Недостаточно средств

– Уверен, что она не это имела в виду. Думаю, она просто перенервничала. Я знаю, что твоя мама любит тебя. Она очень сильно тебя любит и поэтому переживает. Мы с моей мамой ой как много ругались, когда я был в твоем возрасте, и всяких гадостей друг другу говорили. Но это не значит, что мы не любим друг друга. Знаешь же, как оно бывает? Обижаются на родных и любимых, а на чужих кидаются и злятся.

– А ты? Почему я тебе больше не нужен?

– С чего ты это взял? Конечно же, ты мне нужен. – Слава сильнее обнял Санечку.

– Не знаю. Ты про меня забыл. Мы раньше гулять ходили, говорили много. А теперь ты даже не хочешь помочь мне с великом. Его не надо самому чинить. Я все могу. Ты просто покажи, как, и я сам сделаю. Я пойму, если ты больше не хочешь со мной дружить.

– Санечка, я очень хочу с тобой дружить, и ты мне очень сильно нужен. Как я без тебя, ты что вообще удумал. – Слава потрепал Санечку по волосам. – И помню про твой велосипед. Мы его обязательно вместе починим. Дай мне еще немного времени разобраться с делами, а потом снова все будет так, как раньше. Друг, я про тебя ни на секунду не забываю.

– Точно?

– Честное слово. Ты давай пока на учебе сконцентрируйся, чтобы год хорошо закончить, а я все дела решу. А потом спокойно займемся и велосипедом, и чем угодно. Хочешь, на речку летом съездим? Помнишь, как в том году? Круто же с тарзанки покатались.

– Ладно, договорились. – Санечка стукнул Славе кулаком об кулак, подтверждая договоренность.

С Санечкой вопрос был решен, по крайней мере, отложен до момента, пока Слава не найдет Аннушку и не вручит ее лично Федору в руки. Вот тогда все снова встанет на свои места. Вот тогда можно будет успокоиться, остановиться и пожить хоть чуть-чуть полной жизнью. Слава побежал по коридору, чтобы сообщить маме о том, что будет поздно, и взять с собой небольшую сумку с мелочью на проезд и записной книжкой, если вдруг придется фиксировать имена и адреса. Выходя из своей комнаты, Слава столкнулся с Сарой, которая запирала дверь на ключ. Светлые крашеные волосы она распустила, накрасилась розовой помадой и тушью, как и всегда, а на шею нацепила несколько разных подвесок и цепочек. Она обернулась на Славу и улыбнулась, поджимая губы.

– Готова? – Слава подошел к ней и оперся плечом на косяк.

– Говоришь так, как будто бы едем не в клуб, поболтать с работницей, а на опасное дело. Мы же не в триллере, – Сара бросила ключи в карман и сильнее улыбнулась Славе.

– Кто знает, какие сюрпризы приготовил нам ночной Октябрьский район.

– Не каркай, а то и правда попадется какой-нибудь сюрприз. У нас же не бывает все просто, – Сара рассмеялась. – Стрелец внизу ждет. Решил покурить перед поездочкой.

– Отлично. Может, не будет таким нервным.

До остановки они шли почти молча. Слава иногда вбрасывал какие-то шутки и фразы, но отвечали на них только коротким смешком. Остановка, откуда шел автобус в Октябрьский район, находилась выше по улице, через два переулка. В этих переулках жили люди с еще худшим материальным положением, чем во дворе на Взлетной. Там часто можно было услышать крики пьяных людей от празднования или от драк, но это не мешало гулять по этим переулкам в подростковые годы. Одна из подружек Сары жила там и часто приносила в школу много веселых историй о мужиках, которые бегают с топорами за женами, и задушенных друг другом соседях. В одном из подъездов можно было со стопроцентной вероятностью найти какой-нибудь шприц и лужу рвоты рядом, а почти во всех пахло так, будто бы там мочились сутками напролет. Но именно в этих подъездах всегда была открыта крыша, поэтому бывать в них приходилось часто, чтобы добраться до прекрасного вида на город. Наверное, ЖК не просто не боялись, а мечтали, чтобы все маргиналы нашли этот выход и упростили всем жизнь. Но о таком обычно не говорят вслух. О таком только мечтают все, кто становятся свидетелями потасовок и жертвами пьянок.

