Вечная Битва: Конец Эпохи. Книга 1

За спинами Абсолютов мы вдвоем и еще несколькими единомышленниками создали орден, наименовав его Братством Мира. Нашей целью было и остается воцарение вечного благоденствия в Мироздании. Хаос, как и мы, плывет против течения, только то, чем он занимается, направлено по параллельной линии, а вот куда она сама направлена?..

– Похоже, Эпоха Хаоса положит конец Вечной Битве, – поспорил Вондар. – Я не спрашиваю, будешь ли ты препятствовать нам, гораздо важнее реакция Армагеддона. Он враждебно настроен в отношении Чертога – и не важно, как было раньше, – имеет зуб на меня и способен идти на огромные жертвы ради цели. Ведь он же всерьез намеревался устроить Великий Взрыв и уничтожить всю жизнь.

– Ага, как это объяснить? – подхватил Ксандор, невольно сильно прижав к себе Эландру.

– Правда, он собирался, – вымеряя каждое слово, произнес Лукиус. – В отчаянье, он положил, что, перевесив чашу весов, остановит Войну. Однако, столкнувшись с отвагой смертных, – вестник тепло улыбнулся, покосившись на спутников, – прозрел. Увидел, что встречаются люди благородные, сильные и справедливые, в отличие от демонов. За редкими исключениями. Армагеддон не зло, он – жертва обстоятельств, или, скорее, своей опрометчивости. Менять сторону поздно, признаю сию печальную истину, но существует другой способ исправить причиненное горе. Армагеддон сформировал Братство Мира, вынужденный прислуживать Сатаниилу. Я одним из первых пошел за ним. На пару мы собрали группу единомышленников и изыскивали способы противостоять Вечной Битве. Вы удивитесь, но Армагеддон усмотрел надежного союзника в Бэроне Ааззене.

– Бэрон, бьющийся за мир во всем Мире, – хмыкнула девушка. – Даже мне кажется смешным одна только мысль.

– Да, Бэрон умеет разрушать, в этом призвание Зверя, – согласился Вондар.

Незаметно для себя, четверо путников выбрели на край обрыва. Внизу грохотала река, белая точно молоко. За ней снова тянулись цветущие луга. В золотистой дымке виднелись здания с портиками и треугольными крышами, плавали силуэты людей. То были Луга Мудрых, место, где любили собираться мудрейшие жители Чертога и души умерших для ведения бесед о Мироздании и способах его улучшения. Лукиус являлся завсегдатаем Лугов, но сейчас зашел сюда по привычке, а не из жажды общения. Впрочем, Луга Мудрых производили умиротворяющее впечатление, а сила умов, витающая в воздухе, словно заряжала мозги, расширяла душу.

– Бэрон самый нестандартный Зверь, поверьте моему опыту. Я застал явление как минимум двадцати Зверей, все они были бездумными машинами уничтожения…

– А Бэрон нет? – саркастически спросил Ксандор. – Не мне рассказывать тебе о его похождениях. Он при жизни-то творил бог знает что, верно, Вондар? Я изучал историю Альянса. Самым страшным событием до Третьей Орочьей Войны записана экспансия Цертонской Империи, по сравнению с которой предыдущая – детский лепет. И обязаны ей были Бэрону. Дальше убийство родных братьев, похищение Фолианта теней и Камней Мироздания, да всего не перечесть. Я уж молчу о Ключах, и противостоянии с Черной Луной. А Аллин-Лирр, а Асгисл?

– Ладно, ладно, – остановил разошедшегося воина Лукиус. – Я не утверждаю, будто Ааззен добряк и милашка. Но позвольте напомнить период, когда Бэрона изгнали из Ада. Я понимаю – это было испытание верности, укрощение пыла будущего Зверя и хитрый план Сатаниила. Все это так, и все ж план этот чуть не сорвался. Ты, Ксандор, по-моему, тогда еще не прибыл в Альянс. Да, верно, случились те события при Тетаэле, когда Цертон под командованием императора Раарр дар Мера поддерживал берсеркеров в Первом Вторжении.

– Я-то ко Второму подтянулся, – признал Ксандор. – Кое-чего из того периода я прочел в хрониках, иное поведали друзья. Я уже догадываюсь, к чему ты клонишь.

– Не сомневаюсь, что догадка верна. А рассказать я хочу о том, как любовь покорила сердце демона.

Эландра покраснела и потупила взгляд, вспомнив не самый приятный эпизод своей прошлой жизни, о которой не надеялась вспоминать. Лукиус сочувственно взглянул на нее, больно делать не хотелось, но и выбора не было.

– Хаос, отправленный блудным сыном Вархаммером в саркофаг, не дремал и заранее готовил возвращение, о чем знали немногие. Известное покушение с участием вашей милой подруги принято приписывать Уш-Вару, а на самом деле за ним стоял Хаос. Он следил за событиями Мироздания, в частности за походами берсерков. Усмотрев в Тетаэле Трионе опасного противника, он хотел таким образом устранить его. Возможно, тогда он еще не рассчитывал навредить новому Зверю. Так Эландра Глоухарт вступила в строй защитников Таларона. Мне известны лишь крохи тех событий, тук уж вышло. Знаю об изгнании Бэрона, об этом все знают, а какими тропами он дошел до Таларона и проникся нехарактерным для слуг Зла чувством к вашей подруге – это тот еще вопрос.

– Да вопрос, – прошипела девушка, задетая болезненными воспоминаниями. – А ты не слышал, что предшествовало «нехарактерному чувству» Ааззена?

– О, прошу меня извинить, если затронул не подходящую тему, – раскланялся старец. – Тут я действительно не был осведомлен. Догадываюсь, что сотворил Бэрон, это как раз в духе демонов. Однако потом он переменил настрой.

– Да, пожалуй, – поостыла Эландра.

– Помнишь, с чего все начиналось? Бэрон пришел на поклон к Тетаэлю, божась, что изгнание его изменило. Просил дать ему кров. Тетаэль не поверил, но позволил врагу остаться при условии, что тот отречется от Тьмы и станет служителем Чертога.

– Ха, тогда даже я поверил в сладкие россказни этой змеюки, – улыбнулся Вондар. – Было из-за чего поверить. Казалось, поступки Ааззена не могли быть более искренними.

– Первой проверкой Сатаниила стало покушение, – Лукиус указал на Эландру. – могучий Уш-Вар напал на нее прямо в апартаментах в Талароне, нарушая Законы. Бэрон тогда оказался поблизости, на что и делался расчет. Кто тогда подумал бы, будто кровавый демон Бэрон Ааззен бросит вызов самому Вархаммеру ради спасения любимой смертной девушки. Вондар, да и сама Эландра должно быть помнят тот поединок. Его я видел из камней Междумирья, где он сохранен по сей день и никогда не забудется. Затем следовала церемония, все вы стояли у бассейна в храме Рода, отстроенном Корлионом Трионом. Бэрон ступил в священные воды, озаренные лучами Чертога, надел на шею его символы. Хе-хе, в тот миг Сатаниил не на шутку перепугался, что потеряет своего Зверя. В отчаянье он бросил на храм отряд демонов с Гамалом во главе. Добрая получилась битва, воины Чертога встали на вашу сторону, и грозный Стреловержец бежал, как пес побитый. Бэрон сражался против демонов наравне с Тетаэлем.

– Случай показательный, но ты ведь помнишь, к чему это привело? – понурил голову Вондар. – Мы надеялись, верили в Бэрона, а он так и не укрылся от темной натуры. Напрасно Сатаниил волновался и ставил под сомнение верность Зверя. Эх, Нигаэль со своим чутьем, за которое был избран, точно прозрел бы гниль в душе Ааззена, жаль, тогда он проходил обучение у мудрецов Небесного Чертога. Сколькой кровью расплатились мы за доверчивость.

