Дело 1. Пробуждение тьмы (Часть 1)

Сегодня утром, к примеру, вернулся с завода в Верне – надо было проверить готовность новых тепловых двигателей для судов.

Мы с Пьером искали способы ускорить доставки. Очередь бизнес-партнеров росла, и все чаще сыпались жалобы на непозволительно долгий простой. Передо мной лежала объемная стопа очередной почты, ответ на которую ждали уже сегодня.

Взлохматив волосы, я приступил к работе. Ножом для бумаги вскрыл первый конверт, в котором был отчет о собранном налоге с деревень. Следующее – письмо от партнеров, держащих шелковую мануфактуру, с вопросом, стоит ли запаздывающий шелк из Мэйдина заменить на похожий из Паринды. Отчет из корабельной верфи. Просьба о возможной отсрочке выплаты… еще одно, и еще…

Стопка постепенно таяла, а в глазах уже плясали строчки с очередной проблемой, требующей незамедлительного решения. Взял следующее и недовольно нахмурился. Интересно, как такие письма попали в категорию «срочно»?

На сургуче, запечатывавшим письмо, стояла печать уважаемого рода. В конверте обнаружилось приглашение.

«Ее сиятельство, графиня Элиза гер Кросби с великой радостью приглашает вас посетить наше поместье на следующей неделе. Вы окажете нам великую честь, если примете приглашение стать почетным гостем на приеме, который станет дебютом моей младшей дочери Хизер.

Просим дать ответ лично не позднее 15 сентября.

С уважением. Леди Элиза Анетт гер Кросби».

Я устало откинулся на спинку кресла, оставив ручку в малахитовом корпусе на подставку. Пришлось составить пространное письмо с извинениями – вряд я ли смогу присутствовать на дебюте тринадцатилетней Хизер, хотя при случае обязательно поздравлю юную леди. Взгляд устало скользнул по стопе неразобранной почты. Не разберу почту до ужина – придется сидеть ночью. В который раз.

Взяв себя в руки, достал из стопки следующий конверт – и замер. На нем стояло мое имя, но ни обратного адреса, ни имени отправителя не было. Рука потянулась было к бронзовому колокольчику, чтобы вызвать секретаря, но остановилась, заметив странную надпись на сургуче: «Момент истины». Кровь застучала в висках. Что это? Шантаж? Угроза? Или… предупреждение?

Резкий стук заставил вздрогнуть. Вошел управляющий Пьер, а за ним – горничная с подносом. Горничная, сделав книксен, сняла крышку. Кабинет наполнили запахи, от которых заныло в желудке.

Я помнил, как отец при жизни полностью доверял Пьеру Гранну. Он давно стал почти членом семьи, тем, кто проявлял заботу не просто о хозяевах, а о близких. Он терпеливо помогал мне вникнуть в суть дел, давал тактичные советы, делясь подробностями о том или ином человеке. Пожалуй, не было того, чего бы не знал мой помощник.

Я вопросительно кивнул в сторону еды. Не помню, чтобы давал распоряжение. Да и рано для обеда. А сколько сейчас времени? Я достал из кармана жилета часы и с удивлением обнаружил, что стрелки показывали полтретьего. Как же быстро оно утекает.

– Милорд, я настаиваю, чтобы Вы хоть немного поели, – с укором посмотрел на меня управляющий.

– Ладно, уговорил, – вздохнул я, признавая его правоту. – Разбирая почту, я совсем потерял счет времени.

Сунув анонимное письмо в карман, я пересел за стол. Повар превзошел себя. Или я просто проголодался. Расправив салфетку на коленях, принялся за наваристый грибной суп на курином бульоне, не забыв поблагодарить горничную за хорошую работу. Дейзи улыбнулась, потупившись, и вышла из кабинета, оставив нас с управляющим.

– Вашего отца расстроило бы, если бы он узнал, как вы относитесь к здоровью, милорд.

– Присядь, Пьер, – я проигнорировал замечание управляющего, решив сосредоточиться на другом. – Прошу в дальнейшем не смешивать письма о приемах с деловой почтой. – Мысли вернулись к странному письму, и я добавил: – А впрочем, неважно.

– Я напомню секретарю, – согласно кивнул тот, – Извините, это мое упущение. Обычно к вам подобное не пропускаю.

