Прикосновение тьмы. Аид и Персефона. Комплект из 4 книг

– Персефона, мне жаль, что приходится тебе это говорить, но Аид уже видел статью. У него есть специальные люди, которые выискивают такие вещи. – Персефона встретилась с Лексой глазами, и ее подруга вздрогнула: – Ого.

– Что? – В голосе Персефоны послышалась истерика.

– Твои глаза, они… какие-то странные.

Избегая взгляда Лексы, в то время как внутри ее бушевали эмоции, Персефона потянулась за сумочкой.

– Не беспокойся об этом. Я скоро вернусь.

Она вышла из комнаты и хлопнула входной дверью как раз в тот момент, когда Лекса выкрикнула ее имя.

Прождав автобус пятнадцать минут, Персефона решила идти пешком. Она достала из сумочки пудреницу и наложила еще немного чар.

Неудивительно, что Лекса так отшатнулась. Ее глаза вернули свой сияющий бутылочно-зеленый цвет. Волосы стали светлее, черты лица – острее. Ее божественность проявилась намного сильнее, чем обычно.

К тому времени как Персефона дошла до Акрополя, ее смертный облик восстановился. Когда она вышла из лифта, Валери поднялась из-за стола.

– Персефона, – нервно произнесла она. – Я думала, ты сегодня не работаешь.

– Привет, Валери. – Она постаралась придать своему голосу беззаботность и вести себя так, будто все было как обычно – будто Адонис не украл ее статью, а Лекса не разбудила, чтобы сунуть эту самую статью ей под нос. – Да просто пришла кое-что доделать.

– О, ну для тебя есть несколько сообщений. Я, эм, переслала их тебе на голосовую почту.

– Спасибо.

Но Персефону не интересовала ее голосовая почта. Она пришла сюда из-за Адониса. Она бросила сумочку на стол и зашагала через рабочий зал прямо к нему. Адонис сидел в наушниках, напряженно уставившись в экран своего компьютера. Сначала она решила, что он работает – может, редактирует то, что украл. Но, подойдя к нему сзади, она обнаружила, что он смотрит телевизионное шоу – «Титаны после мрака».

Она закатила глаза. Это был популярный сериал о том, как олимпийцы победили титанов. Хотя она смотрела его лишь мельком, все боги стали представляться ей такими, какими они были представлены в этом шоу. Но теперь она знала, что Аид не был бледным уклончивым созданием с пустым лицом. Если уж он захотел бы за что-нибудь отомстить, то это определенно должно было быть то, как его изобразили в этом сериале.

Она похлопала Адониса по плечу – он подпрыгнул и вытащил наушник.

– Персефона! Мои поздрав…

– Ты украл мою статью, – перебила она его.

– Украл – слишком грубое название для того, что я сделал. – Он отодвинулся от стола. – Все лавры достались тебе.

– Ты думаешь, это имеет значение? – вскипела она. – Это была моя статья, Адонис. Ты не просто забрал ее у меня, ты еще и добавил туда свое. Зачем? Я же сказала тебе, что отправлю тебе, когда закончу!

Честно говоря, богиня и сама не знала, какого ответа от него ждала, но уж точно не того, который получила:

– Я решил, ты передумала.

Она непонимающе уставилась на него:

– Я сказала тебе, что хочу написать об Аиде.

– Не об этом. Мне показалось, он может убедить тебя, что его контракты со смертными оправданны.

– Давай-ка уточним. Ты решил, что я неспособна думать самостоятельно, и поэтому украл мою работу, изменил ее и опубликовал?

– Все не совсем так. Аид – бог, Персефона…

«А я богиня», – хотелось ей прокричать. Вместо этого она процедила:

– Ты прав. Аид – бог, и по этой причине ты сам не захотел писать о нем. Это ты боишься его, Адонис. А не я.

Он поморщился:

– Я не имел в виду…

– То, что ты имел в виду, не имеет никакого значения, – рявкнула она.

– Персефона, – позвал Деметрий, и они с Адонисом повернулись к кабинету начальника. – Можно тебя на минуту?

Она бросила свирепый взгляд на Адониса и направилась в кабинет Деметрия.

– Да, Деметрий? – произнесла она, стоя в дверях.

Он сидел за своим столом со свежим выпуском газеты в руках.

– Присядь.

Она села – с краю, потому что не знала, что Деметрий думает о статье – она едва могла назвать ее своей. Скажет ли он ей сейчас «Ты уволена»? Говорить, что вам нужна правда, – это одно, но публиковать ее на самом деле – совсем другое.

Она задумалась над тем, что будет делать, если потеряет место стажировки. До окончания колледжа оставалось меньше шести месяцев. Вряд ли еще какая-то газета наймет девушку, посмевшую назвать бога подземного мира худшим из богов. Она знала, что страх Адониса перед Тартаром разделяли многие люди.

Как только Деметрий открыл рот, чтобы заговорить, Персефона выпалила:

– Я могу объяснить.

– Что тут объяснять? – спросил он. – По твоей статье уже понятно, что ты пыталась здесь сделать.

– Я разозлилась.

– Ты хотела рассказать о несправедливости, – сказал он.

– Да, но это еще не все. Это только часть истории, – сказала она. Она и правда показала Аида лишь с одной стороны – и в ней совсем не было света, только мрак.

– На это я и надеюсь, – кивнул Деметрий.

– Что? – Персефона выпрямилась.

– Я прошу тебя писать дальше. – Богиня весны умолкла, и Деметрий продолжил: – Мне нужно еще. Как скоро ты сможешь написать еще одну статью?

– Об Аиде?

– Да. Ты ведь рассказала об этом боге лишь малую часть.

– Но я думала… разве вы… не боитесь его?

Деметрий отложил газету и посмотрел ей в глаза:

– Персефона, я говорил тебе с самого начала. Мы здесь, в «Новостях Новых Афин», ищем правду, но никто не знает правду о властителе подземного царства – ты можешь помочь миру узнать ее.

Из уст Деметрия это прозвучало вполне невинно, но Персефона знала, что опубликованной сегодня статьей она могла лишь усилить ненависть к Аиду.

– Те, кто боится Аида, также испытывают любопытство. Они хотят знать больше, и ты им в этом поможешь.

Персефона расправила плечи, услышав его прямой приказ. Деметрий встал и подошел к окнам, сложив руки за спиной.

– Как насчет статьи раз в две недели?

– Это очень много, Деметрий, я же еще учусь, – напомнила она ему.

– Тогда одну в месяц. Пять, шесть статей… что скажешь?

– А у меня есть выбор? – пробормотала она себе под нос, но Деметрий все равно ее услышал.

Уголки его рта изогнулись:

– Не недооценивай себя, Персефона. Просто подумай – если все получится так, как я думаю, после окончания колледжа выстроится очередь из желающих нанять тебя.

Только это уже не будет иметь никакого значения, ведь она станет узницей – не просто подземного царства, а самого Тартара. Интересно, какие пытки выберет для нее Аид?

«Наверное, откажется меня целовать», – подумала она и закатила глаза от собственных мыслей.

– Твоя следующая статья должна быть готова к первому числу, – сказал Деметрий. – Давай добавим немного разнообразия. Пусть речь пойдет не только о сделках Аида. Чем еще он занимается? Какие у него хобби? Как на самом деле выглядит подземное царство?

Персефоне стало неловко от всех этих вопросов, и она спросила себя, было ли это все интересно публике или же в первую очередь самому Деметрию?

После этого он ее отпустил. Персефона вышла из кабинета начальника и села за свой стол. Голова была словно в тумане, и у нее не получалось сосредоточиться.

«Ежемесячная большая статья о боге мертвых? Во что ты себя втянула, Персефона?» – Она громко застонала. Аид никогда на это не согласится.

И опять же, это не обязательно.

Может, у нее появился шанс сторговаться с ним. Удастся ли ей использовать новые статьи как угрозу, чтобы убедить его расторгнуть контракт?

И окажется ли его обещание наказать ее правдой?

* * *

Выйдя из Акрополя, Персефона сразу отправилась на занятия. Казалось, абсолютно у всех есть копия сегодняшних «Новостей Новых Афин». Этот черный жирный заголовок взирал на нее в автобусе, по пути в кампус и даже на парах.

В аудитории кто-то неожиданно дотронулся до ее плеча. Она обернулась и увидела двух девушек, сидящих за партой позади нее. Персефона не знала, как их зовут, но они сидели за ней с начала семестра и ни разу не заговаривали с богиней до сегодняшнего дня. Девушка справа держала в руках копию газеты.

– Ты ведь Персефона, верно? – спросила одна из них. – То, что ты написала, это все правда?

Вопрос заставил богиню поморщиться. У нее возникло инстинктивное желание ответить «нет», потому что не она написала эту историю, по крайней мере не полностью, – но она не смогла. Она ограничилась комментарием:

– Эта история еще не закончена.

Чего она совсем не ожидала, так это увидеть восторг в глазах девушки.

– Так будет еще?

Персефона прокашлялась.

– Ага… да.

Девушка слева наклонилась над столом:

– Так ты встречалась с Аидом?

– Ну что за глупый вопрос, – упрекнула ее вторая. – На самом деле она хочет знать, какой он, Аид. У тебя есть фотографии?

В животе у Персефоны возникло странное ощущение, словно внутри затянулся металлический узел, – она одновременно почувствовала укол ревности и желание защитить Аида. Довольно иронично, с учетом того, что она пообещала написать о нем новые статьи. И все же теперь, когда ей задали эти вопросы, она уже не была уверена, что хочет делиться личными знаниями о боге подземного царства. Хочет ли она рассказывать о том, как застала его играющим с собаками в перелеске в подземном царстве? Или о том, как забавно было играть с ним в камень-ножницы-бумагу?

Это были… человечные стороны бога, и она вдруг почувствовала, что они принадлежат ей. И только ей.

Она безрадостно улыбнулась:

– Думаю, вам стоит дождаться продолжения.

Деметрий оказался прав – мир испытывал настолько же сильное любопытство по отношению к этому богу, насколько сильным был и их страх.

Эти девушки были не единственными, кто попытался расспросить о статье. По пути в кампус к ней обратилось несколько незнакомцев. Сначала они просто спрашивали ее имя и, убедившись, что перед ними и правда Персефона, подбегали, чтобы задать одни и те же вопросы: «А вы на самом деле встречались с Аидом?», «А как он выглядит?», «А у вас есть фотографии?».

Персефона находила оправдания, чтобы побыстрее уйти. Она совершенно не ожидала такого внимания. И не могла решить, нравится ей это или нет.

Стоило ей пройти мимо Сада богов, как у нее зазвонил телефон. Благодарная за возможность проигнорировать еще нескольких незнакомцев, она ответила на звонок:

– Алло.

– Адонис рассказал мне потрясающую новость! Серия статей про Аида! Поздравляю! Когда ты снова пойдешь брать у него интервью и можно ли мне пойти с тобой? – рассмеялась Лекса.

– С… спасибо, Лекс, – выдавила Персефона. После того как Адонис украл у нее статью, девушку совсем не удивило, что Адонис также поторопился написать ее подруге о новом рабочем задании еще до того, как у нее появился шанс самой ей обо всем рассказать.

– Нам надо отметить! «Ля Роз» в эти выходные? – предложила Лекса.

Персефона простонала. «Ля Роз» был люксовым ночным клубом, которым владела сама Афродита. Богиня весны никогда не бывала внутри, но видела фотографии. Там все было в кремово-розовых тонах, и, как и в аидовской «Неночи», в этом клубе был список ожидания, в который было невозможно попасть.

– И как же мы пройдем в «Ля Роз»?

– У меня свои методы, – озорно ответила Лекса. Персефона задалась вопросом, подразумевали ли эти методы помощь Адониса, и уже собиралась спросить, как вдруг заметила краем глаза какое-то движение. Она больше не слышала, что говорила Лекса, потому что все ее внимание было обращено к матери, появившейся из листвы сада в нескольких футах от нее.

– Лекса… Я перезвоню. – Персефона сбросила звонок и коротко поприветствовала мать: – Мама. Что ты здесь делаешь?

– Мне нужно было убедиться, что ты в безопасности после той ужасной статьи, что ты написала. О чем ты вообще думала?

Персефона почувствовала, как ее охватывает смятение, словно электрический поток, разрастающийся в груди.

– Я думала… я думала, ты будешь мной гордиться. Ты же ненавидишь Аида.

– Гордиться? Ты думала, я буду гордиться? – презрительно усмехнулась Деметра. – Ты раскритиковала бога – и не просто бога, а Аида! Ты умышленно нарушила мое правило – и не один, а несколько раз. – Удивление Персефоны, должно быть, отразилось у нее на лице, потому что мать добавила: – О да. Я знаю, что ты возвращалась в «Неночь».

Персефона пристально взглянула на Деметру:

– Откуда?

Ее взгляд упал на телефон в руках Персефоны.

– Я следила за тобой.

– С помощью моего телефона? – Богиня знала, что мать не гнушается нарушением личных границ, чтобы контролировать дочь – та доказала это, послав нимф шпионить за ней. И все же не Деметра купила ей этот телефон и не она платила по счетам. Она не имела права использовать его как систему навигации для слежки.

– Ты это серьезно?

– Я должна была что-то сделать. Ты ведь со мной не разговариваешь.

– С каких это пор? – возмутилась Персефона. – Мы виделись только в понедельник!

– И ты отменила наш ланч, – фыркнула богиня. – Мы теперь почти не проводим время вместе.

– И ты думаешь, что твои преследования вдохновят меня проводить с тобой больше времени? – негодовала Персефона.

Деметра рассмеялась.

– О мой цветок, я тебя не преследую. Я твоя мать.

Персефона пронзила ее взглядом.

– У меня нет на это времени. – Она попыталась обойти ее, но обнаружила, что не может ступить и шага – ее ноги будто приковали к земле. Персефона встретилась с темным взглядом матери и впервые за долгие годы увидела в Деметре мстительную богиню, которой та являлась, – ту, что порола нимф и убивала царей.

– Я тебя не отпускала, – сказала мать. – Помни, Персефона, ты здесь только благодаря моей магии.

Персефоне хотелось крикнуть: «Продолжай напоминать мне, что я бессильна». Но она знала, что бросать Деметре вызов было глупым решением. Именно этого та и добивалась, чтобы вынести дочери наказание. Так что вместо этого она сделала нервный вдох и прошептала:

– Прости, мама.

Несколько напряженных секунд Персефона ждала, отпустит ее Деметра или же насильно уведет за собой. Затем она почувствовала, как мать ослабила хватку вокруг ее дрожащих ног.

– Если ты снова вернешься в «Неночь», снова встретишься с Аидом, я заберу тебя из этого мира.

Персефона не знала, откуда в ней взялась храбрость, но она смогла посмотреть матери в глаза и произнести:

– Даже не думай, что я когда-нибудь прощу тебя, если ты снова посадишь меня в свою тюрьму.

Деметра резко рассмеялась:

– Мой цветок, я и не нуждаюсь в прощении.

После этого она исчезла.

Персефона знала, что Деметра хотела сказать своим предупреждением. Проблема была в том, что она не могла не вернуться в «Неночь». Ей нужно было выполнить контракт и написать статью.

У Персефоны в руках завибрировал телефон, и она увидела сообщение от Лексы: «Так как насчет “Ля Роз”?»

Она набрала в ответ: «Звучит отлично».

Ей понадобится много алкоголя, чтобы забыть этот день.

Глава XIII. Ля Роз

Персефона с Лексой вызвали такси до клуба. Богине не нравился этот способ передвижения – она считала, это игра на удачу. Никогда не знаешь, что получишь – провонявший салон, болтливого или же какого-нибудь жуткого водителя.

Сегодня вечером им достался жуткий. Он то и дело бросал на них долгие взгляды через зеркало заднего вида и отвлекся настолько, что ему пришлось резко вильнуть в сторону, чтобы не столкнуться со встречной машиной.

Персефона бросила сердитый взгляд на Лексу, настоявшую на том, что они не могут приехать в «Ля Роз» на автобусе.

«Лучше уж на автобусе, чем мертвыми», – думала она сейчас.

– Пять статей о боге мертвых, – мечтательно произнесла Лекса. – Как думаешь, о чем ты напишешь в следующей?

Богиня не знала, и в данный момент ей совершенно не хотелось думать об Аиде, но Лекса просто так не отстанет.

Прежде чем Персефона успела придумать ответ, Лекса охнула – этот звук она издавала, когда у нее появлялась идея или случалось что-то ужасное. Персефона была уверена – что бы ни вылетело сейчас из ее рта, это наверняка было и то и другое.

– Ты должна написать о его личной жизни.

– Что? – Персефона была ошарашена. – Нет. Точно нет.

Лекса надула губы.

– Но почему?

– А с чего ты взяла, что Аид поделится со мной такой информацией?

– Персефона, ты же журналист. Проведи расследование!

– Честно говоря, меня не особо интересуют его бывшие любовницы. – Персефона уставилась в окно.

– Бывшие любовницы? Звучит так, будто у него есть нынешняя любовница… будто это ты его нынешняя любовница.

– Ну уж нет, – мотнула головой Персефона. – Я более чем уверена, что властелин подземного царства спит со своей помощницей.

– Ну так и напиши об этом! – продолжала настаивать Лекса.

– Не буду, Лекса. Я работаю на «Новости Новых Афин», а не на «Божественные Дельфы». Меня интересует правда. – Кроме того, ей не хотелось знать, правда это или нет. Даже думать об этом было тошно.

– Ты более чем уверена, что Аид развлекается со своей помощницей, – просто найди этому подтверждение, и это будет правдой!

Персефона раздраженно вздохнула:

– Да не хочу я писать о таких тривиальных вещах. Я хочу писать о чем-то, что изменит мир.

– А нападки на божественные выходки Аида изменят мир?

– Возможно, – произнесла Персефона, и Лекса покачала головой. – Что?

Ее подруга вздохнула:

– Да просто… опубликовав эту статью, ты лишь подтвердила всеобщие мысли и страхи о боге мертвых. Мне кажется, есть другая правда об Аиде, которой не было в этой статье.

– Что ты имеешь в виду?

– Если ты хочешь изменить мир, напиши о той стороне Аида, которая заставляет тебя краснеть.

У Персефоны вспыхнуло лицо.

– Ты такой романтик, Лекса.

– Ну вот опять, – закатила глаза она. – Почему ты просто не можешь признать, что считаешь Аида привлекательным…

– Я уже признала.

– …и что тебя влечет к нему?

Персефона закрыла рот и скрестила руки на груди, отвернувшись от Лексы к окну.

– Я не хочу говорить об этом.

– Чего ты боишься, Персефона?

Персефона закрыла глаза. Лекса не поймет. Не важно, нравится ей Аид или нет, считает она его привлекательным или нет, хочет она его или нет. Он не для нее. Он под запретом. Может, контракт был даром – способом думать об Аиде как о чем-то временном в ее жизни.

– Персефона?

– Я уже сказала, что не хочу говорить об этом, Лекса, – произнесла она, недовольная тем, какое направление принял разговор.

Они больше не разговаривали до самого «Ля Роз». Когда Персефона вышла из такси, в нос ей ударил запах дождя, и, подняв голову, она увидела, как небо расчертила молния. Она поежилась, жалея, что не выбрала другой наряд. Ее гладкое мерцающее платье цвета морской волны едва доходило ей до середины бедра, подчеркивая изгибы груди и бедер, а глубокий V-образный вырез не оставлял простора для фантазии – как и не защищал от стихий.

Она выбрала его, чтобы позлить Аида – это было глупо. Она хотела выглядеть властно, соблазнительно, греховно – все для него. Хотела приманить его к себе, а потом в последний момент отстраниться, когда он будет достаточно близко, чтобы вкусить ее.

Она хотела, чтобы он ее хотел.

Но, конечно, во всем этом не было никакого смысла. «Ля Роз» был территорией другого бога. Так что Аид вряд ли увидит ее сегодня. Выбрать это платье было глупой идеей.

«Ля Роз» находился в здании, напоминавшем несколько кристаллов, выступавших из земли. Они были сделаны из зеркального стекла, так что вечером в них отражались огни города. Как и возле «Неночи», перед клубом извивалась огромная очередь.

Персефона внезапно ощутила холодок тревоги и оглянулась, чтобы понять, откуда он взялся, – пока ее взгляд не упал на Адониса.

Он улыбался от уха до уха, направляясь прямо к ней и Лексе, одетый в черную рубашку и джинсы. Он казался спокойным, уверенным и самодовольным. Она уже хотела спросить, что он тут делает, когда Лекса крикнула ему:

– Адонис!

Она обняла его, как только он подошел к ним, и он обнял ее в ответ.

– Привет, детка.

– Детка? – сухо повторила Персефона. – Лекса, что он тут делает?

Ее лучшая подруга отодвинулась от Адониса.

– Адонис хотел поздравить тебя и написал мне. Мы подумали, будет здорово устроить тебе сюрприз!

– О, я впечатлена. – Персефона сердито взглянула на Адониса.

– Идем, у меня кабинка. – Адонис подхватил руку Лексы и положил к себе на локоть, но когда он предложил то же самое Персефоне, та отказалась.

Улыбка Адониса на мгновение дрогнула, но он быстро оправился и улыбнулся Лексе как ни в чем не бывало.

Персефона подумала о том, чтобы уйти, но она пришла с Лексой, и ей очень не хотелось оставлять ее с Адонисом. Она решила в какой-нибудь удобный момент рассказать своей лучшей подруге о том, что сделал ее возлюбленный.

Адонис провел их мимо очереди прямо в клуб. Музыка отозвалась вибрацией в теле Персефоны, когда они вошли в дымчатые розовые всполохи лазерных лучей. На первом этаже находились танцпол и сидячие места в кристаллах, закрытые шторами. Верхние этажи клуба занимали кабинки, из которых открывался вид на сцену и танцпол.

Адонис подвел их к лестнице, ведущей к кабинке на втором этаже, отделенной от внешнего мира шторкой из кристаллов. Интерьер был роскошен – с мягкими розовыми диванами по обеим сторонам от костровой чаши, излучающей тепло и задающей настроение, которое Персефона сочла раздражающим.

– Это моя личная кабинка, – похвастался Адонис.

– Она чудесна! – Лекса подошла к балкону, выходящему на танцпол.

– Тебе нравится? – спросил он, замерев у входа.

– Конечно! Как здесь может не нравиться?

– А тебе, Персефона? – Адонис посмотрел на нее в ожидании. Почему он искал ее похвалы?

– Ты, видимо, счастливчик, – отрывисто произнесла она, – раз входишь в вип-листы двух клубов, принадлежащих богам.

Взгляд Адониса помрачнел, но он не промедлил с ответом:

– Тебе ли не знать, что удача на моей стороне, Персефона. Это ведь я дал старт твоей карьере.

Она просверлила его взглядом, и он ухмыльнулся, а потом пересек комнату, чтобы встать рядом с Лексой, которая, кажется, не обратила никакого внимания на их разговор на фоне гудящей музыки. Она наклонилась к нему, и Адонис положил руку ей на талию.

Персефона несколько мгновений смотрела на них, борясь с конфликтом внутри – между гневом на Адониса и любовью к подруге. Было очевидно, что он вскружил Лексе голову. Выскакивало ли сердце Лексы из груди, когда он смотрел на нее? Пронизывал ли все ее тело электрический заряд, когда он касался ее? Спутывались ли ее мысли, когда он входил в комнату?

В кабинку вошла официантка, чтобы принять заказ, прервав тем самым поток мыслей Персефоны. Она была смертной, вокруг нее не было никакой магической ауры. На ней было обтягивающее переливающееся платье, и его мерцающая ткань напомнила Персефоне внутреннюю поверхность ракушки.

Приняв заказ у Лексы и Адониса, официантка повернулась к Персефоне.

– Каберне, пожалуйста, – сказала Персефона, покосившись на подругу. – Два бокала.

Вскоре после того, как официантка вернулась с напитками, прибыли Сивилла, Аро и Ксеркс: Сивилла в короткой черной кожаной юбке и кружевном топе, а близнецы в одинаковых темных джинсах, черных рубашках и кожаных пиджаках. Они сели напротив Персефоны и сделали заказ. Когда официантка ушла, Сивилла обвела кабинку взглядом:

– Ну ничего себе, Адонис. Я смотрю, твое благо приносит плоды.

В воздухе повисло напряжение, словно за комментарием Сивиллы крылась какая-то история. Персефона попыталась встретиться глазами с Лексой, но та не смотрела ни на нее, ни на остальных – все ее внимание было приковано к танцполу.

Это было именно то, чего так боялась Персефона. Если Адонис был одарен божественным благом, это значило, что любая смертная, на которую он имел виды, была в опасности. Лекса это знала и не собиралась рисковать навлечь на себя гнев бога – так ведь?

– Не верь всему, что слышишь, Сивилла, – сказал Адонис.

– Ты ждешь, что мы поверим, будто тебя пропускают в клубы, потому что ты работаешь в «Новостях Новых Афин»? – спросил Ксеркс.

Адонис вздохнул, закатив глаза.

– Персефона, – обратился к ней Аро, – ты ведь тоже работаешь в «Новостях», тебя пускают в популярные клубы?

Она замялась:

– Нет…

– Персефону пригласил в «Неночь» сам Аид.

Она смерила Адониса свирепым взглядом. Она понимала, что он делает, – пытается отвлечь внимание от собственной персоны. К счастью, на эту наживку никто не клюнул.

– Да-да, отрицай и дальше. Но я-то сразу вижу зачарованных, – сказала Сивилла.

– И мы все знаем, что ты спишь с Аполлоном, но мы же не говорим об этом, – огрызнулся Адонис.

– Эй, это уже ни в какие ворота, чувак, – заметил Аро, но Сивилла подняла руку, чтобы утихомирить вступившегося за нее друга.