Жена по контракту

И я… я хотела, чтобы все изменилось.

Потому что где-то между его защитой от Инги, колье за десять миллионов и тем, как он смотрел на меня, когда надевал его на мою шею, я поняла главное.

Я влюбилась в собственного мужа.

В мужчину, который женился на мне по контракту. Который через несколько месяцев может отпустить меня без сожаления.

И это самая опасная ситуация, в которой я когда-либо оказывалась.

Гораздо опаснее, чем все сегодняшние светские интриги вместе взятые.

Потому что от светских львиц я умела защищаться.

А от собственных чувств – нет.

Глава 10

Дмитрий

Я смотрю на ее руку, лежащую на сиденье между нами. Несколько сантиметров. Ничтожное расстояние, которое я могу преодолеть одним движением.

Но не делаю этого.

Потому что эти несколько сантиметров – пропасть. Граница между контрактом и реальностью. Между тем, что должно быть, и тем, чего я хочу.

Водитель поднял перегородку еще на подъезде к отелю, создав иллюзию приватности. Но тишина в салоне не частная – она давящая, тяжелая, наполненная всем тем, что мы не говорим друг другу.

Кира смотрит в окно. Профиль освещен мягким светом фонарей – я вижу, как тени скользят по ее лицу. Губы слегка приоткрыты, будто она хочет что-то сказать, но не может подобрать слова. Пальцы нервно теребят край платья – маленький жест, который выдает ее напряжение.

Она чувствует то же самое. Эту невидимую нить, которая натянулась между нами за вечер. Которая грозит оборваться или, наоборот, связать нас окончательно.

Я снова и снова прокручиваю в голове одну сцену. Не весь вечер. Не аукцион, не поздравления, не восхищенные взгляды. Только один момент: Кира, стоящая передо мной и Ингой, говорящая спокойным голосом о том, что я выбрал искренность, а не простоту.

Она защищала меня. Нас. Не потому, что так требовал контракт. А потому что… черт, я не знаю почему. Но это было настоящим. Я видел это в ее глазах, слышал в ее голосе.

И теперь мысль о том, что через десять минут мы войдем в пентхаус, она кивнет мне на прощание и уйдет в свою спальню, физически болезненна. Как будто кто-то сжимает мне грудную клетку.

Машина замедляется на светофоре. Свет меняется с красного на зеленый, отражается на колье, которое я купил для нее. Десять миллионов. Смешная цифра для того, что я чувствую сейчас.

– Дмитрий? – голос Киры тихий, неуверенный.

Я поворачиваюсь к ней. Она смотрит на меня, и в ее глазах смятение, страх, и что-то еще – то, что заставляет мое сердце биться быстрее.

– Ты хотел что-то сказать? В машине… ты несколько раз начинал, но…

Она права. Я пытался заговорить раз пять. И каждый раз слова застревали в горле. Потому что бизнесмен во мне требовал сохранить контроль, держать дистанцию, не нарушать правила.

А мужчина больше не мог этого делать.

– Сегодня ты была невероятна, – говорю я, и голос выходит хриплым. Я откашливаюсь. – Не как актриса. Не как человек, играющий роль. Ты была… собой.

Кира молчит, изучая мое лицо в полумраке.

– Когда ты защищала нас от Инги, – продолжаю я, – ты защищала не контракт. Ты защищала… нас. И я больше не могу делать вид, что это не имеет значения.

– А что имеет значение? – шепчет она, и в ее голосе дрожь.

Я открываю рот, чтобы ответить, но слова не идут. Потому что если я скажу правду сейчас, здесь, в этом замкнутом пространстве, я не смогу остановиться. Я сорвусь, нарушу все правила, которые сам же установил.

Мне нужно пространство. Воздух. Момент, чтобы собраться с мыслями.

– Стой, – говорю я водителю через переговорное устройство.

– Господин Орловский?

– Останови машину. Набережная, у смотровой площадки.

