Фауст. Трагедия. Часть вторая. Поэтический перевод: А. И. Фефилов

Ехидна и вампир как идеал сродства.

Полузмея спешит извиться за порог.

Ушастый нетопырь упёрся в потолок.

Пытаются друг к другу вновь прильнуть

Я не желаю к сему обществу примкнуть.

РОПОТ ТОЛПЫ

Вокруг меня танцуют привиденья…

Отродье празднует день навожденья…

Бегом отсюда, пока держат ноги…

Мне неуютно здесь. Душа в тревоге…

И этот мерзкий дух… Мы как в угаре…

Отколь взялись здесь эти твари?..

ГЕРОЛЬД

Я герольдом служу на маскарадах.

Отслеживаю зорко, чтоб в нарядах

к нам не прокрался колдовской вредитель,

иль дьявольских желаний исполнитель.

Ещё вчера я не был суеверен

Сегодня же в себе я не уверен.

Для привидений вход закрыт – все это знают.

Они же в залы к нам сквозь окна проникают.

Я допускаю только приглашённых.

Не духов, а персон одушевлённых.

От призраков защиты я не знаю.

Я бестелесный мир не понимаю.

Вон, гости новые к нам прибывают.

Через толпу, на колеснице подъезжают.

Без шума, беспрепятственно, спокойно.

В волшебном блеске, быстро и достойно.

Возница в козлах восседает. Что я вижу…

В зал на конях?! Удар по моему престижу.

А кони фыркают. И удила, как будто, гложут

Мне боязно… Спасайтесь все, кто может!

МАЛЬЧИК-ВОЗНИЦА

Сложили крылья и как вкопанные встали!

И не смотрите дико исподлобья!

Слова мои – мои поводья.

Я вас хвалю за то, что мы не опоздали!

Поэзия в толпу с небес нисходит.

Пегас прокладывает путь иной.

Крылатый конь парит над бороздой,

но никогда по борозде не ходит.

Жизнь без поэзии сегодня – день вчерашний.

Где герольд? Кто же нас представит?

Хоть имя славы нашей не убавит, не прибавит.

Но аллегория звучала б здесь изящней.

ГЕРОЛЬД

Иносказание в моих устах звучит ужасно.

Глашатай я, а не поэт. Оно мне не подвластно.

Размахивать не буду рукавами.

Представлю вас обычными словами.

МАЛЬЧИК-ВОЗНИЦА

Попробуй. Может быть, удастся.

ГЕРОЛЬД

Ну, что ж. Нам следует признаться.

Ты молод и собой хорош.

Пока ещё подросток, но похож

на взрослого мужчину. Без сомненья

становишься объектом вожделенья

у женщин страждущих. Ведь ты для них

готовый соблазнитель и жених.

МАЛЬЧИК-ВОЗНИЦА

Речи твои ласкают слух.

Но подбери слова, чтобы взметнулся дух.

ГЕРОЛЬД

Твои глаза – ночная мгла.

В них впору провалиться.

И кожа на руках бела.

В тебя не грех влюбиться.

Ах, если б девушкой ты был,

то не было б иных причин.

Ты б новую стезю открыл.

Имел успех бы у мужчин.

Купаясь в блеске ореола,

поэзия парит на грани пола.

Но девушкам ты более по нраву

– преподнесут любовную отраву,

преподадут тебе амурную науку.

Забудешь поэтическую муку.

МАЛЬЧИК-ВОЗНИЦА

Глянь, кто восседает там вверху.

На колеснице в блеске славы.

Ты дифирамбы пой ему.

Уж мне достаточно твоей забавы.

ГЕРОЛЬД

Похож на короля. В богатстве тонет.

Везёт тому, кому он благоволит.

Едва ли похвала моя его затронет.

Смотреть на нас он даже не изволит.

Он взглядом ищет неимущих.

Он самый добрый средь дающих.

Он главный Бог для всех берущих.

Счастливей всех среди живущих.

Живём не для того, чтоб обладать,

а для того, чтобы дарить и отдавать.

МАЛЬЧИК-ВОЗНИЦА

По виду внешнему читать умеешь.

Но сути, глубины пока не зреешь.

ГЕРОЛЬД

К достойному не липнет похвала.

Не отражают сути зеркала.

Они показывают внешний блеск.

Нет проку также и в сплетении словес.

Мне кажется, что он мне был знаком.

