Громоотвод как удар молнии. Феномен Каса Д'Амато

Подводя итог историческому экскурсу, обращаем внимание именно на тот факт, что офицеры испанской армии, взращённой Императором Священной римской империи Карлом Пятым, возвращаясь с войны, приносят народные земли и знания – а именно, воинскою науку Дестрезу. Соответственно, по этой причине на Сицилии существует два стиля фехтования: палермитанское направление и неаполитанское. Но палермитанский стиль в определённый момент времени становится криминальным, о чём мы более подробно будем говорить в главе «Криминалистическая линия исследования». Неаполитанский стиль же, по природе своей военный, он выступает победоносной основой фехтования той эпохи. Но при этом неаполитанский стиль никак нельзя назвать открытым или общедоступным, он также секретный для простолюдинов, поскольку считается военным искусством, служащим сугубо благородным целям.

В результате пройденных войн и испытаний, одержанных побед и межтерриториального превосходства перед другими стилями, Неаполитанский стиль испанского фехтования в конце 17-го века официально признаётся в мире, как самый мощный и триумфальный стиль фехтования. И мастера Антонио Маттей, и Никола Теракуза и Вентура описали в своих трактатах, как они воевали по всему миру, но ни одна школа не смогла противостоять их искусству. Именно Маэстро Никола Теракуза и Вентура называет неаполитанский стиль испанского фехтования «цветком всех наций». К слову, он является одним из самых уважаемых и почитаемых мастеров неаполитанского фехтования, в силу того, что подготовил колоссальное наследие – именно господин Теракуза и Вентура подготовил наибольшее количество мастеров и достойных учеников. Н.Теракуза и Вентура – наиболее близкий к нашему времени выдающийся маэстро. (Безусловно, нельзя забывать, что именно у него были самый легендарный учитель той эпохи – сам Антонио Маттей).

Рассмотрев предпосылки формирования Неаполитанской школы, перейдём к нескольким важным историческим фактам о самом стиле, без знания которых не представляется возможным даже помышлять вскрыть пресловутый «Ящик Пандоры» – загадки происхождения стиля Каса Д’Амато. В общей сложности, исходя из трактатов и документов, всего существовало три линии неаполитанского фехтования – по природе, они восходят к трём Отцам – Маэстро Фехтования.

Как наглядно видно, каждый из трёх великих маэстро основал свою линию. В разрезе исследования нас особенно интересует Франческо Виллардита – тот, кто основал правую неаполитанскую линию.

Как только упоминается Человек-легенда и произносится имя «Франческо Виллардита», ящик Пандоры начинает стремительно «удирать» и пытаться ускользнуть из исследовательских рук. И тому есть причины! Сама по себе правая линия школы – достаточно секретная; об этом свидетельствует и тот факт, что сегодня практически отсутствуют документы или письма мастеров, предоставляющих ей комплексное описание. Однако, что было обнаружено в ходе экспедиционной деятельности, сын непобедимого Франческо Виллардиты – Джузеппе Виллардита – всё же оставил документальное наследие: он написал трактат о фехтовании в Палермо, посвящённый принципу победы в один удар. Именно сын – Джузеппе Виллардита – поначалу вёл дерзкие нефилософские диалоги с Джузеппе Морсикато Паллавичини на предмет эффективности истинного воинского искусства – но в итоге… они не смогли договориться о том, какое же фехтование истинное. Более того, не только отец Франческо Виллардита обучал сына таинствам науки побеждать. Эти факты свидетельствуют о прямой линии передачи знаний от поколения к поколению. Заключим, что отличительная культурная особенность региона заключается в том, что на Сицилии сына мог учить и отец, потому что это внутренняя, семейная линия.

Древо Неаполитанского фехтования реставрированное НИИ “Исследования мировых воинских традиций и криминалистических исследований применения оружия”

Безусловно, был и такой период времени, когда, например, А.Маттей считался главной фигурой в неаполитанском фехтовании, и все знатные мужи в Королевстве двух Сицилий хотели попасть именно к Маттею, если не в ученики, то хотя бы с ним поговорить, ибо имя его было авторитетом – номером один в воинской науке. С ходом времени и развитием школы у неаполитанской ветви испанского фехтования образовались свои святые – свой «Карранза», свой «Луис Пачеко Де Нарваэс» – имеется в виду – свои первые лица и авторитеты, в силу их обособленного положения. Но при этом известно, что когда А.Маттея спрашивали об Иеронимо де Карранзе, о Луисе Пачеко де Нарваэсе, то Маттей отвечал однозначно, что: «…де Карранза – не человек, это непревзойденная величина». Одним словом – святой.

В линии неаполитанского стиля фехтования непревзойденным Мастером, Отцом и Основателем по праву можно назвать Джакомо Ла Куова. Однако, к сожалению, не представляется возможным рассматривать его как величайшего маэстро, в силу того, что у историков и независимых экспертов нет документов, они просто не сохранились к 21-му веку. А потому документально не дано иллюстрировать его труды. Впрочем, зато возможно рассматривать как образчик доблести воинской науки неаполитанского стиля других господ – А.Маттея, Бласко Флорио, Франческо Виллардита, Леонардо Чьяккио, Н.Теракуза и Вентура, потому как эти великие мастера демонстрируют великолепие эффективности системы неаполитанского стиля фехтования.

Промежуточный вывод изложенного: Антони Маттей был величайшим Мастером для представителей всех школ и направлений, а Никола Теракуза и Вентура воспитал множество достойных учеников. Точно также (проводим параллель) как и Иеронимо де Карранза был Святым и Непревзойденным, а его преемник – Луис Пачеко Де Нарваэс – воспитал непобедимых учеников и написал немало книг. Обратите внимание на следующий аспект: структура воинского искусства, представленного Маэстро Джакомо Ла Куова – основателя неаполитанской школы фехтования – идентична структуре воинского искусства Маэстро Дестрезы.

Бласко Флорио, Мастер Неаполитанского Фехтования

Джакомо Ла Куова, Мастер Неаполитанского Фехтования

В силу того, что Франческо Виллардита исповедовал скрытый способ передачи воинского знания – внутри семьи – то и вся правая линия передачи науки была закрытой по сути своей. Правая линия представлена в таких регионах, как Неаполь, Апулия и Калабрия. И при внимательном изучении особенностей субкультуры Апулии и Калабрии, несомненно одно: и по сей день их представители исповедуют закрытость и секретность относительно фехтования; для них – это внутренняя, семейная система.

Также в ходе экскурса важно напомнить, что только в 1861-м году по факту возникло государство «объединённая Италия» и исчезла Испания, которая главенствовала на этих землях долгие годы. Вследствие политических причин на одной территории возникло две системы – то есть открытая и закрытая общности. Почему так? В силу того, что по факту образования нового государства образовалось две группы лиц – те, кто хотели жить в объединённой Италии и те, чьи семьи веками считали себя испанцами и не хотели жить в «новоявленной» Италии. Именно в данной точке диапазона документально заканчивает свое существование неаполитанский стиль испанского фехтования. Позже новых документов о неаполитанском стиле не публикуется, но о том, что он существует, безусловно, известно. Единственно в 20-м веке к нему по разным причинам начинают относить всё что угодно: то есть, именем неаполитанского фехтования называют всё возможное и невозможное. Но таковые авторские скомпилированные продукты 20-21-го веков к неаполитанскому стилю не имеют никакого отношения.

Закончив рассмотрение ключевых вех и этапов становления Неаполитанской школы – явления, родному южно-итальянским регионам, вернёмся к главному вопросу исследования – загадке происхождения стиля легендарного Каса.

Как читателю достоверно известно, Кас не вырос на юге Италии, он родился и жил в США. Но, даже находясь в Нью-Йорке, вырос Кас именно в южно-итальянской культуре, к которой и принадлежали его родители, его семья и весь его род. Но, пожалуй, явления стоит называть своими именами, не так ли?

