Жена по контракту

Анастасия Вежина

Жена по контракту

Глава 1

POV: Кира

Мама плакала уже третий час подряд. Она сидела на потрепанном диване в нашей маленькой гостиной, сжимая в руках мокрый платок, и тихо всхлипывала. Каждый всхлип отдавался болью в моей груди – так не должно быть. Не с ней, не с женщиной, которая всю жизнь работала на двух работах, чтобы дать мне образование.

Папа стоял у окна, сгорбленный, постаревший за одну неделю лет на десять. Мои родители – простые, честные люди, которые никого не обманывали и ничего не воровали. А теперь их ломают как ненужные игрушки.

– Кира, – хрипло позвал он, не оборачиваясь. – Они дадут нам неделю, а потом…

Он не договорил, но мне и так было понятно. Коллекторы не шутили. Три миллиона рублей долга по кредиту, который папа взял на расширение своей небольшей строительной фирмы. Фирма прогорела из-за недобросовестного партнера, кредит остался. И теперь семью Романовых ждала катастрофа, которой мы не заслуживали.

Я теребила ремешок часов, пытаясь придумать хоть какой-то выход. Мои сбережения – жалкие двести тысяч рублей, накопленные по десять тысяч в месяц. Моя зарплата PR-менеджера в средней московской компании – семьдесят тысяч в месяц, которые после съема квартиры и помощи родителям превращались в гроши. Даже если я не буду есть и ночевать на лавочке, мне понадобится пять лет, чтобы собрать нужную сумму.

У нас такого времени не было. У меня не было права на пять лет.

– Они были здесь снова, – прошептала мама, поднимая на меня заплаканные глаза. – Угрожали… Говорили такие вещи… Я не знаю, что делать!

Сердце екнуло. Я видела заплаканную мать и испуганного отца, и в груди что-то болезненно сжалось. Это моя семья. Мои родители, которые отдали мне всё – своё время, свои деньги, свои мечты. Которые гордились мной, когда я поступила в МГУ на журфак, больше, чем олимпийскими чемпионами. Которые радовались моим маленьким успехам так, словно я завоевала весь мир.

Я не могла их бросить. Даже если это означало пожертвовать собой.

И тут меня осенило. Орловский. Дмитрий Александрович Орловский, владелец строительной империи «Орион». Человек, с которым мы пересекались на нескольких деловых мероприятиях. Холодный, властный, неприступный – и невероятно притягательный именно этой своей недоступностью. Он смотрел на людей так, словно видел их насквозь, словно знал цену каждому.

Но богатый. Очень богатый.

Для него три миллиона – мелочь. Карманные расходы. Цена одного его костюма.

Я помнила, как он однажды посмотрел на меня во время презентации нового ЖК. Взгляд длился секунды три, но я почувствовала себя так, словно он заглянул мне в душу. Тогда это показалось неприятным – слишком пристальным, слишком оценивающим. Сейчас это была моя единственная надежда.

– Мам, пап, – сказала я, вставая с кресла и стараясь, чтобы голос звучал уверенно. – Я знаю, что делать.

Через час я стояла в приемной офиса Орловского в «Москва-Сити». Сорок второй этаж, панорамные окна с видом на столицу, дорогая мебель, которая, вероятно, стоила больше годовой зарплаты обычного москвича. Секретарша – высокая блондинка в безупречном костюме от известного кутюрье – оглядывала меня с плохо скрываемым недоумением. Мой скромный наряд из массмаркета здесь смотрелся как униформа обслуживающего персонала.

– Дмитрий Александрович очень занят, – холодно произнесла она голосом, в котором слышалось превосходство. – Без записи он никого не принимает. Особенно по… личным вопросам.

Последние слова она произнесла с таким презрением, словно я пришла просить денег на лечение.

– Передайте ему, что пришла Кира Романова по срочному делу, – твердо ответила я, пытаясь не показать, как сильно дрожат руки. – Он меня знает.

Она недовольно поджала накрашенные губы, но все же сняла трубку. Я слышала обрывки фраз: "какая-то Романова", "говорит, что вы знакомы", "у него деловая встреча". Через минуту она положила трубку и кивнула в сторону массивных дубовых дверей.

– Проходите. Но ненадолго.

