Буйный на окрайне

– Я спал, – влёт поддакнул Светозар. Оба уста скривили.

Снесли слуги миску с кашей Светозару. Молча ел он, после вытер ус платком.

– Ну, что? – Переслав прервал молчанье. – В Ладницу отъедешь?

– А куда, коль не туда? – Светозар промолвил. Поняв, что лишнее сболтнул, насупил брови, да, похоже, Переслав то не заметил.

– Как границу повидал? Пришлась тебе по вкусу?

– Я… – Светозар задумался. – Думал, всё будет иначе.

– Смотрю, гостинцы ты не ценишь, – сплюнул Переслав.

– Что?

– Гостинцы от небес.

Светозар почуял снова неясную тревогу. Непрост был точно Переслав. Не много старше Светозара, а уже смурной глава, судя по настрою.

– Я тоже как-то мечтал, знаешь, отправиться гулять, – продолжил Переслав угрюмо. – Границу тоже обойти хотел, да только не степи, а все Арии-земли. Добраться до хвойных лесов, до рощ, а может, и до моря.

– Море огибает почти третью часть земли государства-Арии. – припомнил Светозар. – Коль пошёл бы по границе, его точно б лицезрел.

– Ты видел море?

– Нет, признаться, – вздохнул Светозар. – Могуча в центре Арии. Леса нас окружают. Бор.

– Сосны? – Переслав спросил. Буслаев кивнул вяло.

В окно увидел Светозар тут странное явление. Думал вначале, почудилось, да очи вновь протёр. На крыше на ногах стояла дева о две косы.

– Гой. – Светозар кивнул на неё тревожно. Переслав махнул:

– Сестра. Мать её уже не трогает. Не просит слезть.

– Не упадёт?

– Давно б упала. Уже так с девичества стоит. Гневится на Нагиба Бобура. Проклинает свет за супруга такового. Не даром батенька рычит.

«Переслава проклинает», – мысль коснулась Светозара. Не любят девки, когда их мечты судьба уничтожает. Три года ведь гонялась за Нагибом по степи Бобура. Наверняка себе мечтала. Да такие, как Нагиб, никогда не станут с бабой в тереме сидеть – воспитывать детяток. Своих сестёр и их подружек вспомнил Светозар. Иногда ловил их трёп и вздохи о мужах. И пусть им до Бобуры было довольно далеко, да грёзы так же свои разбивали об правду при замужестве.

Бобуру ветер обвивал. Лица было не видно. Да стан её и русы косы выли о печали. Утешить бы. Тряхнул главою с усмешкой Светозар. Ещё бы! Мужа её барин откинул, тогда, при селе, пора и бабу приголубить…

– Степняки у вас много дев к себе уводят? – решил отвлечься от своих дум Светозар.

– Уводят дев? – Переслав как встрепенулся. – Ты видел это?

– Я зрел то, что рать Нагиба их отбила при пересечении реки. Я был там и даже полоснул врага.

Осёкся Светозар. Не ждал удивленья Переслава. Взор того встревожился.

Разошлись вскоре мужи. Буслаев был в смятении. Отправился искать своих в граде Ведагоре. Переслав собрался слать посланца за Нагибом. Таким образом тот с ратью своей вскоре прибудет. Светозар не знал, как быть. Взор его метался. И чем более осознавал он, тем тяжелей дышалось. Что он скажет, как прибудут ратники во град? Об нём узнают ведь. Боярин чужой в Ведагоре! Конечно, град об том кипит. Будут глядеть вслед ему ратники из стражи Нагиба. Не будет же намеренно их избегать Буслаев. Может быть, отправиться сейчас в Ладницу ему? Светозар челюсти сжал. Тем ясней покажет он не просто своё к ним презренье, а презренье к зятю друга своего отца. Ратники молчать не будут. Они стража границы! На них сёла молятся, грады борются за них. Разнесут весть, как Буслаев ими погано пренебрег. Разнесут по граду после по грани, а потом дойдёт трёп и до Могучи о том, как Светозар им рушит имя их бояр – потомков славного Буслая. Необходимо такой промах Буслаеву остановить. Не дать дальше рати эту оплошность отпустить.