Осанка благородная и стать при нём…

МАЛЬЧИК-ВОЗНИЦА

Да, это ж Плутос, Бог богатств бездонных!

Ваш государь так жаждал встречи с оным.

ГЕРОЛЬД

А ты при нём… Что в услуженье ходишь?

МАЛЬЧИК-ВОЗНИЦА

Я восполняю то, что Плутос с роду не имел.

Я тот, кто поэтическим богатством овладел.

Он обладает благами земными.

А я владею благами языковыми.

ГЕРОЛЬД

Хвалиться ты мастак. Все это слышат.

Реальные богатства покажи. Пусть все увидят.

МАЛЬЧИК-ВОЗНИЦА

Я господин богатого воображения

Могу и образ превратить в изображение.

Смотри, я щёлкну пальцем и карета

как будто снова в жемчуга одета.

Вот вам сокровища и украшения.

Предметы модные для восхищения.

Глаз радуют, но не ласкают ухо.

К блестящей мишуре моё искусство глухо.

ГЕРОЛЬД

Как встрепенулась вдруг толпа гостей.

Хватают всё подряд. Рабы своих страстей!

Но что это? Оптический обман?

Сокровища, что оттопырили карман,

вдруг превратились разом в побрякушки.

Вместо серёжек – портяные мушки.

Жемчужинки как мотыльки летают.

Богатства лживые всех раздражают.

МАЛЬЧИК-ВОЗНИЦА

Я понял, Герольд, ты толкуешь маски.

Озвучиваешь форму, а не содержанье.

Про суть гостей придумываешь сказки.

И подменяешь истину желаньем.

Не будем споры доводить до ссоры.

Здесь нужен ас, чтоб суть увидеть.

К чему укоры и пустые разговоры

о том, что нам любить и ненавидеть.

(обращается к Плутосу)

Квадригой управлять мне велено тобой.

Но я лишь исполняю твою волю.

Я правлю кóнями. Ты управляешь мной.

Но что оставила судьба на мою долю?

Мне суждено, сражаться за тебя с врагом.

Сметать с пути препятствия, преграды.

Лавры победы на челе твоём. Не на моём.

Но я служу тебе не за награды.

ПЛУТОС

Я подтверждаю правоту твоих речей.

Скажу открыто и без колебаний,

Ты дух от духа моего до мелочей.

Ты воплощение моих желаний.

И ты меня богаче разумением.

Я высоко ценю твоё служение.

Сплетён венок твоим умением.

Дороже он, чем это богатение.

Мои слова правдивы и честны.

Любезный! Нет тебе цены!

МАЛЬЧИК-ВОЗНИЦА

(обращается к толпе)

Я показал вам явь моих речений.

Я рассыпал их щедрою рукой.

Над головами в виде украшений.

Не все восприняли свет золотой

поэзии моей – души пометы.

А предпочли блестящие предметы.

Но есть и те, над головой которых

сверкают маленькие огоньки.

Не жду от них перерождений скорых.

Но есть надежда. Тѐплится внутри,

что огоньки поэзии не превратятся в дым,

а бурным пламенем взметнуться к небу!

И станет дух богатством основным

для жаждущих…, народу на потребу.

БАБЬИ ПЕРЕСУДЫ

Квадригой управляет шарлатан…

А рядом шут работает локтями…

Не человек, мешок с костями…

А на костях болтается кафтан…

Как будто год не ел, не пил.

Потом на службу заступил.

ТОЩИЙ СКРЯГА

Отродье бабье! Прочь от меня!

Я знаю – вам не нравлюсь я.

Когда-то женщины очаг хранили.

С расчётливостью их мужья дружили.

У всех достаток в доме был.

И каждый в дом, что мог тащил.

Вчера был в теле я и побогаче

Сегодня скрягою зовут меня и не иначе.

Набиты были сундуки добром.

Кубышки – златом, серебром.

Сегодня же мужья ленивы.

А жёны их не бережливы.

Лишь тратят, а расчётов не ведут.

Мужья у них на поводу идут.

Финансов меньше, чем расходов.

Желаний больше, чем доходов.

Мужья погрязли все в долгах.

Их жёны вертятся в шелках

с любовниками на виду у всех,

забыв про совесть и про грех.

Им всем – Гоморра и Содом!

Я – скупердяй. Я – скопидом.

ПРЕДВОДИТЕЛЬНИЦА ЖЕНЩИН

Умерь, борзóй, свой нрав собачий.

