Каменная кровь

Мысль о щенке меня бодрит.

– Конечно хочу. – отвечаю я не раздумывая и погружаясь глубже в янтарные глаза Макса.

Я осознаю, насколько мало расстояние, между нами, только когда слышу скрип двери и замечаю три заинтересованных девичьих личика, заглядывающих к нам.

– Здрасте. – говорит одна из зашедших девушек, с золотистыми волосами. – Извините что помешали, но это наша комната. И как бы…

Пока я прикусываю от стыда губу, Макс окидывает взглядом вошедших девушек.

– Знакомьтесь, ваша новая соседка по комнате. Анна. – представляет он меня.

– Новенькая. – подытоживает темноволосая девушка. – Я Дана. Это Алена, а это Ванда.

– Ладно, я оставлю вас. Анна, увидимся завтра сразу после полдника. – Макс подмигивает мне, его улыбка завораживает не только меня, и как только дверь за ним закрывается, я слышу восторженное тройное “У-у-у”…

– Вы вместе? С ним? – садится на мою кровать Алена.

– Между вами… – Ванда чертит пальцами в воздухе маленькое сердце.

– Нет, мы просто общаемся. И кстати, рада с вами познакомиться.

Дана прищуривает глаза.

– Увидимся завтра сразу после полдника. – передразнивает она Макса. – У вас свидание? – девушка облокачивается на спинку моей кровати и выжидающе смотрит.

Удивительно, я только что встретилась с ними, но единственное что их заботит, это мои отношения с Максом?

Словно прочитав мои мысли Дана поправляется и садится рядом с Аленой.

– Новенькая, здесь не так много развлечений, и помимо серых стен и тошнотворных свечей, расставленных повсюду, включая уборную, у нас нет простых мирских радостей. Здесь даже нет глупеньких романов, которые можно почитать и забыться, одни познавательные книжки и рассказы о величии каменной королевы. Так что, делись. Мы все видели.

Внимание девушек меня смущает, как и то, что они увидели нечто большее между мной и Максом, чего я сама не заметила или просто пока не хочу замечать… Или все же хочу?

– Вы из Черновска? – спрашиваю я, стараясь перевести внимание с меня на кого-то из новых соседок.

Я быстро понимаю, что допустила ошибку. Глаза девушек сразу тускнеют. Ванда поворачивается к окну, делая вид что что-то там рассматривает. Мой вопрос остается без ответа. Не самый лучший способ начать знакомство.

– Хорошо, у нас с ним дружеские отношения. – робко начинаю я, на этот раз задавая себе цель исправить ситуацию и устранить повисшее в комнате безрадостного молчание. Возможно, поговорить о чем-то другом и легком, только не о войне и трагедии, перевернувшей наши жизни, это лучший вариант, чтобы не вгонять новых соседок в ступор. Они, так же, как и я сейчас, пытаются собрать себя по частям и учатся жить. Неизвестно сколько они помнят из прошлого. Если они захотят поделиться, то сделают это.

Мой рассказ о том, как я познакомилась с Максом и о его теплых успокаивающих руках, приводит девушек в восторг и отвлекает от мрачной неизвестности будущего.

Дальше, девушек прорывает. Они показывают из окна корпус, в котором живут парни, рассказывают мне все правила, расписание дня, не забывая пожаловаться на режим и на медсестру Терезу, которая постоянно ругается во время ночного дежурства. Уже в первую ночь я понимаю почему. У моих соседок нескончаемый поток фантазий. После отхода ко сну мы за полночь лежим в кровати, пока каждая по очереди рассказывает вымышленный рассказ о тайном возлюбленном, который очень очень любит и вот-вот появится, чтобы забрать или помочь сбежать из этого серого места. Истории доходят до такого абсурда, что мы едва ли не падаем с кровати на пол, смеясь до боли в животе.

И вот тогда появляется Тереза.

Как следует наорав на нас и прозвав "безнадежными прошмандовками", она оставляет дверь в коридор открытой, подпирая ее деревянным стулом. А затем, садится на него и следит, чтобы никто из нас больше не пикнул.

Мы быстро засыпаем.

На утро, во время завтрака в столовой, прибывает посланец из дворца каменной королевы. Холодным и безэмоциональным голосом он зачитывает список: простые имена и номер комнаты, без фамилий. Когда звучит "Анна, из тридцать второй", мое сердце в непонимании от того, что происходит, заходится от ударов.