Глава 13

Отголоски промаха

Отыскав другов своих в родном дворе у Мураша, послушал их ворчанье Светозар, что он ушёл так просто к неизвестным в дом. Други были не должны покидать Буслаева.

Недолго даже побранившись с Младом, барин всё ж поведал свою опаску им о рати, с коей виделись они в селе. Млад не ведал до сих пор о столкновении барина с приграничной стражей. Он устало усмехнулся:

– Дивлюсь тебе я, Светозар. Где же храбрость твоя? Стойкость? На деле дурь только осталась.

Буслаев зубы сжал.

– Мы спешим до Ладницы, – робко Вадим вставил. – И то, что с ратью не сошлись в селе, – можно объяснить всем, всё из той же спешки. Коль решим ждать их прихода, то оспорим эту спешку. Можно сказать, что и сейчас торопимся…

– Для местных эта рать – не просто мужички с наполья. – Млад сбил Вадима. Его глас становился твёрже. – Это сила за стенами городов, с которой знать городская знается. Нагиб – глава стражи их и женат на девке с местной высшей знати. Об этих воинах твердят как о мощи, коей грады сами быть не могут.

Всё мрачнее становился Буслаев при беседе. Чтят их. Это было видно по тому, как ратники себя в селе держали. Они там хозяева. Светозар бросил Мурашу, кой до того молчал:

– Что ты им сказал об мне в селе при разговоре с ними?

– Я славил тебя, Светозар. – Мураш тихо отозвался. – Не думал, что откажешься ты к ним подойти. Сказывал о твоей силе при боях кулачных. О том, как ты не побоялся уйти из Ладницы, дабы народ не заподозрил тебя в сраме перед твоим Радомиром. Веру твою уважают они, хоть сами и иной. Говорил, как ищешь ты славы…

– Добрый ты, Мурашка, – сбил того с улыбкой Млад. – Да натрепал ты знатно.

– Об чём это он натрепал? – Светозар озлобился. Не смутило это Млада:

– Дырявый мешок не бывает тяжёлым. Ты ныне не барин Могучи. Бросил Ладницу, Бориса. Ты за себя ответ не держишь. Какая тебе слава?

Вскочил Буслаев вместе с Младом. Последний гнев не унимал:

– Легко показать характер, пока некому дать палкой?

– Осмелел, гляжу?

– А тут есть кого бояться? Ты ниже не падал.

Ударились Буслаев с Младом. Мураш с Вадимом разнимать бросились их, да два дуба обоих оттолкнули. Сходиться стала к ним со двора родня Мураша, да боялись. Не решались подойти ближе к чужим здоровякам, тем более что те лишь гневно пару раз ударились.

– Как себя поставишь, такова о тебе будет слава! – рявкнул Млад. – Ты нас срамишь! Кто мы…

– Как ты осточертел!

– А я тебе не мамка, дабы мёд сквозь уши лить.

Огляделся невзначай Млад на окруживший их народ и зашипел сквозь зубы.

– Та рать границу бережёт. Она там власть. Она славу и разносит по основной части её. Иди Нагибу лижи пятки, дабы он тебя навеки не обесславил гнидой.

– Мне нет до того дела…

– Есть! Ты сам того боишься. Чтоб не было дел, следовало оставаться в Ладнице.

Млад рывком покинул двор Мураша.

– Светозар. – Вадим дёрнул за рукав Буслаева. – Давай-ка уберёмся, пока Нагиба с ратью нет. У нас есть причина спешки. Коль останемся, тогда станет всё хужей. Объясни всё Ярополку. Мол, оплошал. Робел. Забылся. Жалеешь, что не подошёл. У каждого были оплошки. Твой промах позабудут.

«Робел? Забылся? Не могу», – чуть не выдохнул Буслаев.

Что скажут о нём те, кто будет в дальнейшем о нём слышать? Заяц? Боится встретить стражу грани? Что за боярин на границе? Какая весть дойдёт до града Ладницы об нём? А она дойдёт. Его род, верно, и не ведал такового срама!

