Западня для юного гения

Малик с сочувствием посмотрел на него.

– Ничего, потерпишь, – сказал он. – Кирилл и Марк твои племянники, и ты, если постараешься, найдёшь с ними общий язык.

– Я постараюсь, но за конечный результат не ручаюсь, – буркнул Вадим. – Если я за пять дней едва не чокнулся, то что ждёт меня в будущем?

– А в будущем мальчики начнут учиться, через два дня уже первое сентября, – напомнил Малик. – Кстати, в какую школу ты определил племянников?

Вадим пожал плечами и потянулся к бутылке.

– Кирилл пойдёт в ближайшую гимназию, – сказал он. – А вот Марк, как и прежде, будет заниматься с помощью старухи-тьютера дома.

– А что, вполне мудрое решение, – одобрил Малик. – Учти, Вадик, мальчики, возможно, мне понадобятся живыми и здоровыми. Пока ещё не знаю для чего, но уверен, что это случится уже скоро. Для спокойствия Кирилла ты передашь мне его коттедж в аренду, о чём мы составим соответствующий документ. Ну, а ты… Я обыщу весь коттедж в поисках черновиков твоего отца. – Он посмотрел на Вадима: – А ты переверни вверх дном всю квартиру, Вадик. Очень возможно, что там где-то есть тайник, и документы в нём спрятаны.

2.

Вечер накануне и всю ночь Ирина Рыжова не вставала с кровати и не выходила из своей комнаты. Болел затылок, с трудом поворачивалась шея, половина лица опухла. До полуночи она прикладывала к щеке холодный компресс, пока опухоль не спала. Поскольку, после падения, она «протащилась» следом за байком по асфальту пару десятков метров, «доспехи» на ней превратились в лохмотья, а руки и ноги покрылись ссадинами. На пояснице огромный кровоподтёк. Хорошо хоть обошлось без серьёзных травм, без переломов, вывихов и ушибов.

Наступившим утром, превозмогая боль, Ирина встала. Выйдя из комнаты, она посмотрела на своё отражение в висевшем в зале большом зеркале и ужаснулась.

– О Боже! – прошептала она, разглядывая синяки на руках.

Переносицу носа украшал лейкопластырь, под глазами синяки, разбитые губы распухли.

«Что скажет мама, увидев меня такую расписную? – подумала Ирина. – Да она просто с ума сойдёт от возмущения и лишит меня остатков «радостей» в моей скучной жизни…»

Вернувшись в кровать, девушка закрыла глаза и вспомнила вчерашнее приключение, от которого захватило дух и заныло сердце.

Мама закрыла байк в гараже на замок, ключи спрятала в сейф и успокоилась, видимо, решив, что тем самым она исключила возможность для своей дочери проникнуть в гараж. Но у Ирины уже давно был второй комплект ключей. Слесарь из мотоклуба изготовил их с пластилиновых слепков. Пока мама была на работе, Ира заглянула в гараж и, увидев новенький байк, чуть не умерла от счастья. Тогда она подумала, что мама всё-таки поддалась на её уговоры, но не позволит оседлать мотоцикл, пока она не выучится и не получит права в автошколе. Но мамины возражения и запреты давно перестали удерживать Ирину. Смелая, порой безрассудная, своенравная, упорная в достижении поставленной перед собой цели, она добивалась своего во что бы то ни стало.

Вот и на этот раз, решив прокатиться по городским улицам, Ирина достала из тайника ключи от замков гаража и пошла за байком, не обращая внимания на увещевания трусливой подруги Светки.

Запустив двигатель и одев на голову «гермошлем», Ирина испытала невероятный прилив адреналина, который буквально закипел у неё внутри. Сердце бешено заколотилось в груди. Девушка почувствовала, что испытывает невыносимое желание рвануться с места на заднем колесе, но не могла этого сделать, так как усевшаяся сзади и вцепившаяся в неё мёртвой хваткой Светка выпала бы на землю.