Я не успеваю спросить у соседок, сидящих за нашим столом, но замечаю их побледневшие лица и понимаю – это не к добру. Дана. Ванда. Алина. Нас назвали всех из тридцать второй и попросили немедленно и по очереди спуститься в подвал с архивами.

– Что это значит? – на бегу и шепотом спрашиваю я.

– Повестка. – хмуро кидает Дана.

Все, чьи имена прозвучали в переполненной столовой, немедленно спускаются в подвал. Нас около тридцати человек, среди которых девушки и парни приблизительно моего возраста, и сейчас мы стоим возле двери с надписью «Архивы».

Посланец королевы спускается последним, и когда проходит мимо нас по узкому коридору, освещенному красными свечами, то заглядывает каждому в лицо, словно разглядывая картины в галерее. Мне это кажется странным, я успеваю досчитать до десяти, пока он неподвижно и молча стоит напротив меня.

Он открывает дверь архива черным ключом и вызывает первого из нас.

Затем, каждые десять-пятнадцать минут дверь архива открывается, выпуская очередного бледного как мел человека. Я пытаюсь поймать взгляд Даны или Ванды, но они смотрят в пол.

В коридоре прохладно. Красные свечи на стенах отбрасывают жуткие тени, превращая лица ожидающих в гротескные маски.

Наконец, дверь открывается для меня. Я захожу, в нос сразу же ударяет запах старой бумаги. Посланец сидит за массивным деревянным столом, перед ним – стопка документов. Он указывает на стул напротив и открывает верхнюю папку.

Я присаживаюсь и рассматриваю его китель, в ожидании хоть какой-нибудь фразы, потому что тишина в этой комнате как будто давит на виски. На темно-синей форме посланника поблескивают погоны с камнем глубокого синего цвета с золотистыми прожилками, в тон глаз мужчины. Мне становится интересно, силой какого камня он обладает и на что способен. Он кажется мне довольно молодым, лет тридцати, даже несмотря на пробивающиеся седые волосы.

– Меня зовут Дмитрий и я каштоун-лазурит. – говорит он тихо, не поднимая глаз, но я все равно вздрагиваю от неожиданности. Его голос пронизывает насквозь, как будто добираясь в мозг не через слух, а через что-то еще… Может мне просто показалось.

– Анна. Что вы помните о себе? – внезапно спрашивает он, наконец поднимая на меня темно-синие глаза.

– Я из Черновска. – отвечаю, немного смущаясь и пытаясь понять, что еще я могу ему рассказать: что у меня есть семья, но я ее не помню?

– Этого достаточно. Что вы знаете о Каменном Королевстве? – вопрос застает меня врасплох.

– Я знаю, что оно граничит с Яксинтией. Что находится в конфликте с Мавридией. Что… – голова начинает слегка кружиться. – Что Каменное Королевство пришло нам, черновцем, на помощь, защищая от мавридиев.

Я говорю то, что слышала. Дмитрий кажется доволен ответом.

– А что вы знаете о каменном войске?

– Что оно состоит из каштоунов. Тех, кто получил каменную сыворотку.

– А вы знаете, что дает сыворотка?

– Силы?

– Да. И особые способности. Анна, я вас поздравляю, по всем параметрам вы подходите для присяги и получения каменной сыворотки. Я вручаю вам эту повестку. – Дмитрий кладет передо мной плотный лист пергамента цвета слоновой кости. В верхнем правом углу – герб Каменного Королевства: щит с кристаллом в центре, двумя скрещенными мечами и извивающимся змеем.

"По указу Ее Величества Каменной Королевы…" – читаю я первую строку. Дальше идет мое имя, выведенное каллиграфическим почерком, и номер комнаты.

– Могу я спросить… – начинаю я, желая узнать о том, что значит присяга и сыворотка, но посланник меня обрывает.

– Через неделю вы будете иметь честь явиться во дворец с остальными призывниками. Там вы принесете присягу Ее Величеству Каменной Королеве, докажете свою преданность, пройдя сквозь Пещеру Самоцветов. И когда камни признают вашу искренность и выберут своим носителем – вы отправитесь в Горнило Камня, где подготовитесь к получению сыворотки. После – станете драгоценным воином чтобы служить нашей Королеве и помогать ей восстанавливать справедливость в этом мире.

Слова Дмитрия врезаются в голову словно дротики, въедаясь глубоко и надежно. Он протягивает мне какой-то документ, перо и чернила.

