боли, от которой сейчас страдал Астер.

– Всё будет хорошо! Не суетитесь! – попытался возразить ей Астер, не понимая всей серьёзности своей травмы.

– Не в случае с нашей девочкой, – тихо произнёс Даррен, не желая быть услышанным Альмой.

– Ерунда, – уже разогнулся Астер, убирая руку от бока, но почувствовал, как в рот хлынул солёный поток крови.

– Дева! – крикнул Даррен, подхватывая своего учителя под локти и удерживая его от падения.

– Сейчас, сейчас, – шептала она, прикладывая руки к его невидимой глазу ране. Пролившийся свет озарил короткой вспышкой, слабо подсвеченный двор. Астер, висевший на руках у Даррена, потерял сознание и сейчас больше походил на то безжизненно болтавшееся в тёмном переулке бельё. Альма в это время продолжала быть беспристрастным наблюдателем, изучая всё со стороны. В этот же момент она почувствовала, как из окна дома на них смотрит фигура человека, стоявшая всё это время за занавесью.

«Уэльс», – подумала Альма, и на секунду ей показалось, что она тоже находится в той комнате и видит всё его глазами. Это ощущение длилось не дольше той вспышки, но было таким пронзительным и красочным, что Альма поняла одну простую вещь: она может не просто угадывать цвета, используя свою чувствительность, она может видеть мир глазами других, проникая в их сознание, считывая их. Только как это работает, она пока не разобралась.

Как только вспышка померкла, исчезла и картинка, увиденная глазами Уэльса. Она не знала, почувствовал ли он, что некто посторонний проник в его голову, но задалась целью это узнать. Несмотря на то что ей было очень жаль Астера, новое открытие занимало её мысли куда больше, чем случайно причинённая боль. Она размышляла о череде последних событий: «Уэльс перенёс нас из одного места в другое, и ему не понадобилось использовать переходы. Я обладаю огромной физической силой, которую не ощущаю и не умею правильно распределять, причиняя вред другим. Я могу видеть мир глазами других, а значит, и всё его цветное многообразие, но не знаю, как у меня это получилось сделать…»

«Всё правильно ты мыслишь. Осталось придумать, что мы с этим будем делать», – отвлёк её от размышлений Уэльс, который незаметно появился рядом с ней, положив ей руку на плечо.

Альма очнулась, повернула голову в его сторону и посмотрела снизу на Создателя, которому она едва доставала до плеча. Никто, кроме Альмы, не слышал слов Уэльса, потому что произнёс он их в своей голове, однако она его прекрасно слышала, хотя сама пока и не осознавала, что умеет общаться не открывая рта. В этот момент Астер пришёл в сознание, сделав полной грудью глубокий вдох.

– Откуда ты взялась? – обратился он к Деве, впервые встречая ту, которая может возрождать бессмертных за считаные минуты.

– Меня создали, заложив некоторые навыки, – доверчиво и скромно ответила она, отходя в сторону.

– Щедро, – коротко ответил он.

Вставая с помощью Даррена, Астер отряхнул одежду, бросая мимолётный взгляд на Уэльса.

– Извини, – посмотрел он на Альму, обращаясь к ней.

– За что? – не поняла она и опешила, ведь это ей нужно было в очередной раз просить прощения.

– За мою слабость. Это ничего, – слегка улыбнулся он ей и усмехнулся. – По крайней мере, я буду знать, что даже вечность не может длиться вечно.

– Но я же чуть вас не лишила жизни! – попыталась возразить ему Альма.

– Ш-ш-ш. Ни слова больше об этом. Давайте лучше пройдём в дом. Даррен, отведи лошадей в стойло, будь добр. А я пока поухаживаю за твоей очаровательной дамой. – Астер согнул руку, приглашая Деву взяться за неё. Она же, не припоминая таких любезностей от человека, с которым жила под одной крышей несколько лет, мягко улыбнувшись и слегка смущаясь, взяла Астера под руку и последовала вместе с ним.

– Не желаете ли и вы, юная особа, взять и меня под руку? – нарочито согнулся он, предлагая Альме свою руку.

– Это обязательно? – измерила она его взглядом, не понимая смысла этой затеи.

– Совершенно нет. Но было бы очень весело. – Уэльс убрал руку, понимая, что Альма не намерена или, может быть, даже не умеет шутить и веселиться.

