Вечная Битва: Конец Эпохи. Книга 1

– Че за х…ня? – почесал затылок орк. – Вечно вы, люди, проблемы находите. Ваше счастье, что я люблю войну больше, чем ненавижу вас.

– Тебя люди не обижали, – буркнул отряхивающийся от пыли Акуан, прекрасно понимая, что данную тему лучше не развивать – бесполезно. – Спасибо за оперативность, нам доложили про неполадки со связью.

– Ну да, типа того было, – шмыгнул носом Грок. – Ладно, давайте расчистим ваши хоромы!

– Я бы не спешил, – остановил орка, рвущегося в драку, архангел.

Не договорив, он отшатнулся и выхватил меч, занявшийся задорным желтым пламенем. Длагат оттолкнул капсулу, подхватил ее, словно она весила килограмм десять, и запустил в ангелов. С грохотом перебив перегородки на окнах, модуль вылетел наружу, а полубог Морагода скрестил клинки с предводителем небожителей. Грок завопил, глаза покраснели и начали источать кранное свечение, будто дым струящееся кверху. Акуан и Титос хотели помочь, но это было не в их силах. Схватка с безликим измотала обоих. Они прильнули к стене и смотрели на развернувшуюся битву: три ангела, орк и пять лофусов боролись с единственным длагатом с попеременным успехом. Вскоре изъеденный дырами, тусклый оловянного цвета меч демона сразил одного небожителя. Архангел отплатил ему жестоким уларом в плечо, а пока безликий отвлекся, топор Грока довершил дело, раскроив спину вдоль позвоночника. Ангелы еще потыкали полубога в грудь, живот и голову для верности – да, демон умер. Из тлеющего тела воспарил темный дух, но летал он недолго – разгневанный архангел рассек его, отослав в Небытие.

– Что, решили-таки воевать с Хаосом? – обратился к архангелу Акуан. – И каковы шансы на победу?

– Малы, – мрачно сказал генерал, выглянув в разбитое окно. По небу носились истребители и ангелы Чертога, выше сцепились в огненном водовороте тяжелые корабли. С орбиты в город подали фиолетовые лучи, поднимая в воздух пламя и куски зданий. На поверхности планеты и в городах происходило тоже самое: полный хаос, жестокие бои и страшные разрушения. – Круг не давал приказа. Мы сами решили вершить судьбу.

– Кто «мы»? – Акуан сел на край стола.

– Те, кому важна судьба людей. Покуда Круг ломает голову, самые нетерпеливые воины Чертога собрали войско и отправились на защиту смертных. Хаос нарушает законы без зазрений совести, кто-то должен ему мешать. Сама Каллидика благословила нас.

– Справедливо, – поддержал архангела сверхвоин.

Он выглянул в разбитое окно на улицы. В эфемерном тумане мелькали вспышки выстрелов, огонь скакал по зданиям и дорогам, как бешеная блоха. Дэвы носились, громя стены, жрецы Хаоса и берсеркеры действовали заодно, будто Миры не разделяли их. Врага останавливали солдаты Альянса Свободных Планет и паладины Орденов. Среди них Акуан заметил знакомого сверхвоина в синих одеждах и с завязанным маской лицом. Гром единственный из высших генералов Вондара, оставшихся на планете, удерживал вторжение.

– Гром, – произнес Акуан. – Нужно выручать, вдруг не сдюжит.

– Силы Хаоса почти разгромлены, – успокоил сверхвоина архангел, так и не назвавший имени. – Вы ранены и измотаны, оставайтесь во дворце, позаботьтесь о благе намари. Наши верные последователи были застигнуты врасплох.

– За ними приглядят, – настаивал уже Титос. – Я чуток посижу и можно снова в бой. Хаос не так прост, чтобы пускать на захват Валара малые силы.

