Взмах крыла людского

– Ну как? – Все также с интересом спрашивал бармен.

– Чай… Просто отличный! – Я немного замолчал, сделал ещё пару глотков и вновь глянул на бармена. Он натирал бокал, не отрывая от меня взгляда.

– Меня, кстати, Роман Филинов зовут. – Рома протянул мне руку. – Но, конечно, звать меня ты можешь просто Филином… С детства закрепилось.

– Андрей. Приятно познакомиться…

– Ты ведь приезжий, верно? Я раньше тебя не видел, да и ты ни на кого из рассказов других людей не похож.

– Да, приезжий. Но какое-то время, в детстве, я жил тут. Приятно вернуться сюда спустя несколько лет и увидеть, что город почти не изменился.

Роман засмеялся. Похоже, он заметил мое недоумение на лице, поэтому, откашлявшись, объяснился.

– Мне кажется, что ты просто пока не увидел этой бездны, в которую с головой окунулся наш городок. Группировка Черного Ворона, «Птичье гнездо», слыхал уже про таких? Они кошмарят жителей города, да так, что некоторые уже просто бросили работу, квартиру, друзей и свалили куда подальше… – Он с силой поставил на барную стойку стакан. Было заметно, что Роман, возможно, тоже каким-то косвенным образом мог пострадать от Черного Ворона – но расспрашивать об этом было бы не тактично, ведь знакомы мы от силы 5 минут.

В баре резко заиграла спокойная музыка. Похоже, это место по своей атмосфере могло успокоить любого человека, в любой ситуации. Двое мужчин, сидящих недалеко от меня, допили последний стакан, отдали деньги Роману и вышли из бара. Посетителей почти не осталось – многие спешили домой. Возможно, после ночной смены на заводе.

– А ты что тут так рано делаешь… Андрей ведь, верно? – Не отводя взгляда от входной двери, Роман вновь завел со мной разговор. Его голос тоже своеобразно навевал спокойствия и умиротворения… И это либо был так хорошо подобрана атмосфера паба и бармен, либо же мне уже начало мерещиться.

– Я совсем недавно вернулся в город, только-только нашел, где жить, и вот сегодня собираюсь пойти устраиваться на работу. – Я посмотрел на Романа. Возможно, пока рано ему знать о том, что я собираюсь работать следователем. А если он вдруг окажется как-либо причастен к какому-либо преступлению? Информация о моем месте работы могла бы очень сильно мне помешать. – Устраиваюсь я… На завод. Собственно, как, наверное, и большинство посетителей этого места, верно?

Я улыбнулся. Роман, возможно фальшиво, но тоже улыбнулся в ответ, кивнув головой. Он продолжил протирать стаканы посетителей, которые уже ушли, а я продолжал пить уже вторую чашку его фирменного чая.

Таким образом прошло ещё пару часов, и я, допив очередную чашку и доев свою овсяную кашу, отправился к выходу.

– Что, уже уходишь?

– Да, нужно… Нужно идти на работу, а то если ещё засижусь, может стать уже поздно. – Повернув голову к Роману, я улыбнулся, и вышел из бара.

Роман вновь засмеялся, и, ничего не сказав в ответ, продолжил заниматься своими делами. Мужик он… Интересный. Не знаю, могу ли я ему полностью доверять, но выведать что-то интересное – возможно получится.

Теперь же, после того как я узнал про «Птичье гнездо», город мне перестал казаться настолько солнечным, теплым и светлым. В воздухе вновь запахло каким-то дымом от сигарет – недалеко от меня стоял, прислонившись к стене, мужчина, одетый в одну лишь майку и жилетку, выкуривая сигарету. Бросив на меня свой взгляд, я не увидел в нем радости – нет, в его глазах было, скорее, смирение с ситуацией в городе. Теперь в домах я стал замечать пустующие квартиры – где-то на первых этажах разбитые окна, где-то на окнах уже образовался слой грязи и пыли. Да, конечно, я бы не мог сказать, что город в безвыходном положении, что в городе можно увидеть лишь мрачные пейзажи. Такие слова были бы попросту ложью! Какая-то часть жителей города все равно не унывает, несмотря на ситуацию. В домах все также можно заметить свет, на улицах услышать смеющиеся семьи. Сейчас самое плохое решение, которое можно принять – это сдаться, начать впадать в тоску, в уныние, и перестать искать хотя-бы каплю радости, что осталась в таком родном и теплом городке.

