
Полная версия
Звездная Кровь. Парвус Терра I
На голограмме появился блуждающий Улей, из чёрных сот которого, как потоки саранчи, вырывались тучи мелких Червей. Генетический код Червей создан для бесконечного самовоспроизводства и геноцида. Они выжигают саму жизнь.
Вейтан подошёл к голограмме и провёл ладонью сквозь изображение. Черви начали растворяться, вспыхивая ярким светом.
– Игг-свет Великих Древ – единственное, что они по-настоящему боятся. Его частицы сжигают их органику изнутри, словно свет вспарывает тьму. Мы не до конца понимаем, почему. Их геном чужд этому миру. Всё указывает на то, что Черви – дети чужого разума, созданные для того, чтобы стереть Единство с лица вселенной.
На мгновение в зале воцарилась полная тишина. Только дыхание десятков новобранцев сливалось в единый ритм.
– Запомните, – голос Вейтана стал твёрдым и страшно спокойным. – Каждый Червь – это шаг к гибели нашего мира. Каждый выстрел по ним – шаг к выживанию. Наблюдатель всегда выдаёт приказ на их уничтожение. А задача обитателей Единства – сдерживать рой, уничтожать Червивые Гнёзда и защищать Игг-Древа.
Голограмма погасла. Мастер опёрся руками о кафедру и тихо добавил:
– Война с ними не закончится никогда. И если вы будете достойны встать на путь Восхождения – эта война станет и вашей.
После рассказа мастера Вейтана я вышел из зала «Когнитуса», словно выжатый изнутри. В голове звенела тишина, а мысли путались между образами серебряного Стигмата, Рун и бесконечных ройных теней Червей. Казалось, что внутри образовалась пустота, и мир вокруг стал тяжелее и темнее. Опустошение – вот единственное слово, которое подходило под это чувство.
Я встретил товарищей у входа в корпус. Они посмотрели на меня и очень точно определили моё состояние. Видимо, им лекция второго дня далась также нелегко. Мы направились в столовую.
Впервые за всё время пребывания здесь еда не принесла радости. Я даже не обратил внимание на меню. Взял поднос и просто поглощал пищу. Теперь всё это казалось просто топливом. Я ел медленно, больше думая о серебряных гвоздях в запястьях Восходящих, чем о вкусе. Даже хриплые шутки Гены сегодня не вызывали улыбки. Я не мог ответить себе на вопрос хочу ли я встать на путь Восхождения.
После обеда нас ждали тренировки. Мы выстраивались на площадке, залитой тусклым светом, и вставали в стойку лицом к невидимым врагам. Бой с тенью продолжился – и стал жестче. Удары становились тяжелее, движения резче, а каждый выпад требовал полной концентрации. Тело меньше ощущало боль, словно постепенно привыкало к нагрузке, превращаясь в механизм, который выполняет задачу без лишних эмоций.
Когда мышцы разогрелись, а дыхание стало рваным, началось самое тяжелое – жесткие спарринги. Нас разбили по парам и выпустили на круглые площадки, ограниченные светящимися линиями. Удары сыпались один за другим, в ход шли кулаки и силовые захваты. Каждое попадание неприятно ощущалось, оставляя синяки и саднящую боль. Хольц подгонял нас к пределу, заставляя атаковать и защищаться без передышки. Мир сужался до одного – противника перед глазами и инстинкта выстоять.
К концу занятия руки налились свинцом, дыхание стало горячим и тяжёлым, но боль постепенно притупилась. Тело уже двигалось само, не спрашивая разрешения у разума. Каждый шаг, поворот корпуса, уход от удара становился увереннее, а удары точнее. Когда инструктор наконец дал команду «Стоп!», мы стояли, тяжело дыша, в поту и синяках.
После спаррингов мы отправились в низкий металлический отсек, где воздух был плотным, горячим и пах раскалённым железом. Температура росла с каждой минутой, и казалось, что сама атмосфера давит на грудь. Тест начинался с задач на внимание и координацию: на стенах вспыхивали световые символы, их нужно было мгновенно распознавать и активировать сенсорными панелями, перемещаясь по раскалённому полу. Стоило замешкаться, как вокс резал слух холодным «Ошибка. Потеря концентрации». С потом на лице и жгучей сухостью во рту я пытался удержать внимание, но горячий воздух выжигал мысли, превращая их в вязкую пустоту.