Кабинет Орловского поражал размерами. Высокие потолки, огромные окна во всю стену, дорогая кожаная мебель. За резным деревянным столом сидел сам Дмитрий Александрович – мужчина тридцати четырех лет с жесткими чертами лица и пронзительными серыми глазами. Волосы цвета воронова крыла были безупречно уложены, дорогой костюм сидел как влитой.

Он оторвался от документов и внимательно изучил меня взглядом, который словно просвечивал насквозь. Я почувствовала себя школьницей перед строгим директором.

– Кира Андреевна, – произнес он низким голосом с легкой хрипотцой. – Какой неожиданный визит. Проходите, садитесь.

Я опустилась в кресло для посетителей, которое было настолько глубоким, что я буквально утонула в нем. Наверняка так и было задумано – чтобы посетители чувствовали себя маленькими и незначительными.

– Чем обязан такому… внезапному вниманию? – В его голосе слышалась ирония.

Я сглотнула, собираясь с духом. Гордость кричала мне, чтобы я встала и ушла. Но в памяти всплыло лицо плачущей мамы.

– Дмитрий Александрович, я пришла к вам как к последней надежде, – начала я, стараясь, чтобы голос не дрожал. – У моего отца серьезные финансовые проблемы. Три миллиона рублей долга. Коллекторы угрожают… Я готова на все, чтобы помочь семье.

Он откинулся в кресле, медленно вращая на пальце массивное кольцо-печатку. В его серых глазах мелькнуло что-то, похожее на интерес.

– На все? – переспросил он, и в его тоне прозвучала опасная нота. – Это очень смелое заявление, Кира Андреевна.

Мое сердце бешено колотилось, но я кивнула.

– Да. На все.

Дмитрий встал и прошелся к окну, заложив руки за спину. Какое-то время он молчал, глядя на огни вечерней Москвы. Я ждала, чувствуя, как ладони становятся влажными.

Наконец он обернулся.

– Долг я прощу, – спокойно сказал он. – Но услуга за услугу.

У меня перехватило дыхание от облегчения. Он согласился! Но что он потребует взамен?

– Мне нужна жена, – продолжил Орловский, возвращаясь к столу. – На один год. Фиктивно. Чтобы защитить свои активы от… нежелательных посягательств. Твой отец будет в безопасности. Ты получишь миллион рублей за услуги.

Я ошеломленно моргнула. Фиктивная жена? Это было последнее, чего я ожидала услышать.

– Я… не понимаю…

– Все очень просто, – его голос стал деловым, бесстрастным. – По закону, женатый мужчина имеет больше возможностей для защиты имущества. Мне нужна жена на бумаге. Красивая, умная, с репутацией. Ты подходишь.

Он открыл ящик стола и достал толстую папку.

– Контракт, – пояснил он, кладя папку передо мной. – Изучи внимательно. Особенно пункты о неустойке. И запомни главное правило – никаких чувств. Это просто бизнес.

Я дрожащими руками коснулась папки. Внутри моей груди боролись облегчение и ужас. Папа будет спасен. Но какую цену я заплачу?

– И никаких чувств, – повторил Дмитрий, глядя мне прямо в глаза. – Это просто бизнес. У тебя два дня на раздумья.

Его серые глаза были холодными как лед. И в этот момент я поняла – передо мной не просто успешный бизнесмен. Передо мной хищник, который привык получать то, что хочет.

А теперь он хотел меня.

Глава 2

POV: Кира

Я не спала всю ночь.

Передо мной на кухонном столе лежала раскрытая папка с контрактом от Орловского. Холодный свет от экрана ноутбука освещал строчки, от которых мне становилось дурно.

«Пункт 3.1. Супруга обязуется сопровождать Супруга на все официальные мероприятия, поддерживая видимость любящей жены.»

«Пункт 5.4. В случае нарушения условий конфиденциальности Супруга выплачивает неустойку в размере 10 миллионов рублей.»

«Пункт 7.2. Супруга не имеет права на развод по собственной инициативе в течение действия контракта.»

Десять миллионов неустойки. Я даже представить не могла такую сумму. Получалось, что я добровольно загоняю себя в клетку, из которой не будет выхода целый год.

Я теребила ремешок часов, перечитывая пункты снова и снова. Каждая строчка была унизительной. Меня покупали. Как вещь. Как красивую игрушку для поддержания имиджа.

Но альтернативы не было.