Раскрывая карты исследования, охарактеризуем эту культуру именно так, чем она исторически является. Перед нами – южно-итальянская закрытая культура «криминала поневоле». И хоть исторические причины тому уже изложены, всё же снова вернёмся к событиям 1861-го года – объединению итальянских земель и становления новой республики. Другими словами, иные люди – в том числе испанское дворянство, которые более 600 лет проживали на юге современной Италии, входившей ранее в состав Имперской Испанской короны, пришлось стать «криминалом поневоле», потому что возникло другое государство, в котором они жить не хотели и чьему правительству подчиняться не желали никогда. Так, «потенциальные противники» новому режиму республики стали сепаратистами, государственными преступниками, изменниками и прочее. Таковая природа криминальной среды – причина формирования закрытого общества, Общества людей чести – и именно она наложила отпечаток на воспитание Каса Д’Амато.

Ремарка: Поскольку всегда существуют критики и естественное стремление к оспариванию и поиску доказательств имеет место, ежели речь идет о конкретике – о тех условиях, в которых вырос Кас Д’Амато, то о них всецело можно прочесть в книге «Стальная воля» Ларри Слоумана, а также в книге «Врага – сбивай с толку» доктора Адама Скотта Вайсса. Изучив литературу, читатель сможете лично убедиться в том факте, что жизнь Каса была всегда связана с криминалом. На этом же примере просматривается проявление предпосылки его методики обучения – стоит параллельно упомянуть подход секретности – закрытые знания линии неаполитанского фехтования Франческо Виллардита.

Однако не стоит недооценивать исследовательскую группу – согласно плану, результаты экспертизы и иллюстрация конкретики, верифицирующих прямую принадлежность Каса Д’Амато к южно-итальянской криминальной линии подробно изложены в главе «Психологический анализ личности Каса Д’Амато», а также в главе «Криминалистическая линия исследования».

Суть изложенного заключается в том, что линия рода Д’Амато, равно как и наследие его предков перекочевала в Новый свет, то есть: образ жизни, мышление, логика, способ воспитания, методология, система передачи знаний, техника работы – тоже были перенесены выходцами юга Италии в США. Культура и её наполнение, сама субстанция, переместились вместе с теми людьми, которые лишь физически переехали на новые Земли, руководствуясь теми знаниями, которыми располагали многие поколения до них. В момент, когда в исследовании говорится «Кас Д’Амато» – в данном ключе речь идёт не только о нём, как об отдельном человеке – нет, в его лице мы наблюдаем свод всей культуры, которая существовала до легендарного тренера по боксу на территории юга Италии. И это диктует определённую философию личности, и представление, каким должен быть достойный образ жизни человека Чести; это особая этика и мораль, выкованные эффективностью, это нежелание подчиняться внешним обстоятельствами постоянное глубокое познание того, что необходимо для достижения результата.

Как уже упоминалось в книге «Бескомпромиссный маятник», Кас Д’Амато прожил непростую и яркую жизнь, начиная от криминальных разборок и ножевых драк в криминальных кварталах – и вплоть до гибели его горячо любимых авторитетов, таких, как родной старший брат. В юношестве, к слову, он пережил разрыв с католической церковью, заявив, что «им теперь не по пути» … эти события имеют весьма «южно-итальянский оттенок».

Приведём пример реализации такового сугубо южно-итальянского принципа – что читатель уже наблюдал на примере молодого Каса. Выходец южно-итальянской культуры (особенно Апулии и Калабрии) на определённом этапе жизни выбирает между двумя религиями – это некий переходный момент в жизни южного итальянца, то есть он реализует выбор между католической религией и практической религией криминальной субкультуры. По сути своей, отказ в пользу «своей религии» (уклада криминальной субкультуры региона) – это разрыв с неспособностью, с неэффективностью – с самим обществом и его рамками и ограничениями, не позволяющими ковать свою судьбу и жить результативно.

Также в контексте данного исследования затронем следующий, очень интересный пример. Был такой человек, самый настоящий бандит, впоследствии объявленным итальянским правительством как сепаратист и антигерой – звали его Сальваторе Джулиано. У этого человека однажды, в точности, как и у Каса Д’Амато, произошла такая же переломная ситуация в жизни – ему пришлось на деле выбирать. Как известно, Джулиано с горячностью исповедовал католическую религию, но за короткий миг почему-то резко с ней распрощался. (К слову, автор не прославляет Сальваторе Джулиано, но обращает внимание на странность совпадений, присущих биографиям обоих феноменальных людей). В отличие от Каса, Сальваторе Джулиано не – просто ходил в церковь.

