Детективные сны. Мистический детектив

Отключился Николай быстро. Всё-таки дневной сон не очень освежает, да и в армии наш лейтенант привык засыпать усилием воли.

Клавдия Петровна привычно помолилась на ночь. Она была православная, а к Баптистам примкнула, чтобы Библию изучить хорошенько. Пресвитер очень интересно рассказывал о всяких трудных для понимания местах! Переодевшись в ночнушку, она, сидя на кровати с шестью подушками, задумчиво рассматривала свои ноги. Вены, выпирающие из-под кожи змеями и узлами. Да, что там! Дубовыми корнями! Тромбофлебит называется. Болит, собака!

«Вот бы средство какое во сне увидеть от вен-то!»

С тем и уснула.

Девятиклассник Виталик, отдавший за обучение видеть сны все деньги, копимые на мопед, лежал на боку, подтянув колени к животу. Он грезил о Свете Бронькиной. Девушка училась в его школе, но была на год старше. Красивая (правда, слегка конопатая!), стройная, но с выраженной грудью, хорошистка, или, как назвал её недавно приятель Вовка: «хорошишечка». Как к ней подступиться? Виталик не имел понятия. Вообще, мечты его были весьма скромны: пройтись под ручку, поцеловать в щёчку… А уж если она его сама поцелует, то ваще-е! И вот, войдя в нужное состояние, он фантазировал на тему Светы, почему-то сосредотачиваясь на её груди, но в мысли настырно врывался мопед «Верховина». Красный, аж малиновый, беспедальный двухскоростной мокик!

Анатолий зарабатывал на жизнь перегонкой авто из Германии. Это вид бизнеса только-только начинал развиваться. Схема достаточно простая: берёшь там пожилой Мерседес, пригоняешь в Москву, знакомый механик доводит аппарат до приличного состояния, ну, и продаёшь с наваром! Ездил он уже дважды, оба раза удачно. Но… Двое знакомых, проезжая через Польшу, попали в лапы бандитов. Российских, между прочим. И машины у бедняг-москвичей отобрали, и деньги. Да ещё и побили за неуступчивость! И теперь, на пороге сна, Анатолий напряженно думал, как подобной беды избежать, ибо грабежи, по слухам, становились всё более грозной вероятностью.

Автор не собирался описывать то, что приснилось в ту ночь этим второстепенным героям, но, после многочисленных и настырных требований любопытных Читателей, понял, что придётся приоткрыть завесу сей тайны.

Итак: Клавдия Петровна увидела во сне лекарство от тромбофлебита, запомнила название и даже состав. Наутро пошла в аптеку. Провизор, выслушав даму, пожал плечами:

– Нет у нас такого. Даже и не слышали никогда.

– Ну, как же, – настаивала Клавдия Петровна, – Там главный ингредиент циклопентанпергидофосфонитрогеназа! Может, аналог есть с этим же веществом?

От изумления глаза провизора едва не выскочили из черепа, но стёкла очков их удержали.

– Цикло… пердо… Да такого вообще в природе не существует! Вот, возьмите аспирин. Он понижает свёртываемость крови, препятствуя тромбозу. Ну, и обезболивает!

Клавдия Петровна была очень разочарована, но аспирин купила. А лекарство, которое ей приснилось, появилось в продаже только через два года…

Анатолий увидел во сне только одно слово, огромными огненными буквами написанное на Великой Китайской Стене: «КАМУФЛЯЖ». Проснувшись, он долго соображал, к чему бы такой сон. К обеду допетрил!

Приехав через некоторое время в Германию, он купил вполне приличный Мерседес и закамуфлировал его в мастерской, делавшей рекламные наклейки, а также разноцветные плёнки для машин, участвующих в киносъёмках. По его указаниям машину оклеили плёнкой, имитирующей там и сям ржавчину и вмятины. Водительскую дверь вообще замаскировали плёнкой другого цвета. Ну, типа, от другой машины дверь. А ещё Анатолий снял передний бампер и левое крыло, убрав их в багажник. Плеснул в бензобак немного масла, чтоб двигатель дымил. И поехал в Москву.