Подойдя к отделу милиции, на входе я заметил того самого мужчину, что проводил допрос. Он стоял, прислонившись к дверям, смотря куда-то вдаль. Заметив меня, подходящего к крыльцу, он неспешно отошёл от двери и протянул мне руку.

– Вы все же решили прийти? Похвально. Я рад, что вы согласны работать с нами. – Ухмыляясь, сказал мужчина.

Я прошел в здание, и, дождавшись, когда зайдет милиционер, отправился за ним в его кабинет.

– Ох, старый дурак, забыл вам представиться! Зовут меня Николай Владимирович Орлов. – Он, взяв какую-то папку с комода, сел за стол. – А теперь, давай к делу, Андрей. Думаю, ты уже должен был слышать про «Птичье гнездо», верно?

Я кивнул головой. Николай Владимирович открыл папку и стал вчитываться.

– У нас тут один паб на примете… Есть подозрения, что в нём как минимум один из работников может быть причастен к группировке и как-либо покрывать других членов. Возможно даже такое, что весь паб, так сказать, принадлежит Черному Ворону. Мы уже долгое время не можем никого отправить на это дело, так как у нас нехватка сотрудников, но теперь, когда у нас появился ты, мы можем заняться этим пабом. Твоя цель – прийти туда и хотя-бы попытаться устроиться работником. Насколько нам известно, недавно они искали себе новых сотрудников, так что не думаю, что с этим будут проблемы. Вот, возьми эти бумаги себе – на них вся информация, что может тебе понадобится или помочь. Оружие пока что тебе не выдаём – не положено. Когда закроешь это дело, тогда и получишь своё собственное. Все запомнил?

Я вновь молча кивнул головой. Николай Владимирович, захлопнув папку, указал мне рукой на дверь.

– Ну? Чего ждёшь? Иди работай!

Да, печально, конечно, что я расследую не дело о пропаже моего дяди – это было бы намного полезнее, да и желаннее. Но, в то же время, шанс того, что пропажа дяди и эта группировка как-то связаны – высок, поэтому, возможно, даже неплохо, что я буду расследовать ещё и дело про «Птичье гнездо». Может быть, я смогу узнать что-то полезное у тех членов группировки, которых мне удастся поймать в этом баре, и тогда вести своё собственное дополнительное расследование.

Нужно глянуть бумаги, которые мне дал Николай Владимирович, чтобы понимать хотя-бы что-то. Итак, паб называется «Волчья похлёбка». Директор – Ветров Савелий Алексеевич, его заместитель – Кузнецов Виталий Андреевич. Кузнецов разок сидел в тюрьме за кражу, и у него есть кличка – Вито. Остальные сотрудники… Бармен, повар… Ничего интересного. Ни судимостей, ни подозрений в чем-либо. Значится буду наблюдать за Вито и Ветровым. Ну, как минимум, чаще всего именно за ними. Так, адрес… Вроде как недалеко, так что добежать туда много времени не займет.

Через пару десятков минут я уже был около входа в этот бар. Рядом с ним никого не было – похоже, что паб не из популярных. Может, жители не сильно доверяют питью здесь.

Паб находился на первом этаже многоэтажного здания, и, честно сказать, выглядел очень печально. Складывалось ощущение, что хозяин этого места слишком жадный. Такой человек жалеет тратить деньги даже на хорошие продукты – что там говорить про посуду, мебель, да и сам внешний вид здания.

Собственно, открыв дверь, мое мнение не поменялось. Кожа на диванах уже вся облезла, столы шатались, некоторые стулья подкошены. Бармен – человек одетый… Небогато. Рубашка на пару размеров больше, фирменная жилетка данного паба (отличалась она неаккуратно пришитым рисунком волка со стороны сердца), и лохматые волосы с бородой. В самом пабе пьяниц было маловато, а те, что все же осмелились сюда прийти, были уже не в состоянии выйти. Парочка даже завалилась на столы, разлив на пол кружку дешёвого пива. И лишь один гость здесь отличался от остальных. Это был парень… Лет 20—23. Высокий блондин с карими глазами, что выглядел достаточно брутально для своего возраста. Острый подбородок, грубые черты лица, шрам на левой щеке (возможно, полученный в ходе смешного несчастного случая, а не во время драки). Парень стоял рядом со стойкой бармена и, видимо, чего-то ждал. В его руках была та самая фирменная жилетка паба, так что, похоже, сегодня его взяли на работу. Кем? Пока не знаю.

Когда я зашёл в паб, бармен почти сразу обратил на меня внимание – вначале он доделал алкогольный коктейль для гостя, который ещё не успел напиться здесь, как свинья. Возможно, что этот бармен сразу понял, чего мне надо – я явно не был похож на типичных посетителей данного заведения.

– Доброе утро. Я по поводу работы… – Обратился я к бармену, когда подошёл к стойке. Парень, который также устраивался работать, осмотрел меня с ног до головы, будто с недоверием, и, встретившись со мной взглядами, сразу же отвёл его, начав пилить взглядом лестницу на второй этаж, где, похоже, находился сам Ветров.

– Работы, значит-с… Вот, возьми жилетку. – Мужчина протянул мне их форму, после чего вышел из-за стойки. – А теперь вы оба… Прошу за мной. Зовут меня, если кому это интересно, Валентин. Попрошу обращаться ко мне именно такой формой имени. И самое главное – не использовать отчество и фамилию, понятно?

Мы кивнули, после чего Валентин, ещё раз окинув меня и паренька взглядом, повел нас на второй этаж.

Узкий коридор, в котором в ширину едва бы уместилось три человека, вел нас к единственной здесь двери. На ней виднелась надпись: «ТОЛЬКО ДЛЯ ПЕРСОНАЛА. НЕ ВХОДИТЬ БЕЗ СТУКА». Валентин постучался, и, услышав одобрение от Ветрова, открыл нам дверь.

За длинным столом, на котором валялось много различных бумажек, пара ручек, карандаш и пачка сигарет, сидел взрослый мужчина с козлиной бородкой и короткими волосами. Его глаза горели, будто он никогда не чувствовал страха и не испытывал жалости. Одет был подобающе хозяину паба. Говоря короче: выглядел он богато. На левой руке виднелся перстень в виде пера. В его руке находился какой-то блокнотик, который Савелий сразу же спрятал в свой комод.

У левой стены стоял столик поменьше, за которым сидел, по всей видимости, Кузнецов. Выглядел он уже менее богато – просто тёмно-серый пиджак, кроваво-красная рубашка с расстегнутой верхней пуговицей (выглядело довольно небрежно для такого, возможно, влиятельного, либо же просто не нижних слоев населения человека) и зализанные назад волосы.

Валентин что-то обговорил с Савелием, иногда поглядывая на паренька рядом со мной, а после вышел из кабинета.

Ветров, окинув нас взглядом, встал из-за стола и подошёл к нам, после чего его угрюмое лицо сменилось на ухмылку.

– Здравствуйте, товарищи. Подскажите, пожалуйста, как вас зовут, и на какую же должность вы устраиваетесь?

– Александр Робертович. Хочу работать здесь уборщиком от недостатка денег и невозможности устроиться куда-либо ещё по той причине, что меня никуда не берут. – Спокойно проговорил парниша, стоящий в метре от меня. Было ощущение, что он готовил эту речь, либо же его заставляли её выучить.

– Меня зовут Андрей Пуловохов, и я устраиваюсь сюда… Ээ… – Я был озадачен данным вопросом. А кем я сюда собрался устраиваться? По какому объявлению я сюда пришел? Кого они вообще ищут?

– Что, пришел сюда, и даже не знаешь для чего? Ха-ха-ха! Что же, в таком случае, оба будете уборщиками. Думаю, я не в лучшем сейчас положении, поэтому приняты оба! На смену можете выходить с завтрашнего дня… Форма обязательна!

Прошло пару дней, как я отработал обычным уборщиком в этом пабе. Наверное, пора бы уже приступать к действию, но прямо сейчас я стоял у дверей паба. Но не того, где я устроился – я пришел к пабу Романа. Зачем? Не знаю, ноги сами притащили меня сюда по первому зову петухов…

Дверь паба была открыта, несмотря на то что сегодня в такое время он должен был быть ещё закрыт. Внутри никого не было, музыка ещё не играла, и свет горел лишь над барной стойкой, освещая лишь задумчивое, спокойное лицо Романа, смотрящего на фотографию в рамке. Что было на ней разглядеть мне не удалось – ракурс не позволял.

Только я открыл входную дверь, Роман сразу обратил на меня внимание. Но не взглядом – тот все ещё был прикован к фотографии.

– Андрей? Ты что тут делаешь так рано? – Пробормотал Роман. Если бы здесь были посетители, либо играла музыка, я бы и не понял, что он сказал. Но тут стояла гробовая тишина, в которой можно было услышать даже чужое дыхание.

