Розы Лорена

– Каждый год мы ждем праздника! – кричала другая женщина – И мы хотим видеть эти украшения. Видеть могилу Господа, видеть статуи, перебирать в руках четки во время молитвы!

– Если новая власть будет запрещать нам следовать своей вере, запрещать устанавливать святую могилу, то могила понадобится им самим! – кричал крупный мужчина, грозя кулаком. – Новой власти следует быть осторожнее с нами. Иначе вместо разноцветных шариков у нас в руках будут тяжелые камни и ружья.

И такая ситуация была по всей стране. В каждой церкви. Священники в каждой церкви закрыли алтарь черным сукном, и со смирением терпели насмешки по этому поводу и оскорбления. Люди понимали, что теперь все то, что составляло их обычаи, традиции, их веру, было запрещено новыми законами. Понимали, но принять не могли.

Новые законы запрещали праздничные мессы и привычные религиозные праздники вообще, запрещали благословляющие мессы в будние дни, прочие богослужения, погодные благословения, освещения полей перед посевом, освещение собранного урожая и благодарности Господу. Запрещали монастыри, статуи и прочие предметы поклонения, крестные ходы, даже привычные молитвы по самым разным поводам и обращения к Господу были запрещены. Запрещались и все паломничества, праздники урожая. Было запрещено звонить в колокола не только в праздники, но и будние дни. Даже звон похоронных колоколов по усопшим и свадебных колоколов был теперь запрещен. За соблюдением этих запретов строго следила специальная церковная полиция. А четки должны быть заменены Литанией Всем Святым.

Население буквально кипело от гнева по этому поводу. Тем, кто пытался тайно проводить службы со всей атрибутикой, и тем, кто эти службы посещал, угрожали выгнать с привычных мест в дикие леса. Церковная полиция могла прийти в любой дом и проверить домашнюю часовню, а также устроить обыск в домах и наказать виновных.

– Мы научим вас страху и подчинению! – говорила церковная полиция.

Однако, как бы не пыталась внушать народу страх новая власть, ситуация получалась обратной. Все было, наоборот. Чем более суровыми становились карательные меры и требования, тем более непокорным становился народ. Люди считали церковную полицию гонителями своей религии, ненавидели их, но не боялись.

– — —

Когда умерла бабушка Франца, он отправился в путь в долину, чтобы подняться на башню и позвонить в колокол смерти. Он очень любил свою бабушку, и не мог допустить, чтобы ее душу не приняли на небесах. Ведь если по усопшему не прозвонит траурный колокол, душа заблудится в мире и ангелы не найдут ее.

Франц знал, что несколько дней назад две девушки так же пошли к траурному колоколу, чтобы похоронный звон раздался по их деду, и их обеих за это жестоко высекли палками. Но его это не волновало. Он не мог допустить, чтобы душа его бабушки отправилась в вечность без звона траурного колокола.

Он добрался до места, подошел к башне, прочитал молитву, поднялся к колоколу и с силой дернул за веревку. По всей долине раздался громкий звон. Люди, услышав этот звон, начали креститься, молясь о душе усопшего человека, хотя эти обычаи уже тоже были запрещены.

Окружной капитан, услышав звон колокола, сразу же отправил туда военный отряд. Как только Франц спустился по крутой винтовой лестнице с колокольной башни, солдаты схватили его и потащили на допрос.

– Кто умер, Франц? – спросил кто-то.

– Моя бабушка – ответил он.

– Прими наши соболезнования, Франц…

– Браво, Франц! – сказал кто-то – Это очень смелый поступок! И очень надеюсь, что у окружного капитана от этого звона выпали все зубы.

Франца вели на допрос, и люди выходили на улицу, чтобы поддержать его и выразить соболезнования. При этом солдаты были вынуждены терпеть насмешки и оскорбления. Их все презирали.

– Господь услышал этот звон, он знает, что Франц очень скорбит по бабушке! А вы скоро превратитесь в прах! – кричали люди.

– Да скорее бы уже – крикнул кто-то – Пусть они обратятся в прах и южный ветер отнесет этот прах обратно в Баварию!

Вслед за этими словами по толпе разнесся издевательский смех. Народ не понимал, как можно было запрещать звонить в траурный колокол по усопшим, устраивать прощания с умершими и поминки по ним, устраивать достойные похороны. Этот запрет особенно сильно ударил по людям. И народ никогда не упускал возможности поиздеваться над церковной полицией, выказать им свое презрение. Ведь звон этого колокола совершенно безобиден. Это лишь символ памяти по усопшим и их проводник в вечность. Это просто часть религии.