– Не вижу ничего весёлого. – Она равнодушно пожала плечами и посмотрела в сторону удаляющихся Астера и Девы, желая как можно быстрее последовать за ними.

– Оставь девочку в покое, прошу, – вмешался в их диалог Даррен, который брал обеих лошадей под уздцы, собираясь их вести в конюшню. – Ей не знакомы такие манеры. – Он выглянул из-за лошадиный морды и пристально посмотрел на Создателя, словно желал пригвоздить его взглядом, на что тот лишь деланно покачал головой.

– Чему вы только её учили… – И сам Уэльс измерил его придирчивым и осуждающим взглядом. – Видимо, всему, но не тому, что было нужно, – снисходительно сказал он и, отвернувшись, зашагал в сторону дома, придерживая за плечо и ведя Альму рядом с собой.

– Следовали предписаниям, – сквозь зубы бросил он ему вслед, но Уэльс промолчал на этот выпад.

В доме было тепло, даже несколько душно. Двери им открыл приземистый седовласый старичок, совсем не похожий на сурового Даррена или задумчивого шутника Астера. Он был другим, точно не из этого мира, и, очевидно, являлся полной противоположность своего брата, Эля.

– Здравствуй, Астер! Как прогулка? – поприветствовал его Эль, отходя на шаг назад, предлагая войти.

– Прекрасно! Посмотри, какой у меня сегодня улов, – похвастал он, демонстрируя нежную и очаровательную Деву, а она застенчиво улыбнулась и опустила взгляд.

– Да, улов, как ты выразился, сам упал тебе прямо в руки. – Эль слегка наклонил голову в сторону, чтобы посмотреть на девочку, наполовину выглядывающую из-за Девы.

– Даже не представляешь, как приятно было оказаться в подобных руках, – имел в виду он то чудо, которое было сотворено Девой.

– Большая удача иметь их рядом вовремя, – снова посмотрел он на Деву, растёкшись в мягкой улыбке, благодаря её за деяния. – Что же вы стоите в дверях? Проходите. – Он указал рукой в сторону низкого круглого столика, на котором уже стоял чайный сервиз, поджидая гостей, а камин был зажжён, наполняя комнату уютом.

Альма дожидалась, когда все рассядутся по местам. Провожая поочерёдно каждого взглядом, она внимательно наблюдала за движениями, лицами, ловила и запоминала любую деталь. Ранее ей не предоставлялось случая участвовать в подобных посиделках. Всё её окружение составляли Дева и Даррен, и она никогда не покидала высокую зелёную стену, огораживающую идеальным квадрантом их жилище. А сейчас она чувствовала такую свободу, внезапно обрушившуюся на неё безграничным потоком, что хотела впитать как можно больше знаний, научиться тому, о существовании чего она могла только догадываться. Драгоценное время, великодушно выделенное ей Создателями, не могло быть потрачено впустую. Знания. Ей нужны были знания обо всём, и она их извлекала из всего, чего только могла.

– Я очень рад, что вы нас почтили своим присутствием, – сделал вступление Эль и на правах хозяина начал разливать дышащий ароматным паром чай. – Нечасто к нам такие высокие гости заглядывают.

– Рад видеть вас снова, – широко улыбнулся Уэльс, принимая душистый напиток, переводя полный благодарности взгляд с Эля на Астера.

– Слышал, что зеркала открылись. Может быть, так и до нас дело дойдёт? – Он налил вторую чашку и передал её в руки Девы. Посмотрев на неё лукавым прищуром глаз, он заговорщически перевёл его в сторону Уэльса.

– Это будет зависеть от некоторых обстоятельств, – говорил Уэльс загадками.

– Обстоятельства нас не подведут? – Эль незаметно подмигнул Альме, передавая третью чашку ей в руки.

– Обстоятельства нынче как нельзя благодатные, – вмешался в этот загадочный разговор Астер. Не дождавшись, пока до него дойдёт очередь, он налил себе чаю сам.

– Что есть, то есть, – сказал Уэльс, удобно расположившись в мягком кресле, потягивая горячий напиток.

В этот момент послышался скрип открывающейся двери. Уэльс обернулся.

– А вот и первое обстоятельство. – Уэльс улыбнулся, приветствуя присоединившегося к ним Даррена.

