Барселона раз и навсегда

– 

В каком положении стояла машина? – Спросил Тед с блеском азарта в глазах, процесс воскрешения полицейского начался. – Я имею ввиду… есть следы резкого торможения?

– 

Она была аккуратно припаркована у обочины, никаких следов на земле. – ответила Белла спокойно.

– 

То есть, возможно наш убийца помахал ему, попросив остановится, может он притворился, что ему плохо, а Рато решил притормозить и помочь. А потом преступник эффектом неожиданности быстро подбежал и не дав ему выйти из кабины вонзил ему в сердце нож. – предположил Тед, уже прогуливаясь по комнате. Прядь его кудрявых волос небрежно свисала на лбу, не смотря на его постоянные раздраженные движения в попытках убрать его назад. – Но как убийца мог знать что там будет пробка и Рато решит обойти её по этой дороге?

– 

Пробку устроила чёрная машина без номеров, марка Фольксваген Пассат B7, которая по словам очевидцев нарочно врезалась в соседний джип, водитель тут же покинул место происшествия. В машине никаких следов.

– 

Нужно найти водителя в кратчайшие сроки. И проверить возможность того, мог ли убийца и тот, кто устроил аварию быть одним и тем же человеком. – сказал Тед.

– 

А ещё нужно найти того, у кого был мотив, сопоставить улики и факты , которые выяснились за вчерашний день, и те, которые мы найдем сегодня. Я и мистер Фернандес проведем допрос водителя и мисс Смит, с ними он пересекался чаще всего, может он с ними поделился, рассказал что то, особенно водителю. Белла, продолжай работать над анализами, про каждую деталь докладывать лично мне. А ещё погуляйте вместе с Дофом по его номеру в отеле, а после Доф займётся камерами, может мы что то проглядели, посмотри ещё раз. Проверьте счета и передвижения в Мадриде за последнюю неделю, нет ли там чего-то необычного. – Она встала. – И не забываем, что дело засекречено. Если кто то из нас нечаянно саллет информацию прессе, сами знаете какие блюда из нас сварят. Всё всем ясно?

– 

Есть мисс Аддерли. – в один голос ответили англичане.

Дождавшись кивка от Теда, зал совещаний начал пустовать.

– 

Может сперва поедим где нибудь? – предложил Тед, как только они сели в машину.

– 

Для этого есть перерыв. – спарировала она. – А сейчас мы едем к Эрику Роджерсу.

– 

А это кто был? – спросил он пристегиваясь.

– 

Водитель Рато. Ты внимательно следил за рассказом Беллы? Она показала его фото на доске. – она не смогла сдержаться и хитро улыбнулась.

– 

Не разглядел. – ответил он. – Можно хотя бы позвонить с твоего телефона? Я пока не обзавёлся сим-картой.

Она кивнула.

Он взял её телефон, который держался на специальной поставке, пока Элиза выезжала из парковки.

На заставке был самый белоснежный ребёнок, которого Тед когда либо видел. Голубые океаном глаза, золотисто белые волосы, кожа как у новорожденного ангела. Он решил не засматриваться, Элиза следила за ним краем глаза, и попытался припомнить номер Донни.

Когда он наконец попал на линию, они уже были на Парламентских улицах.

– 

Buenas tardes.

– по испанский поздоровался Тед.

Он говорил свободно, с уверенностью, что его никто не понимает, но она понимала. Элиза изучала испанский ещё в универе, в качестве программы дополнительного образования.

Пока он говорил, сюсюкаясь через слово и улыбаясь как ненормальный, она пыталась и смотреть на дорогу, и рассмотреть его. Ни то чтобы она давала себе в этом отчет, просто что-то в ней требовало разглядеть его поподробней.

Обычный недорогой костюм, рубашка, шерстяное пальто, которое уж очень ему шло. Шатен, короткие волнистые волосы, будто линейкой очерченные скулы и подбородок с легкой щетиной, как у героев боевиков. Он был слегка исхудавший, но мышечная масса под рубашкой от этого становилось только выразительней. Самым удивительным в нем были глаза, зеленоватый оттенок которых ей не повстречался ни в одном уголке природы за всю её жизнь на полях и в лесах России.