Кира смотрит на меня с непониманием, но не задает вопросов. Машина сворачивает, и через минуту мы останавливаемся у ограждения с видом на Москву-реку. Ночной город сверкает огнями внизу – красиво, почти нереально.

Я выхожу из машины, обхожу, открываю ей дверь. Протягиваю руку. Она берет ее, и я чувствую, как дрожат ее пальцы.

Мы стоим у ограждения. Ветер треплет ее волосы, платье развевается. Она обхватывает себя руками – не знаю, от холода или от напряжения.

Я снимаю пиджак, накидываю ей на плечи. Она поднимает на меня глаза, и в них столько доверия, что у меня перехватывает дыхание.

Сейчас или никогда.

– Наш контракт, – начинаю я, и голос звучит тверже, чем я ожидал. – Он был ошибкой.

Кира вздрагивает. Я вижу, как ее лицо бледнеет, как она отступает на шаг. Страх. Она думает, что я хочу расторгнуть соглашение.

Черт.

Я хватаю ее за руку, притягиваю ближе. Мой голос срывается:

– Потому что я не могу больше притворяться. Не хочу, чтобы ты спала в другой комнате. Не хочу раздельных жизней, формальных разговоров, дистанции.

Я делаю вдох, и воздух обжигает легкие.

– Останься сегодня со мной. По-настоящему. – Пауза, в которой я слышу собственное бешеное сердцебиение. – Прошу тебя.

Тишина. Долгая, мучительная тишина, в которой я слышу шум города внизу, гудки машин, свой пульс в ушах.

Кира смотрит на меня, и я вижу борьбу на ее лице. Страх, желание, сомнение, надежду – все одновременно.

Я никогда в жизни не был настолько уязвим. Никогда не просил ни о чем так отчаянно. Это не приказ босса. Это мольба мужчины, который больше не может держать все под контролем.

– Если ты хочешь уйти, – говорю я тихо, – я пойму. Не буду настаивать. Просто… просто знай, что я…

Она медленно, очень медленно кивает.

Я замираю, не веря.

Ее рука сжимает мою в ответ – крепко, решительно. И я вижу в ее глазах не страх. Я вижу зеркальное отражение своего желания.

– Да, – шепчет она. – Я останусь.

Волна облегчения накрывает меня с головой, такая сильная, что я на секунду теряю способность дышать. Я притягиваю ее к себе, обнимаю – не страстно, а отчаянно, как обнимают то, что боялись потерять.

– Спасибо, – шепчу я ей в волосы, и сам не знаю, за что именно благодарю. За согласие? За доверие? За то, что она не сбежала?

Мы стоим так несколько мгновений, потом я беру ее за руку и веду обратно к машине. Каждый шаг отдается пульсом в висках. Сажаю ее на заднее сиденье, сажусь следом, говорю водителю:

– Домой.

Дорога до пентхауса проходит в тишине, но теперь она другая. Не напряженная, а наполненная предвкушением. Ее рука в моей – теплая, немного дрожащая. Я глажу большим пальцем ее костяшки, и это простое прикосновение отзывается где-то глубоко внутри.

Она согласилась.

Сегодня ночью я нарушу все правила, которые сам же и установил. Все пункты контракта, все границы, всю дистанцию.

И мне плевать на последствия.

Потому что впервые в жизни я выбираю не расчет.

Я выбираю ее.

Глава 11

Кира

Мы вошли в пентхаус в тишине. Холл был погружен в полумрак – только огоньки ночной Москвы тускло освещали пространство через панорамные окна, создавая причудливую игру света и тени.

Дмитрий не отпускал мою руку с момента, как мы вышли из машины. Я чувствовала тепло его ладони, слышала его дыхание – чуть учащенное, как и мое. Мое сердце билось так громко, что казалось, его стук разносится эхом по пустым комнатам.

Мы остановились посреди гостиной. Город сверкал огнями внизу, но я видела только его силуэт – высокий, напряженный, неподвижный.

Он повернулся ко мне, и в полумраке его лицо казалось строже, чем обычно. Но глаза… в его глазах было столько всего: желание, страх, надежда, сомнение.