– Распишитесь. – приказывает он, и я послушно выполняю.

Я не задаю вопросов, потому что мне внезапно становится страшно.

– Можете идти. До скорой встречи Анна. – кидает он мне, а затем, словно что-то вспомнив, добавляет: – Моя сила – читать мысли простых людей.

Сначала я ахаю от неожиданности, что спросила об этом вслух и даже не заметила, но потом, я ахаю еще раз, когда до меня доходит, что мне не надо было произносить вопрос, ведь он может читать мысли.

– А… А мысли каштоунов вы тоже читаете? – отчего-то слетает с губ вопрос, и я ловлю его холодную полуулыбку.

– Нет. – отрезает он, и опускает голову к следующей папке, четко давая понять, что наш разговор окончен.

– Я знал, что это произойдет, но не думал, что так быстро… – задумчиво говорит мне Макс, пока мы проходим под аркой со своим стражами, направляясь в сторону леса и заброшенной хижины с Бри.

– А я не думала, что у меня не будет возможности отказаться. – грустно отвечаю я, вглядываясь в лучи закатного солнца, играющие в верхушках деревьев. Я чувствую, что когда-то в прошлой жизни, которую я туманно помню, такие закаты вызывали во мне теплоту и предвкушение вечерней сказки. Но сейчас я чувствую напряжение и поднимающийся внутри страх.

Посланец Дмитрий говорил об искренности, но я ее совсем не чувствую. Как я могу с уверенностью сказать, что преданна Королеве? Я ни разу ее не видела, не знаю ее мотивов или даже обещаний. Простое «поиск справедливости в мире» звучит слишком широко. О какой справедливости идет речь?

Внутри меня борются противоречивые чувства – с одной стороны, я понимаю важность присяги, а с другой – всё кажется каким-то неправильным, навязанным и фальшивым. Мне хочется верить в правильность происходящего, но сомнения упрямо прогрызают себе путь изнутри.

– Что, если моя присяга будет неискренней?

– Что ты имеешь в виду? – рывком останавливается Макс и его светлые волосы ловят солнечный свет, загораясь золотом.

– Посланец говорил об искренности и преданности, но что, если я этого не чувствую?

– Даже не думай об этом. Каждая присяга искренна и… – Он тяжело вздыхает, и меня накрывает новой волной тревожности. – Ты должна знать, что не все выживают после Пещеры Самоцветов.

Мои зубы смыкаются, а брови сдвигаются, в попытке вообще понять, как будет проходить присяга.

– Камни выпускают только преданных королеве. Это особая древняя магия, которая позволяет отсеять предателей. – объясняет Макс.

– Точнее, убить их? – слетает с моих губ.

– Тебе следует осторожнее выбирать слова, и следить за тем, что ты думаешь. – Он демонстративно трогает указательным пальцем свой висок. – До присяги и во время перехода через пещеру самоцветов, тебе нужно быть уверенной в преданности королеве. Ты не должна думать о другом или сомневаться. Если хочешь выжить.

Макс говорит это серьезным голосом, и я считываю волнение в его тоне.

Мысли в моей голове путаются, превращаясь в тугой узел страха и отчаяния. Кожа холодеет. Даже думать нельзя свободно? Как в таком случае быть искренней? Получается, нужно полностью стереть себя, чтобы выжить?

Макс словно замечает, как я бледнею. Его рука ловит мою, теплая, надежная.

– Эй, посмотри на меня. – его голос звучит мягче. – Я не хотел тебя напугать. Я уверен, что ты справишься. Как с присягой, так и с сывороткой.

– Ты хочешь, сказать, что принятие сыворотки тоже может быть смертельным?

– Да, но твои параметры сильные. Ты выдержишь. Тебе не о чем сомневаться или переживать.

Паника накрывает меня удушливой волной.

– Анна. – Макс притягивает меня ближе, обхватывает за плечи. – Дыши. Просто дыши.

Я утыкаюсь лбом в его грудь, вдыхаю запах трав и чего-то теплого, древесного.

– Мы сейчас просто дойдем до Бри. Покормим. Поиграем. Все будет хорошо. – шепчет он мне в макушку, и я чувствую, как теплая волна смывает тревогу.

Он воздействует на меня своими силами.

– Я не хочу, чтобы ты делал это. – говорю ему с горечью, потому что понимаю, Макс старается мне помочь, однако я хочу оставаться сама собой и избегать искусственного спокойствия.

