Релдан. Путь немешиона (Трехтомник)

Айлас навис над Сарамундарой, и его аура буквально вытесняла хранителя из зала.

– Немешион, владыка… – прохрипел Сарамундара.

– Что?! Что ты сказал?! – рявкнул взбешенный Айлас.

– На Луарамеше объявился немешион! В прошлый раз его не было! – упрямо сказал Сарамундара.

Давление ауры ослабло.

– Хм! Не было немешиона… – как эхо повторил Айлас и замолчал.

– Ты уверен, что это… немешион? – спросил он.

– Да, владыка! Он родился недавно и еще не подозревает об этом! И все же я видел его и могу подтвердить – это немешион!

– Не стоит возлагать на него больших надежд! – отмахнулся Айлас.

– Сейчас – возможно! Но мы можем ему помочь! Ускорить его перерождение, донести нужные мысли… Да мало ли еще чего! Мы могли бы попытаться! – настаивал Сарамундара.

– Не успеем – аватар уже явился, а гибель Луарамеши вопрос дело короткого времени.

– Но его можно подтолкнуть к слиянию. Что мы теряем?! Сбежать, простите, владыка! Уйти вы всегда успеете! – спешно поправился Сарамундара.

Айлас хищно взглянул на хранителя, и Тронный Зал напряженно зазвенел, словно готовясь рассыпаться вдребезги.

– Вот и доигрался старый дурак – обреченно подумал Сарамундара. Он был уверен, что его сейчас ударят и это будет последнее, что он почувствует. Прошел миг, второй, но удара не последовало – Айлас молчал.

– Не ходи к Хранителю Власти. Возвращайся в свою глушь и делай что должно. Посмотрим на твои успехи, а там видно будет. Но мне надо подумать об этом наедине. Хранитель Власти Эзфем оповестит тебя позже.

– Спасибо, владыка! – склонил голову еще ниже Сарамундара, понимая, что большего он добиться уже не сможет. Да и никто бы не смог.

– Сгинь. И больше не открывай своего рта. Иначе закончишь в тлоге! – мрачно пообещал Айлас.

Хранитель молча встал и покинул Тронный Зал. Когда он дошел до входа, где на страже стояли древоконы, мимо него бегом пробежал отряд Светоносцев в темно-зеленых латах. Древокон слева посмотрел им вслед, выпустил густое облако яда и гулко прорычал второму:

– Наконец-то… Война!

С сомнением посмотрев на древокона, Сарамундара пошел к выходу из Дворца.

Рейджендорф и'Нимеко

Релдан и Мигу привязали деша и двинулись к входу в "Любовь Короля". Вдруг из окна, со звоном разбитого стекла вылетело ругающееся тело черноволосого мужчины средних лет. После падения, оно пару раз попыталось встать, но затем передумало и мирно захрапело прямо на земле. Релдан и Мигу переглянулись и, не сговариваясь, переступили через него, направляясь к входу.

Два дюжих амбала на входе мазнули Релдана и мальчика скупыми, цепкими взглядами, но молча подвинулись, давая пройти.

"Любовь Короля" внутри впечатляла. Если снаружи это было просто красивое здание, то внутри оно было двухэтажным. Еще оно было роскошным, но только для тех, кто не бывал в других тавернах, разумеется. Крепкие столы и стулья, выглаженные цветные занавески и чистые скатерти создавали необычный уют. Стойка трактирщика тянулась почти через весь первый этаж, а в дальнем углу находилось хорошо освещенное факелами и лампадами возвышение. При взгляде на него становился понятным скрытый смысл названия таверны, ведь на этом возвышении танцевала самая настоящая… дракайна![34] Ее тело сверкало в пламени факелов и канделябров, переливаясь самыми невероятными бликами. Изящная женщина, покрытая мелкой чешуей рептилии, одетая в легкие одежды так, как если их не было вовсе, будоражила воображение посетителей. Порой один из мужчин окружающих возвышение пытался коснуться дракайны и тогда поднимался невероятный шум и гвалт. Самых нетерпеливых оттаскивали подальше, еще двое вышибал. Настырных они несильно били по почкам и, затем, наливали чарку доброго пива, а настырных и невезучих били по почками сильнее и выбрасывали в окно. Релдан и Мигу даже не заметили, как сами оказались в толпе кричащих и вожделеющих посетителей.

