Старатель

Сергей дружески похлопал по плечу охранника на выходе, щедро одарил его оставшимися в пачке сигаретами, потом недолго постоял в раздумье у крыльца здания. Фотоснимок позволяющий определить местонахождение дома богатенькой старушки, значительно повысил шансы найти клад и поднял настроение.

«По такому поводу – грех не выпить», – решил Сергей.

Минут через десять он уже восседал у барной стойки в кафе на высоком вращающемся стуле. Иволгин смаковал отмерянную барменом дозу коньяка и присматривал среди посетителей заведения подходящую для себя компанию. За одним из столиков две симпатичные девушки со скучающим видом лакомились порциями растаявшего пломбира.

«В квартале отсюда общежитие университета. Похожи на студенток. На мороженое кое-как деньжат наскребли, а на сок капиталов уже не хватило», – с умилением подумал Иволгин.

Он повернулся к бармену, кивнул головой в сторону намеченных для знакомства девах и расточительно заказал:

– Бутылочку шампанского на тот столик.

Иволгин дождался, когда халдей выставит перед девчатами презент, сполз с барного стула и уверенно подошёл к девушкам, настраиваясь на лёгкий флирт.

***

Пробудившись, Сергей ещё минут пять сидел на кровати, восстанавливая в памяти события предыдущего дня.

«Так. После архива – посиделки в кафе. Кажется с Машей и Людой. Или с Дашей и Любой? Впрочем, не важно. Пил водку, потом шампанское, потом залакировал пивом. Дальше – всё как в тумане… Чёрт возьми, а дипломат-то я не потерял по-пьяному делу?» – пришла в голову паническая мысль.

Кейс с аэрофотоснимком обнаружился на кухне на столике, а рядом с ним – вазочка с букетом из хризантем. Аромат от семи крупных шарообразных бутонов заполнил всё пространство кухни. Иволгин вдохнул полной грудью дурманящий запах, прочитал оставленную женой записку из двух слов – «люблю, целую». И счастливо улыбнулся.

«Слава богу, вроде не накосячил давеча. На последние деньги купил Таньке цветы – и, похоже, угодил».

Чашка кофе и первая утренняя сигарета придали бодрости, восстановили способность продуманно и логично мыслить. Сергей внимательно рассмотрел снимок станицы и потянулся к телефону – организовать повторную встречу с Вячеславом мог только тот, кто с ним и познакомил. После длительных гудков в трубке прозвучал знакомый голос соседа по дому.

– Приветствую, дружище. Это Серёга, узнал? – панибратски начал Иволгин.

– А, привет. По какой нужде звонишь? – деловито поинтересовался знакомый. Судя по всему, ему пришлось отвлечься от чего-то важного, и к пустым разговорам собеседник не был склонен.

– Я коротко. Нужно встретиться с твоим родственником Славой, есть для него подарок – интересный документ. Телефончик для связи не продиктуешь?

– Да без проблем, записывай.

Получив заветный набор цифр, Иволгин тут же позвонил Славику.

– Вячеслав, здравствуйте. Я Сергей, помните, недавно вы мне про Усмановскую рассказывали? Могу презентовать вам редкую фотографию станицы в обмен на пустячок – показать на этом фото крышу родового поместья.

Предложение настолько заинтересовало Славика, что тот изъявил желание встретиться без промедления. Во второй половине дня состоялась взаимовыгодная сделка – на аэрофотоснимке Вячеслав обвёл карандашом владения семейства Куренных, за что получил в дар ксерокопию фотографии для собственного архива.

Сергей был очень доволен результатом своей деятельности – определить место для копа удалось в кратчайшие сроки. Этой вестью стоило порадовать и напарника, с которым предстояло продолжить поиски уже на местности. Он набрал его номер в телефоне.

– Макс, а угадай, что у меня есть?

– Куча долгов и триппер? – грубо предположил ответивший на звонок приятель.

– Кто о чём, а лысый о расчёске, – не остался в долгу Иволгин. – Не груби гению и присядь, если стоишь. Я достал карту, – продолжил он. – Мало того, на ней даже точно отмечено нужное нам место. Клянусь здоровьем покойного Владимира Ильича, того, который Ленин.

Недоверчиво посопев в трубку, Макс выдвинул условие:

– Поверю, если увижу собственными глазами.