Я поднимаю голову, встречаясь с его взглядом. Янтарные глаза смотрят с нежностью и пониманием. Его большой палец мягко проводит по моей щеке, стирая слезу, которую я даже не заметила.

– Понимаю. Я не буду, пока ты сама этого не попросишь. – спокойно отвечает он мне.

Я отстраняюсь от его рук и продолжаю идти в сторону хижины. Мне кажется, что отношения с Максом зашли слишком глубоко, чтобы быть просто дружескими. Я забыла подумать, хочу ли я этого на самом деле? Или просто ищу опору.

– Что будет с Бри, пока меня не будет? – пытаюсь сменить тему разговора.

– За него можешь не беспокоиться. Мы позаботимся о нем… Вместе с Марией. Обещаю. – догоняет меня Макс.

Я представляю как обрадуется Мария познакомившись с Бри.

– Как ты думаешь, когда я смогу вернуться сюда, после присяги и всей этой истории с Горнилом? – продолжаю я расспрашивать детали.

– Эээ… Сложный вопрос. Те, кто получает сыворотку, проходит определенный путь, чтобы синхронизироваться с силой камня, и это занимает определенное время…

– Сколько?

– Может год. Может два.

Я опираюсь на ближайшее дерево, пытаясь осмыслить услышанное. Год или два? Слишком долго. В легких перестает хватать воздуха, настолько я чувствую себя зажатой в новой реальности и правилах. Они сдавливают, словно пытаясь изгнать ту Анну, которой я была до трагедии. Мне даже не хочется больше плакать. Кажется, будто все что было – было во сне. Или наоборот, что я застряла в каком-то непонятном кошмаре.

Я делаю шаг вперед. И еще один. Стараясь не поддаться кричащей внутри беспомощности. Я просто выбрасываю из головы все, что может сейчас помешать моему выживанию.

Впереди показывается хижина. Сквозь щели в досках пробивается свет заходящего солнца, окрашивая всё в теплые оттенки. Едва мы подходим ближе, как изнутри доносится радостный лай.

– Бри! – я подхожу к двери.

Щенок встречает меня прыжками и восторженным повизгиванием. Я падаю на колени, позволяя ему облизывать мое лицо.

– Кто-то явно соскучился, – смеется Макс.

***

Время в лесу пролетает незаметно. Вскоре мы возвращаемся в лазарет, а затем Макс помогает мне раздобыть иголку с нитками, и немного ткани. В этом ему помогает медсестра Зина. Я возвращаюсь в комнату к Дане, Алине и Ванде, но застаю их с унылыми лицами. Они даже не спрашивают о моем свидании-не свидании с Максом, хотя еще вчера их интересовали мельчайшие подробности.

Я устраиваюсь на своей кровати и начинаю делать выкройки, намереваясь сшить мягкую куклу для Марии, маленький прощальный подарок.

– А давайте, станем сестрами? – внезапно нарушает угрюмое молчание Дана.

Я отвлекаюсь от шитья. Ванда и Алина приподнимаются на локтях с кроватей. Мы смотрим друг другу в глаза и пожимаем плечами. Почему бы и нет?

– Мне просто страшно идти на присягу в эту странную пещеру, зная, что у меня нет семьи… – объясняет Дана. – С таким настроем, я точно не выдержу. А если у меня будут сестры… То я точно справлюсь!

– Тогда… – Загадочно улыбается Ванда, – поклянемся перед луной, что будем защищать друг друга чтобы не случилось, словно родные сестры!

– Клянусь!

– Клянусь!

Говорит каждая из нас, после чего мы обнимаемся друг с другом. И пусть все это кажется невинной детской игрой, в которую вдруг решили поиграть взрослые девочки, я ощущаю искренность. Ту, которой мне не хватает в отношении к королеве.

– А теперь, чтобы подтвердить клятву, пусть каждый скажет свой секрет! – требует Дана.

Комната погружается в молчание.

– Хорошо, начну я. – продолжает она. – Это я украла блокнот у парня из соседнего корпуса, когда мы гуляли в саду несколько дней назад. – Дана вытаскивает из тумбочки узенькую тетрадь, пролистывает и показывает нам портрет, сделанный карандашом.

– Дана! Это ты! – удивляюсь я, и она ухмыляется в ответ.

