Паруса пустыни د صحرا کښتۍ

– Господин Хафзи, а ну ка, поди сюда. – позвал мангари.

Поставив меня к штурвалу, Санжи указал направление, велел держать крепко, и никуда не рулить, удерживая прямолинейность хода. Сам же, словно пушинку, поднял четырьмя руками капитана, и спустился с ней с полуюта.

Управлять движением корабля оказалось несложно. Он послушно подчинялся штурвалу, и через какое-то короткое время, я даже позволил себе выполнить несколько плавных манёвров, огибая каменистые каскады.

Санжи вернулся через десять минут. Проверил направление хода, но отгонять меня от штурвала не стал. Присел на скамью у борта, принялся деловито наблюдать, давая некоторые подсказки. В результате, я простоял у штурвала около трёх часов, а мангари, даже подремал немного.

За последующие три дня, под присмотром Санжи, я ещё несколько раз вставал к штурвалу, внимательно следя, какие при этом отдаёт команды мангари. Иногда, при правке курса, требовалась небольшая корректировка постановки парусов, что-то нужно было выбрать, а что-то, наоборот, стравить.

Естественно, такую науку за пять дней не осилишь, и буквально через полчаса, как отходил от штурвала, начинал путаться, какие команды, и при каких условиях подаются.

***

Каптан Салари́н стояла у опломбированных болтов, деловито вращая на ладони кортик.

– Ну, что, господин Ваба, пять суток истекли. – справедливо заметила капитан, сковыривая с гаек сургуч.

Одному из матросов, человеку, что было абсолютно справедливо, так как троллы физически сильнее, был передан инструмент. Матрос попробовал подтянуть гайку, но лишь отрицательно покачал головой. Тогда сам Ваба, проделал то же самое, но и ему, гайка не поддалась.

Капитан сделала знак кашти.

– Двое за мной. – скомандовал Ваба, а часть команды, что ставила на меня, весело загудела, потирая руки.

Со склада вынесли ящик рома, но предупредили сразу, что любой, кто попадётся с запахом до вечера, оставшийся путь будет бежать следом за кормой.

Мой же законный выигрыш, я получил лично из рук Вабы и Салари́н.

– Паа ккхти ке кха рагхласт, накт мула́. – громко сказала капитан, передавая мне бутылку.

«Добро пожаловать на борт, матрос», – вот, что означали её слова.

Уже в этот же день, мы приступили к порче пружин и подкладыванию гроверов под гайки особо ответственных узлов и соединений. За пять последующих дней, мы укрепили гроверами больше двух тысяч гаек. Укрепили бы и больше, но вот пружин у нас столько не было, но всё что имели, пустили на благое дело.

***

Каждое утро мы начинали двигаться за пару часов до рассвета. Это утро не стало исключением, а потому, наше появление стало полной неожиданностью для эльфийского биара.

Капитан судна, конечно же, постарался поднять паруса, но для него момент бегства был упущен. Гружёный корабль набирал ход медленно, и меньше чем через час, одна из наших пушек по левому борту, сделала предупредительный выстрел.

Торговец сложил паруса, и ещё какое-то время двигался по инерции.

Капитан Салари́н стояла на надстройке, держа в руках заряженный арбалет.

Санжи аккуратно подвёл наше судно к носу корабля торговца. От нас были переброшены два трапа, по которым тут же устремилась абордажная команда.

Сопротивления нам не оказали. Абордажники со знанием дела выволокли всю команду на портан дек, разоружили, кого следовало разоружить, поставили в ряд на колени. На ногах остался только капитан. Даже пираты, готовы были следовать законам пустоши, и не опускались до того, чтобы ставить капитана на колени на собственном судне.

Команда маленькая, всего двенадцать человек. Судно совсем без вооружения. Трюмы забиты тканями.

Товар, безусловно, дорогой, но уж очень долго реализуемый, в силу своей особой специфичности. Уж лучше бы на месте тюков тканей были мешки и ящики со специями. О приближении такого товара порт узнавал задолго до подхода корабля. Особенно, при попутном ветре.

Так что этот лёгкий захват, скорей послужит развлечением, для заскучавшей команды Малгари́.

Капитан торгового судна, было сделал пару шагов вперёд, приняв Санжи за капитана, но вовремя остановился, видя, как салор отступил чуть в сторону, и подал руку девушке, помогая той, спуститься с высоты фальшборта.

– Кому обязан визитом? – требовательным тоном спросил капитан торгового судна.

– Каптан Салари́н О’Ха́ши.

От этого имени лицо эльфа перекосилось.

– Да будет Вам, каптан. Вы словно лимон съели. – подметила Салари́н. – Что, никогда не едали лимонов? А вот на моей родине их полно.

Подошёл Ваба, коротко отчитался о содержимом трюмов.

– И что, прям, вообще, ни монеты? – картинно удивилась кошка. – Да быть такого не может.

На палубу вынесли небольшой резной ларец, из настоящего дерева, и металлический ящик.

Ларец был наполнен аккуратно уложенными стопками серебряных монет, да и сам по себе, был красив, и представлял, художественную ценность. По мимо витиеватой резьбы, что выгодно контрастировала на фоне абсолютной безвкусицы пластиковой тары и упаковок, инкрустирован был медной, полированной до блеска, и залитой лаком проволокой, вставленной в резьбу словесной вязи. Маленький представитель чего-то сделанного с душой, а не отпечатанного на принтере.

Металлический ящик, хоть и лишён каких-либо художественных изысков, ещё большая ценность, чем деревянный ларец, Изделиями, полностью выполненными из металла, просто так не балуются. А от того, ровный, непроницаемый для огня и воды, прямоугольник размером с книгу, был заперт на встроенный замок. Одна невиданная ценность, хранила внутри себя другую, ещё более невиданную, и очевидно, безумно дорогую.

– Каптан, – обратилась Салари́н. – давайте Вы не будете строить из себя целку, и добровольно откроете ящик.

– У меня нет ключа. – не скрывая презрения, ответил эльф. – Мне заплатили за доставку груза.

– Ой ли?!

Ноготки каптана Салари́н превратили в лоскуты рубашку эльфа. Движение её было столь чётким, что на теле последнего не оказалось не единой царапины. Впрочем, лучше бы они были. А так, и рубаха на ремки, и следов борьбы за вверенное имущество, не предъявишь.

На груди капитана, на коричневом шнурке, висел заветный ключ.

Кашти Ваба сдёрнул предмет, отпёр ящик, из которого извлёк небольшую коробочку, пенал, обитый красным бархатом.

Внутри, искрясь и переливаясь перламутровым молоком, красовались жемчужные бусы. Редчайший, цены не имеющий товар, в современных реалиях.

Только на родине салора Санжа продолжали добывать жемчуг, выращивая раковины на специальных фермах.

И вот такой дорогущий предмет, теперь, абсолютно без боя, доставался молодой девушке-пирату, совсем по очень банальной причине.

Шёл себе, шёл, эльфийский торговый караван. Три торговых биара и сопровождающий их военный бриз. И вот, у одного из биаров заклинило колесо. Корабль потерял ход, его стало тянуть в сторону. Потребовалась остановка и ремонт. Однако, караван не стал останавливаться, посчитав, что повреждённое судно исправит неполадку и быстро нагонит. Но, увы, с ремонтом провозились до вечера, в ночь не пошли, а утром… А утром объявилась Салари́н О’Ха́ши.

Ну, разве это не удача для пиратского капитана? За стоимость этого ожерелья, можно купить корабль, причём не биар, и не бриз или бризалу, а целый кватар, с полным парусным и военным вооружением, и командой на сдачу.

– Тихо! – скомандовала Салари́н, картинно округлив глаза, чуть подалась вперёд, поднимая указательный палец, повела ушком. – Что это? Вы слышите? Видите?

Все, и команда Малга́ри, и пленённые притихли, насторожились, внимая образовавшейся тишине.

– Видите? Хвост. Но говорит, что кто-то здесь считает себя самым хитрожопым. Может это эльфийский каптан? Правда же, хвостик, это он?

Хвост изогнулся знаком вопроса.

– Господин Санжи, прикажите своим людям обыскать гальюн. – распорядилась Салари́н.

Четверо бравых парней быстро спустились на нижнюю палубу, затрещал пластик, и меньше чем через пять минут, на палубе стояли два ящика, почти под самую крышку набитые серебром.

Бесстыдно быстро, только что скрываемое на эльфийском корабле, перекочевало на Малга́ри. Туда же была перегружена часть тканей, но совсем немного. Салари́н заявила, что это ей на платки и платья. Картинно откланялась, выставляя вперёд ножку, сняла треуголку.

И весь грабёж мог бы закончиться тихо и мирно, если бы не попытка эльфийского капитана, напасть на Салари́н. Он только и успел, что скривить рожу в гневе, да поднять ногу для первого шага, как тут же был остановлен увесистым хуком с двух левых, от мангари Санжи.

Контуженное, бессознательное тело эльфа свалилось на палубу, со звуком мешка с овощами.

За всей этой бескровной вакханалией, что творилась на борту эльфийского судна, я смотрел с палубы нашего корабля. Теребил арбалет, и думал, о нашем капитане, совсем не однозначные мысли.

Бескровная победа, не то продуманная, не то выстроенная на голой удаче, но, безусловно, расчётливая, с каким-то глубинным смыслом. Салари́н никого не пленила, даже не изъяла личных вещей. Например, на руке капитана красовался шикарный перстень с красным камнем. А то, что мы выгребли столовое серебро и два серебряных подсвечника из каптан кибана, так то не в счёт. Команда эльфов на нас больше обидится за то, что мы выгребли у них всё спиртное. А груз? А что груз? Он или собственность капитана, или ещё чья-то, им-то чего печалиться? Вот капитан очнётся, пусть и переживает.

Не знаю, как на счёт того, что война это путь обмана, но вот пиратство, это точно путь изощрённой лжи. Я ведь даже и не понял сразу, что задумала наша капитан, когда отдала приказ пуститься в погоню за эльфийским караваном.

Подняв все имеющиеся паруса, мы направились на север, чётко по маршруту движения торговых караванов, а когда мачты, ограбленного нами судна глубоко нырнули за горизонт, капитан резко увела корабль на запад, оставляя накатанные пути позади.

Через пару часов, уверенно обходя отдельно стоящие скалы, многие из которых были выше наших мачт, корабль вновь взял курс на север.

Между скалами были большие расстояния, и не нужно думать, что они натыканы как частокол. Где-то километр, а где-то, обходя скалу, следующую было видно только на горизонте. Для меня эти скалы были почти одинаковы, ну, разве что несколько отличались причудливостью форм. А вот для капитана, они были какими-то вешками, ориентирами и знаками. Мне казалось, что она в буквальном смысле видит, блуждающие потоки ветра между ними. Впрочем, сменивший капитана Санжи, вёл корабль столь же уверено.

– Обходим бестолковый холм. – пояснил Ной, обративший внимание на то, что я слежу не только за движением корабля, но и за действиями рулевых.

На торговом маршруте было возвышение, с мягкими, плавными, почти незаметными подъёмами и спусками, распростёршееся на несколько десятков километров.

Неопытные капитаны частенько предпринимали попытки, преодолеть холм с ходу, но такое было по силам только юза́лам, да и те, перемахивали вершину скрипя мачтами при хорошем попутном ветре. Ни биары, ни остальные, более тяжёлые суда не могли взять эту высоту, а от того, были вынуждены огибать холм с запада.

Был ещё вариант обхода с востока, но то было возможно, только если идёшь на юг. Почвы здесь становились каменистые, и каменные плиты в некоторых местах выстраивались настоящими каскадами. Нужно было точно знать, где проходить. Иначе, пустив корабль между двух выпирающих из земли плит, можно было оказаться на краю третьей, с метровым перепадом. Конечно, с такой ступени корабль соскочит, но вот подвеску можно было просадить до самого днища. И вот тут, преимущество было на стороне судов с большим количеством осей.

Но капитаны предпочитали западный обход, чтобы не калечить свои корабли о каменные преграды.

Можно, конечно, обойти, ещё больше забрав на восток, но это был или большой крюк, или необходимость постоянно лавировать между камней. В конце концов, за тысячу лет, все пути были опробованы, и торговый, был оптимальным.

Обходя холм с запада, на самом апексе этого объезда, был один единственный сюрприз. Край холма был круто обрезан и подпёрт скальными породами. Получалась такая каменная стена, метров пять высотой, закрывающая обзор, скрывающая происходящее за поворотом, и лишающая какого-либо манёвра на восток.

Мы же обходили эту дугу прилично западнее. Как я понял, на сегодня, в планы капитана не входило очередное нападение. Более того, ещё до захода солнца мы спустили паруса и поджались к скале.

– Вот так-то, господин Хафзи. – подмигнул мне Санжи, убедившись, что ход застопорен. – У нашего капитана чуйка на ветер, так что завтра пойдём отсюда с натянутыми как барабан парусами. Ты, кстати, зайди к капитану, она тебе какое-то поручение приготовила.

Господин Ваба и пара матросов отвязали давир, и ушли ещё глубже на запад, а я, дабы не томить капитана ожиданием, отправился в каптан кибан.

– Госпожа каптан. – постучал в косяк дверного проёма каюты.

Салари́н сидела на стуле за письменным столом, подвернув под себя босые ноги казачком.

– Входи, Хафзи. – пригласила она, складывая старую карту.

Я успел заметить, что на карте огромное количество правок и пометок, сделанных от руки.

Саларин указала на металлический ящик.

– Ваба говорит, что ты до безобразия головастый. Хочу организовать в своём кибане сейф. Но только не так, что бы до него нужно было добираться как до тайника, но и не у всех на виду. Ну, прояви таланты, докажи, что Ваба прав.

– Ага, – усмехнулся я. – а когда я это сделаю, Вы вздёрните меня на рее.

– Вовсе нет. – заверила капитан. – Я люблю помучить. Привяжу за кормой, и стану таскать по пустоши, пока до ушей не сотрёшься.

– Мне нужно осмотреться.

– Валяй. – отмахнулась капитан, перебралась на койку, принялась молча наблюдать.

Я осмотрел стены, ощупал потолок, заглянул под стол, стул и кровать. Сел на сундук. Прятать сейф было некуда. Оставался только платинный шкаф у кровати капитана, и шкаф у письменного стола, верхние дверцы которого были из прозрачного пластика, а на полках стояли книги.

Взял ящик, пристроил его на полку между книг.

– Сложнее всего искать то, что находится на виду. – сказал я. – Жаль, сильно выделяется.

Салари́н тут же поняла затею, указав на книгу, с которой можно снять переплёт. По размеру подходило почти идеально. Книги бумажные, а переплёты пластиковые, и находятся в отличном состоянии, хоть и видно, что уже потрёпаны временем.

«Да Ккхтио Насбул», гласило название, что можно было перевести, как «Устройство парусников».

Я забрал ящик и книгу, отправился в носовую часть нижней палубы, где у команды Вабы были склады, и что-то вроде маленькой мастерской.

Если я открою канистру со смолой, что бы приклеить обложку на ящик, то Ваба мне голову оторвёт, так что, нужно было придумывать что-то другое, вместо простого приклеивания обложки. И при должном усердии, решение нашлось. Отыскалась медная шпилька и ножовка по металлу, коловорот и сверло, нужного диаметра. Через пару часов, абсолютно ручной работы, на полке книжного шкафа красовался ящик, обёрнутый в книжный переплёт, закреплённый на аккуратные медные заклёпки.

– Можно мне забрать книгу? – спросил я у довольной Салари́н. – Всё равно, она теперь сильно выбивается из общей массы.

Капитан быстро пролистала слежавшиеся от времени страницы, проверяя, не завалялось ли среди них чего важного или личного, протянула книгу мне.

– Неужели читать будешь? – спросила она.

– Ну, а почему бы и нет. Интересно же.

– Ну-ну. – по-доброму улыбнулась она, царапнув мне подбородок.

Подметил, что подобный жест со стороны капитана никак не был связан с заигрыванием, а скорее, являлся символом искреннего одобрения.

– Кстати, – заметила она. – щетина тебе не идёт.

Последовал коронный жест брысь-брысь-брысь, и я удалился.

Вернулась команда Вабы, настрелявшая два десятка ящериц.

Оказывается, они в пустоши не такая уж и редкость, если знать, где они водятся. И чем ближе к топям, тем их больше, да и сами чешуйчатые крупнее.

Читать книгу приходилось на камбузе. Там подолгу засиживался Ной, освещая свою обитель спиртовой лампой.

С первых страниц книга увлекла, словно художественное произведение, несмотря на то, что, по сути, была техническим справочником и обучающим пособием. Плюс, очень полезные заметки на полях.

Сейчас я вам коротенько расскажу содержание, чтобы и вы, в двух словах, понимали устройство парусника.

Что? Испугались?

Конечно же, я не буду ничего этого делать. Просто в дальнейшем, не удивляйтесь моим действиям, и не задавайтесь вопросом, как так, человек без памяти, начал вдруг вести себя на судне, словно рыба в воде.

***

Чуйка нашего капитана не подвела. Сменившийся ветер наполнил паруса, и мы вновь двинулись на север, параллельно торговому пути.

Меня поставили к штурвалу, под присмотром Санжи.

– Мангари, вижу парус. – проорал латал. – Идёт пересекающимся курсом.

Приближающийся корабль был юза́лом, более быстроходным, и более манёвренным, нежели мы.

– Курс шмал-шмал-лабез. – скомандовал Санжи, и я докрутил штурвал.

Тут же мангари начал объяснять, что именно мы делаем. Задача была скрестить курсы, как можно больше, но не встать откровенно напротив борта противника носом. В таком случае мы бы лишили себя возможности вести огонь, а вот оппонент, с успехом мог бы разрядить в нас бортовые орудия. Судно нужно было выставить правильно, и ровно до того времени, пока более быстроходный юза́л не начнёт с нами ровняться.

Надо поймать тот момент, когда юза́л сможет доворачивать бортовое вооружение, и принять влево, резко сбрасывая ход. Обмена залпами при этом не избежать, но у нас преимущество по пушкам.

После, резко перекладываем руль на правый борт, пропуская противника вперёд, проходим у него за кормой, и разряжаем в неё полный залп с левого борта.

Всё это скорое пояснение Санжи сопроводил указаньями на местности, выдавая приблизительные ориентиры, где нужно провести тот, или иной манёвр.

При этом, покидать меня он не собирался, а от того, чувствовал я себя спокойно. И в какой-то степени, даже уверено.

Капитан тоже была рядом, стояла у фальшборта, смотрела на приближающийся корабль.

Но, до драки не дошло. На расстоянии эффективного выстрела юза́л выровнял курс, прошёл параллельно, и стал забирать на запад.

– Каптан! – крикнул латал. – Однако, это Ваш старый знакомец.

– Какой именно! – крикнула в ответ Салари́н. – У меня их немало.

– Одноглазый. – уточнил смотрящий. – Нам сигналят… Даже боюсь озвучивать.

Корабль чернокожих начал отдаляться.

– Латал, твою мать! Что сигналят?

– Да, как бы… – латал явно не осмеливался озвучить переданные сигналы.

– Латал! – пристрожилась Салари́н. – Если я к тебе…

– Да понял-понял. – матрос прервал угрозы капитана. – Я тебя, дура малолетняя, на херу вертел. – процитировал он.

Саларин сделала шаг в сторону вант.

– Каптан Салари́н! Это не я! Это оттуда! – поспешил оправдаться латал, и для пущей достоверности, указал рукой в сторону отдаляющегося корабля.

– Лево руля. Курс шмал. – скомандовала капитан.

Я молчком выполнил команду, но при этом вопрошающе глянул на Санжи.

– Что? – удивлённо глянула на меня Салари́н. – Я что, больная, гоняться за идиотом?

Пожал плечами, делая вид, что я тут команды только исполняю.

– Провокатор. – пояснил мангари. – Рассчитывал на то, что Салари́н погонится. Явно хотел завести нас в засаду.

Но наш капитан не планировала отпускать сквернословца безнаказанным. Она уже стояла у палубной пушки.

Прицелилась, спустила скобу.

Грохнул выстрел, и я увидел, как какое-то время, в направлении противника летит снаряд.

Капитан попала. Было видно, как дёрнулся рябью один из парусов.

Ущерб небольшой, но парус теперь придётся латать.

***

Капитан, хоть и поступила, как хороший стратег, не поддавшись на провокацию, всё равно повысила бдительность, и потребовала того же от остальных.

Пару часов после заката, вела судно сама, не доверяя это даже Санжи. В темноте, при освещении только лунами, очень легко нарваться на каменный торос, притаившийся в тени отдельно стоящих скал. При этом, она круто меняла направление движения, чтобы труднее было просчитать, где мы остановились на ночь.

Но нас всё равно нашли, спустя три дня. И в этот раз, боя было не избежать.

Нас нагнал тот самый юза́л с одноглазым капитаном. Шёл он быстро, вновь пересекающимся курсом, и манерничать вовсе не намеривался. Как только расстояние сократилось до километра, прозвучали первые взаимные выстрелы.

Первые снаряды угодили в паруса, как наши, так и вражеские. Целиться прямой наводкой с километра, это целое искусство.

Меня, как матроса технической службы, закрепили за канониром. Так что, я мало что видел из происходившего снаружи. Да и задача моя была не в том, чтобы подсматривать. Каждый раз после выстрела, в моих руках уже должен быть снаряд, а точнее, тридцатимиллиметровый патрон, и пеллет порохового заряда.

Пушки в этом мире картузного заряжания, но имеют встроенный механизм, для поджигания порохового заряда.

– Двойной заряд! – сквозь грохот скомандовал канонир.

После первого же залпа по трюму поволокся пороховой дым. Грохнуло ещё раз, и прилетело в ответ.

Пока ещё, прилёты в борт были случайностью, но как только подойдём друг к другу ближе, в трюме станет совсем не сладко.

– Ложись! – прозвучало со всех сторон от канониров.

Залёг. Прижался к палубе, стараясь не отсвечивать. В борт саданула сразу в трёх местах, полетели куски пластика.

– Патрон! Заряд!

Подал, потянулся за новыми.

– Есть один! – выкрикнул канонир, потянулся за новым снарядом, и на этом радость от его попадания прекратилась.

Тридцатимиллиметровый снаряд угодил в бойницу. Меня окатило горячей и липкой кровью, обдало вонью внутренностей, разорвавшегося на куски тела.

– К орудию! – проорал Баха, награждая меня животворящим пенделем.

Затвор пушки уже был открыт. Дрожащими руками, заправил патрон в ствол, дослал пороховой пеллет, потом ещё один, не знаю зачем, закрыл и заблокировал затвор.

Юза́л стремительно приближался. Паруса его изрядно потрёпаны, но из-за лёгкости корпуса, ход сохранился.

В голове картинками вспыхнули описания из книги. Сместил ствол ниже, целясь в кронштейн переднего левого колеса. Выждал, когда Малга́ри успокоится после кочки, выстрелил.

Попал как раз куда целился. Снаряд вырвал первый пневмоцилиндр полностью, второй пробил. Рычаг прогнулся в сочленении, задирая колесо. Вырвало рулевой привод. Судно клюнуло, налетело рычагом на камни. Накренилось ещё больше, уходя в незапланированный левый поворот, и упёрлось болтающимся рычагом в грунт, поднимая столбы каменного крошева. По палубе тут же скользнул незакреплённый груз, сбивая с ног матросов. Двое перевалились за борт. Один упал, второй уцепился за фальшборт, и угодил под выстрел. Оторванная от тела рука ещё какое-то время упорно не желала отпускать планширь.

Снова закрываю затвор. Мы начинаем описывать дугу вокруг противника. Вижу, как мой снаряд пробивает дыру, где-то под баком. С корабля противника вовсю огрызаются пушки главной палубы.

У нас уже есть потери, но пока все орудия целы, и огневой перевес на нашей стороне.

Но не может же быть так, что чернокожие пошли на явное самоубийство.

Ещё выстрел. Снова под бак, но уже с правого борта.

Слышу, как готовится абордажная команда, реагируя на команды своего командира.

– Огонь по орудиям! – орёт Баха.

Помню краткий ликбез, что когда-то мне давал главный оружейник. При такой команде, , если не указано конкретное орудие, бить нужно по орудию своего номера. Моя пушка четвёртая по счёту, значит и мне, бить нужно по четвёртой, по той, что у юза́ла в корме.

Выстрел.

Баха дёргает меня за куртку, рука у него, какая-то очень длинная. Только сейчас понимаю, что у меня на куртке болтается рука покойного канонира, уцепившаяся за ткань, в последнем рефлексе, а сам я, стою на коленях перед пушкой, опустившись в разодранные кишки.

Тут же подурнело. Вырвало.

– Ааа, дьявол! – прорычал Баха, сдвигая в сторону сапогом внутренности и мою рвоту. – Уберёшь потом тут всё! А сейчас марш наверх.

На лестнице оступился, повалился, опираясь на руки. Волосы обожгло, а на палубе, кого-то разорвало. Ноги пробежали до борта, ударились в него, упали. Вновь вырвало.

– Подъём, господин Хафзи. – две руки Санжи подняли меня за шкирку, поставили на ноги. – Все сопли потом. Будет ещё на это время.

Мы заходили на абордаж.

К сожалению, я не видел сейчас капитана, но знал, что именно она стоит у штурвала.

– Каптан! Кштиз! – проорал латал.

С востока к нам шли четыре корабля. Два бриза, два биара.