– Заходи вечерком, да не забудь: дверь открою, только если в твоей правой руке будет бутылка коньяка, а в левой – хорошая сигара, – покуражился Сергей, ощущая себя победителем.

– Обойдёшься, аристократ липовый, – грубовато отреагировал Макс.

Иволгин мечтательно расслабился. Даже если им не повезёт с кладом, новое неразведанное место, наверняка, принесёт много интересных находок. Во все времена люди что-нибудь теряли: и случайно, и в пьяном угаре, и в кулачных разборках. А весь двадцатый век ещё и активно прятали. Неспокойное было столетие: революция, войны, периоды хаоса и анархии вынуждали людей припрятывать до поры нажитое или награбленное имущество. Многим потом не довелось отрыть своё заветное, и до сей поры русская земля хранит массу тайн и чужих секретов.

До вечера Иволгин успел сделать многое. Побаловал себя рюмочкой коньяка, хранимого женой для особо торжественных случаев – авось к вечеру выветрится! Испытав прилив трудового энтузиазма, подмёл и вымыл полы, поиграл с котом, сходил на рынок за продуктами и приготовил в меру своих способностей вполне сносный ужин. Потом прилёг на кровать, заложив руки за голову.

Какое-то время он бездумно рассматривал потолок, на котором проглядывалось сквозь побелку пятно: как-то в новогоднюю ночь шампанское выстрелило вверх не только пробкой, но и винным фонтаном. Иволгин не раз закрашивал тёмное пятно на потолке, но оно с упрямым постоянством через месяц-другой проявлялось вновь. Он перевел взгляд на стену: светлые обои, репродукция картины «Девятый вал», книжная полка, на которой приютилась черно-белая фотография. На снимке он и Татьяна, молодые, беззаботные и счастливые. На заднем плане – море. Фото сделано в первый день знакомства, сделано Игорем, человеком, который в прошлом был для Сергея самым надёжным и близким другом. Но дружба дала трещину, когда обоим приглянулась одна и та же женщина.

…Иволгин хорошо помнил тот день отдыха на морском побережье, когда его внимание привлекла стройная брюнетка, уверенно нырнувшая в воду с волнореза. Может, мимолётный взгляд на фигуристую пловчиху и не имел бы далеко идущих последствий, но девушка вышла на берег именно туда, где на песочке загорали два закадычных дружка. Она тряхнула головой, и капельки воды с её волос оросили тела двух бездельников, завороженно глазевших на красавицу. Выразительные глаза и детская непосредственность брюнетки очаровали парней.

– Ой! Извините… – смутилась девушка.

Сергей толкнул локтем дружка – тот подвинулся, освобождая место на прогретом солнцем песочке.

– Располагайтесь, – предложил Иволгин, и девушка без излишнего кокетства присела рядом. Познакомились, разговорились. В итоге парни изъявили желание своими широкими плечами, а, если потребуется, и кулаками, надёжно защищать хрупкое создание от невзгод окружающего мира. Их было двое, а она одна, и за сердце прекрасной дамы между ними полгода шла честная, достойная описания в романах, борьба. Сергей победил – в таких делах он никогда не проигрывал, – и дружба закончилась: друг ушёл из его жизни, а Татьяна осталась. С того времени осталось и ещё кое-что: на кисти Иволгина красовалась татуировка, которою он набил с глупостью пылкого влюблённого юноши. Большая буква «Т» первоначально подразумевала имя избранницы. Несколько позже Сергей надумал преобразить невыразительную букву в нечто более романтическое, и стараниями татуировщика она стала похожа на корабельный якорь.

Профессия учителя для многих женщин становится смыслом жизни. Они ежедневно бескорыстно и фанатично заботятся о чужих детях, при этом внимание собственным семьям уделяют по остаточному принципу. Иволгину повезло: в его жене прекрасно сочетались качества педагога и домохозяйки. Она поддерживала уют в доме, вкусно готовила, стирала и гладила. Про измены супруга Татьяна, к счастью, не знала. А Сергей, после своих походов «налево», испытывал муки совести перед женой, однако, как это бывает у алкоголиков или наркоманов, ничего с собой поделать не мог – был очень влюбчив. Но глубоких чувств к другим женщинам Иволгин никогда не испытывал и по-настоящему любил только Таню…

Щёлкнувший замок на входной двери и потрусивший в прихожую Тимофей известили о возвращении хозяйки. Сергей поспешил следом за котом, помог жене раздеться, чмокнул её в щёку и потащил к столу. Он с умилением смотрел, как Татьяна ест, и умиротворённо слушал её рассказ о событиях прожитого дня. На него накатила волна нежности к своей женщине, захотелось сделать для неё что-то особенное.

