Детективные сны. Мистический детектив

Детективные сны

Мистический детектив

Илья Тамигин

© Илья Тамигин, 2025

ISBN 978-5-0067-4813-2

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Илья Тамигин

Детективные Сны

Carthago delenda est*!

*Карфаген должен быть разрушен! – лат.

Марк Порций Катон Старший,

римский сенатор и полководец

Жизнь есть сон.

Педро Кальдерон де ла Барка,

драматург

Посвящаю жене Наташе, моей большой любви на всю жизнь

Предварение

С чего начитается написание детективного романа? С сюжета, с завязки. Кошмарное загадочное убийство, чтобы кровища залила всю первую страницу! Кража чего попало, лишь бы оно было головокружительной ценности. Таинственное исчезновение шишки на ровном месте. Ну, с этим понятно.

Теперь: как писать? Вопрос этот не так прост, как кажется. Есть детективы, изобретенные Агатой Кристи: строго ограниченное число персонажей, действующих на ограниченном же пространстве – отель, поезд, пароход. На первый взгляд люди они все хорошие. Следователь, не обязательно профессионал, чаще просто так, посторонняя старушка, на протяжении всего произведения выдвигает версии, подозревает то того, то другого – и всякий раз логично! Но неправильно. Только на самых последних страницах он (она), подметив некие несоответствия в поведении и облике некоего безукоризненного джентльмена (реже – леди), суммирует их с предыдущими событиями на корабле, в отеле, в вагоне, а также с генеалогией подозреваемого и меню последнего совместного завтрака. Делается это при всех, типа: сейчас я расскажу, как всё было на самом деле. И рассказывает, вставляя в повествование детали, о которых Читателю вовек не догадаться. Все осуждающе смотрят на изобличённого негодяя (негодяйку). Ну, а дальше понятно: преступник (преступница) или заливается слезами и во всём признаётся, или выхватывает пистолет и пытается застрелить обличителя (обличительницу), или прыгает за борт и разбивается насмерть. Очень редко его (её) удаётся взять живьём и передать в руки правосудия.

Другой тип детектива практикуют мэтры постсоветской литературы, столпы жанра: А. Марринина, Д. Доннцова, Т. Устиннова, а также многочисленные литераторы к ним примкнувшие. Во-первых: расследуются, как правило, очень необычные, прямо-таки экзотические преступления. Во-вторых: улик, за исключением неизвестно чьих отпечатков пальцев, сомнительного фоторобота и камня, испачканного непонятно, чем, нет никаких. В—третьих: опрос свидетелей, если таковых, вообще, удаётся найти, только ещё больше запутывает следствие. Основной текст представляет собой набор бессвязных рассуждений на тему «кто бы это мог быть?». Ну, ещё сцены из личной жизни следователя (часто нескромные!), его (её) походы в магазин за… ну, вы догадались, за чем, а также душераздирающее описание жилищных условий. Только представьте себе: человек, выполняющий важнейшую для общества работу – розыск преступников – вынужден ютиться в жалкой n-комнатной квартирке с малюсенькой кухней, где едва помещаются диван, телевизор и джакузи. Переживания и самокопания присутствуют в той или иной мере на каждой странице.

До самых последних страниц следователь так и не может сформулировать ясную картину преступления. А потом случайно (случайно!) подмечает косой взгляд одного из подозреваемых, идёт за ним по пятам (незаметно!) и приходит в логово, где на полу лежит полусъеденный расчленённый труп, увенчанный дневником негодяя, в котором он подробно описывает своё преступление, а в углу кучей свалены золото, брильянты и доллары, а также прочие малозначительные деньги. Негодяй бросается на следователя с чем попало: с кулаками, с мечом, с пистолетом, с обрезом! Но главный герой (героиня) успешно противостоит агрессии приёмами самбо и, несмотря на рану в самой середине, умудряется задержать преступника и передать его в руки правосудия.

Ещё один тип детектива основан на применении «Гениального Сыщика». Он был изобретен сэром А. Конан-Дойлем, а в наше время используется Б. Акуниным. Ну, тут всё просто: Гениальный Сыщик связывает воедино всякие, казалось бы, малозначительные факты, эксплуатируя дедукцией, экстраполирует их в стройную систему умозаключений – и вуаля! Преступник, на которого бы никто сроду не подумал, изобличён!