Километрах в пятидесяти от Познани Анатолий увидел стоящий на обочине чёрный бумер (БМВ). Скучавшие в нём бандиты Иван и Вован сначала напряглись при виде возможной добычи, но, когда Мерседес проехал мимо, уныло переглянулись:

– Во, рухлядь какая! Сплошное ржавьё и двигун убитый…

Таким образом, Анатолий доехал до Москвы без приключений.

А Виталик увидел во сне вожделенный мопед, но, почему-то, с сиськами…

Глава вторая

Восстав ото сна и совершив утреннее омовение, Николай принялся жарить яичницу. Параллельно он вспоминал и обдумывал сон. Видение было несколько сумбурным: сначала долго, то сужаясь, то расширяясь, мерцала дыра в потолке. Затем назойливо щекотал ноздри запах дорогих духов. Откуда следовало, что это именно духи, да ещё дорогие, а не одеколон, было не ясно. Просто убеждение такое. И фотография певица Аллы Мугачёвой, торчащая из набитого деньгами бумажника. А ещё бивень мамонта! Всё это никак не связывалось между собой, но Николай чувствовал уверенность, что этот ребус он разгадает.

Придя на службу, он внимательно изучил протокол осмотра места преступления. Ни фотографии певицы, ни пузырька с парфюмом там описано не было. Но глаз зацепился за найденный на чердаке зубной протез – мост на два верних левых зуба, третий и четвёртый. Из нержавейки. Не бивень от мамонта, но с ним ассоциируется! Работа была явно кустарная. Николай отправил протез на экспертизу. Через три дня пришло заключение:

«Представленный на экспертизу предмет является зубным протезом. Обнаружены следы табачной смолы. Обнаружена радиоактивность (далее следовали цифры, обозначающие силу радиации и её состав: всякая, там, альфа, бета и гамма. Слабенькая, безвредная для здоровья). Марка стали… Метод исполнения не совпадает с таковыми, принятыми у зубных техников»

Николай позвонил эксперту:

– Алё, Станислав Семёныч! Спасибо за быструю работу! Ты мне вот, что скажи: как, по-твоему, это зоновский умелец делал?

Ответ был: «да»

Николай принялся размышлять:

«Стальной радиоактивный протез… Зоновский умелец… Их не так много! И зон, где зэки трудятся на производстве, связанном с радиацией, тоже мало! А марка стали совсем редкая, изделия из неё (прутья) в основном в реакторах применяются… Значит, надо послать запрос во все эти зоны о самодеятельных зубниках!»

Подходящих зон оказалось всего две. Ответ на запрос пришёл уже через день: в ИТК №2162 сидел за изготовление фальшивых денег некто Пузырёв Степан Петрович, прекрасный гравер. Срок – десять лет с конфискацией. В колонии был знаменит умением делать качественные зубные протезы из нержавейки. Освободился год назад. В настоящее время проживает в посёлке городского типа Рассказово Московской области.

– Отлично! – потёр руки Николай и отправился в далёкое Рассказово на автомобиле ИЖ-Комби, купленном после возвращения из Афганистана.

Войдя в контакт с участковым, попросил вызвать гражданина Пузырёва С. П. для беседы. Тот пришёл в околоток в назначенное время: солидного вида мужчина средних лет в хорошем молдавском костюме и итальянских туфлях. Только взглянув на него, Николай вспомнил объявление в газете: «Меняю комнату 13 кв. м в пос. городского типа Рассказово на двухкомнатную квартиру в Москве».

«Наверняка это он!»

Приветливо поздоровавшись, он, пока не представляясь и не показывая удостоверение, спросил:

– Это вы объявление давали, Степан Петрович? Ну, об обмене жилплощади?