Глава 14

Отсутствие цены

Светозар сошёл к крыльцу рода Ведовых со своей постельной. Собрались те у прохода. Бобура с Ярополком держались впереди. Навстречу от ворот града к ним пододвигались воины на жеребцах. Несколько десятков. Смешно, что их тут звали ратью. Для рати маловато.

Глава конницы слез с коня первым. Видать – Нагиб. Пока ратники его примеру следовали, Светозар рассматривал их главу. В возрасте. Хотя и седины на русых волосах не видно. Плотно сжатые уста, взор потухший, твёрдый, обветренно лицо. С почётом приклонил главу перед Ярополком. Бобура холодно с отцом ему также кивнула и в хоромы возвратилась. Ярополк окликнул дочь, да Нагиб не устремил на этого внимания. Обратился к свёкру он. Они заговорили.

Думал Светозар, их лучше встретят горожане. Конечно, взоры люди обращали ладны, да для почёта маловато. Вспомнил Буслаев, как Могуча ждала гостей у себя знатных. Как тех она встречала! Но, коль мыслить, эти всё-таки лишь служат там, где града нет. Не знатна стража грани.

Тут Светозар почуял холод и взоры на себя поймал от прибывших ратников. Как и боялся, те узнали Буслаева. Он не отвёл взгляд. Те усмехались и болтали, кивая в его сторону.

Переслав сошёл за Светозаром. Невзначай толкнул того слегка вперёд, как вышел на крыльцо.

– Нагиб, – кивнул Переслав, с теплотой руку ему протянул. Пожали. – Ну, как служба? Утомился?

– Томиться – твой досуг.

Мужи добро улыбнулись, да Нагиб очи поднял вслед на Светозара.

– А! – Переслав к Буслаеву руку потянул. – То Светозар Буслаев. Потомок Василия Буслаева! Слышал о таком?

– Не слышал, – покойно Нагиб отразил. Ладонь Светозар протянул ему. Пожал Нагиб.

– Да, я с Ладницы пошёл – проведать местную границу. – Буслаев усмехнулся было. Нагиб отрезал.

– Эт к чему?

Опасно сверкнул взор его. Усмешка спала Светозара.

– Да на барыне женился он от града Ладницы. Также связан нынче с гранью. – Переслав отметил. – Наш он.

Потух вновь твёрдый взор Нагиба. К Буслаеву интерес сбросил. Незаметно Светозар выдохнул. Сковало плечи.

Дале боле говорили Ярополк и Переслав. Речь, судя по отрывкам, что ловил Буслаев, была об уводе детей, женщин степняками через реку. Нагиб редко отзывался, только если к месту. Года назад уж уводили в степь, да после перестали, как отвечал стражный глава – нынче вновь порой уводят. Прошли главы беседовать в хоромы. Не решился Светозар идти за ними. Ратники же расходиться стали кто куда.

«Довольно тряски», – гневно отмахнулся Светозар да отправился к семье Мураша, там, где были его други.

Застал нежданно он у дома Искуса с Перваком да Бойко за столом с Вадимом. Поприветствовал их Светозар. С отрадой те ответили. Млад ушёл бродить по Ведагору, как дал знать Вадим. Не знал ещё о том Млад, что прибыл Искус с попутчиками. Мурашка же, как прежде, люлюкался с роднёй во граде. Не успели сообщить.

– Как сами? – Буслаев вопросил у прибывших. – Как в Ладнице дела трясутся?

– Та вот… – Искус протянул Светозару свёрток.

Вчитался Светозар в записи своей сестры. Молила она возвратиться в Ладницу, так как свекровь написала тут же Власу, что Буслаев отбыл с града. Мягко стелила умоленья. Светозар поник. Вспомнил он эту сестру да прощанье с ней родимой.

– Светозар, пора домой. – Вадим проговорил негромко. Искус с попутчиками же молчали.

– Нет мне дома при Могучи. Как и Ладница не дом мне, – ответил Светозар.