– Захват? – архангел сделал такое лицо, словно поразился незнанию очевидных и общеизвестных вещей. – Что вы, зачем Хаосу Валар. Его стальные когти сжали все Мироздание, Валар – крупица в сравнении с ним. Одна препона стопорит Владыку войны в порабощении всего сущего. Препона эта – Ра. Сейчас он не в состоянии управиться с Аватарой, ему нужно больше сил.

– Собирает хаотическую энергию, – догадался Акуан. – Он получил ее сполна за один день.

– Больше, нежели ты сможешь вообразить, – заметил генерал небожителей. – Зря ты считаешь, что целью Хаоса стал лишь Валар. Сотни миров в эту самую минуту горят под ногами его нечестивой рати. И далеко не везде ситуация складывается так же успешно, как тут. Я и мои витязи зачистим город от безликих и киборгов. А дальше отправимся по реальностям, помогая там, где нас позовут обреченные.

Откланявшись, он с ангелом-воином выпрыгнул в окно и устремился в гущу сражения. Их белые крылья скрылись за столбами черного дыма.

– Э, ну, я типа тоже пойду, – предложил Грок, почесывая поясницу острым клювом на задней стороне секиры.

Акуан ничего не ответил, и вождь направился к лифту, посвистывая под нос бодрую орочью песенку. Лофусы бесшумной вереницей отошли в дальний конец Зала, словно по воздуху пролетели, и разместились на мягком, обитом кожей диване – тоже рядком. Титос рвался в драку, но точеный профиль задумчивого Акуана останавливал его порыв. Акуан понимал, что обязан поддержать соратников, а силы восполнить может благодаря паре кувшинов воды. Однако слова архангела глубоко засели в его голове. Вставал гораздо более крупный вопрос, чем «как отстоять Валар?»: как одолеть Хаоса? Победить брошенные на столицу Альянса войска можно, можно отбить сотню планет и реальностей, только вот Черное божество безликих от столь ничтожных поражений не пострадает. Хаотической энергии прибудет огромное количество вне зависимости, кто победит. Если уж кого надо громить, так самого Хаоса. Сверхвоин задумался еще крепче. Как победить Хаоса? В лоб бить по Морагоду глупо. Да и чего там захватывать – песок что ли? Нет, должно быть что-нибудь другое. Молес! Вот где вся сила Темного Владыки. А как управиться с Молесом?.. Взгляд невольно пал на лофусов.

Глава 5

Молес медленно и властно плыл по бескрайним просторам космоса. Огромный остров из оникса, на котором отстроен целый город, нет – городище! Центром города была пирамида с храмом Хаоса. Внутри храма и в прорытых в толще острова тоннелях, залах, галереях постоянно плодились безликие. Бессчетное воинство Разрушителя. Под сенью пирамиды обитали и прочие боги хаоса, сыны Властелина, созданные им для контроля над армиями и для несения бедствий и разрушения на головы смертных и бессмертных. Молес защищали легионы демонов Морагода и батареи защитных пушек. В любой момент глыба оникса могла породить ониксовые иглы, камни и снаряды, которые, воспламеняясь, летели во врага, нанося страшный урон. Накопители хаотической энергии, помещенные на высокие колонны, собирали разрушительные импульсы и множили могущество Хаоса. Силовое поле преграждало Летучий город от атак. Слуги Владыки покидали Молес через пушки, специально для этого изготовленные – одна такая очень хорошо подошла для Ксерота, – либо на парящих платформах. На них же возвращались они во Дворец.

От твердыни Хаоса исходил ужас, гонящий смертных. Молес источал величие и деспотичность своего господина. Покинув пределы Земли горящего песка, он нагонял страх на всякого, кто осмелится восстать против бога беспорядка. Выходил из Морагода Молес редко, но отныне власть Хаоса распространилась на Мироздание целиком.

Сейчас Молес дрейфовал бесцельно, потому как Хаос гадал, каким образом собрать больше силы и сокрушить таки Ра. Задача казалась простой только на первый взгляд. Но Хаос при всей мощи и величии старшего бога и древнейшей сущности Мироздания даже не поколебал бы Аватару Создателя, во всяком случае, не сейчас. Нужно было отыскать решение раньше и скорее. Изначальная затея Владыки Морагода лишала сопротивление шансов на победу, а после вмешательства Ра ситуация изменилась. Силы Света отойдут от первого удара и ударят в ответ. Хаос презирал и смертных и богов, считал их жалкими и мелкими, недостойными его соперниками, однако здравого смысла не был лишен. Даже более слабый раб, найдя союзников, сможет низвергнуть великого царя.

Лорд Хаос сидел на троне в пирамиде, среди безликих носящей название Зиккурат. Думы его мрачными тучами клубились над ним. По приказу господина орды демонов и киборгов обрушились на различные миры, неся смерть на клинках, но этого не хватало. Хаотической энергии требовалось гораздо больше. Раздумья Темного Владыки прервал стук шагов бога с вытянутой головой не то грифа, не то птеранодона, покрытой приросшим к плоти железной пленкой шлемом. Из спины его торчали крюки и лезвия, походящие на оленьи рога, за поясом на бедрах висели два ятагана, еще два виднелись из-за спины, вися в ножнах рукоятями вниз. Рваный плащ частично скрывал обнаженный торс, сухой и жилистый.

– Бел, – склонился он перед троном.

– Новости, Шекруш? – вяло приподнял голову Властелин.

– Ваши войска отступают на всех направлениях, о Великий, – склонился Шекруш. – Похоже, Чертог решился бросить вам вызов. Чует мое сердце – будет славная война.

– Они не настолько тупы, – Хаос поднялся с трона и пошел по жесткому, точно сшитому из проволоки, ковру к выходу из Зиккурата. – Пока они защищают границы, но я-то знаю, это только пока. Стоит им почувствовать маломальское преимущество, кинутся на меня всеми силами. Тут бы мне и закончить их тщетное существование, да мудрецы Чертога наверняка изготовят ловушку и для меня.

Боги вышли наружу. Молес уже покинул космическое пространство, пронзив грань какого-то мира. Глыба оникса летела над туманными сопками, свежий ветер завывал в черных пустотах домов и тоннелях Храма. Затем направились через город по прямой сквозной дороге, уставленной колоннами с клешнями наверху. В клешнях горело негасимое пламя. Дорога то переходила в глубокий тоннель, то вздымалась высоким мостом, поднимаясь на сотню метров над ямами, где тренировались безликие и гремели цепями дэвы. Общая протяженность Молеса составляла порядка семи миль, от Зиккурата до края, правда, было миль шесть, но шли медленно. Всю дорогу молчали, как будто значимый разговор вынужден был подождать чего-то более важного. Шекрушу явно не терпелось узнать решение Владыки, а тот не обращал на слугу внимания.

Так продолжалось до тех самых пор, как они добрались до предела Молеса, на площадку, обнесенную перилами. На площадке в это время находился ящер Лаззард, два высших жреца великого Зиккурата Бел-Шаш и самый молодой бог пантеона Хаоса – Технос, Повелитель берсеркеров. По сути это был гигантский мозг, помещенный на летающую платформу с шестью кибер-щупальцами. Мозговые ткани на шестьдесят пять процентов заменяли платы, механизмы и всякая прочая электроника. Было у него и лицо: металлическая пластина с железными челюстями и двумя злобными глазами. Увидев повелителя, мозг совершил некий реверанс щупальцами и уступил самое удобное для обозрения место.

– У нас сильная армия, не так ли? – спросил Хаос.

Слуги замялись, решая, кому адресовался вопрос.

– Очень с-с-сильная, лорд, – ответил Лаззард.

– И мои подданные – самые сильные боги и демоны?

– Да, Владыка, самые! – с гордостью согласились все.