Сара шла впереди всех, а Слава с Федором плелись сзади, потому что тропинки не хватило бы на троих. Слава все никак не мог оторвать взгляда от Сары и сам себя за это винил. Ну и что в ней такого, что он, как тряпка на заборе, сохнет по ней уже несколько лет? Буквально все: начиная внешностью и заканчивая умом и характером. Слава помнил так отчетливо, как ради нее рвал цветы с клумбы и сбегал из дома, лишь бы лишний час погулять под луной. В те года он, подобно собачке, бежал туда же, где была Сара, за тем, чтобы согреться в ее ласковом голосе. Тогда все казалось ярче, сильнее, больше и громче. А подростковая влюбленность в соседскую девчонку ощущалась, как смысл всей его жизни. Слава принимал ее даже тогда, когда чувства оказались не взаимны. Но ведь этот этап уже пройден. Сейчас все притупилось спустя столько лет, но все равно не было мертво. Только теперь Слава здраво понимал, что Сара должна получить нечто большее, чем Славу, который, вероятно, в своей коммуналке встретит старость. Такая жизнь не для Сары. Для Сары – весь мир.

– И, короче, теперь план мы обгоняем, поэтому Сергеич готов мне еще пару отгулов дать. Только денег, конечно, за это хуй да нихуя. Но если что-то срочное, я посвободнее буду. Так сказать, амнистию дали. Хотя, я опыта поднабрался, можно и объекты покрупнее брать с другими бригадами. Ну, там потом посмотрим. Пока не до этого, – Стрельцов пнул камушек, который валялся на дороге. – Ты меня слушаешь вообще? – Он толкнул Славу в плечо.

– А? Кому амнистию дали?

– Пошел в жопу. И челюсть подбери, а то мне по ногам бьет, – Стрельцов вздохнул. – А как хоть ту девушку зовут, к которой мы едем? Не наебут нас и не ебанут в каком-нибудь дворе?

– Не знаю. Ну, я ей наберу, когда подъедем. Тогда и представимся. Да, поди не ебнут. Вы с Сарой об одном думаете.

– Это ты только об одном думаешь, беспечный мой. А я хочу знать, к чему готовиться.

– Готовься к тому, что мы твою Аннушку отыщем.

Федор усмехнулся, и дальше они снова пошли молча. Автобус к остановке подъехал почти сразу. Он был почти пуст из-за позднего времени. Те, кто уезжал с работы, уже давно отсыпались дома, поэтому последний рейс стал буквально спасением, чтобы спокойно добраться до другого конца города. Сара сразу села у окна на одиночное место, а Федор со Славой – напротив нее. Она прикрыла глаза и прислонилась к стеклу. Слава посмотрел на ее подвески. Это были какие-то цветные камни и руны на нитках или тоненьких цепочках. Сара всегда была падка на украшения. Через год после того, как она перевелась в один класс к Федору и Славе, то проколола у какой-то знакомой еще две дырки в ухе, чтобы носить больше сережек: и гвоздики, и кольца, и висюльки на любой вкус. Слава даже не помнил, когда видел Сару безо всяких побрякушек. Как будто бы она просыпалась сразу с ними, а засыпая, не снимала вовсе. Автобус подскочил на кочке, и Сара выпрямилась, чтобы больше не биться головой о стекло. И чего она только с ними поперлась? Может, и правда от скуки?

Слава вспомнил, как Федор прошлым вечером хорохорился, что запросто спросит у Сары, что там у нее произошло. Он посмотрел на Федора, но тот, похоже, напрочь забыл о своих словах и тоже уже засыпал. Слава незаметно пихнул его в бок, но Федор так подскочил, что это перестало быть незаметным. Он выгнул бровь, уставившись на Славу, а Слава взглядом указывал ему на Сару. Не помогло. Намеков Стрелец не понимал. Слава еще раз попытался указать на Сару и одними губами сказать, чтобы Федор спросил, как и обещал. А он возьми да переспроси на весь автобус, что надо Славе и почему он его толкает. Ладно, обойдутся без предыстории Сары. И без нее нормально живется.

На улице уже стемнело, когда они приехали в нужное место. До шестого корпуса на Фестивальном проезде идти было не так далеко, но зато по еще более веселым улицам и переулкам, чем раньше. Если по дороге на остановку это были потрепанные, уставшие от людей дворы, то теперь им встречались низкие промышленные здания, магазинчики с перегоревшими вывесками и бары, из которых толпами вываливались люди. Теперь Сару не пустили идти вперед. Она и сама этого не хотела, а встала между Славой и Федором и озиралась по сторонам, будто кролик в клетке с хищниками. В таких местах люди меняются. Сара превратилась из уверенной, своенравной девушки в пугливую девочку, которая всегда наготове бежать, а у Федора еще сильнее помрачнело лицо для пущего эффекта «не приближайся». За поворотом, где на крыльце кто-то перекинулся через перила и отдыхал после хорошей пьянки, находился нужный корпус. Слава набрал номер девушки, с которой разговаривал вчера, и она сказала, что скоро спустится, чтобы их встретить. Имя Слава не забыл спросить. Звали ее Маргарита. Буквально через несколько минут она вышла на крыльцо и широко улыбнулась всем, приглашая проходить внутрь. Федор переглянулся со Славой, но выбора им никто не предлагал, и поэтому они пошли.

За входной дверью появилась винтовая лестница с металлическими завитками, которая вела на второй этаж к стеклянной двери с неоновой розовой вывеской: «Клубничная сказка». Маргарита улыбнулась гостям и открыла дверь, чтобы они проходили вперед. Из-за каблуков она казалась очень высокой и почти ростом с Федора, на плечи была накинута декоративная белая полушубка, а под ней – красное шелковое платье выше колен. Рыжие и почти красные волосы Маргарита уложила кудрями, а губы подчеркнула красной помадой. Она провела своих гостей к столику в самом дальнем углу. В помещении был приглушенный теплый свет, но все равно было слишком темно, чтобы разглядеть что-то еще, кроме лица перед собой. А там, куда отвела их Маргарита, света не было совсем, и только огни города за окном освещали небольшой столик. Сара, Слава и Федор сели на кожаный диванчик, а Маргарита расположилась напротив, запрокидывая ногу на ногу.

– Заказывайте что-нибудь. Здесь самая вкусная маргарита во всем городе. А я знаю, о чем говорю, – она улыбнулась и облокотилась на стол.

– Хотелось бы быстро и по делу, – Федор сложил руки в замок. – По поводу Анны Стрельцовой.

– По делу – это хорошо. А когда дела идут быстро – это прекрасно, – она прищурилась. – А Анечка тебе кто? Жена? Девушка? Любовница?

– Сестра. Родная, – Федор нахмурился. – Удальцова сказала, что она могла приходить к тебе. Искала она денег. И денег больших. Знаешь что-то об этом? Она была здесь? Что она говорила?

– Точно, вас же ко мне Юленька направила. Люблю ее, не могу. Такая интересная девочка. Вся в делах, – Маргарита вздохнула, а потом поджала губы. – Мы с ними в Москве познакомились. Так погуляли хорошо. Все бары в районе отеля обошли. До самого утра отдыхали. А потом выяснили, что нас один и тот же город связывает. Юленька все еще здесь живет, Анечка сбежала, а я планировала переезжать. На этом и сошлись.

