Звездная Кровь. Парвус Терра I

Джу засопел, потом прыснул:

– Это не котлета. Это кулинарный снаряд. Я ж теперь горю изнутри. А этот хлеб… пахнет точно так же, как тот, что пекла моя бабуля в детстве. Как будто кусочек дома затесался в эту адскую кухню.

Салат «Оазис» состоял из мелко нарезанных водорослей, которые щёлкали на зубах, перемешиваясь с сочными кубиками жёлтого корня, напоминавшего дыню, но со странным послевкусием. Всё это было щедро сдобрено кислым, бодрящим соусом.

Особое место в обеде занял хлеб «Терранский» – плотный, тёмный, с хрустящей корочкой и сладковатым ароматом. Когда я откусил кусок, в нос ударил тёплый запах мёда и зерна. Хлеб был не просто дополнением, а полноценным участником трапезы, особенно когда макал его в остатки подливки.

– Вот за что стоит жить, – проговорил Медведь, бережно держа ломоть двумя пальцами.

И наконец – напиток «Писк-3». Я осторожно пригубил ярко-салатовый напиток, ожидая привычной химической сладости энергетиков. Пятнистая субстанция в стакане горела ярко салатовым кислотным цветом, а вкус оказался многослойным. Первый глоток был сладковатым, как мандарин, второй – с легкой кислинкой, третий – с легким мятным холодком.

– Если бы сон мог быть напитком – он бы был вот таким, – произнёс Гамба.

Напиток действительно работал. Усталость отступала, мысли прояснялись, и даже боль в мышцах становилась терпее. Хотя вместе с бодростью приходило и лёгкое беспокойство – что ещё за химию они в нас вливают?

Я аккуратно собрал остатки подливки кусочком хлеба, стараясь продлить этот момент. Казалось, ещё секунда – и можно будет забыть про все испытания, закрыть глаза и просто утонуть в наслаждении.

Дожёвывая последние куски, мы откинулись на спинки скамей. Состояние было почти блаженным. Тело наполнялось силой, как резервуар топливом. Мы переглянулись, лениво улыбаясь.

– Посещение столовой становится моим самым любимым занятием, – сказал я.

– Добро пожаловать в круг страданий и вкусной еды, – ответил мне Медведь.

Наслаждаясь едой, мы потеряли счет времени, ровно в тот момент, когда мир снова стал казаться добрым, вокс пронзительно пискнул, выдергивая нас из блаженства, как холодный душ. На экране высветилось сообщение:

«12:52. Новобранец Максимус, явиться к тренировочной арене. Время прибытия – 6 минут. Маршрут построен».

Я выругался про себя и медленно встал. После еды новые испытания не казались такими страшными. Тело было готово к продолжению испытаний.

Столовая опустела за считанные секунды. Только Гена продолжал стоять за своей стойкой и удовлетворённо наблюдать, как мы уходим– сытые, злые и готовые рвать и метать.

– До вечера, бойцы! – крикнул он нам вдогонку. – Поужинаем – поговорим!

Я точно знал, что так и будет.

От автора

Телеграм – https://t.me/parvusterra

Глава 5. Первый день подготовки. Бой с тенью

Мы оказались на арене вовремя, она была пуста и казалась безмолвной. Только черное покрытие пола с тонкой амортизирующей прослойкой. Это было похоже на место для реальной работы над собой, ничего лишнего и отвлекающего.

Инструктор появился без объявления – просто встал в центр арены, словно возник из воздуха.

Ни брони, ни оружия – только серый тренировочный костюм, обтягивающий тело, как вторая кожа. Сверху на костюм был накинут старый армейский жилет с выцветшими эмблемами, подпоясанный ремнем с металлическими кольцами для тренировочного оружия. На груди висел старый земной жетон с именем:

T. HOLZ. Он провёл своим взглядом по нам, словно холодным и острым клинком.

– Здесь вы не новички, – тихо произнёс он. – Здесь вы – материал. Вопрос в том, кто станет оружием и сможет закалиться как сталь, а кто сломается и исчезнет навсегда.

В его голосе не было злобы или высокомерия – лишь усталость человека, видевшего слишком многое и больше не верящего в случайности.

Инструктора звали Таррен Хольц (о чем мне сообщил мой вокс) – человек с телосложением, будто высеченным из крепкой скалы. Широкие плечи, плотная шея, и рубленые черты лица, в которых застыло постоянное выражение суровой сосредоточенности. Его кожа темная, загрубевшая, правая скула пересечена старым шрамом – неровный след, как будто оставленный лезвием, прошедшим слишком близко к глазу.

