Веселье напрокат

– Это моя комната. Вдруг я не одета? Стучаться не учили?

– Если ты голая, могу раздеться, чтобы сравнять счет. – В его голосе слышится улыбка, и почему-то в душе нарастает негодование.

– Нет уж, лучше избавь меня от такого зрелища. – Подскочив к нижней части кровати, дотягиваюсь до стула и хватаю с него шорты, чтобы надеть их под одеялом.

– Ну да, ты же у нас без живой эстетической красоты обходишься. Уверен, что все твои парни очаровывают тебя своей нарисованной красотой, но вот холодной ночью согреть не могут, чего не скажешь о теплой речной воде, жаре костра и тепле человеческого тела, которое отвечает тебе взаимностью. Настоящий мир прекрасен в своем проявлении, и я хочу разгадать загадку, почему ты не позволяешь ему коснуться тебя.

После этих слов, сказанных мечтательно-серьезным тоном, я опять застываю. Откуда… откуда такая философия? И ведь он прав!

Артем смеется и наконец поворачивается ко мне, глядя в мои застывшие немигающие глаза.

– Выдыхай. Я не напрягать тебя пришел, а предложить тебе способ расслабиться.

– Расслабиться? – скованно отвечаю, морщась от недоверия и медленно сглатывая слюну.

– Ну… Может, не совсем. – Артем отталкивается от подоконника и присаживается рядом со мной на кровать.

– Я тебя к себе не пускала. – Мне хочется его спихнуть, но нет желания его трогать. – Или ты приводишь свой способ в действие?

– Ты чего? – смеется Артем в ответ, как будто все нормально. – Я ж не какой-то там извращенец. Просто уже день в самом разгаре. Ты валяешься в кровати, и, думаю, весь день тут проваляешься. У тебя есть отличная возможность прогуляться по городу, познакомиться с ним. Если упустишь – поступишь глупо.

– Ты, типа, на сегодня заделался моим гидом?

– Слишком узкая направленность. У меня более широкий спектр услуг. – Не отводя от меня взгляда, Артем многозначительно играет бровями.

– Интересно, насколько. – Натягиваю улыбку, я насмешливо кошусь на планшет.

Вот блин, я же его не погасила!

Артем следит за траекторией моего взгляда, и пока я раздумываю, забирает мой планшет себе.

– Отдай! Он мой! – Сама не замечаю, как резко выскакиваю из-под одеяла и, пытаясь выхватить свою вещь, обратно оказываюсь чуть ли не на Артеме.

Тема, в свою очередь, просто закрывает планшет и спокойно отдает его мне.

– Я просто закрыть хотел, – шепчет мне он, но в его голосе и улыбке чувствую оттенок издевки. – Чтобы батарея не садилась.

Стоп. А шепчет-то он, потому что мы в паре сантиметров от друг друга. Только я не отстраняюсь, а застываю. Почему-то…

Мой взгляд изучает его искрящиеся от внутренней энергии серо-зеленые глаза… Веснушки? Серьезно? Только сейчас заметила, что они у него есть. Просто они не очень заметны. Но, вглядываясь так пристально, можно в них затеряться.

– Ты чего так смотришь? Понравился? – Его губы чуть поджимаются от смущения, а щеки слегка краснеют.

Только вот его вопросы меня ни капли не одергивают, потому что в них я не слышу насмешки. Он спрашивает искренне.

– Нет, не понравился. Просто хотела окончательно убедиться, чтобы не возвращаться к этому вопросу. – И, прижав к себе планшет, отодвигаюсь на другой конец кровати. – Я тебя поняла. Теперь выйди из комнаты и дай мне собраться.

– Этот настрой мне нравится больше. – Смущения и след простыл. – Буду ждать тебя на улице.

Киваю в ответ, и он уходит.

Может, Леша прав? Может, стоит общаться с кем-то еще? Тем более мы родственники. Ничего он мне не сделает, иначе мама, папа и дядя его сразу четвертуют.