– Да, да, Бэрон оставил позади себя много зла и боли, – снова согласился Лукиус. – Речь о другом. На какой-то миг он изменился до неузнаваемости. Армагеддон почуял в нем созидательное начало. Ему нужны были сторонники среди порождений Царя демонов, только таковых толком не сыскалось. Пара особо возвысивших разум чародеев из Академии Пандемониума. Это почти ничто. В Бэроне есть разумное зерно, которое он сам подавляет желанием выслужиться перед отцом, не видя, что тот попросту использует его. Возможно, дело гиблое, но кем мы будем, коли упустим возможность, не попытавшись? А потом подумайте, убрать Зверя из строя – куда уж больше нужно для триумфа Чертога?!

– Не все ли равно? – раздражившись, буркнул Ксандор, которого разговоры о Бэроне, злодее и кровавом убийце, вывели из терпения. – Ваш Ааззен сейчас стоит статуей на пустошах Делоана! Он мертв и я этому рад!

– Мертв? – с пониманием и великодушием переспросил вестник. – Нет, не мертв, как и Нигаэль. Ты понимаешь, чтобы избавиться от высшего нужно его повергнуть и скинуть в Небытие, где он будет вечно бродить в пустоте и забвении, пока, наконец, не переродится, получив Высшую милость. Хаос применил чрезвычайно сильную магию, мы с таким редко сталкивались. Но он не поверг посланцев Абсолютов, лишь забрал их сущности, впитал в себя. Сущность можно освободить, правда, для этого, как вы догадывались, необходимо повергнуть самого Хаоса. На данный момент это невозможная задача.

Они продолжали бесцельно идти по зеленой шелковистой траве, достигающей до колен. Над стеблями мерцали маленькие, словно живые, огоньки яркого золотого цвета. Мудрецы, обитающие на лугах, проскальзывали мимо смутными тенями, но ореол света и развитая аура виднелись издалека, свидетельствуя, что это не скорбные духи Адарсаха и не рабы Пандемониума. Где-то над серебрящейся вдали водной гладью перекрикивались чайки. Сквозь рассеивающийся туман проступили горы с пышными шапками из облаков. Чертог всегда выглядел последним пристанищем для души, заблудившейся в бесконечной паутине миров и для утомленного тела, даже если Мироздание разрывала остервенелая тьма и злоба. Взобравшись на очередной поросший вереском высокий берег реки, они двинулись вдоль течения.

– Хаос копил мощь сотни тысяч лет, – продолжил вещать Лукиус, поглаживая белую, как облака над головами путников, бороду. – Высшие ждали, когда он выплеснет эту мощь в Мироздание, ждали, однако не готовились. В каком-то смысле мы все ответственны за разгул Хаоса, войн и ненависти. Мы бездействовали, а смертные кормили это ненасытное чудовище хаотической энергией. Что же, друзья мои. Надеюсь, моя тайна останется в секрете, и Братство Мира продолжит свою священную и сложную миссию. А вам пора уходить.

Махнув рукой, вестник судьбы раскрыл проход, выглядящий как серый вихрь. Тоннель в Междумирье недружелюбно скулил, меняя направление вращения.

– Идите, отважные отпрыски Чертога! Дорога открыта, – воззвал он к Ксандору и Эландре. – Не знаю, куда и к чему приведут вас поиски ответа на величайший вопрос – как остановить хаос? – но надеюсь встретиться с вами вновь в день победы над Злом. А может быть и в день, когда прекратиться Вечная Битва и наступит Блаженство.

– Будем ждать этого дня, – улыбнувшись, ответила за них обоих Эландра.

Взявшись с Ксандором за руки, она ступила в водоворот. Взвизгнув, дыра втянула людей и засосалась сама в себя. Вондар молча пожелал друзьям удачи. Ему же предстоял не менее тяжкий поход. Лукиус прочитал волнение на его лице и произнес:

– Не тревожься, мой наместник среди Трионов. Я провожу тебя в Палаты, лично поговорю с Армагеддоном, если потребуется. Он бывает упрям, однако ничто разумное ему не чуждо.