– Но ни им, ни армии, ни Молесу, ни даже мне не совладать с Бронзоволиким?

Последний вопрос вызвал бурю негодования среди подручных бога войны. Они замялись, отступили от Хаоса, Лаззард что-то неразборчиво шипел.

– Враг замыслил против меня хитрость. Смешная выходит ситуация. Я силен, дальше некуда, они собрали лучших из лучших и Ра с ними, но ни они, ни я не можем идти напролом. Значит, хитрость на хитрость. Я не вижу иного варианта кроме как идти за поддержкой в Междумирье. Негоже Великому Хаосу клянчить милость у каких-то чудил, однако я, в отличие от своего нерадивого отпрыска (в очередной раз напомнил о глупости предателя Уш-Вара – Вархаммера Владыка), умею обращаться к дипломатии, когда мечи и топоры бессильны. Решайте между собой, кому и как выполнить мое поручение. Как закончите – дайте знать.

*      *      *

Хаотические боги собрались в подземных палатах Зиккурата. Пришли туда Шекруш, Ядовитое Жало Молеса, Технос, Гарарет – человеко-сколопендра, плетущий стальные нити, Гонец Хаоса, Дрегуд, Великий Дэв горящих песков, Пастух чудовищ Морагода. Последним среди божеств явился Гар-Варот, последний сын Хаоса. Все хаотические боги являлись его творениями, однако некоторых Хаос выделял. Таковыми были Уш-Вар, Вархаммер, названный сыном Хаоса, и собственно Гар-Варот. После падения Вархаммера воспрянувший ото сна Хаос создал Гар-Варота, передав ему не только внешнее сходство, но и значительную силу, тем самым, назначив его воеводой богов. По сути, он был последним, а не Технос, только высокое происхождение даровало ему знатный статус: никто не осмелился бы называться старше его, кроме самого же Хаоса. Существовало еще много малых и низших божеств и духов, в том числе длагаты, воинственные полубоги, стерегущие Молес и водящие безликих в бой. Гар-Варот стоял над длагатами командиром, передавая волю первому из них – Гер-Гару.

Боги, а с ними Ксерот и Лаззард – лучшие воины Владыки, спустились в круглую комнату с низким потолком. Через колодец в центре бил луч зеленой энергии, то были плененные души павших героев и смертных, предавшихся Хаосу. Это был лишь отголосок главного Колодца душ, находящегося в сердце Молеса. Этот Колодец распределял мощь душ по всему дворцу и незримыми нитями соединялся с хранилищами в склепах и храмах Морагода. Здесь богов не потревожили бы, не отвлекли. В отличие от Колодца, надежно охраняемого сильнейшими хаоторами, в звеньях Цепи стражи не ставили.

– Междумирье, – прошипел Шекруш. – И кому из вас охота лезть в Междумирье?

– Зачем Бел тратит время на сбор сил? – развел руками Гар-Варот. – Победа за нами – иди и бери! Чертог хочет войны, а мы – подавно! Порадуем же Лорда и захватим Град.

– Да, захватим! – рявкнул Дрегуд, ударив оземь железными кулаками, цепи на его шее, навешанные, словно бусы, затряслись и зазвенели.

– Идти против приказа Владыки, нет, это не для меня, – отступился Шекруш.

– А в Междумирье что? – повернул к нему выточенный из металла череп Гар-Варот. – У нас там агенты, согласен. Но чем они помогут? Если хотим задержать Чертог и избавить себя от его вмешательства, ничего лучше не придумать, чем уничтожение храмов и войск!

Гарарет, забравшись на массивный светильник и свесившись вниз головой, вертел ею, словно ворона, водя взгляд между спорщиками. Лаззард тихо шипел и нерешительно поник. Вмешиваться в перепалку богов, особенно темных, занятие рискованное. Ксерот что-то выкрикивал, поддерживая идею с войной. В идеях он нашел сторонника – Дрегуду тоже свербело рвануть на войну.