– Прошу. – Эль указал рукой на свободное место между собой и младшим братом, а потом налил чай и Даррену. – Всегда говорил, что ночные прогулки лучше дневных. Разговоры душевнее, мысли чище…

– Всё самое интересное происходит под покровом ночи, – поддержал его мысль Астер.

– Как и всё самое страшное, – добавил ложку дёгтя Даррен.

– Может быть, это только кажется? – задал ему вопрос Уэльс.

– Как же страшное может казаться, а не быть? – не понял его намёков всегда прямолинейный Даррен.

– Не всё то есть, что кажется, и не всё, что кажется, есть, – хотел помучить его Уэльс, понимая натуру Даррена.

– Очень остроумно. – Даррен нахмурил брови и залпом отпил половину чашки, даже не обращая внимания на то, что он был достаточно горячим.

Альма, держа свою чашку в руках, то и дело переводила любознательный взгляд с одного на другого, с другого на третьего. Ей был очень интересен их диалог, и она с любопытством ждала, чем же закончится эта словесная баталия. Но даже несмотря на свой юный возраст, она понимала, что Уэльс заткнёт за пояс любого. У Даррена, которому она больше всех симпатизировала, против него не было шансов.

– А что думает наша юная гостья? – неожиданно обратился к ней Эль, и пять пар глаз одновременно посмотрели на неё.

Альма, застигнутая врасплох, уставилась на него через свои тёмные стёкла и растерянно хлопала глазами. Её сердце начало колотиться быстрее, да так громко, что казалось, все слышали его безудержный стук.

– Я думаю, что Уэльс прав, – протянула она, переведя извиняющийся взгляд на Даррена в надежде, что он её поймёт.

– В чём же конкретно ты считаешь, что он прав? – добивался от неё более развёрнутого ответа Эль.

– Не всё можно разглядеть глазами. Они очень часто обманывают, подменяя или выдавая желаемое за действительное. Не всё зло злое, как и не всё добро доброе.

– Ерунда, – отмахнулся от её рассуждений Даррен, допивая остатки чая и с бряцанием возвращая пару на стол.

– Нет-нет, – остановил его Астер, – расскажи нам подробнее.

– Альма, ты ещё скажи, что день – это ночь, а ночь – это день, – удивлялся Даррен, откидываясь на спинку и удобнее располагаясь в кресле.

– Ты же знаешь, что я вижу примерно всё в одном цвете, – тихо ответила она, слегка опустив голову и смотря в кружку с чаем, покоящимся у неё на коленях. Этим на редкость правильным замечанием она заставила его поёрзать в кресле, в котором он только что благополучно устроился. Но после такого ему показалось, что там завелись какие-то насекомые, щипавшие его прямо за самое дорогое.

– Для меня нет большой разницы, ночь или день. Я не вижу многообразия цветов, хотя знаю, что мир богат на краски. Я научилась… чувствовать их. – Она слегка помедлила, но продолжила свой рассказ: – Совсем не обязательно видеть глазами, чтобы понять, какое сейчас время суток или отличить, что есть, от того, чего нет. Несущий добро может оказаться лжецом, а некто, совершающий, казалось бы, плохой поступок, может делать его во благо. Только глазами мы видим одно, а чувствовать можем совсем другое. – Она оторвала взгляд от чашки и доверчиво посмотрела на Даррена и Деву.

– Не всегда стоит доверять чувствам. Они тоже могут обмануть, так же как и глаза. – Даррен поджал губы, вспоминая свою историю.

– Тогда можно сказать, что человек и слеп, и глуп? – задала она ему бесхитростный вопрос, и Даррен снова начал ёрзать.

– Или недостаточно обучен видеть и чувствовать больше, – произнёс Уэльс, всё это время не сводивший с неё глаз.

– Может быть, он не хочет? Или ему это не нужно? – внимательно посмотрела на него Альма, ожидая получить ответы.

– Может быть, всё вместе.

– И ему так удобнее. – Альма отвернулась от него и уже подняла чашку, готовая сделать глоток.

– Или безопасней.

– Но кого он боится? – Она не успела выпить чаю и снова вернула кружку на колени.

– Правды, – ответил Даррен за Уэльса.

– Что такого страшного в правде? – задумчиво свела Альма бровки.