– 

Как Руфус? – спросил он с нежной заботой в голосе. После получения ответа он заулыбался во все зубы. – Если ему так спокойнее, ночеваете у меня, я не против. Передай, что я скоро вернусь, ещё пару дней.

Донни, сосед альбинос-ветеринар, включил громкую связь и подошел к псу. Руфус радостно загавкал, как только услышал голос Теда. Он крутился вокруг своей оси, прыгая в предвкушении прогулки, на которую они собирались.

– 

Хорошей прогулки, малыш. – смеясь сказал Тед и положил трубку.

Тед скучал по этому меху на ножках, который ни на секунду не оставлял его одного за последние несколько месяцев. Его отсутствие он чувствовал всеми органами чувств, ему не хватало его запаха, собачьей шерсти во рту и ругани на собачьем, когда он был пьян в стельку. Всё таки этот пёсель был для него всем.

Элиза смотрела на него из под тежка, каким-то странным взглядом. И когда Тед начал смотреть на неё точно так же, она прояснила:

– 

Я знаю испанский.

– 

Похвально. – ответил он.

– 

Сын? – спросила она свернув на право и тут же пожалела. Какое ей вообще дело?

– 

Собака. – с подобием смеха ответил Тед, будто далеко не первый раз ему задавали такой вопрос. – Детей и жены у меня нет.

И зачем ей эта информация? Она и злиться то на него не могла, сама же задала вопрос. Зачем? Ну зачем?

– 

А у тебя? – спросил Тед. В другой ситуации он не поинтересовался бы, но тут был просто обязан принять эстафету.

– 

Сын.

– 

Паренёк на обоях твоего телефона?

– 

Да.

– 

Он божественно красив. – вздохнул он и хотел добавить “прямо как ты”, но к счастью успел заткнуть свой непутевый рот.

Он решил забыть этот неизмеримо нелепый диалог и вернув телефон на место, повернулся к окну. Где то там была башня с часами, казалось с любой точки этого города её можно увидеть, потрогать, понюхать.

По рассказам матери он знал, что у одного из углов этой башни был первый поцелуй его родителей, в результате которого появилась семья, а потом и он.

Его мать, Мария, работала в одном из захолустных баров Лондона самой обыкновенной барменшой. Эрнест, молодой человек с усами, характерными для испанца, не по минутам развивался в сфере наркоторговли, пробуя себя в роли дилера. Одна из его сделок, продажа двух килограмм кокаина, должна была состояться в какой-то не примечательной и недоступной для ненужных глаз местечке. Таким являлся бар Скотобойня, один из миллионов подобных заведений в столице, где он ни на минуту не сводил глаз с миленькой девушки за стойкой. В те времена полиция не совала нос в некие подобные учреждения, чтобы не спровоцировать конфликт между бандами, так что волноваться было совершенно не о чём.

Эрни, так его называли друзья из банды, так увлекся флиртом с барменшей, что не заметил как кое кто собирается ускользнуть с его товаром не заплатив. На это ему указала его новая подружка, после чего он проломил своему покупателю череп бутылкой из под виски. А потом они вместе, взявшись за руки и прихватив товар, покинули место преступления.

Она спасла его от больших проблем и долгов, в результате его влекло к ней всё больше и больше. Она всегда жила правильно, по четкому уставу и правилам, а жизнь Эрнеста вызывала у нее восторг и интерес. Для нее это был запретный плод и искушение его попробовать в конце концов победило ее. Пару свиданий, хулиганских проделок, угонов и соединением этих двух отчаявшихся душ на свет родилась новая семья.

Правда, Теду эта история в детстве рассказывалась с укрытием того факта, что его отец один из самых прославленных дилеров всего Испанского побережья и не только. Вместо двух килограмм дряни были коллекционные часы, которыми Эрнест якобы торговал.

Тед был единственным ребёнком, которого баловали до упаду всем, чем только можно. Отпуск круглый год, самые прекрасные края на планете, дорогущие игрушки и гаджеты.

