Виновным назначить Родиона

– Рана была в шею. Скотина умерла, мне очень жаль.

Родион сошел с лица, понятливо кивнул, но не стал уточнять подробности. Просто замолчал и откинулся на подушки.

– Родик, доставили письмо от Папы. Нам требуется срочно выезжать. Ты нужен в Северной Навадне. Папа велит отправляться немедля, у нас всего две недели. Инструкции на несколько страниц, Лаг попал в какую-то плохую историю, его окрутила ведьма. Я ничего не понимаю, но без твоего вмешательства… Ты же у нас по части женщин не охмуряемый?

Большую часть пути Родион проспал. Силы заканчивались внезапно, кружилась голова, и он оседал, теряя сознание. После пробуждения находил себя уже в кровати и с неизменной Тенной возле ложа. Сестра выхаживала больного, будто знала, что делать, когда в твоей шкуре едва затянувшаяся рана.

– Еще одну ложечку, – скармливала она утреннюю кашу.

Родион послушно ел и устало откидывался на подушки.

– Скажи какую-нибудь гадость, чтобы я знала, что ты поправляешься.

– Твоя каша – гадость, – бесцветно огрызался брат.

– Родик, вернись, пожалуйста. Иначе за люблю до смерти, как всех своих питомцев, – Тенна с беспокойством разглядывала лицо брата. – Скажи что-нибудь свое, обидное. Чтобы одной фразой оскорбить и унизить. Без того не понятно, лечение идет на пользу или ты все еще умираешь.

– Ты можешь оставишь меня в покое?

– Будем лечить дальше, – неохотно признала девушка.

– Щенков больше не приноси, – бурчал он, закапываясь в подушки. – Мне не нужна другая собака.

Лечение щенками возымело обратный эффект. Тенна с Тибелем поначалу надеялись, что какая-нибудь дворняга с самым дурным происхождением, точь-в-точь как это было со Скотиной, скрасит скорбь Принца, велели отловить дюжину, но тот наотрез отказался искать замену. Ничего более, просто оставьте в покое, не лезьте в душу блохастыми щенками. Родиона нужно спасать, он изменился, и это очень плохие новости.

Может сойти с ума Риккон, может потеряться Аяна, может попасть в беду Ридалаг, связавшись с ведьмой. Но с Мамой и Родионом ничего не должно произойти. Он найдет выход из любой даже скверной истории, Мама подчистит все побочные эффекты его решений. И все наладится, обязательно наладится, иначе и быть не может.

– Родик, сейчас дам повод зло пошутить. Готов?

Девушка присела на краешек кровати и с надеждой всматривалась в родное лицо. Он все еще бледный, с синими кругами под глазами, но спит уже меньше, каждый день выходит на палубу корабля и всматривается в море. Молча, бездумно, словно кинжал Конни задел какой-то жизненно важный орган, где покоилась его неугомонная душа.

– Тенна, можешь просто выйти, пока я наполняю ночной горшок? – ворчал брат.

– Наполняй, не стесняйся. Я по звуку определяю степень твоего выздоровления. Родик, сомнения, конечно, есть, но согласно некоторым расчетам… ты должен узнать первым. Очень может статься, я беременна.

– Пушистик? – без всякого интереса спросил брат и упал в кровать.

– Дейн Вистога, – поправила она одеяльце. – Роди, скажи что-нибудь.

– Гм… Счастья маме и малышу.

– Ты можешь сказать нормально? – беспокоилась сестра.

– В последний раз, когда мне сообщили о беременности, я имел неосторожность ответить чуть иначе. Меня смешали с осколками битого стекла и кровью. Потому я рад за тебя и Пушистика!

– Скажи, что мне делать?

– Ну, береги себя, – прикрыл тот глаза, – побольше спи, кушай полезную пищу, не носи тесные вещи и гуляй на свежем воздухе.

