Жена по контракту

– Мы дома, – тихо сказал я, когда двери лифта разъехались.

Она кивнула, не поднимая глаз. В холле наших апартаментов царила привычная стерильная тишина – мраморный пол отражал свет хрустальной люстры, дорогие картины висели по стенам как немые свидетели нашей странной жизни. Обычно эта атмосфера меня успокаивала. Сегодня она казалась удушающей.

Кира остановилась у панорамного окна, глядя на огни Москвы внизу. Силуэт ее фигуры казался таким хрупким на фоне бескрайней ночной панорамы, что у меня что-то сжалось в груди. Как она вообще согласилась на этот брак? На жизнь с незнакомым мужчиной ради спасения отца?

– И вам спасибо, – сказала она, не оборачиваясь.

Голос звучал устало, но в нем не было ни обиды, ни упрека. Только благодарность. И что-то еще – такая искренность, что у меня сжалось сердце. В мире, где я привык к расчетливым улыбкам и дипломатическим фразам, ее простые слова прозвучали как глоток чистого воздуха.

За что? За то, что я втянул ее в эту историю? За то, что позволил отцу устроить ей допрос с пристрастием? Или за то, что не смог остаться равнодушным, глядя на то, как ее пытаются сломать?

– За что? – спросил я, подходя ближе.

Теперь она обернулась, и я увидел ее лицо в отражении стеклянной стены – бледное, но спокойное. Без следа слез или истерики, которые я ожидал увидеть после встречи с отцом.

– За то, что не дали ему добить меня окончательно.

Ее губы дрогнули в подобии улыбки, и я почувствовал себя полным ублюдком. Она благодарила меня за то, что я защитил ее от собственного отца. В ситуации, в которую сам же ее и втянул.

– Кира…

– Все в порядке, – быстро сказала она, отворачиваясь обратно к окну. – Я понимаю, какую роль должна играть. Ваш отец просто проверял, справлюсь ли я. И теперь знает ответ.

Я смотрел на ее отражение и думал о том, как она назвала меня «Дмитрий» в разговоре с отцом. Не «муж», не «Дмитрий Александрович». Просто по имени, как называют близкого человека. А потом добавила фразу про то, что он для нее самый лучший, и произнесла это так естественно, что даже отец поверил.

Профессиональная актриса не сыграла бы лучше.

А может быть, дело было не в актерском мастерстве?

Эта мысль ударила так неожиданно, что я невольно сжал кулаки. Нет. Это просто договор. Сделка. Очень хорошо проработанная с ее стороны роль, не более того. Я не могу позволить себе думать иначе.

– Ты устала, – сказал я, замечая, как она потирает виски. – Иди отдыхай.

Она кивнула и направилась к своей спальне, но у двери остановилась.

– Дмитрий? А ваш отец… он всегда такой?

Вопрос прозвучал просто, но я слышал в нем нечто большее. Не любопытство, а попытку понять. Понять меня.

– Всегда, – коротко ответил я. – Добро пожаловать в семью Орловских.

Она исчезла за дверью своей спальни, а я остался один в гостиной, размышляя о том, что произошло сегодня. О том, как отец смотрел на нее, словно на товар на витрине. О том, как я почувствовал желание встать и прикрыть ее собой от этого взгляда. О том, как она держалась.

Она не такая, как другие. В ней есть стержень.

Эта мысль засела в голове и не давала покоя. Сколько женщин перебывало в моей жизни за последние годы? Умные, красивые, успешные. Но все они рассыпались в прах при первом же серьезном испытании. А эта девчонка, которая младше меня на восемь лет и которая месяц назад даже не знала о моем существовании, выдержала экзамен Владислава Орловского.

Я прошел в свой кабинет и налил себе виски. Янтарная жидкость обожгла горло, но не принесла привычного успокоения. Мысли продолжали кружиться вокруг сегодняшнего вечера, как мотыльки вокруг лампы.

«Рядом с ним я чувствую себя… защищенной», – сказала она отцу, и в ее голосе, несмотря на запинку, звучала такая искренность, что даже я на мгновение поверил А ведь между нами нет ничего, кроме подписанного контракта. Никаких чувств, никаких обязательств за пределами наших договоренностей.

Так почему же эти слова заставили мое сердце биться быстрее?