Собравшись с мыслями, начинаю приводить себя в порядок. Черные джинсы, кроссовки, белая футболка с черным принтом, привычный высокий хвост, зафиксированный лаком, легкий макияж, чтобы не быть такой безжизненно бледной, и сумка через плечо.

Едва закрыв за собой входную дверь, замечаю Артема, смотрящего на часы.

– А ты быстро, однако. Думал, дольше собираться будешь.

– Скажи спасибо, что я не заставила тебя долго ждать.

– Ну пойдем. – Артем кивком указывает в сторону своей машины, уже припаркованной на дороге.

Только мы спускаемся со ступеней крыльца, на дороге останавливается дорогая черная машина. Тема застывает и приковывает взгляд к открывающейся задней дверце автомобиля. Оттуда выходит пожилая женщина (именно женщина, бабулей ее не назовешь). В ней ощущается стать, элегантность, осанка, стиль, поэтому, хоть ее лицо и выдает возраст, это ее не портит.

Глаза Артема моментально вспыхивают, а губы растягиваются в такой радостной улыбке, что я удивляюсь, как он еще с места не соскочил, хотя и расставил руки, словно для объятий.

– Вы же за мной приехали? – В его голосе так явно слышится надежда, что я от удивления выгибаю бровь.

Что вообще происходит? Что за реакции? Мы никуда не идем?

– За тобой, Артем. За тобой, – улыбаясь, кивает женщина, подходя к нашему крыльцу.

– Спасибо вам огромное! – Тема так крепко сжимает женщину в объятиях, что кажется, вот-вот раздавит, а затем, напоследок кинув фразу, забегает домой. – Ща вещи только соберу. Я быстро.

Я в растерянности смотрю ему вслед и совершенно не понимаю, что мне делать.

– Добрый… день… – в конце концов чуть заторможенно здороваюсь с незнакомкой.

– Добрый-добрый, – мягко отвечает она. – Вы, так полагаю, Светлана, племянница Коли?

– Верно, – киваю, чуть косясь в сторону входной двери, в надежде, что Артем вот-вот появится.

– А я Нина Павловна, мать мэра Веселовска. Вы, должно быть, уже слышали о нем?

– Слышала. – Мне удается только механически кивнуть: я чувствую себя явно не в своей тарелке.

Женщина эта, конечно, с виду доброжелательная, но чего можно ожидать от матери мэра?

Беседа толком не успевает завязаться, как наружу вылетает Артем.

– Я готов. – А затем оборачивается ко мне. – Солнышко, я, правда, сегодня не могу. Но вылазка не отменяется, я уже отправил к тебе нового гида. Посмотришь город с Ваней, со своим старшим, а мне, к сожалению, нужно идти. Может быть, потом ты меня поймешь. Прости…

Вижу, как его терзают угрызения совести, поэтому просто в ответ безразлично пожимаю плечами.

– Ваня так Ваня. Теперь я буду сидеть у крыльца и ждать.

Нина Павловна направляется к машине, а Артем, бросив на меня пару виноватых взглядов, шагает вслед за ней.

Осмотревшись по сторонам, думаю, где можно присесть, но кроме нескольких яблонь и старого сарая на заднем дворе, у которого Артем рубил дрова, больше ничего не нахожу. Вообще странно при их работе и с такой зарплатой иметь старенький дом без всякой пристройки на улице. Хотя, возможно, они мало бывают дома. Может, ответ кроется в этом? Вот где дядя сейчас, к примеру? Чем занят? Я же к нему приехала, а он вообще неуловимое создание.

В итоге, аккуратно постелив большой пакет, я устраиваюсь под яблонями и достаю из сумки планшет. Надо закончить рисунок. Как раз снова хочется нарисовать что-то мрачное: настроение плюс-минус одинаковое.

Опять получается что-то в духе абстракции, только посередине изображена дверь, из которой вылетают некие духи тьмы, заполняя собой весь холст. Ну вообще-то довольно красиво и интерьерно выходит. Я бы на стену повесила.

Размышляя, добавить цветности или нет, замечаю, как подъезжает маленькая черная двухместная машина – прошу заметить, выглядит она как очень дорогая. Дверца машины открывается, и из нее выходит Ваня в солнцезащитных очках, футболке-поло и брюках. Он всегда так важно и официально выглядит – выражаясь проще, вроде по классике, но с примесью пафоса? Да-да, именно эти самые дорогие часы на его запястье, на которые Ваня сейчас смотрит, эту примесь и создают. Хотя я ценю аккуратность, поэтому его внешний вид привлекает внимание. Даже на работе он выглядит не так стильно, а сейчас мой взгляд почему-то цепляется за него.

Погасив планшет, я убираю его в сумку, затем поднимаясь со своего места, отряхиваю пакет от земли и, аккуратно сложив, прячу его туда же. Осматриваясь по сторонам, Ваня замечает меня и ждет. Увидев его слегка приподнятую в приветственном жесте руку, я киваю в ответ. Подхожу к машине, и у меня неожиданно вырывается:

– Может, я дома останусь?

Ваня озадаченно смотрит на меня и поднимает очки на голову.

– А я зря ехал? Сразу бы и сказала. – В его голосе не чувствуется обида, но ему определенно неприятно услышать это от меня.

– Ладно, прости… Поехали, – тяжело вздыхаю и сажусь в машину.

– Все нормально? – перекидывая ремень безопасности через плечо, спрашивает Ваня.

Мне не надо напоминать о пристегивании: я делаю это автоматически, как только закрываю за собой дверцу.

– Нормально. Просто не люблю людные места и все еще не решаюсь вообще куда-либо ехать, – честно признаюсь, представляя в голове многолюдные парки.

– Учту, – кивает он, осматриваясь по сторонам, и выезжает на дорогу. – Хотя город сейчас перекрыт. Особо можешь не переживать.

– Перекрыт?

– Да-а… – Ваня так удивленно изгибает брови, словно данный факт очевиден. – Перекрыт.

– А… почему? – До сих пор не могу понять логику этого правила и как оно работает. – То есть это у вас в порядке вещей?

– Вроде того. Мы – туристических городок для пафосных индюков, которые оплачивают билеты на въезд. Строго рассчитано количество людей, чтобы не проседало качество мероприятий.

– Пафосных индюков? – усмехаюсь, бросая на Ваню вопросительный взгляд.

– Ага, – кивает он, слегка улыбнувшись уголком губ. – После своего первого фестиваля все поймешь.

– Ой… А можно не ходить? – с нервной дрожью в голосе спрашиваю я, представляя, как это будет.

– Думаешь, твоя родня тебе позволит? Один только Артем тебя к центральной площади цепями привяжет.

В ходе разговора замечаю, что Ваня достаточно скуп на эмоции… ну, то есть он их проявляет, но в каком-то сдержанном и аристократичном формате. Это мне подходит. Спокойствие. Может, даже хорошо, что я поехала не с Артемом: тот бы без умолку разговаривал на какие-нибудь странные темы и точно что-нибудь бы учудил.

– Артем – это вообще отдельный разговор, – задумчиво отвечаю я. – А какой он вообще? И почему ты на работе называешь его Артемом Николаевичем?

– Ну как тебе сказать… – начинает Ваня, а мы тем временем выезжаем из пригородной жилой зоны и сворачиваем в город, что сразу становится понятно по плотности застройки. – Как начальник Артем Николаевич прекрасен, не могу ничего сказать. Разрулит любую проблему. В беде не бросит. Легко договорится с кем надо. У него, надо заметить, вообще какой-то талант к переговорам. Он всех этих богачей раскалывает, как орешки, и находит с ними общий язык на раз-два. А как он под себя подмял мэра – вообще для меня загадка, да и не только для меня, но и для всех окружающих! Многие говорят, что Тема ему продался, якобы они с мэром черный доход с фестивалей мутят. Я в такое лезть не люблю, в слухи вдаваться – тоже, да и тебе не советую. Если там что и есть, то эта гниль ни мне, ни тебе точно не нужна.

– Почему-то я не удивлена, но могу заметить, что на лентяя, любящего легкие деньги, Артем не похож. Мне так кажется… – Задумываюсь, вспоминая его усталый и серьезный взгляд.

– Я и не говорил, что он лентяй, напротив. Город сам его на эту должность выбрал. Он реально мастер своего дела, но все равно думаю, что там что-то нечисто. Хотя, впрочем, мне это неинтересно.

Ваня морщится и слегка машет рукой в знак того, что стоит закрыть эту тему. И тут я с ним согласна. Хотя это наводит на мысль, что у мамы действительно были причины его недолюбливать.

«Не делай выводов о нем сразу. Дай ему шанс».

Слова дяди эхом проносятся у меня в голове. Любопытство начинает подгрызать, хотя холодный разум понимает, что лезть туда точно не стоит. Годик спокойно поработаю, подружусь с кем-нибудь, чтобы утешить маму, вон, с Ваней, например, и – обратно домой.

Однако эти размышления не мешают мне спросить:

– Ты сказал, что Артем как начальник прекрасен, а как человек, друг?

– Мы не друзья, – сразу поправляет меня Ваня. – Да, понимаю, что приехал сегодня по его просьбе, но я из-за тебя согласился. А он решил позвонить именно мне, потому что ты меня лучше всех в городе знаешь и со мной тебе плюс-минус будет комфортно – во всяком случае, комфортнее чем с другими.

– Логично. Весьма, – спокойно отвечаю, хотя нахожусь под впечатлением от хода мыслей Артема. – А как человек?

С губ Вани слетает смешок, затем он поджимает губы, становится серьезнее и внимательнее смотрит на дорогу. Осмотревшись, я понимаю, что мы заезжаем на парковку.

– Где это мы?

– Это центральная городская площадь, сердце Веселовска. Надо начинать отсюда, – поясняет мой личный гид, паркуя машину. – Пошли.

Послушно выхожу, разглядывая местность. Большие открытые площади, дорожки, деревья, фонтаны, концертные площадки, открытые кафе… Я сразу вспоминаю карту из мануала, любезно составленного Артемом. Хочется достать его из сумки, чтобы свериться с картой, но мне кажется, что лучше не светить перед Ваней такой вещичкой. Что будет, когда он наткнется на свою анкету, которую я сама еще не читала? Один Артем знает, что там написано.

– Как тебе? – спрашивает Ваня, пока мы проходим к главной дороге центральной площади.

– Зелено. Живописно. Как ни странно, в гармонии с природой. Я удивлена: думала тут все будет более декоративным. – И правда, я предполагала, что душа и атмосфера города будут искусственными.

– У стен Веселовска души как раз больше, чем у людей, что его посещают, – сухо подмечает Ваня. – Зато их деньги позволяют нам процветать.

– Должно же быть в них хоть что-то положительное, – иронично подмечаю я.

– Ну да, хоть что-то, потому что проблем они приносят изрядно. – Ваня определенно недоволен и что-то недоговаривает.

– К чему ты клонишь?

– Тени ночи.

Пока я бросаю на него вопросительный взгляд, замечаю позади аллею фонтанов и останавливаюсь. Ну как аллею… длинный непрерывный ров, наполненный прозрачной водой и обрамленный белым мрамором. А вот уже по всей водной дорожке расположены фонтаны, поражающие композицией расположения и узорами, получающимися из водяных струй.

Я вроде и раньше видела фонтаны, и не раз, но здесь вода выглядит как произведение искусства, не перетягивая внимания на всевозможные статуи. Тут в основе сама архитектура воды.

– Тут и поющие фонтаны есть. Они просто отключены, – дополняет Ваня, заметив мой изучающий взгляд. – Хочешь, подойдем поближе, посмотрим?

– Хочу, – скромно киваю, и мы направляемся в ту сторону, где шум воды усиливается. Ваня замолкает, потому что перекрикивать фонтаны он не собирается. Так мы и проходим молча всю аллею, пока не останавливаемся у дальнего торца фонтана.

Меня распирает от желания коснуться водной глади, потому я и подхожу к фонтану. Слегка погладив воду, замечаю, что она достаточно теплая – определенно теплее, чем ее могло нагреть солнце. Ваня, по всей видимости, замечает мой озадаченный взгляд.

– Она с подогревом.

– Зачем?

– Богатенькие детки любят тут покупаться, а фонтан это предполагает.

Возможно, это и весело, но я бы не решилась туда занырнуть, хотя тут глубина где-то до середины бедра. Да и просто пошагать в воде как-то неловко, особенно, если вокруг толпы народа. Поэтому, погладив воду еще пару раз, решаю идти дальше.

– А если, наоборот, захотят остудиться при помощи фонтана?

– Для этого есть холодная аллея.

– Ну конечно! – И как я сама не сообразила?

– Ладно, пошли дальше. – Сощурившись от солнца, Ваня спускает на глаза солнцезащитные очки, и мы идем в другую сторону площади.

Обойдя всю площадь, Ваня вкратце рассказывает, что где располагается во время фестивалей, или упоминает о некоторых особенностях того или иного места. В итоге мы гуляем чуть ли не до вечера, но перед тем как посетить парк развлечений, который приберегли на финал, решаем заглянуть в местную кафешку, чтобы перекусить.

Кафе удивляет меня своим интерьером, так как я мало где видела такие озелененные заведения. И если снаружи это понятно, то внутри как-то непривычно. Несмотря на теплую погоду, мы располагаемся в помещении, в самом темном углу, при том даже не сговариваясь, просто как-то молча понимаем друг друга.

Ваня тоже не любитель людского внимания. И как он тогда стал старшим продавцом? Может, и мне удастся добиться успехов без стремления к общению?

В ожидании заказа мы откладываем меню и переглядываемся.

– И как тебе в целом? – интересуется Ваня.

– Все какое-то… – Запинаюсь, пытаясь подобрать подходящее слово. – Растительное, настоящее. Я думала, будет пафосное оформление и изобилие диковиной архитектуры.

– Это еще декорации не завезли.

– Декорации?

Ваня в который раз тяжело вздыхает, ловя мой озадаченный взгляд: видимо, уже устал за весь день объяснять мне каждую мелочь в городе. Что поделать, я же не виновата, что ничего не знаю.

– Дождись фестиваля, и все поймешь. Правда.

Поджимаю губы, чувствуя себя неловко от того, что замучила его сегодня расспросами и он потратил на меня свой выходной, хотя мог спокойно отдохнуть дома. Ваня, по всей видимости, замечает перемену в моем настроении и накрывает мою руку своей, всего на секунду. Затем слегка виновато отдергивает ладонь, но видя, что я не против, возвращает ее на место.

– Прости, просто я и так на работе с утра до вечера языком чешу. Ты не виновата. Ты быстрее поймешь, когда сама все увидишь, чем если я буду на эти вопросы отвечать.

Затем нам приносят еду, и Ваня, чуть смутившись, быстро убирает свою ладонь с моей. Поблагодарив официантку за заказ, мы молча приступаем к еде, и, когда, перекусив, начинаем чувствовать некоторый прилив сил, почему-то не торопимся покинуть кафе.

– А чем ты занимаешься помимо работы?

Это вопрос мне? Серьезно?

Сначала я немного зависаю (не ожидала со стороны Вани интереса ко мне), но, собравшись с мыслями, нахожу слова.

– Читаю. Рисую. Фильмы смотрю… – пожимаю плечами, не зная, что еще ответить.

– Рисуешь? И-и… как?

Это, видимо, он так выражает желание увидеть лично уровень моего мастерства.

С минуту подумав, я достаю планшет.

– Смотри в окно. – И, поймав его недоуменный взгляд, дополняю: – Просто смотри в окно. Пожалуйста.

– Ладно.

Ваня слегка смущен, не понимая, что я хочу от него, но тем не менее слушается, а я принимаюсь его рисовать. Не абстракция, да еще в цвете. Удивительно! Но так проще всего показать навык, а свои готовые работы я ему демонстрировать не готова: слишком личное. Слишком. Личное.

Штрих за штрихом… Ваня понемногу косится на меня и начинает понимать, что я делаю. Я же, попеременно глядя то на него, то на планшет, впитываю черты его лица, как губка, запоминая каждый сантиметр.

Неожиданно перед моими глазами вспыхивает образ веснушек и искрящихся серо-зеленых глаз Артема. От неожиданности я вздрагиваю, зависнув у планшета. Кажется, я задумалась. Сморгнув навязчивый образ, продолжаю работать, только быстрее.

Через некоторое время отправляю рисунок Ване на телефон. Его номер я получила еще в первый день работы: было бы странно не иметь возможности позвонить начальнику.

Услышав звук входящего сообщения, Ваня достает телефон из кармана и открывает фото. Его брови поднимаются, а глаза округляются от удивления.

– Ого! – Ваня всматривается, все ближе поднося телефон к глазам. – Да ты просто мастер! Я в шоке! У нас даже у Артема в команде таких художников, наверное, нет.

У Артема в команде?

«Сразу скажу: магазин – это ограниченное пространство без разностороннего опыта жизни. Может, если начнешь разбираться в устройстве Веселовска, я возьму тебя к себе в команду». В памяти всплывают слова Артема.

Неужели он разглядел мои способности просто по той абстракции на холсте?

– О чем ты задумалась? – приводит меня в чувство голос Вани, и я от неожиданности моргаю. И правда, задумалась. Осмотревшись по сторонам, бросаю взгляд на часы.

– Может, уже пойдем?

– Пошли.

Подозвав официантку, Ваня расплачивается, и мы направляемся к последнему пункту нашего путешествия.

На улице уже стемнело, но городская подсветка парка аттракционов своим освещением создает необычайную атмосферу. Здесь таинственно, и оттого становится интереснее и загадочнее. Это место чем-то привлекает меня больше всего. Тут можно проверить свои нервы на прочность, пусть я и не до конца уверена в этом желании. Но ночь шептала пойти на любые безумства, а может, Веселовск и впрямь меняет людей.

Только от одного вида колеса обозрения мне становится плохо, и я опускаю взгляд. Ну почему оно такое огромное и высокое?!

«Не смотри! Не смотри! Не смотри!»

Все внутри зудит от желания поднять голову, но я понимаю, что будет, если я это сделаю. Буду всматриваться. А если буду всматриваться, то примерно с секунду мне будет всего лишь любопытно, а потом все тело и вовсе оцепенеет.

– С тобой все нормально?

По спине пробегает холодок, и я вздрагиваю от неожиданности.

– А?..

Верчусь, пытаясь найти источник звука, и ошалелым взглядом упираюсь в Ваню.

– Ты чего?

– Да так… Просто высоты боюсь. А тут это… – Бросаю косой взгляд в сторону колеса обозрения. – Оно такое огромное!

– А это да, – задумчиво произносит Ваня, не отводя взгляда с этой громадины. – Там безопасно, честно-честно. Если будешь просто сидеть и не стараться выскочить, то можно насладиться красотой города. Он как на ладони.

– Правда? – А о прекрасной стороне я как-то и не подумала.

– Правда. Хочешь взглянуть? – Заметив мои явные сомнения, Ваня чуть погодя добавляет: – Все равно со следующей недели открываемся. С людьми общаться еще страшнее. Можно немного закалить нервную систему. Так или иначе, придется.

В его словах есть смысл. Если смогу ощутить внутри этот маленький вкус победы, то он будет согревать меня, когда я буду сомневаться в своих силах. А вдруг я, правда, сумею насладиться красотой города и написать по нему картину?

С дрожью в голосе – да чего таить, во всем теле – я соглашаюсь.

– Ну пошли. Прокатимся.

Мой взгляд цепляется за колесо, и я ни на минуту не отвожу от него взгляда, пока мы не подходим к нему вплотную. Когда перед глазами кабины плавно сменяют друг друга, мое сомнение усиливается.

– Ты точно уверена? – слышу рядом голос Вани и просто киваю в ответ, не в силах обернуться к нему.

Он, по всей видимости, отходит за билетами, потому что через пару минут подходит ко мне.

– Пойдем. Пути назад нет.

Людей вокруг совсем немного, поэтому и очереди почти нет. Только несколько подростков перед нами занимают кабину, весело смеясь, прежде чем наступает наша очередь.

Чем меня пугают подобные аттракционы, так это тем, что садиться тут надо на ходу. Пусть колесо и крутится медленно, но малейшая заминка, и можно не успеть. Собственно, о заминках.

Как только мы собираемся садиться, у Вани звонит телефон. Он нервно отвлекается на него, тот падает из рук, и… Время упущено. Замечаю это только тогда, когда сама поднимаюсь все выше и выше и, обернувшись, никого не нахожу. Только вижу растерянного Ваню, который явно озадачен звонком. Возможно, ему позвонил человек, способный выбить его из колеи.

Так, стоп. Я на колесе обозрения. Одна.

Земля и люди все отдаляются и отдаляются. Неожиданно осознав, что еще стою, я чувствую, как ноги подкашиваются, и оседаю на сиденье. Черт, и кабины еще открытые! Голова начинает кружиться, я закрываю глаза, а затем начинаю смотреть в пол, концентрируясь только на том, как кабина слегка покачивается от передвижения. Ощущения, честно говоря, страшные!

Колесо большое, а это мы ведь только на подъем пошли.

Какое уж там «город как на ладони»?!

Меня начинает трясти, в глазах ощущается жжение. Не хватало мне тут еще расплакаться, как маленькой девочке! Стараюсь сконцентрироваться на мыслях, но тоже ничего не получается.

Рассеянность… Страх… Спутанность… Паника… Хаос… Вот и все, что заполняет мою голову.

Музыка! Точно! Дрожащими руками открываю сумку, надеясь найти свои любимые наушники, но не нахожу и словно в пропасть проваливаюсь.

Да ну?! Ну нет… Неужели они… Дома?!

Так новая волна паники начинает сочетаться с истерией, и я снова закрываю глаза, пытаясь взять себя в руки. С губ слетает протяжный стон безысходности, в голове все сильнее шумит от поскрипывания передвигающей кабины. Кажется, только этот звук я и слышу. Весь мир сужается до него. Больше ничего вокруг нет, просто не существует.

Со временем, когда я понимаю, что моя кабина доходит до самой высокой точки, раздается скрежет. Кабина резко тормозит, и я подаюсь чуть назад, благо, скорость плавная и сила инерции меня никуда особо не выбрасывает. Но я теряю внутренне равновесие, изо всех сил вцепляясь пальцами в борт.

А это еще что за ерунда?!

После минуты тишины я начинаю слышать голоса, но не могу разобрать слова. Ловлю только интонации. Озадаченность и негодование. Набирая в легкие побольше воздуха, нахожу в себе силы выглянуть, всего на секунду. Вижу, как суетятся работники, но затем, осознав, насколько они крошечные, пищу от страха и быстро закрываю глаза.