Хольц двигался с пугающей плавностью – как хищник, уверенный в своей силе. Даже его шаги были беззвучны, будто арена сама не осмеливалась откликаться на его присутствие. В каждом движении ощущалась сдержанная мощь, в каждом взгляде – настороженность и ожидание угрозы, что могла вспыхнуть в любую секунду. Он не нуждался в крике, чтобы навязать уважение. Всё в нём говорило: перед тобой человек, который прошёл сквозь всё. И своим выживанием ты будешь обязан именно ему.

– Новобранцам первых трёх древодней подготовки остаться в строю и выстроиться полукругом, а остальным разойтись по запланированным местам для тренировок – жестко скомандовал он.

Нас осталось 10 человек, а остальные разными группами разбрелись по другим позициям к другим инструкторам.

– Рукопашный бой – это не спорт. Это не красота, а память тела о боли. Язык, к которому особенно прибегают в момент, когда заканчиваются слова или ломается оружие. Это то, что останется с вами, даже если вы проснётесь голыми в пустынном кратере. Сегодня вы покажете мне способны ли вы говорить на этом языке.

– Первый цикл – бой с тенью. Работайте с воздухом, как с реальным врагом. Ведите бой не с пустотой, а с тем, кто хочет вас убить. Бейте на результат, двигайтесь на грани выносливости.

Он показал движения: связки ударов, уклонов, резкие выпадения корпуса. Его пластика была пугающе точной. Мы начали повторять, сначала неловко, постепенно наращивая ритм.

Хольц не давал времени на раздумья, нужно было действовать, причем очень точно и уверенно. Стоило кому-то замешкаться, как его взгляд тут же впивался, словно гарпун: холодный, обнажающий слабость. Он не кричал, не говорил лишнего, а очень твердо и решительно показывал приёмы. Один удар, одно движение – и ты либо понял, либо оказался на полу. Его руки двигались молниеносно, будто отлаженный боевой механизм. Мы повторяли за ним, путаясь, падая, поднимаясь. Он не останавливался, возможно, это было главным уроком. Времени на раскачку ни у кого не было.

Минут через пятнадцать я уже почти не чувствовал рук. Ладони вспотели, дыхание сбивалось. Тело било воздух, как в горячке. Тень воображаемого врага становилась всё реальнее. Каждая серия ударов рождала образ будто передо мной кто-то опасный.

Я не представлял его лица, лишь силуэт, будивший во мне ярость и неумолимость. Он не отвечал, не отступал, не ощущал боли. В каждом своем движении я ощущал страх, злость и какое-то древнее опасное чувство, откуда-то изнутри. Чем дольше длилась тренировка, тем яснее становилось что сегодняшний урок не столько про силу мышц и технику рукопашного боя, сколько про волю, отказ сдаться и сражаться до конца. Кажется, я потихоньку начал понимать этот язык.

Говорил Хольц редко, но каждое слово – как удар сапога по железу. В голосе – хриплый песок войн, и каждый новобранец понимал, что этот человек прошел то, о чём им пока даже не рассказывали. Он никогда не кричал. Вместо окрика – тяжелый взгляд, который объяснял все. Вместо наказания – требование сделать ещё десять повторов.

Инструктор обошёл нас по кругу. Его взгляд скользил по нашим позам, дыханию, направлению удара – и ты чувствовал, когда он смотрит именно на тебя. Вдруг он резко хлопнул в ладони.

– Достаточно. Первая стадия – контроль дыхания и ритма. Сейчас вы либо разогреты, либо готовы упасть. В любом случае – следующий этап: спарринг в защите. Один нападает, второй работает только на уклон и блок. Без удара. Смена каждые сорок секунд. Я говорю, кто с кем. Он достал из-за пояса маленький, почти игрушечный таймер, и щёлкнул кнопкой. В ушах звякнул сигнал, и мы начали рассредоточиваться.

Я не знал, кто мне выпадет в пару, но сердце забилось быстрее, как перед прыжком в холодную воду. Адреналин перебил усталость, и ноги сами подвели к назначенному месту. Все вокруг двигались с той напряжённой готовностью, когда тело хочет бежать, а разум приказывает остаться и сражаться. Хольц медленно прошёл мимо, будто выбирал, кого бросить в огонь первым. Таймер снова пискнул, и воздух словно сжался – началось. Я встал напротив парня с острыми скулами и настороженным взглядом. Мы кивнули друг другу почти синхронно. Даже тренировочный бой начинался со знака уважения.

