Арлекин

– Это было нечто! Прихожу я, значит, домой после долгой поездки, вся грязная как чёрт. Думаю: «Надо срочно в душ!» И тут меня осенило – а почему бы не помыть шлем прямо на голове? Удобно же, не надо его снимать-надевать! Захожу в душ, включаю воду…

Первые пять секунд всё было нормально. Потом я поняла, что не слышу ни звука – шлем-то герметичный! А вода продолжает течь, заливаясь во все щели.

Выглядело это наверняка эпично: девушка в шлеме танцует в душе, размахивает руками и что-то беззвучно кричит. Увидь меня кто-нибудь, решили бы, что я сошла с ума.

Когда я наконец догадалась снять шлем, из него вылилось столько воды, что можно было бы наполнить небольшой аквариум. А мои волосы оказались чище, чем когда-либо – спасибо шлему, который не дал шампуню до них добраться!

С тех пор у меня новый лайфхак: шлем теперь моется отдельно, а я – отдельно. Правда, муж до сих пор подкалывает, что я изобрела новый вид медитации «В темноте и тишине».

А в ванной, кстати, с того раза мы повесили табличку «Шлемы не купать!» – на всякий случай, вдруг кому-то ещё придёт в голову такая гениальная идея.

Все присутствующие покатились со смеху. Улыбнулась и Лиса, хотя и слабо понимала, выдумка эта история или свершившийся факт. Гораздо больше её беспокоило другое: Хохотушка тоже убийца? С утреца развлекает друзей анекдотами, а по ночам превращается в беспощадное орудие смерти?

Или взять того же Демона. Да, он нелюдимый, зловредный и слова в простоте не скажет, но глядя на него сложно представить, что он способен оглушить девушку подлым ударом из-за спины, замотать в пластик и грозить сиюминутной расправой. Получается, они все здесь двуличные? Демонстрируют одно, а в глубине души скрывают свои худшие порывы?

И что это за выдумка о сиянии?

Она допила остывший кофе и склонилась к Маркелу, который сидел рядом и с аппетитом уплетал жареную куриную ножку.

– А что подразумевается под сиянием? – спросила она вполголоса.

– Ребят, она спрашивает, что такое сияние, – громко хохотнул Маркел, промокнув рот салфеткой. – Покажем, а?

Брошенный вызов поддержала вся компания. Все отложили чашки и столовые приборы и, будто по команде, вспыхнули разноцветными огнями.

В потаённых глубинах души каждого истинного Арлекина таится дивное сияние – некая аура, незримая оболочка, что окутывает избранных. Подобно священному знанию, передаваемому из поколения в поколение, эта сила дремлет до поры, пока не придёт время явить её миру во всей красе.

Феникс будто хранитель древних тайн обладал аурой серебряного пламени. Когда он призывал свою силу, вокруг него разливалось сияние, похожее на северный свет – танец сапфировых и аметистовых всполохов, что сплетались в причудливый узор. Его аура – это звёздный вихрь, где каждая искра хранила память о полётах сквозь ветер.

Молния, дочь грозовых туч, излучала ауру электрических росчерков. Её сияние – сеть пульсирующих разрядов, что бежали по телу, словно жилы живого света. Когда она раскрывала свою сущность, воздух вокруг неё наполнялся треском разрядов, а волосы вставали дыбом, превращаясь в антенны, улавливающие энергию мироздания.

Вулкан, повелитель огненной стихии, окутан аурой расплавленного золота. Его сияние подобно потокам лавы, что струятся по телу, не обжигая, а согревая.

Призрак, порождение тайн ночи, владел аурой лунного серебра. Его свечение – танец теней и света, мерцание далёких звёзд в бездонной вышине. Когда он являл свою истинную сущность, вокруг него возникал туманный ореол, сквозь который проступали очертания неведомых галактик.

Хохотушка, дитя радости и веселья, излучала ауру радужного света. Её сияние – калейдоскоп красок, что смешиваются и переливаются в такт её беззаботному смеху. Когда она раскрывала свою ауру, вокруг неё кружились светящиеся искорки, подобные конфетти из чистейшего света.

Маркел, пляжный красавец, обладал аурой морского бриза. Его сияние – это танец солнечных бликов на водной глади, сплетение лазурных и бирюзовых оттенков, что переливаются подобно каплям росы на листьях пальм.

