Очаг

«Я рядом, хоть порою всё это не просто понять.

Я могу тебя в эту секунду обнять.

Как только ты сердцем захочешь.

Я рядом, между нашими душами крепкая нить.

Что угодно на свете возможно простить.

Как только ты сердцем захочешь.

Это будет очень тёплый день.

И ты не забывай, что я с тобой.

Я грею счастье внутри, смотри!

Оно с тобою связано.

Глаза мои завязаны.

Но я всё вижу».66

Заканчивался второй час «Университетского открытого микрофона». Огромный светлый конференц-зал с окнами под три метра высотой был забит студентами, курсантами, аспирантами и преподавателями. Новость о том, что принцесса приехала в сопровождении мужа, разлетелась молниеносно. Поэтому слушателей значительно прибавилось. Люди стояли в проходах, сидели на ступеньках, вели прямые трансляции в различных каналах. Все хотели первыми сообщить ошеломительную новость: «ОНИ СНОВА ВМЕСТЕ!».

Вопросов было очень много: о науке, о звёздах, о кораблях, о Ррраррри, о перспективах развития Либерти и, конечно, же об их отношениях. И, если раньше оба довольно резко пресекали такие вопросы: Грен зачастую в грубой форме, а Тамара фразами типа: «Я считаю, что данный вопрос некорректен. Он не относится к теме обсуждения. Моя личная жизнь на то и личная, я не обсуждаю её с публикой».

Сейчас же дело обстояло иначе.

Они вдвоём, помогая друг другу и не вдаваясь в подробности, отвечали даже на самые щекотливые вопросы.

– Вас можно поздравить? Вы помирились?

– Да, – улыбаясь и держась за руки ответили Высочества.

– Если не секрет, как вам удалось преодолеть разногласия? Ведь вы были на грани развода?

– Я понял, что действительно могу потерять единственную женщину, которую я по-настоящему люблю, – пожал плечами принц. – Спасибо, что она помогла мне это понять.

– Но ходили слухи, что Её Высочество была замечена в компании одного очень известного капитана, а Вы вернулись к клубным девочкам, как в молодости, – наглый и развязный третьекурсник с факультета журналистики с самодовольной ухмылкой задал вопрос, который крутился у всех на языке, но все боялись его озвучить. Толпа охнула от удивления и смущения. Однако это отнюдь не смутило Высочеств.

– Молодой человек, сколько Вам лет? – спросила принцесса.

– Двадцать, – удивлённо ответил парень.

– Вы женаты или в отношениях? – продолжила задавать вопросы принцесса.

– Нет, – непонимающе смотрел на неё журналист.

– Тогда давайте поговорим с Вами лет через десять, когда у Вас будет семья, и когда по долгу Вашей профессии Вы окажитесь в самых разных и зачастую не очень приятных местах Либерти и Земли, – Тамара окатила молодого журналиста многозначительным взглядом, а Грен добавил:

– Главное, сегодня мы здесь, с вами.

Далее к открытому микрофону подошла высокая женщина с волосами до плеч, лет тридцати, а, может, и старше. Вокруг глаз у неё уже были видны первые морщинки, которые она старательно пыталась спрятать под ярким макияжем и, судя по тому, что ее скулы и губы были неестественно увеличены, уколами красоты она также не пренебрегала. Тамара не сразу узнала в ней Сильвию, бывшую Грена ещё на первом курсе Академии. Сильвия очень изменилась и заметно сдала. Из ослепительной Мисс Первого курса Университета она превратилась в заурядную женщину, отчаянно пытающуюся омолодиться. У Сильвии за плечами было уже несколько неудачных браков. Детей она не имела. Всем своим видом она показывала недовольство и презрение.

Увидев на экране информацию о желающем задать вопрос, Тамара от интереса даже прищурилась. Грен напрягся. Неизвестно, что могла выкинуть эта особа. Последняя его встреча с ней чуть не привела к их с Тамарой расставанию. Он, конечно же, уже не злился на неё, но знал, что ничего хорошего от неё ждать не стоит.

– Добрый день. Сильвия Артьега, заведующая кафедрой биоинженерии по восстановлению внутренних органов. У меня вопрос к Тамаре. Можно?

– Привет, Сильвия. Конечно, – мило ответила принцесса.