Быструю езду на байке Ирина обожала. Любовь к мотоспорту появилась у неё сразу, как только она случайно посетила тренировку мотоциклистов. Глядя на спортсменов, мчавшихся по трассе автодрома, она почувствовала в себе потребность оседлать байк и мчаться на нём с бешеной скоростью хоть на край света. Не минуты не раздумывая, Ирина записалась в мотоклуб и вот, уже год, не пропустила ни одной тренировки, чередуя их с тренировками в секции кикбоксинга, в которой тоже успела добиться весьма значительных успехов.

Прокатившись по двору, Ирина выехала на проспект Ленина и остановилась. Потоки снующих туда-сюда машин сначала вызвали в ней нервную дрожь и сомнение. Ирина хорошо знала правила дорожного движения, которые успела выучить за время тренировок в автоклубе, и сейчас могла бы ответить на любой вопрос экзаменатора, но… Отсутствие опыта вождения лишали её уверенности. Ещё минута, и Ирина вернулась бы обратно в гараж, но…

– Ирен, возвращаемся! – вдруг крикнула ей в ухо сидевшая сзади Светка, чем дала толчок к решительным действиям привыкшей делать всё по-своему Ирине. Сузив глаза и сжав зубы, девушка выехала на проспект и удачно встроила мотоцикл в движущийся поток.

Сначала она управляла осторожно, не превышая скорости и наблюдая за дорожными знаками, светофорами и дорожной разметкой. Но вдруг… Стоявший на ближайшем перекрёстке сотрудник ГИБДД, увидев в потоке машин одинокий байк, взмахнул жезлом, давая знак прижаться к обочине и остановиться.

– Всё, мы попали! – крикнула ей в ухо Светка. – Я знала, я чувствовала, что так и будет!

– Ну, уж нет, пусть сначала поймают! – выкрикнула Ирина, прибавляя газ. – Мы ещё посмотрим, чья возьмёт, держись крепче, Булка!

После этих слов в неё будто бес вселился. Теперь она не видела заполненный машинами проспект, а видела только спортивную трассу, по которой она не раз мчалась во время тренировок. Машины на проспекте стали казаться ей пустяковыми препятствиями, которые она должна была легко объехать, точно так же, как во время тренировок на трассе.

Ирина управляла мчавшимся с бешеной скоростью байком легко и уверенно. Она уже не замечала сигналов светофоров, знаков и разметки на дороге. Мастерски объезжая машины и выезжая на разделительную полосу, она слегка сбрасывала скорость, чтобы сделать очередной опасный манёвр, затем, не слыша полного отчаяния визга Светки, вновь увеличивала её.

Пытавшийся остановить её офицер ГИБДД остался далеко позади, но… Он, видимо, подал сигнал тревоги другим экипажам, которые тут же устроили на нарушительницу самую настоящую охоту.

Но Ирина и не собиралась сдаваться. Захвативший её азарт подавил все здравые мысли и… Единственное, о чём думала Ирина, – это куда вовремя свернуть, чтобы объехать экипажи ГИБДД, пытавшиеся преградить перед ней дорогу.

Заехав в один из дворов, Ирина остановила байк и крикнула вцепившейся в неё мёртвой хваткой Светке:

– Сходи и беги в какой-нибудь подъезд, Булка, и затаись в нём! Если копы вдруг найдут тебя, начнут вопросы задавать, не сознавайся, с кем ехала!

Светка кое-как сошла с байка, но… Она была так напугана, что не могла двигаться.

– Шлем отдай! – крикнула Ирина, сама сдёргивая с подруги шлем и прикрепляя его к заднему сиденью. – А теперь вали отсюда и делай то, что я тебе сказала!

Затем она выехала со двора и продолжила безумную гонку по городским улицам, которая больше её не пугала, а напротив, забавляла. Без сошедшей подруги байк стал легче и ещё более послушен управлению. Ирина наслаждалась ездой. Она даже не думала в эти минуты о возвращении в гараж. Её восхищала скорость, её будоражила гонка. Она упивалась своим превосходством над сотрудниками ГИБДД, которые, наверное, потеряв её из виду, теперь беспомощно рыщут по улицам огромного города.

Свернув на другую улицу, Ирина вдруг увидела пешеходный переход, по которому шли дети. Двое из них, мальчик и девочка, стояли посреди дороги с поднятыми вверх красными флажками, давая знак остановки водителям. До перехода оставалось несколько десятков метров, на преодоление которых мчавшаяся на огромной скорости Ирина могла бы затратить несколько секунд, и… Случилось бы непоправимое. Байк врезался бы в переходящих улицу детишек, и…

– Не-е-ет! – закричала в отчаянии Ирина, изо всех сил давя подошвой на педаль тормоза. – Не-е-ет!

Последнее, что осталось в памяти, – падение вместе с байком на асфальт и…

В себя Ирина пришла в больнице. Там она и узнала, что привезли её туда на «неотложке» и сразу же приступили к осмотру. Всевозможные доктора и медсёстры кружились рядом, как рой мух, и девушка с трудом поняла, что вокруг происходит.

– Чёрт возьми, да она в рубашке родилась! – воскликнул один из докторов, обращаясь к другому. – Синяков и ссадин на ней видимо-невидимо, но… Ни одного перелома, коллега!

– Ещё шлем её спас, – сказал ещё кто-то из докторов. – На нём столько трещин и вмятин, будто кто-то специально колотил по нему изо всей силы чем-то о-о-очень увесистым.

В палату вошёл офицер полиции с папкой в руке, и оба врача, увидев его, замолчали. Ирина тоже увидела его сквозь опущенные ресницы и решила не открывать глаз, чтобы избежать вопросов.

– Как она? – спросил офицер, обращаясь к врачам. – Жить будет?

Врачи переглянулись, и один из них ответил:

– Будет-будет, ещё как будет. Только говорить с ней не получится как минимум до утра. Она сейчас спит под воздействием успокоительных препаратов.

– Здоровье у неё в полном порядке, – когда замолчал первый врач, продолжил коллега. – Ни увечий, ни переломов, ни сотрясений. Зелёнка и йод для смазывания царапин – вот и всё, что ей понадобится для лечения.

– Тогда я возьму с вас объяснения и пойду, – сказал офицер. – Где мы можем поговорить, здесь или в каком-то другом месте?

– Нет, здесь смотровая палата, – сказал первый врач. – Сейчас девочку перевезут до утра в общую палату, а сюда в любую минуту могут привезти ещё какого-нибудь бедолагу.

– А что, давайте перейдём в мой кабинет? – предложил второй врач. – Там нам никто не помешает.

– Что ж, идёмте, – пожимая плечами, сказал офицер и вместе с врачами вышел из палаты.

Как только за ними закрылась дверь, Ирина сбросила с себя простыню, приподнялась на кушетке и осмотрелась. Увидев свою одежду на стуле, она мгновенно приняла решение. Перспектива дожидаться утра и дожидаться «копа» с мешком вопросов её не устраивала. И тогда, превозмогая слабость, она встала, подошла к стулу и стала быстро одеваться…

Тихо хлопнула входная дверь. Ирина встрепенулась и отвлеклась от своих воспоминаний. Поняв, что пришла мама, она быстро зарылась с головой под одеяло.

Сразу из прихожей мама прошла в её комнату и остановилась у кровати. Она была одного роста с Ириной, со схожими чертами лица. Длинные, светлые, как у дочери, волосы прихвачены с одной стороны заколкой. В свои сорок пять лет женщина выглядела на тридцать. На ее хмуром лице было написано, что она настроена на серьёзный разговор с провинившейся дочерью. В строгом чёрном костюме, подтянутая и строгая, мама решительным движением сдёрнула с Ирины одеяло и вопросительно посмотрела на дочь.

– Творение Пикассо, а не дочь, – сказала она, рассматривая её. – Ты будто только что с чемпионата мира по кикбоксингу вернулась, доченька, где билась за титул чемпиона мира не с одним, а с десятком противников сразу.

Сгорая от стыда и ожидая длительную воспитательную беседу, Ирина закрыла голову подушкой, давая понять, что не желает слушать язвительных реплик.

– О-о-ох, у всех дети как дети, а ты… – вздохнула мама, присаживаясь на стул рядом с кроватью. – В кого же ты у меня уродилась, бедовая такая?

– Если не в тебя, то не знаю в кого, – хмуро огрызнулась Ирина, убирая с лица подушку. – Может быть, в того, от кого ты меня родила?

– Да, наверное, – хмыкнула мама. – Тот негодяй тоже был авантюристом, как и ты, доченька.

Выслушав её, Ирина закусила губу, а мама после непродолжительной паузы продолжила:

– Так, а на чём я остановилась? – поморщилась она, вспоминая.

– У всех дети как дети, а я у тебя бедовая, – напомнила Ирина.

– Вот именно, бедовая, – чеканя каждое слово, сказала мама. – У судьи Барыкиной дочка на скрипке играет, больших успехов добилась, у судьи Прокловой дочка в балете блистает, у судьи…

– У судьи Варенцовой доченька в бальных танцах преуспевает, – не дав ей закончить, сквасилась Ирина. – Я уже слышала о дочках твоих коллег не раз, мама. Тебя не остановишь, так ты до вечера рассказывать будешь, какие все они чудесные, успешные и правильные.

– Да, такие они! – повысила голос мама. – И им, коллегам моим, есть кем и чем гордиться. Хоть девочки моих коллег и не такие красавицы, как ты, но они готовятся к будущей жизни, а ты… В тебе только одно неоспоримое достоинство, что ты писаная красавица и всё. Вот скажи ты мне, дочка, как дальше жить собираешься? Ты же не девочка, а боец! Секции посещаешь такие, в которые большинство парней поступать не решаются. Я уже молчу, когда коллеги расхваливают своих дочерей. А что я могу сказать? То, что моя доченька стала чемпионкой на региональном первенстве кикбоксинга? Исколотила свою противницу так, что та потом месяц в больнице пролежала.

– Спорт есть спорт, ничего личного, – огрызнулась Ирина.

– А мотоспорт, в котором ты принимаешь самое активное участие? – поморщилась мама. – Ты тоже там станешь чемпионкой, я знаю, если прежде свою лебединую шейку не свернёшь.

– Ну вот, и до мотоклуба дело дошло, – поморщилась Ирина. – А мне мотоспорт тоже в кайф. Я офигеваю, когда на байке катаюсь.

– Да, наслышана, как ты катаешься, доченька. Ко мне дознаватель из полиции прямо с утра на приём приходил, – вздохнула мама. – Я час его слушала и дождаться не могла, когда он закончит. А он говорил и говорил, не умолкая. Он не только рассказывал, но и видео демонстрировал, как моя красавица улепётывала на бешеной скорости по городским улицам. На байке, от патрульных экипажей, везде, без исключения, грубо нарушая правила дорожного движения и создавая аварийные ситуации! А их было создано тобой не менее сотни, ты это знаешь?

– Нет, как-то не задумывалась над этим, – снова огрызнулась Ирина. – Нечего копам было за мной гоняться, вот я бы и соблюдала ПДД.

Мама осуждающе покачала головой.

– Нет, ни в какой мотоклуб ты больше ни ногой! – сказала она. – Ослушаешься и пойдёшь – горько пожалеешь.

– Мама, но почему ты так? – воскликнула возмущённо Ирина. – Ты почему хочешь мне запретить делать то, что мне нравится? Сама байк мне купила, а теперь…

У мамы вытянулось лицо.

– Я купила тебе байк? – изумилась она. – Да с чего ты это взяла, Ирина? Тот байк, который ты угнала из нашего гаража, затем вдребезги разбила, принадлежал не тебе, а сыну одной моей сотрудницы. Через неделю у него день рождения, и мы, сбросившись всем коллективом, купили ему в подарок этот мотоцикл.

– Чего-о-о? – изумилась Ирина. – Так в нашем гараже стоял чужой байк? А я думала, что ты его купила мне, вот и решила на нём прокатиться.

– Да, ты на нём «очень хорошо» прокатилась, – хмыкнула мама. – Хорошо хоть живой осталась, горе ты моё луковое. А байк мы для Ванечки Болотова купили. Он мальчик и он…

– Кому-у-у? – вскричала возмущённо Ирина. – Что вам плохого сделала его мамаша, раз вы, всем коллективом, решили убить её сына? Да этому тормозу велосипед доверять опасно. У него же зрение ноль! Вместо очков он телескопы носит. Его записали в клуб по чьему-то звонку, а он с какой стороны подходить к байку не знает. Месяц учили, потом доверили прокатиться, так он, пока проехал десять метров по ровной трассе, десять раз навернулся!

Выслушав её, мама смутилась.

– Подарить ему байк была не моя инициатива, – сказала она. – Просто я, до вручения подарка, разрешила поместить его в наш пустующий гараж, а ты… Что ж, придётся мне купить новый байк, благодаря тебе, дорогуша…

Погружённые в свои мысли, они молчали несколько минут, затем первой заговорила мама.

– Я в Челябинске, в командировке, была, когда мне позвонили из полиции и сообщили о твоих «художествах», – сказала она. – Вот и примчалась сюда с утра раннего. Думала, на тебе косточки целой не осталось, чадо моё бедовое!

– Меня ангел-хранитель бережёт, мама, – усмехнулась Ирина. – Ангел и ты. А мне под вашими крылышками ничего не страшно.

– Да-а-а, я сегодня работаю, а завтра нет, – вздохнула мама. – Ты же изо всех сил стараешься, чтобы уничтожить мою репутацию. Завтра первое сентября. Как ты с таким расписным личиком собираешься идти в гимназию? Как в класс войдёшь, как за парту сядешь?

– Очень просто, мама, не переживай, – улыбнулась распухшими губами Ирина. – Мне наплевать, кто обо мне что-то подумает, а если кто-то рот откроет…

– Вот-вот, этого я и боюсь, – снова вздохнула мама. – Кого-то поколотишь, кого-то покалечишь, а я тебя выручай. Не может так всегда продолжаться, Иришка, не может.

– Мама, всё путём будет, – хмыкнула Ирина. – В гимназии мне слова никто не скажет, нет там больше смельчаков, выдохлись.

– Что ж, допустим, – вяло улыбнулась мама. – А куда после гимназии идти учиться собираешься, ты мне скажешь? Всё туда же, куда прошлый год собиралась?

– Мама, мы уже говорили об этом, – сказала Ирина, вставая. – В военное училище пойду. Это окончательно и бесповоротно. Я узнавала, что в то училище, в которое я собираюсь, девочек тоже принимают.

– А если не сдашь экзамены или конкурс не пройдёшь? – спросила мама. – Во всех военных училищах предпочтение больше мальчикам отдают.

– Тогда тебе придётся подключить все свои связи, – ответила Ирина, заправляя постель. – Ты же у меня кто? Вторая после Бога, мама.

– Кто-кто? – вскинула мама брови.

– Председатель областного суда первая после Бога, а ты вторая, – пояснила, пряча улыбку, Ирина. – А сейчас пойдём обедать, мама. Тебе ещё на работу идти надо, а мне на учёбу собираться, чёрт возьми…

3.

Утром первого сентября Екатерина Матвеевна вскипятила чай, сделала бутерброды и пригласила братьев завтракать.

Умывшись и причесавшись, Кирилл вышел из ванной и едва не столкнулся с Марком, который стоял в коридорчике и терпеливо дожидался своей очереди.

Увидев брата, юноша не удивился. Он понял, что Марк завершил своё недельное затворничество и переключился на «всеобщее» проживание в квартире.

– Марику надо умыться, – сказал тот и вошёл в ванную, а Кирилл, пожав плечами, прошёл на кухню.

Далее он и Екатерина Матвеевна ожидали Марика стоя. Они знали, что мальчик, во избежание истеричного приступа, должен первым сесть за стол, выбрав понравившееся ему место, и «застолбить» его навсегда. А уж потом свои места выберут Кирилл и Екатерина Матвеевна, а Марик должен будет их «одобрить».

– Какое на сегодня расписание дня, Кирилл? – поинтересовалась Екатерина Матвеевна.

Мальчик пожал плечами.

– Не знаю, наверное, как всегда, – сказал он. – Первого сентября папа отвозил меня в гимназию на линейку, а потом вас с Мариком в АНО «Открытый город». Дядя вчера вечером заходил нас навестить, если вы помните, и я сказал ему, что именно так надо будет поступить.

– О-о-ох, прямо и не знаю, что делать, – вздохнула Екатерина Матвеевна. – Вот укажет мне Вадим Семёнович на дверь, и всё, жизнь моя закончится. Окажусь я без крыши над головой и без денег на старости лет. У меня ведь родни нет и никого нет, кто приютил бы одинокую старуху.

– Как это нет? – возмутился Кирилл. – Я у тебя есть, Марик… Мы тебя никогда не бросим и за дверь не выставим. Ты теперь для нас не просто тьютор для Марика, а самая настоящая бабушка!

Вошёл Марк, и они прекратили разговор, переведя на него внимание. Мальчик, будто не замечая их, медленно обошёл стол, остановился у окна и сел на стул, стоявший спинкой к окну.

Поняв, что младший брат нашёл себе место и «застолбил» его, Кирилл уселся за стол напротив него и замер в ожидании. Марик и бровью не повёл, а это означало, что выбор старшего брата он одобрил.

– Ну вот, кушайте, деточки, – облегчённо вздохнув, улыбнулась детям Екатерина Матвеевна, усаживаясь за стол спиной к кухонной мебельной стенке. – Да поторапливайтесь, скоро за вами дядя приедет, а вам ещё собраться надо и уже готовыми быть к его приезду.

***

Собираясь на работу, мама разбудила Ирину.

– Вставай, красавица моя ненаглядная, – сказала она. – Не забудь, в десять часов линейка.

– Ещё чего, не пойду я на линейку, возраст не тот, – открывая глаза, зевнула Ирина. – Тем более у меня вся «витрина» расписная. Не хочу, чтобы все на меня пялились, мама.

– А на занятия как же? – подкрашивая у зеркала губы, поинтересовалась мама. – Тоже не пойдёшь?

– Не пошла бы, но уроки пропускать нельзя, – потянувшись, вздохнула Ирина. – Если не наберусь школьных знаний, то в военное училище даже с твоими связями не поступлю.

– Слава богу, хоть это ты понимаешь, – усмехнулась мама. – Всё, я пошла, а тебя с Днём знаний поздравляю.

Мать и дочь обнялись, поцеловали друг друга в щёчки, после чего мама вышла из квартиры, а Ирина вошла в ванную.

Звонок прозвенел в прихожей во время завтрака. Девушка посмотрела на часы и, пожав плечами, пошла открывать дверь. Увидев «закадычную» подругу Светку, она удивилась и посторонилась, впуская её в квартиру.

– Эй, а чего ты не в гимназии, Булка? – спросила она, закрывая дверь.

– А чего там делать, – буркнула Светка, разглядывая её. – Линейка закончилась, и я свинтила. Сегодня занятия так себе. С завтрашнего дня начинаю учиться.

– Да? Тогда я тоже сегодня не пойду, – вздохнула с облегчением Ирина. – Что-то мне не в жилу сегодня за партой маяться.

Они перешли из прихожей в зал, и Светка уставилась на неё широко открытыми глазами.

– Ну-у-у… у тебя и видуха, Ирен? – сказала она. – Ты как будто с очередной пацанской разборки вернулась только что.

– Вот и ты туда же, – поморщилась Ирина. – Мама меня с вернувшейся с соревнований по кикбоксингу сравнила, а ты – с вернувшейся с разборок. А я вот…

– Ты что, с байка свалилась? – воскликнула поражённо Светка. – Меня ссадила, а сама…

– Так получилось, – поморщилась от неприятных воспоминаний Ирина. – Со двора выехала, а там дети дорогу переходили. Я вдарила по тормозам, байк занесло, закрутило по асфальту, и я… немного поцарапалась.

– Так уж и немного, – с полным критики взглядом покачала головой Светка. – Ты, когда мчалась как сумасшедшая по городским улицам, я думала, всё, хана мне, и каждую секунду ожидала, когда мы грохнемся и растечёмся по асфальту.

– Я боками и плечами чувствовала, как ты фигеешь, Булка, – прыснула Ирина. – Хочешь, покажу, какие синяки у меня в тех местах, за которые ты хваталась?

– Ага, ты вот улыбаешься, а я такого натерпелась, – хмыкнула Светка. – Я жизнь свою спасала, вот и держалась за тебя. Ты в любой момент могла свалиться или во что-нибудь врезаться. Включи компьютер и глянь! Там многие блогеры видеоролики выставили с твоей бешеной гонкой и на все лады комментируют.

– Да ну? – удивилась Ирина и метнулась в свою комнату к ноутбуку. – А я ведь и не подумала, что нас могут снимать разные лошарики…

Разглядывая видеоролики, девушка пришла в восторг. Сначала она не узнавала себя со стороны, но потом, узнав байк и вцепившуюся в себя Светку, восхищённо воскликнула:

– Ух ты! Неужели это я, Булка?

– Ты, ты… Кроме тебя, сумасшедшей, в этот день на городских улицах никто не лихачил!

Во все глаза просматривая ролики и наблюдая за собой, Ирина, чувствуя восхищение и азарт, одновременно слушала комментарии блогеров и трепетала от удовольствия.

– Вот это сила! Вот это драйв! – вещал с нескрываемым восторгом один. – Зенкам своим не верю! Вы зырите на проспекте Ленина величайшую стебуху! Этот гонщик летит, как ветер, по забитому транспортом проспекту! Нет, вы только приколитесь, как он конкретно обходит машины? А как он мчится по разделительной линии? Горе тому, кто окажется на пути этого безбашенного чувака!

Другой блогер выставил ролик с улицы Гагарина и взахлёб комментировал его:

– Друзья, вы только полюбуйтесь, как этот «Зорро» на байке, игнорируя все существующие ПДД, легко и плавно вписывается в поворот? Да-а-а, друзья мои, это что-то! Вот он обходит вихрем, как стоячие коробочки, легковушки на дороге! Чего затеял этот сорвиголова? На стрёмный выпендрёж не похоже, так как он в гермаке и байк без номера. Его толстая подружка сзади тоже в гермаке на башке! Не похожа на выпендрёж такая экипировка! Так что, что это, друзья? Вызов копам? Уже несколько экипажей пытаются остановить безумца, но ему хоть бы хны! Он неуловим, как призрак! Он потрясный и для копов недосягаем!

Затем девочки просмотрели ролики других восторженных блогеров, и ни в одном из них не прозвучали комментарии осуждения.

– Что, сияешь вся довольная? – буркнула угрюмо Светка, которую во всех комментариях упоминали неприятным, режущим слух обидным прозвищем. – Наделала переполоха, а теперь кайфуешь, «звезда инкогнито».

– А тебя зависть гложет, Булка? – с усмешкой глянула на неё Ирина. – Ты только глянь, сколько людей нас засняли и в интернет выложили! Целый полнометражный фильм сфигарить можно!

– И ничего я не завидую, – поморщилась Светка. – У меня только мурашки по коже от этих просмотров. А ты… Вся как лампочка светишься. Жалеешь поди, что те, кто тоже ролики просматривает, не видят твоей счастливой физиономии.