Его аура напоминала морское покрывало, сотканное из лунного света и солёного ветра. Она мягко обволакивала его фигуру, создавая впечатление, будто он только что вышел из прибоя.

В отличие от других байкеров, аура Маркела не только демонстрировала силу и мощь, но и таила в себе энергию отдыха и раскрепощённости. Она словно приглашала всех вокруг расслабиться и насладиться моментом.

Гомон в столовой разом стих, все присутствующие повернули голову в сторону масштабного светопреставления. Послышались окрики одобрения. Кое-кто тоже заискрился всполохами красок.

Алина потерла глаза, желая развеять красочный мираж. Это ведь не по-настоящему? Обман зрения, хитрый трюк!

– Я тоже так могу? – шокировано спросила она, переводя взгляд с одного сияющего силуэта на другой.

– Ты – вряд ли, – ответил ей голос из-за спины, в котором сквозило презрение.

Демон, кто ж ещё.

– Старичок, падай с нами, – предложил Маркел и по-хозяйски схватился пятерней за спинку стула Лисы, словно заявляя некие права.

Демон не удостоил приятеля ответом, замер подле своей протеже, выжидательно поднял красиво очерченную бровь. Алина в приступе ребячества отвернулась и завела пустой разговор с Хохотушкой. Наставник хмыкнул, полез в карман за чем-то. Мягкий перезвон металла подсказал, что это наручники. Не связкой же ключей он пытается привлечь её внимание?

Лиса из вредности продолжила молоть языком, поддакивая Хохотушке. В их щебетание включилась Молния.

– Перестань выводить меня на эмоции, – жаркий шёпот у самого уха.

Она, кажется, даже почувствовала, как его губы касаются ушной раковины и на мгновение затрепетала. Потом вспомнила, на кого реагирует и живо подобралась.

Алина выпрямилась. Демон не шелохнулся. Всё та же горделивая осанка и выжженное поле на месте глаз. Порой он походил на робота, пластиковая кукла, а не человек.

– И что у нас по плану? – огрызнулась она.

– Повторение пройденного материала, – буркнул он и прошествовал в дальний конец зала, чтобы занять уединённый столик.

Едва Алина плюхнулась рядом, Демон начал сыпать короткими указаниями:

– Оглядись.

– Чего?

– По сторонам, говорю, посмотри, чегокалка.

Она повертела головой, ни на чём не фокусируясь.

– И что?

– Ты когда-нибудь перестанешь донимать меня расспросами? – задал он риторический вопрос, попыхтел немного для успокоения нервов и добавил. – Все присутствующие здесь сияют, но ты этого не видишь. Знаешь, почему?

– Потому что я ещё не одна из вас? – предположила Алина.

– Потому что ты смотришь, но не видишь. Опиши мне девушку позади тебя.

Она попыталась оглянуться, чтобы понять, о ком идёт речь, однако Демон удержал за локоть.

– Нет, не поворачивайся. Просто опиши. Ты ведь проходила мимо, когда шла сюда.

– Да, но я ни на кого не смотрела, – стала оправдываться Лиса.

– А должна смотреть. Запоминать. Воспроизводить по памяти. Арлекин – это прежде всего охотник, следопыт, ищейка. Ты должна подмечать все детали.

– Хорошо. Могу я пройти мимо неё ещё раз и исправиться?

– Нет, – ожидаемо отказал Демон. – Закрой глаза.

– Это ещё за…

Она вовремя вспомнила о запрете на вопросы и почему-то подчинилась.

– Ты делаешь успехи.

Похвала из его уст дорогого стоила. Алина улыбнулась помимо воли.

– Прислушайся. Силу, заключённую в сиянии, можно не только увидеть, но и услышать. И почувствовать, если сумеешь сосредоточиться.

Сначала она не поняла, о чем толкует Демон, но потом слуха коснулся тоненький писк, похожий на комариный. К нему прибавился грохот молота по наковальне. Затем стал слышен лязг тяжёлого колокола, будто где-то вдали была церквушка.

– Ты уже слышишь её, правда?

Алина медленно кивнула, поражаясь происходящему.

– Опиши мне эти звуки.

Она сконцентрировалась на самом громком, который то надвигался, то уплывал вдаль, перемещаясь словно по воронке с широким горлышком и узким наконечником.

– Напоминает рев мощного двигателя, – заговорила Лиса, целиком погружаясь в источник звука. – Это не мотоцикл и не легковая машина, а что-то более габаритное, тяжёлое. Похоже на грозный рык и вой турбин. Кажется, я даже улавливаю металлический грохот. И этот звук…

– Что?

Она замялась, боясь ошибиться, но озарение было настолько ярким, что догадка переросла в уверенность.

– Этот звук похож на рев мотора гоночного КАМАЗа.

Алина без промедления распахнула глаза и уставилась на Демона.

Его аура – это сумрачное синее сияние, похожее на грозовые облака перед бурей. Она клубилась вокруг его фигуры, словно дым от горящего бензина, и пульсировала в такт размеренному ритму его сердца. Синий свет отливал стальными оттенками и в нём проносились всполохи электрических разрядов – отражение внутренней борьбы и ненависти к самому себе.

Эта аура не грела, а обжигала холодом преисподней, отталкивая всех, кто имел неосторожность приблизиться. В ней слышалась и боль, и ярость, и отчаяние, и сила, способная сокрушить всё на своём пути.

Несколько минут они завороженно смотрели друг на друга. Он – в удивлении от её умения концентрироваться, она – с горечью от увиденного. Чудовищная догадка зародилась в мозгу.

– Саш, а как ты стал Арлекином? – спросила, не успев ничего обдумать.

– Убил дитя в колыбели, – без тени сочувствия ответил он и выбрался из-за стола. – Шевелись давай. У нас на сегодня полно работы.

Алина проглотила ком от разочарования и пошла вслед за злодеем. Детоубийца, значит. Ну-ну. Она не поверила ни единому слову.

***

Тренировочная площадка раскинулась на заднем дворе трехэтажного здания, принадлежавшего мото-клубу «Арлекин» – огороженный бетонным забором полигон с установленными на специальных стойках деревянными мишенями. Теплый осенний ветер гонял по земле опавшие листья, которые застревали в трещинах асфальта. В дальнем углу виднелась металлическая стойка с развешенными тренировочными ножами, их лезвия поблескивали в тусклом свете уличных фонарей.

Демон стоял у мишеней, его лицо, как всегда, было смурным, как предгрозовое небо.

Мишени здесь были особенные – толстые деревянные щиты с концентрическими кругами, выжженными термическим маркером.

– Начнём с азов, – голос Саши (внезапно ей до одури захотелось звать его по имени, дурацкое прозвище лишь омрачало и без того чёрные оттенки их общения) звучал сухо, почти отстранённо. – Нож должен быть продолжением твоей руки.

Он протянул Алине метательный нож – стальной клинок с удобной рукоятью из рифлёного пластика. Лезвие, отполированное до зеркального блеска, казалось продолжением его пальцев. Она взяла оружие, ощущая его вес – ровно 150 граммов, идеальный баланс между управляемостью и пробивной силой.

– Держишь так, – Саша перехватил её руку, показывая правильное положение. Их пальцы на мгновение соприкоснулись, и оба отпрянули, словно от удара током.

На стойке с ножами виднелись различные модели: классические «Осётр» с узким клинком, массивные «Unifight PRO» с характерной гардой (Гарда – это важный защитный элемент конструкции ножа, представляющий собой поперечную деталь между клинком и рукоятью. Её главная задача – обезопасить кисть руки от соскальзывания на лезвие при работе с ножом – прим. автора), изящные «Leatherman» с текстурированной рукоятью. Каждый нож имел свою душу, свой характер.

– Захват должен быть уверенным, но не мёртвым, – продолжил он, отступая на шаг. – Большой палец вдоль лезвия, остальные охватывают рукоять. Чувствуй баланс.

Лиса кивнула, стараясь сосредоточиться на технике. Древесный запах мишеней смешивался с металлическим ароматом наточенных клинков, рождая приятный букет.

– Стойка – угол сорок пять градусов к мишени. Колено чуть согнуто, вес на передней ноге. Смотри, как я показываю.

Он продемонстрировал идеальную стойку, его движения были точными, выверенными. Клинок в его руке казался продолжением тела, готовым в любой момент сорваться с пальцев.

– Теперь прицеливание, – Саша наблюдал за ней и в этом взгляде чувствовалось намерение уцепиться за любую ошибку. – Глаза должны видеть не только мишень, но и траекторию.

– А как определить силу броска? – спросила Алина, не решаясь бросить нож.

– Сила зависит от веса ножа и дистанции, – ответил он, прицельно глядя на мишень. – Бросишь слишком сильно – пролетит мимо, слабо – не вонзится. Каждый нож требует своего подхода.

Они начали тренировку. Нож за ножом покидал руку Алины, но не все броски были удачными. Один клинок, потеряв траекторию, со стуком отскочил от края мишени, оставив лишь поверхностную царапину на дереве. Другой, брошенный слишком резко, пронёсся мимо цели, едва не задев стойку.

– Не торопись, – процедил Демон, наблюдая за её промахами. – Ты слишком напряжена.

Она вздохнула, пытаясь собраться с мыслями. Её следующий бросок тоже оказался неудачным – нож воткнулся в дерево под неправильным углом и тут же выпал, звякнув о бетонное основание.

– Сосредоточься на балансе, – его голос звучал строго. – Представь, что клинок летит по идеальной дуге.

Постепенно, под его руководством, броски становились точнее. Хотя промахи всё ещё случались, Лиса начала чувствовать, как улучшается её техника. Металлический звон втыкающихся клинков эхом разносился по площадке, отмечая каждый успех и неудачу.

К концу тренировки оба были вымотаны не столько физически, сколько эмоционально. Мишени были утыканы ножами, а воздух между ними по-прежнему искрил от невысказанных слов.

– Неплохо для начала, – бросил Саша, собирая ножи. – Ты начинаешь меня радовать.

Алина молча кивнула и направилась к выходу, чувствуя, как внутри неё борются противоречивые эмоции. Холодный ветер трепал волосы, унося с собой звуки сегодняшней тренировки.

Глава 7

Сумерки окутывали город тяжёлым бархатным покрывалом. В просторной гостиной мерцали мягкие огни настольных ламп, отбрасывая мягкие тени на стены. Демон появился словно из ниоткуда – его фигура вырисовывается на фоне окна, за которым мелькают огни вечернего города.

– Ну что, готова к очередной порции издевательств? – его голос сочился сарказмом, но в глазах плясали озорные искорки.

Алина спесиво вздёрнула подбородок:

– А ты готов снова доказать, что я ничего не стою?

Он усмехнулся, выкладывая на стол набор загадочных предметов:

– Посмотрим, кто кого. Начнём с разминки.

На полированной поверхности появились сокровища: старинная монета с профилем орла, чей клюв словно отлили из чистого золота; потрёпанный спичечный коробок; фарфоровая балерина, будто застывшая в вечном танце; серебряный браслет, украшенный витиеватым узором; перо павлина, переливающееся всеми оттенками радуги.

– Тридцать секунд, – отчеканил Демон, включая секундомер. – Запоминай, потом повторишь. Каждая деталь имеет значение.

Алина наклонилась вперёд, силясь удержать в голове все наставления неутомимого сенсея: переходить от общего к частному, использовать ассоциации, менять угол зрения, чтобы охватить как можно больше деталей.

Предметы словно оживали под её пристальным взглядом.

– Время! – Саша резко накрыл композицию бархатной тканью. – Описывай!

– Монета… там был орёл… – начала Лиса, но её голос дрожал от волнения. Она сделала глубокий вдох и договорила уверенно, – спичечный коробок…

– Подробнее, – Демон навис над ней, его дыхание щекотало волосы. – Детали, Лисовская, детали!

– Танцующая балерина, серебряный браслет и… перо павлина! – с торжеством закончила она, выдерживая его тяжёлый взгляд. – Достаточно точно, Демьянов?

Он кивнул и отступил назад.

Упражнение у окна превратилось в настоящее испытание. Машины проносились мимо, редкие прохожие спешили по своим делам, а Лиса пыталась уловить каждую мелочь, запомнить последовательность и яркие отличительные особенности, чтобы потом воспроизвести по памяти.

– Синий седан… женщина в красной куртке… собака с белым пятном… кроссовер тёмного цвета.

– Это был хэтчбек, – надменно поправил Демон.

– Да хоть лимузин, – рыкнула Алина, отмахиваясь от его замечаний. – Ты мешаешь сосредоточиться, когда бубнишь. Итак, тёмный кроссовер. Потом проехал автобус, но не рейсовый, а этот, как его… междугородний! Потом на светофоре загорелся красный и через дорогу перешла школьница с двумя косичками.

– Хорошо, – сдержанно кивнул Саша, – можешь и лучше, но прогресс налицо.

Вновь вернулись к дивану в гостиной. Игральные карты мелькали перед глазами, словно кости в руках шулера. Он бросал их на стол с характерным щелчком:

– Запоминай последовательность!

Алина впилась взглядом в узор из карт, её пальцы нервно барабанили по колену. Демон расхаживал по комнате, его тень, похожая на силуэт важного ворона, плясала на стенах.

С каждой новой попыткой у Лисы получалось всё лучше. Физическая усталость не шла ни в какое сравнение с эмоциональной опустошённостью, однако ей удавалось сохранять концентрацию. Она ни за что бы не признала этого вслух, но за последние дни впала-таки в зависимость от похвалы Демона. Ей нравилось его удивлять, как нравилось и то внимание, с каким он наблюдал за её успехами.

Финальный акт тренировки превратился в настоящее испытание. Музыка наполнила комнату, предметы поплыли в танце под руководством Демона:

– Сосредоточься! Не теряй ни одной детали!

Алина балансировала на грани истощения, но её глаза горели азартом. Пот стекал по виску, но она упрямо следила за каждым движением.

– Стоп! – Саша резко остановил представление. – Твоя очередь.

Лиса вновь поставила ту же музыкальную композицию и взяла кухонное полотенце из груды вещей, прошлась по комнате, размахивая им, как платочком. Потом настал черед увесистого канделябра, его она несла на вытянутых руках, словно святыню. Следом несколько фужеров перекочевали от кофейного столика к книжному шкафу. Алина чуть не забыла повторить изящный пируэт Демона, но вовремя спохватилась и всё выполнила. Саша благосклонно кивнул.

А что было дальше?

Она напрягла память, закрыла глаза, сдавила двумя пальцами переносицу, силясь вызвать нужный образ и потянулась руками к шарфу.

– Думай, Лиска, думай, – словно подбодрил Саша. – Не шарф, он был позднее, а…

– Ремень! – наконец вспомнила она, хлестко рассекла воздух отрезом кожи и покрутила над головой.

– Неплохо, – признал Демон впервые без язвительности. – Я знал, что ты способна на большее.

Алина устало улыбнулась, чувствуя, как между ними растёт нечто большее, чем просто соперничество.

Город за окном продолжал жить своей жизнью. Саша подал ей стакан воды, их пальцы соприкоснулись – и время словно замерло.

– Завтра будет сложнее, – предостерёг он, глядя куда-то поверх её головы.

Алина опустошила стакан, отнесла его на кухню, ополоснула под краном и убрала в сушилку. Уже лёжа в постели за закрытой дверью спальни, она почувствовала, как в груди разгорается странный огонь – то ли от тренировки, то ли от близости Саши и их тесного соседства, которое по началу казалось невыносимым, а теперь приобретало оттенки волнения.

В тишине квартиры раздался тихий щелчок выключателя – это Демьянов погасил свет и устроился на диване в гостиной.

Тьма медленно поглотила следы их очередного напряжённого поединка.

***

Спустя две недели интенсивных тренировок у Алины сложился определенный распорядок дня.

Раннее утро (6:00–7:00)

Вставать приходилось с первыми лучами солнца. Её день начинался с бодрящего контрастного душа, после чего она выпивала стакан воды и в компании ворчливого Демона отправлялась на стадион, где они выполняли базовую зарядку: приседания для укрепления голеностопа; отжимания и подтягивания; скручивания для укрепления корпуса.

Утренние тренировки (7:00–9:00)

После лёгкого завтрака Алина приступала к сенсорным упражнениям: тренировка остроты зрения; определение расстояний до объектов; распознавание звуков.

Демон внимательно следил за каждым движением своей подопечной, корректируя технику и давая ценные советы.

Физическая подготовка (9:00–12:00)

В это время Лиса тренировала выносливость изнурительными упражнениями: бег по пересечённой местности; упражнения с перепадами высот; марш-броски с рюкзаком.

Тренер особое внимание уделял правильности выполнения упражнений и контролю нагрузки. Всё чаще они выбирались в парк, вместо того чтобы оттачивать мастерство на безопасных площадках стадиона.

Обеденный перерыв (12:00–13:00)

Полноценный обед, восстановление сил и краткий отдых.

Специальные навыки (13:00–15:00)

В этой графе расписания занятия постоянно менялись. Иной день они тратили время для отработки следопытских навыков, куда входили: чтение следов; отслеживание движения объектов. Порой оттачивали мастерство ближнего боя.

За пару недель Алина неплох поднаторела в искусстве самообороны и даже умудрилась отвесить Демону пару затрещин. Правда, в первый раз его отвлекли, а во второй он сам пропустил удар, потому что чихнул не вовремя, но это же не умаляет достоинств ученицы, ведь так?

Уроки метания ножей тоже проходили в послеобеденные часы, а ещё Демон проводил практические занятия по ориентированию на местности, работе с картой и компасом.

Вечерние тренировки (15:00–17:00)

В этот период Алина занималась развитием тактильных навыков: распознавание предметов на ощупь; определение материалов; работа с завязанными глазами.

Завершение дня (17:00–19:00)

Заключительный этап дня посвящался психологической подготовке: упражнения на концентрацию внимания; тренировка памяти; развитие наблюдательности.

После вечерней тренировки следовали лёгкий ужин и время для отдыха.

Демон всегда был рядом, готовый поддержать и направить Лису на пути к совершенству. Каждый день приносил ей новые открытия и достижения, а строгий, но справедливый тренер помогал преодолевать любые трудности.

***

Полумрак гостиной разбавлял мягкий свет настольной лампы, создавая таинственную обстановку. За массивным деревянным столом, утопающим в тени, склонился Демон. Его пальцы уверенно порхали над клавиатурой ноутбука, выводя бесконечные колонки цифр и отчётов.

На экране мелькали таблицы с финансовыми показателями мото-клуба «Арлекин». Поставки экипировки, продажи мерча, учёт мотоциклов – всё это требовало пристального внимания. В отдельном файле пестрели отчёты от сети тату-салонов, раскинувшихся по всему городу. Каждая цифра, каждый показатель находились под неусыпным контролем его острого взгляда.

В углу комнаты, словно призрак, застыла Алина. Она устроилась в глубоком кресле за просмотром телевизора. Экран то угасал, то вспыхивал яркими тонами, проецируя на стену кадры какого-то фильма, но её взгляд то и дело скользил к фигуре Демона. Она делала вид, что поглощена сюжетом, но сердце предательски замирало каждый раз, когда он поднимал голову.

В груди Алины разгорался робкий огонёк чувств. Она давно заметила, как завораживает её сосредоточенность Демона, как притягивает его серьёзность в работе. Признание собственной симпатии зрело внутри, словно тайный цветок, раскрывающий лепестки под покровом ночи. Но страх перед неизвестностью сковывал язык, не давая произнести заветные слова.

Тишина комнаты, нарушаемая лишь редким клацаньем клавиш и приглушённым гулом телевизора, казалась почти осязаемой.

– Чёрт возьми, – тихо пробормотал Саша, вглядываясь в экран.

То был первый живой звук в комнате за последние полтора часа.

– Что-то не так? – не выдержав, спросила Алин, стараясь, чтобы голос звучал непринуждённо.

Демон поднял голову, и их взгляды встретились. На мгновение в комнате повисла напряжённая тишина.

– Да так, – пожал он плечами, – просто цифры не сходятся. А ты чего не спишь? Обычно в это время ты уже в своей спальне.

– Да так, – повторила она его слова, – фильм интересный.

Он улыбнулся, и в этой улыбке было что-то такое, от чего у Алины перехватило дыхание.

На его левой щеке от улыбки появлялась умильная ямочка – едва заметная, но обладающая удивительной силой преображения. В тот миг, когда она проступала, суровая маска неприступности таяла, словно весенний снег под тёплыми лучами солнца.

Это простое углубление в коже обладало магическим свойством: стоило ему улыбнуться, как глупое женское сердце начинало биться чаще, а встретив его холодный взгляд, замирало от восторга – будто улавливало тайный знак, что за этой внешней строгостью скрывается человек, способный на искреннюю радость.

В хмурый день, когда его лицо казалось высеченным из гранита, эта маленькая ямочка становилась лучом света, пробивающимся сквозь тучи. Она превращала его облик из неприступного в притягательный, из пугающего в манящий.