– Танюша, у тебя в четверг выходной? – спросил он.

– Да, а что? – супруга удивлённо посмотрела на мужа.

– А то, что в четверг мы едем на море.

Сергей картинно прикрыл свои уши, оглушённый счастливым визгом жены. Таня обожала море, но в последние годы вырваться на отдых удавалось нечасто, и новость стала для неё долгожданным подарком. Она вскочила из-за стола, расцеловала мужа и возжелала тут же найти и примерить свой купальник, который надевала последний раз год назад. Сергей, в свою очередь, изъявил желание помочь ей в этом интересном деле, и примерка в итоге завершилась жаркой получасовой схваткой супругов в постели.

Измождённые страстью, они обессиленно лежали на широкой кровати, когда в дверь раздался нетерпеливый стук.

– Кто это может быть? – всполошилась Таня.

– Чёрт, совсем забыл, это ж Макс пришёл.

Иволгин спешно оделся, открыл гостю дверь и укоризненно покачал головой:

– Ни сигары, ни магарыча…

Он проводил друга на кухню и, пока тот рассматривал карту, заварил свежий чай.

– Ну, что скажешь? – поинтересовался Сергей.

– Думаю, теперь можно ехать на разведку, осмотреться на местности, – предложил Макс.

– Согласен. В ближайшие же дни прихватим с собой кого-нибудь посторожить машину и смотаемся туда. До места всего-то километров шестьдесят. Правда, километров десять-пятнадцать предстоит пройти пешком по лесу, но, думаю, за день вполне обернёмся. Как считаешь? – Сергей вопросительно глянул на компаньона.

– Пять-семь километров пешком туда, столько же – назад, – прикинул Макс. – Придётся выехать пораньше на рассвете, и смогу я поехать только в субботу.

– Отлично. Меня устраивает. Значит, едем в субботу, по любой погоде и на твоей машине, – подытожил Сергей, оставляя за собой право прокатиться в качестве пассажира.

Макс замялся:

– Ты не против, если с нами поедет моя девчонка? Сам же говорил, у машины оставить кого-то надо.

– А ей одной страшно не будет?

– Ну, тогда она подружку возьмёт, чтоб не скучать.

– Твоя машина, тебе и решать, кому её охранять.

Макс встал, распрощался и юркнул за дверь.

– А коньяк ты всё-таки зажал, – крикнул ему вслед хозяин квартиры.

***

При скромном доходе даже однодневная поездка к морю и аскетичная лесная прогулка – дополнительные нагрузки на семейный бюджет. К людям, имеющим счета в банках, Иволгин не имел никакого отношения: для хранения немногочисленных денежных купюр хватало места в бумажнике. Он не раз пробовал откладывать деньги на «чёрный день», но накопить впрок хоть какую-то приличную сумму не получалось, текущие расходы поглощали весь заработок без остатка. Увы, труд российского таксиста приносил невысокую прибыль, в этой профессии олигархом не станешь. Полноценный отдых на море подразумевал наличие денег, и Сергею пришлось поднапрячься.

Несколько суток он колесил на машине по городу, выхватывая заказы у диспетчера и подбирая на обочине всех, кто призывно поднимал руки при виде шашечек на его «Опеле». Когда от напряжения и усталости Иволгин начинал засыпать за рулём, он парковался в каком-нибудь закоулке и забывался коротким тяжёлым сном на водительском сидении. Гигиена, туалет, нормальное питание для таксиста – роскошь. В короткие минуты отдыха он может лишь умыться бутилированной водичкой, перекусить пирожками, купленными по случаю, да справить нужду под кустом в подворотне. Поэтому профессиональный шофёр обычно пахнет бензином и трудовым потом, его одежда – мятая, а лицо – небрито. И наличие щетины на его щеках – вовсе не признак брутальности.