Только в семнадцать лет отец ему поведал семейную тайну, цену его шикарной и роскошной жизни. Деньги, заработанные на трупах, бурлящей крови и галлюцинациях. Эрнест собирался передать семейный бизнес в руки сына, поведать ему про все лазейки, настроить в нём понимание хорошего и плохого, сделать из него бездушного человека, который без жалости убьёт если надо, а надо бывает не редко.

С того дня Тед не взял у отца ни цента. Ему стало тошно от самого себя: дом в котором он жил, кровать, на котором он спал были сотканы из плоти, крови, перестрелок, порошков, убийств и убийц, главарем которых являлся никто иной как Эрнест Фернандес, его родной отец.

Он проклинал Лондон за то, что породил такой бракованный союз, но сейчас понимал, что этот прекрасный уголок мира, увы, ни в чём не виноват.

Глава 5

Эрик Роджерс был мужчиной средних лет, с местами поступившей сединой в черных волосах, идеально выбритым лицом и узкими глазами. Его попросили задержаться в Лондоне до конца расследования, что он собственно и делал, сидя в своём оплаченным государством номере и читая в запой книжки и газеты, балансируя между реальностью и фантазиями.

Когда он пригласил полицейских к себе, Тед заметил на журнальном столике книгу Виктора Гюго. У старика не плохой вкус.

– 

Что скажете о его настроении? Может он был зол, или напуган? – спросила Элиза аккуратно сидя на краю темного дивана, с важным видом держа в руках блокнот и ручку. Они дают допрашиваемому осознать серьёзность происходящего и получше фильтровать слова.

– 

Нет. – потянул старик. – Наоборот, тут у него словно открылось второе дыхание. Мы с Роди дружили много лет, так бывает когда двадцать с чем то лет колесите по всему миру в компании друг друга. Я всегда летал вместе с ним на все бизнес-встречи, конференции и так далее. Он был хорошим и добропорядочным человеком, никогда не показывал своё господство надо мной, не пользовался тем фактором, что он оплачивал мою жизнь. Я понятия не имею за что такого безобидного человека могли убить таким жестоким образом.

– 

Он часто отказывался от ваших услуг в чужой стране? Всё таки он важный человек, а уехал без охраны, без водителя… – спросил Тед, стоя за спиной Элизы.

– 

Он обожал сидеть у руля. Часто я просто сидел рядом с ним, на пассажирском сидении. Я думаю если бы не его любовь к барам и выпивке личного водителя он вообще бы не нанял. А ещё я предполагал, что он не увольняет меня лишь для того, чтобы мне было чем кормить семью. Да и сроднились мы как-то.

Его просьба поехать самому была обычной, я даже не удивился. Роди собирался на неофициальную встречу с Мисс Смит по личному делу, не связанному с договором, ради которого мы собственно сюда и прилетели. На счет охраны, он давно от неё отказался, на все мои вопросы об этом он отвечал одинаково: Я не делаю ничего такого, из за чего мне могла бы угрожать опасность. Он может и не был святым, но старался работать честно, никогда не подставлял, не придавал, был островком человечности в мире бизнеса. Видимо в наше время и это наказуемо.

Он говорил сдержанно, медленно, доступно любому служащему. Его горе по другу и даже начальнику нельзя было не заметить. Он то и дело всматривался в дали Лондона через открытое окно, замалчивая по середине предложения, в этот момент у него в голове колесили самые яркие моменты всех двадцати трех лет работы, жизни бок о бок.

– 

Я правильно понял, вы не знаете кто мог бы пожелать ему смерти?

– 

Да, детектив. Я совершенно не представляю. Советую вам копать где угодно, но не в его карьере или работе, там вы ничего не найдёте, пустая трата времени. Скорее всего что то личное, но я не припоминаю чтобы у него были с кем то проблемы.

Поблагодарив мистера Роджерса детективы вернулись в машину.

Когда Тед потянулся за ремнем безопасности, его живот протестующе заурчал.

– 

Может теперь поедим? – молящим взглядом он обратился к напарнице. – Ехать к Анне Смит около часа, – показал он на карту в телефоне. – это если без пробок. Тебе хочется приехать на допрос с истощенным от голода трупом? Уверен, что нет. Так что рули куда нибудь, где я смогу познакомится с вашей перехваленной кухней.

– 

Понаберут всяких… – пробубнила она, но всё таки поехала в кафе.

В Ординари у Кенсингтон гарденс было весьма уютно. Тед не привык к таким местам для завтрака, обычно он вообще не завтракал, но Лондон поставил себе цель перевернуть его жизнь с ног на голову.

Они сели за столик рядом с большим окном, из которого виднелся маленький искусственный пруд. На другом берегу ослепляли своей белоснежностью несколько античных статуй в позах раздумий.

Тэд от скуки в ожидании заказа хотел начать разговор, но так как Аддерли с кем то переписывалась по телефону, он решил не мешать и пока полюбоваться атмосферой. Внутри был высокий потолок, белый цвет доминировал и тут. Столы стояли у стен, между ними широкий коридор, по которому беспрерывно рассекал обслуживающий персонал. Растения, подобно гремучим змеям, обхватывали и наматывались на тела узорчатых колонн. По обеим сторонам входной арки возвышались статуи, даже пол которых Тэд не разобрал. Просто люди обмотанные какими то простынями, складки на которых удивительным образом отображались на камне.

На столе появились две порции английского завтрака и два бокала чая. В завтрак входили яйца, бекон, тушёная фасоль и тосты. Теду так понравилось это комбо, что он аж пожалел, что Рато не убили раньше.

Они молча ели в сопровождении звенящей посуды и активных разговоров других с утра голодных людей.

– 

Как ты начал карьеру? – внезапно спросила Элиза, хлебнув чаю.

Она решила пойти на примирение, ей было некчему создавать себе неприятности. Лучше если они сработаются, быстро разберутся с делом и сеньор уедет на родину.

Вопрос был мягко говоря неожиданный, но не напрягающая обстановка заставляла Теда на него ответить.

– 

Ну… Я сколько себя помню любил это дело. Засматривался в документалки про серийных убийц, читал Дугласа и других профессионалов в разных отраслях профилирования, криминологии, дедукции и так далее. А ещё я надеялся хоть немного повлиять на уменьшение несправедливости в этом мире.

– 

Так вот зачем ты здесь, справедливость. Скажем, бремя не из лёгких. Самое редкое ископаемое в рудниках человеческих натур.

Она с интересом наблюдала как Тед аккуратно, рассчитывая пропорции и вкусы, собирал на вилке очередной набор и с важным видом отправлял его в рот.

– 

Я вижу, для тебя это целая трапеза?

– 

Ну разумеется. Еда это искусство, ею надо владеть, ею надо наслаждаться, а не пихать всю тарелку в рот за пять минут и бегать дальше. Требование есть божественный дар, который мы не ценим, принимая за рутинное событие.

– 

Это у всех испанцев так, или только у тебя? – спросила она махая вилкой в воздухе. Почему то настроение у них обоих было таким воздушным, не принуждающим ни к чему. И ей это нравилось.

– 

Куда там всем испанцем до меня. – театрально ответил он взявшись на хрупкую как ручку чашки.

Она улыбнулась, даже посмеялась. Маленькая, размером с снежинку алая розочка приятным огнём расцвела в истерзанном сердце инспектора. Давно он так внимательно не слушал человека, а её смех… он был настолько сладок и нежен, как восход над океаном ее глаз.

– 

Все служители правоохранительных органах, которых я знаю, оказались там из за некого события в их жизни… – сказала она и вопросительно посмотрела на него.

– 

Мой отец был наркодилером, – не заставил он долго ждать. – ты не представляешь себе каких крупных размеров.

– 

Мы с тобой знакомы пару часов, но смею предположить, что ты ему устроил ту ещё взбучку, когда узнал.

– 

А ты телепат. – ответил он.

Казалось такая мрачная, больная для него тема, а с ней её обсуждение становилось чуть ли не самым прекрасным опытом контакта с людьми в его жизни.

