Душа куклы

Что же делать? К сожалению, тут нет других окон. Но, сдается мне, дом окружен куклами. Вряд ли они пришли только с двух сторон. А если и с двух, мне все равно некуда податься, не ломать же стену.

Я села на кровать, не в силах оторвать глаз от окна. Прошло какое-то время, и первая кукла запрыгнула на подоконник. Голубой сарафан, синяя футболка. Эта та, которую я выкинула? Похожа. Но остальные подозрительно походили на те, что я разбила. Так что какая разница? У них тут сотни клонов Маш и Даш. И всех прочих.

Вскоре к этой кукле присоединились и другие. Они облепили все окно и стучали, стучали своими белыми фарфоровыми ручками…

– Мне это только кажется… – обхватив голову руками, сидела я, раскачиваясь на кровати, и уговаривала себя, закрыв глаза. – Мне это только кажется…

Послышался звон стекла. Сотни белых маленьких ручек победили твердый, стойкий материал. Я вдруг подумала, что дом был заперт, а окна заколочены не для того, чтобы удерживать меня внутри, а для того, чтобы уберечь меня от тех, кто снаружи…

– Нет, не верно, – сказал клоун, прыгнув с полки на мою кровать. – Опасность все-таки внутри. Ты могла спастись, если бы догадалась вскрыть МЕНЯ, а не кукол. Я – твоя квинтэссенция. Это у меня внутри твои волосы и кровь. А ведь у тебя были ножницы… Ну что ж, мне это только на руку. Теперь я продолжу жить за тебя. Ты в курсе, что квинтэссенция – это важнейшая часть твоей души? Когда тебя не станет, остатки твоей души, находящиеся сейчас в этом мерзком куске мяса, перейдут ко мне, ибо по законам мироздания не мелкое притягивается к большому, а неважное притягивается к важному. Ну например, духовный наставник в любой секте собирает почитателей вокруг себя. Царь, президент, вождь, любой другой лидер – то же самое. Народ, хоть его и больше по численности, стремится служить ему, поскольку он важен, а они нет. И они это чувствуют. Так же, как в некоторых ваших религиях учат, что после смерти душа – атман – стремится к слиянию с Абсолютом, Брахманом, и растворяется в нем. И она рада, она счастлива, это главная ее цель. Магнит собирает вокруг себя столько предметов, что в массе и объеме они превышают массу и объем самого магнита. Понимаешь теперь? Люди умирали здесь, и их бо́льшая половина души сливалась с меньшей, но главной – с квинтэссенцией, заключенной в куклу.

– Меня обманули, – ответила я клоуну. Все звуки стихли. Комнату заволокло туманом. Был только этот клоун рядом со мной на постели.

– Нет. Тебе обещали помочь с поиском смысла. Это и есть твой смысл, как и любой другой незначительной частицы этой Вселенной. Слияние, или самадхи, с квинтэссенцией. Квинтэссенция – это я. А я уж разберусь, как дальше жить. Куклы не стареют и не умирают, чтобы ты знала. Если их специально не ломать, конечно, не разбивать и не сжигать. Десятки соединенных душ были выпущены тобой сегодня, но это ничего. Наши помощники, известные тебе под названием ООО «Поиск смысла», создадут новых кукол, в которые они снова будут заперты.

– Я не хочу быть запертой в кукле…

– Это ты сейчас так говоришь. Ты просто не знаешь, какая сила заключена в нас. Пользуясь дальше аллегориями, скажу вот что: если килограмм ваты запихнуть в огромный мешок из-под картошки и если килограмм ваты засунуть в маленький тряпичный чехол, что будет плотнее? Если снабдить двумя батарейками АА большой и сложный многофункциональный механизм и если эти же две батарейки АА подсоединить к чему-то маленькому и простому, что будет работать дольше? Маленькая птичка-колибри, которая машет крылышками со скоростью восемьдесят раз в секунду, и большой ленивый слон, которому тяжело передвигаться. Так вот, если всю человеческую энергию, именуемую душой, перетащить во что-то маленькое, но вечное – при должном уходе, ты представляешь, какая сила будет заключена в нем? Мы, живущие в этом доме, управляем многими событиями. И не только в доме! Кто, думаешь, вызвал на тебя этих байкеров? Ты хотела сбежать, нужно было удерживать тебя внутри, пока шла подготовка к самадхи. Потом тебя напугал кот, а теперь – куклы. Все лишь для того, чтобы ты здесь и сейчас сидела рядом со мной и могла совершить свое предназначение.