– Ты знаешь, о чем я! – возмущалась девушка. – Мне нужен совет моего брата Родиона Ялагра, а не этого чудовища, что поселилось в его теле!

Родион тяжело вздохнул, присел поудобнее и сложил руки на груди.

– Не понимаю причин для беспокойства, моя падшая сестренка, – привычным голосом ответил он. – Если тебя волнует фигура, уверяю, терять нечего, а после беременности, возможно, наметится грудь. Очевидно, ты в выигрыше.

– Конечно, меня беспокоит не это!

– Откуда такая щепетильность? – недоумевал он. – Ты наполовину алесцийка, веди себя соответственно. В твоем положении Мама не чувствовала никакой неловкости. За один намек на непристойное поведение била в челюсть. Поверь мне на слово, после удара в челюсть все братья скоропостижно признают твою правоту.

– И Папа?

– Папе скажи, что… мм… держись ближе к истине: нашла мужчину своей мечты, влюбилась и обесчестила его несколько раз, не дожидаясь следующих Весенних костров. Избранник не сразу разобрал, что к чему, но всего пару дней, и он запаниковал, и малодушно сбежал на историческую родину. В Гралицию. Прослеживаешь аналогию?

– Ты намекаешь на историю Мамы и Папы? Он тоже сбежал от нее из Алесции, торопился вернуться в Ригорон, а она уже была беременна Лагом?

– Именно. У него закончатся аргументы еще на вопросе: как так? Дальше еще проще: ты хочешь отправиться на поиски любимого, чтобы взывать к отцовским чувствам и шантажировать младенцем. Помяни мое слово, все забудут о твоей беременности, лишь бы порвать в клочья Пушистика.

– Но я не хочу, чтобы его искали и рвали.

– В таком случае поездка в Гралицию отменяется. Ты хочешь вернуться в Алесцию ради не рождённой дочери. Там ей будет лучше. Проверенный метод, бабка Кентурси воспитает из девочки очередную Теседу Асции, а в твою честь возведут храм в Падмире. Тема с беременностью сразу перестанет быть острой, тебя тут же простят. За идею требую оставить за собой право на безответные измывательства, – устало сдулся брат.

– Родичка, измывайся сколько пожелаешь, при каждом удобном случае. Обещаю огрызаться только для приличия. Есть еще Ти и Яни. Сделай так, чтобы не сильно доставали меня с моим положением. Ты же знаешь, они порой невыносимые.

– Ох, даже не знаю, в какие непосильные долги лезешь, грешница ты моя единокровная.

– Проси, что пожелаешь, – вкрадчиво говорила она.

– Оставь меня, я составлю список пожеланий. Навечно в должниках ходить будешь. За долгом я еще вернусь, как только… – пробормотал он и провалился в сон.

Родион вышел на палубу корабля и осмотрел горизонт. Фрегат шел вдоль западного побережья Ригорона на север, в Северную Навадну. Чуть впереди Тенна перегнулась за борт по своим беременным делам, Тибель тошнил рядом от морской болезни. Картина по-настоящему умиротворяющая, небольшая качка на море, теплое осеннее солнце, громкие крики чаек и отборная брань боцмана на матросов.

– Ваше Вашество, – секретарь подполз к нему на нетвердых ногах и нескромно икнул.

– Тибель, не понимаю, как можно лечить морскую болезнь похмельем? Причем добровольно.

– Без похмелья я не дотяну, – жаловался тот. – Позвольте я сойду в Гредене и наверстаю путь по суше?

– Сухопутный ты мой, Греден мы уже прошли. Дешевле сбросить тебя за борт. Какие у нас новости?

– Милорд, из новостей: кок отрубил себе палец, трапеза обещает быть невкусной. Местный котяра передушил всех курей прямо в клетке; на обед, ужин и завтрак у нас курица и кошатина. На борту пара человек с китобоя, что потерпели бедствие. От них вонь такая, что за свежим воздухом я бегаю в гальюн. Принцесса Тенна взяла у боцмана пару уроков мордобоя и колоритной брани. Теперь бьет всех, кто зазевался, и практикуется в языках.