Тот слегка растерялся:

– Да… я… А вы что, по этому делу?

– Там же добив нужен большой, не так ли?

Пузырёв напрягся:

– Да, добив, конечно понадобится.

– А откуда у вас столько много денег? – якобы простодушно поинтересовался Николай, – У вас же всё конфисковали, а на свободе вы всего год.

Собеседник побледнел, как портянка:

– Да вы кто?!

Николай показал ему удостоверение.

– Видите ли, Степан Петрович, по делу, которым я сейчас занимаюсь, проходит вещественное доказательство: мост из нержавейки вашей работы. Мне необходимо знать, кому вы его слепили.

– Можно взглянуть? – с трудом выдавил из себя Пузырёв, ослабляя узел галстука, ибо воздуха не хватало.

– Вот!

На стол лёг прозрачный пакетик с протезом. Мастер-зубник внимательно осмотрел его:

– Да, работа моя. Я таких сделал всего три штуки, в смысле, на тройку и четвёрку верхнюю слева. Первый – Сумарокову Семёну Аркадьевичу, он со мной на соседних нарах отдыхал. Подпольный цеховик, очень богатый человек… Второй – Остапу Ничепоруку… отчество не знаю. Он за непреднамеренное убийство отбывал. Потом до самого конца срока посылками делился. Ему с Украины и сало, и колбасу, и вишнёвое варенье присылали в изобилии. Третий… Третий Перепелу, вору в законе. Настоящего имени не знаю.

– А почему из радиоактивной стали делали? – строго спросил Николай, хотя это было уже не важно.

– Как из радиоактивной?! – ахнул Пузырёв и побледнел ещё сильнее.

– Да так! Анализ показал радиацию.

О том, что радиация слабенькая, лейтенант умолчал.

Пузырёву стало дурно, и он выпил воды, проливая её на подбородок.

– Ладно, – закончил «беседу» Николай, – Насчёт денег мы замнём. Мало ли, откуда они у вас. А Перепела предупреждать, что мы его ищем, не советую. Он же обидеться может, узнав, что из-за вас радиацию во рту таскал.

– Не обидеться, а огорчиться, – пробормотал еле слышно слегка порозовевший Пузырёв, – Выбирайте выражения, гражданин начальник.

Вернувшись в Москву, Николай отправил в центральную картотеку запрос на вора по кличке Перепел. А в обед спросил сослуживца, старшего лейтенанта Кузьмина:

– Слушай, Саша, какая у блатных разница между выражениями «обидеться» и «огорчиться»?

Старлей улыбнулся:

– «Обиженные» – это камерные петухи, поэтому воры этого слова избегают. А «огорчиться» – слово нейтральное. Они за лексиконом очень следят.

– Понятно…

Ответ на запрос был получен довольно скоро. Перепел, в миру Гундин Виктор Михайлович, 1959 года рождения, трижды судимый, освободился полтора года назад и проживает в Балашихе по адресу… Ведёт себя хорошо, регулярно отмечается у участкового. Нигде не работает. Воровская специальность – квартирные кражи. В уголовной иерархии – Честный Жулик. В колонии был Смотрящим по бараку.

– Серьёзный персонаж, – прокомментировал капитан Шагайло, – Что думаешь с ним делать, Коля?

Николай почесал переносицу:

– Да, что… Приеду к нему с обыском, вот и всё!

Николай Второй усмехнулся:

– Э, дружище, не вдруг, не вдруг! Он же не дурак, чтоб похищенное дома держать!

– А как же тогда? – обескуражено почесал в затылке Николай Третий.

– Нынче уже конец рабочего дня, – уклончиво ответил, посмотрев на часы Шагайло, – Пойдём в стекляшку, пивка возьмём?

Лейтенант намёк понял: за пивом старший товарищ даст ценный совет!

В пивной младший товарищ взял четыре кружки. Пиво было вкусное, не балованное.

