Ю+А=любовь

– Так и есть, – сказал он и сел обратно за стол. Перед ним стояла большая чашка кофе, наполовину выпитая.

– А имя… – проблеяла Юстина и тяжелое фырканье оборотняее осекло. Аскольд даже не скрывал, как ему не нравится ее реакция. Ревнует?! Чтоб хоть раз такое было! – поразилась фея.

Она спрятала довольную улыбочку. Вот, теперь дождалась! Всего и надо было, что вызвать мифического Крысу из страшилок нелюдских детишек! Кто бы знал?

Аскольд отодвинул стул для нее, она присела. Не глазеть на Крысу было сложно. Почему же он в очках?

Аскольд сел рядом с ней и положил руки на стол. Взгляд его стал жестким.

Крыса после этой паузы проговорил:

– А имя, думаю, уже есть, да, Астиане?

Волна мурашек снова взбилась, окатывая всю Юстину. А он хорош… ну просто дьявольски!

– За этим ведь мы здесь, – криво улыбнулся краем рта этот дьявол, и в самом деле, обнаруживая острый клык. Юстина внутренне ахнула и прижала руки к лицу. Внешне она силилась сидеть спокойно.

Аскольд кивнул и сверля глазами Крысу, вынул из внутреннего кармана бархатную тряпочку, с чем-то прямоугольным в ней.

Крыса медленно взял это. Положил перед собой, и неторопливо снял очки. У него оказались широкие, прекрасно оформленные, угольные брови. Юстина замерла – а что там, что с его…

Крыса поднял взгляд и она подавилась вопросами. Глаза были на месте. Но полностью черные. Две чистые, непроглядные черноты на смуглом лице. Два колодца из кошмарных снов. Два провала в Бездну. И Безднаэта смотрела на нее. Бездушно, но одновременно, дружелюбно улыбаясь.

– Так, и меня зовут…

Крыса опустил свои жуткие, гипнотические глазища, и Юстина с облегчением вдохнула. Оказалось, она перестала дышать!

– Посмотрим, – дьявол разворачивал тряпицу. В ней оказался паспорт.

Губы Крысы искривились, будто он не рад увиденному. Несколько мгновений он разглядывал раскрытый документ.

– Кристоф? – сведя брови, поглядел он на Аскольда.

– Надо было написать "Унамаватри"? – холодно уточнил Аск и глянул на Юстину: – Это его имя настоящее.

– Не совсем, – поправил Крыса, – но пусть будет так.

– У вас и другое есть? – не удержалась фея. Аскольд дернул бровью.

– Есть, – улыбнулся ей Крыса так, будто брал ее с собой в тайный заговоров. Юстине это польстило, хотя она и понимала, что он просто играет.

– Но обойдёмся и Кристоф… Кристофом, здесь ведь имена склоняют? – уточнил он, именно у Юстины. Аскольд казалось, взглядом прогрыз ему горло. Но молчал.

– Так, хорошо, полдела есть, – вернулся к нему Крыса.

– Сначала деньги, – тихо проговорил Аск.

– Астиане, – начал было Крыса, но оборотень его резко поправил:

– Аскольд!

– Здесь только свои, несвоих я попросил на выход, – ровно и спокойно проговорил Крыса.

Юстина быстро огляделась.За стойкой молол вручную кофе очевидно эльф, возможно, немного смешанный с троллем, а может, просто крашеный в фиолетовый и чуть слишком загорелый для эльфа. А больше никого она не увидала.

Тем сильнее дернулась, когда Крыса поднял руку и кого-то подманил длинными пальцами то ли убийцы, то ли музыканта.

От стены отделилась хрупкая, маленькая фигурка. Миниатюрная девчонка, хмурый мрачный подросток подошел к нему. Девчонка сверкнула синими глазами и не поздоровалась. Просто встала рядом с Крысой. У Юстины почему-то сжалось жалостью в груди: такая крошка… что она делает с преступниками?

Девочка поправила курточку-косуху, тоже дорогую, из отличной кожи. Да как бы не Александр МакКуин! – распахнула глаза Юстина, приметив детали оттделки. Такая стоит несколько тысяч долларов!

– А ты у нас, – сказал Крыса и явно играясь в подслеповатого деда, взял второй паспорт из рук Аскольда.

– "Адриана Рашмор", – прочитал он. – Чтож, Юстина, это Адриана. Хммм, моя…

Он снова заглянул в свой фальшивый документ:

– Нет, не дочь, ну слава тебе, боже! На этот раз без детей.

– Правнучка, – усмехнулся Аскольд. "Адриана" зыркнула на него, потом обменялась с "Кристофом" взглядами. Кивнула, и вынула из-за пазухи косухи толстый конверт. Аскольд заглянул в него, Юстина вытянула шею и громкий хмык вырвался сам. По 500 евро, такая здоровенная пачка, целый кирпич!!

Аскольд однако же, остался недоволен. Он поднял взгляд на Крысу, тот кивнул и вынул из пальто еще два толстеньких конверта.

– Остальное когда будут визы, – сказал он и откинулся на спинку стула.

– Да на кой тебе, – начал Аскольд но Крыса от него отвернулся:

– Принеси, пожалуйста, горячего кофе. Мой остыл! – тихо, задумчиво попросил он, касаясь плечика девчонки. Та молча отошла к бармену.

"Вот умеет же этот дьявол полностью переключаться и все свое внимание в моменте отдавать кому-то одному!" – восхищенно подумала Юстина. В этом было столько настоящей, неподдельной власти! Такой, которую никак не сымитировать и не создать нарочно! Он владеет ситуацией и каждым из присутствующих, даже свирепо сильный и самодостаточный Аскольд, хоть бесится, но подчинился! Да никому и никогда он не подчиняется! А тут… ну и ну!

– А вам идет Кристоф, – сказала Юстина, чтобы хоть что-то сказать и снова услышать его голос. Дьявол улыбнулся ей, с такой особой грацией, и нотой некого смущения, и что-то от польщенности и снова этот искренний интерес и погружение в собеседника! "Да что ж это такое, как он это делает?!" – вскричала Юстина про себя и поняла, что трусы можно было выкинуть. Они все равно сгорели. Когда он так и жутковато, и открыто, и немножечко наивно, и легко, и проницательно смотрит… и говорит:

– Немного навевает какую-нибудь крысиную классику имен… у нас много имен на звуках "Кр", что в общем, предсказуемо. Спасибо, птенчик, – кивнул он подопечной. Та села рядом с ним и мрачно, беззастенчиво вперилась в Юстину, изучая ее лицо, волосы, одежду.

– Можешь взять себе вина со специями, и попроси ложку масла добавить, – тихо сказал девчонке Крыса, положив руку ей на коленку, поверх дырок в черных джинсах. Та не сразу отцепилась колючками взгляда от Юстины. Фея поежилась, так неприятен был этот процесс изучения. Чего она так глядит, будто приценивается, что бы себе забрать – свитер, волосы, а может, сразу пальцы или грудь? Зря малышку пожалела, не промах совсем, с бандитами ей самое место!

– А, – встрепенулась "Адриана", и недобро покосилась на "Кристофа»: – Кто ж мне продаст…

– Кто угодно, тебе теперь восемнадцать, – с доброй улыбкой проговорил Крыса, болтая кофе в кружке и разглядывая его поверхность, будто ему там добрые вестипоказывают. Жуткий, обворожительный колдун, не иначе!

– И кто в это поверит? – снова недобро, сухо пробурчала девочка. Юстину она уже начинала доставать, как "Дьявол" ее терпит?

– Все, – кивнул Крыса и когтем в перчатке приподнял обложку ее паспорта. – Видишь, написано? А что написано – то святая истина, которую не обогнуть ничем, тут, в Среднем мире. Нигде к буквам с таким трепетом не относятся, как здесь. Просто невероятно, что за власть в них сокрыта!

– Ладно, – мрачно ответила девчонка и слезла с высокого стула. Росточку в ней было всего ничего, наверное меньше метра шестидесяти. Рядом с огромным, как дерево, Крысой, она действительно казалась птенчиком. Крыса проводил ее до стойки теплым, темным взглядом и с затаенной нежностью улыбнулся.

– Ценю талантливых детей, – повернулся он к Юстине и Аскольду, на этот раз обращаясь сразу к ним двоим.

– Я извиняюсь, но разве ей можно пить? – спросила Юстина. Напрямую утолить любопытство, кем приходится «птенчик» этому дьяволу, казалось наглым.

– Ей не просто можно, а нужно, – подсказал "Кристоф" и поглядел ей в глаза, будто приглашая саму догадаться. Юстина бросила взгляд в маленькую спину, обтянутую черной кожей косой куртки. Не опознала в ней никакую нечисть, ничего в ней нет ни от вампиров, ни от оборотней. Баньши слишком выделяются, феи тоже себя выдают, и не бывают такими угловатыми.Немного может быть от девушки из троллей – миниатюрность и хрупкость. Ну и все… Кому же "нужно" пить?

Юстина наморщилась. Про Аскольда она чуть не забыла. Тот сидел молча и казалось, просто ждал, когда его отпустят. Это его-то, надо отпустить? Ах, Крыса, что за властный негодяй?! "Вы наблюдаете мастера за работой", вспомнился голос лектора из института. Точно, это вот про Крысу. Ничего не делает, а держит и ведет всех туда, куда ему нужно.

– Так а… – спросила Юстина и закрыла рот. Девчонка уже возвращалась, на ходу отхлебывая из высокого стакана.

Она села рядом с Крысой и оглядела Юстину, потом его. Аскольда она игнорировала в упор. Взгляд ее спрашивал "вы меня обсуждали?"

– Да, – сказал Крыса и погладил ее короткие черные волосы, падающие на личико с одной стороны. Девчонка чуть не поперхнулась вином, и прикрыла рот рукой. Крыса тут же убрал руку. Так бережно, так внимательно. "Вот бы мне такого отца!" – подумала Юстина и тут же устыдилась. Папа – прекрасный фей, чего тебе надо! Но он не бывал таким деликатным. Мог неплохо так унизить и заботой и вниманием.

– Масло попросила? – спросил тихо Крыса.

Девчонка помотала головой.

– Зря, – вздохнул ее покровитель. – Я ведь говорил. Тебе нужно.

Девчонка недовольно задышала в стакан. Быстро опустошила половину, не обжигаясь, встала и исчезла в темном углу, Юстина решила, что та отправилась "попудрить нос". Крыса сложил руки на столе и наклонился к фее:

– Адриана нежить, – едва слышно сказал он.

Юстина вздернула брови на лоб. Мертвая-живая? Никогда таких не видела!

– Да, и ей всегда будет шестнадцать, если она не начнет слушаться меня и принимать масла, травы и вино, – говорил Крыса очень тихо, отчего мурашки просто живьем сожрать готовы были всю Юстину. – А так, они способны очень медленно расти, прям вот очень… медленно… – Крыса лизнул губы острым языком, Юстина пошатнулась, и будь он змеем – прыгнула бы в пасть и не пожалела!

– Раз может в лет десять на годик, – подал голос Аскольд.

– Так ты знал? – повернулась через плечо к нему Ю. – А мне не сказал…

– А надо было? Кто-то спрашивал? – напыжился Аскольд.

– Ну вот, а если не будет… – и Крыса многозначительно замолчал.

– А зачем такой детке паспорт? – не унималась Юстина, наклонившись грудью к столу. Крыса оценил коротким быстрым взглядом.

– Она должна как-то жить, ее жизнь стоит непомерно дорого, в Среднем мире, – сказал он отстраненно. Юстина поняла эту перемену по-своему: обычно так делают мужчину, которые не хотят тебя хотеть. Ну-ну. Прелестненько.

– Так а кто она? – с большими глазами потянулась она ближе к Крысе.

– Стригой, – одними губами прошептал он. Девочка уже возвращалась, стряхивая воду с рук.

– Как интересно, – хитро прищурилась Юстина и откинулась на спинку стула. – Почему вы мне все это так легко раскрыли? Мне разве стоит доверять, так сразу?

Крыса задумчиво, туманно улыбнулся. Отпил кофе. Облизал губы. Слегка прикрыв густыми ресницами бездонные глаза, сказал:

– Девушка моего друга – моя девушка.

Аскольд выпрямился напрягся как бойцовый пес. Сжал руку в кулак под столом. Юстина не видела, но чувствовала все отлично. Ее так это грело. что просто вскочить и сплясать хотелось! Наконец-то, ну хоть кто-то вынудил Аскольда ревновать!!

– Эм… – невинно потупила она взгляд. Крыса не стал поправлять свои слова. Аскольд просто встал и взял Юстину за руку:

– Будут готовы визы, я сообщу, – сухо проговорил он и кивнул Крысе. Затем "Адриане", та будто только сейчас его заметила, чуть опустила и подняла голову, шумно хлебая вино из стакана.

Аскольд быстро потащил свою, свою!! – девушку на выход. Каждый шаг его говорил, сама спина возмущенно показывала – это! моя! девушка!!

Юстина повернула голову и широко, лукаво улыбнулась Крысе. Он рукой поймал ее улыбку в воздухе и положил в карман.

Глава 4. Вороны

Аскольд шел молча, Юстина едва поспевала за ним. У нее на языке прыгали вопросы, с какими излишне впечатленные дети дергаютродителей: а кто это был? А чегоон такой? А откуда он? А еще придет? А мы к нему пойдем? А откуда столько бабла? А что купим? А…

Но она не дала этому мешку вопросов прохудиться, и тщательно выбрала только один, самый обтекамый и "взрослый":

– Откуда ты его знаешь?

Аскольд вдруг остановился:

– Оттуда, где тебе не следовало бывать, – строго сказал он, сжав ее руку до боли. Юстина закусила губу.

– И к счастью, тебя там не было!

Аскольд холодно глядя перед собой, потопал дальше, уводя в другую сторону от дома.

– Куда мы? – спросила она как можно ровнее. Но в душе плясали огоньки, заженные ее новым знакомым. Ух, какой! Юстина понимала, что впечатлительна, но Крыса… он ее поразил особенно сильно. Больше, чем мужчина. Скорее, как фигура, как персона, как личность. Весь, от дивной внешности, до ума, манер и жгучей, глубокой тайны, он занял ее сознание, взволновал так глубоко, что она даже не знала за собой таких слоев, куда Крыса сумел добраться.

– Слушай, а про колодцы я и не спросила, – не подумав, задумчиво проговорила она. Аскольд злобно печатая шаг, тащил ее за собой, как детсадовку тащат усталые, замученные родители.

– Ну так встреться с ним еще раз и спроси, – с раздражением ответил он.

– Астиане, – тихо сказала Юстина и вывернув руку, остановилась. Она замерзла, даже не успев застегнуть пальто и сейчас сложила руки на груди, кутаясь.

– Что?! – затормозил и обернулся к ней Аскольд. Лицо его пылало гневом, волосы топорщились, как шерсть разозленной рыси.

"Так может и встречусь", колюче подумала Юстина. Но ничего не сказала, молча покачала головой. Аскольд прикрыл глаза, тяжело выдохнул, рыкнул, встряхнул головой. Открыл глаза, и уже смягченный, аккуратно приблизился к любимой. Она нахохлилась и держалась отстраненно.

– Прости, – с чувством сказал Аскольд и вынул ее руку из замка на груди. Она не противилась, но смотрела зло и обиженно.

– Я люблю тебя и… не знаю.

Аскольд поглядел в сторону. Потом на нее:

– Спрашивай!

Опять он решает вопросики рационально и деловито! А Юстине, может быть, о чувствах поговорить хотелось… ладно! Сыграем по твоему.

– Что купишь на такие деньжища? – кивнула она на грудь Аскольда, где он прятал под курткой пухлые конверты.

– Это не мои деньги, – тихо, серьезнопроговорил он. – Там только крохи отщипну.

– Да? А кому это? – продолжила Юстина.

– Я просто связной, Юсти, – устало произнес Аскольд и потер лицо.

– Я вообще-то кофе хочу, мы даже ничего не взяли в кафе, – упрекнула Юстина. Они стояли под деревом на тротуаре, и в выходной день люди только просыпались, с рассеянными лицами проплывали туда, сюда. Затекали в аптеки и лавочки, шли куда-то парами и с детьми. Одни только фея и оборотень застряли посреди улицы с каким-то странными нелюдскими вопросами.

– Я куплю тебе кофе, нам все равно еще надо зайти в одно место, деньги передать, да ты пила уже дома, – пробормотал Аскольд с извинением в голосе.

– А я еще хочу, и кстати, откуда он такой взялся? Что он за жуть вообще?

– Так ты его испугалась, или что? – уставился на нее Аскольд.

– Да, а ты что думал? Ты вообще рожу его видел? – перла напролом она.

– Ну, он конечно… – губы Аскольда дрогнули в улыбке, он охотно поверил, и враз смягчился. Еще бы, ее ж защищать надо, а это его стихия!

– Так-то он тот еще… Черный Кошмар, – задумчиво сказал он и повел ее дальше. А Юстине только этого и надо, она навострила уши. Ее раздирало любопытство.

– Это почему?

– Ну, так его называют, даже ангелы боятся, прикинь! – воодушевился Аскольд: – И еще Небесный Дьявол!

– Дьявол разве с Неба? – не поняла Юстина. – Звучит не особо убедительно…

– Ну, так говорят, что он там обитает, ты ж не думала, что Рай и правда какое-то райское место?

– Не думала, – покачала головой Юстина.

– Так и вот, а он, короче…

– Зачем ему виза, он же такой весь неведомый бабайка? – перебила она.

Аскольд опять остановился.

– Ты серьезно? Он тоже живой и в мире людей ему нужно перемещаться по-человечески!

– А что, через эти ваши… их… колодцы?

– Ну, во-первых, они не везде есть, – проворчал Аскольд, – во-вторых, я не знаю, как их искать и как они работают, куда ведут. Может, он тоже! Да и вообще…

– А как тогда мне знать, кто еще ко мне завалится и откуда, у меня ж там колодец свой? – с нажимом спросила Юстина. Вот это ее по-правде волновало. И честно, иметь такого друга и защитника, как Крыса, было бы по-настоящему круто. Покруче, чем его же в любовниках! Хотя, конечно… но нет, друг все-такинадежнее. При любом случае просто сказать – я звоню Крысе! И все в ужасе рассыпаются по углам, сами лезут обратно в колодец! Юстина сладко встрепенулась от этой мысли.

– Слушай, мы спросим у всех кто знает, но руны работают, тыща процентов, не влезет никто, пока ты не сотрешь мелок, я тебе могу точно сказать! – заверил Аскольд. – Пока давай передадим бабло, поедим, может выпьем чего, расслабимся…

– И давно ты этим занимаешься? – подозрительно прищурилась Юстина.

– И давно тебе стало это интересно? – симметрично прищурился Аскольд.

– Нет, мне пофиг, я просто баба какого-то бандита, а так…

Она пожала плечами.

– Ага, а я мужик какой-то бабы, – хмыкнул Аскольд. – Пошли, че тут стоять.

– Мартини! – воскликнул хриплый, но приятный голос и послышался звук, подобный хлопку крыльев. Юстина резко обернулась, кним спешил некто, снова в тотально черноми полы пальто его плавно опускались. Юстина оглядела ближайшие деревья, инстинктивно ища, с какого из них этот некто только что спорхнул. Почему она это сделала, сама не поняла.

– Хью! – обрадовался некту Аскольд. Выпустил руку любимой и обнялся с пришельцем. Они были одного роста и даже похожи – приземистый и крепкий незнакомец, был так же как Аскольд пострижен, черные волосы топорщились вверх ежом. Черные же круглые глаза блестели хорошо начищенными пуговицами.

– Хугин! – с широкой улыбкой, открывая мелкие зубы, сказал некто и протянул Юстине руку. "Ворон, что ли?" – озадачилась Юстина и потрясла широкую ладонь. "Который Одина?"

– Очень приятно, чрезвычайно приятно!! – восторженно воскликнул этот новый незнамо кто. Оборотней иного толка, помимо Аскольдовых рысей, Юстина еще не встречала, но по всему заподозрила, что это он.

– Юстина, – вежливо ответила она. Ворон потянулся к ней и доверительно сказал:

– Юстиниандра, да, знаю!

Фея с трудом удержала руку в его хватке, постаралась не дернуться. Откуда знаешь? С фига он ее полноеимя фей назвал вслух?

– Да вы не бойтесь, я никому не скажу, нам просто сверху…

– Всевидно. Но мы могила, никому ничего!Он многозначительно обвел черными глазами ближайшие деревья, синеватые белки зловеще блеснули:

Он наконец, выпустил руку девушки и она тут же спрятала ее в карман пальто.

– Кхм, – прочистила она горло. – А почему "Мартини"?

– А?! – этот чернявый вытаращил глаза, не понимая.

– Ну вот так они еще с детства моего балуются, – проворчал Аскольд, пряча смущение.

– Ой, такооой барсик был, рррр! – умиленно всплеснул руками и захихикал, урча, Хугин.

– Да ладно, отвянь, – у Аскольда порозовели бледные щеки.

– Не, я ничего! – внезапно серъезнопроговорил ворон и осенил себя каким-то странным знамением – снизу вверх, по кругу, перечеркивая крестом наискось. "Чего?!" – не поняла Юстина.

– А! Мартини, – так же серьезно сказал Хугин и заложив руки за спину, как крылья, по-птичьи пошел куда-то в сторону. Аскольд потянул Юстину за ним.

– Причудливо тасуется колода…– Это потому что Асти, Астиане, – назидательно, как нечто очень нужное, сказал ворон и поднял вверх палец. Сквозь перчатку проступил короткий, изогнутый коготь. "И этот туда же! Прям день экстравагантных мужчин", подумала фея и снова сладко поежилась, увидав внутренним взором Крысу. Интерееесно, что надо сделать такого, чтобы и правда забрал? В детстве они боялись досчитывать считалку до конца, а вдруг… попробовать теперь, что-ли? Если в конце сказать «аларим, минеар, найдэ!» – то считалось, детская игра превратится в настоящее заклятие. Разумеется, дети разносили страшным шепотом за гаражами и под одеялами в полночной темноте, что одна девочка так и сделала… и пропала. И один мальчик не поверил, посмеялся, и тоже пропал. Нельзя просто так даже упоминать Крысу, и произносить заклинание тем более! – А вот что это вообще значит? – задумалась вслух Юстина. Они пересекали широкую улицу наискосок, быстро шагая вслед за вороном. – «Мне тебя, тебя мне, забирай!» – обьяснил Хугин, не останавливаясь и размахивая в воздуху рукой, будто кого-то по щекам хлестал. Юстина поперхнулась и закашлялась. Аскольд подал ей бумажный платочек, заботливо заглядывая в лицо. – Это со старокрысиного, он лег в основу множества других языков, в том числе и фей, и драконов, – ничуть не смутившись, продолжал ворон, широко и быстро переставляя ноги в стильных, до блеска начищенных ботинках. – Ну а потом, конечно, и много заимствований пошло в общи язык нахтэ, а кстати, это две руны – «нах» и «тэ», общий язык. Смешно, правда? Он резко остановился, развернулся и Юстина на полном ходу впилилась в него. Хугин поднял вверх руки и отскочил от нее: – О, нет, нет, прости, я не нарочно, Асти, не надо меня убивать! Ладно? Он вдруг оказался рядом с Аскольдом и положил руку ему на плечо, заглянул в глаза: – Это случайность, я ниче. – Больно ты болтливый, пока языком мелешь, не видишь, куда прешь ай-ай, – прищурившись, покачал головой Аскольд. То ли в шутку, то ли в самом деле угрожая. – Понял, – кивнул ворон и заложил руку за отворот пальто на груди. – А на общем, собственно, мы с вами сейчас и говорим! – Я не… – попыталась было Юстина, но уже ожидаемо, ее оборвали: – Не нет, а да, тебе, милая леди, кажется, что ты используешь один из человеческих языков, но между собой все мы говорим на общем, и не важно, что ты этого сама не замечаешь. Он снова веско поднял палец, и торжественно проговорил: – Это дано от рождения, у нелюдей устроен мозг слегка иначе, да-да, ни один паталогоанатом никогда не найдет, но вот есть тут! – он постучал когтем по макушке: – Переплетение нервных этих, как их, черт! Ты поняла. И мы всем ими связаны. Там не нервные клетки, а просто очень похожие. Ниче такая маскировка. Да и в целом. – Да как же люди до сих пор не заметили, я постоянно удивляюсь!! – воскликнула Юстина, вспыхнув радостью хоть с кем-то обсудить волнующий вопрос. Аскольд всегда увиливал, мать и отец об этом говорить не собирались, и вдруг на нее льется, сам собой, поток желанной информации! – Тссс, – показал Хугин. – Но да, во-первых, нах тэ людям это надо, кто и зачем станет выделять деньги на исследование нечисти, а? Бред? Бред. А во-вторых, различия такие крошечные – тут лишняя кость, там когти, ну какие-то непойми что за железы, напишем – опухоли, и сойдет. Да и к тому же, нелюдь вся разбросана по миру, ищи нас свищи, опять же – нах тэ оно надо? Ни связей, ни системы, нихрена нет, люди попросту не видят и игнорят. Фух, вроде все сказал! Он встряхнулся, точно как Аскольд, и сморгнул, пленки птичьих век быстро накрыли и открыли глаза снова. – Ну… спасибо, – сказала Юстина и ворон глянул на нее, склонив голову к плечу: – Пока не надо, потом оспасибимся! – и снова осенил себя тем странненьким знамением. – Сперва дело закончим, – деловито кивнул Аскольд. Юстина ничего не понимала, но старалась придержать вопросы про колодец, найти момент и спросить еще и об этом. Они скребли изнутри, как кошек наглоталась. – Заходите! – открыл перед ними дверь очередной кофейни Хугин и втянув голову в высокий ворот пальто, как замерзший ворон, оглядел улицу, внимательно и цепко. Юстине показалось, что он сейчас крикнет «каррр!» за их спинами и взмоет вверх широкой черной молнией. Но он, конечно же, остался. Пропустил из внутрь, сам вошел, аккуратно прикрыв дверь и даже придержал колокольчик на цветном стекле витража. – Не любит шум, – пояснил он тихо на ухо Юстине. У нее между лопаток свело – кто опять? Годзилла? Сатана? Уж после Черного Кошмара она и не удивится. Хугин мягко, чуть слышно прошелестел пальто вглубь зала. Это место в отличии от назначенного Крысой, было дорогим и уютным. Теплые тона – зеленый, дерево, медь в декоре полок, старые книги по стенам, камин, согревало и располагало посидеть подольше. Хугин отмахнулся от выскочившей из-за стойки хостесс: – Нас ждут, вон тот господин! Тот господин у дальней стены, нахохлившись, и тоже не снимая плотного пальто. Он был явно выше и острее по чертам, чем Хугин, но образ нес такой же. Черный, бледный, большеглазый, только волосы зализаны назад. Он не поднялся им навстречу, даже не повел бровями, словно бы дремал наяву, как на ветке птица. Юстина разглядела, что такие же пуговичные, словно начищенные глаза, в белке отливают не синеватым, а слегка зеленым. Губы тонкие, нос ровный с аккуратно вырезанными тонкими крыльями. Он выглядел более утонченно, благородно, эдакой сложной натурой. Два ворона не были похожи, но отчего-то сходу было ясно – братья. Хугин быстро снял и положил на стол перчатки, сел напротив. Подождал, побарабанил пальцами. Юстина бегло оценила его когти – не ногти, а черные острые загогулины. Аскольд забрал ее пальто, она села рядом с Хугином и с удовольствием ощутила его сложный, стильный аромат – взвешенный, мужской, загалочный. Подошел официант в зеленом фирменном фартуке и такой же бабочке, с деревянным пером вместо булавки. Подал ей меню, оно приятно легло в руки шелковистой черной с золотом обложкой. Внезапно захотелось есть, завтрак был такой себе. Пока она выбирала, вернулся Аскольд. А вороны все молчали. Хугин вздыхал, его собрат не шевелился. Лишь когда Аскольд занял свободное место рядом с ним, он повернул голову к нему и тихо спросил: – Готово? – Да, – кивнул Аскольд. – Сначала может, поедим? – Не дело решать сложные вопросы на пустой желудок, – внезапно смягчившись, согласился ворон и протянул Юстине руку через стол: – Я Мунин! – Юстина… – сказала она и взяла узкую птичью лапку, бледную, с голубыми венами под тонкой кожей, с аккуратными, острыми изогнутыми черными когтями. – Юстиниандра, – добавила она подумав и слегка пожала руку. Такую хрупкую, что опасаешься сломать. – Прошу извинить, нужно было ответить отцу, – улыбнулся Мунин, деликатно пожимая ее руку. Опять ничего не понятно, ну да ладно. Хугин с шумом выдохнул и раскинулся на стуле посвободнее. Улыбка заиграла на его лице, он помахал через плечо официанту. Тот уже спешил с подносом: – Я вам как всегда, господин Зарецкий! И выставил на стол четыре прозрачные стопки. Юстина ощутила неприятный, резкий запах. – За эт самое! – воскликнул Хугин и поднял свою рюмку, пролив несколько капель на темную скатерть. Никого не дожидаясь, зажал нос, и залил в себя эту гадость. Фыркнул, сморщился, замотал головой. Крякнул, и изо рта его вырвался сине-оранжевый язычок пламени. Юстина боязливо отодвинула от себя рюмку. – Чего такое? – озадаченно повернулся к ней Хугин, а Мунин взял и выпил так легко и просто, точно воду: – М, кстати, – сказал он, промакивая губы салфеткой. Аскольд пристально изучал меню, но Юстина видела, что папкой с блюдами он только прикрывается. Натянут, начеку, чего-то ждет. – А есть у вас что-то простое, вкусное? – спросила она у официанта, что смиренно ждал рядом. – Картошечка с укропом отварная, сельд маринованная с клюквой, ржаной хлеб собственной пекарни, оладушки яблочные, грибочки, караси в сметанке,– начал соблазнять ее официант, почище Крысы. Юстина чуть не застонала – все неси!! Но надо было выбрать и она с просьбой поглядела на Аскольда. – Картошку бери и селедку, хлебушек тут очень вкусный, с орехами и луком – подсказал он. – И эт самое, мясо в горшочках, с этими, ну как их? – поболтал в воздухе рукой Хугин. – С розмарином и белым грибами, – сказал Мунин. – Вот это я и возьму. – Тогда я тоже, и огурцы соленые, конечно, – кивнул Хугин. Юстина закивала: – Да, и мне. А это уберите! – она отодвинула от себя стопку. Официант потянулся убрать, но Хугин накрыл стопку ладонью: – Тпру! Мадемуазель еще не заценила, пусть стоит! – Оформим, – кивнул Мунин. Юстина отсела чуть подальше: – Не надо оформлять, не буду… – Мы не заставляем, – мирно сказал ей Мунин. – Все в порядке. Все здесь исключительно сами решают, что, когда и с кем будут делать! И он одарил ее таким проницательным взглядом, словно гений-диагност изучающий голого пациента. Юстина невольно погорячела, будто и правда уличили в тайных мыслях. Кто их знает, на какой нах тэ еще они способны? Вдруг он видит ясно внутри нее образ Крысы?! Уф, самой от себя стыдно, как же он ею завладел так ловко, незаметно?! Она схватила стопку и опрокинула в себя. Аскольд не успел ее остановить и только глядел огромными глазами. Вороны восхищенно замерли. Юстина вжала уши в плечи и ждала, что сейчас ее разнесет на сотню маленьких Юстиночек… секунды капали на стол, и… ничего. Приятное тепло, и только. – М, вкусненько, – пробормотала она, разжимая плечи. На языке проступил отчетливый привкус ванили, цветочного меда, а затем фиалок. Она оглядела всех по кругу, затем заглянула в рюмку: – А что там в составе? Вроде как, вино, или настойка… Все молчали. Она даже немного растерялась: – Ну, такая, слабая, конечно… – Слабая?! – вскричал Аскольд, а Хугин весело расхохотался, задирая подбородок: – Слабая!! О, алмазная донна, да вы не совсем не промах! – Мое почтение, ваша светлость, – приложил к груди два когтя Мунин, склонив голову и глядя на нее исподлобья с теплой и загадочной улыбкой. – Вы еще скажите, что не предложили б даме водки, только чистый спирт, – проворчала Юстина, чуточку хмелея. – Нееет, вот это никогда, алмазная донна! – все так же улыбаясь, покачал головой Мунин: – В рюмке очень модная вещь – буквально солнечный свет, разбавленный в живой воде. Создано в честь богов солнца. А Хугин пробормотал, внезапно посерьезнев: