Полная версия
Не зная сути правильных вещей!
А чистить контакты? Это ж алхимия!
Снимаешь окись – слой мирской тщеты!
И сразу возникает гармония,
И ток бежит, не зная суеты.
А ты, профан, всё видишь слишком просто,
Как будто мир – конструктор для детей.
Но мир – сложнейший механизм, и ростом
Ты не дорос до замысла сетей!»
Он так вещал, что пена выступала
В углах его самовлюблённых губ.
И гордость в нём всё больше расцветала,
А к остальным он был безмерно груб.
[Строфа 8]
«Послушай, друг, – герой сказал несмело, —
Ты, видно, прав, я в этом ни бум-бум.
Но сделай же своё святое дело,
Избавь мой дом от этих мрачных дум.
Почисти контакты, ставь перемычки,
Прозвони землю, сделай что-нибудь.
Я заплачу тебе, сниму кавычки
С цены, лишь дай мне света хоть чуть-чуть».
Электрик встал, отряхивая пыль:
«„Заплачу“! Слышишь, боже Алюминий?
Он думает, что это водевиль!
Он ценит дар деньгами, раб гордыни!
Мой труд бесценен! Это не работа!
А снисхождение до ваших низких нужд!
Но так и быть, сегодня есть охота
Мне снизойти до мира лжи и нужд».
[Строфа 9]
Он взял свой чемоданчик, как святыню,
Где каждый инструмент лежал в чехле.
«Я изгоню из дома твоего уныние,
Но знай, ты будешь должен это мне
Не деньгами, а вечным почитаньем
Великих таинств медного шнура!
Ты будешь жить с одним лишь осознаньем,
Что гений посетил тебя вчера».
И с этим словом, полным гордой спеси,
Он двинулся к герою за порог,
Как будто шёл спасать не мир от плесени,
А целый мир от всех его тревог.
Герой поплёлся следом, как побитый,
С печатью молнии на собственном челе,
Мечтая лишь о лампочке забытой,
Чтоб свет зажёгся на его столе.
[Строфа 10]
И вот они пришли в квартиру эту,
Где мрак стоял, как в склепе вековом.
Электрик огляделся, и по свету
Скучавший дом наполнился гудком
Его презренья. «Боже, как убого!
Какие провода, какой позор!
Здесь нужно всё менять, и менять много!
Здесь нужен мой божественный надзор!
Я вижу сразу – здесь обрыв нуля!
Банальная, но мерзкая причина.
Но как страдала без меня земля
В лице тебя, о жалкий ты мужчина!»
Он распахнул свой чемоданчик снова,
И комната наполнилась сияньем
Его ума, что было так не ново
Для нашего героя и его страданья.
[30.06, 10:17] brainxd555: Сказание об Избранных Электриках и Святой Подстанции
ПЕСНЬ ТРЕТЬЯ. ЯВЛЕНИЕ ПАТРИАРХА НИКЕЛИЯ
[Строфа 1]
Но только жрец достал индикатор свой,
Как дверь открылась с шумом, и нагой
Почти что свет ворвался в коридор,
Слепя глаза, как будто метеор.
И в этом свете, в рамке дверной,
Возникла личность, важная собой.
Высокий, тощий, с бородой седой,
Но взгляд его был дерзкий, молодой.
На нём была не ряса, а халат
Из чистого, блестящего нейлона.
Он был безмерно этой встрече рад,
Как будто ждал её у своего амвона.
Наш жрец-электрик тут же пал на грудь,
Сказав: «Учитель! Освети нам путь!»
Герой не понял, что за господин
Пришёл сюда, но понял – он один.
[Строфа 2]
То был Никеля, по отцу Нидворяевич,
Верховный патриарх и главный бич
Всех неучей, кто в схемах ни гу-гу,
Кто не молился медному шнуру.
Он был глава, он был верховный жрец,
Всех электриков – и бог, и царь, и отец.
Его адепты, встретив на пути,
Спешили в пояс до земли ползти.
Кто кланялся слегка, кивая головой,
Кто падал ниц пред этой головой.
И каждый лишь о милости молил —
Чтоб патриарх его благословил.
Он был суров, но (якобы) был прав,
Такой уж у него был гордый нрав.
Он был не просто гений – полубог,
Сплетающий контакты всех дорог.
[Строфа 3]
«Встань, сын мой, – молвил строго патриарх, —
Не унижай себя в моих глазах.