– Год назад я подавала от кафедры заявку на участие в тендере по поводу оснащения «Магеллана» оборудованием Ресторганс, предназначенного для восстановления внутренних органов человека в космосе. Вы отклонили эту заявку без объяснения причин. Из-за личной неприязни? Так это непрофессионально для человека Вашего уровня, – Сильвия состроила едкую гримасу. Явно довольная тем, что, как ей казалось, она смогла уколоть принцессу. По аудитории прокатился вздох. Грен поёжился, ожидая ответа от жены. А Её Высочество тем временем загрузила данные по заявке.

– Ваша заявка, Сильвия, была отклонена по причине несоответствия оборудования требованиям, заявленным для участия в тендере. Я её внимательно изучила. Выслушала мнение экспертов. Мне, конечно, жаль, что Вам не разъяснили причины. Я только подписываю документы после их рассмотрения и написания по ним заключений специалистами. Да, последнее слово за мной. Особенно, если это касается оснащения «Магеллана». Поясню, почему Ресторганс не допустили к участию в тендере. В условиях отсутствия гравитации он прекращал работу. А как мы знаем, в космосе возможно всё. Гравитационная система корабля может выйти из строя. Тем более, если произойдет столкновение с Ррраррри. Кроме того, Ресторганс не умеет восстанавливать некоторые жизненно-важные органы, такие как кишечник, печень, например. Мы заключили контракт на поставку с Коронарс из Цзыу. Они смогли создать прекрасный аппарат, который не даёт сбоев в космосе и оснащён приспособлениями по восстановлению всех жизненно-важных органов человека. Оборудование было установлено в апреле, перед крайней миссией «Магеллана», и проявило себя великолепно. Если бы мы выбрали тогда Ресторганс, то Его Высочество сейчас бы с нами не присутствовал, – мрачно и жёстко закончила принцесса.

– Сильвия, я ответила на Ваш вопрос?

– Д-да, – ядовито выплюнула бывшая принца.

***

– Круто ты её поставила на место. Восторг, – Грен улыбался и горящими глазами смотрел на любимую. Они с трудом смогли покинуть стены Университета. Публика не хотела их отпускать, жадно продолжая задавать вопросы.

– Кого? Сильвию? Так я просто констатировала факты. Я непредвзята. Пусть сначала доведёт до ума свой аппарат, а потом что-то предъявляет, – покачала головой Тамара. Грен, соглашаясь, кивнул и восхищённо хмыкнул. Женщина его жизни не прекращала удивлять.

До шале ехать четыре часа на гиперкаре. Это если не сильно нарушать скоростной режим. Грен нарушал, но немного. На 50-70 километров в час максимум. Это при разрешённых 160 при езде по скоростным магистралям.

Путь в предгорья Кибебасан проходил по петляющему серпантину. Центральная южная часть Аргиза представляла собой небольшие зелёные горы до шестисот метров высотой над уровнем моря. Хвойная растительность самых разных видов изумрудными покрывалами украшала бесконечное предгорье. Воздух здесь был невероятно свежим, и не покидало ощущение, что как будто бы природа решила запустить ингалятор планетарного типа и дать человеку вдоволь надышаться запахом пихты, сосны, ели и кедра. День был необычайно тёплым и солнечным. Либерти явно радовалась воцарившемуся на своей земле миру.

Тамара от переизбытка кислорода и усталости (наконец-то она смогла расслабиться) уснула в дороге. У неё были очень насыщенные последние дни, и в прошлую ночь они мало спали по понятным причинам. Через два с половиной часа езды Грена начало тошнить и во рту появился металлический привкус. Он вспомнил, что пропустил приём препаратов в обед. К тому же он был ещё далеко не в форме. Хотя признаваться в этом даже самому себе не хотел. Принц остановил машину, выпил лекарства, вышел, глубоко подышал, продолжая пить воду. Тамара проснулась и, увидев, что муж с напряжённым лицом прогуливался около пушистых ёлочек, занервничала.

– Грен, всё в порядке? – выбираясь из гиперкара спросила она.

– Да, всё хорошо. Не переживай, – стараясь принять как можно более расслабленный вид, отозвался принц.

– Мы же договорились теперь всегда быть честными друг с другом и ничего не скрывать, – Тамара нежно и вопросительно смотрела на него. – Тебе нехорошо? Давай я поведу. Обещаю, я буду очень аккуратной.

– Нет уж. Лучше я, – Грен вздохнул. – Машина очень резвая, а дорога петляет и наполнена резкими поворотами. Я… немного утомился, но мне уже лучше. Нужно время для окончательного восстановления. Поехали. Я в норме. Честно. Там все заждались нас, – и сладко поцеловал её.