– Да я так, поговорить зашёл. Скучно с утра, делать перед работой нечего, вот и забежал к тебе.

Роман ничего не ответил. Он ещё немного посмотрел на фотографию в рамке, а после поставил ее на барную стойку.

– Ну, чего встал в проходе? Садись, раз уж пришел…

Роман протер стулья около барной стойки, и вновь посмотрел на меня, ожидая, что я подойду к нему.

Видимо заметив мой заинтересованный взгляд, изредка падающий на фотографию, он повернул ее, чтобы мне удалось лучше её рассмотреть.

– Моя дочь Мария… Талантливая девчонка! Актрисой стать хочет. Я для этого тут и работаю… Жизнь хочу ей устроить. Она и сама справится, конечно, но с деньгами то легче и быстрее. А ей трудности зачем? – Роман замолчал. Видно, о чем-то все же переживал, либо что-то скрывал – заметить такое не так сложно, как может показаться. Закрытая поза, уведённый в сторону взгляд…

– Да, красивая у тебя дочь.

– А ты сам то, как, семья есть? – сменил тему Роман.

Я тоскливо ухмыльнулся. Перед глазами всплыл образ прекрасной девушки в голубом платье, со слегка вьющимися темными волосами, кружащей передо мной в центре зала.

– Да какая мне семья… Думаю, рано ещё, в мои то 26 лет.

Я попытался скрыть свою тоску, отведя взгляд на окно, по которому начали стучать капли дождя. Роман похлопал меня по плечу, опустил взгляд вниз и больше ничего не сказал.

Просидев так молча ещё пару минут, Роман поставил передо мной кружку с чаем, проговорив: «Держи, выпей. Вижу, что тоскуешь ты по кому-то. Но раз уж ничего не рассказываешь, значит не мое это дело, верно?».

Я молча кивнул и отпил чаю. Да, тот самый, фирменный. Успокаивающий…

– Рома, вот скажи мне… – Я замолчал. Потупив взгляд в стену, я вновь взглянул на него… – Я ведь могу тебя так называть?

Он кивнул головой.

– Так скажи же мне, что случилось с городом? Почему при нашей первой встрече ты сказал, что город по уши погряз в тьме и мраке? Неужели милиция никак не справляется с Черным Вороном? Он что, правда настолько неуловим? Или, может, у него последователей, товарищей, таких же гнусных преступников, как и он сам, на пальцах не пересчитать?

Лицо Ромы вновь вернулось в его спокойное состояние.

– Послушай, друг. Черный Ворон… Он как призрак. Самого его никто никогда не видел – всю грязную работу всегда делают его ближайшие товарищи в банде, и делают настолько профессионально, что и их самих тоже очень трудно словить. Да, бывает, что ловят всяких мелких сошек, которые по факту ничего дать не могут, и от их поимки Черному Ворону тоже хоть бы хны… Поэтому я говорю, что город погряз в бездне тьмы и мрака. Здесь не знаешь, кто твой друг, а кто – враг. Ты не можешь быть уверен, что перед тобой сейчас стоит не один из людей «Птичьего гнезда» – а их, поверь мне, очень много. В городе вообще ворон и воронов всегда хватало, а тут они напоминают лишь про то, в какое ужасное время мы живём. Время преступности и грязи… Убийц, воров, торговцев-нелегалов… И любой из них может выполнять поручение Черного Ворона. Теперь то ты понимаешь, о чем я говорил?

Все как всегда – молчаливый кивок головой, и очередное молчание. Будто длинною в вечность… И слышно лишь тиканье часов, да стук дождя по окну.

– Ну, если хочешь ещё здесь посидеть, я не запрещаю, но у меня скоро открытие – так что также душевно поговорить у нас вряд ли получится. В такие времена очень многие стараются забыть свои потери в алкоголе…

Я встал со стула, пожал руку Роме и вышел на улицу. Дождь… Красивый, прекрасный. Да, я люблю такой лёгкий, спокойный дождь, что не обливает тебя как из ведра, но и не раздражающе капает с неба, будто на последнем издыхании. Лёгкий и теплый дождь, помогающий погрузиться в свои мысли и размышления. Да, я люблю такую погоду, и искренне не понимаю тех людей, которым она не нравится. Как можно ненавидеть такой дождь?