Я вижу, ты привёл сюда профана,
Чья аура темна и слишком рвана».
Он подошёл к герою не спеша,
И в нём застыла робкая душа.
Никеля глянул, словно рентгеном,
На молнию, что красовалась на нём.
«Ты сам его крестил? Какая честь!
Но сколько в нём ещё гордыни, лесть!
Он думает, что мир ему всё должен,
А путь к познанию так труден, так сложен!»
Герой хотел сказать: «Да мне бы свет…»,
Но жрец ему шепнул: «Молчи, поэт!
Перед тобой – сам Патриарх! Молчи!
И мудрости его себя учи!».
[Строфа 4]
Один из свиты, молодой адепт,
Что за спиной Никелия сопел,
Решился вдруг, отбросив всякий страх,
Припасть к его божественным рукам.
Он на коленях робко подползал,
Мечтая перстень поцеловать.
Но Патриарх брезгливо так сказал,
Чтоб даже воздух перестал дрожать:
«Куда ты лезешь, глупая душа?
Тебе не руки мне, а сапоги
Лобзать пристало, медленно, шурша!
Иди отсюда, ноги береги!»
Он голову бедняге оттолкнул,
Подбородком гордо в потолок взглянул,
И бросил через плечо, как будто кость:
«Пошёл ты…», изгоняя свою злость.
[Строфа 5]
Адепт отполз, слезами обливаясь,
Но не от горя – счастье в нём текло!
Он был замечен! Пусть и спотыкаясь,
Он получил божественное «зло»!
Ведь быть отвергнутым самим Никелием —
То знак особый, высшая печать!
Не каждому дано таким похмельем
Духовным душу трепетать!
«Он видит грязь мою! – шептал послушник, —
Он зрит насквозь! Он праведен и строг!»
И целовал свой грязный накомарник,
Которым вытер след его сапог.
Герой смотрел на это с изумленьем:
«Вот это цирк! Вот это балаган!
Я думал, я один с таким везеньем,
Но тут, похоже, целый караван».
[Строфа 6]
Никеля вновь к герою обратился,
И взгляд его был холоден, как лёд.
«Так это ты тут света захотел?
Решил, что гений на поклон придёт?
Что мы, как слуги, кинемся чинить
Твои огрехи, твой ничтожный быт?
Ты должен был сперва благодарить,
Что ток вообще тобою не забыт!
Что он течёт по проводам к тебе,
Даруя милость высшего огня!
А ты роптал в своей слепой судьбе,
За пустяки великих нас кляня!»
Он говорил, и борода тряслась
От праведного гнева и от злости.
И в воздухе такая мощь неслась,
Что у героя затрещали кости.
[Строфа 7]
«Я вижу всё! – вещал Нидворяевич, —
Твои контакты мыслей так грязны!
Твоя душа – как старый, дряхлый вводный щит,
Где все предохранители сожжены!
В тебе сидит короткое замыкание
Гордыни, лени, тупости и лжи!
Тебе не свет чинить, а покаяние
Вершить в ногах у нас! Лежи, дрожи!»
Он поднял палец, словно молнию,
Готовый, видно, кару совершить.
Герой подумал: «Всё, сейчас уронит
Меня на пол и будет током бить».
Но патриарх был тонок, как политик,
Он не карал, он миловал пока.
«Ты – интересный, в общем, аналитик
Падения простого мужика».
[Строфа 8]
«Оставь его, мой сын, – сказал он жрецу, —
Я забираю этот экземпляр
К себе в обитель, к нашему дворцу,
Где он познает веры нашей жар.
Мы выбьем из него всю эту дурь,
Прочистим фазы мозга от помех.
Он нам ещё послужит, уж поверь,
Как образец для всех мирских утех».
И он схватил героя за плечо
Своей рукой, что пахла, как изолента.
И стало парню очень горячо,
Как будто он – герой эксперимента.
«Пойдём, больной, тебя я исцелю
От самого себя, от тьмы незнанья.
Я новую проводку проложу
В твоём убогом, сером мирозданьи».
[Строфа 9]
Наш первый жрец остался у порога,
Склонив главу в почтительном поклоне.
Он был так рад, что видел Патриарха-бога,
Что позабыл о собственном прогоне.
Пускай клиент ушёл, пускай работа
Осталась где-то там, в пустой квартире.
Зато была духовная икота
От счастья в этом электрическом мире.
Он знал: учитель сделает всё верно,
Он выправит заблудшую овцу.