***

Вечером того же дня вся семья ужинала на большой деревянной террасе. Приятно пахло древесиной и хвоей. Стрекотали настойчивые сверчки. Старомодные кованые фонари мягко освещали улыбающихся людей. С веранды открывался захватывающий вид на горы, среди которых выделялся пик Щейсан. Его вершина была покрыта сияющей снежной шапкой. Быстро темнело, но от этого становилось только уютнее. Небо, усыпанное яркими звездами, вдоль которых разлился Млечный Путь, стало ближе и прозрачнее. Казалось, только протяни руку – и поймаешь звёздочку в кулачок.

Дети радостно носились со светящимися мечами и взлетающими вверх неоновыми птичками. Ещё от силы час, и их надо будет укладывать спать, но взрослые были готовы дать им сегодня возможность насладиться семейной атмосферой.

Джонатан с Виктором Михайловичем, потягивая местный безупречный виски с неуловимым запахом хвои и дуба, рассуждали о переломных моментах Второй мировой войны. Оба были влюблены в историю того периода и могли часами обсуждать причины возникновения, сражения, полководцев и военную технику того времени.

Женская половина увлечённо делилась впечатлениями от вчерашнего мероприятия: оформление, гости, артисты, кулинарные изыски, наряды и прочее, постепенно тихонько переходя к приключениям Маргариты. Та деланно смущённо пыталась отшутиться, что Фернандо был исключительным кавалером: они почти до утра разговаривали об Испании, творениях Дали и Гауди, а потом Гонсалес любезно предложил Рите свою комнату, а сам ночевал на диване.

Конечно же, все с полуулыбкой покивали и сделали вид, что хотя бы чему-то из ее рассказа они поверили.

Грен подошёл с покрывалами и аккуратно укутал сначала маму, потом Ней, Риту и Тамару. Нежно обнял её, сел рядом и прошептал:

– Я до сих пор не верю, что всё это происходит на самом деле. Может, я продолжаю находиться без сознания, и это моё воображение рисует такую идиллию, либо я уже в другой реальности, где не было ничего, что с нами происходило за последний год.

Тамара улыбнулась уголками губ:

– Нет, мы всё ещё здесь. Спасибо Вселенной за шанс, который она нам подарила. Спасибо за опыт. Он помог осознать ценность того, что мы имеем. Любовь – это нежный росток, который надо беречь, ухаживать за ним, поливать, чтобы он превратился в крепкое дерево, которому уже ничего не будет страшно: ни время, ни пространство, ни события, – ее взгляд остановился на его лице. Принцесса как будто старалась запомнить каждый миллиметр лица любимого. – Я даже в других мирах тебя найду. Обещаю, – и поцеловала свою венчаную душу.

– Прошу всех внимания, – обратился к присутствующим невесть откуда взявшийся Серадж, которого уже как полчаса никто не видел. Он переоделся в чёрный строгий костюм, белую рубашку, чёрную бабочку и чёрные начищенные ботинки. В руках он держал букет из пятидесяти белых пионовидных роз сорта «Бланшет». Любимые цветы Неймы. Сер подошёл к Джонатану. Было видно, как он нервничает, но при этом один из лучших врачей Либерти был собран и сосредоточен:

– Ваше Императорское Величество, я прошу у Вас руки Вашей дочери, Её Высочества Неймы. Обещаю, я буду для неё заботливым, надёжным мужем. Я очень её люблю и готов посвятить ей всю свою жизнь, чтобы сделать её счастливой.

Все замерли. Конечно, императорская семья уже давно догадывалась, что Серадж вот-вот попросит у Императора руки его дочери. Да и понятно было, для чего Серадж и Ней пригласили их всех отдыхать в горы. Но эффект неожиданности был достигнут, или, наверное, правильнее было бы сказать, наступил тот самый долгожданный момент, сыграна финальная нота в симфонии ожиданий. Теперь все ждали, что же скажет Джонатан.

– Серадж, моя дочь уже взрослая, самостоятельная девушка. Пусть она решает. Я не против. Ты – прекрасный врач, настоящий мужчина. Лучшего жениха и не найти на всех двух планетах, – и Джон развёл руками и посмотрел на Ней.

