Легенда Лины

Он вздрогнул, но не отступил.

– Я только хотел… взглянуть, – пробормотал он, глядя в сторону.

– На что? – подошла ближе. – На кинжал? Карту? Или на меня?

Он молчал.

– Ты всё знал, – тихо сказала я. – С самого начала. Что я не обычная. Что я ищу Милькора. Ты знал…

– Я знал твоё имя, Лина, – прошептал он.

Я замерла.

– Я… никогда его не называла, – произнесла глухо.

Он поднял глаза. В них не было ни вины, ни злобы. Но и покоя – тоже.

– Я чувствовал его. В тебе. Как и ты – чувствуешь меня.

Между нами повисла тишина. Натянутая, как тетива.

– Я не враг, – сказал он. – Но и не друг. Мы ищем одно и то же… только по-разному.

– Тогда иди своим путём, – ответила я. – И не смей приближаться ко мне снова.

Он молча собрал вещи. Не взглянул в мою сторону. Ни слова. Ни жеста. Словно понимал: одно лишнее движение – и умрёт.

Он всё ещё был ранен, и бой был бы неравным. Но я бы не дрогнула.

Он ушёл вглубь чащи – бесшумно, будто призрак. И я осталась одна. Снова.

Глава 7. «Тропа забытого»

Шли годы. Шесть? Семь? Лина давно перестала считать. Она блуждала по лесам и горам, жила между тенями и шёпотом забытых троп. Искала отца – по обрывкам, по слухам, по следам, что вели в никуда. И каждый раз – пустота.Она сражалась. С демонами, с порождениями тьмы, с голодом и одиночеством. Спала под открытым небом, пила дождевую воду, жгла костры из костей. Выживала – не ради себя, а ради ответа, ради памяти, что жгла сильнее любых ран.Но однажды сны изменились.

Я шла по следу, что знала только по снам. Карты не было – лишь обрывочные образы: рука, тянущаяся к башне в скалах; древняя надпись в камне; кровь, стекающая по ступеням.Сны возвращались каждую ночь. Они жгли сознание, как пепел на свежей ране. Но я знала: это не просто видения. Это – память крови. Наследие, оставленное отцом.

Место, куда я направлялась, не имело имени. Старейшины называли его Каменным Рвом – заброшенное ущелье, затянутое мхом, где когда-то исчез целый отряд магов крови.

Я шла одна.Без уверенности. Без защиты.Только с кинжалом – и тенью, растущей внутри.

Путь занял два дня. На третий я вышла к утёсу. Внизу шумел водопад, а между скал – каменные плиты, разбросанные, как кости. В самом центре – арка, поросшая лианами. У её основания был символ.Такой же, как на моём шраме.

Я замерла, отдышавшись, и прикоснулась к высеченной руне. Камень задрожал, и знак засиял – будто узнал меня. Послышался тихий скрежет, и дверь открылась.

Внутри было темно. Но воздух не пах смертью, как я ожидала…Он пах старыми книгами. Пеплом. Травами.

На стенах – надписи на древнеэльфийском. Я не могла их прочитать, но понимала. Не словами – ощущением:

«Они пришли за мной. Я отверг их клятву.Я выбрал изгнание. Моя кровь – больше не их.Моя воля – моя.»

Это была его рука.Отец.

На пыльном столе лежал дневник. Я сдула паутину и аккуратно спрятала его в сумку.

Я шла глубже. Каменные ступени вели вниз – туда, где звучала капающая вода. В одной из ниш я увидела алтарь. На нём – маска. Серебристый металл, потёртый временем. Без черт. Пустая. Холодная.

Я не осмелилась прикоснуться. Она была… не здесь. Не сейчас.

И тут – шаги.В проходе кто-то стоял.

– Ты не должна быть здесь, – сказал знакомый голос.

Я обернулась. Это был он. Раненый юноша.Только теперь – целый, собранный. В его руке – печать. Тёмная, пульсирующая. Не оружие. Не заклятие.Клеймо охотника.

– Ты… – прошептала я. – Ты один из них.

– Был, – ответил он спокойно. – Но ушёл. Они идут за тобой. Как шли за твоим отцом. Времени мало.

– Почему ты следишь за мной?

– Потому что ты не такая, как они думают. Ты могла убить – но не убила. Могла уйти – но осталась. Я не знаю, кем ты станешь… но хочу это увидеть.

Мы стояли друг напротив друга. Камень. Влага. Шёпот стен.И между нами – маска.

Я не знала, кто он. Друг? Враг?Но знала одно: отец оставил не только память. Он оставил путь. И он начинается здесь.

– Я помогу тебе, – сказал он почти шёпотом. – Как ты помогла мне. Меня зовут Йотан. Я раньше не называл своего имени.

Я посмотрела ему в глаза. Он был… пуст. Без гнева. Без надежды. Только тень.

– Хорошо. Я доверюсь. Но если дёрнешься – клинок окажется в тебе, как в том Крикуне, – сказала я жёстко.

– Идём. Я покажу потайной выход, – кивнул Йотан.

Мы шли по заброшенной лестнице. Внизу – комната с полками. Книги, пыль, тяжелый воздух. Всё здесь будто давило на грудь.

Мы прошли мимо старых шкафов, свитков и останков мелких зверей. За одной из полок – заросшая мхом дверь. Йотан с трудом открыл её.

За ней – ещё один зал. На алтаре лежал второй дневник. Я быстро спрятала его в сумку. Читать было некогда.

Дальше – узкая дверь. За ней – лес. Но сначала… стена терновника.

Мы толкнули её вместе – и вывалились прямо в колючки.

– Ай!.. – вскрикнула я, падая.

– Могло быть хуже, – усмехнулся Йотан. – Могли выйти прямо к охотникам. А куст – это лишь начало.

Мы выбрались из зарослей и вышли на тропу. Вдали паслось стадо галл. Мирно, без страха. Солнце окрашивало лес в золото.

Я подняла голову и прошептала:

– Полдень.

– Тебе обязательно знать, который час? – удивился Йотан.

– Нет. Просто… я делаю пометки. Чтобы не потеряться. Во времени. В себе.

– Ясно, – кивнул он. – Неподалёку деревня. Переночуем там. А утром… разойдёмся.

– Хорошо, – тихо сказала я.

Мы прошли через лес. За поляной – деревушка. Дети бегали у домов. Взрослые собирали урожай. Всё спешило к ночи.

Но я знала: за этой тишиной что-то тянется. Маска осталась там. Она помнит.

Глава 8. «Горький хлеб»

Когда мы вышли на опушку, и Сосмер раскинулся перед нами, я ощутила странное: не облегчение, не покой, а сдержанную настороженность. Словно сама земля здесь не доверяла пришлым.

Деревня казалась обычной: деревянные дома, повозки, сушёные травы на окнах, люди в грубой одежде. Но каждый взгляд, каждая спина, повёрнутая к нам, говорили о чём-то другом.

Йотан шагал чуть впереди. Я старалась держаться ближе к краю дороги, прикрывая лицо капюшоном. Это уже стало привычкой.

Рядом с колодцем играли дети. Завидев нас, они замерли, уставились – а потом началось:

– Смотри, у неё уши длинные! – Это что, дикая? – с вызовом спросила девочка с куклой из соломы. – Нет, ведьма! У неё глаза светятся, как у демона! – захихикал третий. – У неё знак на лице! Значит, она проклятая! – Не подходи к ней! А то она заберёт тебя во сне!

Я остановилась. В ушах зазвенело. Рука сжалась в кулак.Йотан бросил на меня быстрый взгляд, но промолчал.

– Они всего лишь дети, – выдохнула я. – Пусть кричат. Они не знают.

– Да. А вот взрослые – знают, – тихо сказал он и кивнул вперёд.

Женщина, стиравшая у ручья, поспешно унесла таз в дом. Мужчина с мешком риотта перешёл на другую сторону дороги. Даже старик с палкой, казалось, ускорил шаги.

– Добро пожаловать в Сосмер, – с горечью проговорил Йотан. – Здесь чужих не любят. Даже если ты человек. А уж эльфов – тем более.

Мы остановились у постоялого двора. Дом был низкий, с крышей из рыжей соломы. Над дверью висела дощечка с выжженным названием – «Тяжёлый сноп».

Хозяин – мужчина с усталым лицом и сальными волосами – впустил нас неохотно.

– Две комнаты, – коротко бросил Йотан, положив на стойку монеты. – Еда не нужна.

Хозяин молча кивнул. В его взгляде – то же, что и у всех: оценивающее, скрытое недоверие.

Ночью я почти не спала. Что-то под кожей тревожно покалывало. Не страх – предчувствие. Я вышла на крыльцо – вдохнуть ночного воздуха. Йотан уже сидел на ступеньках, будто ждал.

– Ты тоже не спишь?

– Они пришли, – сказал он тихо. – Я чувствую их. Трое. Один с печатью наблюдателя, другой – с глазом следопыта. А третий… тот, кого я не могу прочесть. Он сильный.

Я вытащила кинжал.

– Где?

– У ручья. Пока ждут. Думают, мы не почувствуем.

– Что будем делать?

Йотан встал. В его взгляде появилось нечто новое. Глубокое. Опасное.

– Я покажу тебе, почему меня боятся даже свои.

Мы покинули деревню с южной стороны, туда, где поля пшеницы сходились с пологими лугами и болотистой кромкой.

Там они нас и ждали.

Трое. Лица скрыты под масками. На плечах – символы Племени Аламарри. Я таких прежде не встречала. Только слышала о них в рассказах старейшин.

Один сделал шаг вперёд:

– Отдай её. Нам не нужен ты. Только она.

– Поздно, – отозвался Йотан. – Вы пришли за той, кто уже пробудилась.

Он шагнул вперёд. В его ладонях вспыхнула тьма – не тьма ночи, а живая, как густой воск. Кровь. Чужая. Колышущаяся сила, обвивающая запястья.

– Магия крови… – прошептала я.

Первый враг бросился вперёд. Йотан поднял руку – и земля под ногами врага вспухла кровавым гейзером, швырнув его в воздух.

Второй замер, но было поздно – заклятие ударило его в грудь. Его тело скрючило, как куклу.

А третий… просто исчез. Растворился в Тени.

– Она вернётся, – произнёс Йотан, тяжело дыша. – Она теперь знает нас обоих.

– Ты… знаешь её?

– Конечно. Забыла, что я раньше был одним из них? – грубо ответил он.

Миневра.

Так звали её. Её история была известна в кругах магов и изгоев. Рождённая в клане долийских эльфов, она проявила магию слишком рано. Хранитель уже обучал ученика, и ещё один маг мог привлечь нежелательное внимание… Поэтому её оставили в лесу.

Девочку приютила человеческая деревня – до тех пор, пока однажды, защищаясь от хищников, она не применила магию. Тогда её чуть не сожгли.

Её спасли храмовники и доставили в Круг. Она не проявила особого таланта в заклинаниях, но оказалась прекрасной исследовательницей. Когда началась война магов и храмовников, Миневра сбежала вместе с группой усмирённых и примкнула к Племени Аламарри.

С тех пор она служит им, и ищет всё, что связано с тобой… и твоим отцом, – добавил Йотан.

– Значит, всё, что связано со мной, опасно, – тихо произнесла я.

– Ты и раньше это знала, – ответил он серьёзно. – Только теперь у тебя есть доказательства.

Я взглянула ему в глаза.

– Ты пойдёшь дальше со мной? Или наши пути расходятся?

Йотан задумался.

– Думаю, стоит вернуться в деревню. Передохнуть до утра. Потом двинем в сторону Денерима. Там есть Эльфинаж. Возможно, найдём тех, кто знал твоего отца.

Я кивнула.

– Хорошо. Мне нужно многое обдумать… прежде чем идти дальше.

Глава 9. «Глубже, чем страх»

Мы покинули Сосмер на рассвете. Воздух был свеж, будто сама деревня выдохнула с облегчением – чужаки ушли.Йотан шагал молча, будто что-то взвешивал внутри себя. Я не спрашивала. У каждого были свои мысли и поглощающая тьма в душе.

Дорога в Денерим вела через лес. Густой, сырой после недавнего дождя, с низкими ветвями, склонёнными к земле. Я шла первой – кинжал висел на поясе. Я его не касалась, но чувствовала: он дребезжит. Как будто тоже чувствовал, что всё не так спокойно.

Мы почти дошли до развилки, когда лес резко замер. Ни птиц. Ни ветра. Только запах гнили… и что-то другое. Воздух стал тяжёлым, как перед бурей.

– Стой, – тихо сказал Йотан, обнажая запястье. На коже выступили пятна – реакция на скверну. – Они рядом.

Из-под деревьев, из чёрных мхов вышли они. Порождения тьмы.

Раньше я видела их лишь на иллюстрациях в книгах старейшины. Теперь – перед собой.

Первым появился генлок: коренастый, бледный, с кривым топором и ржавым щитом. За ним – два порченных трупа, бывшие люди, превращённые в вурдалаков, их глаза – белые, пустые, мясо – гнилое. Позади всех – силуэт эмиссара. Высокий, обтянутый кожей, как старой тканью, в костяном доспехе. Он поднял руку, и воздух загудел.

– Вниз! – крикнул Йотан.

Заклятие врезалось в дерево за моей спиной. Я перекатилась, выхватила кинжал – его лезвие засветилось.

Генлок с рёвом бросился вперёд. Я ушла в сторону, клинок полоснул по плечу, но он только разозлился. Второй удар пришёлся в бедро. Он зашатался. Я прыгнула – и вонзила клинок в его шею, до самой рукояти.

– Первый… готов, – еле слышно прошептала я.

Позади Йотан выдохнул заклинание. Земля под эмиссаром вспучилась, и из неё ударили тёмные корни, сплетённые из магии крови. Они оплели его ноги, стянули вниз. Он завизжал, тело затрещало, как сухие ветки.

– Вурдалаков – на себя! – крикнул Йотан.

Один уже почти достал меня. Я увернулась от удара когтей, вспорола ему грудь – он зашатался, но не упал. Вторым движением я подрубила ногу – он рухнул. Последний удар – в сердце.

Йотан покачнулся. Сила магии крови истощала его. Его настоящая кровь стекала по руке в лужу у ног. Вокруг закружился вихрь – и магия выстрелила в небо, словно копьё. Эмиссар сгорел изнутри, не издав ни звука.

Мы стояли в тишине. Только ветер шептал сквозь кроны, да вонь гари и гнилой плоти наполняла воздух.

– Это была разведка, – выдохнул Йотан. – Они не выходят просто так. – Значит, всё проясняется… И это уже не просто след отца, – прошептала я.

В Денерим мы вошли к полудню.

Город встретил нас шумом, грязью, рынком, лаем и криками. На воротах нас остановили стражники.

– Имена. Цель визита. Обыск, – отрывисто проговорил сержант.

Йотан молча протянул свиток. Я отдала сумку. Один из стражников порылся – клинок, травы, дневник. Ничего подозрительного. Меня долго рассматривали, но пропустили.

– В Эльфинаж не соваться. Не место для таких, как вы, – буркнул дозорный.

Я едва заметно улыбнулась. Как раз туда мы и шли.

На рыночной площади мы взяли всё, что нужно: – Продовольствие, – Заряды для факелов, – Несколько зелий восстановления, – И ткань для перевязок.

Йотан взял перчатку с рунной защитой, я – ремень под два клинка.

У гнома-торговца, что кричал на всю улицу:

– Скидки на оружие! Прямиком из Орзаммара! – я купила второй кинжал. Лёгкий, серебряный, с надёжной рукоятью.

Эльфинаж встретил нас тишиной. Не враждебной – настороженной. Здесь каждый понимал, что такое страх. Каждый здесь потерял что-то.

Когда мы вошли в заброшенный дом на окраине, нас уже ждали.

Миневра сидела у окна. В руках – трость с выгравированной змеёй. В глазах – лёд.

– Поздно. Вы пришли слишком поздно. За вами уже идут. Ты потянула за нить, Лина. Теперь всё распутывается.

– А ты, как всегда, в паутине, – прошипел Йотан.

– Мы ищем следы Милькора. Ты знаешь – говори, – сказала я.

– Он жив, – отрезала она. – Но ты не готова к тому, кем он стал.

Йотан шагнул вперёд. В тот же миг Миневра метнула заклятие – волна магии рванулась к нему. Он отразил её – и магии столкнулись, взорвав воздух. Стекло в окне треснуло.

Я прыгнула вперёд, ударила Миневру в плечо – не насмерть, но достаточно, чтобы сбить с ног.

Она упала. Улыбнулась.

– Глупцы. Вы думали, охотитесь? На самом деле охота ведётся на вас.

Йотан поднял трость, поднёс к лицу. – Магический маяк. Нас нашли.

Я вытерла клинок.

– Пора уходить. И найти того, кто действительно знал моего отца.

– Я знаю, где искать, – ответил Йотан. – Но тебе это не понравится.

– Почему молчал? – резко спросила я.

– Потому что ты бы рванула туда сразу. А там – ловушки Племени Аламарри, маги крови, бандиты, изгнанники. Ты бы погибла.

– Точно подмечено, – фыркнула я.

– Нужно убрать свидетеля. Иначе за нами пойдут до самого Милькора, – добавил он, глядя на Миневру.

Йотан наложил заклятие. Миневра рухнула, без звука. С ней исчез и маяк.

Обыскав её сумку, мы забрали несколько эликсиров, немного магического снаряжения – и направились к главной площади Эльфинажа.

Там уже слышались крики, шум собрания старейшин, лай собак.

Глава 10. «Сквозь пепел и тьму»

На площади Эльфинажа было шумно. Люди толпились под навесами, в тени у стен, сидели на ящиках и подоконниках. Старейшины собрались у каменной скамьи, где раньше была часовня, разрушенная в одном из восстаний. Солнце било в лица, но никто не уходил.

Йотан стоял рядом со мной, как всегда – чуть позади и в тени. Мы слушали.

– Мы не просим власти! – говорил седой эльф в изношенной мантии. – Мы просим доступ к земле, где можно выращивать еду! Мы просим работу, достойную не только для слуг! – Мы не животные! – крикнул кто-то из толпы. – Мы – народ!

– Денерим давно нас оставил, – продолжал старейшина. – Но если мы не встанем – нас сомнут. Или продадут.

Я почувствовала, как затрепетало внутри. Эти слова – были не про меня. Но о мне. О том, что я могла стать, если бы не кинжал, не магия, не…

– Лина, – тихо сказал Йотан. – Смотри.

У входа в переулок появились трое. Высокие, в чёрных мантиях с золотыми застёжками. Один держал в руках свиток, второй – металлический жезл. Третий был молчалив, с капюшоном над лицом.

– По приказу господина Каладриуса, – громко заявил один из них, – некоторые жители Эльфинажа обязаны следовать с нами. Мы действуем по праву договорённого представительства Тевинтера.

Шум на площади затих. А потом – начался хаос.

– Работорговцы! – закричал кто-то. – Они хотят увезти нас! – Это приказ магистров! Прячь детей! Прячь стариков!

Толпа двинулась, послышался крик, плач. Один из людей Каладриуса поднял жезл – от него вспыхнула цепь магии, опоясав двоих подростков. Их поволокло к нему, как мешки.

– Не здесь. Не сегодня, – прошептала я.

Йотан уже шагал вперёд. Магия крови вспыхнула в его ладони. Я выхватила оба клинка.

– Оставьте их! – крикнула я, бросаясь вперёд.

Один из прихвостней поднял руку, но Йотан метнул кровавую волну, и тот отлетел в стену, ударившись затылком. Второй швырнул огненное заклинание – я пригнулась, перекатилась и вонзила кинжал ему в бок. Он захрипел,как осел.

Третий сбежал – скорее всего, чтобы доложить.

– Всё? – спросил Йотан, тяжело дыша.

– Пока что, – кивнула я.

Толпа уже разбегалась. Старейшины помогали детям, разрывали магические цепи. К нам подошёл один из них – тот самый седой, что говорил первым.

– Мы видели вас. Спасибо. Эти псы Каладриуса приходят не первый раз. Но сегодня… впервые кто-то дал им отпор.

– Мы ищем человека, который знал Милькора, – сказал Йотан. – До падения.

– Есть такой, – кивнул старейшина. – Живёт за часовней, в доме с железной вывеской. Его зовут Георг. Он был Серым Стражем… пока не потерял ногу в бою с порождениями тьмы.

Дом Георга оказался старым, обшарпанным, но с крепкой дверью. На ней – железная пластина в виде грифоновой головы. Символ Серых Стражей – выцветший, но всё ещё вызывающий уважение.

Нам открыл хромой мужчина с жёстким лицом и бледными глазами.

– Если вы пришли убить меня – вставайте в очередь, – буркнул он.

– Мы ищем правду, – ответила я. – О Милькоре. О моём отце.

Георг посмотрел пристально. Долго. Потом отступил вглубь дома.

– Заходите. Но пьёте, что дадут.

Внутри пахло металлом, чернилами и старой кожей. На стене – меч, зачарованный. В углу – старая броня Стража.

– Милькор был не просто магом крови, – начал Георг. – Он был одним из лучших полевых разведчиков. До… всего.

– Почему он пал? – спросил Йотан.

– Потому что перестал верить, что Свет спасёт нас. Он ушёл вглубь пещер во время похода на юг. Вернулся другим. Молчаливым. Взгляд – чужой. И… на нём была метка. Такая, как у тебя, Лина.

Я молча сжала кулак.

– Он ушёл из Стражей добровольно. Никто не смог его остановить.

– Куда? – спросила я.

– Он говорил: «Если правда где-то есть – она не наверху». И ушёл в Чёрные Подземья, в старые шахты под Эльфинажем. Там есть заброшенный тоннель, в нём – врата. Говорят, за ними древний очаг порождений тьмы. И нечто, что он искал.

– Мы пойдём туда.

– Тогда запаситесь зельями. Выбирайтесь до ночи. Там… никто не выходит прежним.

Как только мы вышли из дома Георга, раздался крик.

– Порождения тьмы! Они под землёй! Они прорыли тоннель!

Женщина в грязной одежде бежала через площадь. За ней – два мальчика, в грязи и крови.

– Они рядом, – прошептал Йотан.

Я выхватила клинок. – Покажем им, что значит – не быть жертвой.

В подвале, у начала старого туннеля, уже стояли несколько стражников Эльфинажа, держа дрожащие копья. Из темноты веяло жаром и смертью.

– Мы заделаем эту дыру, – сказал Йотан. – А вы держитесь.

Словно в ответ, из туннеля раздался рёв.

Я шагнула первой.

Туннель был узким, стены – в трещинах, камень сырой, как губка. Свет факела плясал на стенах, рисуя зубастые тени. Запах земли, плесени и крови вползал в лёгкие.

Первый вурдалак бросился на меня из темноты. Я успела – один удар под рёбра, и тварь захрипела, повалилась. Второй рванул с противоположной стороны – я встала в стойку, перекатилась и всадила клинок в челюсть, до самого основания.

– Не стой! – крикнула я Йотану.

Он пошёл следом. В его руках – магия крови. Он выдохнул заклинание, и один из порождений взорвался изнутри, забрызгав стены чёрной жижей. Остальные, почуяв сопротивление, отступили вглубь.

– Они не ожидали, что мы пойдём за ними, – выдохнул он.

– Плохо думают. Это их ошибка.

Мы спустились глубже.

Тут пахло сильнее. Скверной. Сыростью. Гнилым мясом. На полу – свежие следы порождений: следы когтей, пятна крови, волочащиеся трупы грызунов. Один из стражников, шедший за нами, подавил рвотный позыв.

– Прорвёмся, – сказала я.

Мы расчистили проход – развалины старой шахты, арки с эльфийскими символами. Два генлока выскочили с противоположной стороны. Я рванулась к одному, отвела удар, перерезала сухожилие, затем – горло. Йотан сдержал второго: чёрные вены оплели его жертву, и та рухнула с визгом.

У самой стены сияла щель – тёмная, ведущая куда-то вниз. Именно из неё вылезали порождения.

– Дыра, – сказал один из стражников. – Прямо вглубь туннелей.

– Не пускать больше, – отрезал Йотан.

Мы заделали её камнями, замазали смесью глины и масла. Йотан вложил в шов руну печати из своей крови.

– Эту трещину теперь даже духи не пробьют, – прошептал он. – По крайней мере, на время.

Когда мы выбрались на поверхность, нас уже ждали. Эльфы, дети, женщины. Стражники.

– Они сделали это… – прошептал кто-то.

– Спасибо, – сказал один из старейшин. – Вы не обязаны были, но всё равно сделали. Мы в долгу.

Люди начали заделывать вход, укреплять досками и камнями. Всё было тихо, словно сам Эльфинаж впервые выдохнул.

Мы вернулись к дому Георга вечером. Он ждал нас, сидя на ступеньках, с кружкой эля в руке.

– Живы? Хорошо. Значит, стоит говорить дальше.

Внутри было тепло. Он поставил на стол хлеб, немного копчёного мяса, варёную фасоль.

– Милькор… после похода в глубины… он не был прежним, – начал Георг. – Скверна пожирала его медленно. А магия крови начала менять его тело. – Он стал молчалив, резок. Иногда говорил с пустотой. Глаза – как у одержимого.

– Ты видел его после ухода? – спросила я.

Георг кивнул.

– Один раз. Возле троп недалеко от Орзаммара. Я узнал его по походке, по шраму. Но он не дал мне подойти. Он вздрогнул, как дикий зверь, развернулся и убежал вглубь троп. Я больше его не видел.

Наступила тишина. Только потрескивал огонь.

– Оставайтесь здесь на ночь, – сказал он. – Путь дальше не близкий. Да и в Лотеринге сейчас не так уж спокойно.

Мы переночевали у Георга. Впервые за много дней я спала без снов.

Наутро мы вышли на западную дорогу. Нас ждал Лотеринг.

Он раскинулся на перекрёстке путей, окружённый полями, лагерями и деревенскими домами. Раньше – торговый пост на пути к Остагару. Теперь – убежище для беженцев, изгнанных, потерянных. И тех, кого Церковь пыталась держать под контролем.

На площади возвышался храм, а у ворот – храмовники. Местные торговцы продавали хлеб, снадобья и обрывки информации.

Йотан огляделся.

– Здесь говорят много. Иногда – правду.

Я молча кивнула.

Впереди была дорога, и на ней – ещё один след моего отца.

Глава 11. «Тень внутри»

Лотеринг встретил нас запахом хлеба, пыли и усталости. Повсюду – беженцы. Кто-то растягивал брезент между домами, кто-то спал прямо на телеге.Люди с пустыми глазами. Слишком многое уже потеряно.

Церковь возвышалась в центре деревни – простая, каменная, с деревянной кровлей.Но внутри было тихо, как в утробе.

Мы вошли, оставив оружие у двери. Внутри горели свечи. Женщина в бело-золотом одеянии молилась у алтаря.

– Преподобная мать? – окликнула я.

Она обернулась. Лицо – строгое, но не жестокое. Взгляд – выцветший от слёз и молитв.

– Создатель привёл вас. Что ищете, дитя?

– Путь. Ответы. И… ночлег.

Она подошла ближе, окинув нас внимательным взглядом.