Ты лжешь про нас и чушь несёшь.

Сидишь на сене, пёс бродячий!

Сам не живёшь, и нам жить не даёшь.

ЖЕНЩИНЫ В ТОЛПЕ

Тебя нам, пугало, ещё не доставало!

Ему по морде съездить не мешало!

Нас чучелом соломенным не испугать.

Всех честных жён ему не оболгать!

ГЕРОЛЬД

Замолкнуть всем! Жезлóм стучать не стану!

Драконы повинуются тому, кто ими правит.

Показывать свою свирепость перестанут.

Их Плутос взглядом усмирит, стоять заставит.

Драконы могут быть покорными порою

Вон как легко по воздуху парили,

расправив свои крылья над толпою.

Огнём из зева никого не опалили.

Но публика из робкого десятка.

Не в силах устоять подольше.

Толпу смелó, и мест в достатке.

Сильнее страх – свободы больше.

Платос сходит с колесницы

ГЕРОЛЬД

Как царственно он с колесницы сходит.

Рукой взмахнул – и скряга с сундуком

спускается к нему и медленно подходит.

Чудовище загнуло головы крючком.

Из зев драконовых лишь дым выходит.

К себе возницу подзывает он кивком.

Речь поучительную о поэзии заводит.

ПЛУТОС

(обращаясь к мальчику-вознице)

Скажу тебе, мой друг, для утешенья.

Беги отсюда прочь без промедленья.

Уехать следует тебе в иное царство.

где правит не богатство и коварство,

а поэтическое слово и искусство.

Где в глубине души пылает чувство.

Где ты принадлежишь лишь самому себе.

Где красота и доброта сопутствуют судьбе.

Ты там в уединении свой мир создашь.

И совесть за свободу не продашь.

МАЛЬЧИК-ВОЗНИЦА

Да, я считаю тебя кровным братом

У нас с тобою родственные души.

Жизнь внешнюю ты украшаешь златом.

Мир внутренний я очищаю от бездушья.

Должны все люди для себя решить.

Жить беззаботно, в золоте купаясь.

Или трудиться, чтоб в согласье жить

с миром поэзии. Душой отогреваясь.

Не все хотят идти за мной в духовный мир.

Для многих золото – единственный кумир.

Благодарю тебя, что мне дарýешь волю.

Как только позовёшь – я предпочту неволю!

(Уезжает так же, как и появился)

ПЛУТОС

Пора изъять из сундука богатства.

Замки откроем гѐрольдским жезлóм.

Вот где скрываются оковы рабства.

Глаз обжигает дьявольским огнём!

Короны, цепи, кольца и монеты

как угольки в камине тлеют и горят.

Изделья золотые, роскоши предметы…

Мамона символы всех поглотить хотят.

ВЫКРИКИ ИЗ ТОЛПЫ

Взгляните-ка туда! Ну, что за чудо!

Сундук до верху золотом набит…

Я не могу смотреть, мне стало худо!

Глаза мои вылазят из орбит…

Чеканный звон дукатов грудь стесняет.

Здесь чаши золотые, россыпи монет.

Корона царская мой взгляд пленяет.

Мечтал я о богатстве столько лет!

Мне стóит только наклониться.

Я чувствую, что это не обман.

Мои глаза не могут ошибиться.

Монеты сами катятся в карман.

Но, если сможем мы договориться,

сумеем захватить весь чемодан!

ГЕРОЛЬД

Вы что задумали, глупцы?

Богатство захватить хотите?

Ведь это ж маскарад, слепцы!

Быстрей отсюда уходите!

Купились на златой дурман,

вы, неотёсанные чурки?

Приятней вам чарующий обман.

Вам правда не нужна, придурки!

Вам только бы неправедно стяжать!

Как вы на всё чужое пáдки.

Ах, Плутос, их пора всех гнать.

Чтоб убежали прочь и без оглядки!

ПЛУТОС

Толпу от ценностей я отгоню

твоим жезлóм, чтоб напугались.

На золотом огне его я раскалю,

чтоб блики в пламя превращались.

Хотите проявить своё нутро.

Скрываете лицо под маской.

Вас привлекает не своё добро.

Сейчас я вам устрою встряску.

Вкруг золота сжимается кольцо.

Но ваши маски скоро запылают.

Мой праведный огонь вам опалит лицо

И боль над алчностью возобладает.