– Ближе к сути, – Федор наклонился над столом.

– А ты слушай, и будет тебе суть, да внимательно слушай. Не упусти детали. – Маргарита прокашлялась. – Что самое интересное, мы с девочками даже спустя год связь не потеряли. Созванивались, помогали друг другу. Мне вот надо было у одного человечка в грязном белье покопаться, так Юленька мне сразу все устроила. Ну, и я в долгу не осталась, щедро отблагодарила ее. – Она растянулась в улыбке. – А тут полгода назад ко мне Анечка пришла. Все, как ты говоришь, за деньгами. Ну, я ей и предложила работу в Сказке. Но, думаю, сам понимаешь, что ручки она марать не любила. Гордая девочка, смышленая. Поэтому денежки она заняла. Сказала, что через пару месяцев начнет частями выплачивать. Прошло уже много времени, а Анечки все нету.

– Заняла? Полгода назад? А потом? Куда она потом отправилась? Почему сейчас пропала?! – Федор подскочил из-за стола, но ему на плечо опустилась чья-то рука, усаживая его обратно.

– Я же говорила тебе, мальчик. Не упусти детали. Анечка твоя мне круглую сумму должна. Поскольку девочка моя милая пропала, должок тебе по наследству переходит.

Слава обернулся и увидел трех охранников, которые больше напоминали бандитов. Рожи перекошенные, побитые и оскаленные, как у голодных доберманов. И где их только таких растят, огромных и клыкастых, как на подбор. Казалось, Маргарита махнет пальцем, и этот цербер кинется, не раздумывая ни секунды. Тут им вдвоем с Федором не управиться даже с его крепким кулаком. Маргарита поймала потерянный взгляд Славы и улыбнулась еще шире, радуясь произведенному эффекту.

– Сколько она должна? – Федор вздохнул.

– Сто тысяч.

– Сколько?! – Почти синхронно сказал Слава вместе с Федором.

Сто тысяч. Эта сумма звучала неподъемно, нереально и ужасно страшно, когда ее озвучивают как долг. Федору захотелось вырвать себе все волосы на голове из-за того, что Аннушка полезла в такую грязь ради каких-то денег, ради какого-то брата, который отказался от ее предложения уехать. К сожалению, «Клубничная сказка» не была последней инстанцией. Это был только второй пункт в долгой дороге Аннушки туда, где она находится сейчас.

– А уточни-ка, она заняла у тебя или у клуба? – Федор нахмурился.

– Как обидно. Мальчики, я и есть клуб. Это мое место, мои девочки тут танцуют, мои мальчики их защищают. – Маргарита цокнула языком. – Ну, так что? Как расплачиваться будем? Без денежек я вас никуда не пущу. Я сегодня очень злая тетя.

– Давай я по частям буду тебе выплачивать долг. С каждой зарплаты пятьдесят процентов или девяносто, как скажешь. Хоть до конца жизни, пока не покрою. В любом случае, сейчас у меня нет такой суммы.

– Я похожа на игрушечный автомат, который копейки принимает? Так не пойдет. – Маргарита скользнула взглядом по Славе, а затем по Саре и улыбнулась. – У тебя девочка красивая с собой есть. Может, отработает все за тебя. Это будет намного быстрее и интереснее, чем ты мне будешь таскать жалкие монетки.

– Ебало завали, пока не треснуло, – огрызнулся Слава, дернувшись вперед, и тяжелая рука охранника приложила его лицом о стол, разбивая нос.

– У меня есть деньги! – крикнула Сара. – Хватит. Дома у меня эта сумма. Все будет.

Слава, еще не оправившись от удара, подумал, что ему послышалось. Откуда у Сары, которая вернулась на Взлетную с одним чемоданом, были такие деньги? Откуда она вообще вернулась, что у нее где-то в комнате могли спокойно лежать сто тысяч, которые она сейчас готова была отдать на погашение долга Аннушки? В глазах у Славы потемнело от этих мыслей или от боли. Он посмотрел на Сару, надеясь найти ответы в ее глаза, но она сочувственно посмотрела на него и отвернулась.

