Взмах крыла людского

Что же насчет его участия в том происшествии с его дочерью? Скорее всего он был там лишь как один из тех, кто отправился на поиски Марии, напав на Ветрова. Роман, потеряв свою дочь в ходе этой операции, получил обещание от Сонова, либо же от Черного Ворона (если Сонов и Ворон, конечно, не один человек), что сам Роман может спокойно заниматься своим пабом, помогая банде чем-то другим. Роман же в свою очередь обязуется никому и никогда не рассказывать о произошедшем. Но каким-то образом ему удается скрыть тот факт, что именно он отправил в милицию анонимное письмо с завуалированным рассказом произошедшего. Письмо в милиции никто не воспринимает всерьез и не возобновляет дело лишь по той причине, что там также могут быть свои люди – не зря же Роман как-то раз рассказывал мне, что в банде много влиятельных людей с разных сфер общества?

Пока я размышлял, идя по тротуару, меня за плечо схватил идущий навстречу мне мужчина. Это оказался Николай Владимирович

– А я уже и не знал, где тебя искать. Пойдем, Ветров все же написал заявление о краже и убийстве в его пабе. Ты зайдешь внутрь первым, сделаешь вид, что пришел просто выпить, а я в свою очередь зайду на пару минут позже и узнаю все подробности у Ветрова, сидя неподалеку от тебя. В пабе уже сидит пару милиционеров, на тот случай, если все пойдет не по плану. А ещё вот, возьми… – Николай Владимирович протянул мне пистолет и магазин с патронами. – Это тоже на тот случай, если что-то пойдет не так. Лучше спрячь, иначе люди Ветрова могут заподозрить неладное.

Я молча взял пистолет из его рук, и, прицепив себе к ремню кобуру, сунул его туда. Николай Владимирович кивнул. Мы отправились в сторону паба Ветрова, держа дистанцию между друг другом.

– Эй, Валентин, здравствуй! – Я сел за стул около барной стойки и протянул руку Валентину, бармену. Тот, с некоторой брезгливостью протянул мне руку в ответ

– Ты что здесь забыл? У тебя сегодня выходной. И чего это ты такой весёлый и дружелюбный? – Валентин посмотрел на меня с недоверием и продолжил натирать стаканы.

– Да ладно тебе, я что, не могу прийти сюда чтобы просто выпить? У меня сегодня… У меня праздник сегодня!

– Ну, раз праздник, говори, чего хочешь.

– Налей мне пару стаканчиков пива, пожалуйста. Сколько с меня? – Покосившись краем глаза на севших неподалеку от меня Николая и Ветрова, я взял из рук Валентина первый стакан пива.

– С тебя 50 копеек.

– Что, даже скидки работнику не будет? – Продолжая делать вид, что я сюда пришел совершенно не ради ареста Ветрова, я взглянул на бармена жалобными глазами.

– Ох… Хорошо, с тебя 40 копеек, и иди уже празднуй молча, не мешай работать! – Рявкнул Валентин, после чего посмотрел на стоявшего рядом со мной мужчину, желающего сделать свой заказ, и улыбнулся.

В это время Ветров рассказывал Николаю о том, что было украдено из его кабинета: несколько папок важных документов, немного денег (я их не трогал!) и четыре статуэтки. Подробности того, как было найдено тело Кузнецова, меня не интересовали. Похоже, что убийца Виталия прихватил с собой ещё и немного деньжат, а также статуэтки. Интересно, это те самые четыре, на которые я обратил внимание, или какие-то другие?

– Какие статуэтки были у вас украдены? – Будто читая мои мысли, Николай Владимирович задал вопрос Савелию.

– Так… Если я не ошибаюсь, то это статуэтки оборотня, девушки в кожаном пиджаке, человека с бутылкой вина и ещё мужчины с пистолетом. – Отведя свой взгляд на потолок, перечислял Савелий. Да, это были те самые четыре статуэтки. Но зачем они Сонову? Что в них было такого важного? Там мог храниться перстень в виде пера?

Я провел взглядом по рукам Ветрова. На них все также красовался перстень. Неужели он правда так глуп и не понимает, зачем Сонов убивает его людей? Или просто на самом деле есть другая, более веская причина?

Дверь в паб резко открылась, и не успел я обернуться, чтобы увидеть, что за очередная пьяница зашла сюда, прозвучал оглушающий выстрел из пистолета и бармен, стоявший напротив меня, повалился на пол. Наконец увидев, что в паб зашёл Роман, направляющий пистолет на очередного человека, находившегося в пабе, я быстро перелез через барную стойку и пригнулся. Сквозь отверстие мне удалось увидеть, что Николай Владимирович успел быстро среагировать и опрокинул стол, после чего спрятал за него Ветрова, а сам, достав пистолет, направил его в сторону Романа. Несколько человек, которые, судя по описанию Николая Владимировича, являлись милиционерами, тоже выхватили пистолеты. Одному в живот прилетела пуля от мужчины, стоявшего около лестницы в кабинет Ветрова.

Началась настоящая неразбериха – обычные люди, пришедшие сюда выпить и отдохнуть, метались от одного угла к другому, спасаясь от пуль, летавших по всему пабу от совершенно разных людей – милиционеров, людей Ветрова и Романа. Прозвучал резкий крик Ветрова, которому сквозь стол прострелили плечо, и тот, находясь в шоке, начал пытаться проползти к выходу. Паб был не очень большим, его нельзя назвать каким-то по-настоящему вместительным местом, но сейчас, в таком хаосе, места стало ещё меньше.

Почти все люди выбежали из паба. Ко мне за барную стойку залез один из обычных пьяниц. Его ногу кто-то подстрелил, поэтому я, оторвав рукав от своей рубашки и перебинтовав ему место ранения, также наложил жгут при помощи своего ремня. Пистолет мне теперь было негде прятать, поэтому я схватился за него одной из рук и высунул голову. Роман нацелился на Ветрова, который отчаянно полз к лестнице в своей кабинет. Николай Владимирович прятался от выстрелов людей Савелия, так что единственным шансом на спасение Ветрова был я. Встав из-за барной стойки я произвел выстрел, и попал Роману в плечо. У меня не было цели его убить – нет, он точно также ещё был мне нужен, как и Ветров, поэтому я пытался лишь обездвижить его на некоторое время. И у меня получилось! Теперь же Роман, с полной злостью в глазах, был нацелен на меня, а значит, мне надо было как можно скорее прятаться. Ветров и один из его подопечных, стоявших около лестницы, пробрались к черному входу и уже собирались бежать отсюда. Надо мной лопнула из-за попадания пули бутылка вина, облив меня и пьяницу, сидящего рядом, своим содержимым.

Николай Владимирович приказал своему милиционеру бежать вслед за Ветровым, а после сам, подставляясь под пули, побежал за ними. Роман уже ни на кого не обращал внимания – он шел к барной стойке. Подопечные Ветрова лежали без сознания после удара либо стулом, либо кулаком Романа, так что против Филина вряд ли мне кто помог бы.

Пьяница, сидящий рядом со мной, схватил бутылку коньяка, что стояла под барной стойкой, и, выбежав (насколько это было возможно с его ранением) на Романа, попытался ударить его, но тот одним ударом руки сразу вырубил мужика. Звук удара об стол, а после об пол был совсем недалеко от меня.

– Андрюша, ну и зачем ты помешал мне убить этого жалкого преступника? Неужели для тебя лучше, чтобы такие, как он, сидели в тюрьме свой срок, а после выходили, будто ничего и не совершали, чем больше никогда никому не причиняли вреда? – Говорил голос все громче и громче, наконец достигнув меня. Роман облокотился на барную стойку и взглянул на меня.

– Ты же сам преступник, разве нет? Или ты сейчас скажешь, что, принадлежа банде Черного Ворона, ты не совершал никаких преступлений? – Мои слова явно повергли Романа в шок. Он остановился, и, обойдя барную стойку, присел на корточки рядом со мной.

– Так ты и это знаешь? – Он немного задумался, потёр свою рану на плече, и продолжил. – Не хотел бы ты услышать полную, правдивую историю, как все пришло к ЭТОМУ?

Роман вновь взглянул на меня. Нет, это уже не был тот спокойный бармен, что предлагал мне свой фирменный, успокаивающий чай, и рассказывающий про свою дочь. Это был человек с жестокими, безжалостными глазами. Его слова, каждое его слово звучало как выстрел из пистолета, и он абсолютно не жалея был готов перебить здесь каждого. Все-таки я ошибся в Романе, за что могу сейчас поплатиться.

Роман, не дождавшись моего ответа, сел, облокотившись на шкаф с алкоголем и вытянув ноги вперёд. Он, чутка прокряхтев, вновь посмотрел на меня.