Я отставил бокал и направился к окну. Москва раскинулась внизу во всей своей ночной красе – миллионы огней, тысячи судеб, сотни историй любви и предательства. Где-то там, в этом каменном лабиринте, живут люди, которые влюбляются, женятся по любви, а не по расчету. Которые не торгуются в кабинетах адвокатов и не подписывают контракты вместо обручальных колец.

Но я не из их числа. Никогда не был.

Любовь – это роскошь, которую я не могу себе позволить. Слишком много зависит от моих решений, слишком много людей работает в моей компании, слишком много проектов требует моего внимания. Империя отца не построилась на романтических чувствах, и моя не будет исключением.

А Кира… Кира просто очень талантливая актриса. Которая согласилась играть роль моей жены ради спасения собственного отца. В этом нет ничего удивительного или романтичного. Это бизнес в чистом виде.

Только почему тогда я до сих пор помню аромат ее духов, когда мы сидели рядом в машине? И почему не могу забыть, как ее голос дрожал, когда она говорила про детей?

Прошла неделя.

Семь дней странного, почти молчаливого сосуществования. Мы здоровались по утрам, иногда пересекались на кухне, но почти не разговаривали. Каждый жил своей жизнью, соблюдая негласные границы нашего контракта. Но ее присутствие меняло все.

Звук открывающейся двери заставил меня обернуться. Кира стояла на пороге гостиной в домашней одежде – простых джинсах и мягком свитере. Без макияжа и укладки она выглядела еще моложе, почти девочкой. Но в глазах по-прежнему читалась та же решимость, которая не дала ей сломаться под натиском отца.

– Извините, что беспокою, – сказала она. – Не могли бы вы подсказать, где здесь можно заварить чай? Я не нашла чайник.

Чай. Не кофе, не что-то покрепче после сегодняшнего стресса. Чай.

И тут я вспомнил. В первый день, когда она переехала, я видел, как экономка разбирала ее вещи. Среди них была небольшая жестяная коробочка с травяным чаем. Что-то цветочное, с запахом лета и детства. Тогда я подумал, что это очередная женская причуда, и не придал значения.

А сейчас понял, что это деталь. Маленькая, но важная часть ее жизни, которую она принесла в наш стерильный мир стекла и мрамора.

Я улыбнулась и протянула руку.

– Очень приятно познакомиться.

– Взаимно, – он галантно поцеловал мне руку. – Дмитрий, ты удивил всех этой свадьбой. Мы-то думали, ты убежденный холостяк.

– Был, пока не встретил Киру.

– Понятно. А скажите, Кира Андреевна, как вам удалось покорить сердце нашего неприступного бизнесмена?

Опять этот вопрос. Я уже начинала понимать, что это будет лейтмотивом всего вечера.

– Кулинарией, – ответила я. – Говорят, путь к сердцу мужчины лежит через желудок.

Владимир Игоревич рассмеялся:

– Вот оно что! Дмитрий, а мы-то думали, что ты питаешься только в ресторанах.

– Теперь у меня есть личный шеф-повар, – ответил Дмитрий, и в его голосе была такая нежность, что я почти поверила.

Мы проговорили с Владимиром Игоревичем еще несколько минут, обсудили благотворительность, планы развития города, общих знакомых. Я в основном слушала, изредка вставляя реплики, но чувствовала, что справляюсь неплохо.

– Ну что ж, увидимся на торгах, – сказал он напоследок. – Кира Андреевна, было очень приятно. Дмитрий, береги такую жену.

– Обязательно, – ответил Дмитрий и снова обнял меня за талию.

Когда он отошел, я почувствовала, как напряжение в плечах чуть спало.

– Первый тест пройден? – спросила я.

– Пока да. Но это было легко. Владимир Игоревич – хороший человек, не из тех, кто ищет подвохи.

– А кто ищет?

Дмитрий окинул взглядом зал и кивнул в сторону группы женщин средних лет в дорогих платьях.

– Вон те дамы, например. Жены олигархов, светские львицы. Они знают все сплетни за последние десять лет и помнят всех моих бывших подружек.

Я посмотрела на указанную группу и увидела, как они не слишком скрытно разглядывают нас. Одна из них что-то шепнула остальным, и все засмеялись.

– Обсуждают нас?

– Несомненно. Пытаются понять, кто ты такая и почему я на тебе женился.

– И что они думают?

– Сейчас узнаем. Они идут знакомиться.

Действительно, группа дам направилась к нам. Впереди шла высокая блондинка в платье, которое, наверное, стоило как моя годовая зарплата.