В половине седьмого утра зазвонил телефон. Папа. Я сняла трубку дрожащими руками.

– Кира, они были здесь снова, – его голос звучал надломленно. – Угрожали… Сказали, что если к пятнице денег не будет, то… я не знаю, что делать!

Сердце ухнуло в пятки. Значит, времени еще меньше, чем я думала. Не неделя, а три дня.

– Пап, все будет хорошо, – прошептала я, стараясь, чтобы голос не выдал мое отчаяние. – Я что-то придумаю.

– Доченька, ты не должна из-за меня страдать, – всхлипнул он. – Это моя вина, мои ошибки…

– Папа, не говори так. Мы семья. А семья не бросает друг друга.

Положив трубку, я снова уставилась на контракт. Теперь у меня не было даже времени на размышления. Только один выход – подписать этот унизительный документ и стать фиктивной женой человека, который видел во мне исключительно деловой актив.

Но я не могла просто так сдаться. Если уж идти на эту сделку, то хотя бы попытаться защитить себя.

В восемь утра я набрала номер Веры.

– Кира? – сонный голос подруги. – Ты знаешь, сколько сейчас времени?

– Вера, мне нужна твоя помощь, – выпалила я. – Срочно. Как юриста.

– Что случилось?

Я рассказала ей все. О долгах папы, о предложении Орловского, о контракте, который превращал меня в красивую игрушку для поддержания имиджа. Вера слушала молча, и я видела, как на ее лице сменяются эмоции – от удивления к ярости.

– Покажи мне этот документ, – наконец сказала она голосом, в котором клокотала злость. – Скинь на почту. Немедленно.

Через полчаса Вера перезвонила, и в ее голосе звучала едва сдерживаемая ярость.

– Кира, этот контракт – просто издевательство! – выпалила она. – Ты понимаешь, на что соглашаешься? Он фактически покупает тебя! Ты станешь его собственностью на год!

– У меня нет выбора, – тихо ответила я, и голос предательски дрожал.

– Выбор есть всегда, – жестко возразила Вера. – Но если ты решила идти на это безумие… мы внесем правки. Много правок. И если этот олигарх действительно нуждается в тебе, он на них согласится.

В голосе моей лучшей подруги звучала такая решимость, что у меня наконец появилась надежда. Я не одна. Рядом со мной женщина, которая будет драться за мои права даже в этой унизительной ситуации.

Следующие два часа мы провели за видеосвязью, разбирая каждый пункт контракта. Вера яростно строчила примечания, а я записывала ее замечания.

– Во-первых, пункт о невмешательстве в личную жизнь, – диктовала Вера. – Вне публичных мероприятий ты остаешься полностью свободной. Во-вторых, гарантии безопасности для твоего отца – конкретные, с указанием сумм и сроков. В-третьих, снижение неустойки до разумных пределов.

– Он согласится на это? – усомнилась я.

– А ему придется, если он действительно нуждается в тебе. Не продавайся дешево, Кира. Даже в такой ситуации.

К обеду у нас был готов список поправок на три страницы. Я перечитала их, чувствуя прилив… не уверенности, но хотя бы решимости.

– Вера, мне нужна твоя помощь еще в одном, – сказала я. – Поедешь со мной завтра на встречу с ним?

– Конечно, – тут же откликнулась подруга. – Думаешь, я позволю тебе одной идти в логово дракона?

Вечером, когда за окном уже стемнело, я долго сидела с телефоном в руках. Нужно было написать Орловскому. Сообщить о своем решении.

Я набрала короткий текст: «Я согласна. Но у меня есть условия. Жду вас с моим юристом завтра в 11:00.»

Палец завис над кнопкой «Отправить». Стоило нажать на нее – и моя жизнь изменится навсегда. Год фиктивного брака с человеком, который покупает людей как акции. Год игры в любящую жену для кого-то, кто предупредил, что чувства в эту сделку не входят.

Но альтернативы не было. А главное – теперь у меня есть план. Теперь я иду на эту встречу не как просительница, а как переговорщик. У меня есть союзник – Вера. И у меня есть условия.

Я нажала «Отправить».

Ответ пришел почти мгновенно: «Жду в своем офисе. Д.О.»

Две буквы. Даже не удосужился написать полное имя. Но в этой холодности я почувствовала что-то новое – не превосходство, а… уважение? Он понял, что завтра встретится не с отчаявшейся девушкой, а с женщиной, готовой бороться за свои права.