Конечно, народ наказывали. Даже за этот издевательский смех, за презрительные высказывания. Наказывали палками, плетьми, крупными штрафами, арестами. Но самым страшным было наказание расквартированием в доме солдат и отрядов полиции. Однако народ был несгибаем.

Несколько недель назад, когда была сильная засуха, угрожавшая погубить весь урожай, люди решили устроить маленький чудотворный крестный ход. Для этого нужно было взять из церкви крест. Священник, узнав об этом, спрятал крест, боясь страшного наказания, но это не помогло. Молодые парни, в числе которых были Франц и Питер, быстро нашли крест, и шествие состоялось.

И такие ситуации были по всей стране. Несмотря на запреты и суровые, жестокие наказания, люди продолжали придерживаться своей веры, устраивать, пусть и небольшие, крестные ходы, паломничества, монастыри. А большая часть молитв была направлена теперь на сохранение религии.

– — —

В Варфоломеевский день в конце августа поженились Региона и Питер. Настроения в народе сохранялись прежними, как и контроль. Празднование свадеб было запрещено. Брак зарегистрировали в суде Брунико, тихо и практически тайно, придя в самой обычной повседневной одежде, так как по новым законам, любой, кто появится в городе в праздничном или воскресном наряде, уже совершал уголовное преступление.

Регистрация брака прошла тихо. После этого была тихо отслужена праздничная церемония в церкви, после которой свадебная процессия направилась в Оберштайнерхоф на пиршество.

Перед домом были установлены большие столы, рядом с ними соорудили скамейки, а на лужайке устроили место для танцев. Анна и Мария в последние дни были очень взволнованы. Им впервые разрешили танцевать вместе со всеми, к тому же, это ведь была свадьба сестры. А, кроме этого, по такому случаю, каждая из девушек получила новую блузку, юбку, новый платок и передник, в которых они должны были пойти на свадьбу. И обе девушки только и делали, что постоянно крутились перед зеркалом, находящимся в спальне родителей.

– Тщеславие является страшным смертным грехом! – возмущалась Лени – И вот увидите, из этого не выйдет ничего хорошего.

– Иди, Лени – смеясь, сказала Анна – Разве ты сама не радуешься, когда получаешь новую одежду и подарки?

– Я никогда не получала новую одежду – сказала Лени – И, уж тем более, не получала никакие подарки.

– Мы подарим тебе, Лени – весело сказала Анна – Сегодня мы очень счастливы, ведь нам разрешили танцевать! В первый раз мы будем танцевать!

– Дааа… – со вздохом сказала Лени – Я вижу, что с вами сегодня не сладить. Но разве вы не слышали историю об одной девушке, у которой на уме были только танцы да наряды? Она была так тщеславна, что никого из мальчиков не считала достойным себя. Все были для нее плохими. Поэтому она часто кружилась в танце одна, и кружилась так, что ее юбки летали. Но однажды на празднике к ней подошел незнакомый мальчик и начал с ней танцевать. Они танцевали и танцевали. От усталости девушка перестала уже слышать и видеть. Она уже не могла дышать и просила мальчика остановиться, а он лишь смеялся и продолжал танцевать. И никто не мог его остановить, потому что его защищала особая магия. Никто не мог его коснуться. А потом все увидели, что у него козлиные рога и козлиные копыта. Это был черт! Люди в ужасе разбежались прочь, издали, с ужасом наблюдая за этими танцами. Наблюдая за тем, как черт кружит в танце уже безжизненную девушку. Потом он бросил ее и исчез, оставив в воздухе, только запах серы. А девушка умерла, и черт забрал ее душу с собой!

Девушки посмотрели на Лени с некоторым беспокойством, а потом громко рассмеялись.

– Лени, мы обещаем тебе, что будем проверять, нет ли у наших партнеров по танцам козлиных ног и рогов – смеялись девушки.

– Смейтесь, смейтесь – сказала Лени с достоинством – Надеюсь, что вы обе никогда не окажетесь в безвыходной ситуации.

Глава 3 часть 1

В церкви Анна чувствовала на себе взгляд Франца, однако, когда формировался свадебный кортеж, его нигде не было видно. Она была очень разочарована, так как надеялась, что они будут идти вместе. Теперь же рядом с ней шла трактирщица из города. Но, когда вся веселая процессия подходила к двум фермам, со стороны Хаусбергхофа раздался громкий ружейный выстрел, а через небольшой промежуток еще два выстрела.

Карл выругался и быстро пошел к своей ферме. Он был очень зол. Там он схватил Франца за воротник и отобрал ружье.

– Ты сошел с ума?? – кричал он на младшего сына – Выстрелы точно услышали в долине! Да все вокруг это услышали! Ты представляешь себе, что сейчас начнется???

Карл был просто в ярости. Он тряс Франца за воротник и кричал.

– Ты, глупый мальчишка!!! Почему ты всегда создаешь неприятности? Из-за тебя теперь я потеряю дом и двор! Где, по-твоему, я должен брать деньги на очередную оплату твоих штрафов??!! Ты вообще понимаешь, что ты творишь и последствия этого?

– Понимаю, – ответил Франц – Меня в этот раз арестуют. Но оно того стоит, отец! Мой брат не должен жениться без праздничных выстрелов, так же как и мои предки не должны умирать без звона траурного колокола. Если ты забыл, отец, все наши вековые обычаи, то я их помню! Я обещал эти выстрелы брату, и я исполнил свое обещание. Я бы исполнил его в любом случае! Разве не этому ты нас всегда учил?

Так как сыновья Карла уже не раз нарушали новые законы церковной полиции, на свадьбе был назначен надзиратель – молодой лейтенант, который должен был следить за всем и сообщать начальству о любых нарушениях. Однако этот баварский лейтенант был весьма забавным человеком. Конечно, он слышал выстрелы, но после этого спокойно сидел в сторонке, ничего не говоря.

К нему подошел Франц и поставил перед ним большую чашу домашнего вина.

– Вот, это тебе, дружище! – по доброму сказал Франц. – Сегодня жарко, и тебя, наверное, замучила жажда.

Франц сел рядом с солдатом на лавку.

– Ты ведь не собираешься заявить на меня? – спросил Франц – За эти выстрелы, которые я выпустил в честь свадьбы своего брата?

– Даже если я их и не слышал – сказал баварский лейтенант, подмигнув Францу – Их слышали все вокруг. Грохот был такой, что в Брюнеке это определенно не пропустили.

– Тогда на этот раз мне точно не избежать ареста – рассмеялся Франц и поднял свою чашу с вином – Давай выпьем за моего брата! Как тебя зовут?

– Иозеф – ответил солдат – Меня зовут Йозеф Бергманн.

– У тебя отличное имя, Йозеф! – сказал Франц – Я приветствую тебя!

Компания становилась все веселее. Люди ели, пили, танцевали на лужайке. Анна танцевала так, что ее юбки летали. Франц сидел, с мрачным выражением лица наблюдая за тем, как Саммер Клаус снова ведет Анну танцевать. А она при этом смеялась так радостно, так заливисто. Францу казалось, что она смеется над ним. Получается, что он так мало о ней знал.

Буквально вчера он разговаривал с ней на горном пастбище. Анна и Мария работали там несколько дней, живя в маленькой хижине, чтобы отправить молочнику Себастьяну как можно больше козьего и коровьего молока. Себастьян обещал сделать из него масло и сыр, который так много нужно было на свадьбу.

Франц в темноте прокрался к этой хижине на горном пастбище, рядом с неглубоким горным озером. Здесь семья Хеллер держала свой скот. С другой стороны озера находились пастбища его семьи. Примерно в получасе ходьбы была опасная болотистая местность. Она была опасна и для людей, и для животных, поэтому Мартл давно отгородил это болото от пастбищ высоким забором.

Мартл рассказывал разные легенды о том, древние германцы топили в этом болоте своих неверных жен, и что по ночам над болотом появляются их души, излучая красивый свет. Да и места здесь были очень красивые. Франц шел мимо болота, не видя в темноте никакой красоты. Он видел лишь, как из темноты появлялись высокие деревья.

Начинался рассвет, солнце поднималось из-за горизонта, заливая все вокруг красноватым светом. Птицы просыпались, и наполняли воздух разными голосами. Капли росы на траве заиграли в первых лучах солнца, и казалось, что все пастбища усыпаны множеством бриллиантов.

Он увидел, как в лучах рассвета Анна идет босиком к роднику, журчащему у самого озера. Это показалось ему нереальным. Она шла босая, в длинной белой рубашке, ее длинные волосы были распущены и развивались на ветру, окутывая ее, словно волшебный плащ, а под ее ногами сияли бриллианты росы. Картина была просто фантастической.

Анна подставила кувшин под струю воды, посмотрела в сторону восходящего солнца и вздрогнула, когда Франц сказал:

– Может ли бедный, умирающий от жажды странник, который уже давно ждет тебя здесь, испить из твоего кувшина?

Она протянула ему кувшин, и когда он брал его, их руки соприкоснулись. От этого прикосновения на лице обоих разлился сияющий румянец.

– Что ты тут делаешь так рано? – спросила Анна – И зачем ты ждал меня?

Она хотела как-то развеять его застенчивость и эту неловкость, но Франц ничего не ответил. В ее присутствии он почему-то терял дар речи.

– Теперь ты выше меня уже на голову – непринужденно сказала Анна – А еще не так давно мы с тобой были одного роста.

Франц больше не понимал себя, он утратил контроль над собой. Анна смотрела на него снизу вверх своими сияющими глазами, в которых, казалось, искрились звезды, и он был полон решимости, сказать ей прямо сейчас все те слова, которые жгли его душу, сказать о том, как сильно он ее любит.

Он просидел здесь больше часа, ни на минуту не спуская глаз с хижины. И когда он увидел, как Анна идет к роднику, его сердце подпрыгнуло и сильно забилось от радости. Это была отличная возможность признаться ей в любви. Кто знает, быть может такая возможность, потом не представится ему еще долгое время. Он так много хотел сказать ей, но вместо всех слов неожиданно для себя сказал:

– Помнишь, Мартл рассказывал нам на Рождество, когда мы были детьми, историю о короле Лорене и его альпийских розах?

– Помню… – Анна улыбнулась – Ты тогда обещал мне, что подаришь свадебный букет из этих роз.

– А ты все еще хочешь получить этот букет? – спросил он смущенно.

– Да, я бы хотела получить такой букет, – сказала Анна, глядя ему прямо в глаза – Букет из этих волшебных роз короля Лорена. Но сейчас мне пора идти, Франц. Храни тебя бог.

Она взяла кувшин с водой и пошла к хижине, а он смотрел ей вслед сияющими глазами, и нежное чувство любви к этой девушке буквально пронизывало его. Она была такой маленькой, такой хрупкой, он так хотел защитить ее.

Анна подошла к хижине, но, прежде чем войти внутрь, она обернулась. Франц стоял все на том же месте. Она улыбнулась ему.

– Ты потанцуешь завтра со мной на свадьбе? – крикнул он.

Анна утвердительно кивнула, помахала ему рукой, и быстро исчезла в хижине. Там ее ждала Мария.

Мария собиралась пойти к роднику, чтобы умыться, но едва приоткрыв дверь, увидела Анну и Франца. Она сразу же прикрыла дверь и вернулась назад. Она не хотела им мешать. Им нужно было хоть раз остаться наедине и поговорить.

– Ну что? – спросила Мария, когда вошла Анна – Ты, наконец, согласилась?

– О, боже! Ты вообще о чем сейчас? – раздраженно спросила Анна – Я, наверное, никогда не дождусь от него предложения. Лягушки в болоте и те говорят больше, чем он. Когда мы были детьми, он доводил меня до отчаянья, постоянно говоря о том, что хочет жениться на мне. За то теперь он даже слова сказать не может.

Франц не имел понятия о том, о чем сейчас говорили девушки в хижине. Он хотел парить от счастья! Она хотела именно его! Она хотела получить букет альпийских роз короля Лорена на их свадьбу! А это значит, что она согласна быть его женой! Что все у них будет хорошо, они проживут долгую жизнь вместе и будут очень счастливы. В этом теперь у него не было никаких сомнений.

А сейчас на свадьбе Анна танцевала со всеми подряд, улыбалась им, смеялась, будто не знала, что она принадлежит только ему. Ему одному. Он сердито наблюдал за всем этим. Он видел, как Клаус твердо и решительно провел Анну через танцующих на свободное место и закружил в танце.

Когда Анна и Клаус вернулись к столу веселыми и разгоряченными танцем, Клаус сильно хлопнул друга по плечу.

– Что с тобой сегодня не так? – спросил он у Франца – Почему ты сидишь тут с таким грустным видом? Почему не танцуешь? Я бы на твоем месте уже давно встречался с какой-нибудь красивой девушкой, такой, как Анна!

Сказав это, Клаус задорно подмигнул Анне, заставив ее рассмеяться. Клаус хотел подразнить его, но Франц понял все это совсем иначе.