Вторым моим соперником оказался коренастый парень с короткой шеей и тяжелым взглядом. Мы кивнули друг другу. Он сразу пошёл в атаку – не без злости, с хорошей массой. Первый его удар прошёл мимо, второй я успел блокировать, но чувствовал: если бы это был реальный бой – я бы уже лежал.

– Не зажимайся! – резко бросил инструктор. – Ты не дверь, ты поток. Его голос не давал расслабиться.

– Блокируешь – дыши. Уклоняешься – смотри не только глазами, а чувствуй телом. Поймай движение, прежде чем оно начнётся, предугадай намерения соперника.

Словно по команде, всё вокруг сузилось до ритма удара и звука дыхания. Коренастый снова пошёл вперёд – с напором, с тяжестью. Я не успевал думать, а просто доверился инстинкту. Стопы цеплялись за покрытие, плечи шли за корпусом, и в какой-то момент я действительно перестал видеть, а начал чувствовать.

Мы продолжали тренировку. Смена партнёров, снова, снова. Каждый раз – немного быстрее, жёстче. Защита превращалась в опасный танец. Ошибка – это удар, который болью отзывался в теле. Пара ушибов у всех уже была.

Скоро тело само начало подстраиваться: шаг вбок – до того, как удар пошёл, поворот плеча – на долю секунды раньше контакта. Мысли отступили, остались только реакция и инстинкт. Удары стали короче, а дыхание резче. Каждый новый партнёр приносил с собой другую энергию: кто-то бил как молот, кто-то как кнут. Руки ныли, ноги подкашивались, но останавливаться было нельзя. Так ковалась привычка выживать.

Особый дискомфорт я испытывал, когда моими спарринг партнерами становились девушки. Видимо, моё воспитание и моральные принципы не позволяли сражаться с девушками, за что я и поплатился, пропустив серию увесистых ударов.

Во время завершающей схватки я сумел поймать темп. Соперник бил быстро, но я почти инстинктивно начал уклоняться раньше, чем он поднимал руку. Что-то внутри щёлкнуло. Мысли отступили. Осталось только тело и его ответы.

Каждое движение было откликом на надвигающуюся угрозу. Я перестал думать и анализировать, а доверился чувству. Удар – шаг вбок. Выпад – поворот корпуса. Ладонь на запястье – не блок, а перенаправление удара. Пространство между нами сжалось до чистого рефлекса. Сердце колотилось, но уже не от страха, а от того, что я чувствовал, наконец-то чувствовал и мог умело управлять своим телом. Это было похоже на музыку, где удары – ритм, а дыхание – красивая мелодия. И в этом ритме я вдруг понял: я уже двигаюсь как боец, а не как новичок.

Каждую смену партнера менялась моя роль – я то защищался, то атаковал.

Когда инструктор вновь хлопнул в ладони, многие выпрямились с облегчением, думая, что тренировка окончена. Но он лишь кивнул:

– А теперь по-настоящему. Спарринг в полную силу. Удары разрешены. Без крови, но и без пощады. Бой длится ровно минуту. После двухминутный перерыв. Покажите, чему научились за эти два часа.

Вокруг сразу стало тише, словно воздух потяжелел. Кто-то сглотнул, кто-то выдохнул через нос, пытаясь остаться спокойным. Я почувствовал, как внутри поднимается холодок – смесь тревоги и азарта. Мозг пытался сообразить, как выложиться и не перегореть, как удержать контроль, когда разрешено всё, кроме крови. Вокруг снова началось движение: пары выстраивались, взгляды становились острее. Это был не просто спарринг – это была проверка на выносливость и волю.

Хольц щёлкнул пальцами, и на браслетах новобранцев мигнули индикаторы разного цвета – случайный выбор спарринг партнёров.

Первым мне выпал высокий парень с жёстким лицом и коротко остриженной головой. Он стоял прямо, без лишних движений, но в его плечах чувствовалась сила. Внутри поднялась тревога – руки ещё гудели от боя с тенью, и серии прошлых спаррингов, но ноги уже двигались сами. Таймер пискнул.