Почёсывая своё немытое тело, Сергей со снисходительной усмешкой вспоминал далёкие от реальности сериалы о романтической жизни людей его профессии. Фильмы про дальнобойщиков и таксистов снимают люди творческие, незнакомые с неприглядными нюансами водительской доли. Шофёр на экране телевизора – интересный человек, чья жизнь насыщена приключениями с неизменным хеппи-эндом. На самом деле, изнуряющее времяпровождение за рулём автомобиля – дело нелёгкое и однообразное. Для обывателя профессии спасателя, следователя или лётчика тоже овеяны ореолом романтики, а для тех, кто посвятил таким профессиям свою жизнь – это всего лишь повседневная работа. Впрочем, приключений и впечатлений Сергею, действительно, хватало.

Пассажиры в «Опеле» вели себя по разному: кто-то болтал без умолку, а кто-то помалкивал, кто-то приятно удивлял культурой и воспитанием, а кто-то буянил. Одни клиенты оставляли щедрые чаевые, другие – только стойкий запах перегара. Иногда рассеянные граждане забывали свои вещи: зонтики, телефоны, сумки. Спохватившись, они названивали диспетчеру и требовали немедленно вернуть своё имущество. Иволгину приходилось отвлекаться от работы и отвозить забытые вещи хозяевам. Большая часть пассажиров ассоциировалась у Сергея с безликой человеческой массой, но отдельные клиенты запоминались надолго.

В памяти остался бодрый пенсионер, сжимавший в руках древко с флагом страны, исчезнувшей с карты мира. Иволгин отвёз его на городскую площадь, где неугомонные коммунисты собирали старичков на очередной бессмысленный митинг. Дедок утомил Сергея своими рассуждениями о бездарной государственной власти, о процветающей коррупции, о неизбежном крахе капитализма. К государственным проблемам Иволгин был равнодушен, а разговоры о политике считал пустой болтовнёй. Он облегчённо выдохнул, когда доставил активного дедушку по назначению и в салоне машины прекратился поток обвинительных речей.

Поездка в обществе пьяных курсантов школы милиции тоже оставила неприятный осадок на душе. Правоохранители шумно галдели и матерились. Выбравшись из такси, они «забыли» оплатить проезд. Когда Сергей посмел им об этом напомнить, курсанты резво прошмыгнули в помещение контрольно-пропускного пункта у казармы, напоследок дружно продемонстрировав Иволгину средние пальцы рук. Он крикнул им вслед «менты-козлы!» и уехал, проглотив обиду. Связываться с людьми, плечи которых украшают погоны – себе дороже.

Прилично одетого и трезвого гражданина среднего возраста Сергей подобрал на перекрёстке в центре города. Пассажир назвал нужный ему адрес, молчал весь путь и придерживал на коленях продолговатый бумажный свёрток. А по прибытии вытащил из свёртка обрез охотничьего ружья, продемонстрировал его Иволгину и вкрадчиво поинтересовался: «Так я пошёл?»

Ответ нашёлся сам собой: «Идите-идите, конечно! Рад был помочь!»

У вещевого рынка пять пьяненьких мужичков дожидались такси прямо на проезжей части, заботливо поддерживая друг друга. Дружеские объятия представителей мужского пола не имели никакого отношения к однополым связям: просто совместными усилиями им было легче противостоять коварному земному притяжению. Умостившись в салоне такси, весёлый народец в последний момент заметил потерю в своём составе – их почему-то оказалось четверо. После недолгих поисков недостающий член коллектива был обнаружен лежащим на асфальте у заднего бампера машины. Он безуспешно пытался встать на четвереньки и неразборчиво мычал. Собутыльники общими усилиями загрузили товарища в багажный отсек «Опеля», где выпивоха удобно устроился в горизонтальном положении. Зато за проезд и принесённые хлопоты компания расплатилась щедро, по двойному тарифу.

Дважды за эти дни Иволгина останавливали сотрудники ГИБДД. При первой встрече с «гайцами» Сергею удалось избежать финансовых потерь. Долговязый лейтенант обвинил бывалого таксиста в превышении скорости, уверял, что «Опель» мчался по дороге как гоночный болид. При этом служивый аргументированно потрясал радаром, фиксирующим скоростной режим. Однако, Сергей был уверен, что нарушения не было, и упрямо пытался доказать свою правоту. Отделаться от вымогателя удалось, когда слова таксиста подтвердил незаинтересованный свидетель – пассажир. Досадуя на нерезультативно потерянное время, лейтенант бросил документы Иволгина на асфальт и, прижимая к груди радар-кормилец, принялся орлиным взором высматривать на дороге более сговорчивую жертву.

Другая встреча с правоохранителями прошла более дружелюбно. Два прапорщика подкупили Иволгина своей честностью и прямотой. В их дыхании присутствовал лёгкий аромат самогона, и они откровенно сообщили причину остановки. Служивые объявили, что проезд мимо них сегодня платный, по сто рублей с тех, кто «понятливый», на подарок ко дню рождения их начальнику отдела милиции. Сергей, сообразил, что для «непонятливых» такса будет явно намного выше, расстался с деньгами и передал свои наилучшие пожелания имениннику.

Иволгин чувствовал, как накапливается усталость, теряется внимание, падает реакция. Во рту поселилась неприятная горечь от сигарет и кофе, которыми он пытался взбодрить свой организм, чтобы не заснуть за рулём. В темноте Сергей не заметил открытый канализационный люк, и колесо «Опеля» грубо ударилось о железное обрамление колодца. Немного позже утомлённое сознание настолько затуманилось, что он не отреагировал на красный свет светофора и проскочил перекрёсток на запрещённый сигнал.

«Пора закругляться, всех денег не заработаешь. Беру последний заказ и домой», – решил Иволгин.

Но, последний заказ преподнёс сюрприз. Когда в салон автомобиля впорхнула стройная молодая девица, Сергей привычно вежливо осведомился:

– Вам куда?

– В Лоо, – уверенно ответила та.

– Куда-куда? – переспросил Иволгин удивлённо. Прибыльные загородные поездки диспетчер обычно придерживала для «своих» людей.

– На море, в Лоо, – развеяла его сомнения девушка.

Ночное путешествие по пустой трассе – это не изматывающая езда по городу. А большой пробег автомобиля – это солидная плата за проезд. Вот только платёжеспособность юного создания вызывала большие сомнения. Сергей внимательно осмотрел девчонку.

«По виду старшеклассница. Одета легко, из вещей только телефон и пачка дамских сигарет. Уж не собирается ли крошка рассчитаться натурой?»

Пассажирка заметила подозрительный взгляд Иволгина и быстро набрала в своём телефоне чей-то номер.

– Котик, я уже в такси. Серый Опель, номер А735ВГ. Поговори с водителем.

Сергей взял протянутый ему телефон и приложил сотовый к уху.

– Братан, довезёшь ляльку в целости и сохранности, понял? – приказной тон в голосе далёкого собеседника носил угрожающие нотки. Не вздумай к ней приставать. Я встречу вас у санатория Жемчужина. Будет всё в порядке – бабками не обижу.

– Понял, едем, – коротко согласился Сергей.

Вопрос с оплатой прояснился, и он завёл двигатель. Машина набрала скорость, попетляла по городским улицам, вырвалась на трассу и взяла курс на юг. Девчонка некоторое время стоически вглядывалась в ночную темень, которую разрезал яркий свет фар, затем под урчание движка и шелест шин по асфальту крепко заснула на пассажирском сидении. Сергей, как ни странно, вдруг ощутил прилив бодрости. Ещё недавно его глаза застилала пелена от усталости, затёкшее тело ныло и категорически требовало отдыха, а теперь мозг прояснился, руки обрели привычную силу.

«Это от перенапряжения, – сообразил Иволгин. – Достиг апогея, и открылось второе дыхание, как у спортсменов. Потом, наверняка, сутки в себя приходить буду…»

Гостевая парковка у санатория встретила «Опель» ярким светом изящных светильников, тишиной и безлюдием. Престижный отель, судя по всему, проявлял гостеприимство только в отношении культурных людей, не имеющих привычки «куролесить» в любое время суток. Сергей громко объявил:

– Приехали!

Девушка пробудилась и тут же потянулась к телефону.

– Милый, мы приехали, – обрадовала она своего бойфренда.

Через несколько минут из санатория вышел невзрачный рыхлый субъект в строгом костюме и направился к «Опелю». Доставленное ему юное женское тело покинуло салон такси и с блаженной улыбкой залюбовалось пальмами, растущими по периметру стоянки.

«Этот престарелый ловелас и есть тот самый милый? Ну и ну, – удивился Иволгин. – Антипод женских грёз – маленький, толстый и лысый».

Возрастной «папик» годился своей пассии с равным успехом и отцы, и в деды. Он мимоходом озабоченно огладил ладонью девичий зад и подошёл к Сергею.

– Держи, – он протянул две стодолларовые купюры. – Заслужил.