Не ждал от Вадима Буслаев возражения. Не того тот норова был. А потому, как Вадим бросил: «Когда корова хвоста лишится, то поймёт, к чему тот ей был нужен», Светозар оторопел. Вадим отворотился и далее молчал.

Глава 15

Падение

С Нагибом встретиться не выходило, уж поговорить тем паче. Да и с ратью Светозар его не часто зрелся в граде. Всех их довольно занимали. Им было не до скук. Два дня уже прошло с тех пор, как стража грани прибыла. Всё яснее становилось, как Нагибу досаждало пребыванье в стенах.

Раз поутру брёл Светозар у хором хозяев. Занял Буслаева от окон одних девичий плач. Остановился на мгновенье. И уловил Нагибов глас:

– Я говорил те, госпожа. Ничего не сменится.

Что ответила Бобура, было Буслаеву не разобрать. Догадался лишь, сквозь женски слёзы прозвучало что-то вроде: «Устала быть пустой». О, нет! Негоже это всё сторонним слушать. Светозар быстрей ушёл.

Не раз спрашивали други Светозара, к чему тут они так долго задержались.

– Заморозки скоро вдарят, – отметил Вадим хмуро.

Буслаева терзало же отношенье к нему стражи. Пригвоздила к Ведагору его эта неприязнь. В одну коротенькую встречу даже и не скрыли ратники свои смешки в спину ему:

– Что, барин? Чураешься? Товар не по купцам?

Поджимал уста Буслаев, да не оборачивался. Оправдания не мог для них он отыскать, дабы сменить настрой ратников к себе. Искал он тщетно встреч с Нагибом. Жаждал в памяти остаться у того не тем, кем вышло. Да коли рать хоть насмехалась, Нагиб же мимо проходил, не задержав и взгляда.

– Всевышний! – как-то не сдержался Вадим. – Ты не настолько мал пред ними. Что ты пыжишься им показать? На что гордость свою тратишь?

На вопрос такой Буслаев сам жаждал поясниться. Единый, кто не замечал терзания его, то благо Ведов род.

На третий день при пребыванье стражи грани в граде шёл Светозар обедать вместе с Переславом, когда влетел к ним отрок:

– Переслав Ярополкович, на ближайшее к нам поселенье степняки напали. Нагиб с ратью своей рвётся…

Не успел договорить. Барины вскочили со своих мест и бросились к отряду стражи грани. Те седлали лошадей да сабли с луками хватали. Как в тумане кинулся Светозар к Рыку-коню.

– Ты куда? – Нагиб откинул Светозару громко. Сидя на коне, он кинул вслед и Переславу: – Мне знать в отряде не нужна. Не до него мне будет.

– Да обузой он не станет, – отрезал Переслав. – Уже с тобой, кажись, сражался. Лишняя рука – не груз.

Не окончалась перепалка Нагиба с Переславом. Не вслушивался Светозар, коня седлая резво. Тут одёрнула его рука:

– Ты что творишь? – Млад бросил. За спиной его Вадим уже коня седлал.

– Ушёл! – Светозар вырвал у Млада плечо и на коня вскочил.

Вместе с ратью вырвался барин за ворота града. Рядом держался с ним Вадим, а вскоре Млад нагнал.

Слабость в ногах да на руках стала гнилая возвращаться, как Буслаев углядел впереди село. Пылали в нём дома. Бежали люди им навстречу. В селенье слышался плач, вой.

– Соколы родимые! – с рёвом кинулись сельчане к ним. – Они наших дочерей и деток увели.

Нагиб повернул коня и, будто пёс, рванул в погоню. Вся рать за ним метнулась молча, как и барин сам.

Как это получилось, Светозар не осознал. Буслаева дыханье сбилось, когда увидел вдали он всадников степных. Не менее пяти десятков, а может, и пошибче. Больше, чем людей Нагиба. Да ход тот не сбавлял, вынимая саблю. Отделились и степные от своего трофея, рванув им навстречу. Выхватили луки. Стрелы со сторон обоих в друг друга полетели. Светозар увидел, как меркнул свет на глазах. Увидал Нагиба он, как тот щитом укрылся. Светозар к холке коня вновь в безумии прижался. Укол хлёстко ощутил Буслаев в ногу – боль. Рванул меч. Не удержал. Чего-то в думах его разорвалось. В Нагиба с ратью его малой врезалась свора врагов. Ударились, как в тряске, мужи. Светозар с коня сорвался с воплем под подковы. Кони начали валиться. Тело отнялось.