– Я не сразу был в банде Черного Ворона. Когда моя дочь достигла уже подросткового возраста, я понял, что мне нужно устраиваться на ещё одну работу, чтобы удовлетворять всем ее потребностям. Но никто не хотел меня брать к себе на работу, так что я, уже отчаявшись, наконец нашел – в какой-то подворотне ко мне подошёл мужик, явно болеющий альбинизмом, и предложил одну работёнку. Нужно всего лишь запугать каких-то там важных личностей, которые кому-то перешли дорогу. Ну а мне то деньги нужны, я сразу и согласился, а там пошло-поехало. Когда моя дочь достигла совершеннолетия, Владимир, тот самый альбинос (ага, значит имя Сонова, скорее всего, Владимир) приказал мне привести в их банду мою дочь, иначе она может погибнуть. Пришлось исполнять этот приказ. И, заполучив ее, он сразу отправил Марию следить за Ветровым. А тот оказался не дурак, через время раскусил ее, и в один из вечеров, пока та возвращалась домой, прямо на моих глазах ее схватили, засунули в машину и увезли в неизвестном направлении. Владимир весь из кожи лез, чтобы вернуть ее, не применяя насилия – но ничего не выходило, и 19 октября 1933 меня отправляют на операцию по убийству Ветрова. Когда я залез к нему, меня встретили лишь его люди, направлявшие пистолет на мою дочь. Они… Они убили ее при мне. На моих глазах, Андрей. Во мне проснулось бешенство, и я перестрелял почти каждого из них, а после сам получил пулю в живот, и чудом выжил. От меня ушла моя любимая жена, и лишь Владимир, пришедший ко мне в больницу и оплативший мое лечение, можно сказать, дал мне новую жизнь. Он сказал, что по приказу Черного Ворона я должен засесть в своем пабе и просто указывать на тех, кто может быть неугоден Черному Ворону. Этим я и занимался. Выслушивал истории различных бухих мужиков, а после то, что мне казалось подозрительным, я пересказывал Владимиру, и людей, которых подозревали в неугодной деятельности, либо просто пытали, либо делали так, что о них больше никто никогда не слышал. Также Владимир сказал мне, что, если хоть кто-то посторонний узнает о произошедшем, меня никто покрывать не будет – сразу сдадут в милицию. Так и продолжалось несколько лет. Все забыли про Марию, и только недавно со мной связался один из людей Ветрова, обещавший, что у него есть кое-что для меня по делу, связанному с Марией. Я, недолго думая, согласился прийти на встречу… Но на следующее утро я узнаю, что этого человека кто-то пристрелил. А после узнаю в газете, что последними словами этого парня были: «Белая голова, убил, как снег на голову». Я сразу же понял, что его убил Владимир, но не придал этому никакого значения – посчитал, что этот человек мог быть одним из людей Ветрова. Не просто же так он завалился к нему в паб. А этой ночью, прям после встречи с тобой, ко мне зашёл Владимир, который рассказал, что убил Кузнецова. Он проболтался, что Кузнецов нужен был Владимиру в основном для того, чтобы выкинуть кое-какие письма, а уже в последнюю очередь как человек, который может присоединиться к банде. А после ухода Владимира я нашел кое-что… Кое-что означавшее то, что Владимир договорился с Ветровым об убийстве моей дочери. Владимир подстроил то, что моя дочь будет убита на моих глазах… И это должно было сломать меня, полностью подчинить воле Черного Ворона. Так и произошло. И ведь я ещё в день пропажи своей дочери подозревал, что Владимир может быть в доле, ведь видел за рулём машины, в которой увозили мою дочь, альбиноса, взглянувшего на меня быстрым взглядом. Но я испугался. Я побоялся за свою жизнь, и не стал никому рассказывать о том, что видел. Лишь после гибели моей Маши я решил написать в милицию анонимное письмо, в котором зашифровал информацию о том, что Владимир пытался заставить Марию пойти на какое-то задание, но, получив отказ, пошел на такое грязное преступление, попытавшись подставить Ветрова. И я не учел, что в милиции тоже могут быть люди Черного Ворона. Мне очень повезло, что Владимир не стал меня убивать. Он отправил мне письмо с угрозами моей жизни, поэтому мне пришлось замолчать, и больше ничего и никому об этом не рассказывать. Но ты, Андрей… Ты дал мне толчок к действию… И я решил начать мстить. Начать с Ветрова, а уже после дойти до Владимира. – Роман говорил, размахивая перед моим лицом пистолетом. Говорил очень эмоционально, поэтому я старался не издавать ни звука.