Выпив полкружки, капитан закурил и, прищурившись, намекнул:

– Перепел мужчина молодой. К тому же, не так давно из зоны. А, значит, что?

– Что? – туповато переспросил Николай, сдувая пену с усов.

– То! Баба у него должна быть! А то и не одна! Скорее всего, у неё… или у них хабар и спрятан. Так что, езжай-ка ты в Балашиху и попытайся сердечную подругу гражданина Гундина установить. А дальше сам сообразишь!

– Милый! – радостно завопил Николай, – Куда тебя поцеловать-то?

Два работяги за соседним столиком вздрогнули и едва не пролили пиво.

– Ой, пра-ативный! Целовать меня никуда сегодня не надо! – жеманным голосом отозвался Шагайло, – Лучше ещё кружку возьми!

Оба посмеялись.

На следующий день Николай поехал в Балашиху. Участковый, старший лейтенант Никитин, на попечении которого находился Перепел, вникнув в суть дела, надолго задумался. Затем уверенно пристукнул ладонью по столу:

– Конечно, Перепел не дурак, дома добычу прятать. Про бабу его я ничего не знаю… Но зато знаю, кто нам может помочь!

Он встал и надел фуражку:

– Пойдём!

К удивлению Николая, они пришли в пивную. Подойдя к монументальной разливальщице, Никитин что-то шепнул ей. Та кивнула и, крикнув:

– Зина! Подмени меня! – ушла с участковым в подсобку.

Туда же проскользнул и Николай. Королева пивного насоса окинула его настороженным взглядом.

– Это, Катюша, товарищ из московских Органов, Николай Николаевич. У него вопрос к тебе.

– Спрашивайте, товарищ из московских Органов, – буркнула Катерина, вытирая руки о фартук.

Николай улыбнулся, чтобы расположить к себе женщину. Улыбка получилась так себе, и большого расположения не возникло.

– Знаете ли вы такого Гундина, Виктора Михайловича, известного также как Перепел?

– Витька́-то? Знаю, конечно! Часто к нам заходит.

– А не знаете ли вы с кем он… – тут Николай запнулся, ища подходящее слово, – Гуляет?

Катерина надула щёки:

– Раньше-то он с Галкой Праховой… дружил… Но это давно, месяца три, а то и четыре назад. А теперь он уже недели три с Маринкой Лыськовой. Ой, такая любовь у них! Целуются взасос прямо при всех!

– А где она живёт? – подался вперёд москвич, затрепетав ноздрями, как гончая, взявшая след.

– Где-то на улице имени Красного Партизана Еремеева.

– От лица Органов огромное вам спасибо, Катерина…

– Ивановна!

– Спасибо-досвиданья, Катерина Ивановна!

Выйдя из пивной, Никитин негромко сказал:

– Найдём через паспортный стол и ту, и другую.

– А прежнюю-то зачем? – удивился Николай.

– Затем! – ухмыльнулся участковый ухмылкой мудрого человека, – Тебе не кажется странным, что солидный вор таскает свою подругу в пивняк и при всех целуется с ней взасос? У них так не принято!

– Думаешь, имитация? Для отвода глаз? – догадался Николай.

– Вполне вероятно.

Легко установив адреса Праховой и Лыськовой – они жили на одной улице, той самой, Красного Партизана Ереемеева, соответственно в домах номер шесть и восемнадцать, Николай отправился к начальнику балашихинского РОВД Ухову. Подполковник встретил приветливо, предложил сесть, угостил чаем с баранками. Посетитель не отказался, ибо проголодался за день.

– Чем могу помочь? – поинтересовался хозяин, наливая гостю вторую чашку.

– В рамках дела о квартирной краже, которым мы занимаемся, проходит как подозреваемый некто Гундин, кличка Перепел. Я подозреваю, что он прячет добычу у своей… э-э… как бы бывшей подруги Галины Праховой. Надо провести у неё обыск. Если же обыск результатов не даст, то поищем у гражданки Лыськовой, якобы нынешней пассии Виктора Михайловича.