И станет тот мужик рабом примерным
И будет вечно кланяться дворцу.
А свет в квартире? Что за суета!
Когда решаются судьбы вселенной,
Такая мелочь – просто пустота,
Ошибка в схеме жизни бренной.
[Строфа 10]
И вот ведут героя под конвоем
Двух дюжих электриков-послушников.
Он сам не свой, он мыслями не волен,
Как будто он – один из их наручников.
А впереди идёт Никеля гордо,
Неся свой сан, как знамя боевое.
И наш герой вдруг понял очень твёрдо,
Что влип в историю, и дело-то какое!
Из простого вызова электрика
Родилась драма, фарс и трагедия.
И он, простой мужик, теперь полемика
В руках безумцев, чья наука – ересь дикая.
Он шёл и думал: «Лучше б я при свечке
Сидел всю жизнь, чем видеть этот бред».
Но поздно было думать о той встрече,
Назад дороги для него уж нет.
[30.06, 10:20] brainxd555: Сказание об Избранных Электриках и Святой Подстанции
ПЕСНЬ ЧЕТВЁРТАЯ. ОБИТЕЛЬ СТРАХА И ПРОВОДОВ
[Строфа 1]
Героя привели в большой ангар,
Что был переоборудован под кельи.
Там пахло медью, шёл священный пар
От паяльников, что на столах потели.
Повсюду адепты в синих робах
Сидели, низко головы склоня, —
Кто схему изучал в научных пробах,
Кто клеммы зачищал, судьбу кляня.
Но не свою, а тех, кто жил снаружи,
Кто не познал величие сетей,
Кто в этой жизни просто неуклюже
Не отличает фазу от чертей.
Здесь атмосфера страха и почтенья
Висела в воздухе, как дым густой.
И каждый ждал момента просветленья,
Или пинка от паствы непростой.
[Строфа 2]
Никелию боялись все до дрожи,
Как божество, что может покарать.
И дело было не в его вельможной
Осанке, что умела подавлять.
Он часто, глядя на своих послушников,
Любил с усмешкой тихо говорить:
«Не злите вы меня, моих наручников
На всех вас хватит, чтоб угомонить.
Но есть и довод проще, без металла,
Чтоб вправить мозг, коль он пошёл вразнос».
И вся толпа мгновенно замирала,
Боясь услышать следующий прогноз.
«Мой правый хук, – вещал он безмятежно, —
Сто двадцать килограммов весит, друг.
Так что ведите вы себя прилежно,
Не то познаете всю тяжесть рук».
[Строфа 3]
И это не было пустой угрозой,
Не выдумкой для красного словца.
Тот самый жрец, что встретился с «грозою»
В квартире тёмной нашего жильца,
Ходил с повязкой, глаз скрывая левый,
И всем твердил, что это от сварки свет.
Но знали все: то был удар царь-гнева
За нераскрытый вовремя секрет
Какой-то схемы. Патриарх вспылил,
И вес его удара в тот же миг
На бедолаге-жреце опочил,
И тот навеки головой поник.
С тех пор он стал смиренней и послушней,
И даже в мыслях спорить не решался.
Ведь лучше быть с повязкой, но в раюшной
Обители, чем чтоб совсем скончался.
[Строфа 4]
Героя бросили в пустую клетку,
Собранную из старых стеллажей.
«Сиди и думай, – бросил жрец ему заметку, —
О суетности всех своих затей».
Никеля встал пред клеткой, как пред сценой,
И обратился к пастве со словами:
«Смотрите все на этот лик презренный,
Заросший предрассудками, как мхами!
Он думал, что электрик – это служба,
Простая функция, как „подай-принеси“.
Он не ценил священный подвиг дружбы
С энергией! О, Господи, спаси
Его от мрака! Но сперва – страданье!
Пусть он пройдёт чистилище у нас!
Пусть осознает наше мирозданье
Через лишенья, а не через фарс!»
[Строфа 5]
И началось для парня испытанье,
Которое и в страшном сне не снилось.
Ему давали странные заданья,
Чтоб эго в нём навеки растворилось.
То приносили спутанный клубок
Проволоки, сто метров, не иначе.
«Распутаешь – познаешь суть дорог!» —
Твердил надсмотрщик, чуть от смеха не плача.
Герой часами жилы разделял,
Пока не затекали руки, спину.
А распутав, слышал: «Ты всё смял!
Ты не познал священную рутину!