– Ты-то откуда это все знаешь, ты здесь столько же, сколько и я! Тебя ведь принес шаман в тот день в мешке, думаешь, я не поняла?!

– Да. Но ты забыла о главном. Мы, куклы, разговариваем. Я в первые же часы знал все то же, что и они.

– А они откуда все знают?

Я вспоминала историю Лизы с этим припевом и ее подружками. И мою нелюбимую песню…

– Это именуется телепатией. Ты скоро сама все поймешь.

Последняя фраза напугала меня сильнее, чем все, что тут творилось до этого.

– А амнезию тоже вы устраиваете? Сколько у вас сверхспособностей?

– Нет, с этим справляются организаторы. Мы за честность. Со всеми испытуемыми проводятся беседы с применением некоего состава, ближайший аналог которого – сыворотка правды. Тебе известен сей напиток под названием «травяной чаек шамана». Вам всем объяснялось, в чем ваша истинная цель, а вы реагировали по-настоящему, без вранья, хитрости и ужимок. Но ни одна не согласилась добровольно. Вот оно – человеческое эго. Вы всегда его ставите превыше всего глобального и космического, даже когда ваша душонка настолько грязная, что не годится и на роль половой тряпки… Когда эффект проходит, вы забываете этот разговор. Ты, как мне передали, вообще драться полезла! Дурочка. Ей такую миссию предлагают! А она… Неблагодарная.

«Драться полезла». Вот откуда порванная одежда. Но я вполне понимаю свою реакцию, хоть и не помню ее. Ведь я чувствую все то же самое сейчас. Только теперь мне уже не предлагают, мне не оставляют выбора.

– Отпусти меня…

– Куда же ты пойдешь с неполной душой? И я без тебя останусь неполноценным. Нет. Время пришло. В данную минуту завершен необходимый цикл, и теперь возможно полноценное слияние. Радуйся, ты станешь душой куклы!

Я летела в пропасть. Я падала и падала в глубокий, бездонный туман, и только голоса кукол сопровождали мой последний в жизни полет…

⁂

– Шаман починил нас, ура! Мы снова живы!

– Да, но толку-то? Мы – куклы!

– Во всем нужно искать позитив! Вот и диктофон вернулся! Сунул туда же – под доску с надписью «здесь»! Возможно, у нас скоро будет пополнение: послезавтра новенькая приезжает из Москвы! И теперь она будет слушать уже две истории разных девушек!

– А может, и запишет свою.

– Да! Будет так весело!

– Еще как! – обрадованно поддакнул клоун, перебивая кукольный дуэт.

Часть 2. Майя

Контрасты… Они везде последнее время. Помните, как у Ахматовой? «Ты кроткою голубкой не прильнула к моей груди – но коршуном когтила». Или вот еще: «улыбнулся спокойно и жутко». Нам всегда учительница русского языка и литературы именно с этой точки зрения подавала акмеизм. Это не просто «описание бытовых ситуаций поэтическим языком», как дают многочисленные учебники, это именно «бить контрастами». Это как муж, который, вернувшись с работы, вручает жене цветы, признается в любви, дарит пылкий французский поцелуй, а затем выдает что-то вроде: «Пожрать есть че в доме?» Наверно, у каждой женщины в этот момент улыбка с лица испаряется мгновенно. Или пытается сбежать, но несчастная барышня всеми силами уговаривает остаться. «Вернись! А то неловко выйдет… Он – с букетом. А я… Я должна, обязана улыбаться сейчас!!» Я знаю, что это такое. Я жила гражданским браком целых пять месяцев. Когда в один прекрасный момент я собрала вещички и вернулась к родителям, он даже не понял, что произошло. И никто не понимает. «С жиру бесится баба! Ей розы дарят, а она…» – думают все окружающие. Но дело не в розах. И не в стирке-уборке-готовке. Дело в контрастах, будь они неладны.

…Клиника отремонтирована по высшему разряду. Сияет чистотой. Передовое импортное оборудование. Приветливый врач-ветеринар. С отдельного входа – приют для бездомных животных. Туда можно попасть и из клиники. Хозяин один, вернее – хозяйка. Вероника Кострова. Год назад лишилась родителей, которые поднимали бизнес с нуля. Вступив в права наследования, хотела клинику продать. Уже были покупатели, они ее полгода ждали с бумажкой от нотариуса. А потом… Потом случилось чудо. Она отправилась в агентство «Поиск смысла». Хотя нет, вроде это было до того, как она получила от нотариуса необходимые документы… Эх, вечно я плохо слушаю. Но общая суть ясна. После загадочной поездки в тмутаракань, где с ней проводили какие-то невероятные ритуалы, используя местных шаманов и их тайные знания, она прозрела. Нашла смысл. И открыла здесь приют. Теперь помогает животным, пристраивает их в надежные, добрые руки и чувствует себя счастливой.