Съев немного козьего сыра с зеленью и запив травяным чаем, в котором чувствовалась кислинка ягод, поблагодарил заботливого управляющего и вернулся к работе. Мысли прояснились. Стопка редела, а я то и дело поглядывал на отложенное в сторону анонимное письмо.

Перед сном, сидя у камина, любопытство победило усталость, и я решил прочесть загадочное послание. Магической ловушки не обнаружил. Иначе секретарь отправил бы его прямиком в полицию.

«Ваша светлость,

Все пытаются убедить вас, что герцог Шон ди Найман погиб в результате несчастного случая. Увы, это не так. Это очень рискованно, тем не менее, я считаю своим долгом предупредить: вас обманывают.

Мне не удастся долго оставаться в стране, иначе я последую за вашим отцом. И все же совесть не позволяет мне не известить наследника рода. Милорд, если хотите узнать правду, приезжайте не позже четверга в поместье Кловелл. Если вас не будет к назначенному времени, я сочту это отказом.

P. S. Надеюсь, что вы хотите восстановить справедливость.

P. P. S. Никому не говорите о содержании письма и возьмите его с собой. Возможно, предатель в вашем поместье.

Весь сон и усталость как рукой сняло. Сердце забилось часто-часто, будто пытаясь вырваться из груди. Неужели полиция действительно ошиблась? Кто этот человек, знающий правду?

В груди волной поднялось чувство сыновнего долга. Я узнаю, кто за этим стоит. Привлеку убийцу к суду. Он не уйдет. Я приложу все усилия для этого.

Резко вскочив с кресла, я наспех оделся и уже через мгновение мчался по лестнице вниз. Оружие брать не стал – только напугаю незнакомца. Если что, хватит и магии – пограничной с пятым уровнем. Огонь никогда меня не подводил.

Сегодня понедельник, а до Кловелл почти три дня верхом. Вновь придется пожертвовать отдыхом. В очередной раз. Громкий звук сапог о мраморную лестницу привлек внимание. В холл вышел обеспокоенный Пьер.

– Оседлать Инферно! Немедленно! – я скомандовал выглянувшему в холл слуге, не замедляя шаг.

Пьер напряженно вгляделся в мои глаза:

– Ваша светлость, что-то случилось? Подождите хотя бы до утра. Куда вы на ночь глядя?

– Нет времени ждать, Пьер, – ответил я спокойно. – Все подробности потом.

Глава 4 Лина. Новая жизнь

«Отличное начало дня», – с улыбкой думала я, не отрываясь от пейзажей города, проплывавших за окном вчерашнего экипажа, заботливо выделенного господином Моррисоном.

Все здесь казалось необычным. Даже утро, стелившееся осенней дымкой, воспринималось как нечто волшебное. Копыта лошадей мерно стучали по мостовой, фонарщики гасили масляные фонари, молочницы гремели тележками, развозя свежие продукты. Мозг пытался по привычке поймать шум машин или рингтон телефона, а затем зрение и слух возвращали в новую реальность.

По ту сторону застекленных окон домов горничные раздвигали плотные шторы, впуская утренний свет. Люди спешили на службу – кто пешком, кто верхом, а кто, как и мы, в экипаже. Мальчишки в легких суконных курточках звонко выкрикивали заголовки газет, порой выбегая на проезжую часть. Возницы покрикивали на сорванцов, но притормаживали лошадей, а те недовольно фыркали. Как в сказке или в золотую пору позапрошлого столетия.

– «Вести Литрима»! – постучался в стекло двери парнишка в старомодной кепке, показывая свежие газеты. – Всего десять раксов.

Мы отказались. Вчера нам не выдали ни монеты. Сколько раксов в одном ильзуре, тоже оставалось загадкой. Держась за руки по старой привычке, мы готовились к первому дню службы. Чем мы можем быть полезны тайной канцелярии, у меня идей не было.

Прислушиваясь к ровному стуку копыт, я с легкой грустью вспомнила свой белоснежный BMW, даже в час пик движущийся быстрее. Скорость лошадей не шла ни в какое сравнение с современными автомобилями. Придется учиться ко всему прочему новому отношению ко времени. Здесь привычная нам спешка вряд ли будет уместной.

Под монотонный звук колес экипажа и мерное покачивание на смену предыдущей пришла новая мысль: «Гостеприимство и забота начальства прекрасно, но нехорошо им злоупотреблять». С одной стороны, удобно, когда утром тебя забирают с комфортом, а вечером привозят обратно. С другой – не покидало ощущение слежки.

Мне хотелось свободы и самостоятельности. А еще хорошо бы спросить у господина Моррисона, где найти хотя бы пару человек в прислугу. Сегодня мы так и не смогли найти нагреватель воды, а чтобы разжечь плиту, пришлось вспомнить детство в деревне. Я взглянула на мужа – он тоже о чем-то задумался. За годы совместной жизни у нас сложилась привычка: Рома отвечал за финансы, а я – за быт и работу обслуживающего персонала.

Заметив мой взгляд, он ободряюще улыбнулся:

– Не переживай, Алина, все будет хорошо. Нет такой проблемы, с которой я бы не справился.

– Слушай, Ром, как думаешь… – начала я, но он перебил.

– Ладно, я попрошу небольшой аванс. Сколько нужно?

Я отвернулась к окну. В принципе, дело было совсем не в деньгах – просто хотела поделиться идеей. Но кого это когда-либо волновало. Ничего не меняется, даже в другом мире.

С первых дней нашего брака все мои «проблемы» решал Роман. Тем способом, который считал единственно верным. Его сильный характер требовал держать все под контролем. И меня в большинстве случаев устраивал его принцип “Мужик сказал – мужик сделал”. Он всегда заботился о близких, даже когда те пытались сесть на шею. Для него помощь была своеобразным способом потешить собственное эго. Что ж, у каждого свои тараканы.

По его мнению, лучшее должно быть не только у него самого, но и у жены, носящей его фамилию. Если машина – то лимитированная серия с годовым сервисом, если маникюр – то исключительно в лучшем салоне города. Поначалу я пыталась спорить, доказывая, что знакомая парикмахер, принимающая клиентов на дому, стрижет куда лучше, чем навязанные им мастера с раздутым эго из элитных заведений в центре Санкт-Петербурга. Но после нескольких безуспешных попыток просто смирилась.

Рома всегда отличался ужасным упрямством, но в этом мы сходились. Поэтому со временем я научилась находить то, что нравилось мне, и тихо поступать по-своему. В дорогой парикмахерской делала только спа-процедуры и массаж, а стриглась у девушки, которую нашла на Авито, и расплачивалась своей кредиткой. Мудрая женщина умеет хранить мир в доме, не опускаясь до ненужных ссор.

Время пролетело незаметно, и за окном экипажа показались ворота тайной канцелярии. Еще пара минут – и начнется наше обучение.

– Никогда бы не подумал, что придется стать студентом, – пожаловался Роман после целого дня, проведенного за ведением конспектов. – Скука. Зачем это нужно огненному магу?

– А мне было интересно, – пожала я плечами в ответ, расправляя помятый уголок писчей бумаги и покидая опустевшую классную комнату.

Занятия проходили в корпусе для стажеров – в небольших кабинетах с длинными узкими деревянными столами и простыми табуретами. На каждый урок нам выдавали чистые листы для конспектов, которые потом сшивались в тетради. Кстати, тут пользовались перьевыми ручками с резервуаром для чернил.

Первое время мы занимались вместе. Теорию магии, историю Килдерры и другие общие дисциплины, необходимые таким необразованным новичкам, как мы, инструкторы преподавали не разделяя.

Нам рассказывали, что география Космина представляет два материка, разделенные морем. Многочисленные острова оставались необитаемыми, но тщательно исследованными командой местного «Колумба» – его имя постоянно вылетало у меня из головы.

Четыре расы – четыре государства: две империи, два королевства. На Северном материке – Килдерра, граничащая с разрозненными кланами двух народов, и восточное королевство Мейдин, разделенные разломом Рамлоу, тянущимся с севера на юг. На Южном – империя Паринда и молодое королевство Фортеза.

Нам рассказывали, как устанавливались дипломатические связи, как после эпохи Расселения люди пришли к идее создания единого языка.

Месяцы ушли на заучивание гор книг и фолиантов. Профессора везде одинаковы: одни – в мешковатых пиджаках и свитерах, другие – в мантиях и камзолах. Каждый день приходилось слышать одно и то же: «Запомните, студентка, без моего предмета вы не сможете выбиться в люди», «Это ерунда, в мое время заучивали в два раза больше». Список крылатых выражений можно продолжать бесконечно.