Крики и давка

Хотел я взять вон то кольцо,

как вдруг мне обожгло лицо!

Все к выходу! Скорей назад!

Не нужен нам ваш маскарад!

Нас заживо всех сжечь хотят!

Поджарят нас как поросят!

О, если б крылья я имел,

я вмиг отсюда б улетел!

ПЛУТОС

Толпа отхлынула. Стал шире круг.

Всесильный страх прогнал хапуг.

Никто не пострадал от моего огня.

Чтоб прекратилась вся эта возня

Я начерчу незримый круг вокруг меня.

ГЕРОЛЬД

Есть дело, есть его исход.

Тебя послушался народ.

ПЛУТОС

Не нужно утешать себя. Это – пустое.

Одно волнение пройдёт, придёт другое.

ТОЩИЙ СКРЯГА

Вы наслаждаетесь пустым пространством.

А за незримым кругом зримо столько баб!

На злато пялятся. Считают шарлатанством

ваш круг. Я чувствую, что я ещё не слаб,

чтоб приударить за какой-нибудь красоткой.

Мне нужно снова их внимание привлечь

не языком, не пантомимой, не бородкой!

Я фокусом диковинным могу увлечь…

Ермолить золото начну я как сырую глину.

Увидят женщины во мне желанного мужчину!

ГЕРОЛЬД

Скелет ходячий. Он ещё острит.

Но что из золота сей тип творит?

Фигурки мерзкие он лепит из него.

Срамные вещи радуют его.

Показывает женщинам свою лепню.

Верни мне жезл. Я скрягу прогоню!

Он попирает нравы и мораль.

Сломать свой посох о него не жаль!

ПЛУТОС

Шут без дурачества – не шут.

Что нам грозит, не знает он.

Какие беды нам грядут…

Нужда страшнее, чем закон.

СУТОЛОКА И ПЕНИЕ

Несётся с гор, с лесных долин

дремучая толпа. Их властелин

– великий Пан, бог гор, лесов,

родитель всех земных плодов.

Без заморочки заступают в круг.

Ввергают всех в панический испуг!

Им ведомо всё то, что не дано нам знать.

Сбежались лешие попеть и поплясать.

ПЛУТОС

О вашем Пане и о вас мне всё известно.

Народ лесной, напористый и интересный.

Я в круг магический обязан вас впустить.

Чтоб удовольствие от карнавала ощутить.

Пусть всё диковинное будет обозримым.

А что нас ждёт, останется незримым.

Пока не знает люд, куда судьба ведёт,

что в будущем она преподнесёт.

ДИКАРСКИЕ ПЕСНИ

Вы, расфуфыренные твари!

Таких как мы, вы не видали.

Мы не отёсаны, суровы,

Но очень крепки и здоровы.

ФАВНЫ

Мы пляшем. Вы гарцуете.

Мы скачем. Вы танцуете.

Мы кое-чем на вас похожи.

Конечно, мы не белокожи.

Рога, козлиные копыта.

И тайна жизни не прикрыта.

Но ваши женщины нас любят.

Они влечение в нас будят.

Глаза у фаванов блестят.

Красавицы плясать хотят.

САТИР

Сатир на двух ногах козлиных

спускается вслед за толпой.

Силён и бодр. В местах низинных

он вроде бы как сам не свой.

Он не поймёт, как жить тут можно

почти во тьме и в тесноте.

Здесь неуютно и тревожно.

Он там, в горах сам по себе.

Покой и свет. И посему

весь мир принадлежит ему.

ГНОМЫ

Живём мы все одной семьёй.

Плетёмся маленькой гурьбой.

Лампадами мы освещаем путь,

чтобы со скал не соскользнуть.

Одежда наша соткана из мха.

Удобна. Для работы не плоха.

Кишим повсюду словно светляки.

Мы настоящие хирурги-горняки.

Вскрываем в скалах залежи руды.

Чтобы в металле не было нужды.

Проходы пробиваем и сверлим.

Наш труд почётен и необходим.

Дары земли мы поднимаем на-гора.

Мы в недрах золото находим иногда.

Но лучше б это золото не добывать.

Мошенники не перестанут воровать.

Железо нужно, чтобы сеять смерть.

Чтоб золота побольше заиметь.

Такая вот земная круговерть…

Не соблюдает божие заветы негодяй.

Присвоит всё, хоть сколько дай.

А тот, кто заповеди соблюдает,

теряет больше, чем приобретает.