Он атаковал первым – прямой, тяжелый удар. Я успел уйти в сторону и ткнул соперника в корпус. Удар прошёл вскользь, но это был мой первый настоящий контакт. Затем еще. Обмен ударами. Шум дыхания, шаги, звуки ударов кожи о кожу. Соперник пробил мой блок и ударил по плечу. Этот удар отозвался звонкой болью. Я отплатил ему плотным тяжелым ударом в живот. Мой противник пошатнулся, но не упал.

Дыхание рваное, но в голове – тишина, максимальная сосредоточенность. Он бил точно, без суеты, как будто уже делал это много раз. Постепенно я начал чувствовать его ритм, его дыхание, замечать те мгновения, когда он открывается. Мое сердце стучало, как барабан. Мы обменялись еще серией ударов.

Таймер неумолимо отсчитывал время. После двух часов изнуряющей практики эти 60 секунд казались вечностью. Мы оба понимали: здесь нет победителей. Здесь есть только те, кто выдержит.

Когда таймер пискнул, мы отступили. Мой лоб блестел от пота, в голове гудело, тело ныло от пропущенных ударов. Инструктор посмотрел на новобранцев и активировал выбор новых партнеров.

С каждым новым боем я ощущал, как тело становится послушнее, удары точнее и сильнее, а организм перестает реагировать на боль, будто для него это стало обычным состоянием. Удивительно, но многие девушки оказались более подготовленными.

После десятого спарринга наша тренировка подошла к концу. Инструктор Хольц выстроил нас полукругом.

– Молодцы, на сегодня достаточно. Это и есть основа выживания. Самые главные качества – воля и стойкость, развивайте их при любой удобной возможности. Тот, кто готов стоять и продолжать сражение, когда противник уже не может – имеет больше шансов на победу. Он сделал паузу. – Через месяц вы будете смеяться над сегодняшними боями. А через год – вспоминать их с уважением. Запомните: тело обучается через боль, а характер только через преодоление.

Слова Хольца отзывались сильнее, чем любой из пропущенных ударов. Мы стояли, потные, уставшие, но будто чуть более цельные, чем сегодня утром. Вокруг царила полная тишина. Кто-то опустил взгляд, кто-то крепко сжимал разбитые кулаки. Каждый по-своему принял сказанное.

Инструктор повернулся, уходя, не дожидаясь реакции. Мы остались стоять, в этом полукруге молчаливых новобранцев, как в щите, закалённом первой битвой. Мы были готовы двигаться дальше и не отступать.

Простояв неподвижно несколько минут, мы вышли с арены, почти не разговаривая. Мышцы ныли, дыхание всё ещё было сбитым, но внутри было странное и непривычное чувство, словно с каждой каплей пота из тебя вытекал страх. А вместо него приходило нечто большее. Нечто острое, тяжёлое… и сильное.

Это ощущение не имело названия, но казалось важнее любого опыта, который у нас был до этого. Не гордость и не эйфория, а скорее тихое осознание, что ты выдержал. Что остался стоять. Мир вокруг казался немного другим: звуки стали глуше, цвета – насыщеннее, а воздух плотнее. Мы шли молча, но между нами больше не было прежней дистанции. После боли, усталости и динамичного боя рождается не только сила – рождается единство.

После тренировки по рукопашному бою оставалось время дойти до комнаты и принять душ до начала испытания дня. Холодная вода подарила телу прохладу и смыла липкий слой усталости, но не могла унять дрожь в руках. Я стоял под ледяными струями, чувствуя, как каждая капля стекает по свежим синякам, напоминая о сегодняшних пропущенных ударах.

За дверью было шумно – кто-то так же, как и я, торопился привести себя в порядок перед следующим этапом. Испытание дня. Эти два слова заставляли работать фантазию и предвкушать новые трудности. Что же меня ждет? Чувство неопределенности не давали покоя, внутреннее напряжение росло. Холодная вода в кранике внезапно закончилась, я вытерся наспех.

Я натянул чистую форму, стараясь не смотреть на дрожащие пальцы. Холодный душ принес лишь временное облегчение – теперь тело медленно разогревалось снова, отдавая тупой болью всё больше погружаясь в состояние тревожного ожидания.

Вокс громко пискнул и перед глазами всплыло сообщение:

«15:47. Новобранец Максимус, явиться к полигону для испытания дня. Время прибытия – 11 минут. Маршрут построен».

Я резко выдохнул, ощущая, как адреналин снова накатывает волной. 11 минут – вполне достаточно, чтобы успеть, но слишком мало, чтобы морально подготовить себя к неизвестности.

Пройдя быстрым шагом по предлагаемому маршруту, подсвечиваемому голубой линией, я не встретил никого на своём пути. Когда я подошел к указанному навигатором зданию перед моим взором предстал огромный черный куб, явно не земной постройки без единого окна. Абсолютно идеальная ыорма, отсутствие швов и бликов на его поверхности завораживали. Он не отражал свет, а поглощал его, как чёрная дыра. Я стоял перед большой дверью. Сердце застучало еще быстрее.

Ровно в 16:00 перед глазами всплыло сообщение:

«Новобранец Максимус, пройди испытание первого дня «Куб Тьмы». Внутри тебя ждёт полная темнота. Твоя задача найти передатчик и выбраться. Время выполнения 2 часа».

Я сделал шаг вперёд и дверь за спиной начала бесшумно закрываться. Когда она сомкнулись за спиной, всё исчезло. Свет. Пространство. Ощущение верха и низа.

Я не видел ничего. Вообще. Ни рук перед лицом, ни очертаний стены. Инстинкт самосохранения подсказывал вытянуть руки вперёд и двигаться очень медленно и небольшими шагами. Первый шаг дался тяжело и волнительно, грунт на полу был вязкий, словно зыбучие пески. Я медленно продвигался вперед на ощупь с осторожностью. Стена под пальцами была металлической, но через пару метров сменилась на что-то мягкое, как ткань, а потом на шероховатое и твердое, как камень.

Внезапно где-то рядом раздался крик. Сдержанный, но пронзительный. Я невольно вздрогнул, напряжение выросло до предела. Сердцебиение участилось, а воздух стал тяжелее. С каждым мгновением дыхание учащалось, а кислорода становилось все меньше. По лбу потекли капельки липкого пота.

Я выбрал тактику держаться стены и медленно продвигался вперед, считая шаги. Двадцать, сорок… шестьдесят.

Мои пальцы скользнули по стене, её текстура снова изменилась. Теперь это было что-то влажное и прочное, покрытое слоем слизи. По мере моего продвижения воздух становился гуще, словно я спускался в заброшенную шахту. Еще шаг и пол ушёл из под ног.

Я рухнул вниз, едва успев вскрикнуть. Холодная вода сомкнулась над головой, выбив из лёгких остатки воздуха. Кажется это ловушка. По ощущениям температура была чуть выше нуля. Тело напрягалось от холода, но мозг выдавал чёткую команду не паниковать. Не без труда всплыв на поверхность, я начал жадно глотать воздух. Я попытался активировать браслет, но он не сработал, поэтому рассчитывать приходилось только на себя.

Проплыв несколько десятков метров вперед я смог коснутся дна ногой и продолжил двигаться вперёд. Мои колени подкашивались от усталости, а пальцы ног немели от холода. Выбравшись из воды, я нащупал узкий проход, где потолок опустился так низко, что пришлось ползти по-пластунски. Чем глубже я заползал, тем острее становилась поверхность. По мере моего продвижения на ладонях появлялись новые мелкие порезы.

Когда тоннель наконец расширился, я выпрямился и тут же закашлялся. Воздух стал очень тяжелым, сознание помутилось, закружилась голова. На мгновенье я потерял ориентацию и не знал, что делать и куда двигаться. Но оставаться на месте было нельзя.

Доверившись инстинкту самосохранения и задержав дыхание, рванул вперёд, стиснув зубы. Глаза слезились, легкие горели, кашель вырывался наружу. Через 15 шагов поверхность пола снова изменилась.

Она стал наклонной и очень скользкой, будто покрытой льдом. Я поскользнулся, рухнул на бок и покатился вниз, ударяясь о выступы. В ушах звенело, в висках стучала кровь. Остановившись, я замер, прислушиваясь. Тишина. Только капли воды, падающие с моего тела на поверхность. Я слышал как бьётся мое сердце.

Поднявшись на четвереньки, пальцы нащупали что-то круглое и холодное – большую трубу, уходящую куда-то вниз. Воздух здесь был чуть свежее, словно где-то рядом был спасительный выход.

Я двинулся по трубе, скользя по мокрой поверхности. Через несколько метров пространство расширилось. Рука наткнулась на ребристую стенку, а потом на квадратную панель с едва заметными выступами. Осторожно провел пальцами по поверхности. Что-то щелкнуло внутри, и панель слегка поддалась.

Вот так просто? – мелькнула мысль, но слишком поздно. По телу прошёл электрический разряд. Боль ударила по пальцам, заставив вскрикнуть. Я отдернул руку, словно ошпаренный, но панель уже открывалась, издавая тихий шипящий звук. Внутри находился передатчик – маленький черный прямоугольник с мигающим красным светодиодом.

Я схватил его и тут же услышал глухой удар где-то сверху. Потолок начал опускаться. Медленно, неумолимо. Я рванул вперед, сжимая передатчик в кулаке. Тоннель сужался, потолок начал медленно давить на спину, заставляя сгибаться все ниже. Шаг. Еще шаг.

Когда я выполз из тоннеля, то упёрся ладонями в холодную стену. В груди бешено колотилось сердце, а в руках дрожал передатчик. Неужели тупик? Нет. Я провёл пальцами по стене – шероховатая поверхность, едва заметные выступы. Видимо, искусственный скалодром. Быстро сжав передатчик в зубах, я вцепился пальцами в первый же выступ.

Первый рывок. Мышцы спины и плеч взорвались болью. Ноги скользили по мокрой поверхности, но я продолжал карабкаться. Второй рывок. Пальцы соскользнули. Я едва удержался, впиваясь ногтями в стену. Только бы не упасть вниз. Успокоив дыхание, сделал ещё несколько рывков. Мышцы дрожали от перенапряжения пока я продолжал карабкаться вверх. Силы оказались на исходе, но я продолжал искать новые выступы. На этот раз правая рука нащупала глубокий выступ. Я подтянулся, оттолкнулся ногами и увидел свет. Узкая щель в стене, очень заметная в кромешной тьме. Я протиснулся в неё, чувствуя, как поверхность безжалостно царапает плечи.

Передо мной открылся небольшой зал с тускло освещённым выходом. Последние метры я преодолел почти бегом, спотыкаясь о неровности пола. Дверь распахнулась сама, едва я приблизился. Ослепительный свет.

Вокс тут же сигнализировал:

«Испытание завершено. Уровень сопротивления – 87%. Время выполнения 1 час 47 минут».

Я опустился на колени, вдруг осознавая, как сильно дрожат руки. Но где-то глубоко внутри уже теплилось чувство победы. Я осмотрел себя. Кожа на пальцах была сильно повреждена, локти и колени ныли от ссадин, плечо неестественно опухло и отдавало тупой болью при вздохе, а голова гудела. Я услышал шаги и резко обернулся, увидев перед собой Хольца.

– Поздравляю с завершением испытания, новобранец! Отправляйся в медпункт на анализы, там же тебе дадут восстанавливающие препараты.

Отдав передатчик Хольцу, я медленным шагом двинулся в медпункт по проецируемому голубой линией маршруту.

Медпункт встретил меня резким запахом антисептика и неестественно белыми стенами, которые слепили глаза. Автоматические двери бесшумно раздвинулись, пропуская внутрь. В углу на койке сидел парень с перебинтованной головой – один из новобранцев, которого я видел на тренировке. Его пустой взгляд скользнул по мне и тут же вернулся к созерцанию стены.

– Новобранец Максимус, пройди в третий бокс – сказала миловидная молодая девушка в белом халате с гербом Парвус Терры.

Третий бокс оказался тесной металлической коробкой с земным медицинским сканером, хороший аппарат с функциями точной диагностики. Когда я вошел, по стенам забегали голубые линии диагностических лучей.

По итогам диагностики мне на вокс пришло сообщение:

«Сотрясение мозга 1 степени, множественные ссадины и порезы 2 категории, вывих правого плеча, начальная стадия переохлаждения. Рекомендовано посещение криокамеры и биовосстановительный гель. Примерное время процедуры: 47 минут».

Ознакомившись с сообщением, я заметил как в бокс зашла все та же миловидная девушка в белом халате.

– Раздевайся до пояса, – сказала она, доставая шприц с мутной жидкостью. – Это ускорит регенерацию.

Укол в плечо вызвал волну жжения, расползающуюся по венам. Через минуту боль в пальцах начала утихать, но сознание затуманилось. Моя спасительница тем временем вправляла плечо резким движением – боль вспыхнула ярко, но кратко. Она оказалась сильнее, чем могло показаться на первый взгляд. После этого она взяла у меня анализ крови.