– Тогда просто сделаем это, – кивнул маг.

Портал зажегся перед ними сине-фиолетовым светом, открывая вид на каменное плато, висящее в пустоте. На гранитном островке стояли три арки, которые преграждала темная фигура. Без страха и сомнений мудрецы шагнули навстречу опасности.

Глава 7

Вондар отшатнулся от гиганта в черных доспехах с двуручным топором в руках. Страж до боли напоминал того, которого одолел Нигаэль в Неделю Армагеддона. Лукиус ничуть не испугался, подняв ладони, пошел навстречу демону. Тот прикрыл лапой глаза, поскольку руки вестника источали лучистое сияние, и сам попятился.

– Тайна Палат Высшей Магии вскрыта, страж потерял силу, – успокоил спутника Лукиус. – Кажется, Армагеддон не восстановил защиту на своем убежище, либо не хочет этого делать вообще. Пойдем, не стоит тратить время и силы на ненужную драку.

Вондар поспешил за проводником в необходимый им портал. Хорошо, что вестник вел чародея, иначе ему долго пришлось бы вспоминать, через какую именно арку на этом уровне нужно проходить. После разрушения капища Армагеддона ловушки перестали действовать, так что лишних сложностей удалось избежать. Однако не всех. В круговом зале с колоннами, поддерживающими купол, незваных гостей дожидались. Рыцари в черных латах, из трещин в которых валил густой, подкрашенный красным дым, оцепили портал, заранее готовясь к встрече.

За спинами рыцарей Армагеддона на возвышении находился алтарь, за которым стоял сам хозяин тайного логова. Сгорбившись над книгой, он не заметил или делал вид, что не замечает гостей. Вондар не тешился надеждами. Словам Лукиуса он верил, а Армагеддону – нет. Дух мог водить за нос кого угодно, даже вестника судьбы, да и Сатаниила заодно. Один за другим сверкнули серебряные топорики в руках чародея, однако демоны не шелохнулись.

– Отзови слуг! – позвал Духа Лукиус, остановив взгляд на раскачивающемся напротив его лица клинке, плавящемся в восковом язычке пламени.

Армагеддон издевательски поднял голову от чтива. Черный балахон зашуршал по ступеням. Разгребая костлявыми пальцами незримые волны, он подлетел к путникам, раздвигая рыцарей мыслью.

– Значит ли появление этого смертного в Палатах Высшей Магии, что тайна Братства раскрыта? – заискивающе спросил Дух у Лукиуса.

– Некогда играть в загадки и тайные общества, – решительно ответил тот. Одернув широкие рукава, вестник по-хозяйски прошел мимо стражи к алтарю. – Тебя устраивает Эпоха Хаоса? Не думаю, зная сколь «теплы» отношения между вами двумя.

– В каком-то смысле он делает нашу работу, – отпустив воинов в Залы ордена Армагеддона, Дух Разрушения подплыл к книге. – Я честно старался привлечь Ааззена, бился головой о стену… А что толку? Этот самодовольный мальчишка смеялся надо мной. И досмеялся.

– И теперь Хаос должен перекроить Мироздание? – вступил Вондар. – Не совсем то, к чему стремилось ваше Братство.

– Тебя спросить забыли, – ядовито огрызнулся Армагеддон. – Я многими бедами обязан вашему вмешательству. Все-то вы, смертные, знаете лучше других, везде суетесь, где просят и где не просят.

Туфли Вондара застучали по начищенному до зеркальной ясности полу в полной тишине. Дух выжидал ответа, не подгоняя собеседника, а может, не ждал никаких ответов, убежденный в правоте собственных суждений. Коготь с шелестом перевернул желтую, надорванную страницу фолианта.

– Почему ты постоянно ставишь не на тех? – продолжил мысль маг.