– Правда ещё как может быть страшна, – ответил за него Астер. – Особенно страшно признавать свои ошибки.

– Хватит! – прозвучал резким всполохом голос Даррена, нарушивший плавный ход беседы. – Уже поздно. Альме пора спать.

– Я была бы не против отдохнуть, – негромко произнесла она, соглашаясь и повинуясь желанию Даррена.

– Думаю, ты прав. Нам всем пора отдохнуть, – согласился с ними Уэльс, возвращая свою чашку на стол едва тронутой. – И я забираю свои слова обратно, Даррен. Вы хорошо потрудились. – Он даже с некой благодарностью посмотрел попеременно на него и Деву. – Эль, будь добр, покажи гостям их спальни.

– Я могла бы провести эту ночь вместе с Девой? – подала голосок Альма, всё ещё страшась оставаться одна в незнакомом месте.

«Убегая из дома одна, ты была более смелая. Куда же подевалась вся твоя храбрость, маленький василёк?» – глядя на неё, размышлял Уэльс.

– Надеюсь, это будет возможно организовать? – поднял он вопросительно рыжую бровь.

Эль в ответ кивнул.

– Приятно было с тобой свидеться вновь. Надеюсь, теперь ты будешь посещать нас чаще. А может, и мы сами в скором будущем сможем путешествовать? – размечтался Астер и, обнявшись с Уэльсом, как в старые добрые времена, откланялся, распрощавшись со всеми.

Отправляясь по коридору первого этажа, он исчез в его тёмных глубинах.

– Я провожу вас на второй этаж, – после некой паузы вызвался Эль. Указывая рукой направление, он приглашал гостей подняться по лестнице.

– А где будет ночевать Даррен? – уже следуя за Девой, задала вопрос Альма, поворачиваясь и глядя на него так, словно боялась потерять самого близкого для неё друга.

– В своём доме, – ответил он ей. – Спи спокойно. Я буду тут рано утром, – Он доверительно кивнул ей, всё ещё стремясь оберегать, хотя понимал, что он уже освобождён от своих обязанностей.

– Я буду ждать. Доброй ночи, – попрощалась с Дарреном Альма. – Доброй ночи, Уэльс, – уже более сухо добавила она.

Оставшись наедине, Даррен и Уэльс изучающе смотрели друг на друга. Комната погрузилась в тишину, и лишь редкие поскрипывания догоравших деревяшек, беспокоили её своим треском.

– Ты действительно намерен спать? – задал вопрос Уэльс, как только «увидел», что Дева зашла в комнату, чему свидетельствовал и скрип от зарывающейся двери.

– Скорее нет, чем да, – был сдержан в ответах Даррен.

– Не покажешь ли мне ночной город? Давненько я тут не был. Хочу осмотреться.

– Конечно, – не имея шанса отказать, согласился Даррен. – Какие-то конкретные места интересуют?

– Я помню, что раньше мир Защитников славился самыми красивыми женщинами.

– Славится и сейчас. Только уже в меньших масштабах. – Даррен повернулся к двери, аккуратно открывая её, дабы не побеспокоить чуткие сны своей бывшей подопечной.

– Тогда веди, – был согласен он и на это.

ГЛАВА 7

Каминную залу окутывал мрак и холод. Лишь горящее пламя в очаге слегка разбавляло эту щемящую и звенящую пустотой атмосферу, наполняя её неким подобием тепла и уюта. Но не теми, которые греют сердце и душу, погружая в приятные воспоминания и рисуя благостные картинки, а призрачными, покрытыми игольчатой и щетинистой изморозью, нанесённой на тонкую корку льда, обещающей пронзить всё существо смотрящего, оставляя в нём тысячи рваных дыр. Но только присутствующим здесь это не грозило. Слой льда не просто покрывал их, они давно уже и сами превратились в лёд, который не мог растопить самый жаркий огонь. Даже трон Эскру, сделанный из стекла и казавшийся таким хрупким и уязвимым, был куда прочнее, чем могло показаться на первый взгляд. Однако и он хранил свои тайны, которые были запечатаны под прозрачными слоями прочнейшего стекла.

– Тут всегда горит огонь? – задал вопрос Эскру в воцарившейся тишине. Он наблюдал за тем, как из графина в его бокал наливается вода, оставляя в нём завихрении мелких пузырьков.