– Дмитрий, дорогой! – она воздушно поцеловала его в щеку. – Какой сюрприз! Мы все были в шоке, когда узнали о твоей свадьбе.

– Добрый вечер, Алла Викторовна. Познакомьтесь – моя жена Кира.

– Ах, да! Та самая загадочная невеста. – Она окинула меня оценивающим взглядом. – Очень приятно, дорогая. Алла Данилова, жена Сергея Данилова.

Данилов – это крупный медиамагнат, владелец нескольких телеканалов. Его жена определенно была из тех, кто формирует общественное мнение.

– Взаимно, – ответила я.

– Такая молодая, – продолжала Алла Викторовна. – Сколько вам лет, дорогая?

– Двадцать шесть.

– Боже мой, совсем ребенок! А чем вы занимаетесь?

– PR и маркетинг.

– Как интересно. А где вы учились?

– МГУ, журфак.

– Ах, журфак! Замечательно. Значит, умеете писать. Может быть, напишете книгу о том, как покорить сердце миллиардера?

В ее тоне было что-то едкое, и я поняла, что это проверка на прочность.

– Не думаю, что это будет бестселлер, – ответила я спокойно. – Слишком простая история. Встретились, понравились друг другу, поженились. Где тут интрига?

– Да, действительно, – засмеялась одна из спутниц Аллы. – Только обычно Дмитрий встречается с женщинами… как бы это сказать… из нашего круга.

Прямой выпад. Они дают понять, что я не из их мира, что не принадлежу к их кругу. Я почувствовала, как сжались кулаки, но заставила себя сохранять спокойствие.

– Возможно, – согласилась я. – Но иногда полезно расширить горизонты. Свежий взгляд, новые идеи.

– Конечно, конечно, – кивнула Алла. – И что же вы приносите в отношения? Кроме свежести, разумеется.

Вопрос прозвучал как прямое оскорбление. Намек на то, что кроме молодости и красоты, у меня нет никаких достоинств.

– Готовность учиться, – ответила я, улыбаясь. – И желание сделать мужа счастливым.

– Как мило! – воскликнула Алла. – Дмитрий, вы просто молодец. Такая искренность в наше время – редкость.

Я понимала, что меня слегка унизили, но сделали это так тонко, что открыто возразить было нельзя. Классический прием светских интриг.

– Дамы, – вмешался Дмитрий, и в его голосе прозвучала сталь. – Кира действительно искренна. И это одно из качеств, за которые я ее ценю.

– Разумеется, – кивнула Алла. – Ну что ж, нам пора. Увидимся на торгах.

Они отошли, и я выдохнула с облегчением.

– Неприятные особы, – сказал Дмитрий.

– Они меня проверяли?

– Конечно. И ты справилась неплохо.

– Не очень-то у меня получилось. Они меня явно унизили.

– Зато с достоинством. А это главное в общении с такими людьми.

Мы прошли в основной зал, где уже были расставлены столы для ужина. Наше место оказалось за одним из VIP-столов, рядом с мэром, парой министров и несколькими крупными бизнесменами с женами.

– Как дела? – спросила меня жена одного из министров, элегантная женщина лет сорока пяти. – Не утомляет светская жизнь?

– Пока нет, – ответила я. – Все очень интересно.

– Да, первое время всегда увлекательно. А потом становится рутиной. Одни и те же лица, одни и те же разговоры.

– Но ведь это возможность помогать людям, – возразила я. – Благотворительность – это важно.

– Конечно, дорогая. Но не забывайте, что здесь половина людей занимается благотворительностью исключительно для имиджа.

Цинично, но, наверное, правдиво. Я огляделась по сторонам, пытаясь понять, кто здесь искренний благотворитель, а кто просто играет роль.

– Кира, – позвал меня Дмитрий. – Хочешь потанцевать?

Я обернулась и увидела, что на небольшой площадке у сцены уже кружились несколько пар. Играл живой оркестр – медленная, романтичная мелодия.

– Конечно.

Мы встали и направились к танцполу. Дмитрий обнял меня за талию, я положила руку ему на плечо, и мы начали медленно двигаться в такт музыке.

– Как дела? – тихо спросил он. – Устала?

– Нет, все нормально. Просто непривычно быть в центре внимания.

– Привыкнешь. Главное – не показывать, что тебя это напрягает.