Серадж подошёл к ней, встал на правое колено, протянул ей букет роз и тёмно-синюю коробочку, которую она совсем недавно даже не открыла в ресторане «Тефиа» небоскреба «Сатурн»:

– Ней, я очень тебя люблю и хочу, чтобы ты стала моей женой.

Диснеевская принцесса встала, дрожащими руками взяла из рук жениха коробочку и, даже не посмотрев внутрь, сказала:

– Конечно. Я тоже тебя очень люблю, – она потянула на себя руку Сераджа, и слёзы брызнули у нее из глаз. И не только у неё. Джесс и Маргарита тоже заплакали. Сер передал Ней букет, открыл помолвочный футляр и извлёк из него кольцо из белого золота с огромным сапфиром в виде капли. Осторожно надел на безымянный палец правой руки девушки, которую он нежно любил уже много лет. Он поцеловал каждый ее пальчик. Он ещё не верил, что этот момент, который он так долго ждал, настал. Любовь не лечится…

Глава 3

– И где она? Мы опаздываем. Я на двадцать минут раньше закончила лекцию, чтобы теперь ждать дочь? – Тамара в пальто цвета шоколада и тонких тёмно-коричневых сапожках, только что вернувшая из Академии, на парковке Дворца возмущённо выговаривала охране, что те до сих пор не посадили Таню в машину. Ней ждала их к 16:00, а было уже 15:30.

Решили устроить девичьи посиделки. Все подруги были в сборе на Либерти, что большая редкость теперь. Тамара десять дней назад как вернулась с Глизе 581 d, экзопланеты в планетной системе красного карлика Глизе 581, находящейся на расстоянии 20 световых лет от Солнца в созвездии Весов. Принцессу пригласили возглавить научную экспедицию в качестве капитана нового корабля «Улисс». Глизе 581 d оказалась занятной водной планетой с простейшей фауной. Две недели учёные упорно собирали данные, анализировали, а потом пытались уговорить капитана взять несколько образцов на Землю. Но не тут-то было. Её Высочество была непреклонна. Привозить чужую жизнь в Солнечную систему было категорически запрещено. Но об этой истории как-нибудь в другой раз….

Лола и Энн не так давно стали молодыми мамами. У Энн было двое непоседливых малышей-мальчишек двух с половиной лет, Рей и Дрю, которые то болели, то умудрялись себе что-то разбить, то наесться какой-нибудь гадости, и так до бесконечности. У Лолы малышке уже исполнился годик. Она была спокойна и послушна, но ревнивый муж, промышленник Денис Террис, считал, что мать должна максимальное количество времени проводить с ребёнком.

Камилла, жена Андерса, вместе с Лизой на полгода улетала на Землю навестить своих родителей в Швеции.

Ней с Сераджем на днях вернулись с Гоа, где предавались расслабленному отдыху и медитациям на протяжении двух недель. Пять лет брака не остудили их страсть, а только добавили пикантности, так как оба очень любили пробовать новые практики и изощрённые техники любви, что совсем не одобряли родственники Сера, так как те считали, что пора бы уже быть серьёзнее и обзаводиться кучей милых деток, но говорить это напрямую дочери Императора никто, естественно, не решался, так как сам Джонатан не видел в этом ничего предосудительного.

– Моя девочка уже взрослая и самостоятельная женщина, и ей решать, когда становиться мамой, и чему посвящать свою жизнь в данный момент времени, тем более, если это делает её счастливой, – любил повторять он.

Сегодня у всех всё сложилось и срослось. Дети не болели, все вернулись на Либерти, ни у кого не было неотложных дел, и только тринадцатилетняя принцесса Татьяна никак не могла собраться!

Тамара буквально ворвалась в её комнату, где по-корейски мяукали исполнители-голограммы, которые дрыгались по стенам, разрисованным баллончиками в розовый и салатовый цвета. А Танечка, не торопясь причесывала волосы, только что окрашенные в ядовитый циановый цвет, которые ниспадали до плеч. Стрелки на верхних и нижних веках она навела жирными линиями, брови выкрасила в цвет индиго, а всё лицо припудрила переливающимися люминесцентными тенями, свечению которых позавидовал бы и Сириус. Тамаре сразу вспомнился этот белый карлик, которого она видела на расстоянии одной третьей светового года несколько лет назад. Без специальных очков смотреть было нельзя. Ослепляло мгновенно.

Но макияж молодой принцессы – это ещё был не весь шок-контент. Яркие цитрусовые ботинки на высоченной подошве, широченные чёрные джинсы, с грязными непонятно какими пятнами и крошками. При этом крошки присутствовали на и вокруг рабочего стола принцессы, на котором также лежали какие-то пустые коробки из-под лапши быстрого приготовления, остатки печенья и фантики от конфет. Татьяна прекрасно знала, что маму передергивало от вида крошек на полу, столе и на всём остальном. Вообще то, что она любила чистоту и не переносила бардак, было известно всем. В её апартаментах в отсутствие принцессы роботы все тщательно утюжили, да и она сама могла ни с того, ни с сего затеять уборку. Эта привычка перешла к ней от её матери, Марии Михайловны, которая ещё больше, чем она, была помешана на чистоте, несмотря на болезнь.

Откуда появился весь этот хлам в комнате дочери, Тамара ума не могла приложить. Казалось, утром ничего ещё не было. Хотя неточно. Она не заходила к ней с утра. Но всё-таки! Роботизированный клининг прекрасно всё вычищает…Если его запустить.

Образ подростка завершал безразмерный рваный ультрамариновый свитер не первой свежести. Танечка победоносно посмотрела на мать, прекрасно понимая, что та вот-вот взорвётся:

– Мамочка, ну как тебе мой лук77? Скажи же, круто?

– И в соответствии с государственными цветами Либерти, – невинно хлопая длинными синими ресницами, сказала та.

Тамара несколько раз открыла и закрыла рот, усилием воли останавливая себя, чтобы не начать кричать или шипеть. В бессилии она сжимала и разжимала кулаки и медленно, глубоко дышала, вспоминая все рекомендации Мастера Чжоу по работе с гневом и сессии с психологом Мари: «Тамара, Танюша в переходном возрасте. И активно проявлять себя самыми неожиданными способами – это нормально для неё. Твоя задача принимать и любить дочь такой, какая она есть. Она не ты. Она абсолютно другая личность, с набором качеств, которые, возможно, вообще тебе непонятны. Но надо учиться любить её и такой».

«Легко сказать, но очень трудно сделать», – каждый раз думала принцесса. Вот и сейчас она взяла паузу и просто выдавила из себя:

– Надеюсь, ты готова? Мы уже сильно опаздываем. Я жду тебя в машине, – и отправилась на парковку.

Сев в чёрную Теслу, Тамара вытащила из кармана электронную сигарету, которую припасла как раз для подобных случаев, когда ярость накрывала её. Несколько раз она затянулась и убрала ее обратно. Вредно, да. Но в любом случае лучше, чем срываться на тринадцатилетнего подростка. Тем более проблем со здоровьем у Тамары давно не было. Сердечный ритм уже как пять лет не срывался. Миокардит больше не проявлял себя.

Танюша в огромной дутой куртке цвета шартрез с большим рюкзаком такого же цвета села в машину и заняла собой всё пространство. Тамара вздохнула и подвинулась.

– Почему тебя сегодня не было в школе? Мне написала классная. У тебя проблемы по всем гуманитарным предметам. А по литературе Земли и истории Солнечной системы могут вообще не аттестовать. До конца первой четверти осталась неделя. Когда ты собираешься всё исправлять? – спокойно начала старшая принцесса.

– Ой, я проснулась и почувствовала жуткие боли в животе, поэтому решила остаться дома, – пожала плечами девочка.

– Ты обращалась к Мэйсону? Он выяснил природу болей? – Тамара уже достала телефон, собираясь набирать дворцовому врачу.

– Да зачем? Не надо. Всё уже прошло. Видимо, я перенервничала, – отмахнулась Таня.

– Либо наелась какой-то гадости, коробками из-под которой завалена твоя комната, – процедила мама.

– Ничего это гадость! Ты же не пробовала даже, а утверждаешь! Ваше правильное питание у меня уже поперёк горла стоит, – возмутилась младшая принцесса.

Тесла плавно парила над асфальтом по мокрым улицам Столицы, постепенно покидая новомодные кварталы, расположенные в центре, с рекламными 3D-проекциями и толпами туристов. Ней с Сераджем жили за городом в красивом современном особняке в живописном районе Денесси. Но даже меланхоличные сосны и золотые клёны, скидывающие свои паруса-листья за окном, не успокаивали Миссис Джокерс. Ей было с каждым днём все сложнее и сложнее общаться с дочерью. Она – одна из немногих, с кем Тамаре не удавалось найти общий язык, как бы странно это ни звучало.

