Чары, любовь и прочие неприятности. Рассказы слушателей курса Ирины Котовой «Ромфант для начинающих». Книга 1

– Что с тобой? – тревожно спросила она, встав на ноги, и выглянула из-за его плеча. В этот же момент мимо пролетело заклятие от преследовавшего их Магконтроля, но анимаг с усилием отбил его рукой, защищая Ильду. Рука повисла плетью, на пол сыпались багровые капли крови.

– Бежим! – крикнула она, но мужчина остался стоять на месте.

Только чуть улыбнулся ей. Из уголка его рта потекла тонкая алая дорожка. Его смуглое лицо стало светло-серым, чёрные, чуть раскосые глаза осветились оранжевым пламенем, и Брунгильду, словно тараном, снесло в телепорт. Казалось, что в полете время замедлилось, и последнее, что она успела увидеть перед тем, как переместилась, – это холодное заострившееся лицо любимого мужчины, объятое пламенем взрыва, и его губы, с трудом произносящие: «Тебя. Здесь. Не было».

И уже по ту сторону портала – далёким эхом, жаром огня, внутри её тела: «Буду любить тебя вечно».

* * *

После происшествия Брунгильда плакала неделю.

Телепортом её выкинуло не так уж далеко от особняка Катарины – у телепортационной станции Шангора.

Амарантус каким-то немыслимым образом изловчился и достал им талоны на переход. Дёргая Ильду за штаны, подползая под руку, шипя и ругаясь, уводил её из опасного места, а ведьма, словно безучастная марионетка, заторможенно следовала за ним. Потому буквально через двадцать минут, измазанная золой, непохожая на себя, шокированная, обессиленная, ведьма шагнула в центр родного Брухенвильда. Вид города и прохлада севера выдернули её из застывших перед глазами последних мгновений жизни Гато. И хоть улицы были пустынны летней ночью, она всё равно поспешила в родовой дом самыми тёмными переулками. Не хватало, чтобы её кто-то узнал и план Гато рухнул.

Пробравшись к особняку, Ильда начертила отпирающую руну и зашла внутрь.

Родители пропадали на закрытых проектах, старшая сестра жила с мужем и детьми в Срединных королевствах, а младшая ещё не прибыла на летние каникулы из Объединённого университета магии.

Брунгильда по хоженому тысячи раз маршруту медленно шла в свою комнату на третьем этаже. Она всё ещё не могла осознать, что произошло. Тело действовало отдельно от сознания, а чувства исчезли. Словно робот, она механически переставляла ноги, закрыла дверь спальни на замок, зашла в личную ванную комнату, по пути скидывая воняющую гарью испачканную одежду, включила очень горячую воду и встала под жестокие струи воды.

Сколько она так простояла, ведьма не знала, но, заметив в окне первые ранние лучи солнца, вдруг осмысленно посмотрела на своё отражение в зеркале и прошептала ошарашенно: «Солнце взошло».

И этот божественный, сакральный момент начала нового дня разорвал ей душу. Слёзы полились водопадом, горе затопило сердце, а в голове никак не укладывалась мысль о том, что начался новый день, в котором уже не будет мужчины по имени Гато Амари. Её мужчины. Единственного во всём мире, её огненного анимага.

«Он умер. Умер. Умер…» – мысль разбивала голову и выворачивала внутренности.

Брунгильда упала на пол душевой, её вырвало от нервного потрясения. Под освобождающими потоками воды, сжавшись в комок, она рыдала и кричала от боли, ломающей её мир.

* * *

Когда она нашла силы в себе встать и вернуться в спальню, то обнаружила, что все её грязные вещи убраны, на кровати лежит удобная пижама, а на небольшом столике на колёсиках сервирован лёгкий завтрак из любимых блюд.

Она ненавидела всё это и одновременно нежно любила.

С одной стороны, она не хотела ни с кем делиться своей болью, ей нужно было одиночество, а с другой – никто, кроме старого Бьёрна, не мог так тонко всё учесть. Небольшие пышные блинчики с домашним успокаивающим мёдом были приготовлены не столько для того, чтобы она поела, а больше для того, чтобы показать, что и в самой чёрной ночи души есть место неизменной заботе и любви тех, кто рядом. Показать, что Брунгильда никогда не одна. Жизнь продолжается.

* * *

Время шло, Ильда гуляла в саду днём и не спала светлыми летними ночами, любуясь закатами, переходящими в восходы. Амарантус осваивался на кухне и быстро стал всеобщим любимцем. Родители, всполошённые внезапным прибытием средней дочери, смогли выбраться на выходные домой и в обстановке строжайшей секретности в подземной лаборатории выслушали историю Брунгильды. Перепроверив, укрепив и почистив астральное поле дочери, они, чуть успокоившись, снова отбыли на базу, а Ильда осталась набираться сил.

Так, в незаметно текущих днях и бессонных ночах, прошёл месяц. Ведьма не строила никаких планов, в свой дом в Баия-Легба возвратиться она не могла, так как там до сих пор устраняли последствия порчи. Как и сказал в последний момент Гато – её там не было. Родители через свои связи смогли узнать, что пока их дочь «отдыхала» в родовом имении, некий дезертир занял её дом. Соседка, сеньора Мириам, была отправлена на воды для восстановления здоровья. Ильду никто не допрашивал, ведь всему миру было известно, что род Бруха устойчив к порчам любого типа и «наша доченька таких мелочей даже не заметит». Спорить, а тем более подвергать сомнению слова верховной ведьмы рода никто, конечно, не стал.

Брунгильда всячески демонстрировала миру, что абсолютно здорова и полна жизни. И вот однажды вечером, когда она сидела в милой кофейне у залива, к ней прибежал Амарантус.

– Бррррунгииильдааа, – замурчал он, – налей молочка, а я тебе кое-что ррррасскажу, – продолжал он. На удивление характер кота стал более покладистый. Повлияла ли на это рыбная диета на кухне имения или статус фамильяра рода Бруха и открывшиеся с этим перспективы смягчили кота, осталось неизвестным, но факт был в том, что кот хамил меньше.

Ильда поставила перед ним блюдце от своей кофейной чашки и вылила туда остатки сливок из молочника, снова переведя взгляд на успокаивающий вид на залив Северного моря.

Кот, вылакав всё подчистую, облизался, умылся и сказал:

– Танцуй давай! Новости у меня для тебя.

Брунгильда ласково посмотрела на кота и, подыграв ему, сказала с улыбкой:

– Ам, не тяни, что там? Сестра приехала?

– Нееееее, лучшееее! – потянувшись всем телом и запрыгнув на маленький белый столик, промурлыкал он: – Жив твой анимаг.

– Что? – как будто не расслышав, переспросила ведьма.

– Что-что. Жив, говорррю. Живёхонек. Пришёл в себя.

– Что? – оторопев, повторила Ильда. – Как?

– А у меня от долгого слияния наших астррррральных пррроекций с ним связь установилась. Чувствую, что жив. Не так, чтобы очень здоров, но я его чувствую. Раньше было пусто, а теперь есть огонь. Вот! Как только появился, и я к тебе пррррибежал. Виииидишь, как забочусь? – потёрся о бедро Ильды кот.

* * *

Брунгильда ещё какое-то время ждала: ходила прогуливаться к центральной телепортационной станции Брухенвильда, благо там были разные торговые центры, часто выходила за пределы поместья, прислушивалась, не откроется ли где-то рядом персональный телепорт, гуляла по уединённым местам побережья, но Гато Амари так и не появлялся.

А спустя месяц ведьма уехала в горы Шень Цонья.

– Госпожа Иль-да! – певучим голосом позвал мальчик-прислужник Чан Ук. – Вас зовёт господин Учитель Луа.

– Ну что ты голосишь, – пожурила его сеньора Мириам. – Сейчас освободится и придёт твоя госпожа.

Мальчишка навязался Брунгильде в помощники в первую неделю жизни в деревне Цонья. Эта деревня была образована приезжими участниками экспедиций и местными жителями, хозяевами чайных плантаций. Изначально ведьма приехала в поход на гору Шау-инь, чтобы собрать особенные сорта чая, произрастающие только здесь. Но по окончании похода она записалась ещё в один, уже в другое место, за другим чаем, созревающим именно в ту неделю. А через месяц жизни в горах к ней приехала сеньора Мириам. Оказалось, что пожилой женщине очень понравилось путешествовать и она соскучилась по «своей красавице». Но Ильда думала, что это проделки мамы. За время отдыха почтенной сеньоры на водах они очень сдружились.

Первый раз в горы Шень Цонья ведьма попала сразу после обучения в университете. Она прожила в чайной деревне полгода, обучаясь разным премудростям, и в течение всех последующих лет приезжала сюда каждый год на две недели: навестить старого учителя и отдохнуть душой за работой.