Я закрыла контракт и убрала папку в сумку. Завтра я войду в тот роскошный офис уже не как побирушка, а как равный партнер по сделке. У меня будет союзник – Вера. И у меня будут требования, которые он либо примет, либо потеряет именно ту женщину, которая ему нужна.

Засыпая под утро, я думала о его холодных серых глазах и о том, как они изменятся, когда он поймет: купить меня будет гораздо труднее, чем он предполагал.

Дмитрий Орловский привык получать все, что хочет. Завтра он узнает, что некоторые вещи нужно заслуживать.

Глава 3

POV: Дмитрий

В одиннадцать ноль-ноль секретарша доложила о приходе Киры Романовой. Точность – хорошо. Я ценил людей, которые умели держать слово.

– Пригласите, – коротко бросил я, не отрывая глаз от монитора.

На пороге стояла Кира в том же строгом костюме, в котором была утром на переговорах. Но теперь в ее осанке читалась другая энергия – не отчаяние просительницы, а уверенность переговорщика. В руке маленькая дорожная сумка, под мышкой потрепанная картонная коробка. Больше ничего.

Но рядом с ней стояла высокая брюнетка в деловом костюме, с кожаной папкой в руках и решительным выражением лица. Профессиональный взгляд, прямая спина, никакого намека на робость.

Интересно. Очень интересно.

– Дмитрий Александрович, – Кира слегка кивнула в знак приветствия, и в ее голосе не было вчерашней дрожи. – Позвольте представить – Вера Соколова, мой юрист.

Я медленно вращал кольцо-печатку на пальце, изучая их обеих. Кира выглядела напряженно, но держалась прямо. В ее темных глазах читалась решимость – она пришла сюда не умолять, а диктовать условия.

Подруга-юрист смотрела на меня с плохо скрываемой враждебностью, словно я был хищником, который собирается сожрать ее подзащитную.

Если бы она только знала, как близко к истине.

– Присаживайтесь, – жестом указал я на кресла напротив стола. – Кофе? Чай?

– Благодарю, мы не будем, – холодно ответила Кира. – Давайте сразу к делу.

Хм. Вчера она была растерянной девушкой, готовой на все ради семьи. Сегодня передо мной сидела деловая женщина, которая пришла заключать сделку на равных. Перевоплощение впечатляло.

– Итак, – Кира достала из сумки папку и положила на мой стол с такой уверенностью, словно вела многомиллионные переговоры каждый день, – я согласна. Но с моими поправками.

Она положила передо мной документ, исчерканный красными пометками. Я пробежал глазами по первой странице и невольно усмехнулся. Серьезная работа. Профессиональная.

– Пункт о полном невмешательстве в мою личную жизнь вне публичных обязанностей, – начала она, не дожидаясь моих комментариев, и в ее голосе звучала такая деловитость, что я почувствовал… восхищение? – Пункт о конкретных гарантиях безопасности для моего отца. И снижение неустойки с десяти миллионов до двух.

Подруга-юрист одобрительно кивнула. Они готовились основательно. И умно.

– Любопытно, – протянул я, переворачивая страницу. – А что, если меня эти условия не устроят?

Кира встретила мой взгляд без тени страха. В ее глазах горели маленькие огоньки – злость, решимость, гордость.

– Тогда ищите другую невесту, Дмитрий Александрович, – ответила она тоном, которым обычно говорят с равными. – В Москве много красивых и умных женщин, которым нужны деньги.

В кабинете повисла тишина. Я чувствовал, как напряглась ее подруга, готовая броситься на защиту. Чувствовал, как участился пульс самой Киры, хотя внешне она оставалась невозмутимой.

Смелая девочка. Знает, что играет ва-банк, но не отступает. Более того – она права. Я действительно могу найти другую. Но найду ли я еще одну, которая способна вот так – спокойно и достойно – поставить ультиматум Дмитрию Орловскому?

– Хватка у тебя деловая, Романова, – наконец произнес я. – Сработаемся.

Я достал ручку и начал ставить пометки напротив ее требований. Согласен. Согласен. Согласен с поправкой.

– Неустойку оставляем пять миллионов, – сказал я, поднимая глаза. – Компромисс.

Кира молча кивнула.