Смотай обратно! Но теперь – с любовью,
Чтоб каждый виток к виточку лежал!»
И снова парень, обливаясь кровью
Из пальцев, эту медь в клубок мотал.
[Строфа 6]
Потом ему давали автомат
Защиты, старый, выбитый, сожжённый.
«Вдохни в него энергию, мой брат!
Почувствуй ток, в нём заключённый!»
Герой его и тряс, и продувал,
И щёлкал им, не зная, что тут делать.
«Я чувствую лишь пыль и злой металл,
И больше ничего не в силах ведать».
«Ты слаб! – кричал наставник. – В тебе нет
Ни капли веры, ни искры таланта!
Ты видишь вещь, а должен видеть свет,
Энергию святого гиганта!
Молись ему! Проси, чтоб он воскрес!
Чтоб биметаллическая пластина
В нём обрела свой истинный процесс!» —
Такая вот была у них доктрина.
[Строфа 7]
Его кормили хлебом и водой,
Но воду называли «электролитом».
А хлеб – «стабилизатором», едой
Для тела, что энергией налито.
По вечерам его водили в зал,
Где патриарх Никеля вёл ученья.
Он на трибуне стоя, разъяснял,
В чём кроются вселенной подключенья.
«Любой слесарь, – гремел его глас, —
Лишь винтик в механизме мирозданья.
А мы – те, кто даёт на винтик пас!
Мы – суть и смысл любого созиданья!
Любая уборщица, твержу я вновь,
Способна выучить сопромат и термех!
Но лишь избранник, в ком течёт любовь
К нулю и фазе, побеждает в схеме!»
[Строфа 8]
Герой сидел и слушал этот бред,
И в нём росло не смирение, а злоба.
Он видел, как дрожит от страха свет
В глазах адептов, загнанных до гроба
Бессмысленной работой и враньём.
Он видел, как Никеля упивался
Своей харизмой, властью и битьём,
Которым он так искренне кидался.
Он понял: это не религия, не вера,
А просто власть одного наглеца,
Который создал культ из вольт-ампера,
Чтоб до конца тиранить молодца,
И старика, и всех, кто слаб душою,
Кто ищет в жизни лёгкого ответа.
И он решил покончить с сей игрою,
И вывести безумцев всех на свет.
[Строфа 9]
Однажды ночью, когда все уснули
Тревожным сном адептов-бедолаг,
Когда лишь лампы тусклые тянули
Свой свет по стенам, сея полумрак,
Герой нашёл кусок простого медного
Провода, что валялся под столом.
Он не был ни священным, ни победным,
Он был обычным, с маленьким изломом.
Он взял его, и в голове созрела
Простая мысль, как выключатель щёлкнул.
Душа его от унижений пела
Предчувствием, и план в уме возникнул.
Он не хотел ни бить, ни убивать.
Он был мужик простой, не кровожадный.
Он лишь хотел им всем одно сказать,
Используя их метод ненаглядный.
[Строфа 10]
Он знал, что в главном зале, у алтаря,
Стоит великий щит распределенья.
И завтра утром, когда встанет заря,
Начнётся снова служба-представленье.
Никеля будет снова там вещать
О святости контактов и сечений.
И вот тогда он сможет доказать,
Что он не раб, а очень даже гений.
Не гений схем, не бог паяльной лампы,
А гений здравой мысли и смекалки.
Он выйдет из своей унылой ямы
И превратит их догмы в просто свалку.
Он спрятал провод под своей рубахой,
И лёг на нары, глядя в потолок.
И в первый раз за дни, что полны страха,
Он улыбнулся. Близился итог.
[30.06, 10:31] brainxd555: Сказание об Избранных Электриках и Святой Подстанции
ПЕСНЬ ПЯТАЯ. ПРОПОВЕДЬ О РАСКОЛЕ И СВЯТОМ АЛЮМИНИИ
[Строфа 1]
Наутро всех согнали в главный зал,
Где пахло озоном и канифолью.
Герой наш в клетке молча наблюдал
За этой сценой, переполненной неволей.
Никеля вышел к пастве на амвон —
Огромную катушку Тесла, право.
Но в этот раз не громом брызгал он,
А был исполнен горечи, отравы.
Он долго молча на толпу взирал,
И в этой тишине звенело горе.
Потом вздохнул и голосом сказал,
Что был подобен шторму в Белом море:
«Сыны мои! Пришла к нам в дом беда!