– Я знала, что он не просто так постоянно на меня пялиться и что-то чирикает в своем блокноте. Вот и узнала! – оправдывается она, пока мы с изумлением рассматриваем, насколько точно художник передал черты ее лица.

– Как ты смогла? Когда успела? – интересуется Алина.

– Я… Как-то вышло само. Не знаю, может я в прошлом была воровкой. Просто подошла и незаметно взяла. Ну а отдавать… Как такую красоту можно отдать? – она любуется своим портретом. – А он пусть рисует еще.

Мы наконец-то смеемся.

– Что скажешь ты, Алина?

Девушка, услышав свое имя, берет подушку и прячет в нее свое раскрасневшееся лицо.

– Дмитрий… – вибрирует ее измененный голос сквозь слой пуха. – Сегодня прочитал мои фантазии о нем, пока я сидела в архиве. – говорит Алина, и затем, выпускает подушку из рук и хватается за покрасневшие от стыда уши. – Я не знала, что он читает мысли! Это было так… Стыдно!

– Это поэтому он не выпускал тебя почти полчаса? – старается сдержать смех Дана.

– Ты не представляешь какого мне было, когда он попросил меня перестать думать о… О неприличных вещах.

– Как ты вообще могла о таком думать во время вручения повестки? – изумляется Ванда.

– Он просто… Невероятен. Вы видели его глаза? – объясняет Алина с влюбленным лицом.

– Все с тобой понятно. Кто следующий? – продолжает Дана, смотря на меня и на Ванду

– Макс спрятал моего щенка в лесу неподалеку. Мы ходили сегодня его навещать… – Признаюсь я, понимая, что нарушаю данное обещание и мне стыдно.

– Твоего щенка? – хором удивляются девушки.

– Да, его привезли со мной из Черновска.

– Удивительно. – хмыкает Дана. – Я знала, что здесь животные запрещены.

– Они и запрещены. – подтверждаю я. – Просто Макс…

– Ого, он сделал это для тебя? Нарушил правила? Он в тебя влюблен! – хлопает в ладоши Дана. – Ванда?

– Я… Мне даже нечего рассказать…– тихо говорит она, а потом вздыхает и засучивает свои рукава. – Я нашла странные татуировку на своем теле.

Она сжимает руки в кулаки, и мы ахаем от удивления, потому что на внутренней стороне рук, где расположено сплетение вен, появляются красные татуировки, в виде незнакомых символов. Еще секунда, и метки исчезают, оставляя нас гадать что это было.

– Я не знаю, что это. Они просто есть. Мне не больно, я ничего не ощущаю, но они появляются только если я сжимаю кулаки вот так. – показывает Ванда.

– Но откуда? – спрашиваю я.

– Понятия не имею. Не помню ничего. – грустно отвечает она.

И я ее понимаю. Мы все ее понимаем. За то короткое время, что я знакома с этими девушками, я успела усвоить одно: никто из нас не помнит четких деталей о прошлом. Это раздражает, как когда ты хочешь увидеть, что скрывается за окном, но кто-то замазал его черной краской, оставив лишь несколько мелких щелок. Совпадение ли это? Сколько нас таких в этом лазарете?

Каждый из нас остается по-своему тронут секретами других. Мы стали ближе, и это ощущается.

Этим вечером мы ложимся спать рано и без многочисленных историй, чем радуем Терезу, которая довольно хмыкает, совершая последний обход перед сном. Возможно дело в усталости, или в повестке, или в рассказанных секретах. Голове было необходимо перезагрузиться, и я без особых усилий погружаюсь в сон…

…

Я стою напротив двери в архив и жду своей очереди. Опять. Вокруг нет никого. Я одна в пыльном коридоре подвала

Жду. Я обязана стоять здесь, пока меня не позовут. Мои ноги как будто приросли к полу, а на лбу проступают капельки пота от напряжения. Время словно решило замучить меня. В груди с каждой секундой натягивается тетива напряжения.

Дверь неизбежно откроется.

Потом, я понимаю, что пришла моя очередь.

Толкаю дверь и захожу. Передо мной за столом сидит он. Николай.

– Добро пожаловать, Анна. Я тебя заждался. – Он поднимает вверх свою руку, делая знакомое мне движение, и я начинаю ощущать агонию его сил.

Я хочу убежать, но дверь за мной захлопывается. По моим щекам текут слезы.

– Я не хотела! – кричу я, но не слышу сама себя. – Мне очень жаль

Губы Николая складываются в тонкую зловещую ухмылку. Моя кровь начинает кипеть.