Глава 16

Друг и молитва

Бой продолжался всё ещё, когда пришёл барин в себя под страшный Младов крик над ним:

– Светозар! Вадим!

Боль подпитывала Светозара. Он громкий стон издал. Тени вокруг хлопотали, коих не узнал Буслаев. Голоса его глушили. Тронул его кто-то. Взвыл. Казалось, руку оторвало. Он вобрать хотел в грудь воздух, но что-то хрустнуло внутри. Новый вой издал боярин. Не удержаться было.

– Светозар! Вадим погиб! – Млад ревел, как бык. Орал. Звон боли слух глушил у Буслаева. То быть не может.

В беспамятстве пребывал барин, когда его тащили. Крики прекратились. Лишь часто, дёрганно дышал Светозар. Звуки терялись. Сгинуть бы на этом месте и не вкушать топи стыда. Снова тьма – и резкий свет болью пронзил взор.

Откуда? Он открыл глаз и узрел потёмки. Где те тени, кои он только видел? Тьма землянки окружала его. Слабо разглядел боярин один образ, как и глас сидевшего рядом Мураша. Пробрался дух до ноздрей травный. Стал лучше различаться лик Мураша. Сидел дружник, сцепив руки. Глаза жмурил, бормотал:

– Макошь-матушка, спаси. Не веди его в мир Слави… – с трудом Светозар расслышал. После увидал в углу при лучинном свете, как проглядывается иной тёмный силуэт. То тенью замер Млад.

«Вадим», – эхом отдалось в главе Светозара. Он похолодел. Не может… Возможно, ему показался будто бы далёкий крик Млада: «Светозар, Вадим погиб!» Того быть не может! Не мог Бог это попустить…

– Жива, Жива-матушка… – Мураш негромко вторил. Путались думы Светозара от бубнежа и боли.

Отчего Буслаев жив? Вновь память срамом окатилась. Меч выронил, пал он с коня, а после… Лучше б не очнуться. Вадим…

– Мла-а-ад… – хрипнул Светозар. Мураш тут же воззрился с тревогой на Буслаева:

– Светозар! О, Жива, Макошь! Слава Вам, родимые!

– Воды-ы… – хрипнул Светозар. Мураш схватил стоящую у ложа крынку, главу Буслаеву поднял и дал тому испить.

Тень, та, что Светозар в стороне увидел, приблизилась неторопливо. Хромал Млад. Через его шею перевязка кинута. Рука подвязана. Его лица в тени не разглядеть.

– Очнулся! – Мураш к Младу повернулся. Тот не ответил ничего и вышел из землянки.

Сердце рвалось Светозара. Как то перенесёт Борис? Как сказать наставнику? Где брать оправдания? Вадим! Буслаев должен был его остановить! Не должен был дружник за ним бежать вслед. Как это попустил Буслаев?

Дышал быстро Светозар. Новый вопль сдерживал. Глаза его переполнялись слезами боли, ужаса.

Какая слава о Буслаеве дойдёт до града Ладницы? Позор, падение, меч павший. Где нынче Искус? Донесёт! Не смог призвать его Буслаев. Срам его сковал. Грудь сжалась.

– Вадим погиб. – Мурашка молвил и взялся за главу.

Вновь Светозар закрыл глаза в надежде, что сие дурное наваждение растворится и не будет мучить. Но ничего не растворилось. Стала только подступать тошнота и волны боли.

Мураш схватил его и повернул главу набок. Задыхался Светозар, изрыгая из себя что-то, что мешало его дыханию. А в ухо между зовом Мураша к помощи пробилось бормотанье, кое от криков друга нисколько не сбивалось. Что это? Глас будто не с земли. Приблизился к Буслаеву незнакомый муж с моленьем:

«О, милосердна матушка Жива – та, что есть сам свет Родушки Всевышнего. Взгляни на нас – внуков Даждьбога, что не хотит умирати. Увидь, пращурица наша, что постигаю истину я, а от этого спаси потомка своего. Пусть буди так. Слава тебе!»

– Помилуй меня, Бог мой, – хрипнул Светозар на вдохе. Не хватало воздуха. Погрузился он во тьму.

Глава 17

Погано завершение

Дни тянулись бесконечно в землянке незнакомой. Не приходил Млад к Светозару. Держался рядом лишь Мураш, после, спустя много дней, уже к нему присоединились ладники – Первак, Белотур с Искусом. Мысли оставили Буслаева. Он хотел знать, где же Млад. Да спросить не дюжил. Тот не проявлялся рядом. Иные тени приходили глянуть на него, но как понимал Буслаев, что все они не Млад, дале их не различал, и разум закрывался. Позор так часто прекратил резать душу Светозара, обратился с нестерпимого в тупую давку.

Вскоре вновь ушёл Искус с двумя попутчиками. И с Мурашем над Буслаевым уже кряхтел тот странный старик. Не слушал никого он, на спрос не отвечал.

– И спустился на землицу Алатыров камень, – Светозар от него слышал. – И сошёл отец наш и ударил о него своим молотом, и брызнули искры в стороны. Создал так Творец людей. И поделились люди. Мудры были те, так как созданы в связи с Всевышним, и жили они долго, и любил их отец наш. Да менялся мир, как менялись люди. И отделился народ малый, и тогда закрепостились Чудьими людьми.

– Дивьи люди… – Светозар с трудом отразил.

– Когда Белый царь пришел к нам воевати, – старик не замечал гласа Светозара, – и как зацвела бела береза в краю нашем, так не хотела Чудь остаться под Белым царем. Ушла Чудь под землю и завалила ход каменьями. Любой может видеть их бывшие ходы. Только не навек ушла Чудь. Когда вернется сладко время и придёт люд с Беловодья, и дадут всему народу величайши знания, тогда придет Чудь со всем их сокровищем к нам.

Плохо понимал старика Буслаев. Сознание мутнело. Тот говорил и говорил дни. Светозар же холодел от дум о Вадиме, как и о том, куда деваться мог дружник его – Млад.

Прошло время. Светозар уже уселся в ложе. Мураш ходил за ним и прибирал что надо. Появление Искуса Буслаева вспылило. Не мог с его появленья никому позволить барин обтирать себя. Да всё лезли к нему дед с Мурашом. Кошмар был в каждом теперь миге его бытия. Преодолевая боль и просьбы усмириться, он наконец поднялся с ложа. Довольно быть позору!

Ноги заныли при подъёме, дышать тяжело. Как увидел это Искус, сам уже воскликнул:

– Ты хуже себе сделаешь!

– Я не позволю никому боле меня… – смолчал Буслаев.

– Светозар, уймись, молю! – Мураш вскликнул. – Ты ведь вновь весь переломаешься.

Хруст в груди Буслаев слышал и рёвом оглушил округу, но тут же закусил губу, глядя на хмурившегося Искуса. Кончать надо с нытьём. Боле не издал Светозар ни звука, пока ему снесли ведро и чуть ли не насильно вынудили подчиниться. На том Искус с попутчиками оставил барина и вышел.

Вновь прошли так две седмицы. До Буслаева Искус с Мурашем донесли известие о возвращенье Млада. В Ладницу тот отбывал, теперь же у реки ждал прихода Светозара. Идти в землянку не желал сам. Искус с Мурашем это явно передавали с гневом. Да Светозар поднялся с ложа, даже не дослушав. Дожди размыли местность. Наконец в редкий просвет сквозь тучи Буслаев со вздохом выбрался во двор землянки. Лес окружал её. Тропа широкая пред ним открылась. К реке Мирунье двинул барин. Мурашу с Искусом же не позволил себя тронуть – помогать. Держались оба позади. Буслаев к реке шёл.

