Релдан. Путь немешиона (Трехтомник)

– Нет, он оставил это на мое и ваше усмотрение, – не стал отпираться Шаванас.

– А удочерить ты ее решил сам или это была тоже идея Шаарха? – спросила Эристела.

– Я этого захотел сам, госпожа.

– Кто бы сомневался! Такое событие для нашего маленького болотца, разве же ты мог устоять?! – скривилась Эристела. – Ты просто не мог такое проигнорировать, верно? Что ж, быть по сему. Но не радуйся слишком сильно, нетопырь. Раз ты решил выступить из тени на первые роли и стать в наших глазах отцом, будь готов и к ответственности за свое потомство. В ней много боли и мало смирения, как я посмотрю.

– Да, госпожа, я понимаю это. Позволено ли мне спросить еще об одной предмете?

– Нет! Об этом преждевременно говорить, Шаванас! – воспротивился вдруг Скаранад, сразу поняв, о чем хочет спросить Шаванас.

– Вот как?! – блеснула клыками Эристела. – Двое моих слуг решают, что мне нужно знать или нет?! Может скормить вас лакримолям за эту дерзость или… кому похуже? Ламиям,[51] например? – рявкнула алимарх, окончательно взбесившись.

Последний раз приближенные алимарха видели ее в таком раздражении довольно давно, но Шаванас даже не вздрогнул. Из-за ауры алимарха, Юли, несмотря на ее приобретенную в Академии уверенность, угроза красивой женщины на троне пробрала до онемения. А ведь она уже знала, кто такие лакримоли. Хотя о ламиях она слышала в первый раз. Шаванас продолжал:

– Шаарх потребовал отдать своей избраннице Темную Сферу.

Брови алимарха поползли вверх.

– Избраннице? Это сильное слово, Шаванас, – деланно улыбнулась Эристела, мрачнея.

– Только если она будет достойна – торопливо воскликнул Скаранад.

– Достойна? Чего?! – захлопала ресницами Эристела.

– Темной Сферы я полагаю, – пряча глаза, сказал Шаванас.

– Да вы с ума сошли?! Единственная реликвия времен, когда мой муж ходил среди живых, единственный символ власти нашего рода, и вы хотите, чтобы я отдала ее какой-то выскочке? Может мне просто уступить ей трон и уйти во тьму подземелий? – рассмеялась алимарх.

– Нет, что вы, моя госпожа! – поспешно отрекся Скаранад.

– Это решать не нам, – вежливо, но твердо промолвил Шаванас.

– Ах, не нам?! А кому же? – мягко поинтересовалась Эристела.

– Полагаю, решение уже принято, госпожа, – раздался тихий голос древнего лакримоля, который по своему обыкновению таился в тенях тронного зала, не пропуская ни слова. Он почтительно приблизился к трону и стал рядом с Шаванасом: – Великий Змей послал мне видение о Рожденной Дважды. Похоже, Он знал, что вы будете против.

– Вот как? – фыркнула алимарх.

– Внемлите мне, – вдруг понизился тон голоса Зармала и Юли, чуть не упала на колени, почувствовав то самое давление, что испытала в присутствии Великого змея. Впрочем, на этот раз она смогла удержаться от этого. – Скоро придет день, когда Эристела сгинет во мраке боли. Те, кто был против исхода в мир, поддержат врага своего отца. Чужие, но близкие руки Рожденной Дважды любовно возьмут Темную Сферу и…

– Бред! – возмутилась Эристела, но лакримоль продолжал:

– … Полуночная Семья начнет путь к Спасению. Такова моя…

– К Спасению? Зармал?! И при чем тут Аматрис? – вспыхнуло от страха лицо алимарха.

– … воля! – прозвучало последнее слово бога. Лакримоль замолчал.

Давление бога исчезло и в тронном зале стало очень тихо. Зармал немного виновато посмотрел на алимарха:

– Простите, госпожа, но смысл послания Великого Змея был именно таким.