– Я спрашивал о новостях с суши.

– Ах, вы об этом? В Северной Навадне что-то произошло. Пропал то ли Наместник, то ли Наследник, то ли оба сгинули. Несколько тысяч мерионцев, которых не выпускают в Гралицию, подняли бунт. В Степи близ Северной Навадны осели кочевники племени Татхи. Ничего интересного.

– Что в инструкциях от Папы? Ты прочитал? Кратко изложи суть, без лишних подробностей. Я что-то последнее время не в форме, чтобы долго терпеть твой перегар.

– Милорд, если кратко: всех вернуть на свои места, как было: кочевников в степь, Мерионцев в Мерион, милорда Ридалага в Греден, милордов Ти и Яни домой для показательной порки, ведьму на костер, Тенну и Аяну в девичьи светелки, князя Дэвони закинуть в Орлиное гнездо. Скука.

– Всего-то, – пожал плечами Принц. – Никаких сложностей не вижу, я-то думал мир перевернуть. А тут все просто и понятно: всех разогнать. Мне достаточно просто рявкнуть.

– Именно так, Ваше Всемогущество. Но рявкнуть нужно так, чтобы ничего не попутать. Чтобы в девичьи светелки вернулась не ведьма, а в Мерион не милорды Ти и Яни. Они же при виде вас могут навести такую суматоху, не уследишь…

Весть о прибытии в Северную Навадну быстро облетела город. Еще вчера швартовался корабль с Наместником Гредена, Титтавой Орсом, а уже сегодня новые гости. В порту суета и небольшая паника. Ковер для сошествия Принца первой крови перестилали несколько раз, пока окончательно не уронили в прохладную пену прибоя.

Родиона Ялагра ждали. Едва паруса его фрегата показались на горизонте, как в замке Орлиное гнездо начались приготовления и сборы участников встречи. Эстерсэн с Отриэн прибыли загодя и настороженно осматривалась по сторонам. Вокруг бегали слуги, наводили порядок, будто даже мебель переставляли и чистили ковры. Стража сосредоточена, садовники и дворники прибирали предместья, гости тихо переговаривались. Лица у всех озабоченные.

Здесь Наместник Гредена, Титтава Орс. Мужчина в возрасте, его окружают командоры императорского флота. Здесь Наместник Навадны, князь Рисмаг Дэвони. Он наблюдает за слугами тяжелым внимательным взглядом. Роянг Ялагр совсем потерялся и всякий раз оглядывается на Отриэн, ища поддержки. Айло непривычно чистый, причесанный и трезвый. Бальзаар, бледный и слабый, с новым безобразным шрамом на лице. Отец Тьент и секретарь Отлон среди мерионской группы гостей.

Все ждали Родиона Ялагра, тихо перешептывались и качали головами. Волнение заметно, все же второй сын Императора, фигура во всех смыслах значимая. Родиона здесь знают, уважают и, создается впечатление, серьезно побаиваются. Ничего особенного, но в центре приемного зала остались только мерионские гости, все прочие уже рассредоточились меж широких колонн.

Эстерсэн еще раз оглянулась. Что происходит? Князь Дэвони изучает тяжелые занавеси огромного окна, словно хочет в них затеряться. Айло, которому в этой жизни и лихой бог брат, слился с колонной. Титтава Орс отошел за спины своих вояк. Яни растворился за единственным креслом в этом зале, креслом хозяина дома.

Девушка почувствовала волнение и легким кивком подбодрила сестру. Глашатай объявил, что принц первой крови уже вошел во дворец, в зале почти послышался жалобный скулеж, это Яни не сдержался и горестно вздохнул. В один миг в огромном зале напряжение достигло высшей точки, все, кто хоть однажды сталкивался с Родионом Ялагром, отступили еще на шаг. Не дрогнули только те, кто не знал о надвигающейся беде.