– Наэла! – кричали удалые выпивохи, пробравшиеся в первые ряды.

– Наэла! – скандировали постоянные посетители.

– Наэла! – шелестели игральные карты за столом.

– Наэла!!! – звенели монеты, падая под ноги чешуйчатой красавицы.

А сама Наэла кружилась в гипнотическом танце, творя страсть и заставляя забыть обо всем.

Релдан тоже ненадолго забыл обо всем, пока вдруг не почувствовал, что к его поясу прикоснулась рука. Он скосил глаза и увидел, что Мигу стоит с другой стороны от него. Мгновенно смекнув, в чем дело, кочевник расслабился и, подождав, пока рука нащупает его кошель, резко схватил незнакомца за руку и приставил кинжал к его горлу.

Перед ним был донельзя удивленный рослый мужчина, в полудоспехе гвардейца, который сначала растерялся, но потом с вызовом схватился за свою руку[35] и взглянул на Релдана.

– Ну и что мы с этим будем делать? – спросил он.

– Нет. Что ты с этим будешь – парировал кочевник. – Может прирезать тебя прямо здесь?

– Убить королевского нунция в таверне полной свидетелей – плохая идея, господин – сказал Мигу.

– Если он вор – почему бы и нет? – удивился Релдан. – В степи за воровство делают с ворами вещи и похуже.

– Я был бы очень признателен, юноша, если вы убрали ваш кинжал от горла моего Рейджа, – вдруг раздался глубокий мягкий голос совсем рядом.

Не опуская кинжала, Релдан полуобернулся и заметил, что перед ним стоит та самая дракайна, что он видел на сцене, а все посетители таверны с интересом ждут развязки.

– Я сам справлюсь Наэла, – проворчал вор, которого назвали Рейджем, но из-под кинжала кочевника показалась кровь и он напряженно замер.

– Что мешает мне перерезать ему горло – хмуро спросил Релдан дракайну. – Я в своем праве – он пытался меня ограбить.

– Признаю, юноша, мой Рейдж и, правда, виноват. В его оправдание могу лишь сказать, что красть не в его характере. Он, в последнее время, немного не в себе от огорчений, – вежливо сказала девушка, не проявляя раздражения. – На всякий случай, хочу напомнить, что в Аллерии, обычно, не убивают за воровство, а на первый раз лишь отрубают руку. Но я прошу вас, ради той, что скорее всего ждет вас дома, не лишайте меня самого дорогого человека, – дрогнул голос девушки, и на ее реснице сверкнула слеза. – Он ужасно ошибся, попытавшись вас ограбить. Что я могу сделать для вас, чтобы вы простили его?

Релдан смутился. Он ожидал угроз или удара исподтишка, но перед ним была сама мольба в виде необычайно красивой женщины, пусть и не из рода людей. Кроме того, она, невольно, напомнила ему о жене. Слеза дракайны упала на благодатную почву и натолкнула на мысль, что он, возможно, также плакал бы и просил, если смерть угрожала ей. Он посмотрел на Мигу и поймал его жалобный взгляд.

– Вы уже все сделали, – мягко ответил кочевник дракайне, убирая кинжал.

Мгновение Рейдж стоял в легком смятении, но затем вздохнул и протянул раскрытую ладонь кочевнику.

– Прости парень. Дьявол, видно, попутал. Пожми же мне руку и позволь угостить тебя пивом – я был неправ.