– Не тыкай мне! – вдруг яростно полыхнул глазами Армагеддон. – С меня хватит наглых недорослей, считающих, будто они познал суть Бытия! Я насмотрелся на вас во все Эпохи с самого рождения. Я был создан для наказания наглецов, презирающих Закон! Смертные, бессмертные – все одно. Тогда демонов было мало, и они боялись вылезать из нор Преисподней, зато смертные, особенно прародители людей, отличались наглостью, сколько себя помню. Ты видел Войну сколько, сорок, шестьдесят, сто лет? Я наблюдал за этим миллиарды лет, Эпохи сменялись, а Война шла и шла. Я убивал многих, но только тогда, когда меня поставили перед однобоким выбором, я осознал весь ужас ситуации. Я должен был убивать не ради мнимой справедливости, а в угоду Господам. И Мне плевать, кем какие мотивы двигали. Да, Сатаниил оказался ошибкой, непоправимой ошибкой, но какую бы сторону я ни выбрал, ничего бы не изменилось. Ведь Круг – это не Всевышний, о нет, совсем не Он. Я могу долго рассказывать о том, что видел, что совершал. Был бы еще смысл. Для меня теперь не важно – как, лишь бы прекратить Вечную Битву. И не читай мне мораль!

– Похоже, ты сам запутался в желаниях, Дух, – бесстрашно говорил чародей. – Ни Сатаниил, ни подавно Хаос не заинтересованы в прекращении войны. И если Сатаниилу хотя бы можно поверить – он же хотел стать Творцом, – то Хаос родился разрушителем. Для чего, по-твоему, он сталкивает Мироздание. Что будет дальше?

– Страшно представить, – подхватил Лукиус, поглядывая в бесконечность космоса между колоннами. Миллионы разноцветных звездочек то гасли, то загорались, миры и галактики вертелись и извивались, словно амебы под микроскопом. Столько обитаемых и безжизненных планет удавалось наблюдать одновременно с точки за гранью пространства и времени.

– Хорошо, предположим, мне не безразличны манипуляции Хаоса, они мне действительно не безразличны. Как вы намерены останавливать его? Силы двух Орудий у него, боги пали, Эпоха сменилась.

– Мы вообще-то за подсказкой и пришли, – в недоумении выговорил Вондар.

– За подсказкой, – проворчал Дух. – Прямо друзья навек. Я помню, во что вы мое жилище превратили. Ладно, об этом потом. Подсказка, – он задумался, перебирая сцепленными в замок пальцами, длинными, как спицы, серыми, заканчивающимися черными прямыми когтями. – Уязвимое место любого Владыки – его Колодец душ. Хаос не исключение. Его колодец путешествует с ним на Молесе и соединяется с еще большим колодцем в Морагоде, Бел Дар-рум, если не ошибаюсь. До последнего добраться не получится в любом случае, надеюсь, с этим вы согласитесь. Ну а про Молес вам тоже известно. Непреступная крепость, летающая по небу, до отказа набитая безликими. Как вам такой вызов?

– Про Молес я уже говорил, – кивнул Лукиус. – У Чертога не хватит сил на атаку, тем паче, что штурмовать Молес должны в основном ангелы.

– Есть кое-что другое, – загадочно прошептал Армагеддон. – Ра. Если Зажигатель Солнц покинет пост и вся мощь Всевышнего обрушится на Хаоса, он не выдержит.

– Как и Мироздание! – резко одернул Духа Вондар.

– Разумеется, – безо всякой жалости признал Армагеддон. – Оно, мне кажется, и к лучшему. Хаос падет, а Мироздание изменится до неузнаваемости. Вдруг именно этого толчка и не хватало, чтобы прекратить Войну.