– Уймитесь, разорались, как на базаре! – скрипнул Технос, заслужив возмущенный взгляд Воеводы. Но его не тревожили мнения собратьев. – Следует тщательно проверить Междумирье, поискать желающих поддержать Владыку Хаоса. Манидо могут сколько угодно корчить из себя безучастных и стоящих над Вечной Битвой полубогов, только нам известно, что они часто вмешиваются в дела Мироздания. Слишком часто для сторонних наблюдателей. А раз им небезразличны события Мироздания, не безразлична и судьба их самих. Везде найдется предатель или просто желающий встать на сторону победителя. А если вы усомнились в мудрости Владыки…

Мозг специально выдержал паузу, заставив богов задуматься. Погрузившись в мысли, они не заметили, как в помещение просочился туман. Дымка окутала пол, обвила шахту Колодца, стала гуще. Гамрен Герот образовался за спиной Гар-Варота, немало удивив хаотических богов. Воевода от неожиданности выхватил топор из того же сплава, что и оружие любого слуги Хаоса.

– Эй, осторожнее! – выкрикнул Ересиарх, отлетая в сторону. – Забыл что ли, врагу не проникнуть на Молес. Любите же вы ссориться, – усмехнулся он, щелкнув замком на спине. – Демоны и есть демоны. Но на то я и существую.

Слова дерзкого пришельца возмутили богов, однако он по-прежнему назывался Темным Владыкой, властвующим над Безмолвием. Ни один демон не поднял бы на него руку, разве защищая свою жизнь. Гамрена не любили, если не сказать ненавидели, во всех реальностях, особенно не жаловали в Преисподней. И все же приходилось терпеть его таким, какой есть. Пользу для Сатаниила он приносил великую, сламливая волю смертных и обращая их к путям демонов. Колоссальное число рабов и последователей доставил Герот к престолу Пандемониума. В итоге коварство Манипулятора разума дошло до того, что он предал – с легкостью – прежних союзников и Повелителя, пойдя за Хаосом. Сложно судить, какие мотивы двигали им тогда, быть может, он собирался проверить, насколько далеко способен зайти или пасть, а может, ему просто захотелось разнообразить скучную службу? Хаос же, казалось, доверился ему в полой мере, хотя судить о скрытых помыслах величайшего из Владык не взялся бы даже Армагеддон.

– И чего вы ссоритесь. Хотите воевать, да на здоровье! Я сам займусь прогулкой в Междумирье. Это будет интересно, могу поспорить. Такие задания по мне, особенно если враг тоже заполз в Эфир Миров. Есть где развернуться. А что до войны, то обратитесь-ка к Дра-Ктару. Он наш союзник, если помните, и не откажет. Наш Всеславный Хаос забыл, верно, о нем, поглощенный заботами, трогающими его интересы. А ведь Дра-Ктар и его мороки верны Разрушителю.

Боги подумали и обсудили предложение Гамрена Герота. Поскольку же тягаться с ним в хитроумии не мог никто, ни Шекруш, ни Технос, порешили поступить по совету. Гамрен светясь и дымясь от удовольствия, немедля покинул Молес, а слуги Повелителя всех войн поспешили на верхний этаж Зиккурата, где в мрачной задумчивости обретался Хаос.

*      *      *

Предстали пред Владыкой всем скопом. Те, кто мог, опустились на колени, речь держал Гар-Варот. Он ступил к золоченым ступеням трона и, указав на остальных богов, молвил так:

– Бел, твои рабы вынесли решение, – размыслив, он решил не упоминать, кто им подсказал то решение. Гамрену он уделил малую роль в отместку за наглое обращение с творениями Властелина войны. – Склонять духов Междумирья на сторону Морагода препоручено Гамрену Героту, вашему последователю. Он близок по сути манидо. Мы же предлагаем упредить сопротивление Чертога, созвав на битву мороков из Царства ночи. Пусть горят храмы Орденов!