Не виноваты мы, что в мире тарарам.

Придется всё это терпеть и вам и нам.

ВЕЛИКАНЫ

В ущельях Гарца проживаем мы

Все нас считают дикими людьми.

Природа-мать нас силой наделила.

И от людей подальше отдалила.

У каждого сосновый ствол в руке.

Мы ходим как по луже по реке.

На празднике встречаемся мы с вами.

Мы полуголые, прикрытые ветвями.

Могучее, сильнее всех богатырей.

Мы даже царских стражей здоровей.

НИМФЫ

(окружив великого Пана, поют хором)

Великий Пан. И вожделенный.

Любимый нами Бог вселенной.

Всеобщему веселью рад.

Серьёзен, добр. И нет преград,

для нас, чтобы развлечь его.

Мы знаем господина своего.

Обычно ночью он не спит.

Глазами звёзды шевелит.

Под сводом неба голубого

лежит. Нет времени благого

как сумерки. Ручья журчание

ласкает слух ему. Касанье

ветерка бодрит и возбуждает.

И всяк в лесу об этом знает.

Как только в полдень он заснёт,

так сразу всё в буковнике замрёт.

не смеет колыхнуться лист.

А птицы прекращают свист.

Боятся нимфы пальцем шевельнуть.

стояли там, где и должны заснуть.

И если закричит во сне он вдруг,

скуёт живых панический испуг.

Подобен его голос стону моря,

или рёву сильной бури. Тому горе,

кто это слышит. Даже храбрый воин

готов пуститься наутёк. Лишь Пан достоин

грозной славы, что впереди его идёт.

Да здравствует наш Бог, который нас ведёт!

ДЕПУТАЦИЯ ГНОМОВ

(великому Пану)

Мы знаем, где хранятся горные щедроты.

Волшебная лозина к ним нас привела.

Рудой и золотом забиты наши гроты.

Нас вдохновляешь Ты на добрые дела.

Мы трудимся во тьме, как троглодиты.

А кто-то среди бела дня богатства раздаёт.

Всем изобилием владеют паразиты.

Когда же расхитительству конец придёт?

Бери наши богатства в свои руки.

Ты сможешь их по праву раздавать.

Избавишь нас от нетерпимой муки

Наступит в этом мире благодать.

ПЛУТОС

(к герольду)

Пора настала обстановку оценить.

Мы ситуацию не в силах изменить.

Нам с духом следует собраться.

Людскому ужасу не поддаваться.

Потомки нас в обмане обвинят.

Всё станут отрицать. И исказят.

Но если записать – не пропадёт,

что на глазах у всех произойдёт.

Молва людей не безупречна.

Взгляд мимолётен, буква вечна.

ГЕРОЛЬД

Я занесу всё в протокол, что здесь увижу.

Не повредит бумага нашему престижу!

Вон, в окруженье гномов Пан подходит.

От бешеного пламени он глаз не сводит.

А языки огня то вверх взлетают,

то в бездну, пышущую, улетают.

Пан весел, бодр. Игре огня дивится.

Подходит ближе. Даже не боится.

Внутри колодца слышен гуд глухой.

Как будто воинов труба зовёт на бой.

Пан наклоняется, глядит… И вот беда!

В колодец падает его большая борода.

Взмывает в высоту, объятая огнём.

Вдруг вся одежда загорается на нём!

Горит венец, и шерстяная грудь.

На коже боль. Дым не даёт вздохнуть.

Веселье превратилось в страх.

Все поняли – горит монарх.

Костюм из пакли, и травы сухой

истлел. И Пана нет. Есть царь лихой.

Пожар спалит наш маскарад.

Лес синим пламенем объят.

Всепожирающий огонь

приносит дым, угар и вонь!

Искрятся жемчугом костры.

Всё валится в тартарары.

Но что я слышу? Ропщет люд.

Уже все хором вопиют.

Друг друга к правде подстрекнут.

Враз виноватого найдут.

Да будут прокляты все те,

кто нас к такой привёл беде!

Сгорит дворец, погибнем мы!

Такой пожар страшней чумы!

Ожоги император получил!

Его в такой костюм кто облачил?

Себя и нас хотел сгубить!

Как смеешь ты его судить?

О, юность, ты научишься когда

от дела отличать фриволье?

О, власть верховная, хоть иногда

соединяй свой разум с волей!

Мы все в огне. Кто нас спасёт?