Она взглянула на часы и слегка отодвинула свой стул.

– 

Прошу прощения, но вынуждена торопить ваше наслаждение искусством. Нам предстоить допросить одну из самых влиятельных женщин в Бриатнии.

– 

Думаю ты влиятельнее. – сказал он вытирая рот салфеткой и вставая.

Хоть она и среагировала только мягкой улыбкой, Тед был уверен, что она того же мнения.

Особняк Анны Смит выглядел мягко (очень мягко) говоря внушительно. Прежде чем добраться до дверей в сам замок в имперском стиле, им пришлось знатно прогулятся по частной территории, который содержал в себе абсолютно все виды растений и цветов, которые только могли расти в подобном климате. А те, что не могли, росли в специально оборудованных помещениях на заднем дворе. Об этом им рассказывал проводник по громадной территории, где даже хозяйка могла заблудится. Судя по всему Госпожа бизнесвумен была помешана на всем красивом, что может вырасти из земли. На такой огромной территории можно было построить прекрасную конюшню, а может и целый аквапарк, но цветы ей нравились больше. И не только ей. Лиза так зачарованно смотрела на каждый лепесток и каждый кустик, что казалось ее теперь ничем из этого сада не вытащить. Особый восторг у нее вызвали гортензии рядом с фонтаном посередине сада. Чуть ли не прыгая от счастья она сквозила меж зеленью за проводником как Алиса в стране чудес и Тед не мог не любоваться этим прелестным зрелищем. Она и цветы в одной картине, он был уверен, что ни одно полотно в мире не выглядит настолько опьяняюще.

Анна встретила их на веранде и пригласила к журнальному столу, выпить чаю и побеседовать. Милая, нежная женщина лет пятидесяти, и довольно сердобольная. От одного упоминании имени жертвы её глаза сразу намокли, а рассказывала она о нём так, будто знала всю жизнь. Видимо за один ужин Рато умудрился завоевать эту даму.

Когда Тед, хлебнув чая, который был почти такой же вкусный, как в кафе, спросил её о настроении Рато, она начала рассказывать про его впечатления, которыми он видимо охотно делился не умолкая.

По её словам, он был рад, что наконец выбрался из суеты на родине, добрался до города мечтаний. Он был как то слишком уж расслаблен, как будто приехал в отпуск, а не по делам. Она призналась, что за два с лишним часа они про работу так и не проговорили. Разве что он уговорил её растянуть все дела, на которых требовалось от силы неделя на две, а то и три.

Тед сделал вывод, что есть основания допускать возможность того, что Рато от чего то убежал, но не добежал. Он хотел задержаться в Лондоне. Вероятно, что то в Мадриде убивало в нём желание возвращаться.

– 

Подумаете, может он упоминал конкретные проблемы на родине, может у него с кем то были недопонимания, не ладились отношения, в семье например?

– 

Нет, в этом шквале положительных отзывов и восторгов не было ничего отрицательного, я бы обязательно запомнила.

Разочарованно вздохнув и переглянувшись с Элизой, Тед встал и подошел к краю веранды, опершись о балюстраду и всмотрелся на те самые гортензии где то в просторах сада. Они были вкусно розового цвета и отличались в его глазах от всего остального цветочного мира вокруг как алмаз среди песка, потому что ей они слишком понравились, а желания надо исполнять.

Ему вдруг очень захотелось намотать пару кругов в стране чудес и взяв разрешение у хозяйки, он направился вниз. Заверив проводника, что сам прекрасно ориентируется в местности, Тед добрался до фонтана. Свежесть воды, её мимолетные брызги, которые он чувствовал на коже лица и рук, подействовали на него как крепкий кофеин, мгновенно разбудив все клетки организма до последнего. Терассу, где проводился допрос, отсюда, через кучу зелени, разглядеть было сложно. и это было ему на руку. Он затянул вверх рукава и взялся за дело.

Скоро он увидел, что Элиза в сопровождении кого-то по гравийной тропинке через сад направляется к забору. Рост у него не ахти: спрятаться в кустах получались само собой, но надо было поторопится.