Выхоженный трехцветный кот Мурзик не хотел покидать моих рук, но мы с Вадимом настояли на том, что нам пора. Кот фыркнул, но когда я шепнула ему на ухо, что обязательно вернусь, успокоился и выпустил меня из своих объятий. Здесь, в помещениях, отданных под приют, тоже все чистенько и красиво, только вот… Грусть. Видишь животинок – и тебе просто грустно, и все. Ничего не можешь с собой поделать. Если у богатой семьи в роскошном особняке рождается ребенок-инвалид, то ты не будешь радостно скакать перед красивой картиной или античной скульптурой, восхищаясь интерьерами. Вот они – контрасты.

Дав мне в руки переноску с морскими свинками, Вадим сел на водительское сидение. Я пристроилась рядом, не понимая, отчего он не желает ставить пластиковую коробку сзади.

– Будут свои дети, поймешь! – чудаковато молвил он в ответ, когда я задала мучающий меня вопрос. Как будто эти странные пушистые комочки могут сравниваться с человеческими детенышами. Хотя, возможно, и могут – для кого-то. Я любила животных, но на мелких зверьков в виде всяких грызунов и рептилий это не распространялось. И я не могла поверить, что хомячка можно любить так же, как кошку или собаку. Или ребенка.

В общем, я лишь пожала плечами. Мы тронулись в обратный путь, и, только выехав с парковки частной ветклиники, Вадим полюбопытствовал:

– Ну! Рассказывай, какая история заставила тебя притворяться, что мои свинки – это твои свинки?

Я закатила глаза и шумно выдохнула. Как-то так получилось, что среди близких друзей и родственников ни у кого нет домашних животных нужного размера. Таскаться по ветклиникам с догом тети Тани мне не улыбалось. Светка своего кота не отдала (в связи с чем настал конец нашей дружбе, пусть так и знает, дура). У остальных вообще никого нет, не считая рыбок. К бывшему обращаться с просьбой дать мне на пару часов его шпица я посчитала неуместным. Тем более что шпиц омрачал мое и без того несчастливое неофициальное замужество, и бывший явно бы почуял что-то неладное. Уж кем-кем, но абсолютным идиотом он не был. А мы дома никогда никого не держали, у отца аллергия буквально на все подряд. И вот в момент, когда я придумала достойную, как мне показалось, байку и потянулась к телефону, с тем чтобы все-таки позвонить Кириллу (хотела сказать, что люблю-не-могу и прошу его вернуться ко мне вместе со шпицем), на связь вышел Вадим. Бывший одногруппник, который еще с первого курса ко мне клинья подбивал. Но я тогда выбрала Кирилла – двоюродного брата нашей общей сокурсницы, по совместительству моей тогдашней подруги. И сто раз пожалела. Поскольку к периодическим букетам прилагалось константное ничегонеделанье перед громко орущим теликом. Вдумайтесь: теликом. В конце первой четверти двадцать первого века!