– Сара, не надо. Это вопросы моей семьи. Я не хочу быть у тебя в долгу. – Федор положил руку ей на плечо.

– Не будешь. Я хочу помочь, и у меня есть такая возможность.

– Сара…

– Вопрос закрыт, – Сара посмотрела на Маргариту. – Телепортировать деньги я не умею. Придется нас отпустить, чтобы мы привезли тебе сто тысяч.

– Не-а. Я передумала. Этот милый мальчик нагрубил мне, плюс проценты за задержку возвращения долга. Двести.

Федор прикрыл глаза, а Слава прерывисто вздохнул. Первая озвученная сумма выбила почву из-под ног, а вторая пинком сбросила их в эту пропасть. Федор уже успел несколько раз пожалеть о том, что втянул друзей в эту историю, которая становилась мрачнее с каждым днем все сильнее и сильнее. Похоже, Аннушка хранила слишком много скелетов в своем шкафу, и сейчас они все посыпались на Федора, сбивая его с ног.

– Двухсот не будет, – Сара облокотилась на стол. – Твои мальчики могут отпиздить нас, но в кармане у тебя от этого не прибавится. Либо сто сейчас, либо двести никогда. Выбирай. По-моему, это несложно.

Маргарита прищурилась. Думала или проверяла на прочность, выдерживая неприятную паузу. Длинными ногтями она стучала по столу в такт сердцу, которое готово было выскочить из груди. Она еще раз посмотрела на Славу и махнула одному из охранников, чтобы принесли ему вату.

– Ай, как красиво говоришь. Жаль, что на меня не работаешь, – Маргарита улыбнулась. – Договорились, но за деньгами поедет братец Анечки. А вы с милым мальчиком останетесь в качестве залога. Если он не вернется к рассвету, кому-то будет очень больно.

– Идет. – Сара протянула руку Маргарите и пожала ее.

Федор все еще смотрел на Сару жалостливо, будто щенок с большими глазами, умоляя отказаться от этой идеи. Других вариантов, конечно, у них не было, но принимать такую помощь было слишком даже в ситуации без выхода. Он готов был сам отрабатывать долг и за себя, и за Аннушку, поскольку это дело только его семьи, и нечего впутывать в это других. Но Сара была непреклонна, она даже не обратила внимания на эту безмолвную мольбу, приняв уже окончательное решение. Она притянула Федора ближе к себе и прошептала на ухо, что пачка денег лежит в матрасе, у которого молния находится со стороны стенки. Сара передала ключи от комнаты Федору и похлопала его по плечу, улыбаясь. Федор кивнул Саре, бросил взгляд на Славу, который зажмурился и запрокинул голову, чтобы остановить кровь, и бросился бежать прочь из здания. На улице прохладный воздух ударил в лицо, а шум чужих голосов отошел на второй план. Федор нахмурился и бросился бежать к знакомым улицам. До рассвета времени было достаточно, если, конечно, не учитывать то, что автобусы по ночам не ходят, а до дома около десяти километров.

Глава 6. ул. Сойфера, 38А

Сегодня Роман должен был получить шаблон ДНК. Ждать пришлось недолго. Роман ждал намного дольше ответа на свое письмо, и теперь пара дней не решала абсолютно ничего, но он все равно изводил себя, что не может работать быстрее. Если бы все зависело только от него, то он бы работал дни и ночи напролет, лишь бы поскорее приблизиться к результату. Насколько бы он ни был компетентным сотрудником института, который прекрасно понимал, что спешка в таком деле гарантирует провал, терпения ему все же не хватало. Роман на несколько раз успел перепроверить все письма, переложить документы в кабинете в хронологическом порядке и теперь ходил кругами, чтобы хоть как-то скоротать время. Нога ужасно сильно ныла всю ночь, и это добавляло к нервозности еще и сонливость. Она как будто чувствовала, чем занимается Роман, и решила напоминать о себе каждый день, чтобы уж наверняка. И пусть Роман уже с утра выпил несколько обезболивающих таблеток, но ничего не помогало. Словно в этот день все решили ополчиться против него. Вишенкой на торте стал Руслан, который зачем-то решил зайти в кабинет.