– Пусть горят, – согласился Хаос. – Ты вовремя вспомнил Дра-Ктара. Я упустил из плана вмешательство Морока. За это будешь награжден, Гар-Варот. Недаром я назначил тебя сыном.

– Вы великодушны, Бел, – поклонился Воевода. – Каковы будут наши действия теперь, на кого нам обрушить гнев хаоса?

– Сперва мы прибудем в Морок, в Черную Башню Иркарун. Там соберется великое войско, с которым я начну завоевание Мироздания. Пусть Ра защищает руины или бьется на них, ха! После мы ударим в сердце врага, моего врага. Избранный холодеет в каменной темнице во веки веков, зато Восходящая Звезда все еще горит на горизонте. Сделаем так, чтобы она померкла. А Междумирье, про него вам пока тоже не стоит забывать. Герот хитер, но я доверяю в этой Вселенной только себе, только…

Хаос сложил руки за спиной, склонил голову так, что лик стальной маски исказили глубокие тени. Вид бога беспорядка стал столь грозен, что слуги попятились от него, тая в сердцах восторг грядущей резни. Великому храму Ордена Восходящей Звезды отмерен срок, и время уже пошло. Молес проплыл сквозь пространство в черноту Морока.

Глава 6

Ступая по следам Лукиуса, воины преодолели стену тумана. Дальше простирались зеленые луга и холмы, теряющиеся за слепящим глаз горизонтом. Вестник остановился и повернулся.

– Здесь нас не потревожат, – сказал он. – А еще здесь ваши пути разойдутся. Я помогу вам двоим попасть в Междумирье, – обратился он к отделившимся от него и Вондара Ксандору и Эландре. – На этом моя помощь закончится, увы. Над Междумирьем никто не властен.

– Ничего, отыщем Грина, он выручит, – уверенно произнес Ксандор.

Лукиус лишь развел руками, качнулись широкие рукава его облачения.

– Я бы не надеялся, что найти кого-нибудь в причудливых лабиринтах Эфира такая легкая задача. Ты бывал в Междумирье? – увидев очевидное отрицание на лице воина, Лукиус лукаво улыбнулся. – То-то же. Подумай об этом Грине, попробую отыскать его след в Космосе и переместить вас как можно ближе, хотя Эфир слишком нестабилен.

Ксандор мысленно представил того Грина, какого он встретил в Эльтвиллане, но в его памяти стоял другой, давнишний образ. Ему доводилось видеть Грина еще человеком на службе Тетаэля, вернее он видел видеозаписи и фотографии с ним. К моменту вступления Ксандора Ларда в ряды вооруженных сил Альянса Грин уже болтался по мирам, меняя положение и внешность. Наиболее ярко он запомнился в умах людей как шут Бэрона Ааззена. Лукиус внимательно глядел на воина, закрывшего глаза, вникая в его мысли.

– О, так это и есть Грин! – воскликнул вдруг вестник. – Да, я его знаю. Умелый малый, жаль, таланты свои все больше губит, или же они губят его. Мы имели с ним пару дел. Кажется, какое-то время он подрабатывал в Библиотеке Вечности и даже у Армагеддона.

– А у Чертога нет профессиональных агентов в Междумирье? – удивилась Эландра.

– Под «мы» я имею в виду не Чертог, – сменив веселость задумчивостью, заметил Лукиус. – Знаете что, вам я доверяю и раскрою одну тайну. Ты, Вондар, точно поймешь меня, у нас много общего. Вообще не судите строго. Смертные бывают слишком принципиальны, даже там, где это не требуется. Поведаю вам о Братстве Мира. Звучит банально, однако ноша, которую мы взвалили на свои плечи, должна быть донесена до пункта назначения, и далеко не всякий способен не сломаться под ее тяжестью. Братство веками борется за восстановление Изначального покоя в Мироздании, за прекращение Вечной Битвы.