Релдан, подумал и протянул руку, обхватив Рейджендорфа за предплечье в воинском приветствии. Усевшись за грубым массивным столом, Рейдж щелкнул пальцами, подзывая полового.

– Два пива, – сказал он, и, оглянувшись на Наэлу и Мигу добавил: – и два молока. И чего-нибудь с хозяйского стола. Половой молча удалился и через некоторое время вернулся с едой и напитками. Вид у полового был возбужденный и Рейдж спросил:

– Ты чего такой странный? Случилось чего?

– Товарный Разбег, наконец, потушили! – сообщил половой и добавил – Товаров, говорят, сгинуло немерено. Последнее время там неспокойно, так что добрым людям лучше туда не ходить – мало ли желающих будет поживиться чужим добром. Расставив еду и напитки, половой удалился.

– Неспокойный тут город, как я посмотрю, – сказал Релдан.

– Не скажи, – не согласился Рейджендорф. – Пожар уже тушат, а мародеров отловит стража и нунции, уж поверь. Ну… да это уже не мое дело.

Сдув пену и, сделав несколько больших глотков, он непринужденно спросил:

– Что кочевник делает в таком месте, как "Любовь Короля"?

– Я никогда не видел таких… мест, – буркнул Релдан. – Вот и решил заглянуть.

– В смысле таверн? Или публичных домов? – уточнил Рейджендорф.

– Публичных? – не понял кочевник.

Мигу покраснел и глотнул молока.

– Да ладно парень! Ты что и правда никогда… Мда, похоже, что и правда, никогда, – улыбнулся Рейджендорф, и добавил – Впрочем, это нельзя назвать серьезным пробелом в книге жизни.

– Все бывает впервые, – дипломатично улыбнулась дракайна.

Молчавший Мигу, поерзал и, не удержавшись, спросил:

– Почему у тебя такая кожа, Наэла?

Дракайна белозубо улыбнулась:

– Я из народа драков, малыш. Она у нас у всех такая. Хотя у меня, я думаю, более бледная.

– Почему? – спросил Релдан.

– Когда я была совсем маленькой, змеелюды похитили мое яйцо из родительской пещеры в Дракшайне. Это довольно длинная история, но в итоге я выросла не на родной земле, далеко от вулканов. Поэтому и кожа такая. Но людям нравится. Правда? – улыбнулась дракайна.

– Очень красивая, – ответил Мигу и, осторожно дотронувшись до руки дракайны, отдернул руку. – Она холодная! – удивленно округлил глаза Мигу.

– Так тебя похитили? – спросил кочевник.

– А Рейдж меня спас, – кивнула на своего спутника Наэла. – Он тогда был капитаном городской стражи, и его воины выследили змеелюдов. Большинство перебили на месте, остальные ушили через порталы, не успев прихватить свои трофеи. Одним из них было и мое яйцо. Когда мой Рейдж взял мое яйцо в руки – я и родилась.

– Так вы… вместе? – заметил кочевник.

– Не так как это принято у людей, но да – мы вместе.

Помолчав, Релдан спросил:

– Ты назвал это место публичным домом. Но, что это значит?

– Видишь комнаты на втором этаже? Там можно уединиться и… ну с девочками. За деньги у Папаши Диона можно многое купить, – замялся Рейджендорф. – В том числе и девичью честь.

Релдан вдруг ясно понял, зачем там уединяются с девочками, и кровь бросилась ему в лицо. Он спросил Наэлу:

– И ты… здесь? – кочевника осенила еще одна мысль, и он повернулся к Рейджендорфу.

– А ты это допускаешь?!

– О чем ты – я всегда присматриваю за ней! – возразил Рейдж. – К тому же, моя сестра-жена-мать может постоять за себя не хуже кавалериста. Поверь, тебе лучше не видеть такого. И к слову, я более чем уверен, что реши ты убить меня за свой кошель, тоже остывал рядом со мной. Вот только Наэле тогда пришлось бежать из города, а мне бы этого не хотелось… Словом, это очень хорошо, что мы просто пьем пиво, – честно сказал Рейдж.

– Именно так – отпила глоток молока Наэла. Ее клыки на мгновение удлинились втрое и быстро спрятались в деснах.

Релдан подумал, а потом без слов поднял кружку в знак уважения к силе дракайны.

– Да и чем еще заняться дракайне в городе людей? Куда еще податься? – спросила Наэла. – Разве что магам на опыты. Так что я вольна сама выбирать, как мне жить. Главное, чтобы Рейдж был рядом, – сказав это, дракайна бросила короткий, но полный нежности взгляд на Рейджендорфа.

– А ты не можешь вернуться домой, в Дракшайн? – спросил Мигу.

– Могла бы попытаться, дружок, но что мне там делать? Я не знаю своих родителей, а родственников и подавно. Рейдж – вся моя семья. Мой отец и брат, муж, а иногда и сын, – лукаво улыбнулась Наэла.

– Сын? – удивился Мигу.

– Дракайны живут очень долго, малыш. Видишь ли, хоть я и родилась на руках у Рейджа, если я не погибну насильственной смертью, могу прожить очень-очень долго, – пояснила Наэла.

– И как долго? – спросил Мигу.

– Кости всех, кого ты знаешь, истлеют в могилах, а я буду также молода, как сейчас, – улыбнулась Наэла.

– А зачем змеелюдам яйца драков? – поинтересовался Рейджендорф.

– Одна странствующая дракайна рассказывала мне, что когда древние драконы пали, их жизненная сила пропитала все пространство над Дракшайном. Все живые существа под влиянием пролитого драконами ихора видоизменились до неузнаваемости. Многих изменения просто убили, кого-то свели с ума, но те, кто сумел выжить получили определенное наследство и способности к ужасной магии. Про их Кровавые Узоры Алегра отказывалась даже рассказывать. Змеелюды, подобно нагам и дракам, оказались теми, кому повезло спастись. Их кожа осталась тонкой и невероятно прочной, и научились создавать стихийные порталы. Они даже создали собственную школу магии, но также сохранили изначальную любовь к пожиранию чужим яйцам. Особенно сильно от них пострадали наги. Говорят, они даже покинули Дракшайн, чтобы не продолжать бессмысленную войну с носителями наследия драконов.

– Просто взяли и ушли? – удивился кочевник.

– Просто открыли порталы и покинули в джунглях священный город Саадх-Рамадж, чтобы на одном из континентов возвели еще один. Но что касается змеелюдов… Из всех рас, откладывающих яйца, вряд ли вы найдете на Валдозии хоть кого-то, чтобы ненавидел змеелюдов, так же сильно как я! – сверкнула глазами Наэла, начиная уставать от рассказа.

Повисла короткая пауза и, воспользовавшись ею, дракайна повернулась к Релдану.

– Ты не совсем человек, я права? – вдруг спросила она.

– Ты что-то увидела во мне? – насторожился кочевник.

– Скорее замечаю. Твое тело как бы не совсем твое, да? – улыбнулась дракайна.

– Это как так? – заинтересовался Рейджендорф.

– Как у одержимого, – пояснила дракайна. – Но у них сразу видно, что тело захвачено. У них душа-захватчик как будто обволакивает их снаружи темной пеленой. Но у него – все находится в… балансе. Такое чувство, что он всегда таким был.

– Так и есть – признал Релдан.

– Так ты одержимый? – прищурился Рейджендорф.

– И да, и нет, – ответила вместо Релдана Наэла.

– Это как? Он либо одержимый, либо нет! Как это "и да и нет"!? – поразился Рейджендорф.

– Мы как бы… выросли вместе – наконец, выдал Релдан.