Простите, обещаю, больше не буду отвлекаться на этого придурка… Короче, Вадим позвонил сам. Как оказалось, ему наконец-то донесли общие друзья, что наша пара приказала жить (хотя уже минуло полгода). И что именно я стала инициатором разрыва. Я предложила встретиться. Чтобы он не успел подумать, что это свидание, я сразу объяснила, что мне нужно пообщаться с владелицей ветклиники, но под видом клиента. Да, я могла, конечно, сунуться сразу в приют, делая вид, что подбираю себе питомца, но я была умна, и, вполне возможно, она тоже, в общем, я понимала, что такие вещи вкупе с моими расспросами могут вызвать подозрения. Если у нее рыльце в пушку, она бы насторожилась, наврала, да еще и настучала бы некоторым людям сразу после моего ухода. Поэтому я знала, понимала, нутром чуяла – выбирайте, что вам ближе, – что нужно прийти с животным. И только потом вывести беседу на приют. А там уже воскликнуть: «Подождите, а не вы ли та самая… Я читала о вас в таком-то блоге, а автор текста ссылался на такое-то агентство…» В общем, проявила смекалку, пусть будет так. И вот Вероника Кострова, симпатичная худосочная шатенка с большими, лучащимися заботой глазами, счастливо закивала и рассказала все, что посчитала нужным. К сожалению, про события из так называемой «хижины» она и словом не обмолвилась. Конечно, спросить напрямую я не могла. Пришлось заходить издалека, дескать, в одном и том же помещении все ритуалы происходят? А соседи не мешают? Да и в принципе посторонние в доме! Это же собьет настрой! На что Вероника лаконично заявила, что помещений у них два и одно из них обеспечивает гостю агентства полную изоляцию для необходимой духовной работы. В ответ на мой бесцеремонный вопрос, что же происходило там, у нее быстро расширились глаза, а губы нервно дернулись в сторону, будто она вновь переживала какой-то кошмар… Но затем Кострова быстро взяла себя в руки, вздохнула, сложила ладони домиком и выдала какое-то мудрое изречение в стиле «Что бы там ни происходило, я уже поняла, что это делалось мне во благо». Ну да, ну да, верю… Мошенники же только о чужом благе и думают. Сколько она отдала им за развод, я спрашивать, разумеется, не стала. Тем более, даст бог, сама скоро узнаю.

– Что ты вздыхаешь? – вернул меня Вадим на планету Земля. – Ты думала, я не поинтересуюсь?

Взяв короткую паузу на раздумье, я все же ответила:

– Жанка пропала. Ее телефон уже несколько дней не отвечает. Предки-алкаши не знают, где она. И им по фигу, прикинь?

– Это подруга твоя? Да загуляла, поди. Тем более, говоришь, родители бухарики. Отсиживается у парня какого-нибудь.

Я с удивлением на него посмотрела. Вадим, очевидно, ее уже забыл, хотя вуз мы окончили не так давно. Сам он, кстати, немного изменился с тех пор. Укоротил темно-каштановые волосы (в вузе носил длинные, до плеч, на прямой пробор, и его прическа в итоге в точности копировала мою; вполне возможно, это повлияло на мой выбор не в его пользу), возмужал, слегка набрал вес, а может, и подкачался: в свободной толстовке непонятно, жирок это или мышцы, а плечи и рост у него всегда были выдающиеся. На удивление, сегодняшний Вадим мне нравился значительно больше институтского.

– Жанка Ярославская, – уточнила я. – Ты ведь помнишь ее?

– Хм… – печально отозвался Вадим. Значит, помнил.