На тропинках уже начали образовываться лужи. Людей на улице почти не было – а те, что были, спешили на работу, прячась под зонтом. Деревья тихо покачивались из стороны в сторону, изредка роняя со своих веток листья. Время близилось к 9 утра, поэтому я направился до паба Ветрова. Думаю, что сегодня мне стоит все же поискать там что-нибудь интересное. Только как? Ветров мне явно стал больше доверять, так что, возможно, у меня сегодня получится зайти к нему в кабинет под предлогом какого-нибудь вопроса, а после предложить ему… Убраться здесь? Не помню, чтобы я видел, как там хотя-бы кто-то убирался, поэтому он может согласиться.

Открыв двери, я сразу заметил, что тот парень, Александр, уже пришел на смену. Да уж, зачем только нас двоих взяли на каждый день… Было бы лучше, если бы мы работали день через день. Это же логично, разве нет?

Александр лишь окинул меня взглядом, и продолжил готовить паб к открытию. Я же отправился в кладовую, где быстро переоделся и уже собирался с мыслями, чтобы подняться к Ветрову и предложить ему уборку. Как только я вышел с кладовой, входная дверь в паб распахнулась, и на порог ступил мужчина средних лет. Он был одет в обычную белую рубашку (которая местами была покрыта красными пятнами) и тёмно-серые брюки – вся одежда испачкана в грязи, местами была порвана. Не успев сказать и слова, мужчина завалился на пол…

Быстро среагировав, я подбежал к нему, расстегнул рубашку и ужаснулся – на нем было большое количество порезов, и, похоже, решающий удар пришелся в грудь. Как только я попытался что-то сделать, остановить кровь, мужчина схватил меня за руку. Подняв голову, он, еле шевеля губами, пробормотал: «Белый… Голова… Он убил… Как снег на голо…» – после чего его голова опустилась на пол, рука ослабла и взгляд побледнел. Он погиб…

Паб все также был закрыт, а Ветров на улице давал показания приехавшей милиции. Когда с Ветровым закончили, один из молодых пареньков в форме заглянул внутрь паба, окликнул меня и позвал за собой. Снаружи меня ждал Николай Владимирович, явно недовольный произошедшим.

– Ну-с, Андрей Пуловохов, рассказывайте, что случилось. Мне сказали, что первым к погибшему подбежали именно вы, а не кто-то другой… – Николай Владимирович записывал что-то на бумажку, сидя за одним из столиков, предназначенных для летнего отдыха. Напротив него стоял ещё один стул, так что я спокойно присел на него и рассказал все, как было. Не забыл и про его последние слова – белый, голова, убил.

– Что-то ещё? – сказал под конец Николай Владимирович и глянул на меня.

– Да. Под конец он ещё начал говорить фразу, но не успел ее договорить. Это было «Как снег на голо…", так что моя версия состоит в том, что он, находясь в состоянии шока, хотел сказать: «Свалился, как снег на голову».

Николай Владимирович закончил записывать, после чего вновь посмотрел в мои глаза и отпустил дальше работать.

В самом пабе за барной стойкой стоял Ветров, что-то объяснявший бармену и Александру.

– А вот и Андрей! Я вашим коллегам как раз закончил говорить о том, что ещё нужно здесь убрать. Повторяться уже не буду, так что они вам все объяснят. Ах да, ещё кое-что… Как закончите – можете идти домой, паб сегодня работать не будет. Знаете, нам всем нужно оправиться после такого происшествия.

Ветров вышел из здания, а мы втроём остались стоять около барной стойки. Простояв таким образом ещё несколько минут в глухой тишине, мы наконец переглянулись

– Я уберу бар, Александр займётся пятнами крови, а ты… Ты до конца уберёшь зал.

Бармен взглянул на меня и осмотрел с ног до головы, да с таким презрением, будто бы я в первый раз прихожу в это место, и в первый же день разбил самую дорогую бутылку вина на входе в паб, что прямо сейчас уже начал оттирать Александр.

Взявшись за тряпку, я стал протирать столы, стулья, диванчики – все они были заляпаны самыми разными способами. Создавалось ощущение, будто здесь не убирались ни разу с открытия паба! О Господь, да я здесь останусь до самого утра, если повезёт…

Уже под покровом ночи я возвращался к себе в квартиру. Трудный выдался денёк… Да, я все также проработал уборщиком и получил всю ту же фиксированную плату, но это не отменяет факта трудности. Александр ушел намного раньше меня, даже не закончив с пятнами крови! Бармен просто в один момент отошёл поговорить с каким-то грузчиком, а как вернулся – сказал Саше, что тот свободен. Выглядит, конечно, подозрительно, но Александр не выглядит как тот человек, что может промышлять преступными деяниями – только если заставить его делать это не по своей воле. Открыв дверь в квартиру, я услышал лишь уже привычный, домашний храп Худого, доносящийся с глубин квартиры. Кинув вещи около двери, я, даже не переодевшись и не приведя себя в порядок, упал на диван. Упал также, как упал сегодня с утра труп мужчины на пороге паба…

В машине пахло грязью, потом и дешёвыми духами.