Сказав свое слово, Верховный Дух поплыл в сторону одного из трех порталов. Над ним висела табличка, вещающая на языке перводемонов, что там располагается Библиотека Темных Знаний, аналог Библиотеки Вечности в Чертоге. Иногда ее так и называли по аналогии. Черное пятно собиралось раствориться, но такой расклад не устроил мага. Он кинулся за Армагеддоном, в последний миг ухватил его за край накидки и скользнул следом. Лукиус, который не мог преодолеть преграду Палат Высшей Магии, остался у алтаря. В обычно добрых, а ныне строгих глазах вестника трепыхались, словно птицы в садке, надежда и сомнение.

*      *      *

Вондар очутился в необъятном помещении, если помещении – никаких пределов, кроме высочайших шкафов с книгами, не было видно. Как и Армагеддона, Дух неожиданно растворился, а край одеяния исчез из руки. Полумгла и тишина, которой не встретить ни в одной библиотеке. Лишь пыльные, будто покрытые шерстью, книги всех размеров и толщин. От фолиантов высотой с человека да таких, что можно вдвоем рядом с ними стоять, до брошюрок в пару листов, но с крайне важными и сильными заклятьями. Впрочем, насчет тишины Вондар все же ошибся, уже через двадцать секунд безмолвие нарушил визг летучей мыши или существа, с нею схожего. Словно через спадающий звуковой заслон проступили тихие, отдающиеся эхом шажочки, хруст страниц, шепот.

Появилось ощущение постороннего присутствия. Причем кроме выныривающих из темноты и в нее же скрывающихся летающих существ и громадных пауков с мохнатыми лапами, лениво спускающихся по толстой нити, в Библиотеке был кто-то еще. Вондар знал, что это не Армагеддон – сила исходящая от незнакомца в разы уступала Верховному Духу. Крадучись, Вондар двинулся вдоль шкафа, больше походящего на стену лабиринта. Благо, возник он рядом с перекрестком четырех стеллажей, в четыре стороны расходились целые улицы из них.

Снова зашелестели и заскрипели одеревенелыми обложками книги, на этот раз ближе, почти над самой головой. Вондар вскинул глаза и увидел ползущее, точно паук, существо. Оно передвигалось вниз по стеллажу, цепко хватаясь всеми четырьмя конечностями, тонкими и гибкими. Что это был не очередной паук-великан, стало ясно еще до того, как маг сосчитал члены. Скорее это был человечек маленького роста и очень худой. Поначалу он напомнил чародею Грина в облике раба Бэрона Ааззена. Общего было много: длинный нос крючком, мелкие острые зубы, как у рыбы, серовато-синеватая кожа. Но в отличие от весьма проворного Грина, этот хранитель книжных полок казался еще более ловким и сноровистым. Руки и ноги с цепкими когтями выполняли одни и те же функции, как у обезьяны. Загнуть ногу оно могло себе за голову, а хваталось пальцами ног, ничем не уступающими по длине пальцам рук, чуть ли не лучше, чем последними.

– Ты чего тут шляешься? – тряхнув лысой головой, пропищало странное создание.

– Ты, насколько я понимаю, – Главный Библиотекарь, – предположил Вондар. Он слышал о слуге Армагеддона, оберегающем его коллекцию книг и держащем библиотеку в божеском виде, насколько удавалось, ведь это, по сути, настоящий книжный город. – Я бы и рад не «шляться», да вот мне нужно с твоим хозяином потолковать. У нас разговор незакончен, да, видать, он и не желает его заканчивать.

– Не желает? Так и проваливай! Хозяину нельзя перечить, – Библиотекарь почесал темечко когтем мизинца, спрыгнул на пол, обошел Вондара. – Как же ты уберешься, если я даже не понимаю, каким ветром тебя сюда занесло? Портал не впускает первого встречного. Не всякий высший пройдет в Библиотеку Темных Знаний, а ты смертный, пусть и сильный, – он принюхался, подсунув нос ближе к магу. – Достаточно сильный, да. Ладно, открою проход, хотя по-хорошему тебя бы убить надо за нарушение святыни. Ну, ничего, рыцари этим займутся.

Вондар посмотрел на бормочущее существо. Оно повернулось спиной и принялось совершать пассы руками, скапливая энергию.