Быстро идти не выходило. На посох опирался. Спешил, несмотря на то что жесток к нему был дружник. И знал Млада Светозар. Тот мог так и не прийти. Да встречи с ним жаждал Буслаев. И Млад то, верно, знал.

Река Мирунья приоткрылась давно, да до неё ещё сквозь редкий лес доползти надо. Поил Млад жеребца. Хлопал его под холкой. Сел на бреге в ожиданье.

– Вы оба, подождёте здесь. – Буслаев бросил ладникам.

Ни Мураш, ни Искус тому не прекословили.

Млад кидал редкие взоры в сторону Буслаева, пока наконец тот не дошёл и не осел на землю рядом.

– Я с Ладницы прибыл. – Млад промолвил Светозару.

– И как там?

– Я Борису должен был сам о Вадиме разъясниться.

– Отчего он не прибыл с тобой?

– К чему? Вадим уже схоронен. – Млад недолго помолчал. – Плохо стало Борьке. Не молод ведь уже. Долго со мною к разговору он не возвращался. Тихомир мне рассказал, что после с ним поговорил сам. Борису барин предложил в Могучу возвратиться. Там ведь Борис жену оставил. Там дети его, внуки. Он за тобой сюда пришёл со своим младшим сыном. Вряд ли здесь оправится.

– И впрямь, – кивнул Светозар. – Пущай в Могучу едет. Там лучше ему будет.

Мужи помолчали.

– Перед тем как мне сюда отъехать, я всё же к нему подходил. Он меня просил тебе передать, чтоб ты в Ладницу вернулся и прекратил дурить. Да я с ним в том не согласен.

Опешил словно Светозар. Млад нахмурил жёстко брови.

– Дошла слава о твоём падении до града.

Дрогнул Светозаров дух, хотя готов был к данной вести.

– Ты рассказал об этом? – прямо спросил Буслаев Млада.

– Полагаю, Искус. – Млад кивнул за спину, где два ладника держались слегка в отдалении. – Да он и не мог об этом никак умолчать. Искус служит не тебе. Он в служенье Ладницы. Да и не солгал бы в любом случае о том никто, с чего ты слёг у старика возле Ведагора. Я также отрицать не стал, когда ко мне Тихомир с Борькой да Марьей подошли. Не время тебе в Ладницу. Буря должна стихнуть. – Млад глухо завершил. Буслаев поднял очи к небу.

Течение ветров несёт облака столи, сколь есть те на небесах. Сердце Буслаева не усмирялось, хотя хотел он зриться стойким. К чему он, интересно, нынче столь безразличным стал к тому, как Нагиб на него глянет, как и рать его. Те были столь далеко в думах Буслаева, что взяла горечь.

Из-за страха непринятья их Буслаев рухнул. Ладница его не примет опосля того. А что же скажет род Буслаев? Лишится Светозар всего из-за страха, кой им был так кстати утрачен.

– Кто-то должен заменить Бориса в Ладнице в твоих делах, пока ты не занял своё место там. – Млад проговорил.

Светозар взглянул на дружника со скрытым мраком:

– Ты оставить меня хочешь? – вопросил Буслаев.

– Не трать время на спор. Заигрались тем с тобою, а главное, в том пользы нет. Я тебе не мамка, Светозар. Я твой слуга. Преданным тебе останусь, но в Ладнице, которую Бориска оставляет, от меня побольше толка. Отправлюсь, пока он не успел уехать. Приму пост его и буду ждать тебя во граде.

– Никому не доверяю я так, как тебе. – Светозар поник. – А ты мя оставляешь…

– Ну, коль по правде – то нужда, говорят, вправляет ум. Да и Мураш вполне достоин твоего доверия. – Млад кивнул на ладников, так же сидящих в стороне. – Пока старика того тебе не отыскали, Мураш заботу о ранах наших на себя взвалил. Серебряные его руки. Ему б податься в лекари. Не дал тебе кровью истечь, когда ты под копыта рухнул, хотя Вадима и не спас.

– Вряд ли кто-то обладает тем же разумом, что ты. – Буслаев обронил. К чему? Сам не понимал.