В здание через черный вход зашёл Николай Владимирович, и, видя всю эту картину откровений Романа, сначала выслушивал то, что тот говорил, а после махнул мне рукой. Я в эту же секунду выбил из рук Романа пистолет, ударил его кулаком по лицу, а Николай Владимирович заломал ему руки за спину и повалил на пол

– Роман Филинов, вы арестованы за многочисленные убийства и принадлежность к банде Черного Ворона. Суд решит вашу судьбу.

– Андрей! Чертов ты мерзавец! Урод! Сдал меня! Да как ты мог?! Я тебе душу излагаю, а ты!… – Кричал Роман, пытаясь вырваться из крепкого хвата Николая Владимировича.

В здание зашёл милиционер, заломивший руки Ветрову за спину, и ведущий его перед собой.

Я, сев на корточки перед Романом, взглянул ему в лицо, и вспомнил то, что он мне говорил. Этот человек прикрывался потерей дочери, хотя на самом деле был готов скрыть факт виновности других людей ради своей жизни. Нет, я не говорю, что страх за свою жизнь – плохо. Но когда этот страх за жизнь прикрывается потерей совершенно не дорогого вам человека… Это ужасно.

– Неужели ты правда был готов покрывать Черного Ворона просто ради своей жалкой жизни? Неужели в его пустых обещаниях, в его манипуляциях с воспоминаниями было намного больше жизни, чем в реальном, настоящем мире, в котором уже не было твоей дочки? Ты жалок, раз готов был простить ему убийство твоей дочери. Ты не достоин ни капли уважения, Роман. – Сказал я, после чего встал и кивнул Николаю Владимировичу. Тот, в свою очередь, поднял Романа с пола и позвал второго милиционера с собой. Милиционер уже успел осмотреть оставшихся в пабе парочку подопечных Ветрова – были ранены, но не смертельно. Их подлечат и посадят.

Николай Владимирович и милиционер вышли из паба и, видимо, направились в сторону отделения, а я, последний раз осмотрев здание, остался ждать группу врачей и милиции, что должны были осмотреть тела. Я остался ждать…

Глава 4

«Выбора нет»

Раннее утро. Солнце ещё не встало, но высокий парень, с сальными, взъерошенными блондинистыми волосами и с карими глазами, одетый в серую, грязную пижаму уже не спал. Жил он в небольшой комнатке, находящейся на этаже, где было ещё несколько таких же комнат. Хозяин этих комнат был человек жадный, но брал за проживание немного – поэтому можно было и потерпеть очень скудный интерьер, состоящий из маленькой кухни, обеденного столика, туалетной комнаты и небольшого кресла-кровати, где среднестатистический взрослый человек вряд ли смог бы комфортно спать. Но, несмотря на все неудобства, это, возможно, было лучше какой-нибудь коммуналки. Александр, парниша с блондинистыми волосами, сидел на кресле-кровати, проснувшись совсем недавно. Он поднял с пола заляпанный жирными пятнами блокнот, на первой странице которого был календарь. Сегодня у Александра собеседование в дешёвом пабе. На первое время денег, которые можно заработать в этом пабе, должно хватить хотя-бы на еду и оплату жилья, а дальше вопрос обязательно решится. «То, что будет дальше – проблемы будущего „меня“, а не нынешнего». Именно так размышлял Саша, наконец встав с дивана и пройдя к умывальнику. Вода потекла по стенкам раковины, но блондин не умылся. Он, немного простояв с закрытыми глазами над раковиной, покачиваясь из стороны в сторону, поднял взгляд на свое отражение в зеркале. Ему было 24 года, но ужасные режимы сна и питания превратили его в мужчину с некрасивым, заплывшим лицом, что живёт от зарплаты до зарплаты и выпивает по вторникам. Небритая козлиная бородка, синяки под глазами, прыщавый лоб, горбинка на носу, ранние морщины, острые черты лица – все это доставляло дискомфорт Александру, и лишь шрам на левой щеке приносил ему радость, воспоминания о его прежней жизни. Он быстро набрал воды в руки, пару раз умылся и взглянул на свое отражение ещё раз, видимо надеясь, что с его внешностью что-то изменилось после капающих с его лица капель воды. Но этого не произошло, точно также, как и множество дней до этого.