Наша машина остановилась около дома дяди, и мы с семьёй, взяв вещи, подошли к крыльцу, на котором уже стоял в расцвете сил дядя, который уже тогда был для меня смыслом жизни.

А вот мы уже за городом, стоим на берегу, глядя на бурлящую речку. Отец держит в руках пойманную щуку. На дереве позади сидит ворон. Черный ворон. Наконец он, расправляя свои красивые крылья, взлетает. Пролетев солнце и закрыв своим телом его на пару секунд, ворон взмыл ввысь. Все вокруг поменялось. Отец сидел, прислонившись к машине – его лицо было изуродовано какими-то царапинами, да и не сказать, что остальное тело выглядело лучше. На мостике, к которому, должно быть, пришвартовывались рыбацкие лодки, лежал мой старший брат – с отверстием в животе. В его глазах был замечен страх, а около бродил ворон… Один единственный ворон, который, остановившись, резко повернул свою голову в мою сторону и уставился будто человеческим взглядом в мои детские, беззащитные глаза.

Я проснулся. Я все также был на диване в квартире Худого, а не на берегу речки, что находилась в нескольких километрах от города. Очередной кошмар… Просто очередной кошмар о моем прошлом, и ничего более.

Худого уже не было дома – похоже, он, с утра пораньше, куда-то отправился. Наконец опомнившись от такого эмоционального сна, стряхнув с себя страшную тревогу, уже готовую завладеть мной полностью, я поднялся с дивана, умылся, переоделся в более подобающую одежду (вчерашняя была вся потная и в пыли), и, наконец, отправился к пабу Романа. Мне нужна очередная порция успокаивающего фирменного чая, а также немного спокойного разговора с Ромой, пока я не сошел с ума от таких кошмаров.

Но, вне моих ожиданий, выйдя из дома, около дверей, прислонившись к стенке, стоял Роман.

– Так значит ты в пабе Ветрова работаешь… Занятно. И для чего же ты тогда появляешься в моем пабе?

Я, не успев обдумать свой ответ, уже оказался за углом здания, где меня к стене прижал Роман.

– Ты, чертова пешка Ветрова, даже не понимаешь, с кем пытаешься связаться. Впервые в городе за последние несколько лет появился, да? Весь такой ничего не знающий и не понимающий, да?

Краем глаза я заметил в кармане Романа блестящее лезвие ножа, и мне уже стало не по себе.

– Подожди, ты все неправильно понял… Я не тот, за кого ты меня принимаешь! – Я тараторил, боясь, как бы не наговорить чего-то лишнего и не получить нож под ребро, но Роман ждал от меня только лишь нормальных объяснений, продолжая прижимать к стенке.

– Я совершенно не понимаю, о чем ты говоришь! Я не ради Ветрова ходил в твой паб! Да я вообще первым нашел именно твой, а уже после устроился на работу в паб Ветрова!

Не могу отрицать, что в моем голосе слышалась нотка паники. Но разве вы бы не переживали за свою жизнь в ситуации, когда перед вами стоит человек с ножом в кармане, держа вас за воротник и угрожая?

В глазах Романа я не видел большой опасности. В них была лишь агрессия и, возможно… Страх?

– Давай просто успокоимся, и ты меня отпустишь? – Наконец выдал я. – Мне трудно спокойно разговаривать с человеком, который готов воткнуть мне нож под ребро.

Филинов засуетился, пряча нож поглубже в карман, и, откашлявшись, позвал меня с собой.

Сидя в пабе Романа, который тот решил закрыть на время, пока мы с ним разговариваем, я, попивая чай, рассказал Роману правду. Не всю, конечно. То, что я решил поведать, не должно было его напугать в случае, если он в чем-то замешан. А этот бармен точно был замешан, сомнений не осталось. Роман узнал от меня, что меня задерживала милиция, как подозреваемого, а после мне пришлось влиться в коллектив Ветрова, чтобы разузнать что-либо полезное для милиции. Роман, похоже, поверил мне (ещё бы – я ведь ни капли не врал!), и, застолбив свой взгляд на двери, молча обдумывал произошедшее.