Следующие полчаса мы разбирали контракт пункт за пунктом. Она была удивительно въедливой – каждая формулировка, каждое слово проверялись и уточнялись. Ее подруга тоже не молчала, добавляя юридические нюансы.

– Пункт о раздельном проживании, – читала Кира. – Что это означает на практике?

– У каждого своя спальня, – ответил я. – Общие зоны только при необходимости. Никто никого не принуждает к близости.

Она слегка покраснела, но продолжила:

– А что насчет… интимных отношений с другими людьми?

– Никого и ничего, – жестко отрезал я. – Ты моя жена на глазах у всех. Любые измены с твоей стороны сорвут всю операцию.

– А с вашей?

Я усмехнулся.

– Я достаточно взрослый, чтобы год держать брюки застегнутыми ради своих интересов.

Подруга поперхнулась, а Кира снова покраснела. Но вопросы не прекратились.

– Публичные мероприятия – как часто?

– Раз-два в неделю. Иногда больше.

– Совместные поездки?

– По мере необходимости.

– Контакты с прессой?

– Только через мою PR-службу.

К концу первого часа у меня сложилось четкое понимание: передо мной сидела не наивная девушка, которую можно купить и использовать. Передо мной сидела умная женщина, которая точно знала, на что идет, и была готова защищать свои интересы.

Это меняло дело.

– Последний вопрос, – Кира посмотрела мне прямо в глаза. – Почему именно я?

Хороший вопрос. Честный ответ ей не понравится.

– Ты подходишь по всем критериям, – нейтрально ответил я. – Красивая, умная, с хорошей репутацией. К тому же… мотивированная.

Последнее слово она расслышала. В ее глазах мелькнула боль, но она только сжала губы.

– Понятно.

Я протянул ей ручку.

– Итак, Кира Андреевна. Подписываем исправленную версию?

Она долго смотрела на документ. Потом взяла ручку и четко расписалась на последней странице.

– Добро пожаловать в семью, Кира Андреевна, – произнес я, ставя свою подпись рядом с ее. – Первая инструкция: сегодня вечером ты переезжаешь ко мне. Мой водитель заедет за тобой в семь.

Она кивнула, убирая документы в папку.

– Хорошо. Я буду готова.

Когда дверь за ними закрылась, я остался один со своими мыслями. Сделка заключена. Через несколько часов в моем доме появится жена. Фиктивная, купленная, но все же жена.

Странно, но я почти не чувствовал удовлетворения от очередной успешной операции. Вместо этого в голове крутились ее слова: «Почему именно я?»

Потому что ты была в отчаянии, Кира. Потому что тебе некуда было деваться.

Но сегодня ты показала, что даже загнанная в угол, умеешь постоять за себя.

И это делало тебя еще интереснее.

Глава 4

POV: Дмитрий

В восемнадцать тридцать я отослал последние деловые письма и закрыл ноутбук. Обычно работал до глубокой ночи, но сегодня был особый день. Сегодня в мой дом должна была переехать жена.

Фиктивная жена, поправил я себя, вращая кольцо-печатку на пальце. Деловая партнерша по контракту на один год. Ничего личного.

Тогда почему я нервничаю?

В девятнадцать ноль-ноль раздался звонок от Сергея.

– Дмитрий Александрович, забрал Киру Андреевну. Везу к вам.

– Хорошо.

Я прошелся по пентхаусу, проверяя, все ли готово. Марию Ивановну отпустил до завтра – некоторые моменты требовали конфиденциальности. Остальную прислугу тоже. В первый день нам лучше остаться одним.

Триста квадратных метров безупречного порядка. Каждая деталь на своем месте, каждая поверхность отполирована до блеска. Я жил здесь три года и привык к этой стерильной роскоши. Белые стены, дорогая мебель, произведения искусства – все отражало мой статус, но ничего не говорило обо мне как о человеке.

Именно так мне нравилось.

В девятнадцать двадцать раздался звонок в дверь. Я открыл сам.

На пороге стояла Кира в том же строгом костюме, в котором была утром на переговорах. В руке – маленькая дорожная сумка, под мышкой – потрепанная картонная коробка. Больше ничего.

– Это все? – спросил я, глядя на ее скромный багаж.

– Все самое необходимое, – ответила она спокойно. – Остальные вещи заберу завтра.