– Хитро! – покрутил головой Ухов, – На поверхности не лежит!

Он помолчал и небрежно заметил:

– Наше участие должно быть отражено в рапорте.

– Ну, разумеется, товарищ подполковник!

Борьба за показатели, а как же!

И вечером команда, состоящая из сержанта Иванова, эксперта-криминалиста Симоняна и москвича Большого, возглавляемая участковым Никитиным, отправилась к Галине Праховой. Ехали в стареньком Уазике, задыхаясь от выхлопных газов (глушитель проржавел).

– На Галину эту у меня нет ничего, – рассказывал по дороге Никитин, кашляя через два слова на третье, – Несудимая, приводов в милицию нет. Одинокая, работает оператором на хлебозаводе.

– Сколько ей лет?

– Двадцать шесть… Во, приехали!

Старый частный дом в четыре окошка по фасаду. Собаки нет. Вошли во двор. Никитин уже хотел постучаться, но Николай остановил его:

– Сержант, под окна! Я сзади зайду!

– Есть! – восторженно отозвался Иванов, передёрнув затвор автомата.

Он уже давно мечтал совершить подвиг.

Николай же, с табельным Макаровым наголо, скользнул к чёрному ходу. Было опасение, что Перепел, если он здесь, попытается удрать, а то и сопротивление окажет. Может, даже и вооружённое!

Эксперт на всякий случай спрятался за поленницу.

Никитин постучал и обозвался:

– Откройте! Милиция!

Дверь открылась. Услышав, что драки и стрельбы нет, Николай обежал вокруг дома и вошёл вслед за участковым и экспертом. В прихожей стояла красивая стройная женщина, пытающаяся выразить лицом спокойствие и беззаботность. Получалось плохо, было заметно, что она нервничает. В нос ударил запах духов! Тот самый, из сна!

«Эге… Значит, она была на чердаке? И в краже участвовала?»

– Гражданка Прахова! У вас будет произведен обыск, – «порадовал» хозяйку Никитин, – Если имеются краденые вещи, наркотики и оружие, предлагаю выдать добровольно.

– Нету у меня ничего, – буркнула Галина.

Сержант Иванов привёл понятых – пожилую пару, соседей.

В красном углу зала сразу же обнаружился телевизор «Филипс» с видеомагнитофоном.

– Откуда у вас эта аппаратура? – показал пальцем Николай.

– Купила! – с вызовом ответила гражданка Прахова, – С рук!

И побледнела.

– Понятые, попрошу подойти ближе, – попросил Николай, – Смотрите: сейчас я сверю номер этого телевизора с паспортом украденного.

И достал паспорта «Филипсов» из портфеля. Номера на телевизоре совпали. Номера видеомагнитофона – тоже. Симонян снял с корпусов отпечатки пальцев. Через полчаса в подушке была обнаружена пачка долларов. Их пересчитали: девятнадцать тысяч девятьсот.

– Откуда иностранная валюта, гражданка Прахова?

– Понятия не имею! Подбросили враги! – заявила та.

– Такие деньги – и враги? Скорее, друзья! – засмеялся Никитин.

Золото в обувной коробке, спрятанной на антресолях, тоже нашли. Там же на полке лежала и видеокамера.

– Что ж, гражданка Прахова, собирайтесь. Вы задержаны за совершение кражи.

В отделении Николай допросил Галину.

– Вы там были, на чердаке, не отпирайтесь! Мы по запаху вычислили!

Галина зарыдала:

– Ой, это Витя, когда потолок ковырял, руку поцарапал, а я рану духами смазала от микробов…

– Где он сейчас?