На обеденном столе лежала фотография, на который был изображен ещё молодой Александр и его улыбающаяся во весь рот старшая сестра, у которой были невероятные волнистые темные волосы, которые самой девушке не очень нравились, из-за чего она часто носила головной убор и невероятно смущалась, если какой-нибудь знакомый делал комплимент ее волосам. Девушка не была обделена поцелуями луны и солнца – и сонные глаза, и веснушки были её изюминкой, которую постоянно отмечали желающие познакомиться молодые парни. Горбинка на носу, как и у её брата, являлась прекрасным дополнением к ее внешности, что нельзя было сказать про Сашу, из-за чего он, ненавидя свой нос, сильно завидовал своей сестре. Серо-зеленые глаза Алисы (так звали сестру), смотревшие с фотографии, напомнили Саше о прежнем, прекрасном времени, в которое он так мечтал вернуться. Как только он заметил эту фотографию, она сразу же аккуратным движением руки отправилась ему в карман.

Паб находился недалеко от дома, где жил Александр, так что ему требовалось лишь спуститься по лестнице в грязный подъезд, в котором валялся и храпел какой-то заблудший пьяница (которого, кстати, легко можно было спутать с Александром из-за их схожих проблем в лице, если бы тех поставили рядом в комнате допроса), и выйти на улицу, пройдя пару минут и придя ко входу в здание, в котором находился паб. Открыв двери, Шуру сразу же встретил бармен, представившийся Валентином. Неаккуратно зализанные назад волосы блестели, будто были измазаны маслом. Азиатская внешность выглядела очень непривычно среди посетителей паба, которых, к слову, уже было немало, несмотря на раннее время. Первые лучи солнца освещали лицо Валентина, пока остальной паб находился в около-полумраке, ведь часть ламп, на которых экономил Ветров, не работала должным образом.

– Иди в подсобку (Валентин указал пальцем на дверь, находящуюся недалеко от барной стойки), там сразу при входе на левой стене висят фирменные жилетки – возьми одну и подходи сюда.

Молча кивнув, парень пошел туда, куда ему указал бармен. Маленькая комнатушка, заваленная различным хламом, находившимся либо на полу, либо на специальных для этого полках (никакой систематизации на них не было). Слева и правда висели жилетки, на которых были неаккуратно пришиты рисунки волка, со стороны сердца. Все жилетки были одного размера, и, на счастье Саши, жилетка ему подошла. Как только наш блондин подошёл к барной стойке, дверь в паб открылась, и в нее зашёл молодой человек, приблизительно 25 лет. Рыжие, кудрявые волосы, неаккуратная борода, шрам около правого глаза – у Саши этот человек сразу вызвал какие-то непонятные чувства недоверия и неприязни. Оглядев паб, рыжий подошёл к барной стойке.

– Доброе утро. Я по поводу работы… – Как только Андрей заметил подозревающий взгляд Александра, второй сразу отвёл взгляд к лестнице на второй этаж. Он там уже бывал, и он знал, зачем сюда пришел и что от него ждали.

Александр устраивался у Ветрова уборщиком. Но нет, точно не пола в этом пабе, нет. Уборщики ведь бывают разные, правда? Ветрову, помимо людей, которые были готовы работать в пабе, нужны были люди в его банду, и Александру повезло наткнуться на Валентина, который предложил ему поработать у Ветрова первое время уборщиком следов преступлений, совершаемых бандой. Александру… Нужны были деньги. И он согласился. Конечно, мы можем сказать, что у него попросту не было выбора – но он был. Выбор есть всегда, даже в самых, на первый взгляд, печальных и ужасных ситуациях. Правда лишь в том, что Александр не видел этого выбора, из-за чего оказался втянут в ужасную историю… Но сейчас не об этом. Это все будет потом, это все ещё будет.

Валентин провел Андрея и Александра к Ветрову. Мы уже прекрасно знаем, чем именно закончился их разговор. Ветров спросил, на какую должность устраиваются двое парней, а после, приняв их обоих на работу, вернулся за свое рабочее место. Мы знаем, что Андрей ушел домой, но не знаем лишь одного – о чем разговаривали Валентин и Савелий, иногда поглядывая на Александра.

Валентин рассказал Ветрову про Александра, напомнив о том, что парню уже можно выдать задание, которое поможет определить дальнейшую судьбу Сани в банде. Ветров же, в свою очередь, объяснил Валентину то, что тот должен был передать Александру. Объяснил подробности дела, которое должен был выполнить Александр. И Валентин объяснил, сразу, как только они спустились на первый этаж и Андрей вышел из паба.

– Александр, постой. Ветров готов дать тебе первое задание. – Валентин остановил Саню, схватив того за руку, когда тот проходил мимо барной стойки.

– Мне нужно вновь подняться к Савелию Ветрову?

– Нет, нет, конечно нет. Задание ты получишь от меня… – Валентин забегал глазами под барной стойкой. – Сейчас, сейчас… Вот оно!

Валентин достал из-под стойки фотографию какого-то дома, а после протянул его Александру.

– Сегодня ночью в этом доме произойдет… – Валентин осмотрелся, после чего наклонился к Саше и прошептал. – Произойдет убийство. Тебе нужно будет только лишь убрать место преступления, и убедиться, что наши ребята не оставили никаких следов. Как только закончишь – возвращайся к себе домой, и убедись, что тебя никто не заметил.

Закончив говорить, азиат отошёл от новоиспечённого члена их банды и начал что-то считать.

Александр посмотрел на фотографию. Дом как дом, ничего необычного. Адреса на обратной стороне фотографии нет… Но как ему тогда понять, где находится этот дом?

– Валентин, слушайте… А где этот дом находится то?

– Ох, совсем болван, забылся в рутине! Дом этот находится на этой улице, неподалеку от киоска с дешёвыми газетами. Парни подойдут именно к нему. И да, ещё одно. Надень то чёрное пальто, что висит у входа… А ещё эти очки. – Валентин протянул Сане очки, а после, махнув рукой, продолжил говорить. – А теперь можешь либо посидеть здесь, либо сходить куда-нибудь. Только домой не заходи, мало ли тебя кто заметит. Усёк?

Саня кивнул, подумав про себя «Усёк, усёк». Он отошёл от стойки и осмотрел темные очки. Царапина на правой линзе… Если бы Александр был поумнее, возможно, он бы догадался, что эта царапина в будущем сыграет с ним плохую шутку, но на данный момент она его абсолютно не смутила, и он, взяв темно-серое пальто, висящее у входа, вышел из паба.

Уборщики бывают разные. Эта мысль крутилась у Александра в голове, пока тот шел к киоску под названием «Горячая правда», в котором продавались, наверное, самые дешёвые в этом городе газеты и журналы. На окошке висела грязная, чутка промокшая от дождя табличка: «Закрыто». Но пара человек в черных кожаных жилетках, накинутых на такие же темные кофты, стояла, прислонившись к стенке. Те самые вышибалы, которых Савелий отправил разобраться с каким-то неизвестным несчастным жителем городка. Один из них, покуривая сигаретку, бросил взгляд на Александра, и, затянувшись табаком, выдохнул дым. Он, бросив сигарету на землю и примяв ее ногой, подошёл к Александру.

– Идём. Он уже дома, вернулся туда минут 15 назад. Вроде как в одиночестве. – Грубый прокуренный голос навевал тревогу в душе Александра, но тот, не подавая виду, кивнул головой.

Второй вышибала сплюнул слюну на землю и направился в сторону дома. Оставшиеся два человека, единственные посреди этой темной, будто неживой улицы, пошли за ним.

Пошел дождь. Тихий стук капель по крышам, по подоконникам жилых домов, по асфальту рассеивался в тишине ночи, покрывающей весь город и напоминающей лишь о том, как сильно здесь всё опустело, как сильно жители города погрузились в страх за свою жизнь, за следующий день. Ветки на деревьях раскачивались из стороны в сторону из-за усиливающегося дождя. Шелест листьев совместно со стуком капель смешивался в звучную мелодию осенней ночи. Спокойную, успокаивающую мелодию. Возможно, кто-то прямо сейчас проснулся, и теперь смотрит в окно, наблюдая за движущимися по небу тучами. Возможно, что кто-то, наоборот, слушая этот дождь, уснул. Воздух здесь был чистый, освежающий, пробирающий до мурашек. Александр наслаждался этим мгновением перед преступлением, которое сейчас совершат двое вышибал, идущих перед ним, и тем преступлением, следы которого Александру придется замести. Где-то вдали, в лесу, прозвучал раскат грома, и дождь полил ещё сильнее.

– Чёртова осень… – Прохрипел вышибала, открывая дверь. – Ладно парни, тихо заходим, выполняем задачу и также тихо уходим

Трое человек поднялись по темной лестнице на 3 этаж, и, сверив номер квартиры, переглянулись.