Мы танцевали молча, и я думала о том, как странно все сложилось. Месяц назад я была обычной PR-менеджером, которая боялась потерять работу. А сейчас танцую на благотворительном аукционе с мужем-миллиардером, и половина московской элиты обсуждает нас.

Мелодия закончилась, и мы остановились. Но никто из нас не торопился отпускать другого.

– Дмитрий, дорогой!

Мы обернулись на голос и увидели женщину, которая направлялась к нам. Высокая, стройная, с короткими темными волосами и умными глазами. Красивая, но не броско – скорее, элегантная. В дорогом, но сдержанном платье.

– Инга, – сказал Дмитрий, и я почувствовала, как он напрягся.

Инга. Значит, это она. Та самая бывшая, о которой предупреждал меня Дмитрий.

Она была красива той холодной, отточенной красотой, которая достигается годами безупречного ухода, личными стилистами и абонементами в лучшие клиники. Короткая стрижка открывала изящную шею, на которой поблескивало колье – явно не бижутерия. Черное платье сидело на ней как влитое, подчеркивая точеную фигуру. Рядом с ней я вдруг почувствовала себя девочкой в карнавальном костюме, играющей во взрослую женщину. Она была из их мира. Я – нет. И мы обе это прекрасно знали.

– Не знала, что ты сменил свои вкусы на… простоту, – сказала она, окинув меня оценивающим взглядом.

Удар был точным и болезненным. Она назвала меня простой, причем сделала это так, что формально это можно было счесть комплиментом.

– Инга, познакомься – моя жена Кира, – сказал Дмитрий натянуто.

– Ах, да! Та самая загадочная невеста. – Она протянула мне руку. – Инга Малиновская.

– Кира Орловская, – представилась я, пожимая ее руку.

– Орловская, – повторила она. – Как быстро вы привыкли к новой фамилии.

Опять укол. Намек на то, что я вышла замуж из корыстных соображений.

– Когда выходишь замуж по любви, ко всему привыкаешь быстро, – ответила я.

– Конечно, любовь… – она улыбнулась. – Дмитрий, а помнишь, как мы познакомились? На той конференции в Давосе?

– Помню, – коротко ответил он.

– Мы так долго обсуждали инвестиционные стратегии, что пропустили банкет. А потом ты сказал, что впервые встретил женщину, которая понимает в бизнесе не хуже мужчины.

Она рассказывала это мне, но смотрела на Дмитрия. Демонстрировала их общее прошлое, показывала, что между ними была интеллектуальная близость.

– Это было давно, – сказал Дмитрий.

– Да, три года назад. Мы тогда так хорошо проводили время вместе. Помнишь тот уик-энд в Санкт-Морице?

Я почувствовала, как что-то сжалось в груди. Ревность? Но я же не имею права ревновать. Мы с Дмитрием не настоящие супруги.

– Инга, – сказал Дмитрий жестко. – Это было в прошлом.

– Конечно, конечно. Извини, Кира. Не хотела тебя расстраивать рассказами о прошлом.

Она явно хотела меня расстроить. И у нее получалось.

– Ничего страшного, – ответила я. – У всех есть прошлое.

– Мудрая девочка. Дмитрий, а вы планируете заняться совместным бизнесом? Или Кира будет заниматься домом и детьми?

– Кира работает в сфере PR, – ответил он. – У нее есть собственные профессиональные интересы.

– Ах, да, PR. Это где нужно уметь красиво подать товар, правильно? Очень полезный навык в семейной жизни.

Намек был более чем прозрачным. Она говорила, что я красиво подала себя как товар, и Дмитрий купился.

Кровь прилила к лицу, шея покрылась предательским румянцем. Я сжала кулаки так сильно, что ногти впились в ладони. В горле пересохло, но я заставила себя сглотнуть и улыбнуться. Нельзя показывать слабость. Нельзя дать ей понять, что она задела.

– Да, – сказала я спокойно. – Особенно полезно уметь отличать качественный товар от просроченного.

Инга слегка вздрогнула, поняв намек. Я только что назвала ее просроченным товаром.

– Какая интересная аналогия, – сказала она холодно.

– Инга, как мило, что вы все еще следите за вкусами Дмитрия, – продолжила я, кладя руку ему на плечо в собственническом жесте. – Но он предпочитает не простоту, а искренность. А это, согласитесь, совсем разные вещи. Первое – вопрос происхождения, второе – вопрос характера.

