Жена по контракту

– А если приходят гости?

Хороший вопрос.

– Если деловые – ты должна присутствовать как хозяйка дома. Если личные… – я запнулся. У меня не было личных друзей. – В общем, если гости есть, ты об этом узнаешь заранее.

– Хорошо. А мои друзья?

– Можешь приглашать. Но осторожно. Помни – мы должны выглядеть счастливой парой. Никаких жалоб на меня, никаких откровений о контракте.

Она кивнула.

– Прислуга приходит по понедельникам, средам и пятницам, – продолжил я. – Мария Ивановна – экономка, она ведет хозяйство. К ней можно обращаться с любыми бытовыми вопросами.

– А работа? – спросила Кира. – Я должна уволиться?

Я остановился. Честно говоря, не думал об этом заранее.

– Пока возьми отпуск, – решил я. – Скажи начальству, что вышла замуж и берешь время на адаптацию. После… посмотрим. Возможно, тебе будет удобнее работать удаленно.

– Понятно.

Опять это "понятно". Где ее эмоции? Где возмущение или хотя бы вопросы?

– Что касается денег, – сказал я, – завтра оформлю тебе карту с месячным лимитом. На одежду, косметику, личные нужды. Суммы должно хватать.

– Сколько? – прямо спросила она.

– Пятьсот тысяч в месяц.

Ее глаза расширились. Для девушки с зарплатой семьдесят тысяч это были огромные деньги.

– Это… много, – пробормотала она.

– Ты теперь жена Орловского. Должна выглядеть соответственно.

Кира кивнула, но я видел, как она нервно теребит ремешок часов.

– Еще вопросы? – спросил я.

– Один. А как быть с… – она запнулась, – с близостью?

Я почувствовал, как напрягся.

– Какой именно?

– Ну… – она покраснела. – Если люди увидят, что мы не… То есть, как мы будем объяснять отсутствие… детей, например?

Умная девочка. Думает наперед.

– Скажем, что не торопимся. Хотим сначала насладиться друг другом. Банальная отговорка, но люди поверят.

– А если кто-то спросит прямо?

– Кто посмеет спрашивать Орловского о его интимной жизни? – усмехнулся я.

Она улыбнулась первый раз за весь вечер. Очень осторожно, но все же улыбнулась.

– Что-то еще? – спросил я.

– Нет. Кажется, все ясно.

Я направился к выходу, но у двери остановился. Вспомнил самое главное.

– И последнее, – голос стал жестче сам собой. – Завтра мы едем знакомиться с моим отцом. Ты должна ему понравиться. От этого зависит успех всей операции.

Кира заметно побледнела.

– Что именно он должен увидеть?

– Влюбленную женщину, которая счастлива выйти замуж за его сына, – ответил я четко. – Скромную, но не забитую. Умную, но не наглую. Он старой школы, не любит эмансипированных женщин.

– А если… – она сглотнула, – если я ему не понравлюсь?

Хороший вопрос. Отец мог быть крайне неприятным, когда хотел.

– Понравишься, – сказал я увереннее, чем чувствовал. – Ты умная, Кира. Справишься.

Я уже поворачивался к двери, когда она заговорила снова:

– Дмитрий Александрович?

– Да?

– А вы… – она помолчала. – А вы расскажете мне о нем? Чтобы я знала, чего ожидать?

Я посмотрел на нее. Сидит на краю кровати в этой огромной комнате, маленькая и растерянная. Завтра ей предстоит встреча с человеком, который мог разрушить все наши планы одним словом.

– Отец – сложный человек, – начал я, прислонившись к дверному косяку. – Владислав Орловский, семьдесят два года. Построил империю с нуля, жесткий, требовательный. Привык контролировать все и всех.

Кира внимательно слушала.

– Мать умерла, когда мне было двенадцать. С тех пор он не женился, полностью посвятил себя бизнесу. И мне, как наследнику.

– Он… строгий отец?

– Он отец-диктатор. Считает, что все в моей жизни должно служить интересам семьи и компании. Включая жену.

– Понятно. А что его может… расстроить?

– Если ты покажешься ему неподходящей. Слишком независимой или слишком забитой. Слишком красивой или недостаточно эффектной. Он умеет найти недостатки в любом человеке.

Кира кивнула, но я видел, как она нервничает.

– Не переживай, – неожиданно для себя добавил я. – Просто будь собой. Только… более сдержанной версией себя.

– Хорошо. А ваша мать… какой она была?

Странный вопрос.

– Зачем тебе это?

– Чтобы понимать, какую женщину он одобряет.

Умно.

– Мама была… тихой, – сказал я после паузы. – Красивой, образованной, но никогда не спорила с отцом. Поддерживала его во всем. Идеальная жена бизнесмена.

– Она была счастлива?

Я замер. Никто никогда не задавал мне этого вопроса.

– Не знаю, – честно ответил я. – Она никогда не жаловалась.

Кира кивнула задумчиво.

– Мы выезжаем в десять утра, – сказал я, возвращаясь к практическим вопросам. – Одевайся соответственно – дорого, но не вызывающе. Классика.

– У меня нет подходящей одежды.

– Завтра утром приедет стилист. Она привезет варианты, выберете что-то подходящее.

– Это… необходимо?

– Кира, ты теперь часть определенного круга. Твой внешний вид – это сообщение миру о том, кто ты такая. Жена Орловского не может позволить себе выглядеть дешево.

Она снова покраснела.

– Извините, я просто… не привыкла к такому образу жизни.

– Привыкнешь, – повторил я. – Или научишься изображать, что привыкла.

Спустившись в свой кабинет, я налил виски и подошел к окну. Внизу искрились огни Москвы, течет обычная жизнь обычных людей.

А здесь, этажом выше, девушка, которую я купил для решения своих проблем, раскладывает книги на полке и готовится играть роль моей любящей жены.

Завтра мы поедем к отцу. Завтра начнется настоящая проверка нашего контракта.

Я допил виски и вернулся к документам. Работа всегда помогала не думать о личном. А сейчас личного в моей жизни стало слишком много.

В половине одиннадцатого я услышал, как наверху закрылась дверь ванной. Зашумела вода. Кира принимает душ в моем доме. Спать будет в моем доме. Завтра проснется в моем доме.

Моя жена.

Странно было думать об этом. За тридцать четыре года жизни я ни разу не представлял себе жену в этом доме. Не представлял женщину, которая будет ставить свои книги на мои полки, раскладывать фотографии на мебели, привносить в стерильную роскошь что-то живое.

Мать умерла, когда мне было двенадцать. После этого в доме были только мужчины – отец, я, прислуга. Женщин не хватало не только в доме, но и в жизни. Отец считал, что романтические привязанности мешают бизнесу. "Время для семьи придет, когда ты докажешь, что достоин возглавить империю", – повторял он.

Я доказывал уже двадцать лет. И все равно не был достоин.

А теперь у меня есть жена. Купленная, фиктивная, но официально – жена. Через несколько часов наверху заснет девушка, которая согласилась носить мою фамилию в обмен на спасение отца.

В половине двенадцатого звуки воды стихли. Я представил, как она стоит в ванной, вытираясь полотенцем, как смотрит на свое отражение в зеркале. О чем она думает? Жалеет ли о подписанном контракте? Боится ли завтрашней встречи с отцом?

Дверь ванной открылась. Послышались тихие шаги по коридору. Щелкнул выключатель.

Через полчаса я решил спуститься на кухню за водой. В коридоре на втором этаже было тихо, но из-под двери ее комнаты пробивалась тонкая полоска света. Не спит.

Возвращаясь с кухни, я снова увидел свет. На кухонном столе лежала записка, написанная ее аккуратным почерком: "Спасибо за ужин. Кира."

Ужин? Я не готовил никакого ужина. Тогда я понял – она нашла оставленные Марией Ивановной продукты в холодильнике и поняла это как заботу обо мне.

Небольшое недоразумение, которое почему-то согрело.

Теперь она лежит в кровати в моем доме. Возможно, не спит, как и я. Возможно, смотрит в потолок и думает о том, как кардинально изменилась ее жизнь за одну неделю.

Я покачал головой и вернулся к экрану. Контракт есть контракт. Ничего личного.

Но почему тогда присутствие этой девушки в моем доме ощущалось так… правильно? Почему стерильная тишина пентхауса вдруг показалась мне не идеальной, а пустой?

И почему мне хотелось, чтобы завтра наступило как можно позже?

Глава 5

POV: Кира

Я проснулась в половине седьмого утра от солнечного света, проникающего сквозь незнакомые шторы. Несколько секунд смотрела на потолок, пытаясь сообразить, где нахожусь. Потом все вспомнила. Пентхаус Дмитрия. Контракт. Сегодня – встреча с его отцом.

Сердце ухнуло в пятки.

Четыре дня назад я была обычной PR-менеджером, которая волновалась разве что о дедлайнах и презентациях. А сегодня мне предстояло убедить могущественного олигарха в том, что я достойна носить фамилию Орловских.

Я теребила ремешок часов, прокручивая в голове вчерашний разговор с Дмитрием. "Влюбленную женщину, которая счастлива выйти замуж за его сына. Скромную, но не забитую. Умную, но не наглую."

Как изобразить любовь к человеку, с которым у тебя контракт?

В восемь утра раздался звонок в дверь. Дмитрий предупреждал – приедет стилист. Я накинула халат и спустилась вниз. У входа стояла элегантная женщина лет сорока с огромными чемоданами.

– Кира? Я Алина Викторовна, – представилась она с профессиональной улыбкой. – Дмитрий Александрович просил подобрать вам образ для важной встречи.

Следующие два часа превратились в настоящий показ мод. Алина Викторовна привезла десятки нарядов – костюмы, платья, аксессуары. Все дорогое, все безупречного качества.

– Вот этот вариант, – она показала на элегантное платье цвета слоновой кости. – Классика, но не скучно. Подчеркивает достоинства, но остается сдержанным.

Платье действительно было красивым. Изящный крой, дорогая ткань, никаких лишних деталей. К нему – жакет в тон, туфли на невысоком каблуке, скромные украшения.

– Макияж естественный, – инструктировала стилист. – Волосы собрать, но не строго. Маникюр нейтральный. Помните – вы счастливая невеста, а не бизнес-леди.

В десять утра я была готова. Посмотрела на себя в зеркало – даже я сама себя не узнавала. Дорогой наряд преобразил меня полностью. Я выглядела как женщина из совершенно другого мира.

Дмитрий ждал в холле, изучая что-то в телефоне. Услышав мои шаги, поднял голову и замер.

– Хорошо выглядишь, – коротко сказал он, но в его глазах мелькнуло что-то похожее на одобрение.

– Спасибо. А вы… – я запнулась. В дорогом костюме цвета антрацит он выглядел еще более внушительно, чем обычно. – Очень представительно.

Мы вышли к машине. Дмитрий открыл мне дверцу – жест, который показался неожиданно галантным.

– Нервничаешь? – спросил он, когда мы выехали на шоссе.

– Не то слово, – честно ответила я.

– Расскажи еще раз о своей семье. Отец может спросить.

Я начала рассказывать о родителях, о работе, об образовании. Дмитрий изредка кивал, иногда задавал уточняющие вопросы.

– Хобби есть? – спросил он.

– Читаю много. Иногда хожу в театр.

– Хорошо. Отец ценит образованность. А спорт?

– Йога. Иногда бассейн.

– Отлично. Он не любит женщин, которые не следят за собой.

Я кивнула, записывая в уме каждую деталь. От этого разговора зависело слишком многое.

– А что мне нужно знать о нем? – спросила я.

Дмитрий помолчал, вращая кольцо на пальце.

– Владислав Орловский – человек старой закалки. Построил империю с нуля, привык быть главным во всем. После смерти мамы стал еще жестче.

– Он… любит вас?

Странный вопрос вырвался сам собой. Дмитрий бросил на меня удивленный взгляд.

– Любит ли он меня? – переспросил он. – Он видит во мне наследника. Продолжателя дела. Любовь… не самое точное слово.

В его голосе прозвучала какая-то усталость. Впервые за все время знакомства он показался мне не всемогущим бизнесменом, а просто человеком с непростой семейной историей.

– Извините, – пробормотала я. – Не хотела лезть не в свое дело.

– Ничего. Просто… будь осторожна с ним. Он умеет находить слабые места и давить на них.

Загородный дом Орловских оказался настоящим дворцом. Массивные ворота, длинная подъездная дорога, особняк, который больше походил на музей. Роскошь, но холодная, давящая.

Нас встретил дворецкий – пожилой мужчина в безупречной форме. Провел в гостиную, где у камина в кресле сидел Владислав Орловский.

Я видела его фотографии в прессе, но живьем он производил еще более сильное впечатление. Высокий, стройный мужчина с седыми волосами и пронзительными серыми глазами – такими же, как у Дмитрия. Те же жесткие черты лица, та же властная осанка.

– Отец, – Дмитрий подошел к нему. – Позволь представить – Кира, моя невеста.

Владислав Орловский поднялся с кресла. Его взгляд медленно скользнул по мне с головы до ног, оценивая каждую деталь. Я почувствовала себя товаром на витрине.

– Кира Андреевна, – произнес он низким голосом. – Наконец-то мы встретились.

Он протянул мне руку. Рукопожатие было крепким, уверенным.

– Очень приятно познакомиться, Владислав… – я запнулась, не зная, как к нему обращаться.

– Владислав Николаевич, – подсказал он с едва заметной усмешкой. – Садитесь, пожалуйста.

Мы расположились в креслах. Дмитрий сел рядом со мной, но держался формально – никаких прикосновений, никаких намеков на близость.

– Итак, Кира Андреевна, – начал Владислав Николаевич, – расскажите о себе. Чем вы заинтересовали моего сына?

Вопрос прозвучал почти грубо. Я почувствовала, как напряглась.

– Мы познакомились на деловом мероприятии, – начала я осторожно. – У нас оказались общие интересы…

– Какие именно?

– Литература. Искусство. Дмитрий Александрович оказался очень интересным собеседником.

– Понятно. А чем вы занимаетесь?

– Работаю PR-менеджером. Но после свадьбы планирую сосредоточиться на семье.

Владислав Николаевич кивнул одобрительно.

– Правильно. Жена должна поддерживать мужа, а не конкурировать с ним. А ваша семья? Что за люди ваши родители?

– Отец – строитель, мать – бухгалтер. Простые, честные люди.

– Образование?

– МГУ, факультет журналистики.

– Неплохо. – Он помолчал, изучая меня взглядом. – А скажите, Кира Андреевна, что вы чувствуете к моему сыну?

Вопрос прозвучал как выстрел. Я почувствовала, как участился пульс. Рядом напрягся Дмитрий.

– Я… – начала я и осеклась. Что я должна была сказать? Что люблю человека, которого знаю всего неделю? Что мы заключили деловую сделку?

– Я очень его уважаю, – сказала я наконец. – Дмитрий Александрович – выдающийся человек. Сильный, умный, целеустремленный. Рядом с ним я чувствую себя… защищенной.

– Защищенной? – переспросил Владислав Николаевич с усмешкой. – Интересный выбор слов.

– Я имею в виду… – я искала правильные слова, – что он дает мне ощущение стабильности. Уверенности в завтрашнем дне.

– А любовь? Вы любите его?

Проклятье. Прямой вопрос, на который нужно дать прямой ответ.

– Да, – сказала я твердо. – Я его люблю.

Владислав Николаевич внимательно посмотрел на меня, потом перевел взгляд на сына.

– А ты, Дмитрий? Что ты чувствуешь к этой девушке?

– То же самое, – ответил Дмитрий без запинки. – Иначе я бы не делал предложение.

– Понятно. – Владислав Николаевич встал. – Прошу к столу. Пообедаем и поговорим еще.

Столовая поражала размерами. Длинный стол, за которым могли разместиться человек двадцать, роскошная сервировка, букеты цветов. Но атмосфера была холодной, официальной.

Мы сели – Владислав Николаевич во главе стола, Дмитрий и я по бокам от него. Появились официанты, начали подавать блюда.

– Итак, Кира Андреевна, – продолжил разговор хозяин дома, отрезая кусок мяса с хирургической точностью, – чем вы смогли заинтересовать моего сына, кроме очевидных внешних данных?

Вопрос прозвучал как пощечина. Я почувствовала, как вспыхнули щеки, как в груди поднялась волна унижения и злости. Он говорил со мной как с проституткой, пришедшей торговать своим телом.

– Отец… – начал Дмитрий предупреждающим тоном, но Владислав Николаевич даже не посмотрел в его сторону.

– Что "отец"? – холодно переспросил старик. – Я имею право узнать о будущей невестке все, что меня интересует. Особенно о ее… квалификации.

Последнее слово он произнес с таким презрением, что у меня пересохло в горле. Я собиралась ответить – резко, с достоинством, показать этому тирану, что не позволю себя унижать. Но что-то в интонации заставило меня задуматься.

Он испытывал меня. Проверял, сорвусь ли я, покажу ли слабость.

– Владислав Николаевич, – сказала я как можно спокойнее, стараясь, чтобы голос не дрожал, – я понимаю ваше беспокойство. Любой отец хочет знать, что его сын делает правильный выбор. И я готова ответить на ваши вопросы.

– Именно. И что же вы можете предложить Дмитрию кроме красивого лица?

Вопрос был явно провокационным. Владислав Николаевич испытывал меня, проверял, сорвусь ли я.

– Я могу предложить ему поддержку, – ответила я. – Понимание. Я знаю, какая ответственность лежит на его плечах, и готова разделить ее с ним.

– Поддержку? – усмехнулся старик. – А что вы знаете о нашем бизнесе? О том, с какими трудностями мы сталкиваемся?

– Не все, – призналась я. – Но я готова учиться.

– Учиться? – Владислав Николаевич наклонился вперед. – А готовы ли вы пожертвовать своими интересами ради семьи? Готовы ли отказаться от карьеры, от друзей, которые могут навредить репутации мужа?

– Я готова на многое ради человека, которого люблю, – ответила я.

– На многое – это не ответ. Я спрашиваю конкретно – готовы ли вы подчинить свою жизнь интересам семьи Орловских?

Вопрос прозвучал как ультиматум. Я поняла – он хочет услышать полную капитуляцию. Признание в том, что я готова стать послушной марионеткой.

Но я не могла этого сказать.

– Владислав Николаевич, – начала я, стараясь держать голос ровным, – я уважаю традиции вашей семьи. Но я также надеюсь, что в современном браке есть место для взаимного уважения и…

– Взаимного уважения? – перебил он меня. – Девочка, в семье не может быть двух лидеров. Кто-то должен главенствовать, кто-то – подчиняться. И жена всегда…

– Отец, достаточно, – резко прервал его Дмитрий.

Владислав Николаевич повернулся к сыну с удивлением.

– Что ты сказал?

– Я сказал – достаточно, – повторил Дмитрий, и в его голосе прозвучала сталь. – Кира – моя будущая жена. И я прошу относиться к ней с уважением.

Повисла тишина. Отец и сын смотрели друг на друга, и в воздухе повисло напряжение.

– Дмитрий, – медленно произнес Владислав Николаевич, – ты забываешься.

– Нет, отец. Это ты забываешься. Кира будет носить нашу фамилию. Она заслуживает уважения уже поэтому.

Я сидела, не смея дышать. Дмитрий защищал меня. Человек, который купил меня по контракту, встал на мою защиту против собственного отца.

– Понятно, – холодно произнес Владислав Николаевич. – Значит, так.

Остаток обеда прошел в напряженном молчании. Мы ели, изредка обмениваясь ничего не значащими фразами. Атмосфера была такой тяжелой, что я едва могла глотать.

Наконец Владислав Николаевич отложил приборы.

– Кира Андреевна, – обратился он ко мне, – не могли бы вы оставить нас с сыном наедине? Нам нужно обсудить деловые вопросы.

Я кивнула и встала из-за стола. Дмитрий проводил меня взглядом – в его глазах читалось что-то похожее на извинение.

Меня провели в библиотеку, где я села в кресло у окна и попыталась успокоиться. Сердце колотилось как бешеное. Что сейчас происходит между отцом и сыном? Поссорились ли они из-за меня?

Через полчаса появился Дмитрий. Лицо его было непроницаемым, но я заметила напряжение в плечах.

– Пора ехать, – коротко сказал он.

Мы попрощались с Владиславом Николаевичем. Он был подчеркнуто вежлив, но холоден.

– Рад был познакомиться, Кира Андреевна, – сказал он на прощание. – Надеюсь, мы еще увидимся.

В машине мы долго ехали молча. Наконец я не выдержала.

– Я все испортила, да? – тихо спросила я.

Дмитрий удивленно посмотрел на меня.

– Что ты имеешь в виду?

– Поссорила вас с отцом. Вы защищали меня, а я…

– Кира, – прервал он меня. – Ты отлично держалась. Спасибо.

– За что?

– За то, что не дала ему затоптать себя. За то, что осталась собой.

Я посмотрела на него с удивлением. В его голосе впервые за все время знакомства не было стали.

– Но ведь теперь он не одобряет наш… брак.

– Одобряет, – усмехнулся Дмитрий. – Как ни странно, ты ему понравилась. Он ценит характер, даже если не признается в этом.

– Откуда вы знаете?

– Он сказал мне после твоего ухода. "Крепкая девочка. Не раскисает под давлением. Годится."

Я ошеломленно моргнула.

– Серьезно?

– Серьезно. – Дмитрий помолчал. – И спасибо за то, что не предала меня. Могла рассказать ему о контракте, выгородить себя. Но не стала.

Я пожала плечами.

– Мы же команда теперь, разве нет?

По дороге домой мы молчали, но молчание это было совсем другим. Не напряженным, а скорее… мирным. За окном мелькали огни Москвы, а я думала о том, что сегодня впервые за всю неделю Дмитрий показался мне не хозяином, который меня купил, а партнером.

И в его голосе впервые не было стали.

– Кира, – вдруг сказал он, не отрывая глаз от дороги.

– Да?

– Спасибо. За сегодня.

– За что именно?

– За то, что держалась достойно. За то, что не испугалась отца. За то, что… – он помолчал, – что не выдала наш секрет, даже когда он давил на тебя.

Я посмотрела на его профиль в свете уличных фонарей. Жесткие черты лица, сжатые губы, но в глазах что-то новое. Не холодность, а что-то более теплое.

– Мы же договорились, – просто сказала я. – Год – это год.

– Договорились, – согласился он. – Но одно дело подписать бумаги, другое – выдержать реальное давление. Отец умеет быть… убедительным в своих методах.

– Я заметила, – усмехнулась я. – Он действительно хотел меня сломать?

– Хотел проверить. Отец всегда проверяет людей на прочность. Особенно тех, кто входит в семью.

– И как я справилась с проверкой?

Дмитрий наконец посмотрел на меня.

– На отлично. Он сказал мне после твоего ухода: "Крепкая девочка. Характер есть. Не будет висеть на шее, но и под себя не подомнет. Годится."

Я фыркнула.

– Звучит как характеристика породистой лошади.

– Примерно так он и оценивает людей, – признал Дмитрий. – Для него все делится на полезное и бесполезное. Ты попала в категорию полезных.

– А что бы случилось, если бы я не прошла проверку?

Дмитрий помолчал.

– Он бы нашел способ разрушить наш брак. Подкупил бы кого-то из твоих знакомых, чтобы они рассказали прессе о контракте. Или придумал бы скандал, который заставил бы тебя сбежать.

– Серьезно?

– Вполне. Отец не принимает отказы. Если он решает, что что-то неправильно, он это исправляет. Любыми способами.

Я поежилась. Значит, сегодня я прошла не просто смотрины, а настоящий экзамен на выживание.

– А почему ты защитил меня? – спросила я, когда напряжение немного спало. – Ведь это могло его разозлить еще больше.

Дмитрий снова помолчал, вращая кольцо на пальце. В профиль он казался моложе, и я впервые увидела в нем не грозного олигарха, а просто мужчину, который пытается разобраться в собственных чувствах.

– Не знаю, – наконец честно ответил он, и в его голосе прозвучала такая растерянность, что сердце екнуло. – Просто… когда он начал тебя унижать, я не смог молчать. Ты не заслуживала такого обращения.

– Но ведь для тебя я просто… партнер по контракту. Зачем рисковать отношениями с отцом ради купленной жены?

Последние слова прозвучали горче, чем я хотела. Дмитрий резко повернулся ко мне, и в его глазах вспыхнуло что-то, от чего дыхание перехватило.

– Не говори так, – сказал он тихо, но с такой силой, что я поняла: задела что-то важное. – Ты не товар. Да, между нами контракт. Но это не делает тебя вещью.

– Тогда кем?

– Не знаю, – снова повторил он. – Пока не знаю. Но точно не вещью.

В его признании звучала такая искренность, что захотелось поверить. Поверить, что между нами может быть что-то большее, чем холодная сделка.

Мы въехали в подземный гараж его дома. Дмитрий заглушил двигатель, но не спешил выходить из машины.

– Кира, – сказал он, не поворачиваясь ко мне. – То, что произошло сегодня… защита, поддержка… это не значит, что я забыл о контракте.

– Понимаю.

– Просто я… не привык видеть, как кто-то обижает людей под моей защитой.

– Под вашей защитой?

– Ты носишь мою фамилию. Формально или нет – не важно. Никто не имеет права тебя унижать. Даже мой отец.

В его голосе звучала такая убежденность, что у меня перехватило дыхание.

– Спасибо, – тихо сказала я.

– Не за что. – Он наконец посмотрел на меня. – Идем домой?

Домой. Странно было слышать это слово от него. Но еще страннее было то, что я не возразила.