Паруса пустыни د صحرا کښتۍ

Каманда капитана Салари́н удачно размотала два корабля чернокожих, и серебра было взято столько, что команда может полгода не вылезать из кабаков и борделей.

Отдельно надо сказать о капитане. Складывалось такое впечатление, что команда не воспринимала её как женщину и, как малолетку. Ей беспрекословно подчинялись, внимали каждому слову. И это не только потому, что она превосходный командир и штурман, способная провести свой корабль там, где не отважится и самый отчаянный сорвиголова, но и потому что она, чертовски везучий, и удачливый капитан. Везение и удачливость, один из основных факторов, при выборе капитана. Никто не пойдёт на службу к тому, кто регулярно возвращается с пустыми карманами. Так что, удача и везение, поставлена во главу угла. Будь ты хоть трижды гениальный стратег, но если тебе, банально не повезёт с ветром, то из лихого хищника, ты легко можешь сам превратиться в добычу.

Это особенно важно, когда ты пират.

Да-да, не удивляйтесь, я попал на пиратское судно. Не к каперам, а к полноценным пиратам, живущим по закону Берегового братства. И каптан Салари́н О’Ха́ши, самый настоящий пиратский капитан, настоящего пиратского корабля.

Уже на следующий день я ужасно заскучал, и направился к капитану на приём.

– Каплан Салари́н, – начал я. – чувствую себя бесполезным балластом на Вашем корабле.

– Да без проблем. – тут же отозвалась она на мои слова. – Тебя никто не держит, можешь сигануть за борт.

Она сидела в своём массивном кресле, закинув босые ноги на край стола. В руках у неё была пилочка, которой она затачивала свои ноготки. Не подтачивала, а именно затачивала, заостряя их. В этом я смог убедиться, когда она, довольная результатом, рассматривала левую руку, растопырив пальцы. А ещё, я успел заметить, что на пальчиках, там, где должен быть папиллярный узор, у неё кожа более коричневого цвета, и слегка припухлая. Прям подушечки, как на лапах настоящей кошечки. Получается, что и на ступнях, у девушки нечто похожее. А я подумал, что она натоптала ноги по полу.

– Каптан Салари́н, я не об этом. Поручите мне какую-нибудь простецкую работу, не требующую особых знаний и умений. Очень не хочется быть бездельником.

Капитан убрала ноги со стола, поправила ноготок на мизинце, сделав пару финальных движений.

– Щётку в руках держать умеешь?

– А то. – обрадовался я. – На корабле салоров я помогал валлаку. Ну и вообще, я рукастый.

– Рукастый у нас мангари. – подметила капитан, намекая на её заместителя, салора, господина Санжи. – Вахтенный! Пригласи ко мне кашти. – чуть повысив голос, отдала команду за дверь.

Через минуту появился зеленокожий здоровяк со шрамом на лице.

– Господин Ваба, найдите нашему гостю какое-нибудь занятие, а то он утверждает, что ему скучно.

– Без проблем. – с улыбкой на лице, отозвался на распоряжение кашти.

Кашти, инженерная должность на корабле, если подходить глобально. По сути, господин Ваба является главным механиком, и отвечает за техническое состояние всего корабля. В его подчинении плотники, слесари, оружейники. Все те, кто ответственен за исправную работу узлов и механизмов.

Кратенько выяснив мой технический потенциал, господин Ваба водрузил на меня поясной ремень, на котором размещалось несколько инструментов, и страховочный строп, для работы на высоте. Приставил в пару к одному из техников, и мы полезли на мачту, проверять протяжку болтовых соединений.

Такая проверка постоянное и рутинное мероприятие. Техники, начинают проверять каждый болт на корабле, и когда пройдут по всем соединениям от носа до кормы, впору начинать проверку сначала.

Очень обрадовал тот факт, что большинство креплений унифицировано, и большого количества инструмента не требуется. Пара накидных ключей, пара сменных головок, трещотка.

Уже на третий день, члены команды окликали меня не иначе, как валлак. А сам я, вполне самостоятельно взбирался по вантам, перебираясь к местам работы.

– Ты бы присмотрелась к парню. – сказал тролл, стоящей за штурвалом, Салари́н. – Он смышлёный, быстро обучается. Из него бы вышел толк.

– Думаешь? – решила уточнить капитан.

– Ну, не был бы уверен, не предложил.

Наш капитан уверено вела судно и по ночам, подолгу оставаясь у штурвала, а утром её сменял мангари, от того-то, на четвёртые сутки пути, мы уже видели очертания Азад Кхара.

Убрав часть парусов, спокойно приближались к крутому берегу, различая свободное пространство между скоплениями кораблей. Большинство из них, кто ожидает погрузки или разгрузки, скучковались вокруг пирсов, остальные же, просто подошли максимально близко к берегу.

Азад Кхар стоит на высоком берегу. От поверхности пустоши, до городской стены нужно подниматься по каскадам крутых лестниц, на высоту, метров сто пятьдесят. Вдоль всего порта, на каменистых уступах, стоят каменные круглые башни, сверху которых, вращается стрела крана с противовесом. Снизу на причале, и наверху на кране, два человека с разноцветными флажками. Живо сигналят что-то друг другу. Груз с кораблей грузится в специальную сетку, поднимается кранами, кран разворачивается, и груз переносится за стену. Погрузка кораблей, соответственно проходит в обратной последовательности.

Так же стена неплохо ощетинилась мелкокалиберными пушками, но есть и три уступа, на которых можно без труда разглядеть пушки калибром побольше.

Самого города не видно. Он и высоко, да и за стеной, а вот часть континента, пока совсем не поджались к берегу, рассмотреть можно.

Континент, словно оазис в пустыне, будто вывалился сюда из другого мира или измерения. Зелёный, с сочно-зелёными полями, сельхоз угодьями, городами, и высоченными горами, накрытыми снежными шапками. Именно эти ледники обеспечивают материки водой. Крупных рек нет, но паутина из бесчисленного количества ручьёв, делает почвы плодородными. Все предгорные районы покрыты густыми лесами. Местное дерево называется банс. Оно пустотелое, но растёт очень быстро. Уже через тридцать суток, на месте спиленного, может расти новое, двадцати метров высотой.

Но больше всего, меня удивили странные вращающиеся конструкции, стоящие на высоком берегу. Огромные колонны, высотою метров тридцать, с закрученными вокруг них по спирали, несколькими лопастями. Колонны вращались под воздействием силы ветра, и очевидно, что-то вырабатывали, или приводили в движение.

Удивительно, но я догадывался, что скорее всего, это ветряки, вырабатывающие электричество. Более того, мне было известно, что такое электричество и где его применяют.

С нетерпением я ждал нашего прибытия в порт, предвкушая, что позволю себе свободные сутки, чтобы ознакомиться с городом.

Остаться без средств к существованию, я не боялся. Всегда можно подрядиться на разовые работы в порт, или на рынок. Принеси-подай, нужен везде, и во все времена. Не разбогатею, но на похлёбку и кусок хлеба заработаю.

Часть команды выскочила из опущенных ремпов. Капитан подвела судно практически вплотную к пирсу, и теперь оставалось немного докатить вручную. Как бы странно это ни было, но судно довольно легко перемещалось, при оказании воздействия, непосредственно на его колёса.

По переброшенному трапу, на борт Малгари поднялся портовый учётчик. Предстояло выяснить, что капитан корабля намерена выставить на продажу. Десятая часть этого, должна быть отчислена в казну города, а по сути, в карман губернатора. Что в принципе, не имело большого значения.

Десятая часть, надо сказать, это не так уж и мало. А иначе, не было бы контрабандистов. Эти проныры знали о таких злачных местах континентальных берегов, куда и всякий пеший не доберётся. Тихие, потаённые бухты, способные укрыть малое судно, были их излюбленными местами, для организации временных схронов, или торговли без посредников. Не очень-то хочется, отдавать десятину, лишая себя законного дохода.

Но пираты, как правило не заморачивались с подобным. Им проще было рассчитаться десятой частью, и знать, что в этой гавани, они всегда могут рассчитывать на поддержку и защиту.

Кстати, десятина взымалась не только в городах Азада, это была нормальная практика всех портовых городов.

– А пушки, госпожа Салари́н, – допытывался учётчик. – пушки продавать не намерены?

– Конечно же, нет. – улыбаясь, заверяла Салари́н О’Ха́ши. – Достаточно того, что я привезла четыре тонны меди в слитках и несколько ящиков столового серебра.

– Желаете продавать самостоятельно, или я могу сформировать лоты.

– Конечно лоты. А ещё лучше, реализовать всё у вас, за минусом вашего процента. Я не намерена торчать долго, дожидаясь, когда на лоты сыщется покупатель.

– Чем намерены получить оплату? – деловитость учётчика тут же подскочила до небес.

– Половину монетой, остальное по списку. – Салари́н протянула портовому служащему клочок бумаги.

– Всё сделаем в лучшем виде. – заверил учётчик, и на борт, по его команде поспешили грузчики.

Часть команды, а в общей сложности она была более сорока человек, готовилась сходить на берег, остальные же, заступали на вахту. Обслуживание и охрана корабля, никем не отменялась.

– И далеко ты собрался, господин Хафзи? – обратилась ко мне капитан.

– Ну, как? – действительно не понял я, поставленного вопроса.

– А разве тебя кто-то отпускал?

– Ну, как же, каптан Салари́н? У нас был уговор, за проезд я рассчитался.

– Совершенно верно. – согласилась капитан. – Уговор был, что я доставлю тебя в Азад Кхар. Уговор я выполнила.

Я округлил глаза, полагая, что это такая пиратская шутка, чтобы вдоволь поржать над гостем.

– Мы же договаривались. – вновь протянул я.

– Чёрт возьми. – рассмеялась Салари́н. – Я пират. Ну, о чём можно договариваться с пиратами? На цепь его. И не спускать глаз. – приказала капитан.

Меня оперативно скрутили, и заволокли в трюм, где за ногу, на длинную цепь, приковали к мачте.

Мечты о свободе вновь развеялись прахом.

***

– А ты, что здесь забыла, мелочь пустошная? – рявкнул здоровый мужичина, когда Салари́н, Санжи и Ваба, уселись за стол трактира.

Окрик его был столь не двусмысленным, что даже столово́й, что уже спешил принять заказ, предпочёл больше не торопиться, чтобы случайно не угодить под раздачу.

– Тебя забыла спросить, сморчок старый. – огрызнулась Салари́н.

– Вы только гляньте, и года не прошло, как она пищать научилась. – продолжил наезжать здоровяк в клетчатой юбке до колен.

Мужчина действительно очень выделялся среди гостей заведения. Вместо сапог он носил ботинки, из которых торчали полосатые гетры, поверх рубахи кожаный жилет, и самый главный атрибут – юбка. Наверное, для дворфа это нормально, но всё равно, слишком вызывающе среди такого контингента.

Венцом всего этого нелепия, был рыжий короткий ёжик головы, с выбритыми начисто висками, и густая лопата, столь же рыжей бороды.

– А ты, Ржавый, смотрю так и не освоил гигиенические процедуры. – уколола Салари́н и указала на юбку дворфа. – Всё так же продолжаешь просто проветривать хозяйство. Не в курсе, что есть вода?

Дворф саданул по столу с такой силой, что посуда на нём подпрыгнула, и часть её полетела на пол. Он поднялся, направился в сторону дерзкой девчонки.

Зал трактира затих. Никто даже не дышал.

Однако, девушка, смело направилась навстречу приближающейся угрозе. Хоть они и были, приблизительно, одного роста, в объёме дворф превосходил кошку, раз в пять, а то и больше.

И вот, два агрессора сошлись лицом к лицу, сверля друг друга пронзающими взглядами.

Первым не выдержал дворф. По его лицу начала расползаться улыбка, заставляя бороду топорщиться колючками во все стороны.

– Ну! – дворф распростёр в стороны руки.

Салари́н попробовала его обнять, но только лишь смерила руками размер его плечищ. А вот дворф, очень нежно, можно сказать по-отечески, обнял пиратку, прижал к себе, как родную.

– Ржавый, сколько же времени прошло? – пищала радостная Салари́н. – Я даже соскучиться успела.

– Да без малого год. – всё ещё тиская девчонку, выдохнул дворф. – Рассказывай, как сама, как корабль, вообще, какие дела вокруг?

Зал снова загудел разговорами.

Ржавый потянул Салари́н за свой стол, а та, махнула своим, присоединиться к компании бравого капитана.

Через три часа застолья, гудёжа о былых делах, и возлияния спиртного, Ржавый вернулся к разговору годичной давности.

– Ну что, ты так и не надумала? – спросил он у Салари́н.

– Не, Ржавый, не верю я в такие авантюры.

– Да я тебе точно говорю, в этот раз всё получится. Ну, посуди сама, пять шесть судов в сопровождении только одного кватара. Время выхода мне сообщат, у меня на Ма́се свой человек остался. Нам только твоего корабля не хватает. Добыча поровну. Ты только представь, сколько там меди. Хватит, чтобы все наши суда на брюхо уложить.

– Да не вывезем мы вдвоём против кватара. – сопротивлялась пьяненькая Салари́н.

– Не вдвоём. Нас будет трое.

– Кто третий? – Салари́н икнула, зажевав, не самого лучшего качества ром, щепотью квашеной капусты.

– Каптан И́тту.

– Так этот салор капер. – удивилась Саларин, как же он выступит против своих.

– А всё, не капер он больше. Ему теперь на родине… – Ржавый провёл ребром ладони по горлу.

– Ой, Ржавый, заманчиво всё это, но не на пьяную голову. Да и планы у меня другие.

– Да ты подумай. – настаивал дворф. – Надо успевать, пока про их маршрут другие не прознали. Как только найдут, как те мимо топи проходят, тут же охотников прибавится.

– А ты нашёл?

– Нет, но я знаю, что перехватывать их нужно между Кхтиз Далдал и Шарки Кхат.

– Я подумаю, но завтра. – Салари́н совсем склонилась к столу, вновь икнула. – Надо же, а ведь хотела козьего молочка попить.

А на завтра, юная капитан, проснулась только к обеду и помирала с похмелья. И если бы не капитан Ржавый, что прибыл на Малгари, то ещё не известно, как бы долго каптан Саларин приходила в себя.

– Мала́ ты ещё так жрать, на ровне с капитанами. – бурчал Ржавый, отпаивая кошку капустным рассолом.

– Расскажешь кому, глаза выцарапаю. – угрожала капитан, разгоняя по лбу растрёпанные волосы.

– Ладно. – выдохнул пират. – Так понимаю, раньше вечера от тебя ответа можно не ждать.

На камбузе, под каптан кибаном, чем-то настойчиво грохотали. Это господин Ваба вместе с коком, котом Ноем, поправляли корабельный ледник и раскладывали по стеллажам, доставленные продукты.

Весь офицерский состав корабля, в кибане которого я провёл несколько дней, годились в отцы своему капитану. И мангари, салор Санжи, и трол, кашти Ваба, да и пакхли, кот Ной, всем им было на вид, далеко за полтинник, и относились они к капитану очень неоднозначно. С одной стороны, беспрекословно подчинялись, и требовали того же от экипажа, а с другой, уж очень её опекали, иногда позволяя себе, явно отеческие выходки.

В каптан кибан вошёл Ваба. Он не стучал в дверь и не спрашивал разрешения, просто сообщил ещё с палубы, что входит. В любом случае, застать капитана в чём мать родила, у него бы не вышло. Кибан делится на две половины. Передняя, с большим столом и креслом капитана, это и кают компания, и кабинет, и офицерская столовая. А вот дальше, личное пространство. Кровать, шкаф с вещами, письменный стол. Вот туда уже, без стука ни-ни.

Но и туда кашти вошёл беспрепятственно, не услышав запретов.

– Вот, приложи. Полегче станет. – Ваба подал девчонке пакет с кусками льда.

– Как там погрузка? – простонала капитан, прикладывая лёд к больной головушке.

– Нормально всё. Справимся без тебя.

– Уже всё доставили?

– К вечеру подвезут последнее. Ты отдыхай.

– Что ж вы за мной вчера не уследили? – жалостливо попыталась капитан переложить ответственность за своё состояние на старших товарищей.

– Ну, так мы же тебе не указ. – повинился, и вернул шпильку кашти.

– Дура у вас каптан, а вы её слушаете.

– Это точно. – отозвался Ваба улыбаясь, а Салари́н продемонстрировала выдвигающиеся из пальцев заточенные ноготки.

Часов в пять меня вывели на палубу, проводили на надстройку, где меня ждала капитан и мангари.

– Господин Хафзи Сара́к, – начала каптан. – у меня к тебе деловое предложение.

– Разве можно о чём-то договариваться с пиратом? – тут же огрызнулся я, ожидая какого-нибудь воспитательного тычка.

Побоев не последовало.

– А он и правда, очень смышлёный. – улыбнулась Салари́н. – Мне на судно нужен валлак. Думаю, ты понимаешь, что я тебе предлагаю?

– Догадываюсь. Только вот, что мне это даст? Как-то я не вижу себя в роли пирата.

– Даст? – Салари́н деланно задумалась. – Во-первых, это даст тебе полноценную долю, во-вторых, договор между двумя пиратами, заключённый прилюдно, это уже фактически документ.

– А подумать, могу?

– Можешь, но в любом случае, дашь ты своё согласие, или нет, в этот поход ты отправляешься с нами. Сообщи, как надумаешь.

В этот момент к штурвалу поднялся Ной, в руках которого был пластиковый бидончик, и я увидел капитана в новой ипостаси. Её буквально заколотило как алкаша при виде полного стакана. Она практически вырвала из рук па́кхли бидон, сорвала с него крышку, и приложилась к горлышку. Глотки большие, жадные, и вскоре по подбородку девушки покатились струйки белого, жирного козьего молока.

Меня снова определили в команду Вабы, вооружили инструментом, и загнали на мачты.

Естественно, ни о каком побеге я пока не думал. И вовсе не потому что сидел высоко на мачте, просто бежать в порту было некуда. На пирсе полно людей, а на земле, есть шанс повстречаться с заблудшим леваром.

Утром следующего дня, когда каптан Салари́н получила всё, что заказывала по списку, и расчёт, за реализованную медь, корабль двинулся на север.

Ветер был боковой, так что, шли за счёт косых парусов. Не быстро, но шли.

Больше меня никто не приковывал на цепь. Кормили, как и остальных матросов интернациональной команды, а затрещины я получал исключительно по делу.

Команда корабля действительно разношёрстная. Треть, люди, а остальное, мутанты. Троллы, коих всего пятеро, и даже один дворф, наш главный оружейник.

Под командованием последнего проработал целый день. Изготавливал пороховые заряды.

Капитан Салари́н не покупала готовые пороховые пеллеты, а предпочитала готовить их сама, прямо на корабле. Для чего оружейник Баха, изготовил самодельный пресс.

Калиевую селитру, древесный уголь и серу, всегда можно было купить, за не очень большие деньги, к тому же, всем этим можно было разжиться на ограбленных кораблях. Единственная проблема, смола, которую добавляли в небольшом количестве, чтобы спрессованная пеллета не разваливалась. Такую смолу продавали в небольших канистрах, размером с трёхлитровую банку, с наглухо запаянной горловиной. Так что, бочонок был фактически одноразовый, и при вскрытии, буквально за пару дней, смола превращалась в камень.

Наука изготовления порохового заряда совсем не сложная, я её освоил, буквально, после первого объяснения. Весы и мешки с порошками, совочек, посуда для смешивания, и ложка, для набивания формы.

Семьдесят пять долей селитры, пятнадцать долей порошка древесного угля и десять серы, высыпать в посуду, тщательно перемешать, до получения порошка однородного цвета. Взвесить, вычесть вес ёмкости. На килограмм продукта влить одну мерную ложку смолы, снова перемешать, то получения однородных комочков. Забить получившейся массой форму пресса. Дальше, крутим кремальеру редуктора, пока поршень пресса не достигнет нужного положения, то бишь, до щелчка. Не хватает сил, не проблема, есть съёмный рычаг, позволяющий докручивать кремальеру до получения необходимого результата. Всё, открываем пресс, извлекаем пеллет, пороховой заряд готов.

Таких зарядов я наклепал за день два ящика.

На третий день нашего пути ветер сменился на попутный, но капитан уже увела судно значительно западнее, сойдя с маршрута торговых караванов.

Я попросил Вабу проводить меня к капитану. Субординация, ничего не попишешь.

– Чего пришёл? – спросила каптан Салари́н, не отрывая взгляда от карты.

– Пришёл сказать, что я подумал.

– Молодец, не останавливайся на достигнутом. – съязвила девушка. – Думать, тебе очень к лицу.

– Язва малолетняя. – подумал я, но вслух сообщил, что принимаю предложение капитана.

– Вот и умница. – капитан сделала небрежный жест, типа, брысь-брысь-брысь. – Ваба, выдай валлаку оружие.

Вот так, с моего вынужденного согласия и небрежного распоряжения капитана Салари́н, получив кожаный ремень и абордажную саблю, я стал пиратом.

Глава 6. د اور بپتسما Боевое крещение

– И чего вы тут устроили? – поинтересовалась капитан. – Вы мне ещё драку затейте.

– Ты смотри, что этот паршивец беспамятный натворил, – жаловался кашти. – Такую пружину загубил.

– Не ты ли мне говорил, что он смышлёный? Вот и разбирайся теперь сам. – осекла жалобы капитан.

А суть спора была в следующем: в трюме, в ящиках Вабы, я обнаружил несколько пружин, применение которым на корабле не встретил. Как человек ленивый, а точнее, не стремящийся к мартышкиному труду, я действительно порубил часть одной пружины на кольца. Благо, тут же в ящике была увесистая кувалда, что сошла за наковальню, зубило и молоток. Диаметр пружины как раз подходил на большинство болтов, причём, с небольшой натяжкой.

– Ваба, давай договоримся. – предложил я, пятясь от кашти. – Вот эти два болта, под гайки которых я подложил пружину, если за пять дней они не ослабнут, мы расходимся с большой любовью и уважением к друг другу. Если нет, высечешь меня этой же пружиной.

Ваба шлёпнул себя пружиной по ладони, злорадно улыбнулся.

– Пойдёт. – согласился он. – Ставлю бутылку рома, что через пять дней, буду сечь тебя на виду у всей команды.

– Это, Ваба, только давай, чтобы всё по чесноку. Чтобы никто к болтам и гайкам не лез, не подтягивал и не ослаблял.

Ваба наморщился, шумнул что-то троллу из нашей команды, а когда тот вернулся, растопил над свечой комочек сургуча, и опломбировал гайки. Капитан заверила пломбы отпечатком своего перстня.

– Ставлю бутылку вина, на то, что быть тебе битым. – сделала ставку капитан, чиркнув меня по подбородку острым ноготком.

Команда тут же оживилась, последовала примеру каптана и кашти.

А вот мангари, как я узнал позже, поставил на меня.

Надо же было попасть в такую ситуацию, и это всего на второй день, как я официально вступил в звание валлака. Самое днище корабельной иерархии, ниже которого только рабы.

Прошло два дня. И я и Ваба, утром и вечером проверяли сохранность пломб на гайках. Да и остальные члены команды, усердно бдели друг за другом, так как ставки разделились практически поровну.

Вечером судно застопорила ход, стравив все паруса.

Место остановки, мягко говоря странное. Вряд ли корабль остановился здесь для засады. Кругом каменистые плешины, слоями громоздящиеся друг на друга, образуя невысокие каскады, которые, впрочем, при должном умении, корабль неплохо преодолевает. Каменные острые зубья и монахи, стоят то одиноко, то собираются в причудливый хоровод. Где-то впереди по курсу топи Шмали бахар.

Я уже почти доделал свою работу, и уже спустился на средину давамаста, но и с этой высоты, мне хорошо было видно происходящее.

От кормы отвязали и поставили на землю давир, что всё это время болтался на ней на специальном держателе. Загрузили на него два увесистых ящика. Санжи уверено поймал ветер, а капитан повела быстроходное судно, куда-то в сторону топей.

Где-то там, есть тайный схрон, о котором, возможно, известно только каптану и мангари. Ну, или может и остальным двум офицерам, кашти и па́кхли. Впрочем, команда почти равнодушно отреагировала на это событие. Скорее всего, там прячут корабельную казну, и личные сбережения капитана и офицеров. А может, только капитана. Не знаю, как тут всё устроено. Но уверен, в одном, ни монеты из долей матросов, в этих ящиках нет. Каждый получил свою долю сразу же, как с капитаном рассчитался портовый учётчик.

Распределение долей, выглядит следующим образом: четверть добычи сразу отходит в кассу корабля, содержать судно, знаете ли, удовольствие не из дешёвых. Капитан получает пять долей, офицеры по три, старшие матросы по две, а остальные накты, включая и меня, валлака, по одной доле. Но даже всего одна доля, может быть целым состоянием.

Капитан и старпом вернулись только под утро, уставшие, и не выспавшиеся, особенно Салари́н. Ей ведь всю ночь пришлось провести у штурвала. Ящиков, как не трудно догадаться, с ними не было.

Подвязав давир на штатном креплении, они поднялись на борт, и капитан ещё минут сорок провела у штурвала, проводя корабль средь камней.

После, когда её сменил Санжи, она закимарила прям на скамье, свернувшись калачиком.

На ту беду я оказался как раз рядом, проверял крепление фальшборта.