В этот раз она не планировала отъезд. И за пять месяцев жизни в деревне сменила комнатушку в доме мастера на небольшой домик, подумывая не остаться ли жить в горах на пару лет, поступив в ученичество.

Провожаемая вездесущим Чан Уком, Брунгильда вошла в дом старого учителя и почтительно поклонилась ему.

– Вы меня звали, учитель? – не поднимая глаз на белобородого старца, произнесла ведьма.

– Садись, Иль-да, у меня будет к тебе просьба, – он указал рукой на циновку напротив себя. Ильда села, скрестив ноги, и только тогда посмела поднять глаза на наставника:

– Сделаю всё, что попросите, – смиренно ответила она, но в душе взметнулось любопытство.

– Нет, Иль-да, это просьба. Нас попросили найти Сиу-сиу-ча – чай астральных проекций. Мне будет сложно спуститься в ущелье за ним, но, возможно, ты помнишь дорогу, которой мы ходили десять лет назад?

Ведьма помнила, а ещё она прекрасно помнила, что распитие этого чая для неё лично окончилось встречей с Гато Амари. Где-то внутри себя она считала, что этот чай стал для неё несчастливым, и если бы её попросил кто-то другой, то она бы отказалась, но старому наставнику она была благодарна слишком за многое и не могла отказать в просьбе. Потому, чуть нахмурив светлые брови, она поклонилась снова и произнесла:

– Помню, учитель Луа, с удовольствием отправлюсь завтра утром.

* * *

На следующий день ведьма встала затемно. Одевшись в специальный походный костюм и убрав волосы в привычную длинную косу, она подхватила заранее собранный рюкзак и направилась к выходу из деревни. На полпути её нагнал Амарантус, и они продолжили путь вместе в тишине и умиротворении просыпающегося леса.

В молочном тумане она шла вниз по склону горы, на вершине которой находилась деревня Цонья. Пробираясь по чуть заметной тропинке между величественных деревьев, Брунгильда наслаждалась ароматами и звуками леса. Фамильяр скакал вокруг, то охотясь на не уснувших ещё мышей, то карабкаясь по деревьям, исчезая в светлой дымке, выпрыгивая далеко впереди из неожиданных укрытий.

С первыми нежными лучами солнца они зашли в величественный бамбуковый лес – любимое место её кота – и расположились на привал. Золотое сияние, мягко согревающее и разгоняющее утреннюю прохладу, пронзало листву и остатки тумана, создавая ощущение присутствия чего-то неизмеримо большего. Словно кто-то сверху осветил это место. Человек, мир, вся магия вместе взятая казались крошечными перед этой силой. А Ильда как никогда чувствовала себя любимой дочерью Праматери. Эта священная тишина, эта невероятная красота нового дня исцеляли, вознося душу к истокам, наполняя мудростью, смирением и радостью. Неспешно позавтракав тем, что собрала сеньора Мириам, ведьма и кот двинулись дальше.

К полудню они добрались до ущелья, через которое был перекинут верёвочный мост. Но их путь был другим и пролегал по ступеням, выдолбленным в скале. Это была самая сложная часть их дороги: небольшие ступени, снабжённые только канатом, прикреплённым вдоль скалы, для страховки при спуске или подъёме. Очень медленно и осторожно, с большим физическим напряжением и концентрацией они спускались. В ущелье всегда гулял ветер, стало значительно холоднее, а в нижней части ещё и темнее.

– Сделаем остановку на площадке или пойдём вниз? – спросил ментально Ам, когда они ступили на округлый выступ.

– Пойдём лучше сразу за чаем, а потом вернёмся и отдохнём здесь, я помню, учитель говорил, что эта площадка – сокрытая пещера, но мы ей не пользовались в тот раз. Если не поторопимся, то сядет солнце и обратно придётся подниматься в темноте.

В прошлый раз, когда Брунгильда спускалась сюда с учителем Луа, они останавливались на плантациях в ущелье на ночь и вернулись в деревню только на следующий день. Но сейчас Ильда была одна, темнота ей не помеха и она хотела спать этой ночью в кровати.

Когда Брунгильда и Амарантус подошли к чайным плантациям у реки, стены ущелья начали окрашиваться золотым и оранжевым. Ещё некоторое время, не особо торопясь, они собирали Сиу-сиу-ча.

– Всё, ведьма! Я больше не могу. Есть хочу. Доставай провизию, – ворчал голодный кот.

– Погоди, давай вернёмся на площадку на стене. Тут скоро стемнеет, а там мы застанем закат, – ответила Ильда.

Фамильяр, недовольно ворча, повернулся к хозяйке пушистым хвостом и отправился в обратный путь по каменным ступеням лёгкими прыжками, а Ильда подбадривала его шуточками, задорно хохоча над его шипением и бормотанием. Поднявшись примерно на двадцать метров от земли, они вынужденно остановились. Начался дождь.

– Что делать будем? Ветер усиливается, – щурясь от холодных порывов, спросил Ам.

– Пойдём выше, до площадки, – Брунгильда перекинула рюкзак на живот. – Прыгай!

Кот залез в тепло и, высунув морду наружу, продолжал давать ценные указания.

Идти так было неудобно, но она боялась, что кота просто сдует в пропасть. Крепко держась за канат и обвязавшись дополнительно верёвкой, она очень медленно двигалась вверх. Порывы ветра не давали идти. Руки без перчаток замёрзли и покраснели. Коса хлопала по спине разъярённой змеёй. Поднялся настоящий ураган. С неба посыпались первые ледяные капли, и когда Ильда ступила на площадку, была насквозь мокрой, продрогшей и мечтала не о кровати, а о тепле.

Пошарив по скале, она нашла отпирающий механизм, и стена, загораживающая небольшую, но сухую пещеру, отодвинулась в сторону.

* * *

Брунгильда сидела у маленького костерка. Снаружи бушевала стихия, а на стене небольшой полукруглой пещеры светилась зелёным согревающая руна. Сытый Амарантус свернулся чёрным клубочком у неё на коленях и спал. Можно было бы обойтись и без огня, но зачем, если в этом убежище кем-то заботливо сложенные лежали сухие дрова и несколько банок консервов.

Ведьма уже в тысячный раз за последние семь месяцев, оказавшись одна, прокручивала в голове произошедшие с ней события.

Поначалу она не могла смотреть на пламя. Стоило только заметить оранжевые всполохи, как её тело пронзал голос стихии Гато: «Буду любить тебя вечно». И следом болезненное воспоминание – объятое огнём лицо любимого мужчины.

Эта фраза, возникающая от любого соприкосновения с огненной стихией, погружала её в пучину горя, но после того как она узнала, что Амари жив, – стала давать надежду. Через некоторое время – обижала, потом злила, глухо раздражала невозможностью избавиться от неё, жутко бесила, и в конце концов эта фраза, постоянно возникающая в ней, словно проклятье, стала просто частью огня, частью жизни. Всего лишь маленькой частицей, которая не имела больше власти над Брунгильдой. Всего лишь напоминание о любви и страсти, далёкий её отблеск.

Сейчас, глядя на костёр, ведьма чувствовала лишь нежность к тому прекрасному моменту в пещере, похожей на эту. Тихонько радовалась своей тогдашней отчаянности и смелости, благодарила Праматерь, что все они выбрались живыми и сняли порчу.

Амари без сомнений был жив и здоров, фамильяр педантично выдавал ей справку о жизненных силах мага, хоть Ильда давно не задавала вопросов.

Ей перестало быть интересным, почему он не пришёл, не позвонил, не нашёл её. Ей казалось очевидным, что на то были причины. Каждый из нас выбирает ровно то, что может и что считает верным в предлагаемых обстоятельствах. В конце концов, помимо службы у него могла быть и семья. За те пару дней они ни разу не говорили о его прошлом, да и о будущем тоже. Ильда взрастила в себе светлый образ тяжёлых событий и не хотела его портить реальностью, искусственно втягивая Гато в свою жизнь.

Перед ней сейчас стояли другие задачи. И один из сложнейших выборов её жизни – выбор дальнейшего пути.

Мама всё активнее действовала через сеньору Мириам, и та нет-нет да спрашивала о преемственности рода, о статусе верховной ведьмы и разных родовых историях. И Ильда, рассказывая, понимала, что, наверное, больше не вправе бегать от семьи, и ещё что она их очень сильно любит. С другой стороны, ей нравился чай. В нём она нашла ту тишину, которая являлась центром её сущего, то, что приобрела больше десяти лет, посвятив себя ремеслу – гармония души, тела, магии. Наставник Луа был готов обучать её дальше, но даже он не раз говорил, что Брунгильда создана Праматерью для другого пути. К словам старика стоило прислушаться.

Так Ильда сидела до самого утра, пока не прекратился дождь. Она прекрасно понимала, что эта случайная задержка на пути в деревню вовсе не так проста. Ей нужно сделать выбор сейчас и больше не терзать себя сомнениями.

Как только забрезжил рассвет, ведьма Брунгильда Бруха приняла решение и поразилась, как красиво плетутся кружева её судьбы. Десять лет назад после такого же спуска в ущелье за Сиу-сиу-ча она решила открыть своё дело и уехать на другой конец света из родного дома. А теперь точно так же, после сбора Сиу-сиу-ча, решила вернуться и возложить на себя обязанности, данные ей прародителями.

* * *

Как только солнце просушило каменные ступени в ущелье, Брунгильда и Амарантус вернулись в деревню и ведьма объявила о своём решении.

Кот был несказанно рад скорому возвращению в Брухенвильд, ведь там столько свежей рыбки из Северного моря! Сеньора Мириам начала пританцовывать и заявила, что не оставит Ильдочку и поедет ей помогать на новом месте. А вот мальчишка Чан Ук сильно расстроился, и Ильда обещала приезжать раз в год на две недели и строго наказала заботиться о господине Учителе Луа.

Сборы заняли поразительно мало времени, и уже утром следующего дня учитель, как административное лицо, открывал стационарный телепорт деревни Цонья.

Выйдя на главной телепортационной станции Брухенвильда, ведьма снова поразилась плетению судьбы. Недавно, также ночью, она возвращалась в родной город. Разница только в том, что сейчас, зимой, их с шубами и сапогами встречал старик Бьёрн. По тому, как улыбались друг другу Мириам и бессменный управляющий поместья, Ильда догадалась, что не только целебные воды и забота о «деточке» тянула почтенную сеньору к Северному морю.

Родители по такому случаю взяли отпуск и встречали дочь в особняке. Суматошно обнимаясь, охая и радуясь встрече, просидели около часа в гостиной. И перед тем, как все разошлись по комнатам, верховные ведьма и маг рода Бруха туманно намекнули, что утром произойдёт серьёзный разговор о родовых делах.

Что такого серьёзного могло бы быть, Брунгильда не знала. Войти в наследование довольно просто: подписать документы у семейного нотариуса, и всё. Страшных секретов, о которых бы она не догадывалась, тоже не существовало. Может быть, дело в празднике, который мама организовывала в эти выходные?

Как только все собрались за завтраком, стало понятно, что любимых сестёр в доме нет.

– Мам, пап, а где девочки? – спросила Ильда, пробуя пышные блинчики. – Когда приедут?

– О, милая! Это как раз то самое важное дело, которое предстоит обсудить! – взволнованно проговорила мама.

– Прости нас, дорогая, – добавил папа, – но в эти выходные ты выходишь замуж! А девочки приедут к свадьбе!

– Как? – оторопела Брунгильда. – Что? – Она смотрела круглыми от изумления глазами на родителей.

Браки по расчёту были нормальным явлением в их среде, но вот чтобы так поспешно! Это могло показаться дурным тоном, более того, так кардинально свою жизнь Ильда не готова была менять.

– Мам, пап, я вас очень люблю и понимаю, что от замужества мне не отвертеться, я к этому готова, но почему так скоро? На выходных? То есть послезавтра? Праматерь, я его даже не знаю!

– Ильда, дорогая, это будет формальность, ты же понимаешь! – проговорила мама. – После свадьбы с ним познакомишься, невелика проблема! Их род очень просил сыграть свадьбу как можно быстрее, – щебетала мама. – Бизнес, детка, ничего личного. Я уже всё заказала. Не переживай.

– Дорогая, – добавил папа более мягко, – если не ты, то тогда Амелия выйдет замуж. Ты не думай, он хороший маг и человек. Достойный род. Просто так надо, ты же знаешь, для мира, для равновесия. Мы уж думали, что Ами не успеет закончить учёбу, но ты так вовремя решила вернуться. И, знаешь, их род согласовал тебя моментально.

Брунгильда поняла в этот момент только одно, что, возможно, там, в пещере, она приняла неверное решение. А ещё, что с самой дальней, призрачной мечтой о встрече с Гато придётся попрощаться. Послезавтра она станет женой родовитого наследника какой-то там семьи.

И как-то сразу испортилось настроение и стало всё неинтересно: кто тот жених, что за род. Хотя уж лучше она, чем малышка Ами. Сестрёнке всего-то восемнадцать. В конце концов, назвалась наследницей – полезай замуж!