Измена, ересь, подлое предательство!
Такого не случалось никогда
За всю историю сего аббатства!»
[Строфа 2]
«Дошли до меня слухи, братья, вести,
Что кровь мою наполнили свинцом.
Что где-то рядом, в этом самом месте,
Змея растёт с предательским лицом!
Что появились секты, нововеры,
Что сеют смуту в праведных умах!
Они отвергли столп священной веры,
И сеют в душах только боль и страх!
Они, безумцы, в дерзости своей
Решили, что им истина открылась!
Что можно быть нас, электриков, умней,
Чтоб им на голову подстанция свалилась!
Они в молитвах, – голос задрожал, —
Смеют другое имя называть!»
И патриарх от гнева кулак сжал,
Готовый рвать, крушить и проклинать.
[Строфа 3]
«Они твердят не „Алюминь“, а „Медь“!» —
Прошипел он, и по залу стон пронёсся.
«Как можно было до того дойти, посметь?
Чтоб разум их так низко превознёсся?
Они не знают, неучи, глупцы,
Что в слове „Алюминий“ скрыта сила!
Ведь „Люмос“ – свет! Так верили отцы!
Так нам сама энергия твердила!
А медь? Что медь? Простое баловство!
Металл для тех, кто ищет лёгких тропок!
В нём нет души, в нём только вещество!
Он для буржуев и для девок робких!
Алюминий – выбор аскета, воина!
Он лёгок, строг и требует уменья!
Лишь им душа достойна быть упоена,
Лишь в нём сокрыто наше откровенье!»
[Строфа 4]
«Они ногтя не стоят моего!
Да что там моего – любого в этом зале!
Их знание – пустое колдовство,
Они лишь пыль на праведной скрижали!
Энергосекта – вот где наша мощь!
И наша сила – в толстых наших жилах!
Мы разгоняем вековую ночь!
Мы – ток в промышленных, огромных силах!
Мы – энергия огня, мы – чистый свет!
Мы – мысль, что напряжением согрета!
И лучше нашей веры в мире нет!
И в алюминии вся суть завета!»
Он так кричал, что лампочки мигали
В такт голосу, от перегрузки воя.
Адепты в страхе головы вжимали,
Боясь попасть под праведную хвою
Его речей, колючих, как иголки.
[Строфа 5]
Никеля вдруг умолк, переводя дыханье,
И взгляд его наполнился теплом.
«Во имя Ноля, – начал заклинанье, —
Чтоб зло навеки обратилось в лом!
Во имя Фазы, что дарует движенье,
И вечный цикл работы и борьбы!
Во имя всей Святой Подстанции, что бденье
Несёт во имя праведной судьбы!
Алюминь!» – закончил проповедь Никеля.
И это слово, как удар хлыста,
Ударило по залу, и доселе
Не виданная пала немота.
А после – грохот! Все, как по команде,
Упали на колени, в ритуал
Повергнув тело, в праведной лампаде
Своей души, чтоб каждый лбом достал
До грязного бетонного помоста.
[Строга 6]
Герой смотрел на это из-за прутьев,
И в голове его звенел вопрос:
«Алюминий, медь… Какое захолустье
Умов, какой чудовищный курьёз.
Они готовы лбы разбить друг другу
За разный металл в обычном проводу.
И ходят, как ослы, по тому же кругу
Гордыни, страха, веря в ерунду».
Он видел, как Никеля наслаждался
Моментом власти, абсолютной, полной.
Как он над этой массой издевался,
Считая их своей игрушкой вольной.
И план его, что ночью в нём созрел,
Окреп и стал отточенным, как жало.
Он знал, что час его почти пропел,
И времени осталось очень мало.
[Строфа 7]
Никеля поднял руку, как мессия,
И произнёс слова благословенья:
«Да прибудет с вами Электра, сила
И мощь, и наше вечное свеченье!
Мир нашей силовой энергосекте!
Идите, братья, и несите свет!
И помните о праведном проспекте
Алюминиевых, истинных побед!»
Толпа зашевелилась, поднимаясь,
И в их глазах горел фанатичный жар.
Они готовы были, не стесняясь,
Идти и предавать огню и стар,
И млад любого, кто посмеет медью
Осквернить слух их праведного братства.
Герой понял: пора кончать с комедией,
Пока не началось святотатство.
[Строфа 8]
Когда адепты стали расходиться
К своим столам, паяльникам, тискам,
Герой решил, что время пробудиться
И дать урок этим святым войскам.
Он крикнул громко, чтобы слышал каждый,
Кто был в ангаре: «Патриарх, постой!
Твоя теория полна ужасной лажи!
Ты сам не знаешь, где у вас ноль, где фаза!»
Все замерли. Никеля обернулся,
И на лице его застыл вопрос.
Он на героя глянул и запнулся,
Как будто в горле у него возрос
Комок из меди, злобы, удивленья.
Кто смел? Откуда? Этот жалкий раб?
Прервать его в момент богослуженья?
Он был и зол, и мыслями так слаб.
[Строфа 9]
«Что ты сказал, ничтожество, в своей
Железной клетке, ржавой и убогой?» —
Прошипел Никеля. «Я сказал, что змей
Не в нововерах, а в тебе, убогом
Тиране, что запудрил всем мозги!» —
Ответил парень, крепко сжав свой провод.
«Ты говоришь про свет, а сам в тени
Своей гордыни прячешь главный довод!
Ты требуешь от них слепого знанья,
А сам не видишь дальше своего носа!
Давай, проверим на простом заданьи
Тебя, великий гуру энергоса!»
Толпа не шевелилась, в страхе глядя
То на героя, то на патриарха.
Такой крамолы, даже бога ради,
Не слыхивала эта иерархия.
[Строфа 10]
Никеля рассмеялся громко, злобно:
«Ты? Мне? Заданье? Жалкий дилетант?
Да я любую схему так подробно
Разъясню, как не сможет и гигант
Научной мысли! Что ж, давай, валяй!
Потешь толпу своим последним словом.
Но знай, потом не будет слова „ай“,
Когда мой хук окажется свинцовым
И праведным ответом на твой бред!»
«Идёт, – сказал герой. – Но если прав я,
Ты отпускаешь всех, и гасишь свет
В своей обители, от злобы здравия
Лишённой. А коль нет – я твой навеки раб».
«Согласен!» – крикнул Патриарх, ликуя.
Он знал, что этот бой он не проиграет.
И он шагнул вперёд, судьбу смакуя.
[30.06, 11:00] brainxd555: Сказание об Избранных Электриках и Святой Подстанции
ПЕСНЬ ШЕСТАЯ. ПОЕДИНОК У ВЕЛИКОГО ЩИТА
[Строфа 1]
«Откройте клетку!» – приказал Никеля,
И два адепта, бросившись вперёд,
Замок открыли. «Пусть его неделя
Страданий кончится. Народ
Увидит правосудие моё!
Пусть этот выскочка покажет нам своё
Ничтожество!» Герой шагнул на волю,
Потёр затёкшие запястья и, доколе
Не поздно, оглядел толпу рабов.
В их взглядах был и страх, и интерес.
Он был для них последней из основ
Надежды, что избавит от чудес
Их патриарха, властного тирана.
Он шёл к щиту, не чувствуя дурмана
Ни страха, ни сомнения. Он знал,
Что этот бой – его финал.
[Строфа 2]
«Вот он, наш алтарь! – Никеля указал
На щит огромный, старый, вводно-силовой. —
Здесь бьётся сердце веры! Я сказал,
Что ты, профан, заплатишь головой
За дерзость! Так в чём твой вопрос, червяк?
Что ты посмел поставить под сомненье?
Спрашивай! И увидишь, как иссяк
Твой ум в одно короткое мгновенье!»
Герой спокойно на него взглянул:
«Вопросов нет. Есть дело, а не слово.
Ты говорил, что каждый тут уснул
И пробудился с истиной готовой.
Так докажи не мне – а им, себе, —
Что ты не просто болтун горделивый.
Вот автомат. Простой, в своей судьбе
Он служит людям. Ты же, справедливый,
Скажи мне, где здесь ноль, а где здесь фаза?»
[Строфа 3]
Никеля фыркнул: «Что за детский сад?
Какой дурак не знает той заразы,
Что в автомате нет таких преград?
Он ставится на фазу! Разрывает
Цепь под нагрузкой! Ноль идёт напрямую!
Любой послушник это понимает!
Ты тратишь только силушку мою!»
«Ты прав, – герой кивнул. – Любой послушник.
Но это слишком просто для тебя.
Ты ж не какой-то там дешёвый вкрутник,
А бог сетей, всё сущее любя.
Тогда задачка будет посложнее.
Вот два конца простого провода.
Один из них сейчас я к фазе подсоединю,