Эта схема самая трудная.

Но больше всего Автору нравятся детективные сериалы, сценарии для которых написаны разными, но очень талантливыми людьми. Приводит в восторг фраза судмедэксперта, произносимая в каждой серии:

«Все подробности – после вскрытия!»

Кстати, оный эксперт – гений универсальности: он, кроме вскрытий, и баллистические-почерковедческие-токсикологические… Любые, короче экспертизы делает и даже деньги фальшивые распознаёт. И всё за одну зарплату!

Несмотря на глуповатого начальника, то и дело отрывающего подчинённых то на рисование стенгазеты, то на участие в конкурсе красоты, то на футбольный матч, сыщики, все, как один, белые и пушистые, умудряются найти время для раскрытия преступлений. Дедукция практически не применяется, потому, что много думать трудно. Зато умение работать со свидетелями, в смысле, провоцировать их на правильные показания, а также умение вырвать из подозреваемого нужные сведения хитростью (упаси Бог насилием!) доведено до совершенства. Иногда подозреваемому ненавязчиво показывают пистолет, большую коптящую зажигалку и мясорубку, чтобы боялся и легче соглашался сотрудничать со следствием. Кстати, хорошие результаты даёт также угроза посадить его в камеру с агрессивно настроенными уголовниками, которые могут лишить мужчину чести и достоинства. Секретные технические средства, позволяющие идентифицировать сгоревшую машину по отпечатку губной помады на зеркале в туалете дома напротив; микроскоп, устанавливающий личность по ДНК, насильно выковырнутому прямо из живого сперматозоида; фоторобот, раскрывающий на всю ширину тайну обличья подозреваемого, играют важную роль в расследовании! Плюс к этому высокий моральный уровень сыщиков – всё это приводит к неуклонной повышаемости раскрываемости преступлений аж на 3,8%! Погони, перестрелки, интриги Службы Внутренней Безопасности и бомжи-информаторы сильно оживляют повествование. Ой, ещё очень здорово, когда на помощь людям приходит умная собака Мухтар!

Автор постарается применить при написании романа вышеперечисленные концепции и рецепты, за исключением умной собаки. Он воспитывает кота и собак знает плохо.

Итак, мы начинаем!

От Автора

Эта история выдуманная, но в основу её положены реальные исторические штрихи. Все персонажи, населённые пункты, волшебные предметы, еда и напитки, а также синий цвет вымышлены. Реальны только Бог, любовь, верность долгу, жизнь и смерть. Если кто-нибудь уловит сходство кого-то с кем попало, то пусть радуется, что ему повезло. Или печалится, если не повезло!

И ещё: Автор не несёт ответственности за любую идеологию, верования, а также поступки действующих лиц.

Глава первая

В газете «Из рук в руки» печатают много всяких интересных объявлений: «Стройная зрелая обеспеченная брюнетка склонная к полноте познакомится с мужчиной или юношей без вредных привычек до 25-ти лет для регулярных дружеских отношений. Вознаграждение гарантируется»; «Меняю комнату 13 кв. м в пос. городского типа Рассказово на двухкомнатную квартиру в Москве»; «Продам или обменяю с доплатой мотоцикл „Иж-Юпитер“ с коляской на щенка-кобелька бульбуль-терьера»; «Потомственная волшебница избавит от сглаза, порчи, энуреза, венца безбрачия, импотенции и запоя»; «Обучаю правильно видеть сны и реализовывать увиденное. Тел. ….»

Палец с неровно обстриженным ногтем коснулся строчки.

«Интересно! Позвоню вечером обязательно!» – подумал Николай, позёвывая, после чего оторвал кусок газеты, помяв, использовал его по назначению и дёрнул за цепочку бачка.

Вода устремилась по трубе с рёвом Ниагарского водопада. Николай привычно отскочил, чтоб не обрызгало.

«Блин! Менять сантехнику надо! Ведь, ещё при царе монтировали!»

С этой мыслью Николай вышел из туалета. Туалет был на весь этаж один, поэтому у двери, нетерпеливо суча ногами, стоял сослуживец, тоже Николай, по прозвищу Николай Второй, потому, что носил капитанские погоны. Начальник отделения, полковник Николай Васильевич Гогорь, был Николаем Первым. Ну, а наш герой – Николаем Третьим, потому что фамилия его была Большой, а чином невелик – лейтенант. Но это так, к слову.

Увидев умытого и причёсанного оперативника, вошедшего в дежурку, сидящий там и разгадывающий кроссворд прапорщик Силантьев оживился:

– Слушай, подскажи: по горизонтали, алкогольный напиток из шести букв. Первая Вэ, а последняя Тэ! «Водяра» не подходит! А если не водяра, то что?

– Ну, ты подумай: когда на водку денег нет, ты что берёшь?

– Портвейн!

– А если портвейна нет?

– Вермут… Во! Точно! В-е-р-м-у-т… Спасибо, Коля!

Николай бросил взгляд на настенные часы: до оперативки оставалось восемь минут, и он решил пошутить:

– Заработать хочешь, Вовик?

– Хочу! – насторожился прапорщик, вечно стрелявший деньжат в долг до получки.

– Вот, я объявление прочёл: «Стройная зрелая обеспеченная брюнетка склонная к полноте познакомится с мужчиной или юношей без вредных привычек до 25-ти лет для регулярных дружеских отношений. Вознаграждение гарантируется». И телефон …. Позвони, вдруг получится?

– А вознаграждение… какое? – осторожно поинтересовался женатый Силантьев.

– Выяснишь!

Прапорщик закручинился:

– Блин, там же до двадцати пяти, а мне уже двадцать семь… Не юноша, короче!

– А ты паспорт не показывай!

– А вредные привычки я куда дену?

– А у тебя они есть?

– А как же… храплю по ночам… и это…

– Что: «это»? – с любопытством спросил Николай.

Владимир не ответил и покраснел. А тут уже пора было на оперативку идти.

В «гостиной» – так называли комнату для собраний – сотрудники привычно заняли свои места. Последним вошёл Гогорь.

– Товарищи офицеры! – скомандовал Николай, увидевший начальство первым.

Все встали.

– Садитесь, – кивнул седоватой головой Николай Первый.

Ему было за пятьдесят, и он был вынужден пользоваться для чтения очками, что сильно угнетало. Со вздохом примостив оптику на мясистом носу, полковник поверх оправы обозрел ряды подчинённых.

– Не вижу Шагайло.

– Он здесь, Николай Васильевич. В туалете только, – пояснил Николай.

– А, понятно.

В этот момент дверь открылась и в гостиную шагнул Николай Второй:

– Разрешите, товарищ полковник?

– Входи. Почему опаздываешь, а?

– Пробки…

– Пробки?! В туалете?! Оригинально!

Все захихикали.

– Ну… да, – смутился капитан, – Мне приспичило, а там Большой засел… А потом долго ждать пришлось, пока вода в бачок наберётся. Вы же знаете, какой у нас бачок капризный! Не уходить же, не смывши?

– Ладно, прощён. Кто дежурил?

– Я! – встал Николай.

– Докладывайте.

Дежурство было спокойное, выезжать пришлось только три раза: первый раз на драку у ресторана «Азов». Дрались пятеро просто так, кулаками. Всех задержали. Максимум, что им светило – пятнадцать суток, ибо членовредительства не произошло. Второй раз выезжали на стрелявшего из воздушки подростка. Паршивец умудрился с балкона пятого этажа прострелить задние фонари соседского жигулёнка. На вопрос, зачем он это сделал, разгильдяй ответил: «Просто так!»

– Хороший выстрел! – одобрительно осклабился Шагайло, – Какие меры принял?

– Воздушку отобрали, составили протокол. Папаше выписали штраф. Обещал, что ущерб возместит. А парню внушение сделали, и всё. Пятнадцать лет оболтусу, уголовной ответственности не подлежит.

– А третий выезд? – спросил начальник, покручивая в пальцах сигарету, что было верным признаком скорого окончания оперативки.

– А третий… Ложным оказался. Вызывали: убивают человека! Мы приехали, а бабка, оказывается, храп соседа приняла за предсмертные хрипы. Соседа пришлось разбудить. Очень ругался.

Все снова похихикали.

– Ладно, – подвёл итог услышанному полковник, – Теперь по текущим делам. Кто у нас карманными кражами на Арбате занимается?