– Сгинет во мраке боли, – тихо сказала алимарх. – То есть я погибну?

Напряжение в зале стало таким ощутимым, что, казалось, любое неосторожное движение разрежет его, как ножом.

– Выйдите все, – прошипела Эристела. – А ты, «избранная», останься.

– Я надеюсь, вы не собираетесь причинить вред моей дочери? – спросил Шаванас.

– Вон, нетопырь! Скаранад – ты тоже убирайся! Стой Зармал – ты, пожалуй, оставайся! Остальных я не желаю видеть. Пошли вон! – указала на дверь алимарх.

Дольше испытывать терпение Эристелы никто не решился, и вскоре в тронном зале остались только трое.

– Зармал, – тихо произнесла алимарх, – Ты порой мудрее меня. Что все это значит?

– Это божья воля, моя госпожа, – тихо ответил Зармал.

– Темная сфера – это ведь не только символ власти, это надежда нашего вида. Как могут "чужие, но близкие" руки взять ее?

– Это еще и оружие, госпожа. Возможно, Шаарх предвидел, что скоро оно понадобится. Помните, Великий Змей ведь нам не враг.

– Верно, верно, а что скажешь ты? Как тебя там звали? – посмотрела на Юли Эристела.

– Я Юли, госпожа. Я не все понимаю из того, что было сказано, но суть я уяснила, – я кость в вашем горле. И вот что… Я не навязывалась в дочери Шаванаса и в ваши слуги. Если, возможно, я бы с радостью ушла из Мелвы.

– Ты только послушай ее, Зармал! – всплеснула руками Эристела и набросилась на Юли:

– Ты что о себе возомнила? Куда ты вообще уйдешь? Особенно теперь?! Думаешь, эта куча лизоблюдов не разбежалась, если бы не знала, что сдохнет в мучениях вдали от столицы?

– Сдохнет? Почему это? – удивилась кочевница.

– Конечно, сдохнет! И ты, кстати, тоже! Сам факт нашего бытия нарушает все существующие законы Творца. Ты думаешь, нормальный человек способен жить и процветать после своей смерти? Или может у них по желанию растут зубы или отрастают конечности? Тебе вообще приходило в голову, кто ты теперь? Этот божественный артефакт питает всех нас, хотя за столетия мы привыкли этого не замечать. Мой божественный муж ковал его из собственной крови почти сотню лет! И вот Шаарх говорит, что мы его лишимся! Более того, говорит, что надо передать его тебе! Я вот пока совсем не понимаю, зачем мне это делать! Чем ты лучше других из вашего стада-племени? Может, среди своего народа ты известна, как великий воин? Или хотя бы лучница?

– Нет, госпожа.

– Может ты пророчица? Тебе доводилось вести за собой толпы верующих? – спросила Эристела.

– Нет, госпожа.

– Может быть, ты целительница и спасла жизни?

– Нет, госпожа.

– Вот и я думаю. Нет, нет, нет!!! Это невыносимо! Ты просто ребенок по любым меркам! – возмутилась царственная красавица.

– Госпожа, возможно, она еще не готова и нужны какие-то условия, чтобы то, что сказал Шаарх, стало понятнее? – прошелестел Зармал.

– Не знаю. Змееныш никогда не подводил Аматриса до того, как вознесся. И не подводил нас. У меня нет оснований ему не доверять, но… разорви меня на тысячу кусков, это же не что-нибудь мелкое! Без Темной Сферы деградация нас и наших фамильяров станет намного быстрее, даже нам самим придется прятаться от лучей солнца! Лакримоли могут вообще вымереть, а будущее нашего рода просто уйдет в небытие. Неужели, в этом увидел Спасение Великий Змей? В нашей смерти?!

– Не драматизируйте, госпожа, – сказал Зармал. – Она теперь из нашего рода. У нее нет оснований желать нам зла, ведь тогда она и сама погибнет. Даже если она нас пока ненавидит – это пройдет. Еще вы забыли про Прародителя Аматриса!