– Это необычно – улыбнулась Наэла. – Но вполне возможно. Мой народ называет таких «нимиш», что означает «единство». Хоть мое детство и прошло среди людей, однажды мне довелось встретить старую дракайну. Ее звали Алегра. Она по какой-то причине была изгнана с Дракшайна, но ко мне отнеслась с добротой и многому научила. Благодаря ей, хоть я и не бывала на Дракшайне, знаю о нем достаточно. Она рассказывала, что очень редко белые драки или дракайны могут добровольно впустить в себя душу из-за Кромки. Кого-то очень близкого, важного и, желательно, ушедшего за Кромку недавно. Как именно это происходит, я не знаю, но Алегра говорила, что это очень опасно. Если две души в одном теле не найдут гармонии, то неизбежно начинается битва за него. Но те, кто достиг баланса, становятся сильнее, умнее и более способным к магии. Нимиши часто служат верховным вождям кланов советниками. Те же, кто не смог стать нимишем со временем сходят с ума и редко доживают до старости даже меркам людей. Но ты очень похож на нимиша. Расскажи, как это вышло? – попросила Наэла.

– Скажем просто, мы с ним договорились, – отвел глаза Релдан.

– Надеюсь, ты не заложил ему душу – ахнула Наэла.

– Душу? – загнул бровь кочевник – Нет. Тут все сложнее. Но он обязался мне помогать.

– В чем помогать? – спросил Рейджендорф.

– Ну, прямо сейчас мне нужно помочь отцу и моему племени наладить торговлю с Хеодаром. Пока не очень понятно как, но я над этим работаю. Как назло, по дороге сюда я потерял своего скарга, груз и много времени.

– Ну, в этом я мог бы тебе помочь и без твоего… демона, – скривился Рейджендорф.

– Не знаю, что это значит, но это не он, Рейдж, – ответил Релдан. – Мне иногда кажется, что он – это я, но родившийся в другом месте. А чем ты мог бы помочь в моем деле?

– В торговле? У меня есть связи в Торговом союзе. Не ахти какие, конечно, но для начала может сойти. Зависит от того, чем бы ты хотел торговать?

– Ты не понял, речь не обо мне одном. Речь обо всем нашем племени. Допустим, шкурами, добытыми в степи, мрамором, золотом, лекарствами.

– Ого. Не знал, что у степняков так много всего, что они готовы торговать в больших объемах. Мне казалось, что у вас много травы, лошадей, скота.

– Не совсем так, – уклончиво сказал Релдан. – Но все может быть.

– Так у вас есть что-то на продажу или нет? – не понял Рейджендорф.

– Прямо сейчас – нет. Но будет, когда я пойму, что именно нужно Хеодару.

– Эге, да ты говоришь о наемничестве, парень, – догадался Рейджендорф.

– С чего ты взял?

– Ну, когда пытаешься продать то, чего у тебя нет, значит, ты собираешься это где-то достать. С Торговой палатой это не пройдет, друг мой. Они любят потрогать, пощупать и чтобы было подешевле, чем где-нибудь еще.

– Мне нужно зацепиться за кого-нибудь, а там все наладится – сказал Релдан.

– Зацепиться ты можешь только за какого-нибудь толстосума, но некоторые из них страшнее налогов Торговой палаты! Оберут, и глазом моргнуть не успеешь!

– И как лучше поступить? Как-то же торгуют у вас люди? – растерялся кочевник.

– Есть у нас одно место, где ты мог бы начать, – подмигнул Рейджендорф. – Называется оно Товарный Разбег. Это придумка одного из предков нашего короля Какого именно не помню, но создавалось для таких как ты – начинающих дельцов. Там правда есть налог в казну, но совсем мелкий.

– Что за придумка, такая? – заинтересовался Релдан.

– А такая, что за мелкую плату любой гвоздь[36] может торговать чем угодно. Ну, кроме того, что запрещено, конечно. Но это не главное, – наклонился к кочевнику Рейджендорф. – Самое главное, что там можно завести полезные связи с купцами со всей Валдозии.

– Но пока торговать нечем, туда лучше не соваться – подытожил кочевник.