Сальваторе «Тури» Джулиано (итал. Salvatore Giuliano; 16 ноября 1922, Сицилия – 5 июля 1950, там же), легендарный сицилийский бандит и сепаратист. Его сравнивали с Робин Гудом.

Как известно из воспоминаний членов круга семьи Каса, католическая религия ему нравилась и он её изучал, в поисках ответов на вопросы. Но Джулиано не испытывал простого интереса – он даже помогал на службах в церкви, будучи подростком 13-14 лет – всё же это разные категории. В итоге, Сальваторе Джулиано в определенный момент времени точно также, как и Кас Д’Амато разрывает свои отношения с католической церковью – один раз и навсегда. Такое впечатление складывалось при исследовании – особенно на этапе судьбоаналитической экспертизы – что у Каса и Сальваторе будто на генетическом уровне заложен определённый «тумблер», который переключает в заданный момент ситуации некий «регистр» с общей религии – на собственную религию эффективности.

Пример с церковью – не единственное совпадение биографических вех в жизнеописании Сальваторе Джулиано и Каса Д’Амато. В 21-м веке можно было бы выразиться так: эти люди словно выпускники одного и того же университета. Этот «университет» предполагает, что католическая религия полезна для человека в определённый момент, а потом программа университета меняется, как на старшем курсе, например, показывая, что она вредна человеку в условиях будущей деятельности. Впоследствии выпускник такого «университета» начинает предпочитать собственную или какую-то другую религию, которая совершенно не похожа на католическую. И у людей таковой формации впоследствии возникает достаточно длительная война в жизни – не просто конфликт и не стрессовые ситуации – именно война. (Как например, война Американской Ассоциации бокса, «наносившей» не один десяток лет всяческие «силовые удары» – от журналистских заказов, до криминальных, лишь бы стереть с лица Каса Д’Амато улыбку победителя). Это тоже явное совпадение, присущее биографиям двух южно-итальянских феноменальных личностей.

Подводя итоги исторического экскурса, определённо хотелось бы сосредоточить внимание читателя на том факте, что в такой части мира как Южная Италия существует уникальное сформированное отношение к жизни, присущее исключительно данному региону. Все вышеупомянутые исторические, антропологические и культурные факторы на деле существенно повлияли на Каса Д’Амато – повлияли на него и как на личность, и как на тренера – и на философию его жизни, и на профессиональную деятельность. Из этой главы читатель сумеет самостоятельно заключить, почему в одном исследовании встречаются в качестве компонентов для сравнительного анализа непосредственно неаполитанское фехтование и стиль Каса Д’Амато. Исторический экскурс ставил своей задачей пояснение причин и того, как Экспедиционная и Исследовательская группа эвристически, логически и документально пришли к заключению о непрерывной связи корней бескомпромиссного стиля Каса Д’Амато и неаполитанского стиля испанского фехтования. С метафорической точки зрения, блестящие плоды прекрасного Дерева, встречаемые на разных континентах, свидетельствуют не о принадлежности к двум разным культурам, но о том, что волей провидения и в силу объективных условий развития, семя Дерева, однажды выращенного на юге Италии, прекрасно проросло, упав на благодатную почву Северного континента по ту сторону океана.

***

ЭКСПЕДИЦИОННАЯ СПРАВКА ОБ ЭКСПЕДИЦИОННОЙ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ ИНСТИТУТА ПАМЯТИ

“Время открывает всё сокрытое и скрывает всё ясное”.

– Софокл

Сложно представить, сколь долго довелось бы пребывать в неведении и идти на поводу у пресловутого ящика Пандоры, если бы не все возможности и все условия экспедиционной жизни, а также результаты богатой научной практики длиною в 25 лет. Как уже говорилось, я искренний почитатель Каса Д’Амато, его философии, подхода к жизни и, разумеется, особенного стиля, который сегодня хоть и пытаются изучать на уровне не выше нейрофизиологии путём сопоставления множественных фотографий. Парадоксально при этом, но факт: три чемпиона мира по боксу – это явление, достойное если не аплодисментов и восхищения, на что иные и не способны по природе своей, то объективного, сухого и безэмоционального научного анализа, с другой. Впрочем, по целому ряду причин, загадку феномена личности Каса Д’Амато, а также происхождение его эффективного стиля, как считается, проще отнести к категории «единичный феномен истории», нежели провести комплексное, качественное расследование.

25 лет фокусом внимания моей научной деятельности выступает проблематика приобретения навыка – более простым научным языком – вопросы, связанные со скоростью обучения и приобретения нужного навыка для соответствующего запросам личности деятельности. Так или иначе, если бы мне задали вопрос «В чём корень бед человеческих» и попросили предположительно пояснить свою позицию в одно предложение – я бы, не задумываясь ответил: «В скорости обучения. Как скоро человек способен приобрести навык, позволяющий решить нужную или важную задачу». Рассудить такую формулировку для себя без затруднений любой исследователь сможет самостоятельно. Ведь у каждой личности есть стремления и потребности, каждый мечтает о неких образах «быть» и «иметь». Но что мешает перейти пропасть между желаемым и достигнутым? Отсутствие навыка.

Быстрее всего этот жизненный урок в 21-м веке, пожалуй, понимается на примере денежном. Если человек хочет приобрести автомобиль S-класса – такое приобретение требует денег и немалых. Но что делать, если их нет? Первая мысль у индивида обычно «Учиться. Узнавать. Пронюхать» – да что угодно. И вот если было бы ведомо, как научиться зарабатывать нужные суммы денег, например, за 15 минут – безусловно, человек бы, немедля, решил бы поставленную задачу и в течение одного вечера ему бы прикатили из салона новый автомобиль. Но за 15 минут он не знает, как такой навык приобрести – да и спросить некого. А потому и вынужден искать нужное 10, 15–20 лет; и нет никаких гарантий, что в течение отведённой жизни вообще сумеет этот навык приобрести. Бывают и такие случаи, когда навык приобрести можно, но он уже не нужен – например, в 90 лет у индивида меняются требования и запросы по сравнению с тридцатилетним возрастом.

Профессор, генерал-лейтенант Григорий Семёнович Попов, гений научной эпохи 30-х гг, всю жизнь посвятил непосредственно исследованию механизмов памяти на предмет изучения методики подходов разрешения вопросов, связанных с постановкой навыка. Именно Попов ввёл такую дефиницию, как «ключевой навык эпохи» – самый главный навык, обеспечивающий возможность существования и жизнедеятельности личности в соответствующий исторический период. Как можно было бы заключить простым слогом – без ключевого навыка человек попросту не способен выжить – и именно вокруг осевой задачи постижения этого ключевого навыка и выстраивается наука эпохи. Соответственно, классифицируя ключевой навык эпохи, достоверно становится известным, какие научные изыскания, направления, даже документы – присущи конкретной анализируемой эпохе – а какие нет.

В силу моей профессиональной и научной практики, исследуя комплексно проблематику методологий работы с навыком, безусловно, моё внимание не мог не восхитить пример Каса Д’Амато. Лишившись в ножевом поединке зрения на один глаз (Том Патти говорил, что у него левый глаз почти не видел, но причины тому он не пояснял, а Майку Тайсону, например, он рассказал четыре разных истории) Кас Д’Амато понял, что бойцом номер один ему теперь не стать – но это был человек стальной воли и несгибаемого характера. И он стал лучшим тренером по боксу, доказав это три трижды – на примере Хосе Торреса, Флойда Паттерсона и Майка Тайсона. Как Касу удалось это сделать? Загадка, дамы и господа, и никто, ни один эксперт или очевидец не смог дать на то квалифицированного, обоснованного ответа. Но всякому явлению есть прояснение в истории. И только тому, кто уважает свою историю и учит её уроки, открывается будущее.

Наша мировая история обладает богатейшим наследием, язык которого, нам, к сожалению, не всегда доступен, не всегда известен, не всегда понятен до конца. И при исследовании различных технологий и методик прошлого, важно понимать ключевой параметр или, говоря языком академика Попова, ключевой навык эпохи как объект научного изыскания. Говоря об эпохе средневековья, следует отметить особую связь между такими категориями, как «условия среды» и «навык», определяемый этой средой. Так вот, как при комплексном анализе научных трудов, изданных в период 15-19 вв., так и при анализе европейской среды и её побудительных факторов, можно достоверно утверждать, что ключевым навыком эпохи выступал навык “держать оружие в руках” – другими словами, фехтование. Для дворянина и аристократа фехтование было первой наукой, с которой он знакомился ещё в трёх-четырёхлетнем возрасте; для крестьянина и простолюдина навык обращения с любым клинком или даже с подручными средствами позволяло, буквально, «подольше пожить» на планете Земля. Вне зависимости от происхождения и собственных личностных желаний, именно навык фехтования в Европе долгое время определял инвестиционную привлекательность и длительность жизни индивида.

И немудрено, по какой причине именно в сфере фехтования возникает несокрушимое, фундаментальное наследие – пишутся книги, монографии, трактаты, критика об «истинном» и «вульгарном» фехтовании, публикуются комментарии и контр-комментарии. Почему? Это самый важный навык. Все остальные в ту эпоху – просто вторичны. В рамках научной деятельности специальное подразделение НИИ Памяти – Экспедиционный корпус – в том числе одной из главенствующих задач рассматривает исследование и анализ исторического, культурного, методологического и технологического наследия прошлых веков. Лишь на первый взгляд, принято выражаться, оперируя устойчивым словосочетанием «тёмное средневековье». На поверку, открывая такие труды как «Философия оружия» Иеронимо де Карранза или «Наука фехтования» Бласко Флорио невольно делаешь вывод, что средние века не имеют никакого отношения к стереотипизации и социализированным шаблонам 21-го века. У мэтров и маэстро есть чему поучиться – например, как самостоятельно проводить междисциплинарные исследования на стыке наук, не требуя привлечения массы экспертов; как осуществлять менеджмент без интернета и мобильного телефона, а самое главное – как воспитать такую плеяду учеников, которые и сохранят наследие, и преумножат – что доказал на собственном примере преемник де Карранзы – Луис Пачеко де Нарваэс, воспитавший пять великих маэстро; или Никола Теракуза и Вентура, воспитанник Антонио Маттея и прочее.

В том числе, если бы не эти предпосылки, если бы не объективные возможности Института Памяти и НИИ «Исследования мировых воинских традиций и криминалистических исследований применения оружия» корабль нашего исследования не выходил бы в Экспедиционное плавание. А значит, я бы не обнаружил однажды за бортом сундук, с настоящим сокровищем – но при этом, ящиком Пандоры, скрывающий тайну происхождения стиля Каса Д’Амато. Но находке такого сокровища, как и во всякой истории, предшествовала целая вереница экспедиционных рейдов, совершённых ранее.

Читателю, зрителю, исследователю может показаться, что два двухнедельных проекта, освещённых в рамках международного онлайн марафона «Наука побеждать» – этого достаточно, чтобы обнаружить и вскрыть южно-итальянский ларец. Если бы всё было так просто… В таком случае не пришлось бы исследовать с 2013-го года мировые криминальные традиции. Не пришлось бы анализировать и сравнивать испанскую, мексиканскую, южно-итальянскую, южно-африканскую, аргентинскую, славянскую криминальные традиции – и писать, по итогу каждого рейда и исследования монографию или меморандум. Не пришлось бы в течение 5 лет организовывать порядка 20-ти экспедиций в Италию, Германию, США, Испанию, Австрию, Чехию, Швейцарию и другие страны Европы. В частности, только на Сицилию на предмет исследования истоков палермитанского наследия экспедиционный корпус отправлялся не менее пяти раз; генуэзская традиция фехтования так же по-прежнему пылилась бы на «полке» человеческого бытия ещё неопределённо долго – и эта реставрация далась мне непросто. Генуэскому фехтовальному клинку мы уделим отдельное внимание, в том числе продемонстрировав экспедиционные артефакты и находки.