Не теряя времени, мужчина подхватил под руку объект своего вожделения, и контрастная парочка любовников удалилась в санаторий. Сергей с усмешкой проводил их взглядом и с ехидством чуть слышно пожелал им вслед:

– Совет да любовь.

Полюбовавшись купюрами с ликом американского президента, он спрятал их в бумажник. Потом глубоко вдохнул тропический воздух, насыщенный запахом йода, поприседал и помахал руками, разминая мышцы.

– А теперь – домой! – скомандовал он себе.

На обратном пути на Иволгина навалилась такая усталость, что светлый образ постели с мягкой подушкой оттеснил все остальные желания и соблазны. Когда «Опель» замер у родного подъезда, Сергей с трудом вылез из него и, покачиваясь, добрёл до двери своей квартиры. Сняв туфли в прихожей, он дошёл до кровати, повалился на неё и мгновенно заснул.

***

Однодневный отдых у моря Иволгину хотелось провести расслабленно и бездумно. Мысль о том, что придётся в этот день управлять автомобилем, как и в трудовые будни, портила настроение. Он созвонился с Топтыгиным и предложил ему поработать личным водителем в обмен на обильное угощение и умеренное вознаграждение. Мишка пообещал выручить.

«Парень на моей иномарке покатается, а я, лучше, красотами природы полюбуюсь, пивком расслаблюсь, – размечтался Сергей. – Хотя, без приятной компании скучновато будет… Татьяне достаточно для счастья в морскую водичку забраться, а я разок окунусь и буду тупо отлёживаться на песочке… Сейчас, конечно, бархатный сезон, но вода уже прохладная, наверняка, просижу весь день на берегу с нудноватым Мишкой – вот и весь отдых… А приглашу-ка я ещё кого-нибудь составить компанию. С женой хорошо, но друзьями-то веселей будет».

На заманчивое предложение откликнулись приятели, с которыми Сергей летом ловил раков, и ранним утром в четверг супруги Иволгины встречали у своего дома тех, с кем предстояло провести грядущий день.

Пунктуальный Михаил прибыл первым и сразу хозяйственно засуетился вокруг «Опеля», проверяя уровень масла в двигателе, давление в шинах, тосол в радиаторе.

Вслед за ним пожаловал родственник Сергея – никогда не унывающий дядька Григорий, полковник в отставке. Пластиковый чемоданчик-дипломат, классические брюки и тёмная рубашка придавали отставнику деловой серьёзный вид. Его ручная кладь уже давно не использовалась для хранения и переноски важных бумаг: кейс пятидесятилетний дядя Гриша использовал как своеобразный переносной бар, в котором всегда имелись в наличии гранёный стакан, бутылка водки, яблоко или лучок для закуски. Такой набор позволял Григорию Александровичу в любой момент поддержать жизненный тонус и не зависеть от произвола магазинов, торгующих спиртным только в определённые часы.

Появление следующего человека – Жорика, – вызвало тревогу у Топтыгина и понимающую усмешку у Сергея по этому поводу. Жора, с которым Иволгин познакомился лет десять назад, преподавал историю в университете, и предпочитал носить костюм с галстуком. Но сегодня он предстал перед друзьями в необычной одежде: стоптанные кроссовки на ногах, растянутое трико, яркая майка и ветровка поверх неё. В таком наряде кандидат наук был похож на бомжа, получившего обновки в благотворительном фонде. На лице Жорика блуждала блаженная улыбка человека, поднявшего себе настроение изрядной порцией коньяка.

Запах благородного напитка и стал причиной настороженности Михаила. Преподаватель ВУЗа Георгий Кормухин в любой компании первоначально вызывал уважение и интерес к своей персоне, но пьянея, преодолевал несколько стадий, после которых частенько бывал битым. Влюбчивый холостяк имел привычку целовать ручки дамам и осыпать их комплиментами. Слабое зрение не давало возможности рассмотреть изъяны представительниц противоположного пола, а потому все женщины ему казались красивыми. Подвыпив, галантный кавалер всем без исключения женщинам начинал открыто и пошло предлагать с ним переспать. Разумеется, в такой ситуации даже самая распутная бабёнка считала себя оскорблённой и отвечала категоричным отказом. Напившись окончательно, обиженный «казанова» принимался во весь голос материть всех присутствующих и посылать их в известные места, за что порой и награждался тумаками. Во всём остальном он был вполне безобиден.