– Есть еще способы, но они темные друг. Через гильдию воров, например. Есть там один тип, Бледным Харазом кличут, – тот еще фрукт. Но мужик дельный.

– Нет. Мне такое не подойдет – отказался Релдан. – Если бы речь шла только о моих товарах, может и стоило попытаться. Но речь обо всем племени и впутывать их в темные дела я не стану.

– Тогда Товарный Разбег – вот и вся твоя печаль, – улыбнулся Рейджендорф.

– Так я сегодня туда и схожу. Где он находится? – встал Релдан.

– Э, нет. Сегодня не выйдет – сегодня мы пьем. Разбег начинается с середины весны и заканчивается ближе к середине осени, так что успеешь, – посулил Рейджендорф.

– Вот, ведь удача, сейчас лето! – обрадовался Релдан.

– Если хочешь, можно ускорить дело и обговорить, сколько и чего ты будешь привозить, добиться более выгодных условий. У меня есть выходы на нужных людей, в том числе на архинунция, который заправляет там. Здорово? – улыбнулся Рейдж.

– Здорово. А зачем вам это – подозрительно спросил Мигу.

– И правда. Зачем? – спросил Релдан.

– Я не говорил, что буду бесплатно это делать. Я согласен на двадцатую часть прибыли.

Релдан быстро прикинул в уме и сказал:

– За то, чтобы просто поговорить с нужными людьми? Не много ли? – прищурился Релдан. – И зачем тебе столько денег?

– Нужно. Я хочу снова вернуться к своему месту подле короля. Видишь ли, в Хеодаре ценят две вещи – происхождение и деньги. Первое мне было дано, но меня лишили всех родовых привилегий, но вот второе все еще доступно.

– И потому ты решил стричь кошельки? – не удержался от подначки Релдан.

– Кто старое помянет – помрачнел Рейджендорф, заливая в горло пиво.

– Я согласен на твои условия на первые два года. Ты должен понимать, что добывать шкуры будет не только мой отец, а все племя. Поэтому твоя цена – это слишком много. Ты человек не глупый и, возможно, поднимешься в своем племени быстрее, чем думаешь. Я пока согласен с твоим предложением, если, конечно, ты выполнишь все обещанное. Но, прямо сейчас, расскажи, зачем тебе деньги? И перед тем как раскрыть рот, подумай вот о чем, Рейдж. Ты хотел меня, ограбить, но вместо того, чтобы прирезать, я сейчас пью с тобой пиво и рассказываю о себе без утайки. Не заставляй меня думать, что это все зря.

Рейдж задумался. Наконец уперся взглядом жестких глаз в Релдана и сказал:

– Я хочу восстановить свое честное имя и справедливость. Меня предали, оскорбили и лишили должности, к которой я шел с десяти лет. И если бы дело было только в предательстве или оскорблении – я бы это пережил легче. Но меня лишили чести и опорочили перед собственным родом. Я не могу долго жить таким клеймом.

– Ты сказал, что происхождение тебе было дано, но я не понимаю, как его можно отобрать? – спросил Релдан.

– Ты знаешь, что такое вассальная клятва, кочевник? – спросил Рейдж.

– Хм?

– Когда, король дарует какой-либо надел своему вассалу, тот приносит вассальную клятву. Обещание на крови, что придет на помощь сюзерену по первому зову.

– У джучи не принято ходить на помощь просто так. Даже старшим племенам. Согласись, никто не обязан спасать другого только потому, что он оказался беде, – улыбнулся кочевник.