Когда Элиза попрощалась с Джеймсом, молодым цветоводом, который проводил её к выходу, она ожидала найти напарника уже в машине или где то рядом, но его не было.

Стоило ей обернутся лицом к осабняку, как он сумасшедшим бегом вылетел через ворота, пока те автоматически закрывались, стараясь быть незамеченным. В его руках был огромный букет гортензий, который напоминал сладкую вату. Он втиснул их ей в руки и нежно взяв её за талию, быстро провёл её к пассажирской двери. Сам уселся у руля и дал дёру, пока никто ничего не заметил.

– 

Это что такое? – спросила она не зная смеяться, злиться, или всё вместе.

– 

Подарок. Не то чтобы я не мог купить цветы в магазине, как нормальный человек, но так веселее. Как они тебе? – спросил он пытаясь нормализовать дыхания и управлять автомобилем одновременно.

– 

Прекрасно, но можно было довольствоваться пару маленькими кустами, а не набрать полтонны. А если бы тебя поймали? – в её тоне не было никакого упрекания.

Последний раз ей подарили цветы на выпускном балу под Краснодаром, а подарила учительница, когда увидела, что она единственная из девочек осталась без подарка. Родителей и родных у неё к тому времени уже не было.

– 

Ты что то расчихался, и покраснел. – заметила она взволнованно спустя пару минут.

– 

У меня… апчхи… аллергия на… апчхи… цветы.

– 

Ты сумасшедший? Хотя что я спрашиваю. Останови, я их оставлю где то, за час дороги тебе станет только хуже.

– 

Оставишь? Я своей блестящей репутацией рисковал, воровал, чтобы ты их оставила? – драматично высказался он махая одной рукой, а второй держа руль.

– 

Ладно, положу в багажник хотя бы. Останови я сказала!

Тед повиновался. Он не мог не смеяться, ему почему то стало так легко, так воздушно и спокойно. Все гадости мира словно за ручку провалились куда подальше, мир снова обрел краски, вкус, запах, эмоции. Однотипная гнилая рутина с запахом спиртного сдавала позиции.

Она вернулась на своё место и они продолжили путь, думая сколько времени понадобиться садовнику, чтобы заметить не маленькую пропажу.

Добрались они до место назначения спустя аж два часа. Этому способствовали дождь, который лил как не в себя, и авария двух грузовиков где то на трассе.

Войдя в конференц-зал, где их уже ждали Белла и Доф, с двумя огромными букетами нежно розовых цветов они мягко говоря удивили коллег.

– 

Вы цветочную лавку ограбили? – спросил Доф подняв брови.

– 

Хуже, одну из самых богатых женщин Британии.

Тед кое как донос охапку до стола и быстро пошел к окну, подышать свежего воздуха.

– 

Доф, помоги мне отнести цветы в мой кабинет, у него аллергия. – попросила Элиза и они исчезли.

Цвет лица Теда постепенно приходил в норму, а любезно поданный Беллой стакан воды помог ему полностью прийти в себя.

По возвращению Доф принялся рассказывать про свои находки во время повторного просмотра записей видеонаблюдения, точнее про их отсутствие, и про остальные новости.

– 

Там нет ровным счётом ничего, что не было подмечено ранее и в отчетах. Водитель Фольксвагена который устроил аварию пока не найден. – закончил он краткий пересказ.

– 

Что на счёт банковских счетов и проверки номера в гостинице?

От заботливой и нежной дамы, которая всю дорогу проветривала салон от запаха цветов не осталось ни следа. Теперь она превратилась в полицейского, спокойного и расчетливого.

– 

В номере нет ничего подозрительного, А на счёт затрат, разумеется там довольно много содержимого, покупки в основном вполне нормальные и человечные.

– 

В основном? – спросил Тэд беспардонно крутясь на столике на колесиках.

– 

Он покупал на постоянной основе Ацетилкарнитин, Донепозпол и Мемантин. – названия препаратов он с трудом прочитал с бумажки. – Такое пьют при болезни Альцгеймера, но у Рато такого не было обнаружено.