Он тактично постучал, а Роман, как и всегда, ничего не ответил, что не помешало Руслану войти. Роман сначала думал, что это пришел Лука и уже хотел начать с порога тираду о том, как важен сегодняшний день, но, заметив довольное лицо Руслана в проеме, тут же осекся и отвернулся. Лучше бы это был Лука. Он с некоторых пор привык к паршивому настроению Романа и даже научился слегка поднимать его. Что нельзя было сказать о брате. Руслан только все портил. С самого своего появления он только все портил. Родился таким идеальным и все сломал. Решил пойти в ту же сферу и все отравил одним своим присутствием. Руслан просто улыбнулся Роману, и уже этим испортил один из самых важных дней.

– Как дела? – тихо спросил Руслан.

Еще и тупыми вопросами добил. Сказал бы еще «привет» спустя минуту молчания. Было славно, если они сталкивались в коридоре. Тогда Роман мог быстро завершить диалог и убежать в свой кабинет. Ну, убежать, учитывая скорость Романа. Если бы Руслан решил всерьез его догонять, то управился бы быстрым шагом. А теперь, когда Руслан забаррикадировал выход из кабинета, а в окно лезть уж слишком драматично, приходилось его терпеть. И разговаривать.

– Нормально, а твои? – Роман отвернулся и закатил глаза из-за этой идиотской формальности.

– Ты же помнишь, что у родителей годовщина свадьбы в конце июня? Они собирают всех родственников на ужин. До тебя не смогли дозвониться. Просили передать.

– Нет, спасибо.

– Это был не вопрос, – Руслан прошел дальше в кабинет. – Мама очень сильно хотела бы тебя видеть. Вы же так давно не общались. Они скучают.

– У меня дела.

– Ты еще даже не знаешь дату. И уж не говори, что помнишь ее. Я знаю, что это не так. Я тебя очень сильно прошу поехать.

– А тебе-то какая разница? Доплачивают за это? Что-то я не думаю, что тебе сейчас нужны подачки семьи. – Роман подошел к окну и оперся на подоконник, чтобы хотя бы так дистанцироваться от брата.

– Это важно для них. – Руслан сел на диван и вздохнул. – Я спрашивал, что им подарить, а они сказали, что твое появление было бы лучшим подарком. Ты даже не представляешь, как сильно они скучают. Мама постоянно спрашивает, как ты поживаешь. Ей было бы приятно услышать и увидеть тебя.

– Издеваешься? Может, еще бант мне на голову нацепишь? Или в коробку по частям упакуешь? Сбрось им какую-нибудь мою фотографию, если найдешь, а я могу покашлять им в голосовое. Вот и весь подарок, – Роман усмехнулся. – Или вазу подари. Тот же эффект будет.

– Прекрати, пожалуйста, паясничать, – Сказал Руслан с интонацией матери. – Я понимаю, что было много всего плохого, но оно все в прошлом. Сейчас мы можем попробовать наладить отношения, чтобы не нести этот груз на душе. Почему бы тебе просто не попробовать? Я не буду держать тебя силой, и они тоже. Просто приехать, немного пообщаться и все. Это ведь не так сложно, а для них будет иметь огромное значение. Разве тебе не хочется сделать счастливее двух людей под старость лет?