Дальше испытание стало ещё сложнее: к физической усталости добавились движущиеся платформы и задания на пространственное мышление. Нужно было одновременно перепрыгивать с одной раскалённой панели на другую, удерживать равновесие и решать логические цепочки, которые менялись прямо на глазах. Сердце билось, как молот, а мир сужался до слепящего света, звона крови в ушах и команд инструктора. К концу теста казалось, что тело плавает в жарком тумане, а сознание готово сорваться. Но когда финальный сигнал прозвучал, вместе с усталостью пришло чувство гордости, что снова выдержал и не сломался.
Когда день наконец подошёл к концу, я чувствовал только опустошение и усталость. Не было сил ни на мысли, ни на тревогу. Быстро поужинав, я вернулся в комнату. Там уже сидели мои соседи – Медведь возился с ботинками, Гамба чистил свои комбинезоны, Джу дремал, уронив голову на руки. Мы перекинулись парой коротких фраз – больше не требовалось.
Я принял душ и через несколько минут я уже лежал на кровати, и сон накрыл меня мгновенно.
Глава 7. Тени прошлого
На этот раз я проснулся за 15 минут до того, как вокс должен был разорвать тишину импульсом. Тело будто само знало расписание – внутренние часы уже подстраивались под жесткий ритм фригольда. Мои соседи тихо спали. Следуя доброй утренней традиции, я запустил сканер состояния:
«Стабильность психики 85% (стабильно). | Физическая целостность 87% (стабильно)».
Я был рад увиденным параметрам, прекрасный темп восстановления. Мышцы болели, но приятно, сознание было ясным.
Вдруг перед моими глазами всплыл голографической экран и я увидел видеообращение.
Защитный протокол анонимности активирован. «Запись #001: – Максимус, привет! Если ты это слышишь – значит, всё идёт по плану. Я не знаю, где ты сейчас и что вокруг, но твой организм стабилен, все показатели в норме. Ты жив, и это главное. Запомни: в проекте «Космо» у тебя особая роль. Подробности придут позже, но сейчас важно другое – никто не должен догадаться, кто ты на самом деле. Для всех вокруг ты всего лишь серый комбинезон. Обычный винтик в огромной системе. Так и действуй.
Не показывай свои навыки. Не лезь в военные отряды. Твоя первая задача – найти землян и стать частью их жизни, лучше всего через рабочую специальность. Притворись обычным, незаметным. И ни в коем случае не показывай содержимое своего криптора.
Помни, за тобой могут наблюдать каждую секунду. Сохрани тайну, не подведи себя и миссию. Следи за каждым шагом. Это важно. Очень важно. Знай, ты не один», – поприветствовал я себя, интонация и голос были очень убедительными.
Когда сообщение прозвучало в моём воксе, у меня побежали мурашки по спине. Я ожидал услышать обычное системное сообщение, но слова, которые я теперь переваривал, перевернули все вверх тормашками. Я говорил с абсолютно несвойственной мне интонацией: уверенной, холодной. Сердце стало биться чаще, ладони вспотели.
С каждой новой фразой ощущение нереальности только усиливалось. Я вдруг понял, что нахожусь в чужом мире, играя роль чужого человека. Слова о тайной миссии, о наблюдении и о том, что я всего лишь «серый комбинезон» с секретом внутри, тяжело опустились на плечи, превращаясь в огромный груз. Я осознал: теперь каждый взгляд, каждое движение, даже вдох – могут стать проверкой, а любая ошибка – последней.
Задание про анонимность содержимого криптора я уже провалил и мне предстояло понять, что делать с этим. Или это касалось только заблокированных ячеек?
Я осмысливал услышанное, когда вокс раздался громким импульсом. Подъем. Мои соседи быстро вскочили с кроватей, а я первым пошел в уборную. В душе я стоял под ледяной водой дольше обычного, пытаясь собрать мысли.
Когда я одевался, то поймал себя на том, что инстинктивно проверяю углы комнаты и ищу скрытые камеры. Я начинал испытывать чувство паранойи. Тем временем Медведь, потягиваясь, бросил мне странный взгляд:
– Ты сегодня какой-то нервный.
– Кошмары снились, совсем не выспался, – соврал я, натягивая комбинезон. Мы оделись и выдвинулись в столовую.