– Дома, наверное…

Перепела задержали и тоже сделали обыск. Ничего не нашли. От кражи он отпёрся категорически:

– Не было меня там! Я в тот день с Петькой и Жоркой в деревню ездил к тётке ихней, свинью резать. Потом выпили, я ночевать и остался.

– Свинью, говоришь, резали… Это в апреле-то, во время Великого Поста?

– Ну, и чо? Мы атеисты!

– Галина Прахова утверждает, что вы кражу совершили вместе.

– Врёт она всё. Я с ней уже три месяца не дружу. У меня теперь Маринка, хоть кого спросите! А Галька сама ту хату обнесла, а на меня сваливает!

Николай достал пакетик с найденным на чердаке зубным протезом:

– А это что?

Перепел побледнел, но не сдался:

– А я откуда знаю? Железяка какая-то!

– Открой-ка ротик и скажи: А-а-а!

– А, вот, не открою!

Николай нахмурился:

– Короче, гражданин Гундин: протез этот, на чердаке найденный – твой, и мы это легко докажем. И на телевизоре, найденном в доме Праховой, твои отпечатки пальцев.

Тут он слукавил: заключения дактилоскопии ещё не было.

– Деньги и золото мы тоже нашли. Не хватает стереомагнитофона. Куда ты его дел?

Перепел понурился, поняв, что выкрутиться не удастся.

– Да, Маринке я его подарил… за поддержку.

Так, победоносно, была раскрыта кража!

Хорошенько искупавшись в лучах славы и в восхищении товарищей, Николай принял участие в расследовании серии карманных краж на Арбате. Для этого он сосредоточился перед сном на вопросах: «кто?» и «как?», но ответа не получил, в смысле, ничего, указывающего на вора или воров не приснилось. Приснилось только рыбалка: крючки с извивающимися на них толстенькими червяками, круги от поплавка на воде и сопротивляющаяся щука, почему-то в очках. Поразмыслив, решил прибегнуть к «Ловле на Живца». Для этого пришил на внутреннюю поверхность левого кармана брюк четыре рыболовных крючка шестого размера таким образом, чтобы руку туда засунуть было можно, а вытащить – нет. Разменяв в банке триста рублей на пятёрки и трёшки, чтобы пачка была потолще, положил сверху и снизу по четвертному для усиления эффекта. Ну, чтобы карманник или карманники точно заинтересовались.

И вот, в воскресный полдень, когда толпа погуще, Николай, одевшись в новенький дорогой французский плащ, одолженный у соседа, и шикарные французские же туфли с металлической окантовкой на носках (последний вопль моды!), отправился на Арбат гуляющей походкой. Его сопровождал Кузьмин, замаскированный под цыгана с медведем. Медведя изображал его ньюфаундленд Бобик, шкуру для которого пришлось заимствовать в… впрочем, неважно, где. А важно то, что никому бы и в голову не пришло заподозрить в цыгане милиционера! Туристы, особенно иностранные, то и дело останавливали экзотическую парочку, чтобы совместно сфотографироваться, и платили за это деньги! За полчаса Саша заработал аж сорок рублей!

Вот и подходящий случай засветить деньги: напёрсточник.

– Кручу, верчу, обмануть хочу! – выкрикивал свой рекламный призыв дядька с густо татуированными руками, – Подходи, народ честной, угадывай, где шарик! Кто угадал – тот деньги забрал!

Перед ним на ящике, покрытом листом пластика, стояли три бумажных стаканчика. Шарик для игры был от настольного тенниса. Всё это указывало на высокую квалификацию престидижитатора, ибо напёрсточники попроще использовали для игры шарик из губчатой резины, который легко засунуть под ноготь, или спрятать между пальцев. Да и чашечки они использовали маленькие, чтобы можно было заслонить рукавом.

Сквозь небольшую толпу протолкалась тётка с кошёлкой.

– А ну, давай!

– Сколько ставишь?

– А десятку!

Стаканчик накрыл шарик. Несколько быстрых движений…

– Ну? Где он теперя?