– Мы? Мы можем попробовать? Понимаешь, что было много всего плохого? – Роман вскинул брови и повернулся на брата. – Рус, не смеши меня. Тебе грех жаловаться, золотой ребенок. У тебя не было ничего плохого. Тебя, извини меня, в задницу целовали, когда меня шугались, как чумного. Ты не срывал себе голос, пока ругался с ними по любому поводу. Ты не сбегал из этого дома, как только появились первые деньги на съем жилья. Ты не пытался выжить в ебаном аду, а потом не шел обратно к отцу, понимая, что только под его опекой тебе удастся хоть чего-то добиться. Ты не терпел весь этот кошмар по новой, пока он наконец-то не ушел на пенсию. Рус, дорогой мой, ты пришел на все готовое, когда тебя всю жизнь гладили по головке. Тебе не нужно ничего налаживать и ничего забывать.

Руслан молчал. Он снова вздохнул. Ему больше было нечего сказать, и он поднялся с дивана, но приостановился в дверях, будто бы ожидая согласия в самый последний момент.

– Решать тебе. Двадцать восьмого июня в шесть часов вечера. Поселок Моховой, улица Достоевского, номер пять, если вдруг ты и это забыл. – Руслан вышел за дверь.

«И это забыл». Как будто бы Роман забывал хоть что-то из своего прошлого. Как бы сильно он ни хотел этого, прошлое все равно следует за ним по пятам и является во снах или мыслях так же внезапно, как и Руслан явился сегодня в кабинет. Ничего Роман не забыл, и от этого было еще хуже согласиться на эту поездку. Если бы он забыл, то не было бы так страшно и тревожно. Если бы он забыл, то все было бы проще. Роману стало так тошно. Он снова почувствовал себя виноватым по всем фронтам. И в самом деле, почему он такой эгоист, которому сложно просто пожать руку отцу и улыбнуться матери? Роман знал, что не хотел этого. Роман был уверен в этой истине уже несколько лет, но все равно, сейчас винил себя в своем выборе. Когда его тыкали носом в то, что он предал семью, Роман готов был отказаться от своей истины. Мать там изнывает без него, а он посмел выбрать себя. Отец, наверное, места себе не находит, а он просто выбрал себя. Разве достоин такой человек, как Роман, такого щедрого подарка? Нет. Он обязан им всем. Обязан за то, что живёт. Обязан за то, что сейчас не на улице. Роман должен до конца жизни в ногах валяться и благодарить их. Он не достоин того, чтобы выбирать себя, потому что выбирать было особо нечего. Что он там выбрал? Жизнь одинокого инвалида в маленькой студии и вечные терзания о возможностях, которых у Романа никогда не было. Выбор этот был жалкий. И Роман жалкий, раз отказался от тех, кто был готов существовать вместе с ним. Именно существовать, потому что о принятии все ещё не могло идти и речи.

– Доброе утро. – Почти сразу же, как вышел Руслан, в кабинет вошел Лука.

Вид у него был потрепанный и напряженный. Роман бросил на него взгляд и прикрыл глаза, откидываясь на спинку кресла. Не видеть бы вообще никого сейчас. Ослепнуть вдобавок ко всему на пару часов и было бы прекрасно. Сил на тираду о важном дне тоже больше не было.

– И что ж ты раньше не вошел? – устало прохрипел Роман.

– Не хотел прерывать ваш диалог.

– А стоило бы. – Роман чуть-чуть приподнялся на стуле. – Подслушивал?

– Сложно не подслушивать, когда вы так кричали. – Лука медленно подошел к Роману и навис над креслом. – Вы не поедите?

– Конечно же, поеду. Я безотказная тряпка. – Роман посмотрел снизу вверх на Луку. – Не бери с меня пример. Надо уметь отказывать и бежать, если что-то не нравится. У меня получилось однажды. Только потом я вернулся, как жертва со стокгольмским синдромом, уж не суди строго.

– Я вас не сужу. Да и не мне судить. Я не был на вашем месте. – Лука улыбнулся. – Хотите, я с вами поеду? Могу взять весь удар на себя и нести чушь, чтобы меня сочли за идиота.