– Про него вообще неясно, Зармал! Сплошной туман для меня в словах, что она "поведет Полуночную Семью» или про «предательство своего отца»…. Аматрис пал в битве с Нексусом семь тысяч лет назад! И снова выходит, что она поведет нас на бойню, где мы найдем свою смерть!

– Ничего, что я нахожусь прямо тут? – не выдержав, вспылила Юли. – Вы это могли обсудить и без меня! Позовите меня, когда ваша истерика кончится, госпожа!

Два высших существа замолчали и удивленно посмотрели на избранную. У Юли почему-то начали дрожать поджилки, но она все равно упрямо сжала кулаки, выставила подбородок и с вызовом смотрела на ураганной красоты женщину и жуткого урода в капюшоне.

– Мне она кажется знакомой, Эристела – тихо сказал Зармал.

– Неужели?

– Она очень похожа на…

– На кого?

– На тебя! – улыбнулся Зармал.

– На меня?! – опешила алимарх.

– Вспомни ночь, когда Аматрис приволок тебя из деревни под древним Ягритсом. Он обратил тебя еще по пути в наш лагерь, и ты с таким же вызовом в сердце пыталась заявить о себе. Прародитель в шутку приказал своим первым фамильярам тебя урезонить и… скольких ты тогда убила? Семнадцать? Двадцать?

– Если быть точной, пятьдесят два. У тебя ужасная память, Зармал, – сокрушенно покачала головой алимарх. – А может, поступить иначе? На хер Змееныша! Просто прибить эту суку и забыть о ней? Не станет проблемы, не станет и дилеммы.

– Это плохая идея, госпожа – тихо засмеялся Зармал.

– Это точно, – сказала Юли, выпуская когти и готовясь к драке за свою жизнь.

– Это почему же? – удивилась Эристела, не обращая внимания на девушку.

– Это же очевидно, госпожа. Все начнется с разговоров о том, что Жена Древнейшего не выполнила волю нашего бога. Затем рухнет твой авторитет и Великие дома начнут междоусобную резню. Братья Змея нарушат свой нейтралитет и присоединятся к враждующим. А те, кто выживет, принесут Темную Сферу ей. Это все может, конечно, случится иначе, но Сфера все равно придет к ней в руки. Не стоит шутить с волей бога. Она имеет обыкновение сбываться при любых обстоятельствах.

– Ладно, я тебя поняла! Она получит Темную Сферу! Но не за красивые глаза, а когда докажет, что достойна!

– Видишь? Ты сама повторила слова Скаранада – ухмыльнулся Зармал.

Эристела посмотрела на все еще напряженную девушки и сказала:

– Спрячь когти дитя. Тебе ничего не грозит. Ты слышала, о чем мы говорили и это, скорее всего, плохо. Но ты вольна говорить о том, что ты слышала на твое усмотрение. Хотя я бы не советовала. Впрочем, ни в чем тебя не ограничиваю. Покажи себя достойной, и я клянусь, что своими руками отдам тебе артефакт Аматриса – Темную Сферу. А еще, обещаю, что вырву тебе кишки, если угробишь его. Теперь иди и пусть все идет, как идет.

Юли напряжено молчала и, глядя на вздорную правительницу, сомневалась в том, что ей стоит озвучивать свой вопрос, ведь не было никакой уверенности в том, что древняя красавица ей не солжет. С другой стороны, зачем это ей? Наконец, она решилась:

– Я хочу покинуть это место.

– Зачем? – искренне удивилась Эристела. Даже Зармал невольно проявил любопытство, выпрямившись так, чтобы край капюшона задрался выше – так он мог лучше видеть из-под него.

– Там откуда меня похитили ваши наемники…

– Они не мои наемники, а данники, – поправила алимарх. – Судя по всему вопрос у тебя серьезный, поэтому важно сразу четко обозначить определения. Так вот, девочка, наемников нанимают для конкретной задачи за нечто ценное. Данники же это те, кто надеется что-то получить от нас и боится попросить об этом прямо. Некоторые ушлые правители из смертного скота считают, что, принеся мне что-либо в дар, могут ожидать встречной любезности. Я не против такого – глупо отказываться от еды, которая сама идет тебе в руки и не требует серьезной платы. Это политика. Чтобы ты понимала, девочка, ни я, ни последний из лакримолей Мелвы не имел понятия о конкретно твоем племени и что в нем вообще есть ты.

– Ты хочешь сказать, что правители сами привозят вам на съедение своих подданных? – не поверила Юли.

– Ну, теперь уже вернее говорить не «вам», а «нам», ведь теперь в дани есть и твоя доля. Но все немного сложнее. Конечно, если скот не будет получать за свои труды ничего совершенно – то в скором времени они перестанут что-то приносить. Поэтому я иногда удовлетворяю их просьбы. Если, разумеется, вижу в них пользу для своего народа. Но мы отвлеклись. Зачем тебе уходить от нас? Насколько я понимаю, твоих сородичей убили всех подчистую. Лишь одному из них удалось обрести темный дар и стать твоим фамильяром.

– Нет. Есть еще один человек. Его не было в кочевье, когда ваши данники напали на него.

Эристела спрятала подбородок в ладонях и улыбнулась:

– Вот оно что… Любовь.

Алимарх встала с трона и подошла к окну. Она какое-то время смотрела на лазурные волны, бившиеся у пляжа, шпили дворцов Высоких домов, ухоженные лужайки пустынного города и небольшое количество простых смертных, которые шли по делам и поручениям своих хозяев. Наконец, Эристела обернулась к Юли. На ее лице не было улыбки. Ее ухоженное, нестареющее лицо и, особенно, глаза выражало глубокую скорбь об утраченном чувстве. Однако голос ее звучал также властно и уверено:

– Ты не можешь покинуть Мелву, – сказала Эристела.

– Вы меня не остановите! – оскалила клыки Юли.

– Нет. Не буду и пытаться. Мне это ни к чему, дитя.

– Тогда, я не понимаю, – нахмурилась кочевница.

– Конечно, не понимаешь. Потому что не слушала. Повторюсь, Темная Сфера не только символ власти нашей расы – он также и ее источник. Ты уже какое-то время находишься здесь. Скажи, ты не задавалась вопросом, почему Дети Ночи выбрали местом для дома уединенную гавань вдали от обитаемых скотом мест, хотя для жизни им нужна кровь? Думаю, не задавалась.

– Мне было как-то…

– Тебе было все равно. Это нормально. Но я скажу тебе… Это место выбрала я, дитя. Причин тому множество, но главных три. Во-первых, удалено от скота, который не докучает нам, но не защищен от нас.

– Не докучает?

– Разумеется! Им так далеко до нас добираться, что любопытные десять раз подумают, перед тем, как заявиться на полуостров. Ты даже не представляешь, сколь много их было в давние времена. Так или иначе, Дети Ночи включались в их мимолетную жизнь. Отсюда вторая причина, по которой мы здесь – мы не создаем лишних ртов без веской причины. Это к слову и тебя касается.

– А какая третья причина?

– Третья причина – я. Я владелица Темной Сферы. Именно меня она признала своей хозяйкой и лишь в моих руках, она благо для моего народа.

– Я не против. Только не могу понять, как это связано с тем, что я хочу уйти, – нахмурилась Юли. – Это вообще связано?

– Еще как, связано – передразнила алимарх, – Дети Ночи не могут уходить далеко от артефакта. Чем дальше они от нее, тем они слабее. Ты можешь уйти, но рано или поздно вернешься сюда, по мере того, как будешь лишаться жизненных сил. Те, кто бегает быстрее ветра в Мелве, падают от усталости в Рене,[52] Локаре или на полпути в Аллерию. Любая способность, обретенная благодаря дару темной крови – слабеет и чахнет. Даже восполнение сил чужой кровью перестает спасать. Ни один из тех, кто отправился на другой континент, не вернулся обратно: без подпитки Темной Сферы они просто погибли. Вот почему ты не можешь покинуть Мессодину, дитя. Ты странная и, может быть, не совсем подходишь моему двору, но… лично мне ты ничего плохого не сделала. Поэтому при других обстоятельствах, я, возможно, сама помогла тебе собраться в дорогу. Однако отпустить тебя на поиски твоего возлюбленного все равно, что подписать тебе смертный приговор. А если прибавить к этому пророчество Великого Змея – все еще больше усложняется.

– Разве нет никакого способа, чтобы покинуть это место?

– Если и есть, то он мне неведом, – честно сказала Эристела, рассматривая свои изящные ногти, всем своим видом давая понять, что драма Юли ей больше не любопытна. – Разве что ты сама его придумаешь.

Юли сжала кулаки, но ей хватило здравого смысла поблагодарить за ответ и выйти из тронного зала с поклоном.

– Ну как? Что она тебе сказала? – вскинулся Шаванас, ожидавший за дверью.

– Не уверена, что тебя это касается! – зло ответила кочевница, едва сдерживая эмоции.

– Я теперь твой отец, нравится тебе это или нет! Имей капельку уважения, – возмутился Шаванас.

– От отца у тебя только название, которое, к слову, ты сам себе дал! – ответила девушка. – Я расскажу, о чем мы с алимархом говорили, но позже. Я сейчас я тебе и этой вашей суке обещаю, что найду способ покинуть это место!

– Если ты сейчас говоришь о нашей повелительнице, то я бы на твоем месте сменил тон – напрягся вампир. – Лучше пойдем в Вартиэль, там ты немного успокоишься и расскажешь мне, что произошло. Пусть отец я тебе ненастоящий, но возможно смогу быть полезен.

Юли молча буравила Шаванаса взглядом, но в итоге кивнула.

– Она сказала, что…

– Не здесь, дитя мое. Расскажешь все дома, – оборвал Шаванас и предложил Юли руку.

Сед Моран

Зарод проснулся за столом "Золотого Рога" и зашарил по столу в поисках пива. Гулкий стук посыпавшихся со стола кружек возвестил о том, что гулянка закончилась, и банда из пятидесяти человек потихоньку расползлась по комнатам. Последняя работа от принца Варнуса принесла немалую выгоду. Даже с учетом оплаты услуг Темного Владетеля, осталось достаточно оболенов, чтобы купить пару таких таверн поближе к городу. Он собственно и собирался немного ослабить поводья, чтобы дать воинам отдохнуть в Рахгене. Однако не успел он толком въехать в Локар, как доверенный человек принца передал еще одно настоятельное предложение навестить в Ярангском лесу некоего "достойного мэтра Равона" и доставить ко двору блаженной сомы[53] к семейному празднику. Услышав о Ярангском лесе, Зарод скрипнул зубами от досады. Не просто далеко – другой континент! Манера аристократов дипломатично называть дурманящую разум отраву никогда не была понятна Зароду, однако деньги, которые принц сулил за срочность, были немалые. К тому же, в виду срочности, большую часть пути, принц обещал обеспечить магическим порталом. Поэтому Зарод думал не долго, и отправил десяток воинов с лишними скаргами и лошадьми в казармы Локара, построил остальных в конную колонну и шагнул в портал. Найти достойного мэтра в Ярангской чаще оказалось непросто, но Зарод быстро справился благодаря своим врожденным инстинктам кочевника и пахучим ингридиенциям, которые полоумный маг использовал для работы. Воняли они, почитай, на весь лес. Заплатив магу, он получил приличный мешочек дворянской отравы и поспешил убраться из дубравы. Однако вскоре, Зарод заметил, что многие из его людей, нанюхавшись паров и дыма "темных специй" ведут себя странно и вяло. Да и сам он чувствовал, что мысли временами уплывают куда-то далеко. Время не поджимало, и он решил сделать привал в небольшой таверне. Проснувшись поутру, Зарод понял, что сделал это зря – его, как и всех остальных трясло и ломало от паров "блаженной сомы" просто везде. В таком же состоянии были и другие маготы, поэтому привал невольно пришлось продлить. На второй день кочевников немного отпустило, но они были в таверне, и здесь было, что выпить! Зарод и сам был не прочь немного расслабиться и попойка началась. Затем еще одна и еще одна. Глядя на это Зарод понемногу зверел, видя, что третья гулянка была, явно, лишней и нанесла серьезный урон дисциплине. Маготы – воистину отличные воины, но в мирное время магот любит поесть за двоих и выпить за троих. А если еще и после удачного дела – то и за пятерых может справиться. Поняв, куда движется дело, хозяин таверны просто принял деньги, оставил все припасы гостям и уехал вместе с женой двумя дочерями из таверны на неделю. Решил погостить у родных, пока лихие гуляки не положили глаз на него самого и семью. Но пора заканчивать этот бардак! Но прежде… Зарод провел пятерней по шевелюре и тяжело встал помочиться. Глядя как вчерашнее пиво покидает его недра, Зарод вдруг вспомнил… Врах два дня назад, рассказал про какого-то серьезного гнома, а затем взял семерых или… десятерых воинов и был таков. Нет, все, и правда, зашло далеко! – недовольно хмыкнул Ястреб.

– Эй, Нарим! – окликнул Зарод крепкого, жилистого магота, который избавлялся от остатка ужина за углом трактира. – Куда делся мой асагар? Я помню, что видел его… недавно.

– Врах уехал, – сплюнул Нарим, невольно отводя глаза от справляющего нужду Зарода.

Кочевник застегнул брюки и навис над Наримом.

– Я знаю, что он уехал, пес! Я спрашиваю, куда он уехал? – спросил Зарод.

– На закат. Ловить какого-то кузнеца… или ювелира… или гнома какого-то, – развел руками кочевник.

– И зачем нам карлик? Что можно с ним сделать, съесть что ли? – проворчал Зарод.

– Не знаю, но вы сами ему разрешили – глупо хихикнул Нарим, но вдруг как-то позеленел и бросился в кусты.

Зарод плюнул под ноги и начал злиться не на шутку. Хмель уже почти выветрился, и глаза кочевника налились кровью. Вдруг до него дошло то, что сказал Нарим. Что ж, раз я его во хмелю отпустил, может… Может Врах предложил что-то стоящее? Немного успокоившись и решив дождаться Враха, Зарод отправился проверять боеготовность отряда. Пора сделать из бездельников и пропойц подтянутых и кровожадных хищников.

Солнце уже заметно прибилось к земле, когда Врах вернулся с двумя воинами и пленным карликом поперек седла. Рот мускулистого гнома был заткнут кляпом, а руки связаны за спиной.

– Приветствую, асугей. Мы его взяли! – улыбнулся Врах, указывая на свой трофей.

– Напомни, Врах, зачем нам гном? – нахмурился Зарод.

– Как же? Это не просто гном, асугей! – напомнил Врах.

– Да хоть сам Подгорный Кователь! Зачем он нам?

– Но это и есть сам Подгорный Кователь. Я же говорил о нем недавно! – довольно осклабился Врах.

– Погоди-ка! Я, кажется, припомнил, наконец, – оживился Ястреб. – Значит этот малыш тот самый мастер, что выковал доспех самому Варату?! Ты уверен, асагар? Это и правда, он? Не похож он на смертоносного кузнеца из легенды.

– Не сомневайтесь, асугей. Пятеро наших в этом лично убедились.

– Что с ними случилось? – насупился Зарод. – И я помню, что ты просил семерых. И как ты его вообще нашел?

– Один ворюга из Рахгена болтал по пьяни о секире, способной резать камни и сталь. Причем не колоть, а именно резать. Мне показалось это любопытным, и я забросил снасть в Гильдию воров Локара и Хеодара. Там я узнал, что некий гном обосновался в Вестране и открыл там не много, не мало – кузницу и торгует с людьми прямо на рыночной площади. Я копнул глубже и узнал, что раз в полгода он отправляется разносить заказы наиболее важным клиентам. К тому же делает это в одиночестве! Грешно было не воспользоваться такой возможностью. И вот, асугей, сам Подгорный Кователь приторочен к седлу и только и ждет, чтобы его спросили, куда он спрятал свои сокровища.

При этих словах, гном активно заерзал на седле Враха. Последний коротко замахнулся и ударил гнома по затылку.

– Погоди-ка, асагар…. Ты хочешь сказать, что ты потерял пятерых, притащил гнома, будь он трижды Подгорным Кователем, и упустил добычу?! Такой расклад? – нахмурился Зарод.

– Можно на это и так посмотреть, асугей – легко согласился Врах. – Но! Когда мы подстерегли его у костра в лесу, при нем был хорджин. Когда мы напали, карлик что-то сделал с ним и тот исчез. Он как бы втянулся в него. А потом он вытащил громовую палку и начал вертеться, как одержимый, да палить из нее по нашим парням. Пятерых разорвало в брызги. Я сумел зайти сзади и стукнул его по затылку.

– И где эта громовая палка? – полюбопытствовал Зарод.

– Она рассыпалась, когда он потерял сознание, – развел руками асагар.

– Ни добычи, ни людей, ни громовой палки – вздохнул Зарод. – Развяжи-ка ему рот, асагар.

Едва повязка покинула рот гнома, кочевники тут же узнали, сколько раз Сед Моран из Дрома навещал шатры их мамаш, и какие кузнечные инструменты при этом использовал. Гном говорил яростно и почти без пауз, а рты кочевников открывались все шире и шире. Только глубокий шок, легкое восхищение и присутствие Зарода мешали им зарубить наглеца на месте. Наконец, когда Сед пошел по второму кругу, Зарод позволил себе засмеяться и его рокочущий хохот легко заглушил гнома. Раскаты хохота мгновенно стихли, и Зарод очень внимательно посмотрел в глаза карлику.

– Ты здорово насмешил меня, прыщ, но не заблуждайся – каким бы ты не был искусником, ты один и жизнь у тебя тоже одна. Она в моих руках и может закончиться, если ты будешь глуп.

– Я не первый раз в плену, переросток, – сплюнул под ноги кочевнику Сед. – Как видишь, я до сих пор жив. Ладно, давай сэкономим время. Чего тебе?

– А ты не глуп. Я хочу секиру и полный доспех, легкий как перышко. И для моих людей тоже.

– Нет! – покачал головой Сед. – Не выйдет.

– Жаль. Ты показался мне умным гномом, – нахмурился кочевник.

– А ты мне таким не показался, – парировал гном. – Видишь ли, недалекий увалень, я вынужден предложить свое мастерство в обмен на свободу, но не готов пойти в услужение банде грязных конелюбов. Кроме того, есть одна деталь, о которой ты даже не догадываешься. Я собирался отправляться к важному клиенту, когда твои конелюбы напали на меня. А потом вот этот сын подземного червя и морского краба подкрался ко мне и теперь мой молниевый посох уничтожен! И теперь начинаются твои проблемы – о том, что на меня напали, узнали все, кто должен был это узнать. Их много и они уже спешат мне на помощь. Скажи кочевник, ты слышал о многоруких рейсарах?[54] Или элементалах? Или о глупых гномах, которые путешествуют со своими сокровищами в одиночку? Неужели Сед Моран похож на дурака?

– Не держи меня за идиота, сморчок! Я знаю, что рейсары жители подземелий и на поверхность они не выбираются, – отмахнулся Зарод.