– Хорошо, – сказала она, решительно откинув косу за спину, – делайте всё что нужно, готовьтесь и позовите, когда нужно будет идти в храм! – добавила Ильда.

* * *

– Не понимаю, чего ты ржёшь, как конь? – возмущался Амарантус.

– Ам, может быть, потому, что ты решил стать подружкой невесты и принарядился по случаю? – хохоча и вытирая слёзы одновременно, ответила Брунгильда.

– А кем ещё я должен был быть? – ещё более возмущённо мяучил кот, потрясая розовыми в блёстках усами.

– Ну, например, шафером, – продолжала смеяться Ильда, разглядывая стразы, украшающие чёрную шкурку кота, и кольца Амелии, нанизанные на хвост и лапы.

Эти двое спелись сразу! Младшенькая экстравагантным нарядом выражала протест. Она не желала отдавать сестру за «абы кого», и Ам был с ней согласен. Брунгильда же хохотала над их выходками.

Вся эта суматоха, предсвадебные ритуалы воспринимались ведьмой как милое и забавное приключение, так же она воспринимала и замужество. На удивление, ей действительно было весело!

Что ж, самым важным было пройти обряд смешения кровей родов для равновесия мира. В древности, конечно, всё происходило в первую брачную ночь, но в современных реалиях двух капель крови в каменной чаше в храме Праматери было достаточно. А дальше уже как договорятся молодожёны.

В комнату заглянула мама и, взволнованно окинув дочь взглядом, осталась довольна. Брунгильда отказалась от кружев и фаты и выбрала элегантное светлое платье известного модельера, подчёркивающее все достоинства её фигуры и оттеняющее серебряные волосы.

– Милая, мы уехали, будем ждать тебя в храме, не опаздывай, – бросила мама фразу и скрылась за дверью.

Ильда подождала положенное время, погрозила Амарантусу и, оглядев себя в зеркало, спустилась в холл.

* * *

Стоя одна перед закрытыми дверьми величественного каменного храма Праматери, Ильда улыбалась и посмеивалась тому, как Она всё устроила. Вырвала её из гор Шень Цонья, словно сорняк, и отправила замуж. Чтобы уж наверняка ведьма не сбежала и не подвергала опасности мир. Откуда-то сейчас Брунгильда точно знала, что Амелии на самом деле ничего не угрожало. Праматерь не позволила бы испортить судьбу девочке. Взглянув на ещё закрытые серые створки с изображением всех стихий и магических сил, Ильда почувствовала лёгкое тепло, коснувшееся её сердца. И светло улыбнулась, ощутив, что место, где она находится сейчас, – единственно верное. Иначе и быть не могло. Ощущение правильности всего происходящего и соединенности всех деталей витража жизни, её полной гармонии укутало пуховым платком. Ильда не успела понять, что ей напоминает это чувство и где она его уже встречала, как распахнулись двери храма, заиграла музыка, и перед ведьмой легла красно-зелёная дорожка цветов, ведущая её между рядами гостей к мужчине в чёрном фраке, стоящему у алтаря к ней спиной.

Брунгильда Бруха широко улыбнулась новой жизни и шагнула к будущему мужу.

Их разделяло около ста метров. Ильда всматривалась в жениха, но ей закрывали обзор свечи, стоящие вдоль прохода.

Вдруг внутри неё пламенем и болью взвилась стихия: «Буду любить тебя всегда, буду любить тебя всегда, буду любить тебя всегда, буду…»

Но она не останавливалась, продолжая идти к алтарю Праматери. Ведьма чувствовала, как растягивается время, как смазываются звуки и лица окружающих людей. Свет свечей перестал слепить, и она увидела, как будущий муж медленно поворачивается в её сторону. Краски потеряли свою яркость, серый цвет – любимый Праматерью – окутал весь мир, чётким же оставалось лишь лицо высокого смуглого мужчины с горящими, чуть раскосыми глазами и тёмными, отливающими медью волосами.

– Я обещал любить тебя вечно, моя Иль, – хриплым взволнованным голосом проговорил Гато Амари. – И я сдержу слово.

Послесловие

1. За дезертирство Гато Амари был осуждён военным трибуналом на срок лишения свободы до шести лет. После восстановления от ранений, полученных в ходе операции по снятию порчи, выбрал отработку наказания в подразделении секретных магопераций. Месяц службы в котором приравнивается к году заключения магтюрьмы. Спустя шесть месяцев участия в военных операциях на границе миров был уволен в запас.