Николай шёл домой отсыпаться и отдыхать после дежурства. От метро «Арбатская» пешком минут десять. Вот и дом. Старая, ещё дореволюционной постройки четырёхэтажка без лифта. Поднявшись на третий этаж по лестнице, стены которой были «украшены» неприличными надписями и матерными рисунками (ой, наоборот!), Николай отпер дверь и шагнул в прихожую. Из кухни с чайником в руке вышел пожилой сосед Артемий Харитонович, тоже работник Органов. Бывший.

– Доброго утречка! С возвращением!

– И вам не хворать!

Квартира была трёхкомнатная, ведомственная, но в третьей комнате никто не жил уже два года. Жильцы уехали куда-то, но не выписались. И спросить нельзя: мало ли – спецкомандировка?

Войдя в свою комнату, Николай в очередной раз подумал, что ему повезло: комната была большая – 27 квадратов, с альковом и камином. А на полу не абы что, а дубовый паркет! Вселился он сюда после развода. Раздевшись, в одних трусах вышел на кухню. Открыл холодильник: пусто. Только банка «Сайры в масле». Вздохнув, вскрыл десантным трофейным ножом, съел без хлеба. Запил тепловатой водой из крана.

«Вечером надо будет в Гастроном смотаться…»

Голова была тяжёлая, хотелось спать. Поплёлся к кровати, но вспомнил: надо позвонить по объявлению! Вернулся в коридор, накрутил диск висящего на стене старенького телефона. На диске, кроме цифр, сохранились ещё и буквы.

– Алё! Я по объявлению звоню! … Ага, насчёт сна… Куда приходить? … А когда? В семь? … Понял!

Николай записал адрес огрызком карандаша на обоях.

– Да, а сколько денег с собой брать?

Ответ был: тридцать долларов. Девяносто второй год, только что распался Советский Союз, рубль стремительно обесценивался, поэтому все расчёты теперь происходили в американской валюте, изобретательно-стыдливо называемой «У. Е»* или «Убитыми Енотами».

*условные единицы

Улёгшись в постель, подумал:

«Сегодня научусь правильно видеть сны… Эх, шторы забыл задёрнуть!»

Это был последний день обычной жизни, о чём Николай Третий не подозревал совершенно.

Пока он спит, опишем нашего героя. Возраст – двадцать шесть лет. Рост выше среднего, телосложение атлетическое. Волосы русые, усы рыжеватые. Глаза синие. На лице правильные черты всех органов по отдельности: нос, губы, подбородок, брови, щёки, к сожалению, не сложившиеся в красоту. Ну, не урод, но симпатичный! Офицер Воздушно-десантных войск, служил в Афганистане. После вывода войск предпочёл служить в милиции. После спецкурсов назначили служить в Угрозыске. Звание – лейтенант. Был недолго женат, развёлся (жена не дождалась из Афганистана, нашла себе богатого кооператора). Детей нет. Постоянной дамы сердца – тоже.

Проснувшись в четыре, лейтенант быстренько принял душ в огромной ванне и, не позавтракав, ибо нечем было (впрочем, как называть приём пищи в глубоко послеобеденное время? Полдник?), вышел в город. До семи часов было ещё далеко, поэтому, пройдя по Арбату, бурлившему кустарями и самодеятельными художниками, зашёл в знакомую кооперативную забегаловку и поел. Обычно Николай избегал есть в кафе. Из экономии. Но сейчас выхода не было: организм настырно требовал топлива. Да и кофе у них был очень хороший, настоящий турецкий, сваренный в песке. Насытившись, отправился в продуктовый. Прикупив того-сего, Николай, помахивая авоськой, отправился на метро. Ехать было недалеко, на Таганку.

Нужный адрес нашёлся легко. Старый дом, впрочем, помоложе собственного. Вот и нужный подъезд. Поднявшись на второй этаж по лестнице, расписанной теми же выражениями и рисунками, что и дома, Николай взглянул на часы: восемнадцать пятьдесят шесть, расчётное время. Звонок отозвался глухим дребезжанием, и через минуту дверь открылась. На пороге стоял одетый в костюм и белую рубашку с галстуком щупловатый бледный дядечка лет пятидесяти.

– Проходите, пожалуйста, – пригласил он, поворачиваясь и показывая дорогу.

На ногах у дядечки диссонировали с костюмом войлочные шлёпанцы.