Я просыпаюсь в поту.

Глава 4

О Вереташе – столице Каменного королевства.

Вереташ не построен – он вырезан.

Город с сердцем из камня, он прячется в теле скалы, скрыт от неба и глаз чужаков.

В его недрах пульсирует сила: там, в глубине горы, лежит Дворец Каменной Королевы – место, где даже самоцветы склоняются в покоре.

А кто входит туда без права – больше не возвращается наружу.

Из летописи Каменного королевства

Анна

Мелкий дождь моросит на наши плечи, волосы и грубоватую холщовую одежду, выданную нам рано утром Тамарой. Мы стоим за серой стеной лазарета, возле массивных ворот. Я думала, что за их пределами увижу уютные дома горожан и местных жителей, спешащих по своим делам, но передо мной открывается вид на еще одну стену. Такую же серую и высокую. Хотя нет, она кажется даже выше, чем стена окружающая лазарет и прилегающие к нему корпуса.

Тридцать призывников, и я среди них, понуро смотрят в затянутое тучами небо, пытаясь предугадать что нас ждет и когда за нами приедут или придут. Два стража в форме внимательно следят за нашими движениями, как будто кому-то из нас может прийти в голову сбежать. Вот только куда?

Дорога, стиснутая двумя высокими стенами, что справа, что слева, упирается в лес, за которым возвышаются горы. Сложно предположить, что именно скрывается за ними.

Моя одежда, что-то наподобие мешковатого платья, стремительно становится влажной. Холод, несмотря на теплый конец лета, начинает пробираться к костям. Инстинктивно мы с Вандой, Алиной и Даной прижимаемся друг к другу, чтобы согреться. Замечаю, что и другие следуют нашему примеру, кучкуясь.

Неделя пролетела слишком быстро. Я успела сшить мягкую куклу для Марии. Девочка была счастлива. А еще, ее счастью не было предела, когда я познакомила ее с Бри. Уверена, ей будет с кем поиграть, пока… Пока со мной ничего не понятно. Непонимание будущего тревожит, но я все же оставляю в своей голове место мыслям о моем возвращении в лазарет. Я вернусь. Закрываю глаза и представляю, как вновь обниму Марию и Бри. Как вновь буду сбегать на лесные прогулки с Максом.

Однако, в мой разум жестко и без предупреждения вторгается знакомое лицо из недавних кошмаров, которое со злой улыбкой манит к себе. Николай. Меня передергивает так, что рука Даны ложится мне на плечо.

– Что такое? – озабоченно смотрит она мне в лицо.

– Ничего, просто плохое воспоминание. отвечаю я, кротко улыбнувшись.

Вздыхаю, и вновь закрываю глаза. Теперь я пытаюсь заменить зловещий образ Николая на доброго Макса, который заботливо меня успокаивает, объясняя, что с майором Аркасом я не встречусь ни на присяге, ни в Гориниле Камня, что он каштоун высокого ранга и находится на передовой, и что вероятнее всего я с ним встречусь уже пройдя весь курс подготовки драгоценного воина, а значит, смогу ему противостоять.

– Сколько же нам еще ждать? – нервничает Дана, перебивая мои мысли. – Эй ты, нам долго еще здесь стоять? – звонко кидает она одному из стражей, но тот продолжает стоять, как будто в ушах у него застрял моток с шерстью.

– Похоже, идут. – ошарашенно шепчет Алина, и ее уши начинают краснеть.

Повернувшись налево, я понимаю почему. К нам навстречу шагают пять каштоунов. Их форма, украшенная камнями, выглядит безупречно и даже нарядно, особенно по сравнению с нашей холщовой одеждой. Я узнаю Дмитрия в синем кителе. Он выглядит изящно холодным и идеально строгим.

Рядом с ним идет офицер в блестяще-черном кителе, чей взгляд непроницаем и бесчувственен. Обсидианник. Благодаря прочитанным детально иллюстрированным брошюркам в лазарете, теперь я могу более точно определять к какому камню имеет отношение тот или иной каштоун.

Мое сердце замирает, когда я замечаю еще один черный китель с темно красной вышивкой, преследующий меня в кошмарах. Гематитник. На секунду мне кажется, что это Николай – та же выправка, тот же рост. Но нет, черты лица совсем другие. У этого каштоуна квадратный подбородок и прямой нос. Кровь вновь начинает свое движение по моему телу.