Куда судьба нас заведёт?

Дворец роскошный до утра

Наверняка сгорит дотла.

ПЛУТОС

Страхом движимый народ

на подмогу нас зовёт!

Стукну посохом святым

по настилам половым.

Гром заглушит треск огня.

Дождь пойдет средь бела дня.

Молний блеск! Потух пожар!

Запах трав! Прошёл угар!

Дыма нет! Пришёл туман!

Нет ожогов! Нету ран!

Свежестью наполню зал!

Будет так, как я сказал!

Духов злых я усмирил.

Магию я применил.

САД ПРИ ДВОРЦЕ

Восходящее солнце. Император, окружённый придворными.

Фауст и Мефистофель, прилично и неброско одетые, стоят

перед ним, преклонив колени.

ФАУСТ

Простишь ли, государь, нам фокусы с пожаром?

Надеюсь, время не потратили мы даром?

ИМПЕРАТОР

(даёт знак, чтоб встали)

Не против я, чтоб чувства всколыхнуть,

хоть фокус этот не в ладах с законом.

Готов я был поверить, страх спугнуть.

Едва не возомнил себя Плутоном.

Я очутился вдруг на тлеющей скале,

Она искрилась вся и жаром отдавала.

Внутри неё бурлило что-то, как в котле

и в пламя тысячи огней объединяло.

Взвивалось пламя вверх. Водило хоровод.

Вдруг исчезало. Вырываясь под напором,

то пламя золотое обращалось в свод

большого кафедрального собора.

Между изогнутых, сверкающих колонн

шли, молча, люди раболепной чередою.

Все к трону моему сходились на поклон.

Владыкою огня я чувствовал себя порою.

МЕФИСТОФЕЛЬ

Ты повелитель всех стихий на самом деле!

Ты одолел огонь, когда все оробели.

И если вдруг ты бросишься в пучину моря,

коснёшься дна ногой – окажешься в фаворе.

И вкруг тебя закрутится вся жизнь морская.

Светло-зелёная волна, сгибаясь и вскипая.

Сомкнётся в гребень, станет тебе крышей

пурпурного дворца, которого нет выше.

Куда бы не ступил – ты в центре под водою.

Дворцы и живность движутся вместе с тобою.

Стены дворца хоть и прозрачны – неприступны.

Подплыть к тебе не сможет хищник крупный.

Вот золотистой чешуёй драконы блещут.

Акулы дерзкие от смеха твоего трепещут.

Цветные рыбки плавают вдоль стен прозрачных.

Такого разноцветия здесь на земле невзрачной

никто не видел никогда. И как Пелей второй

ты покоришь богиню вод, Фетиду, добротой

чтобы взойти на трон и справедливо править.

ИМПЕРАТОР

Ты можешь грёзы эти при себе оставить.

У трона вод морских большая толчея…

МЕФИСТОФЕЛЬ

Остался водный мир. Земля давно твоя!

ИМПЕРАТОР

Приблизился ко мне ты не случайно.

Из тысячи ночей одну устроил ночь.

Ты появился как Шахерезада тайно,

чтобы меня очистить и стране помочь.

Когда все тяготы мне опротивят снова.

Ты будешь отвлекать меня от кабалы

мирской, к которой я судьбой прикован.

Доколь заслуживаешь ты высокой похвалы!

УПРАВИТЕЛЬ ДВОРЦОВЫМИ ДЕЛАМИ

(входя, торопливо)

О, государь, позволь мне доложить.

Не думал я до дней таких дожить…

Счета погашены. Ростовщики молчат.

Нет адских мук, как много лет подряд.

Воспрял я духом. Чувствую подъём.

Как будто бы на небе я седьмом!

ВОЕНАЧАЛЬНИК

(также поспешно)

Войскам твоим уплачено сполна.

Они надёжны, если вдруг война.

Ландскнехты чувствуют себя моложе.

Трактирщики довольны, девки тоже.

ИМПЕРАТОР

Да, кажется, дышать всем легче стало.

На лицах челяди вдруг счастье засверкало.

Все рвутся доложить мне о своих успехах.

Наполнен зал не ропотом, а смехом.

КАЗНАЧЕЙ

(указывает на Фауста и Мефистофеля)

Докладывают пусть они! Ведь это их заслуги.

ФАУСТ

Мы не докладчики, а слуги.

Вон канцлер ваш спешит с отчётом.

Он пользуется здесь большим почётом.