– Здеся! – палец с облупленным маникюром ткнул в левый стакан.

Шарика там не оказалось.

– Вторая попытка! – голосом спортивного комментатора Озерова объявил прохиндей, – Только, уже за двадцать рубликов!

– Тута! – уверенно показала тётка на центральный стакан – и угадала.

Оператор трёх стаканов вздохнул:

– У вас, дамочка, глаз – алмаз! Получите свои двадцать.

Заработавшая десятку тётка исчезла. Она была подставной фигурой для привлечения клиентов и разжигания в них азарта.

К ящику протолкался Николай.

– А ну, заряжай, дядя!

– Почём играем? – спросил тот, бегло оглядывая лоха.

– По полтиннику!

Николай вытащил толстенный бумажник из внутреннего кармана плаща, отсчитал десять пятёрок.

Снова шарик исчез под стаканом, быстрые движения рук. Стаканы порхали по пластику секунд двадцать.

– Ну?

Николай уверенно показал на правый стакан… и выиграл!

– Давай ещё разок!

– Давай…

Снова мелькание стаканов…

– Этот! В центре!

Шарик оказался там.

Ругнувшись сквозь зубы, жулик расплатился. Откуда ему было знать, что в Афганистане в роте у Николая служил человек, досконально знавший эту надуваловку? Вот Николай и запомнил его объяснения и схемы движений.

– Во, на выпить-закусить заработал!

Снова на всеобщее обозрение появился бумажник. Спрятав деньги, Николай положил его в левый карман брюк, оборудованный, как мы помним, крючками.

Сзади Кузьмин забрякал в бубен, и Бобик в медвежьей шкуре закружился на задних лапах. Народ, вытягивая шеи, повернулся туда…

Ширмач-ветеран* Палец, изображающий профессора филологии (костюм тройка, итальянский элегантный галстук, мягкая шляпа, финский плащ, бородка и усы а-la Владимир Ильич, очки) работал сегодня без коренного**. Не пропускать же такой фартовый день, воскресенье, из-за того, что Фитиль, скотина, ушел в запой! Поэтому все четыре уловленных за утро лопатника приходилось таскать на себе. Сбросить их среди арбатской толпы не было никакой возможности, а уходить не хотелось.

*ширмач – карманник, жаргон

**коренной – помощник карманника, которому передают украденный кошелёк.

«Сейчас ещё один отработаю – и на обед!» – решил Палец, – «Вон того!»

Лоха он высмотрел давно. Плащ расстёгнут, взгляд рассеянный, башкой крутит бесперечь. Явно иногородний! Понаблюдал за ним несколько минут прицельно. Ага, к напёрсточнику пошёл! Ну-ка, ну-ка… О, лопатник-то у него вполне достойный! … Левый карман… Отлично! Палец мог работать одинаково виртуозно и правой, и левой рукой. Придвинулся вплотную, толкнул легонько плечом. Лох с детской улыбкой на роже пялился на цыгана с медведем и ничего не чувствовал.

«Странный какой-то цыган» – подумал Палец, разогревая длинные нервные пальцы, – «Раньше его тут не было… И медведь у него какой-то неправильный…»

Указательный и средний пальцы правой руки скользнули в карман жертвы. Лопатник! Вот он, родимый! Толстенький! Осторожно потянул наружу… Ай!!! Ёпэрэсэтэ!!! Что-то острое впилось в пальцы и не пускало! Забыв об осторожности, рванулся, но освободить руку не удалось. И в этот момент лох ловко защёлкнул на запястье наручники. Второй браслет застегнул на своей левой руке.

– Вы задержаны, гражданин, за попытку совершения кражи!

– Какая ещё кража! – завопил Палец, – Меня толкнули! Я и схватился за вас нечаянно!

Бесполезно. Давешний цыган, перестав стучать в бубен, взмахнул красной книжечкой и взял ширмача под свободный локоть: