bannerbanner
Звездная Кровь. Парвус Терра I
Звездная Кровь. Парвус Терра I

Полная версия

Звездная Кровь. Парвус Терра I

Язык: Русский
Год издания: 2025
Добавлена:
Настройки чтения
Размер шрифта
Высота строк
Поля
На страницу:
6 из 8

– С травмами закончили. Отправляйся за мной в криокамеру. – она вышла из комнаты и открыла соседний бокс. – Только смотри не засыпай. Раздевайся и располагайся внутри.

Капсула оказалась тесной и неудобной. Когда дверь закрылась, по телу разлился ледяной туман. Дыхание автоматически участилось, но через несколько минут организм начал адаптироваться. Глаза сами собой закрылись… Я провалился в сон.

Мне снилась Земля. Моя жизнь, работа, подготовка к вступлению в проект Космо, сложная система отбора, погружение в звездолёт.

Проснулся я от резкого щелчка – капсула открывалась. Тело больше не болело, ощущалась странная легкость, будто мышцы забыли про сегодняшние нагрузки. Я медленно встал и оделся.

Активировав свой браслет, я запустил сканер состояния:

«Стабильность психики: 72% (колеблется) | Физическая целостность: 76% (необходимо восстановление)». 

Я взглянул на часы. 19:44. Отправив мысленную команду на криптор выстроить маршрут к столовой, отправился к заданной точке. Я чувствовал дикую моральную усталость и опустошенность, как выжатый лимон. Первый день испытаний дался очень нелегко. Предвкушение ужина немного улучшало настроение.

По дороге в столовую я скинул сообщение в чат нашей комнаты с вопросом когда мои соседи прибудут на ужин. Ответ не заставил себя долго ждать. Мы договорились встретиться в 20:05 в столовой, первый прибывший занимает очередь.

Вечер опустился на станцию незаметно. Дневная суматоха растворилась в усталости, а вместо голосов слышался только глухой гул вентиляции и тихие шаги. Все брели к столовой, будто по привычке, хотя на самом деле каждый из нас знал – именно сейчас настанет момент истинного наслаждения.

Столовая светилась мягким, жёлтым светом. Здесь не было ни декора, ни уюта – просто функциональное помещение. Но стоило лишь войти, и оно будто преображалось. Воздух был густым от запахов, и казалось, они давили на плечи – сытно, тепло, почти ласково. Где-то в глубине помещения снова раздавался громкий голос Гены, звучащий как музыкальный лейтмотив нашего нового бытия.

– Эй, новобранцы! Те, кто ещё жив после первой недели, – на ужин у нас особое меню, которое называется «Вы это заслужили». Пока не благодарите. Гена хохотнул и шлёпнул крышкой котла, откуда вырвался густой пар.

На голографическом экране, мерцая, возникло новое меню:

Филе «Ночной Хищник» – тёмно-синее мясо, прожаренное до угольной корки, внутри – нежное и маслянистое.

Гарнир «Кратерный Пир» – кубики клубней в хрустящей корке, покрытые вулканической пылью специй.

Снэк «Паутина Скаута» – прозрачные белковые полоски, свернувшиеся в сети и щёлкающие на зубах.

Хлебцы «Пыльник» – хрупкие, почти невесомые лепёшки с привкусом копчёной муки.

Десерт «Плазма-Глитч» – биолюминесцентное желе с переливами всех цветов спектра.

Напиток «Нуль-Грави» – густой, чёрный как вакуум коктейль, с пузырьками, исчезающими на языке.

Медведь протянул шею, прочитал вслух и хмыкнул:

– Кажется, фригольд не жалеет ресурсы на наши брюха.

Мы медленно продвигались к раздаче. Гена, как и всегда, держал строй. Его фартук теперь был почти чёрным от прожарок, следов соуса и капель масла. Но он стоял, как монумент, с усталым, но искренним весельем в глазах.

– Ужин – это как последний патрон, – сказал он, глядя на меня. – Расходуй с умом, но если выстрелишь правильно – можно и ночь пережить.

Я кивнул. Поднос был горячим от еды. Пар поднимался медленно, обволакивая лицо и нос. Мы сели в углу, ближе к тёплой трубе – старое правило: ешь там, где тепло.

Филе «Ночной Хищник» оказалось кулинарной тьмой. Снаружи – почти обугленное, хрустящее, внутри – нежнейшее, будто пропитанное соком ночных трав. Пряности были сложные, с намёком на горечь, и лёгким, почти тревожным послевкусием.

– У каждого блюда Гены свой характер, – заметил Джу.

«Кратерный Пир» хрустел, как будто жарили не клубни, а гальку с марсианского кратера. Каждый кусочек был как мини-взрыв: сперва горячий, потом солёный, и только в конце – терпкий, почти земляничный.

– Огонь, – выдал Медведь, жуя со вкусом. – Прям как у бабушки. Если бы бабушка жила в жерле вулкана.

Снэк «Паутина Скаута» был странным. Он щёлкал, гнулся, но не ломался, на вкус, будто сушёная рыба и морская капуста решили пожениться. Необычно… но есть хотелось ещё.

Хлебцы «Пыльник» были тонкими, как бумага. А как они хрустели. Их вкус отдавал углём и сухими травами.

А на последок мы принялись за десерт. «Плазма-Глитч». Он дрожал на ложке, как живой. Переливался то зелёным, то синим, то розовым. На вкус – вначале кислый, как недозрелый фрукт, потом – сладкий, будто жвачка из детства. А потом – вообще неуловимый и неописуемый.

– Это как съесть воспоминание о празднике, – пробормотал усталый и немногословный сегодня Гамба. – И на секунду снова стать собой.

«Нуль-Грави» был чёрным. Просто чёрным. Я сделал глоток. Пузырьки лопались без звука, оставляя холодок. Густой напиток, тяжёлый, как мысли в конце дня. Но тянуло пить ещё.

Мы молчали. Каждый из нас ел не просто еду – мы съедали свой день, переваривали пережитое. Тренировки, команды, пот, страх… всё отступало. Остались только вкус, тепло и ощущение, что, возможно, всё не так уж и плохо.

Когда мы доели, Гена вытер лоб, поднял черпак и скомандовал:

– До утра не сдохните – и завтра будет десерт покруче. Если доживёте, конечно.

Мы переглянулись и улыбнулись. Мир не стал проще, но ужин сделал его немного понятнее. И на душе стало чуть теплее.

До нашего барака мы шли молча. Судя по нашему виду, денёк для каждого выдался нелегким. Мы зашли в комнату, по очереди приняли душ и улеглись в кровати. Сон завладел мной незаметно.

Глава 6. Испытания продолжаются

Следующим утром меня разбудил громкий, рвущий сон и реальность импульс вокса. Казалось, будто что-то пронзило череп насквозь, и вибрации ударили в затылок так, что зазвенело в зубах. Вскочив, я на секунду потерял ориентацию, огляделся и только потом посмотрел на часы: 05:30 – время подъёма. Холодный, безжалостный, как приказ без объяснений.

Я медленно поднялся с койки. Мышцы болели, но приятно – как после работы, которую сделал честно. В голове всё ещё шумело, но тело отзывалось слаженно, как отлаженный механизм.

Первым делом запустил сканер состояния.

«Стабильность психики: 79 % (в процессе стабилизации). | Физическая целостность: 80 % (стабильно)»

Не идеально, но жив. Я чувствовал себя… удивительно собранным. Как будто вчерашние испытания – страшный сон, от которого осталась лишь закалка.

Сон был глубоким, без сновидений, словно разум наконец дал себе передышку. Или… подготовился.

Я открыл вокс, проверил вкладку видеосообщений. Пусто. Ни приказов, ни голосов из прошлого. Только тишина, которая, почему-то, ощущалась даже более громкой, чем импульс.

В туалетную комнату я попал последним и в этот момент понял, насколько быстро всё становилось рутиной. Быстро справил нужду, встал под ледяной душ, и когда вода хлестнула по коже, всё внутри будто выровнялось. Покалывание от холода было почти живительным. Словно сама вода была частью этого мира – суровой, но очищающей.

Форма одевалась почти машинально. Комбинезон уже не ощущался как чужой, наоборот – он стал второй кожей. Облегал точно, не стеснял движений. Амортизирующие подошвы делали мои шаги почти бесшумными, а герб Парвус Терры на груди больше не казался просто символом. Теперь я чувствовал, что ношу знак причастности, а не декорацию.

Мои соседи – Медведь, Гамба и Джу выглядели бодро. Кто-то подтягивался, кто-то проверял снаряжение. Джу, конечно, не изменился: зевая, ковырялся в интерфейсе и жевал остатки сухпайка. Мы вышли строем по привычке, без команды. Медведь первым, Гамба за ним, я – третий, Джу замыкал, как будто так и было с самого начала.

Утро было живым. Воздух влажный, прохладный, будто сам фригольд дышал рядом. По пути в столовую мы обсуждали вчерашнее – короткими фразами, взглядом, шуткой. Но в этих словах чувствовалась поддержка, и именно она грела душу лучше любого чая.

Столовая встретила нас приглушённым светом и ароматом чего-то жаренного, плотного. Мы встали в очередь, и я начал изучать меню:

Омлет «Танковая Броня» – плотная, почти непробиваемая масса из яиц, запечённая до золотисто-ржавого оттенка, с хрустящей корочкой, которая ломается под вилкой, внутри – тягучий сыр «Ржавый Гвоздь», острый и едкий, словно порох на языке.

Каша «Штурмовое зерно» – вязкая, как расплавленный металл, зерновая смесь, в которой тонут сушёные ягоды.

Напиток «Утренний Заряд» – мутная, пузырящаяся жидкость цвета окисленной меди. Первый глоток обжигает, второй бодрит, а третий заставляет глаза рефлекторно расширяться, как при вспышке гранаты.

Хлеб «Бронебойный» – тёмный, плотный, с толстой коркой, которая хрустит, как переломы после неудачного приземления. Внутри – пористая мякоть с лёгким дрожжевым запахом, напоминающим о далёких, почти забытых мирных временах.

Джем «Осколочный» – густое, кроваво-красное варенье из неизвестных ягод, с мелкими твёрдыми зёрнышками, которые щёлкают на зубах, словно шрапнель. Сладкий, но послевкусие оставляет лёгкое жжение.

А за стойкой, как всегда, руководил великий Гена – массивная скала в фартуке, который уже сам по себе был хроникой кулинарных сражений. Его голос – смесь хрипоты, ветра и танкового мотора.

– Сегодня у вас особое меню – «Завтрак смельчака». Кто не доест – будет мыть котлы вечером голыми руками! – прохохотал он.– Ну что, бойцы, отоспались? – гремел его голос, похожий на скрежет металла по бетону. Он швырял на подносы порции с такой силой, что те звонко ударялись о металл.

Он разливал «Утренний заряд» в стаканы, пристально глядя на каждого:

– Ты, рыжий, не коси на меня! Вчера на арене еле ноги волочил, а сегодня должен бегать как заяц на допинге!

– Эй, здоровяк, – обратился к Медведю, – тебе порция двойная, сил много, вот и покажи, что не зря кашу жрал!

Когда очередь схлынула, Гена протёр руки о фартук, как полководец после битвы, и выдал свою коронную:

– Жрать подано! Голодным никто не останется. Сегодня на арене вас ждут такие испытания, что вспомните мой омлет как райское наслаждение. Вперёд, орлы! День только начинается!

Его хриплый смех традиционно разносился по столовой и дарил заряд положительной энергии. Тем временем новобранцы быстро справились с завтраком, а вокс выдал сообщение:

«06:22. Новобранец Максимус, срочно прибыть на стадион. Расчетное время 8 минут».

Я не встревожился. Это была часть ритма, часть системы. Уже привычной, даже родной.

На плацу нас снова ждал Сергеич – живая легенда тренировочного блока. Его осанка, голос, даже выражение лица – всё говорило, что ему следует доверять.

– Доброе утро, новобранцы! Рад, что все добрались вовремя. Вижу, вы хорошо позавтракали и готовы к новому дню испытаний. Не будем терять время и начнем упражнения. На старт, внимание, МАРШ!

Разминка началась. Сергеич снова делал её вместе с нами.

Прыжки «Бодренькое утро», отжимания «Крик души», планка «Несгибаемая крепость» дались легче, чем вчера. Я чувствовал себя человеком, который точно справится и не ударит в грязь лицом.

На растяжке я уже не нуждался в помощи. Сергеич кивнул – спокойно, почти незаметно, но я увидел и немного порадовался.

Когда мы побежали «в Рай», уже не казалось, что это ирония. Строй держался. Слаженно прошли грязевую яму, если кто-то падал, то его тут же поднимали и всеми силами держали строй. Последняя шестёрка, конечно, получила штрафной километр, но справилась с испытаниями с достоинством.

Когда тренировка завершилась Сергеич выстроил нас полукругом и сказал:

– Сегодня уже лучше. И это не потому, что вы стали сильнее, а потому, что начали думать и действоватькак единое целое.

– Напоминаю, что дисциплина и регулярность вот главный ключ к успеху. Вы доказали, что можете стать командой, а значит имеете все шансы выжить в этом суровом мире. Держитесь друг за друга. Это и есть ваша броня. Да здравствует Парвус Терра!Он обвёл нас взглядом, и голос стал мягче, но твёрже:

– ДА ЗДРАВСТВУЕТ! – хором ответили мы, не сговариваясь.

После душа и переодевания мы направились в центр знаний «Когнитус». Внутри было прохладно и тихо, и казалось, что сама тишина здесь – часть учебного процесса. Высокие своды уходили в полумрак, а стены мерцали мягким светом встроенных панелей с бесконечными потоками данных. Казалось, что здание дышит знанием, и этот холодный вдох омывает каждого, кто переступает порог.

В зале нас уже ждал мастер Итон Вейтан – седой, высокий, с прямой спиной и глазами, которые, казалось, видели всё: твои мысли, твои сомнения и даже то, что ты старательно прятал глубоко в себе. Он медленно обвёл нас взглядом, и от этого взгляда захотелось невольно выпрямиться и затихнуть, как перед чем-то большим и значимым.

– Новобранцы, занять первый ряд, – его голос был спокоен, но в нём звенела сталь, от которой внутри становилось серьёзно и немного тревожно. – Сегодня вы начнёте понимать, зачем вы здесь. Не просто выживать, не просто тренироваться, а понимать мир, в который вы попали. Я расскажу вам о мироустройстве нашего фригольда Парвус Терра, о системе Восхождения и о главных врагах в мире Единства – Червях, тех, кто мечтает сожрать всё живое и уничтожить Игг-Древа, потому что боятся его света.

Голос Вейтана постепенно увлекал, и казалось, что стены зала тают, уступая место образам прошлого и настоящего. Он начал с истории о человеке, без которого наш фригольд бы не появился.

Имя нашего Рикса Ларс Кадран Ворн. Его знают все, кто родился или прибыл в Парвус Терру. Но мало кто способен осознать, что стоит за этим именем. Он – не просто руководитель, а глыба, на которой держится наш мир, живой бастион, основание фригольда.

Ларс был полковником десантного корпуса Земли, закалённым в шести локальных войнах. Он участвовал в подавлении Бунта Тихоокеанской Зоны, штурмовал «Гелиос-9» – мятежную орбитальную станцию, которую считали неприступной. Его имя на Земле шептали с уважением, а в Единстве оно стало символом упрямого выживания. Ларс прибыл сюда 52 малых цикла назад, в составе первой волны звездолёта «Хельга».

Из двадцати первопроходцев выжили только пятеро. Рикс заставил их выжить, вырвал из пасти смерти, скрепил их волей и гневом. Первые дни они провели в сырой пещере, отбиваясь от хищников, глотая страх вместе с ледяной водой и сырым мхом. Каждый день мог стать последним. Но именно тогда судьба привела их к «Новусу» – древнему магическому замку, скорее всего созданному самими Кел. И вокруг этого места, словно вокруг сердца, стал биться первый пульс Парвус Терры.

С первого дня Ларс Ворн, которого теперь зовут просто Рикс, стал лидером. Он выжёг своё имя на праве силы, преодоления и боли. Его кредо коротко, как удар: «Слово – ничто. Мир Единства не про справедливость, а про силу.Хочешь что-то изменить – выживи, докажи, что достоин и возьми своё».

Так родилась Парвус Терра – наша Малая Земля, маленькая живая точка в чёрной пасти Единства.

Жизнь Парвус Терры зиждется на трёх принципах:

Первый – выжить. Все проходят через испытания – физические, психологические, ломающие. Лишь прошедшие их допускаются жизни в основной части фригольда.

Второй – жесткая иерархия. У каждого есть командир, а у командира – приказ. Подчинение здесь не унижение и не слабость, а механизм выживания.

Третий – проявить силу. Не обязательно физическую, но волевую, идейную, тактическую. Сильные получают стигматы – доступ к системе Восхождения.

Рикс – Восходящий серебряного ранга, мало говорит, требует отчётов по делу, а его голос – последний в любом споре.

Фламиника Мира Вейт-Келдер, также Серебряная Восходящая, хранит мудрость фригольда и исцеляет людей. Она одна из старейших и самых уважаемых фигур Парвус Терры, прибывшая вместе с Риксом в первой волне. В отличие от него, она принесла с собой не оружие, а знание. Мира исцеляет тела и души, выращивает в своей оранжерее у Храма Света редкие растения, поющие в темноте и вытягивающие яд даже из всполоха. Её мягкость обманчива – по силе духа она равна Риксу. Если он – молот, то она – корень. Если он рушит, чтобы строить, то она бережёт, чтобы мир держался.

Мира не носит оружия, но её сила – иная. Она исцеляет не только тела, но и души. В лечебной оранжерее, что примыкает к Храму Света, она выращивает растения, которые редко встречаются в Единстве – цветы с лепестками, светящимися в темноте, лишайники, которые поют, если прислушаться, корни, что могут вытянуть яд даже из заражённого тела. Говорят, что она умеет читать болезни по глазам, а боль и страдания по дыханию. Никто не знает точно, откуда её сила – некоторые считают, что это симбиоз земных технологий с рунами и артефакицей Кел. Стоит только Мире коснутся вашего лба и вы ощутите прилив сил и чудеса выздоровления.

Несмотря на кажущеюся мягкость, Мира не уступает Риксу по крепости духа. Если он – молот, то она –корень. Если он рушит, чтобы строить, то она бережёт, чтобы мир держался. Она редко говорит на Совете фригольда, но когда говорит – её слова весят больше любого приговора. Её тяжелый взгляд чтит память всех, кто погиб, и теплит надежду для тех, кто ещё борется. И пока она жива, фригольд помнит: силой можно выстоять, а мудростью – выжить.

Третьей важной фигурой фригольда Парвус Терра является Знаменосец, правая рука Рикса, военный вождь Анжей Ремаш Белукнир. Он не просто командир, он крепкий лидер – символ несгибаемой воли, человек, чьё имя произносится вполголоса, особенно перед опасным боем.

Он идёт первым в атаку, и пока он держит знамя, Парвус Терра стоит. Анжей был обычным бойцом, прибывшим во второй волне колонистов, когда фригольд только начинал укрепляться и умирать от малейшей ошибки было делом привычным.

Он потомственный военный родом из Неоарктики, где мальчиков учили военному искусству ещё до того, как они научились читать. В первый же день в Единстве он спас группу из 5 новобранцев, Рикс оценил его умения и стойкость и признал в нём брата по духу. Анжей всегда двигался вперёд, сжимая в руках своё массивное копьё, выточенное из обломка упавшей капсулы.

Знаменосец воплощение военной воли, закалённой в сотнях боёв. Его лицо – как застывшая маска гнева, с рубцами, пересекающими кожу от скул до шеи. Он немногословен, но каждое его слово – жесткий приказ. Он учит не тех, кто хочет быть сильным, а тех, кто готов жертвовать собой за других землян. Именно он ведёт боевые копья в самые опасные места, где теряют связь даже дроны. Именно он поднимает флаг перед каждым крупным боем и говорит только одно: «Если упадёт это знамя – Парвус Терра падёт вместе с нашими надеждами. Поэтому оно не упадёт. Никогда».

Для Рикса он не просто подчинённый, а брат по оружию, с которым можно молчать и при этом понимать всё. Их тандем – это щит и молот, на которых держится жизнь Малой Земли.

Слушая Вейтана, я вдруг понял: этот фригольд – живой организм, подчиненный строгой иерархии и дисциплине, где Рикс, Фламиника и Знаменосоец являются сердцем. Пока они живы, у нас есть шанс не только выжить, но и стать сильнее.

– Теперь я расскажу вам о системе Восхождения, – произнёс он низким, уверенным голосом, в котором не было ни капли сомнения. – Это история о том, что превращает обычного смертного в Восходящего, наследника силы Единства, того, кто способен шагнуть за пределы возможного.

Он сделал короткую паузу. В зале «Когнитуса» повисла такая тишина, что было слышно, как кто-то из новобранцев сглотнул. И тут перед нами ожила голограмма: светящаяся фигура человека, у которого вместо сердца пульсировал серебряный сгусток энергии. Он бился ритмом жизни, разгоняя по сосудам потоки света, заменяя обычную кровь.

– Каждый, кто идёт по Пути Восхождения, получает три чуда, – продолжил Вейтан, его голос стал медленнее и глубже. – Скрижаль. Атлас. Атрибуты. Не считайте их просто инструментами. Это новая сущность, доступ к Звёздной Крови, к истинной силе. Скрижаль хранит и изменяет Руны. Атлас соединяет с Наблюдателем и картой мира. Атрибуты – это новое тело, новый разум и сила духа. Всё это становится частью Восходящего, как сердце и лёгкие – частью обычного человека.

Щелчок пальцев – и перед нами зависла голографическая Скрижаль: овальный диск света, усыпанный мерцающими символами, крошечными звёздами и древними печатями.

– Скрижаль – первая опора Восходящего.– Голос мастера стал твёрдым, будто отбивал шаги на параде.

– В ней хранятся Руны: заклинания, навыки, умения, даже призванные существа, готовые сражаться за своего хозяина. Чтобы активировать Руну, достаточно мысли, жеста или слова. Первая Скрижаль имеет деревянный ранг и способна вместить шестнадцать Рун. Её можно развивать и увеличивать.

Голограмма сменилась: над Скрижалью вспыхнули символы рун – деревянные, бронзовые, серебряные, золотые и каждая сияла своим внутренним светом. Странно, что цвет каждой сильно отличался от названия.

– Руны – это ключи к развитию Восходящего. Они меняют плоть, разум и дух. Руны-Умения и Руны-Навыки позволяют в один миг освоить то, на что обычным людям уходят годы: владение мечом, дыхание под водой, острое зрение, понимание следов в пустыне и бескрайнее множество других. Каждая Руна – это выбор, который меняет навсегда.

Вейтан медленно обошёл первый ряд. Его шаги глухо отдавались в груди, и казалось, что зал «Когнитуса» стал меньше, а его фигура – больше.

– Но билетом в систему Восхождения является Стигмат, – произнёс он, и в воздухе зависла голограмма маленького серебряного клина, похожего на шляпку гвоздя.

– Гвоздь бессмертия. Он вживляется в тело во время инициации, для этого необходимо погружение в Саркофаг Бесконечного Сна, которые находятся в Храмах Вечности. Это боль, которую невозможно перенести в сознании. Стигмат пронзает не только плоть, но и душу, соединяя её с энергоинформационным контуром. С этого момента простой человек прекращает своё существование.

Мастер наклонил голову, и его голос стал почти шёпотом:

– Стигмат – это и благословение, и проклятие. Он пьёт вашу кровь, хранит ваш разум и душу. Восходящий не стареет, может пережить яд и холод, пройти сквозь огонь и пережить аномально низкие температур. Но он смертен в бою. И если Восходящий погибает, его Скрижаль рассыпается, а Руны и Звёздная Кровь вырываются в мир в виде светящихся глифов. Запомните: в Единстве важна только Звёздная Кровь. И потому за каждым стигматом идёт охота. Вы – не просто воины. С момента инициации, обретая силу, вы становитесь живыми сокровищами и живыми мишенями.

Он выпрямился, и голограммы погасли. Зал снова погрузился в холодный полумрак. Только дыхание десятков людей наполняло его.

– Это и есть Путь Восхождения, – завершил Вейтан. – Путь, где каждая Руна и каждый Атрибут – шаг к силе и вечности. Он сделал паузу и посмотрел на нас ледяными глазами. – Но помните: тот, кто идёт этим путём ради силы, может стать рабом своих же Рун и потерять человеческий облик. А рабы здесь долго не живут.

Все услышанное казалось фантазией больного воображения и никак не укладывалось в голове.

Тем временем голограммы сменились, и перед нами появилась тёмная, пульсирующая сфера. Внутри, как в водовороте, шевелились чёрные силуэты, а лектор продолжил свой рассказ.

– Теперь слушайте внимательно. Речь пойдёт о наших злейших врагах Единства – Червях.

Он сделал короткую паузу, чтобы слова успели застыть в воздухе.

– Так мы называем опаснейшее роевое сообщество агрессивных инсектоидов. Они приходят из теневых зон, из глубин, куда свет Игг-Древа едва достаёт. Есть основания полагать, что они, как и многое в этом мире, созданы искусственно. Они не рождены природой. Их вырастили ради одного – убивать и разрушать. С ними нельзя договориться, их невозможно испугать земным оружием, а можно только уничтожить.

Голограмма вспыхнула, и перед нами пронеслись жуткие образы: бесформенные личинки, шустрые фуражиры, клинковые солдаты с длинными хитиновыми лезвиями вместо рук и биологические танки, шевелящиеся и дышащие огнём.

– Рой Червей состоит из бесчисленных стазов, – продолжил мастер. – Низшие особи – их мы видим чаще всего. Они быстро эволюционируют. Сегодня перед вами личинка, а завтра – солдат с клинками, или целый ходячий артиллерийский монстр. Ходят слухи, что тысячи циклов назад во времена так называемого Раскола в Единстве царила кровопролитнейшая война с Высшими Червями – соперниками, могущество которых нам сложно представить. Они управляли роями, создавали новые стазы, и бросали полчища своих воинов на Игг-Древа во всех Кругах Жизни.

На страницу:
6 из 8