Прихожая, переходящая в коридор, поражала воображение величиной. По пути Николай насчитал четыре двери. Вошли в пятую. Большая комната с круглым столом посередине и лампой с оранжевым абажуром по моде пятидесятых, а то и сороковых годов. Тяжёлые стулья. За столом уже сидели трое: тётечка пенсионного возраста, очкастенький подросток лет пятнадцати и лысый дядька лет сорока в свитере с оленями на груди. В ответ на «Здрассьте», бормотнутое Николаем, все отозвались междометиями и телодвижениями.

– Присаживайтесь, где вам удобнее, – пригласил хозяин, – Сейчас уже начнём.

Николай сел рядом с подростком.

– Итак! – начал обладатель костюма и шлёпанцев, – Для начала познакомимся. Меня зовут Олег Евгеньевич Горский.

– Анатолий, – представился дядька.

– Клавдия Петровна.

– Виталик.

– Николай.

Удовлетворённо покивав, Олег Евгеньевич начал:

– Тема сегодняшнего… э-э… занятия – сон и его… г-м… утилизация. Считается, что сон – это состояние, при котором прерывается сознательная связь с внешним миром. Однако во время сна метаболизм и электрическая активность мозга остаются активными. Сон имеет несколько важных функций для благополучия мозга: он восстанавливает и строит организм, а также поддерживает работоспособность мозга. Человек, лишённый сна, обречен на гибель. Сон есть отдых организма, необходимый для восстановления оного. А во время сна люди видят сновидения. Сны. Дело в том, что мозг не отключается во время отдыха, но продолжает работать, хотя и бесконтрольно. Так вот, есть способы контролировать работу мозга во время сна! Можно назвать это самовнушением или самогипнозом, хотя лично я с этими определениями и не согласен. Я бы предложил термин «снорегуляция».

Он отпил воды из стакана. Острый кадык двинулся вверх-вниз под плохо выбритой кожей.

– Ваша цель – научиться видеть во сне желаемое, запомнить увиденное и, впоследствии воспользоваться результатом сознательно. Широко известный пример – увиденная во сне химиком Менделеевым периодическая система элементов. Это трудно и получается не сразу. Есть два пути: первый – как можно более чётко сформулировать задачу, в смысле то, что вы хотите увидеть. Это называется созданием мыслеформы. Перед сном вы должны сосредоточиться и представить предмет или событие во всех подробностях, во всех деталях, предварительно войдя в транс – состояние изменённого сознания. Да, должен вас предупредить: лучшие результаты достигаются в полнолуние. Сегодня как раз полная луна…

Олег Евгеньевич улыбнулся:

– Надо вам сказать, что сны часто являются частью нашей интуиции, её инструментом. Отсюда выражение: «вещие сны», то-есть информация, могущая быть использованной для… да, для чего угодно: избежания опасности, совершения открытия, обретения уверенности в запутанной ситуации, а также развития в себе новых способностей и умений. Как я уже сказал, этим можно управлять.

Переведя дыхание, он скользнул взглядом по лицам слушателей.

– Всё ли понятно?

– Да… – ответили вразнобой трое.

Николай промолчал.

– Второй метод радикально отличается от первого. Необходимо перед сном отключить все мысли, также предварительно войдя в состояние транса. Это называется «медитация». Для отключения мыслей я рекомендую смотреть на огонь. Костёр, камин, свеча – всё сгодится. В результате, также на основе интуиции, вы можете увидеть нечто совершенно неожиданное: события прошлого, вероятностные события будущего, а также обрести уверенность в идеях и доктринах. Это называется «пророчество».

Анатолий ёрзнул и скептически хмыкнул. Пенсионерка Клавдия Петровна поджала губы: в Библии, которую она старательно изучала вот уже два месяца на собраниях Баптистов, лжепророки осуждались!

– Теперь я научу вас входить в состояние транса, – продолжил Олег Евгеньевич, и энергично потёр ладони.

Потом растопыренной пятернёй провёл перед лицом каждого из присутствующих. Николай ощутил приятное тепло и ещё что-то, неопределимое.

– Встаньте!

Все послушно встали.

– Закройте глаза и расслабьтесь. Повторяйте за мной: один, два, три-и… Заметьте, руки теряют вес и как бы начинают подниматься… четыре, пя-ать, ше-есть… Семь! Можно открыть глаза.