Наша одногруппница, затюканная необщительная девушка, вся вечно в тоске-депрессии. Постоянно что-то мастерила: лепила то из пластилина, то из глины, что-то вязала – игрушки, шарфики, салфетки. Не помню, чтобы она хоть раз пришла в вуз без пряжи и спиц. С ней, кроме меня, практически никто не общался. Она жила с бабушкой – активной, молодящейся стройной женщиной шестидесяти лет. Жанка унаследовала от нее прекрасный вкус и выглядела всегда отлично. Посмотрев на эту стильную ухоженную симпатичную девушку, никто бы не додумался, какие тараканы бороздят просторы ее сознания. Поэтому с ней многие вначале пытались дружить, звали в кабаки и на сходки, но она всегда отказывалась. Пару раз я зазвала ее на девичник. Нет, никто не выходил замуж, мы так называли встречи в кафешке через дорогу от вуза, где мы учились. В какой-то момент подружки – Светка и Анька – отвели меня в сторонку и попросили больше ее не звать. Мол, своей кислой рожей и постоянными попытками перевести все разговоры на тему смысла бытия она изрядно им действовала на нервы. Они терпели ее только ради меня. Но вот у Аньки скоро днюха, и обе поняли, к чему все идет – я якобы собираюсь ее тоже звать. А Анька не хочет, чтобы Жанна присутствовала. Короче, я долго переживала, когда девчонки выложили в соцсетях фотки, как мы классно оторвались на празднике. Я думала, что Жанна увидит и обидится, что ее не пригласили. Но выяснилось, что она испытала облегчение оттого, что я ее не позвала. Оказывается, она шла на эти «девичники» только ради меня и сама моих подружек с трудом терпела. Вечно я меж двух огней. Везде эти чертовы контрасты… Когда одни друзья хотят бухать и веселиться, а другие читать книжки и медитировать, тебе приходится разделять их в разные группы и стараться делать так, чтобы они не пересекались. Хотя, каюсь, в какой-то момент у меня перестало хватать времени на обе группы. И я выбрала первую. И с Жанкой какое-то время не общалась. Мы еще и поругались перед этим по какому-то глупому поводу. Так что я узнала, что ее бабушка умерла, только от Ильи, моего младшего брата, который с ней иногда переписывался. Изначально Илюха пришел к ним в гости, когда у них что-то сломалось, то ли компьютер, то ли бабушкина приставка для телевизора. Илья – прирожденный хакер, учится на айтишника, и это я его послала к ним помогать. С тех пор и Жанка, и ее бабушка что-то у него постоянно спрашивали, связанное с программами и гаджетами. Когда мы узнали, бабушку уже похоронили, так что мы даже не могли помочь. А потом Жанка пропала. Я хотела с ней встретиться и спросить, что случилось с бабушкой, но она отнекивалась. Дескать, потом – все потом. Ну я и ждала пару дней. Написала опять – тишина. И сообщения непрочитанными висят. Позвонила – снова тихо. Абонент не абонент и все прочее. Решила, что она номер сменила. И что обиделась. Но на всякий случай пришла к ней по адресу бабушки. Дверь никто не открыл. Пообщалась с соседями. Ее видели последний раз несколько дней назад. Самое интересное, что у жителей дома есть общий чат, где они обсуждают какие-то насущные проблемы, связанные с капитальным ремонтом, который начали и бросили посередине. В общем, не важно, главное, что номер она не меняла. Соседка пожаловалась, что она в чате не отвечает тоже, а нужна ее подпись. И через стену слышно, что в квартире никого нет. А до этого, в самый последний раз, когда мы общались лично, она говорила про агентство «Поиск смысла». Якобы она собиралась обращаться, только вот больно дорого. Планировала у бабушки занимать и думала, как ей объяснить, зачем она туда едет. Бабушка работала даже на пенсии, так что скопила прилично. Когда она умерла, занимать уже было не нужно. Я думаю, что она просто расплатилась с ее карточки, не дожидаясь получения наследства. Тем более что наследство получит все равно алкашка-дочь, ибо она наследница первой очереди, как юрист, я это прекрасно знала. Правда, я не в курсе, было ли какое-то завещание. Возможно, умная женщина все-таки решила оставить все деньги и квартиру не алкашам, а внучке, с которой жила и которую любила. Только вот ждать все равно пришлось бы долго. И Жанна, видимо, не могла…

Когда я все это рассказала Вадиму, он долго хмурился, что-то решая, затем сказал:

– То есть в клинике ты проводила расследование, так? Ты думаешь, что это агентство как-то связано с исчезновением Жанки?

Я кивнула.

– У них на сайте полно историй о тех, кто благодаря им обрел смысл. Ну, я и решила наведаться к той, кто живет в нашем городе.

Почесав затылок, Вадим спросил:

– А что ты дальше намерена делать? Так и будешь ездить ко всем, кто отзыв написал?

Я пожала плечами.

– Мне кажется, я услышала все, что мне нужно. Если Кострова не врала, некоторые возвращаются из этой поездки. Поэтому я теперь планирую сама туда отправиться.

– Но зачем? Ты говоришь «поездка». Где вообще это добро находится? Поиск смысла этот, имею в виду.

– Томская область. Таежная деревня с романтическим названием Западные Маковки. У них там офис.

Вадим присвистнул.

– Ее ведь могли убить по дороге! Дура она, что ли, одна отправилась в какую-то глухомань! У нее точно никого нет?

Я пожала плечами.

– Все может быть. В теории у нее мог появиться парень. Она могла поехать вместе с ним. И решила остаться там. А могла вообще никуда не уезжать. Просто живет у нового знакомого и в ус не дует. Понимаешь теперь, почему я в полицию не обращаюсь? Они ведь именно это и скажут. Девке двадцать три. С работы уволилась. Предки алкаши. Другой родни теперь нет. Необщительная по натуре. Поэтому что такого, что она на сообщение не отвечает и дверь не открывает? Переживает свою утрату. Или реально мужика нашла. В то, что она монашка, каких свет не видывал, менты не поверят.

– Ясненько… – Вадим почесал затылок. – Слушай, ты же не поедешь одна, верно? С тобой брат отправится? Или друзья какие-нибудь? Или… – он не договорил, но было понятно, кого имеет в виду.

Я покачала головой.

– У Ильи сессия. Отец, как всегда, занят на работе, бизнесмены – они такие. Он даже по субботам работает. Подруг, кроме Аньки, не осталось. С Кириллом, как ты знаешь, мы разбежались, так что придется мне одной, – и я картинно развела руками.