Прямой удар с намеком на интеллигентность. Я показала, что умею оперировать понятиями, которые ценятся в московских салонах – тонкость формулировок, скрытые смыслы, способность уязвить, не опустившись до грубости.

Я почувствовала, как рука Дмитрия на моей талии сжалась – собственнически, защитно, по-хозяйски. Он смотрел на меня с таким выражением, которого я раньше не видела – смесь гордости, удивления и чего-то еще, что заставило мое дыхание сбиться. Его большой палец медленно провел по моему боку – жест невидимый для окружающих, но абсолютно интимный для нас двоих. И это ощущение принадлежности ему в этот момент не пугало. Оно опьяняло.

Лицо Инги стало каменным.

– Какая… прямолинейная у вас жена, Дмитрий.

– Это одно из качеств, которые я в ней ценю, – ответил он, и в его голосе слышалось одобрение.

– Понятно. Ну что ж, мне пора. Увидимся на торгах.

Она развернулась и ушла, но не раньше, чем бросила на меня взгляд, полный неприкрытой ненависти.

– Ого, – сказал Дмитрий, когда она скрылась в толпе. – Откуда это в тебе, Романова?

– Просто применила ваш метод, – ответила я, все еще дрожа от адреналина. – Расчет и точность.

Он посмотрел на меня с нескрываемым восхищением.

– Напомни мне никогда не становиться твоим врагом.

– Я не собираюсь делать из вас врага, – сказала я. – Мне нравится, когда вы на моей стороне.

– Я всегда на твоей стороне, – сказал он серьезно. – Помни об этом.

Эти слова прозвучали как обещание. Как что-то большее, чем просто контрактное обязательство.

– Дамы и господа! – объявил ведущий. – Просим занять свои места. Аукцион начинается!

Мы вернулись к нашему столу, и я почувствовала, как многие проводили нас взглядами. Наша стычка с Ингой не прошла незамеченной.

– Неплохо, – шепнула мне жена министра. – Инга Малиновская – та еще змея. Редко кто может дать ей отпор.

– Спасибо, – шепнула я в ответ.

Начались торги. Выставляли различные лоты – картины, драгоценности, путевки на дорогие курорты. Деньги шли на детские больницы, что, конечно, было хорошо. Но я видела, что многие покупают не из благотворительных соображений, а чтобы показать свою состоятельность.

Дмитрий купил несколько лотов – картину современного художника за полмиллиона и путевку в Швейцарию за триста тысяч. Нормальные суммы для человека его уровня.

– Следующий лот, – объявил ведущий. – Эксклюзивное колье знаменитого итальянского ювелира. Начальная цена – два миллиона рублей.

Торги разгорелись нешуточные. Цена быстро перевалила за пять миллионов. Я видела, как несколько дам яростно сражались за украшение.

– Семь миллионов! – выкрикнула Инга.

– Семь миллионов пятьсот тысяч, – отозвался кто-то из зала.

– Восемь миллионов! – снова Инга.

Дмитрий вдруг поднял руку:

– Десять миллионов.

В зале воцарилась тишина. Десять миллионов за колье – это очень серьезные деньги даже для этой публики.

– Есть больше? – спросил ведущий.

Инга посмотрела на Дмитрия с яростью, но промолчала.

– Десять миллионов – раз, два… продано господину Орловскому!

Зал зааплодировал. Дмитрий встал и пошел получать свой лот.

– Зачем вам это колье? – спросила я, когда он вернулся с бархатной коробочкой.

– Подарок для жены, – ответил он громко, чтобы слышали соседи по столу. – Она заслуживает лучших украшений.

И тихо добавил:

– Плюс Инга очень хотела его получить. Приятно было ей помешать.

Я рассмеялась. Значит, десять миллионов он потратил из мести бывшей подруге. Дорогое удовольствие.

– Можно посмотреть? – попросила я.

Он открыл коробочку, и я ахнула. Колье было действительно прекрасным – изящная работа, бриллианты, сапфиры, каждый элемент продуман до мелочей.

– Красиво, – сказала я.

– Примерь.

– Здесь?

– Конечно. Пусть все видят.

Я поняла, что это часть представления. Любящий муж дарит жене дорогое украшение на глазах у всех. Романтично и показательно.

Дмитрий встал за мой стул, и я замерла, чувствуя его присутствие всей спиной. Он раскрыл застежку колье, и холодный металл коснулся моей кожи, заставив вздрогнуть. Его пальцы скользнули по шее, убирая прядь волос, и я перестала дышать. Прикосновение было таким интимным, таким нежным, что на секунду я забыла, где мы и зачем здесь. Существовали только его руки на моей коже и бешеный стук моего сердца, который, казалось, слышал весь зал.

Он застегнул замок – медленно, словно специально растягивая момент, – и его пальцы задержались на моей шее чуть дольше необходимого. Всего на секунду, но достаточно, чтобы мое дыхание сбилось. Его губы почти коснулись моего уха:

– Идеально, – выдохнул он, и от его дыхания по коже побежали мурашки.

Я не могла пошевелиться, не могла говорить. Только смотрела на его отражение в зеркальной поверхности напротив и видела в его глазах то же самое напряжение, которое сводило меня с ума. Я знала, что все видят это. И мне было все равно.

– Какая красивая пара! – воскликнула жена министра. – Дмитрий, вы просто образцовый муж.

– Стараюсь, – ответил он, но смотрел при этом на меня.

Аукцион продолжался еще час. Собрали больше ста миллионов рублей на благотворительность. Неплохой результат.

Когда официальная часть закончилась, начался фуршет. Гости разбились на группы, обсуждая итоги вечера, новые знакомства, сплетни.

– Кира, – подошла ко мне Алла Данилова. – Какое прекрасное колье! Вам очень идет.

– Спасибо.

– Дмитрий явно вас обожает. Десять миллионов – это серьезный подарок.

– Да, он очень щедрый.

– И как вы с этим справляетесь? С такой щедростью, я имею в виду.

Странный вопрос. Я не поняла, что она имеет в виду.

– Просто принимаю с благодарностью.

– Мудро. Знаете, многие жены богатых мужчин совершают ошибку – начинают воспринимать подарки как должное. А потом удивляются, почему мужья теряют к ним интерес.

– Я не собираюсь ничего воспринимать как должное, – ответила я.

– Вот и правильно. Дмитрий – один из самых завидных мужчин Москвы. За него будут бороться многие женщины.

– Но он уже женат, – напомнила я.

– Дорогая, – засмеялась Алла. – Это не всегда останавливает. Особенно если речь идет о таких деньгах.

Угроза была завуалированной, но понятной. Она предупреждала меня, что другие женщины будут пытаться отбить у меня мужа.

– Тогда им придется иметь дело со мной, – сказала я спокойно.

– Ах, какая вы боевая! – воскликнула Алла. – Мне нравится. Дмитрий выбрал себе настоящую львицу.

Когда она отошла, я поняла, что весь вечер был одним большим экзаменом. Меня проверяли на прочность, пытались понять, справлюсь ли я с ролью жены миллиардера. И кажется, экзамен я сдала.

– Готова ехать домой? – спросил Дмитрий, подойдя ко мне.

– Более чем.

Мы начали прощаться с хозяевами и гостями. Много рукопожатий, поцелуев в щеку, обещаний встретиться в ближайшее время.

– Было очень приятно, – сказал мне мэр на прощание. – Надеюсь, увидимся еще.

– Обязательно.

– Дмитрий, береги жену. Такие женщины – редкость.

– Берегу, – ответил Дмитрий.

Мы шли к выходу, и я чувствовала на себе множество взглядов. Кто-то смотрел с одобрением, кто-то с завистью, кто-то с любопытством. Но равнодушных не было.

В машине я наконец-то могла расслабиться. Сняла туфли, откинулась на сиденье. Водитель поднял перегородку, отгородив нас от переднего кресла, и внезапно пространство салона стало интимным, замкнутым – только мы двое в полумраке ночного города.

Дмитрий молчал, глядя в окно, но я чувствовала его взгляд на себе – жгучий, пристальный. Напряжение между нами было почти осязаемым, как натянутая струна, готовая оборваться или зазвучать.

Руки все еще дрожали от адреналина, в висках пульсировала кровь. Я прижала ладони к коленям, пытаясь успокоиться, но внутри все кипело – от напряжения вечера, от взглядов, от его близости. Особенно от его близости.

Когда я посмотрела на него, он не отвел глаз. Смотрел так, что у меня перехватило дыхание.

– Устала? – спросил он тихо, и в его голосе была хрипотца.

– Безумно. Но это было… интересно.

Его рука лежала на сиденье между нами. Несколько сантиметров. Я смотрела на это расстояние и понимала: если я сейчас протяну руку, все изменится. Навсегда.