Столовая гудела как улей. Гена, как всегда, царствовал за своей стойкой, но сегодня его фартук был испачкан чем-то синеватым, похожим на техническую смазку.
– Доброе утро, мои любимые орлы! Сегодня меню «Сюрприз»! – рявкнул он, показывая на меню:
Яичница «Глаз Киборга» – круглый желток, залитый белком с мерцающими серебристыми вкраплениями, которые переливаются при свете ламп. При разрезе желток густой, с лёгкой дымкой пара, а вкус оставляет металлическое послевкусие, будто внутри спрятана крошка от старого механизма.
Тост «Молчание ягнят» – огромный кусок чёрного хлеба, хрустящий по краям, с липкой глянцевой субстанцией, похожей на расплавленную пластмассу. Она тянется за ножом, пахнет сладковато-химически и неожиданно прилипает к зубам, лишая на мгновение возможности говорить.
Напиток «Прозрение» – абсолютно прозрачная жидкость в стеклянной кружке, напоминающая воду из горной реки. Первый глоток холодный и обманчиво мягкий, второй приносит отчётливый металлический привкус, а третий вызывает лёгкий озноб.
Суп «Туман Всполоха» – густой сероватый бульон с поднимающимся лёгким паром, сквозь который мелькают полупрозрачные кусочки неизвестного происхождения. Вкус одновременно солоноватый и кисловатый, с эффектом согрева изнутри, а после третьей ложки по телу разливается ощущение странной бодрости, будто мышцы готовы к внезапному рывку.
Гена сегодня был особенно разговорчив. Он окинул нас своим тяжёлым взглядом, будто считывая, кто сколько продержится до обеда.
– Ну что, мои герои, кто вчера выжил на арене, а кто сполз в грязь? – его хриплый смех прокатился по столовой. – Смотрю на вас и вижу: одни орлы, другие… ну, максимум утки.
Медведь, жуя «Глаз Киборга», фыркнул и попытался что-то ответить с полным ртом, но прилипший к зубам «Молчание» превратил его слова в невнятное мычание. Гена захохотал, хлопнул его по плечу так, что тот едва не уронил поднос.
– Вот! А вы говорите, я злой. Я же заботливый. Тренирую вам дикцию, между прочим!
Я ел медленно, больше думая о полученной записи и о том, кто из окружающих может следить за мной. Металлическое послевкусие «Прозрения» почему-то только усиливало чувство тревоги.
Когда завтрак подошёл к концу, вокс выдал уже привычное сообщение:
«06:22. Новобранец Максимус, срочно прибыть на стадион. Расчетное время 8 минут».
Мы вывалились на холодный утренний воздух, и бодрящий ветер слегка прочистил голову. На плацу уже стоял Сергеич – коренастый, в выцветшей форме, с тем самым прищуром, от которого новобранцам хотелось одновременно вытянуться по стойке «смирно» и спрятаться за спину соседа.
– Ну что, мои герои, кто готов стать людьми, а не ленивыми тушками? – рявкнул он. – На старт!
Мы начали разминку. Прыжки, отжимания, короткие рывки. Сергеич, как всегда, делал всё вместе с нами, но при этом находил силы кричать, будто его лёгкие работали на особой батарее. После десяти минут разминки мы перешли к круговой пробежке по утреннему плацу. Мои соседи старались держать строй, а я нарочно чуть сбавил темп, чувствуя, как мышцы наполняются теплом, а мысли становятся чётче.
Я намеренно не торопился, позволяя себе оказаться в хвосте строя. Сегодня мне нужно было почувствовать предел, проверить свои силы, но не привлекать внимания. Сергеич мгновенно это заметил.
– Максимус, что ты там плетёшься, как сонная черепаха?! – рыкнул он, и в голосе его была смесь ярости и довольства. – Ладно, будешь знать: штрафной круг твой!
Я кивнул, не споря. Внутри странным образом смешались лёгкая злость на себя и какая-то скрытая радость. Бег – это одиночество, а одиночество давало время подумать. С каждым шагом приходило ощущение освобождения. Тревога утреннего сообщения растворялась в ритме бега, а вокруг был только свежий воздух, запах влажной земли и тихое поскрипывание амортизирующих подошв.
В учебном зале «Когнитуса» было непривычно светло и влажно. Воздух наполнял аромат свежих трав, и вместо привычного холодного голоса мастера Вейтана нас встретил невысокий, худощавый мужчина с растрёпанными каштановыми волосами и неизменной повязкой из зелёных листьев на шее.
– Добро пожаловать, новобранцы! – прозвенел его слегка хрипловатый голос. – Я Тарвин Листорез, руководитель отдела трав фригольда Парвус Терра. Моя задача сегодня – научить вас не умереть от первой же веточки, которая решит, что вы ей понравились на вкус. Поверьте, флора Единства не менее коварна, чем местная фауна.
Он запустил голограмму и показал нам первое растение. Пассифлора, она же хлыст или трубочник. Это не цветочек для романтического букета, а настоящий охотник. Её пурпурные плети могут вырастать на десятки метров, а цветы источают сладкий дурман, притягивающий зверьё и невнимательных путешественников. Одно неверное движение и вы уже корм для её «цветочных пастей». Восходящие иногда выращивают её специально, как живой забор.
Затем Тарвин показал голограмму огромного пупырчатого дерева – Дождевик, он же фонтанник. Лучший друг в пустыне и враг на болотах. Он копит воду и фонтанирует ею, орошая окрестности. Вода чистая и вкусная, пригодная для питья.
Следом появилась проекция Деодара – высокого синего дерева из которого делают биопластик, отлично подходят для строительства и сырья для репликаторов, заменяя пластик.
– А теперь мяс-грибы, – с улыбкой сказал Тарвин, показывая фото красноватых наростов. – Местное «подземное мясо». Питательно, вкус нейтральный, а если повезёт найти экземпляр со Звёздной Кровью – тащите во фригольд. Он ускоряет регенерацию. Главное, убедитесь, что над вами не висит что-то зубастое, ведь мяс-грибы – любимая столовая для пещерных хищников.
После того как новобранцы усвоили основы, Тарвин Листорез перешёл к рассказу о редкой флоре. В воздухе над его ладонью вспыхнула голограмма золотистого цветка, а на столе он разложил аккуратные гербарии.
– Жизнецвет, – произнёс он, слегка тронув пальцем засушенный стебель. – Это трава-лекарь. Она не только исцеляет, но и восстанавливает саму землю вокруг себя. Если вы встретите поляну жизнецветов – значит, жизнь здесь сильнее смерти.
Следом в воздухе вспыхнул мягкий изумрудный свет. На голограмме показался куст, листья которого мерцали в полутьме.
– Светолист. Он светится в темноте, отпугивает мелких хищников и может спасти вам жизнь в ночном лесу. Но помните: свет видят не только друзья.
Тарвин раскрыл следующий гербарий – корнеплод с серой, грубой кожурой.
– Камнекорень. На вкус почти как земля, но очень питателен. А ещё он задерживает воду в организме, что может решить вашу судьбу в жарком биоме.
Он поднял веточку кустарника с серыми листьями. Когда провёл пальцами по её поверхности, с него сорвалось лёгкое облачко пыли.
– Пепельник. Хорош для маскировки и отпугивания насекомых. Но вдохнёте слишком глубоко – закашляетесь так, что услышит вся округа.
На голограмме вспыхнул алый цветок.
– Кровоцвет. Его нектар ускоряет сердцебиение. В малых дозах бодрит, в больших – убивает. Ошибаться с ним нельзя.
Напоследок Тарвин показал веточку, похожую на хрупкий кристалл. Он слегка надавил, и та с тихим звоном разломилась пополам.
– Стеклянник. Его сок – основа многих укрепляющих зелий.
Тарвин обвёл зал цепким взглядом, убедился, что каждый слушает, и закончил:
– Запомните, новобранцы. Флора Единства – не фон для красивых видов. Это живая система, которая каждый день проверяет вас на право выжить. Учитесь узнавать и понимать растения, не трогайте незнакомые, включайте инстинкты и проживёте сильно дольше.
– И напоследок. После испытаний каждый из вас получит свою версию справочника в вокс, в зависимости от выбранной специальности. Это не просто книга, а личный проводник в мире флоры и фауны Единства. В нём будет всё, что необходимо для выживания. Если же вам встретится растение, которого нет в этом справочнике, не теряйтесь: включите запись на воксе, а если будет безопасно – принесите образец или его фрагмент. За это положено вознаграждение, ведь каждая новая находка делает наш фригольд сильнее.
Встретившись со своими соседями после лекции, мы направились в столовую. Напряжение от утреннего сообщения спало и я понял, что могу совладать с эмоциями.
– Максимус, как тебе лекции? Уже привыкаешь к новому миру? – поинтересовался Джу.
– До сих пор удивляет безграничное количество тайн, которые хранит этот мир, – ответил я.
– Толи ещё будет! – хмыкнул Медведь. – Сегодня цветочки, а завтра, глядишь, Черви из-под земли полезут. Готовься, Максимус, тут каждый день – новый квест.
Джу зевнул и протянул лениво:
– Ага… цветочки-убийцы и грибы, которые сами жрут пещерных хищников. Я вот жду, когда Гена решит суп из «жизнецвета» сварить. Представляете? Сидишь, ешь, а тарелка светится и здоровье прибавляется.
– Не мечтай, – спокойно заметил Гамба, с лёгкой улыбкой поглядывая на Джу. – А ты, Максимус, не грузись. Тайны – это просто правила игры. Разберёшься, если будешь внимательным.
Я усмехнулся, но внутри кольнула тревога. Пальцы сами скользнули к браслету с криптором.
– Легко сказать. Только вот ощущение, что эти правила кто-то написал… не для нас. Не боитесь, что этот мир нас просто пережуёт?
Медведь громко рассмеялся.
– Пережуёт? Ха! Да я сам его пережую! Главное, чтоб Гена не подсунул свой «Турбо-тоник». После него вчера я был уверен, что уже в Восходящие зачислен.
– Ты? Восходящий? – фыркнул Джу, замахав руками и изображая нелепый танец. – Это как танк с Руной «Танцор пустошей».
– Оба вы танцоры, – сдержанно произнёс Гамба. – Если серьёзно, Максимус, не копай слишком глубоко. Тайны Единства сами тебя найдут, когда будешь готов. А пока – ешь, что дают, и держи строй.
Столовая вновь встретила приятными ароматами. Я изучил меню:
Суп «Всполох Пустошей» – густой бульон цвета ржавого железа, с плавающими в нём «осколками» – кусочками копчёного мяса и корнеплодов, обжаренных до угольной корки. В каждом глотке – дымный привкус костра и лёгкая горчинка. Ложка вязнет, а послевкусие оставляет ощущение, что ты проглотил частичку самой пустоши.
Гарнир «Кольцо Единства» – кольца жареных клубней, пропитанных маслом, смешанных с хрустящими волокнами местной травы, напоминающей спаржу. Подаётся с соусом «Искра боя» – вязким, острым, с красноватыми прожилками, от которых горло вспыхивает, как от близкого разряда энергии.
Основное блюдо «Клинок Рикса» – плотная котлета из смеси мяса и грибного пюре, спрессованная так крепко, что её можно принять за кусок брони. Снаружи – хрустящая корка, словно обожжённая плазмой, внутри – сочная сердцевина с привкусом дичи и чего-то тревожно-сладкого. Поливается соусом «Луч Игг-Древа» с лёгкой кислинкой, от которой губы слегка покалывает, а разум становится острее.
Салат «Туман Новуса» – мелко нарезанные листья светолиста, смешанные с полупрозрачными кубиками неизвестного корнеплода, который хрустит, как лёд под сапогами. Заправка – маслянистая, с привкусом йода и металла, будто выжатая из глубинных минералов Единства. В каждом укусе – намёк на солёный морской бриз и лёгкое жжение, которое будит инстинкты выживания.
Хлеб «Крепость Парвус» – тёмный, тяжёлый, с коркой, похожей на обожжённый камень, который нужно раскалывать с усилием. Внутри рыхлая мякоть с ароматом горелого зерна и трав, напоминающих о далёких земных полях.
Напиток «Звёздный Импульс» – густая, тёмно-синяя жидкость с мерцающими пузырьками, которые лопаются на языке с лёгким треском. Первый глоток – холодный, как космос, второй – обжигающий, как солнечная вспышка, третий –пробуждает в теле странную лёгкость, будто гравитация на миг отступила. Послевкусие – смесь горького кофе и сладости, которая ненадолго возвращает в забытое детство.
– Эй, орлы, не спите на ходу! Сегодня у вас еда, от которой даже Черви бы призадумались! «Клинок Рикса» – это вам не котлета из забегаловки, а вызов, как на арене! Разжуёте – считай, полдня выжили. И не смейте оставлять суп – этот «Всполох Пустошей» сварен так, что сам Рикс бы ложку облизал! Похлебайте, пока тёплый, а то остынет. Ну, чего встали? Берите подносы и вперёд, в этом мире голодным не место! – прохохотал Гена.
Его слова всегда с теплотой отзывались в каждом новобранце.
После обеда нас направили на очередное испытание. И на этот раз оно оказалось командным, что удивило: все предыдущие дни мы действовали поодиночке, каждый проходил свой путь. Но теперь вокс вывел меня, Гамбу, Медведя и Джу на одну координату. Мы встретились у входа на пустынную, безлюдную арену, покрытую легким туманом.
Вокс ожил:
«Испытание: Дар Жизни. Время: 45 минут. Цель: доставить Капсулу Жизни в целевую точку. Потери недопустимы».
Вдали, почти в сотне метров, сияла голограмма Игг-Древа. Его пульсирующий свет будто дышал, медленно, но мощно разгоняя клубящиеся тени у земли. Они вились, извивались, напоминая рой невиданных существ. Площадка была усеяна ловушками: лазерные датчики, имитирующие Червей, мигали тревожным красным. Искусственный туман стелился так густо, что видимость терялась уже на пятом шаге.
Рядом со мной напряжённо стояли товарищи. Медведь пыхтел, как перед броском в бой, что-то в кулаке. Гамба молча сканировал окружение – его взгляд метался от точки к точке, выискивая потенциальные угрозы. Джу же выглядел так, будто всё происходящее просто очередная игра: он прислонился к стойке и жевал что-то с видом безразличия.
Утреннее сообщение снова зазвенело в голове, будто внутренний приказ: «Не показывай навыки. Следи за каждым шагом. Ты не один».
Инструктор Хольц шагнул вперёд и указал на объект испытания – Капсулу Жизни. Металлический цилиндр весом около сорока килограммов лежал, словно монумент. Гладкий, без опознавательных знаков, он будто хранил в себе нечто важное. Рядом стоял стеллаж со снраяжением: щитами, тренировочным оружием, маскировочными накидками и медикаментами.
– Выберите, кто понесёт первым. 30 секунд. Не успеете договориться и на испытание останется 40 минут, – рявкнул Хольц, и эхо его голоса отразилось от стен, глуша тишину арены.
Медведь не стал ждать и шагнул вперёд:
– Понесу я. Начинаем, быстро! – скомандовал он.
Гамба кивнул. Джу пожал плечами. Я хотел возразить, взять инициативу, но проглотил слова. Внутри что-то напряглось, но я заставил себя молчать. Обычный. Невидимый. Винтик. Не вызывать подозрений – всё ещё правило номер один.
Мы двинулись вперёд, к первому этапу – «Теневой трещине». Узкий мост висел над голографической пропастью, шатающийся, неустойчивый. Лучи лазеров, от условных Червей, резали воздух, создавая иллюзию смертельной опасности. Один неверный шаг, попадание – и ты испытание провалено.
Медведь, сгибаясь под тяжестью капсулы, шёл первым. Я шёл последним, прикрывая спину и стараясь не шуметь. Джу, как всегда, не мог удержаться от слов:
– Если сейчас мост треснет – кто прыгает первым? Голосуем?
– Заткнись и смотри под ноги, – процедил Гамба, едва удерживая равновесие.
В этот момент с левой стороны прогремел резкий треск – один из боковых тросов, казалось, лопнул или имитировал повреждение. Мост дёрнулся, и Медведь резко качнулся вперёд.
– Чёрт! – выдохнул он, – держу!
Он инстинктивно подался вбок, чтобы выровнять равновесие, и капсула сместилась. В этот миг я рванул вперёд, в два прыжка оказался у него за спиной и успел подставить плечо, чтобы он не упал.
– Держи ровнее! – рявкнул я, хватая капсулу за боковые крепления, чтобы удержать баланс.
Гамба тут же оказался с другой стороны, выравнивая ход Медведя, а Джу сдвинулся в центр моста и поднял щит, заслоняя нас от мигающих сенсоров.
Туман усилился. Датчики над пропастью вспыхнули ярко-красным, словно активировалась ловушка. Сбоку вынырнула тонкая голографическая щупальцевая плеть – проекция, но весьма реалистичная. Она двинулась в сторону Джу.