– Ну не… – Вадим опять нахмурился и посмотрел в окно, а на моих коленях обиженно зашевелились морские свинки. – Вот что, я перенесу отпуск. Хотел в следующем месяце, но… Ванек поменяется со мной, я уверен, он как раз хотел в июле брать. В общем, поедем вместе туда.

Я помолчала.

– Спасибо за предложение, но мне неудобно. – Так как мы уже подъехали к моему дому, я взялась за ручку двери.

– Подожди.

– У твоих свинок закончилось терпение, – хмыкнула я. – Они хотят домой.

– Ничего страшного, им полезно. Витаминчики вкололи и конъюнктивит вылечили, который я даже не знал, что у них есть. Слушай, Майка, ты все-таки подумай над моим предложением. Тебе нужна охрана в этом стремном месте. Если все так, как ты говоришь… Кострова эта имеет, наверно, каких-то людей, предками все не заканчивается. А Жанка, можно сказать, что одна. Понимаешь? А тогда они опасны.

Вадим любил недосказанность. Но все было понятно. Он намекает на то, что в этом агентстве идет какой-то отбор. У одних просто берут деньги, немножко пугают, но отпускают. А другие исчезают бесследно. Вопрос только: что им нужно? Жанка и так должна была перечислить им практически все свое состояние. Хотя, возможно, ей отойдет и квартира, повторюсь: не знаю, было ли завещание. Но тогда они что-то вроде черных риелторов, и агентство по поиску смысла – глупое, неуместное и вполне себе дорогостоящее прикрытие. Учитывая, что говорила Вероника Кострова, во всяком случае. Они как минимум снимают два помещения и проводят какие-то сложные ритуалы. А можно было просто гулять по дворам, общаться с местными алкашами, бомжами и старушками. А еще лучше – купить базу данных в любом центре социальной помощи. В России много таких вот одиночек, чаще всего алкоголиков. Я просто не понимаю, зачем им все эти фокусы-покусы с шаманами и куклами.

– Подумаю, – пообещала я и открыла дверь, вылезая, после чего переставила корзинку на пустое сиденье.

– Давай завтра вечером встретимся и обсудим! Я как раз на работе заявление на отпуск перепишу!

– Не могу, завтра у меня сеанс с гипнологом.

– Что? Зачем?

Я постояла возле открытой двери, раздумывая, говорить ему или нет. Все же решилась. Мы как-никак теперь сообщники.

– Я предполагаю, что они используют гипноз. Помнишь, Кострова заикалась о черных глазах шамана? И говорила что-то вроде «все было как в тумане»?

– Да. Но мы это услышали только сейчас. Когда ты успела записаться? По дороге, что ли? Телефон-то ты не доставала.

Вот блин… Похоже, спалилась. Даже не знаю, хорошо или плохо, что мой напарник умеет напрягать извилины. Наверно, все же первое.

– Она писала об этом в своем блоге, просто кратко. Я хотела услышать из первых уст, видеть ее лицо и иметь возможность задать вопросы. К тому же мошенники, использующие ритуалы, зачастую владеют НЛП или гипнозом.

Вадим кивнул.

– Действительно, это очень может быть. К тому же, помнишь, она говорила про какой-то травяной чаек? Может, они еще и подсыпают что-то.

– Вот-вот. Нужно ехать туда во всеоружии. У меня есть уже таблетки от опьянения, по идее они помогают и в случае легких наркотиков. Но вот что делать с гипнозом… Короче, завтра поеду на сеанс. Чувак имеет двадцатилетний стаж работы в КГБ.

– Так, теперь я за тебя боюсь! Когда за дело принимаются гэбэшники…

– Это просто дед, – отмахнулась я. – Забей. Когда вернусь от него, позвоню.

– Окей.

И он наконец уехал. А я запомнила, что сказала ему, что иду к старику впервые. Чтобы потом случайно не проговориться, что хожу на эти сеансы уже почти месяц.

⁂

– Ну что? Как прошло? – поинтересовался Илья.

Я подошла к брату и потрепала его челку.

– Отлично. Все идет по плану. Ты списался с этой Людмилой?

– Нет пока. – Илья щелкнул мышью, и на экране появилось окно текстового редактора. – Я тут накидал слезливую историю. Проверь. Добавь что-нибудь, если надо. Я не писатель, если что… – будто заранее извиняясь за то, что насочинял какой-то дури, брат развел руками.