Ю+А=любовь

Яна Гецеу

Ю+А=любовь

Глава 1. ГлавУпырь

Динь-дон!

Старомодный дверной звонок как по ушам передернул. Она аж чуть коробку с посудой не выронила.

– Черт, Господи… – прошептала она и вдохнула поглубже, унимая дрожь. Да уж, попортил ей нервы этот переезд!

Дин-дон, уважаемая!! – потребовал звонок снова. Такой добротный, серьёзный, возражений не терпит! Как и вся эта квартира – старая, прочная, большая. Тяжёлая, даже какая-то основательная. Чертыхаясь и спотыкаясь, девушка прорвалась сквозь баррикады барахла в коридор. Это, наверное, чизкейк принесли, на новоселье заказанный! А, нет, вспомнила она, уже открывая дверь. Тортик-то стоит в соседней комнате, под спальню отданной, а кто это тогда… рука замерла на замке:

– Кто?

– Откройте, полиция, на! – с ленцой ответили из задверья.

– А по какому вопросу? – все-таки не поддавалась она. Рвссматривая свои ноги в пыльных тапках и джинсах, попутно отмечая – ноги какие толстые, а еще и чизкейк, там же калорий тыщ триста, господи, ты как летать-то будешь?

– Устинья Горбатова здесь проживает? – осведомился противный голос, все такой же ленивый, но угрозы в нем стало больше.

Девушка кивнула, но сообразила,что там ее не видят, и сказала:

– А что?

– Не играйте, Устинья Радиславовна! – уже с откровенной угрозой предупредило задверье. – Открывайте.

И она открыла. "Юстина Радиэль-ама", хотела поправить она, но тайны свои держала при себе, да и не успела: ее грубо пихнули в сторону и как в муторном сне, она оказалась в тесной полутьме с тремя мужчинами. Никакая это была не полиция. Тяжелые помятые лица, спортивные куртки, руки в карманах мгновенно сказали – тебе кабзда, Юстина Радиэлевна. Она мгновенно пожалела, что открыла и мгновенно же сообразила – так было надо, иначе было б еще хуже!

"Гости" молча оглядывали то ее, то стены тесного коридора. Пустыми, блеклыми глазами, как зомби какие-то. Только один, щуплый, небритый тип, стоял прямо в проходе, широко расставив адидасные ноги и смотрел Юстине в глаза. Недобро, нехорошо смотрел. И чего-то ждал. Может, ее истерики, что девчонка начнёт орать, требовать их выметаться, грозить настоящей полицией, рыдать? Но она ж поняла, что эти люди страшнее полиции. Или нет, не люди. И если б полицияпротив них была полезна, их бы здесь попросту не было. Что она, дура, по их мнению?

– Закурить не найдётся? – спросила она.

– Найдётся, – ответил ей голос задверья. Он будто и не удивился, просто достал мятую пачку и протянул ей. Только глаза блеснули с одобрением. "Толковая баба, может, быстро управимся!" – прочитала она в его взгляде.

За спиной упыря возникло еще двое мордоворотов. Юстина взяла сигарету, сунула в рот. И как по молчаливой команде, те, что были внутри, рассеялись по квартире. Она и спиной видела, как они там бродят с мрачными рожами. А эти, новые, ждут приглашения.

– Да вы заходите, гости дорогие, – пробормотала Устинья-Юстина. – Как раз новоселье справим, да?

Щуплый атаман с глазами убийцы, довольно крякнул, шлепнул ее по плечу и махнул быкам заходить.

– Вот, это дело, – весело без веселья, сказал он и прошел мимо Юстины в гостиную. Быки – за ним.

Она осталась стоять, поставила все кошмары на паузу, длинной в пару затяжек. Собаки, балбесы и обалдуи, даже не проснулись, обожравшись и сладко сопя толстымиподухами в одной из пяти комнат ее новой… старой, но такой добротной квартиры. В которой она думала, будет как принцесса в замке. И никакой дракон не пролезет. Дракон, может, и нет. А вот ползучий змей влез. И расхаживает сейчас по кухне.