– Его Высочество, принц первой крови Ригорона, Наместник южных провинций, Родион Ялагр, – объявил глашатай, и сердце Агаронки похолодело от дурных предчувствий.

В зал неспешной походкой вошел молодой мужчина, опирающийся на тонкую, искусно сделанную трость. Он молча приблизился, одним кивком головы осмотрел всех присутствующих, остановил взгляд на сбившихся в плотную оборону мерионцев и величественно сел во внезапно образовавшееся близ него громоздкое кресло ровно напротив трона хозяина замка.

Гости с интересом рассматривали очередного Ялагра. Великий и ужасный Родион Ялагр оказался очень молод и хорош настолько, что простить ему можно любой, даже самый смертный грех. На идеальном светлом лице, немного бледном и осунувшемся, выделялись большие ярко-синие глаза.

– Даже не буду скрывать, – у него бархатный, почти колдовской голос, – я раздражен и не рад вас видеть.

Родион принял из рук помощника кружку ароматного чая, сделал глоток и благодарно кивнул.

– Больше того, я не рад быть здесь, мне не понравилась дорога, я не люблю здешний воздух. Холодно, влажно и дурно смердит рыбой. Рисмаг, у тебя скверные садовники, нерадивые слуги, в порту работают разгильдяи, дороги разбиты. Казни всех и набери новых.

– Ваше Высочество, – подал голос Князь, – я как раз подумывал над этим.

– Странно, – Родион устало прикрыл глаза и удобнее расположился в кресле. – Мне говорили, что ты подумываешь над тем, как вернуть Ти, который по твоему недосмотру таки вырвался с поводка. Где он? И стоит ли он того, чтобы снимать его с кочевых копий?

– Ваше Высочество, – осторожно откликнулся один из командоров местного гарнизона. – Его Высочество, Принц первой крови, Наместник западных провинций…

– Наместника западных провинций я вижу, – отметил Родион, – вон он, изображает декорации трона. Яни, объясни мне, почему Татхи жарят пятки только Ти? Откуда в твоей пустой голове вдруг сработал инстинкт самосохранения, и ты не последовал в самую жижу приключений следом за похожим на тебя недоумком?

– Я просто мм… готовил на выход беженцев… – обиженно пробурчал Яни.

– Я слышу какие-то звуки, похоже на несварение желудка. Выходи и предстань пред мои разгневанные очи, ополовиненный ты наш.

Эстерсэн в недоумении рассматривала второго Ялагра. Внешность обманчива, он имеет влияние не людей, пока не понять, почему. Говорит спокойно, почти дружелюбно, в чем подвох, не сразу разобрать.

– Кто отпустил? Зачем? Что произошло? – зло гаркнул гость и снова устало обмяк в кресле.

– Разведывательный отряд выехал в Степь, – докладывал князь Дэвони. – Стража, Рестиан и агаронские наемники. Следом должны были выехать мерионские беженцы. По нашим сведениям, дорога была свободна…

– Рисмаг, что-то я не пойму, откуда среди слов «мерионские беженцы» и «агаронские наемники» вдруг образовалось слово «Рестиан»? В последний раз на моей памяти оно звучало между «прокисшим тестом» и «проколотыми ушами».

– Милорд, я был против…

– Охотно верю. Есть сотни надежных способов выразить свое несогласие, не мне тебя учить. Где твоя смекалка? Достаточно было просто сказать… Впрочем, может оно и к лучшему? – вздохнул Родион. – Есть шанс, что запасной Яни покрылся синевой и опарышами?

– Агаронец видел, как его забрали живым…

Милорд поморщился и наконец обратил внимание на стоявших прямо напротив него иноземцев. Бальзаар поклонился Ялагру, отмечая свою роль в разведывательном отряде.

