Английская жена

Рути, задохнувшись, пролепетала:

– О, Элли, твое любимое платье!

– Святые Мария и Иосиф! – воскликнул Чарли. – Ты это чего, паря?

Томас вытащил из кармана штанов белый носовой платок и протянул его Элли.

– Прости, пожалуйста, Милли.

– Я Элли, – сказала она, глядя на сконфуженного солдата, и начала вытирать расползающееся пятно. – Не Милли. Элли.

Чья-то рука легла ей на плечо.

– Извини, что опоздал, Элли. Боже мой, что случилось?

Элли кивнула высокому ньюфаундлендцу, на длинном красивом лице которого было написано глубокое раскаяние.

– Джордж, это Томас Парсонс. Томас, это мой жених, Джордж Пэрри. А теперь, если вы не возражаете, я пойду припудрю носик.

Глава 7

Международный аэропорт Гандер, 12 сентября 2001 года

Школьные автобусы медленно двигались по асфальту летного поля. «Похожи на вереницу толстых оранжево-черных гусениц», – думала Софи, держась за металлический поручень трапа и жмурясь от утреннего солнца. Вокруг взлетно-посадочных полос стелилась желтая осенняя трава, а деревья, окружавшие непримечательное серое здание аэропорта, казались почти черными. Помотав головой, она зевнула. Икры свело судорогой. Ночь в кресле экономкласса рядом с толстым Майком явно не прошла даром. Да она на целый год постарела за эту ночь, а в тридцать восемь такое вообще недопустимо.

Вместе с другими пассажирами Софи прошла в автобус, волоча за собой чемодан. Тысячи других путешественников – с растерянностью и тревогой на лицах, расстроенных и озадаченных, – точно так же спускались по трапам самолетов и гуськом проходили к автобусам.

В зале ожидания с интерьером шестидесятых годов прошлого века и стенами из бежевого песчаника желтые пластиковые кресла были сдвинуты. Иммиграционные офицеры в белых рубашках с короткими рукавами сидели под огромной фреской за столами, составленными в ряд, и проверяли изможденных путешественников. На одной из стен, над портретом королевы, висели на древках три флага: Канады, Великобритании и странный разноцветный флаг, похожий на модернистский Юнион Джек. Там же большими коричневыми буквами было написано: CANADA.

После часовой очереди на иммиграционный контроль Софи наконец нашла место у колонны и снова попробовала позвонить по мобильному, но сигнал по-прежнему не проходил. Сунув телефон в сумочку, она осмотрела зал. На коричнево-бежевом мозаичном полу лежали, сидели и стояли прибывшие пассажиры. Она бесцельно побродила среди них. Оказавшись рядом с большой бронзовой скульптурой птиц, протянула руку и положила ее на голову одной из них. Прикосновение к холодному металлу немного успокоило. Она заметила очередь перед столиками, за которыми местные женщины раздавали пакеты с едой. Протащив чемодан по мозаичному полу, она встала туда.

Женщина средних лет с тугими завитками темных волос бросила плитку шоколада и пакетик картофельных чипсов со вкусом кетчупа в пластиковый пакет «Фудлэнд».

– Этим, конечно, не наешься, девонька, но, надеюсь, червячка заморишь, пока мы не устроим для тебя горячий ужин и ночевку. Ты там на паспортном контроле и в Красном Кресте уже отметилась? Дженни Бринкс из Армии спасения распределяет спальные места. В здешних колледжах и школах. А я слыхала еще, вас и в другие города отправят, которые поблизости. Тут-то нас живет всего девять тысяч, плюс-минус, а сегодня, похоже, прилетело столько же. Так что мы уже объявили, чтобы поискали места для вас.

– Что вы имеете в виду? Какие спальные места? Разве мы не улетим сегодня? Я должна быть в Нью-Йорке завтра утром. У меня важная встреча.

Женщина положила в пакет бутылку с водой.

– Нет, девонька, сегодня нет. Все самолеты на приколе. Говорят, дня два-три точно никто не полетит. А может, и больше. Да ты не бойся. Мы тут вам всем рады. Я бы тебя, девонька, забрала к себе, но уже взяла парочку молодоженов. Они летели на медовый месяц в Лас-Вегас. Так что я мужа спать на диван отправила, сама к дочке лягу, а их уж в спальню положу, чтоб они хоть там уединились. – Она протянула Софи пакет «Фудлэнд». – Там сейчас все автобусы сортируют. Кто куда поедет, в какое время и все такое. Логистика, понимаешь? Да поможет нам Бог. У нас автобусная забастовка тут была, но сегодня ее отменили. Может, снова начнется, как только вы все улетите, но сегодня хвала Господу за все, за любую малость. Вон там Мэвис угостит тебя горячим кофе или чаем, если хочешь.

Сердце было готово выпрыгнуть у Софи из груди.

– А можно здесь откуда-нибудь позвонить? Мне нужно срочно сделать звонок в Нью-Йорк. У меня телефон не работает.

– Сейчас ни у кого телефоны не работают, девонька. Только вон там, у лестницы, таксофоны. Но работает всего один, и к нему полстраны в очереди стоит-дожидается. Я слышала, на местные номера можно звонить. Давным-давно бы эти таксофоны починили уже, но поговаривают, что их вообще уберут скоро, так что не чинят, да и зачем, раз такое дело.

Софи отошла от стола, прижимая к груди пакет с едой, точно подушку безопасности, и встала посреди переполненного терминала. Ладно, ладно. Постепенно. Шаг за шагом. Черт. Гребаная херня. Выпью чашку чая и найду телефон. Как-нибудь доберусь до Нью-Йорка. Мне нужно добраться до Нью-Йорка.

Она встала в очередь за чаем за группой возбужденных итальянцев. Пришлось несколько раз пригибаться, чтобы те случайно не задели ее, жестикулируя.

– Твоя очередь. – Кто-то коснулся ее плеча. – Твоя очередь.

Она обернулась. Сзади стоял высокий мужчина в кожаной байкерской экипировке. Его худощавое лицо покрывала щетина, черные волосы были всклокочены. Он шлемом указал на чайный столик.

– Твоя очередь. Ты же хочешь пить, иначе бы тебя здесь не было.

– Я хочу пить, но на самом деле лучше бы меня здесь не было. – Она махнула рукой в сторону заполненного людьми зала. – Где угодно оказалась бы, только не в этой херне.

Мужчина усмехнулся, на его загорелом лбу и в уголках глаз сверкнули морщинки.

– О, ты попала в лучшее место на земле. Даже не представляешь, как тебе повезло.

– Да, голуба, я Мэвис, – проговорила из-за чайного столика женщина в фиолетовом спортивном костюме и бифокальных очках в розовой оправе. – Чего тебе хочется?

Нахмурившись, Софи обернулась к Мэвис. Та раздирала целлофан на упаковке печенья.

– Чай, пожалуйста.

– У нас есть куча всякого чая в пакетиках, – сообщила Мэвис, высыпая печенье на желтый пластиковый поднос. – А «Нескафе» не желаешь? А то ж все американцы любят кофе.

– Мне лучше чаю. Спасибо.

Мэвис протянула банку сгущенного молока. Ногти женщины были такого же ярко-розового цвета, как и очки.

– Может, молочка, девонька?

Софи посмотрела на банку и покачала головой.

– Нет, спасибо. Мне просто черный чай.

Мэвис подвинула к ней поднос.

– Возьми тогда печенье, девонька, пока я наливаю тебе чай.

– Спасибо вам, но нет.

– Что ты «нет» да «нет». Попробуй «Жем-Жем».

Софи обернулась и посмотрела на байкера.

– Что это?

– Печенье с джемом. – Наклонившись, он взял одно и сунул себе в рот. – Спасибо, Мэвис. Еще что-нибудь нужно? Мои бойцы ждут на парковке.

– Спасибо, Сэм. Погоди минутку, я спрошу у Мадж. Кажется, она хотела раздобыть кукурузных хлопьев для детей.

– Но… но… – Софи помахала вслед удаляющейся Мэвис. – Отличненько. Вот вам и мой чай.

– Стой там. – Байкер перебрался за столик, где только что стояла Мэвис, бросил чайный пакетик в пластиковую чашку, наполнил ее кипятком и торжественно подал Софи. – Вот ваш чай, принцесса Грейс. Лучший на Ньюфаундленде. Ну или в аэропорту Ньюфаундленда.

– Принцесса Грейс? Серьезно? – спросила Софи и, обжигаясь, сделала глоток. Кто этот парень? Потом кивнула в сторону таксофона. – Ты, случайно, не знаешь, где здесь телефон?

– Тут есть один в библиотеке. Могу подвезти, если ты не против прокатиться со мной на мотоцикле.

На мотоцикле? В костюме Escada? Софи оглядела пыльные кожаные штаны и видавшую виды куртку с вышитым желтым шевроном CHROME WARRIORS и еще одним, поменьше, с белыми буквами DAD. Да никогда в жизни!

– Спасибо. Я обещаю подумать об этом. – Поправив сумочку на плече, она поудобнее перехватила пакет с едой и взялась за ручку чемодана.

– Сэм Берн.

Она резко обернулась и посмотрела на байкера.

– Что?

– Чтобы ты знала, кого искать, если вернешься.

– Хорошо. Спасибо. – Она направилась к телефонной очереди.

– А тебя как зовут? – прокричал он ей вслед.

– Неважно, – ответила она через плечо. – Я улечу отсюда первым же рейсом.

– Дельта! Внимание пассажиров авиакомпании «Дельта» рейса номер пятнадцать Франкфурт – Атланта! – Крепкий мужчина в клетчатой рубашке с короткими рукавами и красной шерстяной жилетке стоял у входной двери. Размахивая одной рукой, в другой он держал мегафон. – Пожалуйста, ребята, проходите через главные двери. Вас ждет автобус, который отвезет вас в Льюиспорт. Это прекрасное местечко на побережье. Вас поселят в здании школы. Конечно, не «Ритц Карлтон», зато там есть кровати, одеяла и горячий китайский чай. Рейс номер пятнадцать авиакомпании «Дельта», вас просят на выход.

Софи протиснулась сквозь толпу.

– Простите.

– Здравствуй, дорогуша. – Мужчина указал на дверь мегафоном. – Ты с «Дельты»? Тогда следуй вместе со всеми вот сюда.

– Что происходит? Почему нас перемещают? Мне нужно добраться до Нью-Йорка. У меня там важная встреча утром.

Мужчина поцокал языком:

– Боюсь, не получится, дорогуша. Все самолеты остаются здесь до особого распоряжения.

– Вы не понимаете. Мне нужно как-то добраться до Нью-Йорка. Очень нужно.

Мужчина покачал головой.

– Не волнуйся, милая. Мы доставим тебя туда сразу, как только сможем. Мне сказали, не раньше чем через несколько дней. В Нью-Йорке сейчас дела не очень.

– Что там произошло? Что-то с башнями ВТЦ? Я пыталась позвонить в Нью-Йорк, но ни один телефон не работает. Сказали, что можно из таксофона набрать, но тоже не получилось.

Мужчина помрачнел.

– Так ты не слышала?

– Что именно?

Толпа напирала, сбивая Софи с ног.

– Прости, дорогуша. Я должен вернуть эту банду под контроль. – Мужчина прижал мегафон ко рту. – Так, ладно, ребятки, давайте будем повежливей друг с другом, а то мне придется вас всех заставить по струночке ходить. Пожалуйста, повежливее! Рейс номер пятнадцать, «Дельта». Вы все с этого рейса?

Софи протиснулась сквозь толпу обратно к статуе и положила пакет «Фудлэнд» на пол рядом со своим чемоданом. Сердце колотилось, точно птица в клетке. Еще немного, и все ее будущее рухнет.

Она открыла сумочку и достала оттуда кошелек с мелочью. Потом трясущимися руками вынула из кармашка старенький блокнот в зеленом кожаном переплете и полистала исписанные страницы. Вот, нашла. Парсонс: «Элли Парсонс. Тиззардс-Пойнт, 1. Типпи-Тикл, Ньюфаундленд». Номер телефона не указан.

Она сунула блокнот обратно в сумочку и вернулась к Мэвис.

Ни за что на свете я не буду ночевать с толпой незнакомцев на полу какого-нибудь спортзала. Что ж, тетя Элли, скоро вы познакомитесь со своей племянницей. Сюрприз!

– Привет, дорогуша, – доброжелательно проговорила Мэвис, беря пластиковый стаканчик. – Чаю?

– Спасибо, не надо. Можно спросить? Вы слышали что-нибудь о месте под названием Типпи-Тикл?

– Типпи-Тикл? Еще как слышала. Это на побережье, за Гамбо. Очень далеко отсюда, если ты представляешь, что такое «далеко» здесь, у нас.

– У меня там тетка живет. Я хочу позвонить ей, но не знаю номер телефона.

– Что ж, девонька, тебе сегодня везет. – Мэвис бросила чайный пакетик в пластиковую чашку. – Ты точно не хочешь чаю?

Софи покачала головой:

– В смысле, мне сегодня везет? Что вы имеете в виду?

– У нас тут есть кое-кто прямиком из Типпи-Тикл.

Сердце Софи зашлось от радости.

– Правда?

– Еще как правда. Пойду-ка позову его.

Софи проследила, как Мэвис скрылась за дверью. Пустой желудок забурчал от голода. Последнее, что она ела, – засохший бутерброд с сыром еще в самолете. Она взглянула на поднос с печеньем, взяла одно и неуверенно откусила.

– Я же говорил, что ты должна попробовать наше печенье с джемом.

Она подняла глаза и увидела улыбающегося байкера.

– Ты?

Мэвис тоже улыбнулась ей, сверкнув ярко-белыми зубными протезами.

– А вот и он, девонька. Сэм Берн. Это он из Типпи-Тикл. Ну не везунчик ли ты сегодня!

Сэм взмахнул рукой, приглашая Софи на выход.

– Мисс Джули ждет тебя.

– Мисс Джули?

– Мой мотоцикл. Я назвал его в честь Джули Кристи. В детстве я раз десять смотрел «Доктора Живаго» в нашем кинотеатре. А дядя Джерри, у которого там была лавочка со сладостями, тайком угощал меня, если я обещал вести себя прилично. На самом деле он не был моим дядей. Просто все его так называли.

– Мне не хотелось бы затруднять тебя. – Софи посмотрела на Мэвис. – Может, лучше я возьму такси?

– Такси до Типпи-Тикл? – рассмеялась та. – Нет, ты слышал, Сэм? Это далековато, дорогуша. Лучше уж с Сэмом. А такси отсюда едут только до Гамбо и Льюиспорта.

– Что ж, принцесса Грейс, похоже, сегодня я именно тот, кто тебе нужен.

– Вот же хрень какая, – пробормотала Софи, закатив глаза.

– Но ты всегда можешь заночевать тут на полу среди толпы.

Софи окинула Сэма ледяным взглядом, способным заморозить и Сахару.

– Я поеду с тобой, но только потому, что Мэвис тебя знает.

– О, девонька, с Сэмом ты будешь в полном порядке, – проговорила та и похлопала Софи по руке. – Он очень хороший парень – даже Бостон не испортил его. Главное, чтобы он не показывал тебе свою темную сторону. Но это уже другая история. Тебе она не нужна.

Глава 8

Норидж, Англия, 27 июля 1940 года

Вечернее солнце заглянуло в пыльное окно расположенной на чердаке студии мадам Эдит и тронуло лучом шлем молодой женщины, которая сидела на табурете, держа в руках противогаз и глядя на сэра Ральфа, попугая художницы. Тот спокойно чистил радужные перышки.

Мадам Эдит, сунув кисть Элли, наскоро вытерла руки о рабочий передник, весь в разводах желтого кадмия, сиены и зеленого оксида хрома, за которыми Элли во время обеденного перерыва бегала в ближайший магазин для художников.

– На сегодня закончим, капрал Кросс. Когда вы сможете прийти снова? Нам нужна еще парочка сеансов. Фон я закончу после.

Женщина потянулась и зевнула:

– Я проверю свое расписание и позвоню завтра, если не возражаете. До девятнадцатого все было довольно тихо, но потом эти гады к нам зачастили. Мы сейчас собираемся поднять аэростаты заграждения над Фэйрфилд-роуд, и у меня приказ набрать новый состав. – Она протянула противогаз и шлем Элли и внимательно посмотрела на нее. – А ты не думала вступить в Женский вспомогательный корпус? Нам нужны такие способные девушки.

Элли вежливо улыбнулась, взглянув на мадам Эдит.

– Благодарю вас, но я с головой погрузилась в учебу.

Капрал надела форменную фуражку.

– Конечно. Но ситуация накаляется, так что, возможно, ты передумаешь. Если не хочешь идти в воздушную оборону, есть еще Красный Крест или пожарная служба. Каждая из нас должна внести свой вклад.

Элли кивнула. Капрал Кросс даже не представляет, как она занята. Вчера пошла спать уже за полночь, потому что работала над эскизами к летней выставке. Поэтому она сегодня проспала и Рути уехала на автобусе без нее, а мистер Харрис, директор колледжа, устроил ей выговор за опоздание.

– Я обязательно подумаю об этом, капрал Кросс.

Рути закрыла окно плотными шторами и включила верхний свет в маленькой гостиной.

– Мама ушла в свой вязальный клуб, папа уехал к дяде Джеку в Фэкенхем, а Ричи сегодня ночует у Бобби. Может, останешься на чай? У нас есть консервированный лосось. Я приготовлю пирог.

Элли, скинув туфли, упала на мягкий зеленый диван.

– Я не могу сегодня, Рути. Уже обещала папе посидеть с Дотти. У него вечером бойскауты. Будет учить мальчиков вязать узлы.

– А что, теперь директор школы и со скаутами должен возиться? Не слишком ли много на одного?

Элли, пожав плечами, открыла женский журнал.

– А еще он собирается организовать марширующий оркестр. Говорит, это хорошо воздействует на моральный дух мальчиков.

– Прекрасно. Двести мальчишек каждый день носятся вокруг. Да у меня бы голова лопнула. – Рути отправилась на кухню. – Я принесу печенье. Мама вчера испекла. С апельсиновым джемом. Мы же все равно выпьем с тобой по чашечке чая? Включи, пожалуйста, радио, поищи какую-нибудь музыку.

Отбросив журнал, Элли подошла к деревянному приемнику на столе возле газовой колонки и покрутила ручку, пока не услышала известную песенку, под звуки которой заскользила в танце вокруг дивана и кресел с ситцевыми чехлами и кружевными накидками, стараясь не уронить с подвесного столика коллекцию фарфоровых волнистых попугайчиков.

Рути вошла в гостиную с розовым подносом, на котором стояли чайник, молочник, тарелочка с небольшой горкой сахара, чайные чашки и вазочка с печеньем. Водрузив все это на низкий столик, она разлила чай, плеснула туда немного молока, бросила по щепотке сахара, потом, протянув Элли чашку, уселась на диван и подобрала под себя ноги.

– Так что ты думаешь о Чарли?

Элли подула на горячий чай и опустилась в кресло.

– О том парне с Ньюфаундленда? Ты серьезно?

– Мне кажется, он довольно милый, – проговорила Рути, макая печенье в чай. – Пригласил меня в кино в субботу. Пойдем с ним смотреть «Унесенных ветром».

– Да ты же видела этот фильм уже раз шесть. Если не больше. И меня еще за собой таскала.

– Зато буду смотреть только на Чарли, не отвлекаясь на Ретта!

– Ох, Рути. Ты как всегда!

Рути лукаво улыбнулась и откусила печенье.

– А как тебе Том Парсонс? Мне кажется, он симпатичный. Неуклюжий немного, но симпатичный.

Элли пожала плечами.

– Наверное. Джорджу он понравился. Обещал подарить ему марки Ньюфаундленда со своих писем. Джордж их собирает.

– Значит, он понравился Джорджу, а тебе… разве нет?

– Если честно, я об этом даже не думала.

– И плохо, что не думала. Мне кажется, он мечтательный, как Гэри Купер, только подружелюбнее. Но если ты так не думаешь, – Рути состроила гримаску, поддразнивая Элли, – придется мне найти новую подружку, чтобы ходить на двойные свидания с Томом и Чарли.

– Рути, ты забыла? Да я даже если б захотела, не стала бы с ним встречаться.

Доев печенье, Рути скинула крошки из ладони в чай.

– Джордж – хороший парень. Никогда не огорчает тебя. Здорово, что вы вместе.

Элли откинулась на мягкую спинку дивана. Ей и правда повезло с Джорджем. Она просто никогда не задумывалась об этом. Они дружили с самого детства, еще когда учились в католической школе Святого Августина. Просто ей хочется от него чего-то большего… Глупости, конечно. Но вот у Рути может появиться ее Тайрон Пауэрс, Кларк Гейбл или Чарли Мерфис. А Джордж… вдруг он совсем не герой ее романа, несмотря на то что такой симпатяга. Но нужен ей. Он и картины.

И почему все думают, что жизнь слишком сложная? Жизнь на самом деле довольно проста. Люди сами все усложняют.

Глава 9

Северное побережье Ньюфаундленда, 12 сентября 2001 года

Сняв шлем, Сэм оглянулся на Софи.

– Вон там, за туалетом, есть таксофон. Я не знал, что библиотеку сегодня закроют. Хочешь есть? Я пойду за колой.

– Не хочу. – Софи тоже стянула шлем, провела ладонью по волосам и сползла с заднего сиденья мотоцикла, поправляя бархатную юбку. Чем она только думала, когда согласилась отправиться в Типпи-Тикл на мотоцикле с этим незнакомцем, чтобы увидеть тетю, которая даже не знает о ее существовании? Зря она поехала. Надо было остаться там, в Гандере, вместе со всеми. Она одернула жакет. – Вот вам и мой костюм для собеседования.

Сэм, перекинув ногу через мотоцикл, пинком выбил подножку и кивнул на лакированные, покрытые слоем грязи туфли Софи:

– Похоже, твоей обуви тоже конец.

Софи взглянула вниз и потерла пыльную туфлю о ногу.

– Не думала, что окажусь в такой глухомани.

Из гаража к ним неторопливо шагал низкорослый плотный мужчина в синем замасленном комбинезоне и бейсболке с логотипом американского хоккейного клуба. Из-за левого уха торчал огрызок желтого карандаша.

Сэм хлопнул мужчину по плечу:

– Что, Винс, как делишки? Все так же?

– Да что нам сделается, паря? – Винс открутил крышку бензобака мотоцикла.

– Так и хорошо ж.

Софи попыталась разгладить ладонями помятую юбку.

– Понятия не имею, где я, но, надеюсь, у вас в уборной есть туалетная бумага?

Винс взглянул на Софи пронзительно-голубыми глазами и приподнял бровь:

– Есть, конечно. Ты, девонька, пока не на краю света. Вот поднимешься в Бримстоун-Хед на Фого – там и будет край. А тут на Ньюфаундленде полно туалетной бумаги.

– Сэм сказал, у вас и телефон есть?

Винс ткнул большим пальцем в сторону обшарпанного строения:

– Вон там, на стене за гаражом. Только диск немножко залипает, так что ты посильней крути. У тебя есть птичка?

– Птичка?

– Канадский доллар. – Сэм выудил из заднего кармана кожаных штанов горсть монет и бросил одну Софи.

Поймав, она повертела ее в пальцах: на одной стороне королева, на другой – какая-то водоплавающая птица.

– Спасибо.

– Тебе нужно две таких, если решишь позвонить не только тете, а и еще в Нью-Йорк.

– Но у меня нет номера Элли.

– Дай мне карандаш, Винс. – Вытащив помятую квитанцию из кармана, Сэм что-то нацарапал на ней и отдал Софи вместе с еще одной «птичкой». – Скажи ей, что я привезу тебя через полчаса.

– У тебя есть ее номер? И ты не сказал?

– Но я же не знал, что у тебя его нет.

Винс и Сэм смотрели, как Софи идет в туалет, спотыкаясь на гравии на своих каблуках.

– Слышь, паря, какая девонька, а! – покачал головой Винс. – Про туалетную бумагу еще такая спросила.

– Слишком избалованная. Я бы сказал, неженка. Смотри не влюбись в нее. Свалит от тебя, не успеешь оглянуться. Уедет в большой город и будет там заниматься своими делами.

– Мож, ты и прав, паря. Нельзя позволять всяким неженкам залезать в мою душеньку, – проговорил Винс и посмотрел в голубое небо, где в вышине висело одно-единственное белое облако. – А ты видал новости, Сэм? Ужас, ужас что происходит. Я чуть не обосрался, когда показали по телику. Думал, кино какое-то. Про катастрофу.

Сэм кивнул:

– Да не говори. Их там столько в аэропорту! Мэр Элиот сказал, что в общей сложности в Гандер прилетели порядка десяти тысяч человек. Со всего мира.

– Господи Иисусе!

– Теперь вот кого-то везут в Гамбо, кого-то в Льюиспорт. Размещают в школах, церквях, в спортзалах. Водители автобусов отменили забастовку, чтобы помочь. Мы с нашими бойцами тоже помогали там. Как только услышали по радио объявление, сразу примчались.

– Да понятно, ты всегда наготове. – Поморщившись, Винс проверил давление в шинах мотоцикла. – Я слышал, местные забирают людей из самолетов к себе домой. Власти запретили это делать, но гостеприимство у нас в крови. Нужно помогать друг другу, раз такое дело. – Винс кивнул в сторону гаража. – А она куда собралась?

– У нее в Типпи-Тикл родственники. Элли Парсон ее тетя.

– Элли ее тетя? Так это что значит? Ты ее кузен?

– Нет, я как раз не родственник. Элли моя теща.

– И как так получилось, что ты ее везешь туда?

– Мэвис Хеннесси меня попросила. А ты знаешь, ей нельзя отказывать.

– О боже, да. Я знаю Мэвис. Когда приезжаю в Гандер к дяде Гарланду, играю у них в карты. Никто не смеет говорить Мэвис «нет».

– У тебя там телевизор работает? – спросил Сэм, посмотрев на гараж. – Она не знает, что случилось в Нью-Йорке. В аэропорту не хотели никому говорить. Оставили работать только один таксофон, а Джойс Фадж на другой линии брала трубку и говорила всем, что не может перенаправить звонок. Не хотели паники. А потом Джойс ушла детей из школы встречать, так на всех таксофонах повесили табличку: «Не работает».

– Да уж. А в телике это на каждом канале. Жуть. Ваще не могу поверить.

– Здравствуйте, это Элли.

Закусив губу, Софи слушала этот британский английский с легким налетом местного говора.

– Тетя Элли? Это Софи Пэрри. Дочь Дотти и Джорджа.

На мгновение голос на том конце провода замолчал.

– Софи?

Софи наматывала ржавый шнур таксофона на палец.

– Я… я прошу прощения за этот неожиданный звонок. Я летела в Нью-Йорк из Лондона, но наш самолет перенаправили в Гандер. На самом деле сюда почему-то много самолетов перенаправили. Я до сих пор не знаю причины. Что-то произошло в Нью-Йорке, и там закрыли воздушное пространство. Это все, что я знаю.

– Ты в Гандере? С людьми из самолета?