– Я разве говорил, что собираюсь уходить? – спросил он с вызовом.

– А я разве спрашивал твое мнение? – не смутившись вопросом, произнес Сторож.

– Так я и не уйду, – спокойно произнес маг. – Можешь не тратить силы зря. Я пришел в Палаты Высшей Магии за советом или иной помощью Армагеддона и никуда не денусь, пока не удовлетворю желание.

– Сколько угодно, – расплылся зубастой улыбкой Библиотекарь. – Хоть истлей тут. В углах шкафов, в кучах пыли и сетях пауков хранится много косточек незадачливых искателей знаний и путешественников по мирам.

– Будет тебе кривляться, – строго сказал Вондар. – Ты сидишь в своей пыли среди книг, которые, могу побиться об заклад, и не читаешь. Тебе невдомек, что твориться за этими пределами. А вот мне есть дело до Мироздания, попавшего в беду. И если для встречи с Армагеддоном потребуется вывернуть наизнанку какого-то сморчка, я сделаю то, что требуется.

Вондар приподнял плащ с бедра, продемонстрировав один серебряный топорик. Библиотекарь расширил глаза до размера блюдец, посмотрел на оружие и встретил угрозу широкой ухмылкой.

– Глупый человек, ты мне угрожаешь? – стремительно, словно кузнечик, он взлетел на шкаф и растворился в чернильной мгле. Сверху зазвучал самодовольный голос: – Ты не навредишь мне, особенно в этих чертогах! А я не проявлю милости! Нужно было принять предложение, пока давали. Теперь же броди средь книг и пыли, рано или поздно смерть тебя отыщет – мертвого, обглоданного крысами, запутанного в паутине.

С мерзким смешком существо скакнуло где-то в черноте, звуки стихли. Вондар остался в одиночестве в бесконечных проходах, галереях и проулках из книжных шкафов. Он не догадывался, куда идти дальше, но отчаянью не предавался. В первую очередь потому, что твердо знал, Армагеддон по-прежнему здесь, поблизости. А в логове, им же построенном, он видит все и слышит все.

– Армагеддон! Я требую ответа!

– Требуешь? – не заставил ждать Дух. Голос донесся из глубины сознания и прокатился эхом по черепу. – Я открою тебе путь – уходи. Это последний шанс.

Вондар сосредоточился, решение принимать необходимо срочно и верно. Как же вывести на диалог Верховного Духа, Палача Миров, когда он не намерен общаться? На ум настырно лез один последний вариант. Отчаянный и глупый вариант, совсем не то, что искал маг. Собрав воедино всю решимость и мужество, чародей выпрямился и крикнул:

– Я вызываю тебя на поединок чести! Ты не осмелишься отказаться!

– Ты меня недооцениваешь, – язвительно прошипел Армагеддон. – Уходи!

Голос смолк, а перед Вондаром из воздуха образовалась арка портала. В мутной пленке, перекрывшей створ, мелькали своды Палат, и подрагивала фигурка Лукиуса.

– Нет! – от возгласа мага портал рассыпался пылью, разлетевшейся на полки. – Если я тебе надоел, убей меня, вызов уже брошен! Или у тебя не хватит духу не только сразиться с Хаосом, но и хрупким смертным!

Молчание воцарилось в бархатистой темноте Библиотеки. Армагеддон либо думал над словами человека, либо бросил его в пустоте погибать. Однако вскоре Вондара охватил холод, реальность впереди полетела, хотя сам он оставался недвижим. Коридор вился змеей, петлял, крутился, а под конец закончился открытым пространством без границ. Напротив деревянного ущелья расплылся круг красного света, идущего из тьмы. Там над потрескавшейся трибуной с распахнутыми томами стоял Армагеддон. Озаренный кровавым сиянием, он казался грознее прежнего, Вондар успел пожалеть о дерзких словах. Пришло время жертвовать собой ради великой цели, главное не пропасть зря.