– Жаль, – искренне сожалел Ялагр. – Жаль несчастных Татхи, они не знают, во что ввязались. Спешить не будем, пусть помучаются. Мне нужно время, чтобы прикинуть размер выкупа, за который я соглашусь забрать изъян нашего семейного древа назад. Унижение и витиеватые извинения приветствуются.

Родион допил чай, покатал последние капли на языке и продолжил:

– Где Ридалаг? Айло, напряги надбровные дуги и вспомни, что рот у тебя не только чтобы пить. Где ты потерял Наследника?

– Ваше Высочество, – робко лепетал великан. – Пропал он…

– Пропадает мясо, аппетит, страсть. Наследники трона не пропадают бесследно. Где?

– Здесь.

– Когда?

– Третьего дня.

– Казармы, город, замок? – расспрашивал Ялагр, по ходу беседы листая какие-то бумаги, поданные секретарем.

– Все осмотрели. Каждый закуток.

– Порт, притоны, подворотни, потребные дома, игорные дома, лечебницы, любовницы?

– Как сквозь землю провалился, – ворчал Айло. – Вот он был, и вот нет. Колдовство, не иначе.

– Хм… – хмыкнул Принц и впервые прямо посмотрел на красноволосую девушку. – Тело, труп, конечности, личные вещи, обувь? Может в море всплыл? В канаве разложился? Свежие могилы обыскали?

– Нет тела, и вещей нет. Он все оставил в лагере мерионцев, – потупил взгляд Айло. – И символ, и сапоги, и камзол.

– И нижнее белье? – не отвлекаясь, спросил Родион, но ответа дожидаться не стал. – Кто его видел последним?

Эстерсэн внутреннее подобралась. Эдак дело дойдет до нее, а у нее нет никого желания изливать душу перед этим Ялагром. Можешь быть она ошибается, но что-то ей подсказывает, что Родион способен бросить ведьму в костер. Не иначе, интуиция.

– Гм… выходит, что я, – мямлил Громила и все больше вжимался в колонну. – Высочество изволил пить, кутить, балагурить. Его тащили стражи. А я шел следом.

– Подробности.

Эстерсэн вздрогнула. Нет, только не нужно подробностей!

– Мы шли из Сумрачной Легары в… по улице шли. Высочество песни орал, а потом изволил ругаться. Чего уж он там говорил, не припомню, да и непонятно было. Не нашей речью он изъяснялся. Видать, агаронской или мерионской, кто разберет. А потом он к морю рвался, купаться изволил. Мы его удерживали, да разве ж удержишь… а потом он пропал.

Родион задумался, в зале повисла напряженная тишина.

– Айло, Наследник не пустая бутылка, чтобы потерять его по пути из одного притона в другой. Даже учитывая тот факт, что все были пьяны и передвигались на бровях, не заметить исчезновение мужчины без штанов, та еще задачка.

– Суматоха там какая-то приключилась, сутолока, – оправдывался нянька.

– На вас напали? Стражи живы?

– Живы все, один только имени своего вспомнить не может. У другого голова проломлена. Темень была, ночь, мы и разглядеть ничего не успели. А насчет нападения и похищения… Это первым делом проверили. Его Светлость, Князь Дэвони людей своих знает, никто бы не посмел…

– Ругался? – задумался Ялагр и с заметным трудом встал с кресла. – Острог проверили? Побега не было в тот день? Гралийские пираты не заходили в город или предместья?

Князь Дэвони наконец покинул свое укрытие, дольше скрываться уже не было смысла:

– В остроге гралийцев не держим. Ах да, гралийку на днях отловили в предместье. Докладывали, будто странная она, под гралийскими одеждами штаны алесцийки. Но все заключенные на месте, и девка тоже.

– Мы проверили все побережье, – подал голос Титтава Орс. – Рыбаки жаловались, будто лодка одна пропала. Но, как и когда пропала, сказать не могут. Лодку искали, не нашли. Ридалаг сам не мог…

Родион сложил руки на груди и тяжело вздохнул.

– Сам нет. Его туда гралийские мародеры уложили.

– Похищение? – встрепенулись ригоронцы.

– Спасение, – Родион медленно пошел по залу, в слух размышляя и восстанавливая события той ночи. – Несколько дней назад на побережье оказалась группа мародеров. Не знаю, как: потерпели бедствие, бежали из плена, неважно, но они искали лодку. По дороге им встретилась стража, волокущая на себе полуголого «гралийца». Тот стремился к морю и поливал своих палачей отборной гралийской бранью. Этого у братца не отнять, гралийской брани в его жизни хватало. По закону морской братии его отбили, оттащили к морю, достали лодку и благополучно «вернули» на родину.

Все присутствующие застыли в немом удивлении. Как быстро и непринужденно он решил загадку, над которой ломали голову сотни человек.

– Может все же похищение? – засомневался Титтава Орс.

– Мой подозрительный морской дядюшка, – заметил Родион. – Я глубоко ценю твои природные таланты, но в их число не входит рассудительность. На кой сдался кому-то мой наследный братец? С него пылинки должны сдувать, зная, что за ним наследую я. Не так ли, Ваше Высочество? – кивнул он в сторону мерионцев.

– Я… не понимаю.

– Из Навадны они дошли до Пирлена, – сам с собой рассуждал Родион. – Он уже в Гралиции. Протрезвел, пришел в себя, немного растерян, ищет пути назад. Пусть ищет, оставим пока тему. Рисмаг, пойманную гралийку приведи. Покончим с этим.

***

Сердце Аяны сжималось от страха перед неизвестностью. В груди разрастался комок предательской слабости, вот-вот затмит глаза, и она осядет в обморок от недостатка воздуха. На голове грязный мешок, она ничего не видит. Что с ней будут делать? Признали лазутчицей, мародером, это ли не наказание? Что делают с мародерами в Ригороне? Вешают прямо на побережье, чтобы отпугивать лиходеев от неправедного пути.

Погибнет ригоронская принцесса от старательных рук подданных собственного отца. Слезы сами собой текли по щекам. Кричать и призывать помощь бесполезно, никто не слушает ее слов. Просить о встрече с наместниками – пустая затея. Гралийские девки, что ходят с мародерами в поход, весьма изворотливы, хорошо знают ригоронский язык и чаще прочего представляются княжнами и принцессами, похищенными пиратами.

Она выжила в Море Течений, вырвалась от работорговцев, чудом осталась цела в королевском замке и теперь без фамильного перстня сгинет в шаге от спасения. Нужно было всего лишь развернуть королевскую яхту на юг, в Алесцию. Но она спешила вернуться домой, узнать о судьбе Тенны и наконец успокоить семью о своей судьбе. Успокоила?

Гралийку остановили, ударили по ногам, и она свалилась на колени с громким криком. Мешок сорвали, привыкнув к темноте, она почти ослепла. Тишина длилась недолго.

– Не порти момент, оставь некрасивое лицо, дай насладиться твоим падением. Так это та самая девица, что подозревается в похищении наследника императорского трона? Хм… заверните обратно, брать не буду.

– Родик! – выдохнула от облегчения девушка.

– Нет-нет, я уже сложил погребальную песнь. Если я признаю тебя, мое творение пролежит на полке несколько десятков лет. А там столько высокопарных слов, читаю и плачу.

– Боги, Роди, как я рада тебя видеть! – задыхалась от счастья девушка.

– Нет, это точно не она. Жалка никогда не рада меня видеть. Мешок на голову и в колодец.

– Родичка, ты не представляешь, какое счастье слышать твой голос.

– Держите ее, она лезет обниматься, я надел новый камзол.

Аяна не могла остановиться, будто все невзгоды вдруг остались позади, стоило только услышать его голос. Так много всего свалилось на ее плечи. Нет прекраснее момента, когда эти невзгоды можно сбросить на старшего брата.

– Роди, – опомнилась она. – Тенна вернулась?

– К этому разговору мы вернемся сразу после того, как ты ответишь на все мои вопросы. Напоминаю, обвинения в мародерстве не сняты, многоликая ты моя.

Брат уселся в кресло, устроился в позе судьи и дал знак, чтобы пленницу вернули в исходное положение: на колени.

– Гралийское платье поверх алесцийских штанов. Где была?

– Родик, меня отнесло на лодке в Море Течений.

– Опустим подробности этого события, – без интереса отмахнулся он. – Папе будешь исповедоваться. Я спрашивал, где была после Моря Течений.

– Где была. В… там была, – заикалась девушка. – Потом в… высадилась на побережье… в… воды нужно было набрать, припасы пополнить… лодку заменить.

– Так-так, чуть ближе к правде. Не спеши, у тебя получится. У меня масса времени.

– Моя лодка была сломана! Что оставалось делать? Я попросила рыбаков на время одолжить мне лодку.

– Очень, очень мало сути. Конкретнее, – Родион смахнул с нового камзола несуществующую пылинку и проверил целостность драгоценных пуговиц.

– Гралийские рыбаки, я попросила их сойти с лодки.

– Сошли?

– С грузилом сошли, – нехотя признала она. – Воды было мало, пришлось зайти в порт за припасами. Гралийский порт!

– Запасливая ты моя, за это время ты все гралийские порты могла обойти и выпить всю пресную воду.

– Роди, ты же поможешь мне? – просительно добавила девушка.

– Неправильный вопрос. Правильный: если я тебе все расскажу, ты придумаешь что-нибудь?

– Я высадилась в Пирлене, – покладисто доложила сестра. – Лодку у меня забрали. Пришлось ехать в Титон.

– За морской лодкой? Куда ж еще, если не в Титон, – присвистнул брат.

– Там обстоятельства, в некотором смысле…

– Обстоятельства? – давил он. – Мы почти в состоянии войны с Гралицией, там вот-вот к власти придет принц Загард, который жаждет нашей крови! Проклятый король на днях помрет, а ты решила посмотреть Титон?

– Уже не проклятый, – буркнула она и вытаращила глаза от вырвавшейся правды.

Родион сразу уловил суть. В чем ему не откажешь, так это во внимании к мелочам, в которых всегда кроется истина.

– С этого места в мельчайших деталях. Помни, неподтвержденная ты моя, если я не поверю, отправлю за откровениями в пыточную.

Не отправит, в этом не стоит сомневаться. Но «пыточная» от Родиона звучит настолько многообещающе, что проще без торга перейти к деталям.

– Родик, давай так. Я расскажу, но все совпадения случайны и не имеют ко мне никакого отношения.

– Допустим, – брат сходу принял правила игры и закинул ногу на ногу.

– Итак, в Пирлене некая алесцийка совершенно случайно попала в лапы работорговцев. Она хотела спасти несчастных женщин, но сама увязла в цепях.

– Спасти несчастных? Ох, кого же это мне напоминает?

– Ее путем шантажа увезли в Титон, где она абсолютно непредумышленно попала в королевский замок.

– Куда ж еще благородной алесцийке попасть, как не в королевский замок, – подыгрывал Родион.

– И там по самой невероятной случайности она выяснила, что Король не проклят, а отравлен желтой плесенью из ласцийских рудников.

– Само собой, – кивнул он. – Она же, как раз, совершенно случайно все знает об этой плесени, посетила Ласцию и рудники, хотя ее отец был категорически против такого путешествия.

– Роди, я же не расспрашивала совершенно незнакомую мне алесцийку, – обиженно ответила сестра. – Она почувствовала запах плесени в комнатах Короля…