Мы возвращались домой и падали на диван в холле без сил. Ужином нас кормили в ведомстве, за что я была благодарна начальству. Готовку после дня учебы, когда голова распухала от обилия новых знаний, пережить было бы сложно. Но после короткого отдыха я шла в библиотеку, зажигала масляную лампу и, забравшись с ногами в широкое кресло, начинала перечитывать записи. Не знаю, почему, но мне хотелось поскорее освоиться в Космине, раз домой пути нет.

Потом теорию сменила практика, и нас разделили. Муж пропадал целыми днями на учебном полигоне Тайной канцелярии – или, как ее называли сокращенно, «Ведомства», – оттачивая верховую езду и огненную магию. У него все получалось быстро.

– Кис, завтра экзамен по бою на мечах. Ты же придешь поддержать? Как я без моего любимого «талисмана удачи»?

– У меня завтра дополнительное занятие с профессором Деваром. Будем пробовать раскачать мою магию… – отвечала я, задумчиво глядя в расписание.

– Твоя стихия все равно спит, а мой экзамен только завтра. Тебе сложно перенести урок?

На такой вопрос у меня аргументов не находилось, и после десяти минут раскачки силы я отправлялась на полигон. Что скрывать, наблюдать за красивым боем было гораздо интереснее скучных практик обращения к магическому резерву. Мне тоже хотелось попробовать метнуть магический шар в мишень или научиться правильно держать меч.

Внутренний победитель Ромы ликовал, и по дороге домой я то и дело слышала: «Кисунь, ты видела, как я зарядил огнем прямо между глаз манекена?» или «Боевой шар – это сила, надо попробовать создать мощнее». С каждым таким разговором я все больше убеждалась: мальчишки остаются мальчишками, даже когда им под тридцать. Меняются только игрушки.

Новое внутреннее чувство подсказывало, что Романа с его типом магии и успехами непременно распределят в боевую группу. Однажды я поделилась с мужем опасениями, но он лишь отмахнулся:

– Кисунь, о какой опасности может идти речь? Не накручивай себя. Единственное, куда меня могут отправить – отряд в приграничных землях. Да и там только медведей пугать. В Килдерре не было войн несколько столетий, все страны – деловые партнеры.

Точно. О чем это я? Ведь деловые партнеры никогда не найдут повода для конфликтов. Свежо предание, как говорится. А что же стало причиной нашего переноса в этот мир? Но озвучивать эти мысли я не стала.

Меня как-то заметил Моррисон на трибуне полигона и спросил, почему я не практикуюсь вместе с мужем. Рома постоянно говорил, что время тренировок забито под завязку, а для меня надо подготовить индивидуальную программу, которая так и не началась.

– Госпожа Вайс, – произнес он, слушая мои сбивчивые объяснения. – Я назначал практические занятия для всех стажеров. Если вас не определили в группу, надо было сообщить мне, а не сидеть и считать себя приложением мужа.

– У меня практические занятия по пробуждению магии, – попыталась оправдаться я. – Я не знала про тренировки.

– Зайдите ко мне за расписанием, Эллина, – уже мягче произнес Моррисон. – И больше веры в свои силы.

Не знаю, почему, но эти слова и в самом деле помогли воспрянуть духом. Мои занятия по физической подготовке шли терпимо – мышцы почти сразу вспомнили земную практику, включая умение держаться в седле. Вот только забираться на лошадь в длинной юбке вместо привычных брюк оказалось сложнее самой езды. От упражнений с мечом запястья болели так, что я еле сдерживалась, чтобы не стонать даже от легкого прикосновения.

Дар эмпата тоже поддавался тренировке, хоть и медленно. Через полгода ежедневных занятий я не просто чувствовала связь, но и могла различать «путь», как называли его инструкторы. По сути, это напоминало серебристую нить ауры, ведущую к цели поиска. Но попытки удерживать и прослеживать маршрут дольше часа выматывали полностью. Преподаватель предупредил: чем сильнее задействуешь дар, тем больше расходуется энергии. Бывали случаи, когда неопытные маги, не рассчитав силы, ставили под угрозу собственную жизнь. Помню, как после очередного задания я сделала пометку: «Будь скромнее, жизнь дороже глупой бравады».

Шеф, узнав о моих успехах в освоении эмпатии, обрадовался и даже несколько раз отправил на настоящие хоть и простые задания – пока что в качестве стажера. Мне же было интересно попробовать себя в чем-то большем. Жаль, опыта маловато.