– А мне кажется, что ты переходишь границы, – зло сказал он.

– Что это значит? – изумленно спросил Клаус.

– А это значит, что ты выбрал не то место, и не ту девушку, чтобы развлекаться! – сказал сквозь зубы Франц. – Анна, ты больше не будешь танцевать!

– Да кто ты вообще такой? – разозлился Клаус. – Ты всего лишь местный горный парень! С какой стати ты вздумал указывать мне, с кем мне танцевать, а с кем нет? С какой стати вообще ты вздумал что-то мне запрещать? Я пришел сюда развлекаться, и как только снова заиграет музыка, я снова поведу Анну танцевать! Плевал я на твои запреты!

В словах Клауса звучала явная угроза. Оба парня зло смотрели друг на друга. Анна же просто стояла рядом, не особенно вслушиваясь в слова. Она поняла лишь одно – Франц злится потому, что она танцует с другими парнями. Ее сердце подпрыгнуло от радости.

«Значит, я ему не безразлична, – подумала она с радостью, стараясь не подавать вида – Означает ли это, что я ему нравлюсь? Может он любит меня?»

– Франц, будь умницей – сказала она, положив руку ему на плечо, – Успокойся.

– Успокоиться? Быть умницей? – Франц с обидой смотрела на Анну, подняв брови, в его глазах было явное обвинение – Будь умницей, ты говоришь? То есть, я должен сидеть здесь и спокойно наблюдать за тем, как ты флиртуешь с другими?

– Я никогда ни с кем не флиртовала… – сказала Анна, немного резче, чем планировала, – Я вообще ни с кем не флиртовала! Даже…

Она хотела сказать: «Даже с тобой», но не успела, потому что в разговор вмешался Клаус.

– Ты не посмеешь нам мешать! – сказал он, сжимая кулаки.

Франц молча снял свою куртку и отдал Анне, не сводя глаз с Клауса.

– Давай, пойдем к реке – помолчав немного, сказал Франц.

Гости за столом, сидевшие рядом, невольно слушали этот разговор. Среди гостей был и Корбиниан. Он слышал каждое слово.

– Дааа, – сказал Корбиниан со вздохом, – Вечная битва мужчин из-за женщин! Будь то зверь, птица или человек, все всегда дерутся из-за женщин.

Корбиниан, видя, что Витус поднялся из-за стола, явно намереваясь вмешаться, взял его за руку и потянул обратно на скамью.

– Пусть разбираются сами! – сказал он – Не нужно вмешиваться. Они должны сами разрешить эту ситуацию и уладить свой спор. Так было всегда, во все времена. И это сейчас мы стали степенными людьми. А ты вспомни свою молодость!

Витус согласился с ним и сел обратно за стол.

– Все зло в этом мире из-за женщин – усмехнулся Корбиниан – Правда, Лени?

И он обнял за талию служанку Лени, которая подавала блюда. Лени грозно посмотрела на него, сбросила руку, назвала его «старым дураком» и гордо ушла, не обращая внимания на смех мужчин.

– Да, если бы старый Адам был более стойким – сказал лукаво Корбиниан – Все мы сейчас жили бы в раю! – он рассмеялся.

– Ну, что поделать, – поддержал его Витус, тоже смеясь, – Если природа создала нас такими.

– Да вы из ботинок готовы выпрыгнуть, если какая-то женщина вам просто подмигнет! – с важным видом сказала Лени, дальше расставляя закуски.

Женщины за столом поддержали ее разными комментариями, и между мужчинами и женщинами за столом завязался весьма забавный спор.

– — —

Тем временем Франц и Клаус, продолжая спорить, приближались к реке. Спор усиливался. Анна шла чуть позади них. А за ней шли многие гости со свадьбы, желающие посмотреть, чем же закончится дело.

– Ты же не будешь сегодня драться? – спросила Анна, догнав Франца.

– Какое тебе дело, буду я драться или нет? – сверкнул на нее злыми глазами Франц. – Это твоя вина! Если бы ты вела себя достойно, как подобает невесте, ничего этого бы не было! Неужели ты забыла, что мы вместе? Как ты могла об этом забыть!

– Я не могла об этом забыть, – громко сказала Анна – Как можно забыть то, о чем не знаешь?! Ты мне ничего не говорил! Откуда мне знать, вместе мы или нет?

– Ну, вот теперь ты знаешь! – крикнул Франц. Он был уже вне себя.

– О, нет! – остановила его Анна – Я ничего не знаю!

Анна тоже уже начала выходить из себя. Она остановила Франца, схватила его за жилет и начала кричать.

– Я ничего не знаю!!! – кричала она – Ничего!!! Я хочу услышать! Услышать все из твоих уст!

– И что же ты хочешь услышать? – спросил он в гневе – Мне больше нечего тебе сказать!

– Если тебе нечего мне сказать, – кричала Анна, – То, какое тебе тогда вообще дело до того, что я делаю?

Анна и Франц сейчас напоминали двух боевых петухов на лугу, готовых сцепиться друг с другом. Клаус, слыша их спор, решил вмешаться, чтобы успокоить обоих.

– Я не знал, что вы двое вместе – сказал Клаус, поднимая руки в жесте примирения – Если бы я знал, я не стал бы так себя вести и заходить так далеко.

– О, нет! – Анна не могла успокоиться – Я не согласна, что мы вместе!

Вдруг кто-то из гостей подбежал к ним и начал тянуть всех за руки.

– Быстро все успокойтесь! – сказал гость, встревоженно – Вам никак нельзя драться и нельзя кричать! Просто посмотрите, кто идет сюда!

Все повернулись в указанном направлении и увидели, что по тропинке идет отряд солдат, направляющийся в сторону свадебного гулянья. Солдаты прошли стороной от них, подошли к месту, где установлены столы, и встали в ряд между столами и фруктовым садом.

Глава 3 часть 2

Лейтенант, сопровождавший отряд, вышел вперед и поприветствовал всех присутствующих. Повод для праздника было понять легко по белым скатертям на столах и украшениям из цветов. Лейтенант спокойно спросил, кто стрелял, и кто несет за это ответственность, так как он не сомневался, что выстрелы были именно отсюда, с этой стороны.

Многие гости из-за выпитого вина уже были не совсем трезвы. И Франц был в их числе. К тому же, Франц сейчас был очень зол, и не знал, на ком ему выместить эту злость. В его пьяных глазах этот лейтенант был как раз подходящей кандидатурой.

– Ну, я стрелял, – вызывающе сказал он, уперев руки в бока и расставив ноги для равновесия – Что вам здесь надо? Это свадьба, и вас сюда никто не приглашал!

– Мы знаем это, – спокойно сказал поручик, подошедший к нему – Мы сейчас уйдем, но ты пойдешь вместе с нами. Ты арестован!

– Оооо… – протянул Франц, смеясь – Это будет не так просто, как вам кажется! Вы сейчас стоите здесь, на земле свободных тирольских земледельцев и фермеров. Как вы смете отнимать у нас наши многовековые традиции и обычаи?! Это были праздничные выстрелы, в честь свадьбы моего брата! У вас, баварцев, настолько слабые нервы, что вы так реагируете на несколько выстрелов? Или вы просто их боитесь?

– Попридержи язык! Дерзкий щенок! – разозлился лейтенант – Ты разговариваешь с офицером своего короля! Я не собираюсь тут спорить с тобой! Если я приказываю тебе, ты обязан выполнять без возражений! И если тебе сказано идти с нами, ты обязан идти.

– Забирайте его! – крикнул лейтенант солдатам.

И в этот же момент, когда лейтенант повернулся к солдатам, чтобы дать приказ, Франц напал на него, сильно толкнул вперед, отчего тот чуть не упал, потеряв равновесие. Солдаты тут же направили в сторону Франца винтовки, но растерялись, так как Франц уже стоял в окружении свадебных гостей.

– Вы слышали приказ стрелять?! – грозно спросил один из мужчин в толпе – Мы нет! Так что опустите винтовки! Тут дело один на один. Ваш лейтенант сам должен защищаться! А не прятаться за спины солдат. Мужчина он или нет?!

Лейтенант оказался мужчиной, он дал приказ солдатам – опустить винтовки и не стрелять, и принял вызов пьяного Франца. А зрители были вынуждены признать, что по силе и остроумию противники были равны.

Это был тяжелый бой. Но тут Франц со всей силы и злости ударил лейтенанта в челюсть, да так сильно, что тот ударился о забор, разбив головой верхнюю перекладину ограждения на скале в щепки. Он упал на нижний ярус, а Франц снова бросился на него. Из толпы гостей послышался предостерегающий крик. За оградой был обрыв скалы, круто спускавшейся вниз. Франц успел остановиться на самом краю. Он стоял, покачиваясь, и казалось, что он вот-вот упадет вниз. Все замерли, боясь произнести хоть слово.