– Хозяюшка, – добренько позвал ее атаман. – Чаю бы нам! Накрывай-ка на стол, мы тут надолго, ага!

Юстина закусила губу. И поплелась, мучительно переставляя ноги. Что может сделать фея против вампиров?

– Ну, чего ты, гражданка Горбатова, – хмыкнул здоровенный жлоб с пустыми глазами, загораживая ей проход на кухню.– Твою мать! – беззвучно выругалась она. Не надо было с Аскольдом ссориться… черт, как же невовремя!!

– Дайте пройти! – прошипела она, задрав голову. Где только таких берут, размером с тролля тварь, не меньше! Люди с троллями не смешиваются, один из немногих видов, которые просто генетически не совпадают. Да и слишком ограниченные они. Если не сказать, тупые, чтобы пробираться в Средний мир, к людям А вот упырей предостаточно – посбегали из своего мира к людям от власти ангелов. Еще и людей обращать наловчились, твари! Все это прокрутилось у феи в голове со скоростью текста в нейросети.

Шкафяра ухмыльнулся и отодвинулся. Юстина пробралась мимо него и получила ободряющий шлепок между лопаток.

Она шикнула злой кошкой и встретилась взглядом с хозяином кодлы. Тот недобро сверлил ее глазами с красноватыми отблесками и постукивал пальцами по столу. По ее, Юстины, столу!! Расселся, сука, как барин! На ее, между прочим, кухне! Которую она еще не успела толком начать своей считать, еще даже порадоваться от души себе не дала, думала, вот сначала цветочки-шторочки, любимая пепельница! Кстати, а где…

Упырь любезно подвинул к ней искомую вещь, керамический корень дуба с присевшей на край бабочкой. Только тут Юстина поняла, что все еще сжимает тлеющую сигарету.

Щуплый босс этой мафии продолжал молчать. Юстина не выдержала:

– Так чего хотел-то, гражданин начальник?

Он не отвел глаза, вынул новую сигарету, один из прихвостней чиркнул спичкой. Спичкой! Не зажигалкой. Еще один знак, в плюс к и без того очевидным знакам – беззаконники, бандиты. Они не любят огонь "искусственный", вроде зажигалок. Только "природный" – свечи, спички, костры… Юстина проводила взглядом тлеющий кончик, когда "главупырь" затянулся. "А я-то вам что сделала?" – гневно подумала фея. "Я вообще никаким боком, хату на свои купила, от нечисти держалась всю жизнь дальше некуда, че вам надо-то?"

Главупырь молчал. Курил, пуская в потолок кольца, неестественные, нечеловеческиеглаза его не моргали, создавая удушающий кокон.

– Я вот что подумал, – внезапно проговорил этот "босс мафии", с пришуром выпуская дым из ноздрей. Юстина навострила уши – ну, наконец-то, хоть что-то! Уже бесить начало это тягучее напряжение! Но упырь опять замолчал и равнодушно отвернулся, подперев щетинистый острый подбородок рукой.Будто вокруг воздух становился гуще, ощутимее, поступая к Юстине и вот-вот задушит.

"Да твою же в душу мать!!" – чуть не закричала Юстина. Но сам дым рисовал перед ней знаки – молчи. Терпи. Не надо.

"Босс" про нее будто забыл. Курил и молча глядел куда-то в угол, под потолком. Его быкастые подчиненные рассеялись по всей просторной кухне. Юстина вскользь оглядела их: ну, точно, заняли позиции. Один прислонился к косяку, второй взялся кружками двигать, на столе для готовки, третий между окном и холодильником. Четвертыйскрипнул стулом, расставляя ноги, будто готовый в любой миг вскочить… и вцепиться в горло.

Только этот их хозяин-барин расселся, нога на ногу, курит, думает. Всю кухню оцепили, твари! Фея ощутила, как вокруг горла затягивается удавка. И удлинняясь, обматывает все ее тело, сползая по плечам, через грудь, связывает руки… Протест всколыхнулся в животе, толкнулся вверх, и она бы вскочила, да побоялась. Храбрись – не храбрись, а молчание вот это, оцепление, как в стане врагов, медленно замораживало Юстине кишки.

Когда "шкафчик" напротив открыл шкафчик кухонный и с разочарованной кислой харей повернулся к ней, она все-таки вскочила и тут же обругала себя за это. Понимала – лишнее это, нельзя показывать себя слабой, испуганной. Хотя, навряд ли они этого не понимают, запах-то выдает!Вампиры что собаки, чуют… Аскольд!! – взметнулось в ней от слова "собаки". И смешно и глупо, и обидно даже – он же не псовый оборотень…

– Куда, – холодно остановил ее "глав".

– Так чай, он ж не там, он в коробках, я достану, – стараясь не тараторить, как школьница, ответила фея.

– Так вы ж сами сказали, гражданин начальник, – натянула лыбу Юстина и тут же подумала – "че ты делаешь, дура?!" Но что еще делать, не понимала…– Сядь, – обронил тяжелое, как шар для боулингапрямо на ноги, босс. Юстина успела подивиться, такой щупик, как бабка б сказала, "лядащий", а гляди-ка ты, хрен ослушаешься!

– Я тебе в начальники не записывался, – тихо, с угрозой, проговорил "глав", глядя ей прямо в глаза, полусторонними, душу вытрясающими глазами. Фея сглотнула тугой, как резиновый мячик, комок. Такой, который для собак в коробках где-то лежал…

– Угу, – кивнула она и села. Джинсы вдруг стали тесны, и футболка белая слишком в облипку, слишком по-женски, легкомысленно, беззащитно. Сейчас бы какой-то тулуп ватный, толстый, чтобы не прокусить, ну, как кинологи тренируют… то есть, это, дрессируют! Да нет, тренируют, Аскольд рассказывал, их в детстве за город вывозили, и учили кусать, типа как пионерлагерь для вервольфов… ну и не только, верлисы тоже там были, вербарсы…

Щуплый "глав" тем временем, медленно кивнул "шкафчику", все он делал так намеренно медленно, как под водой. Душил этим еще больше, лишал последнего воздуха."Шкафчик" нехотя двинулся в коридор."Позвонить бы ему, да как? Мы ж посрались, я ж ему такого нагородила, ой, мать моя фея!" Юстина чуть за голову не схватилась. Старательно сложила руки на коленях, держа их на виду. Чтобы не вышло чего, чтобы не злить этих вот…

– Которая коробка? – подал он голос оттуда. Юстина не поняла, что это ей, дошло только когда поймала пристальный взгляд с вопросом от "глава".

– А?! – глупо округлила она глаза и рот.

– Так в этой… ну, – смешалась Юстина. – Может, я лучше сама доста…– Чай в которой коробке? – гипнотизируя, ровно до жути, уточнил глав.

– Сидеть! – резко хлопнул по столу главупыпь и девушка подскочила на стуле. Больно стукнулась локтем о край столешницы, закусила губу, испуганно уставилась огромными глазищами на главаря. Ставшего вдруг совершенно жутким. Мало, что на Юстину никогда не кричали. Это она всегда орала и не стеснялась! Так еще и оскал ощерил острые, излишне длинные клыки "глава", и глаза налились кровью. Он смотрел на Юстину так, будто твердо решил ее убить. Разорвав яремную вену. Прямо сейчас.

"Пипец", жалко пискнуло в ней. Она еле сдерживала слезы страха, держала руки на бедрах, запрещая им дрожать. А они все равно дрожали. И ничего не могла поделать… ведь ее сверлил ледяным взглядом не простой упырь. А "юпир", если уж постараться произнести на его языке без акцента. Еще и "р" смягчить, так специфически, будто кончиком языка о клыки задеваешь. Клыками-то от природы обладала только вампирская знать! Остальные наащивали и затачивали намеренно. Юстина постаралась дышать глубоко и пролепетала:

– Можно… в туалет?

Глав медленно кивнул. Он все не моргал, и лишь сейчас опустил на мгновенье тяжелыевеки.

Она заметила также другого шкафа, что возник со стороны зала, и встал на страже входной двери. Ее, стало быть, караулят. Чтоб, понимаешь, не сбежала!Юстина встала и на прямых ногах, странной походкой куклы, вышла из кухни. Неглядя на шкафчика, что проводил ее взглядом свиных глазок с пачкой чая в руках.

– Сбежишь тут, ага, – проворчала девушка, садясь на крышку унитаза. В животе тянуло позывами, но пописать она б не смогла, точно знала. Как перед экзаменом, или на первом свидании от сильной влюбленности… но то, что сейчас, как оценить? Уж со свиданием не сравнить. Как бы не вышло свидания со смертью…

Так какого же хрена им может быть надо?!

Юстина потерла виски, опомнилась, на всякий случай включила воду, чтобы создать видимость "мокрых дел". И стала усиленно думать. А вот это и правда экзамен! Что она помнит о не-людях, что просил запомнить папа?!

Сама Ю родилась уже здесь, в Среднем мире, измерении людей. Но была феей, практически чистой. Человеческая кровь примешалась, конечно, чтобы всей семье легче было жить тут. С тех пор, как власть получили ангелы, многие старались спрятаться среди людей. Этот мир самый большой, самый богатый, очень разнообразный, ищи-свищи, затеряться достаточно просто! Люди ведь и не подозревают об этом, ну разве немногие, но остальные им не верят. Такие, как Юстина – это милая, нарядная сказка! А такие, как Аскольд – киношные"Сумерки".

Но вот эти, у нее на кухне, они из какого "кина"?

А нет такого! Если этот щуплый "глав", скорее всего князь, из ныне разоренного мира вампиров, то его шкафоподобные прихвостни – полутролли. Или обращенные в кровососов, или полукровки от смешанных браков с разными существами. Но у них же это позорно и стыдно, нет? Да, юпиры делят один мир с троллями… делили. Вроде, юпиров не осталось, ангелы "почистили" мятежный народец. А в целом, тролли – это военная сила, здоровенные и пустоголовые, юпиры же – слабые, зато умные. Элита, управленцы. Ну так все сходится, за исключением того, что тут чистый юпир, ну или кто его знает, может и полукровь с человеком, Юстине откуда знать? И еще, троллей-упырей не бывает… ну, не должно быть. Если только юпиры не докатились, и не стали обращать троллей, а того лучше – плодить с ними детей.

– И это все тоже может быть верно только в том случае, если у моего папы была верная информация, – снова пробормотала Юстина и неохотно встала. Не будешь же вечно сидеть? Хоть легче от всех этих догадок не стало, в любом случае, она заперта среди бандитов. В своей, мать ее, квартире!!

Девушка зарычала от досады и плеснула себе в лицо холодной водой. Думай, не думай, а это бесполезно! Пока не ясно и близко – чего им надо?

Она закрыла воду, постояла, склонив голову над раковиной, слушая, как с лица капает вода…

Оттягивая время, тщательно утерлась полотенцем. Вафельным, кофейно-бежевым. Новое купила, чтобы старые не тащить, хотела все изменить, а старые вынесла в мусорку… она разглядывала клеточки на ткани, и все тянула, тянула. Неизвестность душила изнутри, как резиновый шар в горле. Но… стоять здесь и тупить на коротенькие мгновенья утешало, позволяло играть в безопасность. Глупенько, да. И она с тяжелым вздохом повесила полотенце на сушилку. Пока еще холодную, неработающую. Не включала еще, и вообще почти ничего тут не сделала. Только и успела, что псов уложить, дать им порошка надышаться, чтоб не мешались. Такой милосердный способ, отправить их в долгий сон, без последствий. Вдохнут бурого порошка с бриллиантовыми переливами, сделанного из сушеной крови феи, и уснут. И будут видеть сладкие сны, кувыркаясь по солнечным полям Феедола…

И нет, какая-нибудь собачья няня не лучше! Это не простые собаки.

Или нет… а тогда?..Так может, в этом и дело?! – чуть не вскричала Юстина, уже взявшись за щеколду. Кровь моя? Вот что им надо?

Собаки!! Ой, господи…

Юстина вспомнила свои толстые, наивные колобки и жутко испугалась. А что, если и правда, за ними пришли?! Ведь простую фею найти – не велика беда! Ни за что не поверит она, что именно в ней упырям что-то понадобилось! Нет в ней ровно ничего ценного. Обычная баба с бриллиантовой кровью. Но вот песели! Она же толком и не знала, что они такое. На вид упитанные ротвейлеры, но милые. Хотя и раздражающе глупые порой. И бесполезные. Но ей это не мешало мордастых тройняшеклюбить. Так! Всё!

Она встряхнуласьи втянула воздух.

Страх за себя ее обессилевал. А вот страх за питомцев подпалил ей хвост. Она решительно вышла, громко хлопнула дверью, твердо протопала в кухню, отодвинула шкафяру, что стоял спиной к ней и возился с чаем. А тот и отодвинулся под ее напором!

– Никакого чая, пока я не узнаю, что! Вам! От меня! Надо! – чеканно разделяя слова, потребовала Юстина.

Она смяла мешочек с пуэром и гневно уставилась на "глава". Тот насмешливо прищурился и изогнул губы – вот ведь какая, глядите на нее!

– И не надо курить при закрытых окнах! – выпалила девушка и сверкая глазами, подошла к окну и распахнула форточку. Вечерний воздух поздней осени потек внутрь, как коварные змеи, принося холод и новые волны страха.

– Хата твоя, – ответил упырь тихо и четко. Таким тоном, которым выносят приговоры, решают дать ремня непослушному дитяте, исключить из университета… каким рушат жизни. Ровно, веско, без возможности что-то вернуть и о чем-то поспорить. Решенный факт. А ты теперь как хочешь! Всю эту безнадежность,весь мрак Юстина ощутила, даже не поняв смысла самих слов. В груди набрякло сердце, дышать снова стало нечем.

– Что моя? – ровно спросила она и смяла мешочек с чаем в руках. Такой бархатистый и мягкий. Такой приятный, надо же, а как она не замечала? Из чего же такие мешочки делают, что за волшебные фэйри-шелкопряды ткут? – думала она изумленно, по-детски нелепо убегая от реальности.

– Ты спросила, что нам нужно, – проговорил юпир и развел руками, свесив нижнюю губу в каком-то идиотском жесте, нечто вроде "тю-тю". И Юстина поняла – а правда ведь, тю-тю! Она сейчас стремительно теряет всё, о чем так пеклась, ради чего рвала жилы, карьеру строила, зарплату растила! Безопасность. Ощущение себя крутой. И что, свою квартиру? Выстраданную, жутко дорогую "хату"? Просто взять, и отдать?

– Для чего? – спросила она осторожно, склонив голову набок. "Мне что, на нихпереписать, отсюда съехать?" – попыталась разгадать она.

– Да так, – внезапно равнодушно пожал плечами упырь и подался назад, откинулся на стуле. Кивнул шкафу, тот грубо забрал из рук Юстины чай. И так тоскливо, так ужасно больно ей вдруг стало его отдавать! Запросто ее тут грабят, вырывают прям из рук самое ценное, что у нее было – ее нормальность! Всю жизнь она страдала от инаковости. От того, что надо казаться, а не быть. Она слишком умная, слишком проницательная, у нее, в конце-концов, есть способности летать! И мужики к ней тянутся, как мухи к варенью, хотя внешне-то она обычная. Но внутренне, по природе своей, Юстина другая, не такая, она, твою мать, фея, а не человек! Словно пришелец, чупакабра, вынужденная скрываться и подстраиваться. Сколько лет она старалась, она строила, она пахала… у нее все стало получаться!! И пожалуйста. Ее нормальная, порядочная хата. Сама ее жизнь им, сука, нужна!!

– Сначала чайник надо согреть кипятком, – сказала она плоско, искоса заметив, что дурак квадратный собрался пуэр, как чефир заваривать.

– И то верно, – кивнул глав кодлы одобрительно.

Юстина потянулась сделать все сама. Но глав замахал руками:

– Не-не-не-не! Ты не трогай, – и недобрая усмешка, как у взрослого, что желает зла ребенку, расчертила его лицо.

"Боится, что я кипятком плесну кому-то в рожу", поняла Юстина и ей разом полегчало. Аж в голове прояснилось! Паника прошла сама собой. Его ответный страх – это контроль, это равновесие!

– Так, – кивнула она и сложила на груди руки. Оперлась ягодицами о стол, на котором неловко портил ее драгоценный чай жлобяра.

– И зачем? – добавила она, стараясь не хамить. А так хотелось! Аж язык пекло.

– Затем, – снова холоднее льда, сказал юпир.

– Колодец, – вякнул вдруг второй шкафяра, видимо со скуки – устал вхолостую караулить двери. Фея ж никуда не собиралась, вела себя мирно. Глав цыкнул и зыркнул на подчиненного, так злобно и с такими красными всполохами в глазах, что тот попятился и у него вспыхнули мясистые уши.

– Прости, босс, ну, это…

– Отзынь, – поднял руку глав и снова перевелбесчеловечные глаза нежити на Юстину. – Собственно, не твое дело, зачем. Но ты нам ее отдашь.

"Ага, щас, я те не отдам даже от эльфа елду!" – издевательски окрысилась Юстина, и сама не поняла, что это за залихватский мат попер, но ей понравилось. Было что-то ободряющее в этой фразе.

Фея сузила глаза и скривила губы. Пристально уставилась на охреневшего упыря.

– Алле, дядя! – с вызовом проговорила она. – Ты сам понял, че сказал?

Нечто жалкое и тонкое внутри нее, что очень хотело жить, вскрикнуло – ты что, ты что!!

Но глав не взбесился, нет. Наоборот, смягчился, расслаблено свесил руку со стола, вальяжнее расселся на стуле. Его "бодигарды" переглянулись и хмыкнули, восприняв реакцию шефа, как команду тоже расслабиться.

– Да ты не ссы, малая, – нарочито растягивая слова, эдаким авторитетом на районе, сказал юпир. – Мы ж все понимаем. Никто у тя хату не отжевывает. Нормально все обсудим, все мы нечисть, никто ж тя не обидит!

Юстина настороженно слушала эту пургу, пытаясь вычислить ее истинный смысл. Бычара, что взялся чифирить, неожиданно бесшумно и ловко наполнил чашки, поставил одну перед боссом, почтительно согнувшись. Дааа, недооценивать шкафов не стоило! Повадки ночного убийцы, совершенно неожиданно изящные и ловкие, Юстину насторожили еще больше. Нет, с этими шутить не надо.

– Ладно, допустим, – кивнула она и машинально добавила: – Спасибо! – когда шкаф подвинул к ней белую простую кружку, от которой валил дым. Шкаф блеснул маленькими холодными глазками и крупными белыми зубами, ощерившись в улыбке бойцового пса. Юстина неприятно поежилась. И чуть не заорала, когда глав вдруг вынул из кармана пакетик сахара из какого-то отеля, надорвал край и сыпанул в чашку. "Пуэр так не пьют!!" – вызверилось все в Юстине, пока белая струйка перетекала в элитный китайский напиток. Юпир, точно издеваясь, достал складной нож из внутреннего кармана куртки, разложил со щелчком и помешал в чашке. Весело глянул на фею, отпил, крякнул, словно старый дед:

– Вот, так еще годно. Невозможно ж пить, что за моду взяли?

– А я вот с медом люблю, – прихлебывая, мечтательно сказал шкаф-убийца, что был за хозяюшку. Двое других молчали. Видимо, такая была иерархия у них.

– Прекрасно, – жёстко оборвала фея и мечтательное лицо его скисло. – Так и, давайте по делу, гражданин начальник!

Она совершенно серьёзно смотрела на главаря. Хорошо, что это не собаки предмет их разговора. Но квартира?!

– Короче, – тяжело вздохнул юпир и снова замолчал, глядя в чашку.

– Вы что, хотите у меня ее купить? – надавила Юстина, понимая, что несёт чушь – какой там, купить! Живой бы выйти. И с живыми собаками. "Толстые булки, не просыпаетесь, я вас очень прошу!" Там порошка до утра хватит, планировала как раз все вредное с пола убрать, чтоб вы капсул для стирки не нажрались, или там, полиэтилен. Как нормальную еду – они фе, нинада, а как тряпки жевать, так первые.

– Малая, – упрекнул юпир и устало потер лицо. – Пей свой чай, а? А то хуйня какая-то изо рта льется.

– Ладно, но если не покупка, что тогда? – продолжала Ю, терпеть и тянуть она уже не могла.

– Да просто, Господи ты боже, блядь, – с тоскливым раздражение, ответил глав и снял куртку. Повесил ее на соседний стул. Поднял на фею страдальческий взгляд:

– Живи ты себе, хата твоя, мы ж не зверье, ты ж за эту дыру дохера бабок отвалила. Мы ж девчонок не обижаем, ну!

– Так, – кивнула Ю и раскрестила затекшие от напряжения ноги. Джинсы надо было новые купить, эти в ляжках уже давят, и в боках не очень, привычно отметила она. Даже в такой момент собственный вес ей не давал покоя, крутясь на автомате попереквсех мыслей.

– Ну вот так тебе, ага, – развел руками бандит. – Что ты зенки пялишь, малая? Нормально будет. Мои ребята будут захаживать, дела у нас тут…

– Какие дела? – вскинулась Юстина. Ещечего, притон, перевалочная база в еедоме?!

– Не твои дела, любезная! – обернулся недобро глав. Юстина склонила голову набок.

– А мои какие? – спросила она и сжала подостывшую кружку. Пить эту дрянь она не собиралась, даже из вежливости.

Юстина недобро уставилась на юпира в ответ.– Расклад простой, – ответил ей упырь. – Ты живи себе, как хоть, ребятушки приходят, уходят… просто не обращай внимания. Иной раз даже и не заметишь, жрать еду твою она не станут, и тебя никто не тронет, лично прослежу. Хочешь – даже и здороваться не будут. Ты расслабься, че так напряглась? А, малая? Мир?

– И как ты себе это представляешь, дядя? – сказала она, сжимая кружку. И почему-то называя его "дядя", хотя тому на вид было около сорока, лет на десять большесамой Юстины. – То есть, это, я значит, из душа выхожу, а тут – эти?

Она мотнула головой в сторону хмурого шкафа, что "зачефирил" ее пуэр. Она не боялась нести такое вслух – она просто в ужасе была! Но злость и желание защитить свое несли ее вперёд на волне неслыханной, опасной наглости. Глав смотрел на нее, слегка приподняв брови и неспеша допивая чай. Поставил кружку, положил нож на стол. Раскрытым лезвием, несложенным. Предупреждает, ясно прочитала Ю. Пора заткнуться. И она зачастила ещебыстрее и напористей:

– Или вот, я значит, трусы стиранные развешу, а тут ваши эти! А если мужика приведу? Ну, каково? Живи, говоришь, как живешь, не помешаем?

– Не помешаешь, так и не помешаем тебе, – тихо, зловеще, веско проговорил глав, наклоняясь к ней через стол. Сердце Юстины сначала замерло, а затем чуть из горла не выскочило – ну, нафиг, побежало я отсюда!

– Но ты хоть и дерзкая дохуя, малая, а язык я б те подрезать не хотел, – с сожалением покачал головой "дядя" и цыкнул. – Не по понятиям это.