Разомкнув веки, Николай с удивлением увидел, что руки и в самом деле поднялись, как-будто он по плечи в воде, и вес их не чувствуется! В голове кружилась непривычная лёгкость. Клавдия Петровна, тоже с разведёнными руками, слегка покачивалась. Анатолий сверкал вспотевшей лысиной. Взгляд у него был обалдевший. И только Виталик выглядел спокойно.

– Вот и всё, – негромко произнёс Олег Евгеньевич, – Чтобы вернуться в исходное состояние, надо снова закрыть глаза и медленно сосчитать от семи до одного.

Через несколько секунд раздался дружный вздох облегчения.

– Есть ли вопросы?

– А если не получится? Ну, увидеть во сне то, что хочешь? – спросил Анатолий с выраженным сомнением на лице.

– С первого раза может не получиться. Обычно это бывает, если недостаточно точно сформулирована мыслеформа, то-есть, представление об объекте или событии. Нужно повторить более тщательно.

Анатолий сморщил лоб в гармошку. Было похоже, что он уже начал формулировать свою мыслеформу.

– Скажите, а ваш метод… Он от Бога? Уж больно необычно как-то… и в Библии об этом ни словечка, – застенчиво пробормотала Клавдия Петровна, предварительно подняв руку, как школьница в классе.

Олег Евгеньевич от растерянности пожевал губами.

– Ну-у… сон – он безусловно от Бога. Человек так сотворён, чтобы спать… периодически. А уж что во сне делать – это личное дело каждого. Кто-то просто так спит, а кто-то и работает.

– Значит, греха в этом нет? – уточнила Клавдия Петровна с видимым облегчением.

– Нет. Греха точно нет. Я дал вам инструмент. Что хотите, то с ним и делайте. Ножом, ведь, можно хлеб-колбаску порезать, а можно и человека!

Анатолий кивнул, соглашаясь. Клавдия Петровна расслабилась и заулыбалась.

Следом встал Виталик.

– Олег Евгеньевич! А если я во сне встречу человека и буду с ней… с ним… э-э… общаться, то поймёт ли он… она… что происходит? Потом осложнений не будет? В смысле, если мы назавтра встретимся наяву?

– Однозначно – нет. Вы же во сне будете общаться с иллюзорными образами, а не с реальными людьми.

У Николая вопросов не возникло.

– Ну, если вопросов больше нет, то… удачи вам!

Все хором поблагодарили Олега Евгеньевича, положили на стол деньги и разошлись.

Уже на улице Анатолий тронул Николая за рукав:

– Пойдём по пивку?

– Нет, спасибо. Дела у меня, – отказался Николай, изобразив на лице улыбку сожаления.

Он никогда не пил с незнакомцами, а Анатолий не вызвал у него желания познакомиться поближе. Но руку на прощанье пожал.

Наступали сумерки, поэтому народ на Арбате уже рассосался, оставив после себя рваные пластиковые пакеты, обрывки бумаги и всякие ящики. Николай подобрал лист бумаги с шаржем на какого-то бородатого дядьку.

«Странно, почему не забрал? Нарисовано просто здорово! Надо будет свой шарж заказать для смеха…»

Подобрав пару ящиков, дома аккуратно разломал их топориком и затопил камин. На дворе стоял апрель, было тепло, но Николай любил смотреть на огонь, да и Олег Евгеньевич рекомендовал для медитации. Однако он медитировать не стал. Просто смотрел на причудливый танец языков пламени, как они то вздымаются кверху, то опадают, то плавно перемещаются с головни на головню. Это созерцание никогда не надоедало, гармонизировало душу, и Николай даже предпочитал его телевизору. Около двенадцати он зевнул и отправился спать, предварительно досчитав до семи и испытав уже знакомое состояние лёгкости в голове. Сосредоточился на производственной проблеме: кто позавчера обнёс квартиру пенсионера союзного значения Зуева? И ещё три, в том же районе? Из квартиры Зуева, уехавшего с женой на дачу, вынесли кучу валюты (двадцать две тысячи убитых енотов!), золотые украшения на сумму пятьдесят тысяч рублей, двухкассетный стереомагнитофон, французский телевизор «Филипс» с видеомагнитофоном, видеокамеру. В квартиру проникли через дыру в потолке, пробитую с чердака! Очень нетривиальный способ, да! И ни следов, ни отпечатков пальцев, ни свидетелей.

На пенсию обокраденный ушёл всего год назад, а до этого служил капитаном дальнего плавания – профессия, обрекающая на зажиточность.