Я отступил в сторону, пропуская ее в дом. Кира переступила порог и замерла. Ее темные глаза медленно скользили по просторному холлу – мраморный пол, хрустальная люстра, широкая лестница из черного дерева, ведущая на второй этаж.

– Большой, – тихо произнесла она.

– Привыкнешь, – коротко ответил я. – Покажу дом.

Мы прошлись по первому этажу. Гостиная с камином и панорамными окнами во всю стену. Кухня с островом из черного гранита и профессиональной техникой. Столовая с массивным столом на двенадцать персон. Мой кабинет с библиотекой.

Кира молча следовала за мной, изредка кивая. Ее лицо оставалось непроницаемым, но я замечал, как расширяются ее глаза при виде очередной дорогой детали.

– Кухней можешь пользоваться свободно, – объяснял я. – Повар приходит по вызову, но основные продукты всегда есть. Посудомоечная машина, кофемашина – все автоматическое.

– Понятно.

– В столовой обычно принимаю гостей. Если ты дома, лучше присоединяться – для поддержания образа семьи.

– Хорошо.

Эти односложные ответы начинали раздражать. Где ее вопросы? Где женское любопытство?

Мы поднялись на второй этаж. Я распахнул дверь в гостевую спальню – светлую, просторную комнату с видом на центр Москвы.

– Твоя комната, – сказал я. – Ванная смежная, только твоя. В гардеробной достаточно места.

Кира вошла и поставила сумку на кровать. Комната была обставлена дорогой мебелью в нейтральных бежевых тонах. Кровать размера "king-size", туалетный столик, кресло у окна, встроенный шкаф во всю стену.

– Красиво, – сказала она, оглядываясь. – Спасибо.

– Моя спальня в другом конце коридора, – добавил я. – Между нами еще две гостевые комнаты, так что… места достаточно.

Странно было говорить жене о том, что мы будем спать в разных концах дома.

Кира кивнула и присела рядом с коробкой. Начала доставать вещи – несколько книг, маленькую фотографию в рамке, какую-то керамическую статуэтку.

– Можно расставить? – спросила она.

– Конечно. Это теперь твоя комната.

Она встала и подошла к книжной полке у окна. Аккуратно поставила туда потрепанный том "Гордости и предубеждения". Старое издание с заломанными уголками и пожелтевшими страницами – явно любимая книга.

Потом достала фотографию – на ней она сама с пожилой парой. Родители, очевидно. Все трое улыбались, обнявшись. Простые, счастливые люди на фоне скромной квартиры. Никакой роскоши, но столько тепла, что от одного взгляда на снимок в груди что-то сжималось.

Что-то кольнуло меня в грудь. Неожиданно острое чувство… зависти? В моем стерильном доме вдруг появились живые детали. Что-то настоящее, теплое, человеческое. У этой девушки была семья, которая любила ее просто за то, что она есть. А у меня?

У меня был отец, который видел во мне наследника. Дом, который был похож на музей. Деньги, которые не могли купить то, что светилось в глазах людей на этой фотографии.

И это меня раздражало. Злило. Потому что напоминало о том, чего у меня никогда не было.

– Для личных вещей есть твоя комната, – холодно произнес я, и в своем голосе услышал ту же стальную нотку, которую так хорошо знал в голосе отца.

Кира обернулась. В ее глазах мелькнуло удивление, а потом боль. Та самая боль, которую я видел в зеркале в детстве, когда отец говорил, что чувства – это слабость.

– Извините, – тихо сказала она, протягивая руку к книге. – Я не подумала…

– Оставь, – остановил я ее резче, чем хотел. – Неважно.

Но было важно. Почему-то было очень важно.

Неловкая пауза повисла между нами. Я чувствовал себя полным идиотом. Зачем я это сказал? Какая разница, где она поставит свою книгу?

– Нам нужно обсудить правила, – сказал я, стараясь вернуться к деловому тону.

Кира села на край кровати, сложив руки на коленях. Ждала.

– Во-первых, – начал я, расхаживая по комнате, – мы не любовники. Мы деловые партнеры. У каждого свое личное пространство, свой режим. Мы не пересекаемся без необходимости.

– Понятно.

– Завтрак я не ем. Обедаю в офисе. Ужинаю дома в восемь вечера. Можешь присоединяться или есть отдельно – как хочешь.