Я догадалась, что тайная канцелярия была бы не против поручить мне серьезное дело, когда случайно услышала разговор Моррисона. Речь явно шла обо мне. В тайной канцелярии не было больше стажеров, иначе на занятиях эмпатией присутствовали бы и другие новички, а не только я.

– Извините, господин Гранн, ничем не могу помочь. Мои эмпаты отследили ауру только до места исчезновения. Есть еще одна, но она – стажер, и ей нужно время для совершенствования навыков. Дар открылся недавно, девушка пока только учится контролировать недавно пробудившиеся способности.

– Что же делать, лорд ди Моррисон? Я не смогу долго скрывать исчезновение единственного наследника. Если же придется объявить, то эта новость способна разрушить репутацию рода, которому я служу. Представляете реакцию Его Величества, если вскроется правда?

– Нам не нужна паника. Я поговорю с императором. А вы, Пьер, постарайтесь вести себя как обычно. На вопросы отвечайте, что герцог надолго уехал по делам, лучше в Мейдин и вернется, как только разберется с ситуацией.

Этот разговор быстро стерся из памяти, уступив место беспокойству перед новым заданием.

– Рома, мне придется работать в группе, где кроме меня нет женщин, – поделилась я опасениями.

Нет, я переживала не за безопасность. Очень не хотелось выслушивать шутки, неизбежные даже несмотря на кодекс сотрудников.

– Уверен, ты покажешь себя с лучшей стороны, – подбодрил он. – Они запомнят фамилию Вайс. Если хочешь, могу попросить снять тебя с задания.

– Ни в коем случае! – запротестовала я. – Просто здесь не то равноправие, как у нас…

Заметив, что он смотрит на меня, словно я говорю на японском, замолчала. Доказать супругу, которого местные быстро приняли в свои ряды, что женщине трудно добиться того же отношения – так же легко, как приручить дракона, если бы они встречались в этом мире.

Большинство сотрудников Ведомства были мужчинами – женщин можно было пересчитать по пальцам. Те обычно работали в лечебнице или лабораториях.

К моему появлению в поисковой группе отнеслись скептически, но без открытой неприязни. Все подчинялись приказам. Если глава канцелярии утвердил девушку-стажера в состав группы – значит, так надо. Тайная служба была почти военной структурой, только поле боя здесь куда обширнее. Канцелярия занималась как гражданскими, так и военными преступлениями особой важности.

Но это не означало, что кто-нибудь из парней не начнет подначивать. Оказалось, поставить шутника на место здесь гораздо проще – местные просто не ожидали, что девушка ответит на их же языке.

– Я думал, что ты только умеешь выглядывать из-за спины твоего Романа, – как-то с нотками уважения произнес Эдвард. – А оказывается еще и сама умеешь говорить.

– Так все умеют, если думают тем, что между ушами. И не только о розах, – хмыкнула я. – К слову, о них. Я советую проверить сад. Пошли, покажу тебе кое-что.

Задание завершилось успешно, но мне хотелось закрепить результат. Я продолжила тренировки дома, где спокойная обстановка способствовала росту навыка.

Особенно запомнился момент, когда я пустилась в пляс посреди гостиной. Впервые без помощи наставника я смогла считать ауру Ромы и точно определить его местоположение.

– Ага! Я вижу, где ты прячешься, – довольно рассмеялась я, тихо спускаясь по ступенькам. – Ром, что ты забыл на кухне? До ужина еще далеко.

Оказалось, мой супруг, воспользовавшись моментом разыскал тайник с окороком, соорудил огромный сэндвич, именно сэндвич, а не обычный бутерброд, и теперь смаковал его в гордом одиночестве.

Когда я с торжествующим «Попался!» возникла в дверях, он, словно кот, укравший кусок колбасы, бросился заметать следы – спрятал еду под стол, смахивая крошки.

– Как ты?.. – пытаясь одновременно говорить и не подавиться крошками, спросил Роман.

– Узнала? – закончила я за него. – Это эмпатия, милый. Ты лучше скажи, к чему вся эта конспирация? Тебя держат голодным? Обед же прошел совсем недавно.

– Тебе не понять, – проворчал муж. – Так вкуснее.

«И загадочнее», – продолжила я мысленно за Рому, оставляя его наедине со своим трофеем. Ему чаще доставались тренировки и работа помощником по сортировке документации. Видимо, мой муж устал от рутины, вот он и устраивал себе маленькие авантюры.

Если с эмпатией у меня все шло хорошо, то магия иллюзий, связанная со стихией воздуха, не желала поддаваться. Ни мои усилия, ни методы преподавателей не помогали. Мы перепробовали все: дыхательные практики, нечто вроде земных медитаций, даже артефакт-активатор, который шеф достал по своим каналам. Результат – ноль. В конце концов профессор в отчаянии привез из академии свою сферу для определения стихий, ворча: «Моррисону померещилось, а мне отдувайся». Сфера, как и в первый раз, залилась фиолетовым, вспыхнула и погасла.

Как-то после очередных трехчасовых бессмысленных мучений я, грозно стуча каблуками по мраморному полу, направилась в кабинет главы тайной службы. Как же все это меня достало! Едва я занесла руку для стука, как из-за двери раздалось:

– Заходите, Эллина, – заставив меня вздохнуть.

Сколько можно коверкать? Но, вспомнив, что и на Земле британцы и американцы ломали язык о мое имя, я успокоилась и вошла.

– Лорд Моррисон, я по личному вопросу, – присев на краешек стула, я продолжила после его одобряющего кивка. – Профессор Девар, наверное, уже доложил о моих… трудностях с магией. Мы бьемся над этим вот уже сколько месяцев. Результата ноль! Недавно пришлось отказать группе Эдварда ви Гармана, нуждающейся в эмпате. И все из-за этих бесполезных занятий. Шеф, умоляю, отмените их! Лучше я потрачу время на что-то полезное.

– Терпение, госпожа Вайс, – менторским тоном начал Агюст. – Не всё дается с первого раза…

– Это не «с первого», а сто тысяч первого! – вырвалось у меня. – Я устала.

– Суть от количества не меняется, – невозмутимо парировал он. – Мы оба знаем – магия есть, но не находит выхода. Я читал отчеты и считаю, что все идет по плану. Открою секрет: чем сильнее дар, тем больше времени ему нужно для адаптации. Если он до сих пор не проявился, значит, нас ждет нечто по-настоящему впечатляющее.

Он наклонился вперед, сложив руки на столе, и понизил голос:

– Ваш супруг на последнем замере показал четвертый уровень. Отличный результат для полугода тренировок. По моим прогнозам, его огонь достигнет максимум пятого уровня. Тогда как ваш потенциал… – он сделал многозначительную паузу, – вполне может дойти до шестого, а то и до предельного седьмого. В сочетании с эмпатией… Боюсь, мне придётся отбивать вас от императорской гвардии. Так что наберитесь терпения, моя дорогая, и продолжайте работать.

***

Прошел почти год тренировок и учебы. За это время наш дом превратился в уютное гнездышко. Господин Моррисон, вняв моим просьбам, прислал в помощь садовника, повариху и двух горничных. Первая, Дора, пришла через месяц после нашего переноса, и со дня ее появления у меня не возникло ни одного нарекания в ее адрес. После жизни с Ромой в нашем огромном доме на Каменном острове я не видела ничего зазорного в домашнем персонале – у нас работало трое прекрасных помощниц по хозяйству.

Я все-таки настояла на ремонте, заменив мрачные темные тона спальни на теплые светло-коричневые, и полностью обновила мебель. Сад посвежел, а клумбы с цветами радовали глаз. Муж заказал где-то кусты роз из Паринды – алые и кремовые. Если раньше мне дарили срезанные букеты, то теперь – живые, которые цвели почти круглый год.

Но, увы, мне так и не удалось найти здесь свои любимые цветы. Какие? А разве это кому-то важно? Главное, внимание, а его у меня было в избытке.

Со временем мы отказались от услуг поварихи. Дом стал нашим убежищем – единственным местом, где можно было представить, что мы все еще на Земле. Готовила я сама, хоть печь и была далека от плиты с сенсорной панелью. Продукты нам привозили раз в неделю – Рома лично обошел рынок и договорился о поставках. Здесь росли почти все знакомые или почти знакомые овощи и зелень. Увы, любимых помидоров с огурцами тут не водилось, как и свеклы с укропом, но выбор корнеплодов и зелени приятно радовал.

Мясо и скоропортящиеся продукты хранились в холодном погребе с ледником: небольшой нишей, где неизвестной мне штукой, видимо, действующей с помощью магии, поддерживалась температура хорошей морозилки.