– Ясно. А что с учёбой? Мы неоднократно предлагали тебе лучших репетиторов с Либерти и Земли, но ты каждый раз уверяла нас, что справишься сама. Результата – ноль, – устало произнесла Тамара.

– Мамусь, у меня всё отлично. Это учителя ко мне придираются, так как я – принцесса! Они считаю, что я должна знать все лучше всех. Кто сказал такую глупость?!

– Да? Ответь тогда, когда началась Вторая мировая война? Кто автор романа «Война и мир»? – и Миссис Джокерс испытывающе посмотрела на дочь.

– Мы это ещё не проходили. И что у тебя все вопросы про войну? Можно про что-то попроще и миролюбивее спросить. Хотя это не про тебя, – фыркнула Таня.

Тамара терпеливо проглотила последнюю фразу, а сама продолжила:

– Это стыдно не знать. Тем более тебе. Вторая Мировая Война началась 1 сентября 1939 года, когда фашистская Германия напала на Польшу. А «Войну и мир» написал Лев Толстой. Один из величайших русских писателей. Тебе полезно будет почитать.

– Мам, это такая древность! Кто сейчас это помнит? И кому это нужно? Я вообще не понимаю, для чего мы это учим. Лишняя трата времени, – проныла маленькая принцесса, протяжно растягивая слова.

Тамара задумчиво и расстроено посмотрела в окно. В центральной части Либерти начал лить холодный осенний дождь, который в отличии от весенних свежих майских ливней не смывал грязь, а добавлял, месил её и наполнял воздух смесью умирающей, гниющей зелени и тоски по лету.

– Поколение, не знающее свою историю, обречено совершать одни и те же ошибки, что в итоге может привести к гибели цивилизации. А литература помогает шире взглянуть на этот мир и почувствовать его. Это способ выгулять свою душу, заглянуть в банки данных авторов, где хранятся знания о всех мирах, – потом она перевела взгляд на дочь, закатившую глаза и готовую выслушивать очередное нравоучение матери, а Миссис Джокерс, заворожённо глядя на мутные капли, стекающие по стеклу, продолжила, – Мы с твоим Папой сошлись, в том числе, благодаря русской литературе. Я могла бы стать филологом, если бы любовь к космосу и к твоему Папе не победили. Мы вместе читали поэзию Серебряного века в оригинале, сидя на скамейках летнего лагеря, и он, не понимая ни единого слова из стихотворения Велимира Хлебникова «Заклятие смехом», весело хохотал и пытался выучить хотя бы строчку:

О, рассмейтесь, смехачи!

О, засмейтесь, смехачи!

Что смеются смехами, что смеянствуют смеяльно,

О, засмейтесь усмеяльно!

О, рассмешищ надсмеяльных – смех усмейных смехачей!

О, иссмейся рассмеяльно, смех надсмейных смеячей!88

– Ладно. У тебя неделя на исправление оценок. Пройди хотя бы аттестацию. Желательно подтянуть всё на один бал, – серьёзно и устало закончила Тамара.

Татьяна поджала губы и решила не продолжать разговор. Мама же считает, что только она знает, как лучше.

Тем временем они доехали до дома Ней и Сераджа.

***

– Спокойствие и красота пляжа Ашвем затягивают. Через два-три дня уже не хочется никуда уезжать. Так бы и бродила бесконечно вдоль береговой линии, наслаждаясь Аравийским морем. Вечерами солнце ныряет в воду, переливаясь то золотой дымкой, то лимонным сиянием. Очаровательное поскрипывание песка под ногами, раскинувшаяся вдоль побережья пальмовая аллея, захватывающие морские панорамы гипнотизируют, и ты уже готов бесконечно предаваться неге наслаждения жизнью с любимым человеком, – Ней, мечтательно прикрыв глаза, томно рассказывала о красотах Северного Гоа. Все девушки сидели на подушках, диванах, пушистых коврах в просторной гостиной, оформленной в этническом стиле, и потягивали лёгкие напитки. Воздух был наполнен нотами амбры и жасмина. – Тамара! Ну, ладно девчонки, а ты-то почему давно никуда не летала с Греном?

– Да, почему? У вас же дети уже выросли, и есть возможность полететь в любую точку обеих планет. Что вам мешает? Это же так романтично! – Лола, Энн и Камилла вопросительно перевели возмущённые взгляды на Тамару, как будто она им чего-то была должна.