– Невозможно, – прошептал Вондар. – Вечная Битва на то и вечная. Никому не под силу остановить ее. И как появилось это общество, скрытое от Всевышнего.

– Я не уверен, что Он не знает о нас. Впрочем, Он и не вмешивался пока ни разу. Ха, мне забавно видеть твое удивление, остается догадываться, как вы отреагируете, услышав хотя бы имя второго важнейшего члена Братства. Звучит безумно, но мы многим обязаны небезызвестному Армагеддону. Да, опять-таки Армагеддон.

– Чего? – насмешливо скривился Ксандор. – Он же собирался Мироздание взорвать. И, насколько мне понятно, он любил победокурить – как-никак на зарплате у Сатаниила стоит.

Лукиус неторопливо побрел по мягкой зеленой будто бы светящейся траве, медля с ответом, словно окружающая красота отвлекла его от беседы. Люди последовали за своим проводником по иным мирам.

– Все очень сложно, – нехотя проговорил вестник судьбы. – Субъективно кажется, будто Армагеддон преследует цели разрушения Мира. Тут важно помнить, как и для чего его создавали. Вы помните эту историю? Мне не трудно напомнить. Всевышний в давние времена строже относился к своим творениям. Те, кто нарушал законы жизни, лишался последней. Это грубая интерпретация, которую вы рискуете неправильно оценить, но не будем топтаться на месте. Когда-нибудь каждый человек научится видеть правду без прикрас, незамутненными личным мнением глазами.

Остановившись у речушки, берущей начало в тумане и исчезающей в нем же, Лукиус опустился на колени и зачерпнул серебристую воду. Спутники смотрели на него с непониманием. Почему-то вестник постоянно отвлекался от повествования и говорил как будто через силу. Наверное, он опасался раскрывать великую тайну Братства Мира, и все-таки не имел других вариантов.

– Всевышний проникался к созданиям все большей любовью, чем дольше те жили. Однако немало еще преступлений совершалось в Мироздании. Как ни парадоксально, но получается, что чем сильнее любил Он детей, тем жестокосерднее и распущеннее они делались. Тогда родился Армагеддон. Чтобы вложить в Великого Духа Разрушения ту истребительную силу, коей он карал миры, призвали Сатаниила. Создание Армагеддона на время объединило страшнейших врагов за историю Бытия. Как мне мнится, тогда-то и появилась искорка в сердце Армагеддона. Искорка, подтолкнувшая его впоследствии к борьбе за новое объединение. Ни для кого не секрет, что Армагеддон уничтожал сферы или города, указанные Кругом Двадцати, существовавшим к той поре. Палачом миров он прослужил Эпоху. Она была длинной, но это не важно. Наступала Первая Эпоха лофусов или намари, Золотой век славного народа. Намари путешествовали по галактикам и обнаружили Внутренний Мир. Не удивляйтесь, странно было бы верить, будто Тетаэль Трион первым натолкнулся на него. Тогда же явился Великий Зверь из народа, про который нынче не скажет ни одна самая древняя рукопись, ибо он погиб примерно в то же время. Из лофусов вышел Избранный. Начался очередной разрушительный виток Вечной Битвы, и Армагеддону пришлось выбирать сторону – отстаиваться в сторонке он более не мог. Как вы понимаете, он выбрал Сатаниила. Одни говорят, что наугад, другие, дескать, из-за врожденного зла, подкрепленного убийствами миллионов. Не многим повезло знать правду, а я – один из их числа. Армагеддон выбрал сторону Тьмы лишь потому, что ему, молодому совсем и неопытному высшему существу, казалось тогда, что Чертог слишком консервативен, традиционен, державен. Такие не пойдут на уступки и не прекратят войны и смертей, которых на веку Армагеддона хватало. А бунтарь Сатаниил подкупал внешней свободой и смелостью, гонящей ветры перемен. А когда истина вскрылась, менять окоп было слишком поздно.