– Возможно, но в Хеодаре, все немного иначе. Выслушав вассальную клятву, сюзерен принимает ее копию на бумаге. Впоследствии она попадает в королевский реклюзий и становится залогом, свидетельством клятвы. Могут смениться поколения, но долг вассала переходит от отца к сыну. Веками. Это краеугольный камень нашей монархии и морали. Я получил свой небольшой замок, поместье и кое-какие другие земли вместе с вассальным именем и'Нимеко. До недавнего времени меня звали нунций Рейджендорф и'Нимеко. После пятнадцати лет службы моему королю, я стал лейтенантом Золотых Львов – отряда элитных нунциев-эмиссаров. Мой сюзерен, поручил мне ответственное дело – доставить его племянницу Эрмалию в Локар, для помолвки с ее будущим мужем – принцем Локара Варнусом. Его королевство граничит с нами у провинции Рахген. После этого брака, владения Варата могло увеличиться на пяток городов и десятки крупных деревень. Я принял все доступные мне меры безопасности. Я, как всегда, пытался подготовиться ко всему. Взял с собой тридцать Мрачных Львов – все бывалые ветераны и трех боевых магов. Поверь, даже самые богатые караваны охраняют вдесятеро меньшие силы.

– Ты провалил дело? – догадался Релдан.

– Провалил? Хуже, – с горечью рассмеялся бывший нунций. – На нас напала какая-то тварь. Я всяких повидал, за пятнадцать лет службы, но эта тварь… Быстрее молнии, сильнее бури, кровожадная и прожорливая, как тысячезубая пропасть! Мы ее и заметили-то лишь, когда нас стало меньше на треть! Первыми погибли маги, дьявол их побери. Я надеялся, что они нас предупредят и поддержат оборону, а они не смогли даже себя защитить! Когда тварь покромсала всех моих братьев по оружию, она ринулась к Эрмалии. Я встал перед ней с мечом в руке, но тварь меня, походя, отшвырнула и добралась до девчонки. Мне показалось, что меня просто толкнули, но удар сломал мне четыре ребра. Лежа на земле, я сумел рассмотреть эту гадину. Она похожа на человека собранного из разных частей и неудачно склеенных. Тот, кто ее сотворил, дал понять, что мог сделать совершенство, но специально создал уродство. Тварь схватила девушку за горло и засунула ее себе в пасть целиком, только голова не поместилась. Однажды я видел, как дикий медведь откусил человеку голову, но тут было ровно наоборот – тварь откусил тело от головы – она просто отлетела от зубов! А затем пришел тот, кто натравил этот ужас на нас и увел ее. Я потерял сознание и там бы мне и смерть пришла, если бы меня не нашли местные фермеры. Целый месяц я провалялся на койке. К тому моменту, как я добрался до Хеодара Варат, естественно, все знал и уже был настроен против меня. Меня даже не пустили на порог, а лишь передали, что вассальная клятва моего рода аннулирована. Нунций-легат сказал, что меня больше не желают видеть при дворе. Все чего я хочу, это справедливости! Или хотя бы встречи с королем, чтобы самому рассказать, что произошло!

– И все? – удивился Мигу.

– И восстановить вассальную клятву! Вернуть свое честное имя и земли. Поэтому я пытаюсь найти эту тварь. Думаю, жених покойной Эрмалии сам приложил руку к случившемуся и меня не просто так оставили в живых! Им был нужен тот, на кого можно спустить собак, спрятав остальные концы в воду, – сказал опальный нунций.

– Может, чудовище было просто сыто? Такое бывает, – предположил Релдан.

– Еще скажи, что я жесткий и невкусный по сравнению с инфантой – невесело улыбнулся Рейдж. – Нет… В таких делах всегда нужен выживший виновник, на которого можно списать все грехи. Я не верю в такие совпадения, Релдан. Отвечая на твой вопрос, зачем мне деньги, могу сказать одно – ради справедливости, мщения и чести. Займу ли я свое место подле трона – не знаю, так ли это уже важно. Но все это требует множество сил, конфидентов и денег! Мне нужны деньги, чтобы организовать настоящее расследование и наказать виновных. Так, что, дьявол побери, мне нужно чертовски много денег!

Релдан с некоторым сомнением протянул руку к кружке с пивом и, задумчиво глядя на нее, сказал: