Паруса пустыни د صحرا کښتۍ

После этих слов, я окончательно понял, почему Ржавый так обрадовался моему согласию.

– Трудный подросток? – уточнил я.

– Теперь, это твои трудности.

До порта шли молча. Девчонка не проронила ни слова, да и ведя себя вполне сносно. Прохожим учтиво кивала головой, и вообще, если бы не её внешний вид, могла бы сойти за леди. Впрочем, чему я удивляюсь, она же племянница губернатора, как мне рассказали.

Её вещи помог донести слуга, так что мне до самого конца было не известно, что в пластиковом ящике. Но, судя по тому, с какой лёгкостью несли его, книжной библиотеки или несметных сокровищ, внутри не было.

Только на Адила́на Бад, девчонка произнесла свои первые слова. Причём это была претензия, после того, как она раскрыла оба шкафа.

Глава 12. بلیک میل Шантаж

– Так, я не поняла… – возмутилась моя гостья, дожидаясь, когда я обращу на неё внимание.

Однако, я в этот момент рассматривал карту, расположившись на камбузе, и мне было вовсе не до девичьих недовольств. Предстояло пройти около семи тысяч километров, и маршрут, нужно было проработать максимально.

Всё же мне пришлось отвлечься на девчонку.

– А платинного шкафа у тебя нет? – возмущалась она деловито упирая руки в бока.

Я указал на себя, как бы намекая на свой внешний вид, который говорил, что платьев не ношу.

– Ну, мало ли. – недовольно фыркнула она. – Вдруг, ты, как Ржавый, юбки носишь.

Я вернулся к карте и плану действий, от которых меня только-что вероломно отвлекли.

– Я тогда этот займу. – сообщила девчонка, ставя меня перед фактом.

Глянул, как она бесцеремонно перекладывает постельное в шкаф с моими вещами, а на освободившиеся полки водружает свои из ящика.

– Ты не переживай, раньше времени, я компанейская. – продолжала она беседу одного персонажа. – Если что, ты не стесняйся, я и помочь могу, и разговор поддержать. Скучно, поди, в пустоши одному? Поговорить даже не с кем. Чего молчишь? Занят? Ну-ну. Я сейчас вещи приберу, кушать нам сварганю. А что тут у тебя? Что, только каша? Не, так не пойдёт. Я список продуктов напишу. Ты сходи, купи.

Я уже вышел из кибана, а театр одного актёра всё продолжался. Конечно, я не против попутчика, и даже не против попутчицы, но это был эффект разорвавшейся бомбы. После продолжительного молчания, и той тишины, к которой я уже привык, девчонки стало слишком много.

Адилана Бад стоял метрах в ста от причала, и это позволило мне самостоятельно выйти в пустошь. Ветер был северный, и я пошёл галфвиндом на восток. Порт Азад Кхара быстро таял вдали, и на палубу, наконец, выбралось моё десятидневное наказание.

– Привет. – сказала она, протягивая мне руку. – Поуока.

Я чуть замешкался, но рука была протянута явно для рукопожатия.

– Хафзи́.

– Ты каптан этого судна? – спросила она, громоздясь на встроенные ящики. – На пирата, вроде не похож.

– Так я и не пират.

– Ты курьер? – Пауока не унималась с вопросами, поправляя растрёпанные ветром волосы.

Поймав мой взгляд на себе, она демонстративно завела пряди за уши.

– Ну, да, лопоухая. – улыбнулась она. – От этого и с мальчишками проблема. Смеются.

– Не от этого у тебя проблемы с мальчишками. – подумал я, и промолчал, всерьёз размышляя, а кто же я по профессии?

Выходило, что и правда, курьер. Ну, а кто ещё? Точно не пират, да и в контрабандисты не гожусь. Связей нет, тайные тропы знаю только вдоль да Гридне натхаа, и только в Грам самандар.

– Курьер. – согласился я.

– А ты чего так тормозишь? – продолжала она свои пытки, всё ещё демонстрируя уши. – Правда, смешные?

– Не правда. Мне нравятся, и ничего смешного я в них не вижу.

– Это, потому что ты взрослый. Сколько тебе?

Сколько мне лет доподлинно не известно, но судя по тому, что я вижу в зеркале, когда бреюсь, мне чуть больше тридцати.

– Тридцать два. – почему-то я назвал именно этот возраст.

– Прикольно. – хихикнула Поуока. – А мне шестнадцать. Через полгода семнадцать будет.

– И что в этом прикольного?

– Невеста моего дяди, в два раза моложе, чем он. Прям, как мы с тобой. Он, кстати, пират.

– Сказали, что губернатор. – попробовал поправить я.

– Теперь губернатор, а так, пират.

Она соскочила с сундуков и полезла на крышу рубки.

– Я осмотрюсь немного, ты не скучай.

– Не буду. – пообещал я молча, воспользовавшись образовавшейся тишиной.

Голос у девчонки был приятный, мелодичный, но уж очень звонким.

– Ма ста кхвара вакхора. – раздалось с бака. – У тебя тут что, реальная пушка?

Да уж. Теперь действительно видно, что она племянница пирата. Завернула матом так, что мачта гнётся. Куда только дядя смотрит?

После получасового осмотра яхты, заглядывания во все лючки и щели, бестия вернулась на корму.

– У тебя есть во что переодеться? – спросил я. – Неудобно в платье на таком судне. На подол наступишь, нос расшибёшь.

– О, поняла. – тут же оживилась девчонка. – Показ мод.

Пропала в кибане, и через две минуты в сопровождении бранных слов, появилась в оливковых коротких шортах и облегающем топе без лямок. Запрыгнула на надстройку, так, чтобы не мешала мачта и парус, выставленный на левый борт, покрутилась, демонстрируя наряд и девичьи формы.

– Ну как?

– Класс. – согласился я. – Только обгоришь быстро. В пустоши загар прилипает махом.

– Поняла. – деловито кивнула Поуока, и снова прошмыгнула в кибан.

Во второй раз она появилась в таком наряде, что лучше бы оставалась в первом, а то и вовсе в платье. На ней была юбка, с настолько низкой посадкой, что даже у Салари́н, в связи с её физиологической особенностью, штаны сидели выше. Про сам размер юбки я вовсе умолчу. Майка, которую надела Поуока, была практически прозрачна.

Я решил вызвать девчонку на откровенный разговор.

– Послушай, если это была какая-то шутка с твоей стороны, или проверка, то давай на этом остановимся. Как мужчина говорю, без лишней скромности, ты красивая и привлекательная, но ты ребёнок, и я за тебя отвечаю головой. Буду тебе очень признателен, если ты больше не будешь так издеваться надо мной.

На удивление, Поуока выслушала не перебивая, и несколько расстроенная моими словами, вновь подалась в кибан.

Через пять минут возни, она снова объявилась в оливковых шортах, и белой свободной сорочке без пуговиц. Покрутилась на палубе.

– Так лучше?

– Лучше. – признался я с облегчением.

Боковой ветер раздувал рукава и лёгкую рубашку, трепал розовые волосы, время от времени выставляя на показ оттопыренные ушки.

– Только пираты так не носят. – заявил я.

Теперь уже Поуока разводила руки в стороны.

– Позволишь? – попросил, застопорив штурвал.

Выправил рубаху из шорт, собрал по краям в два длинных конца, и завязал узлом спереди, чуть выше пупка.

Снизу на меня смотрели два совершенно зачарованных изумрудных глаза.

– Треуголки не хватает. – заявил я.

– У меня есть. – молнией метнулась за головным убором Поуока. – Подарок, от каптан Салари́н.

– Тебе очень идёт. – одобрил законченный вид.

– Я к бушприту.

– Нет! Давай ка, ты пока будешь находиться на виду.

– Нууу. – протянула девчонка. – Не будь занудой.

– Я каптан на этом судне, и ты мне подчиняешься. – отрезал я, не дожидаясь других пререканий. – Понятно?

– Да, каптан Хафзи.

***

К вечеру мы прибыли в порт Кхтиз Банк Кхара, где и остановились на ночлег.

Взяв с Поуоки клятвенное обещание, что она не покинет Адилана Бад, и какое-то время побудет в кибане, от греха подальше, я поднялся в город. Нужно было пополнить запас воды и продовольствия.

По настоятельному прошению моей попутчицы, посетил рынок, и купил нормальных, в её понимании продуктов. Овощи, фрукты, вяленое мясо, сыр. Правда всё равно, по итогу получил выговор, за то, что не приобрёл молодого столового вина. Видите ли, даже дядя говорит, что бокал молодого вина за ужином, то, что нужно молодому растущему организму.

За ужином, который организовала Поуока, она поведала свою историю. Честно говоря, я был в какой-то степени огорчён, тем, что в рядах знакомцев Салари́н, может водиться такой отморозок, как Гит. Ну а с другой стороны, чего я ожидал? Они пираты.

– А она красотка, правда? – потребовала подтверждения своего мнения Поуока.

– Кто? – не понял я.

– Каптан Салари́н. А ты давно с ней знаком?

Я пожал плечами, пытаясь сосчитать, сколько времени назад, состоялось моё знакомство с капитаном.

– Не знаю.

– Чего не знаю? Не знаешь, красотка или нет?

– Красотка-красотка. – быстро согласился, не желая подвергаться допросу.

– Это ты мою сестру двоюродную не видел. Она ващщще… У мужчин слюни текут и дар речи пропадает. И парень у неё, красавчик. Высокий, крепкий, мускул к мускулу. Салор, одним словом.

– Получается, тебя и сестру в одном помещении вместе оставлять нельзя. – заключил я.

– Это почему?

– Ну, две красавицы в одном помещении, доведут мужчину до могилы.

– Скажешь, тоже. – рассмеялась Поуока. – Это Рабэ́ль красавица, а я так, ушастая, на потеху. Все смеются. Сколько раз слышала за спиной: – Такая милашка, но что ж такая лопоухая?

– Мне не смешно. – напомнил я. – Спать сегодня собираемся? Завтра выходить рано.

– Собираемся. Только ты выйди, мне переодеться нужно.

Я вышел, и вернулся, только когда меня позвали. Поуока уже лежала под покрывалом, служившим одновременно и лёгким одеялом. Засыпать можно и вовсе без всего, но ночи в пустоши прохладные, и желание прикрыться, непременно возникнет.

– Только, я предупредить должна. Я голенькая сплю, так что, если ты, что ночью увидишь, это я не со зла. – улыбнулась она, лукаво сузив глазки.

– Лучше бы я тебя у Ржавого оставил. – тяжело выдохнул, мирясь с обречённостью своего положения.

***

Ночь прошла очень спокойно. Попутчица моя быстро отключилась, и всю ночь мерно посапывала.

Но, когда я проснулся, с ужасом обнаружил, что девчонки нет на своём месте, а вокруг царить гробовая тишина. Только звуки пробуждающегося порта доносятся снаружи.

Шнуруя на ходу ботинки, выскочил на корму, оглядываясь по сторонам. Дух перехватило. Девчонка могла уйти в абсолютно любую сторону, и что-то мне подсказывало, что в случае нештатной ситуации, она без всякого стеснения ляпнет, что племянница губернатора какого-то там Мармар Кхара.

– Не ссы. – раздалось из гальюна. – Здесь я.

Я воздержался от комментариев, но когда Поуока вышла, то всё поняла по моему рассерженному лицу.

– Что? Я должна предупреждать или докладывать? – возмущённо спросила она, кутаясь в покрывало.

– Вообще-то, в портах запрещено пользоваться гальюном, здесь специальные туалеты есть на пирсах. – решил повоспитывать я.

– Ой, подумаешь, оросила мох. Кучерявей будет. И вообще-то, – дерзко подметила она. – мог бы, так не пялиться на меня.

Ну что ж, в последнем, она действительно была права.

– Выходим скоро? Кофе успею сварить? – деловито, и даже как-то по-хозяйски, спросила Поуока, закрывая за собой дверь кибана.

Ветер сегодня переменился, дул с северо-запада, так что мы вышли крутым бакштагом, направляясь на восток. Время от времени я забирал чуть севернее, чтобы на безопасном расстоянии обогнуть южную оконечность Лве Маредин шкхра, и пройти по северному краю местных топей. Откровенных болот тут нет, но в некоторых, весьма обширных низменностях, даже человек, оставляет в почве неглубокий сырой след. Юза́лы и биары без особых проблем проходят эти низины, а вот суда потяжелее, уже испытывают трудности, значительно теряя в ходе, а от того, предпочитают обходить эти земли краем. Что мне, очень даже на руку.

Ближе к обеду, попутчица моя резко переменилась, что, справедливости ради, надо отметить, мне очень понравилось, хоть и ввергло в минутное замешательство. Она словно по щелчку повзрослела. Точнее не так, обрела какую-то здравую рассудительность, отбросив в сторону все свои подростковые штучки.

– Знаешь, – деловито начала она. – ты должен пристроить меня к какому-нибудь делу. Поверь, я себя знаю. От скуки, я становлюсь просто невыносимой, и мне бы не хотелось, чтобы на средине пути, ты вышвырнул меня за борт.

Как я уже сказал, такой поворот мне был по сердцу, но единственное, к чему можно пристроить молодую девушку на судне, причём, на крохотном, это ровно ко всему. И я, чувствуя себя уже каким никаким знатоком, принялся вовлекать её во все процессы, связанные с ходом и управлением Адилана Бад. Пауока же, с усердием приняла во всём этом участие.

Надо заметить, что большая часть названий ей была известна, и основная трудность заключалась лишь в том, что она не всегда сразу определяла место расположение такелажа, тем более, что некоторые механизмы я перенёс, с привычных для них мест.

На вопрос, где я отыскал это корыто, поведал историю, как собственноручно собирал кораблик, пользуясь старой книгой, как наставлением по сборке.

После недолгого смущения, связанного с долей недоверия к моему рассказу, девушка всё же выразила глубокое уважение, к моему инженерному таланту.

В качестве практики, после теории, мы несколько раз сменили курс, что требовало некоторой перестройки парусного вооружения. Тренировались крепить шкоты, травить, выбирать. А после, я поставил Поуоку за штурвал.

Однако, последнее хоть и было самым увлекательным, в то же время, было и самым неудобным, для низкорослой девчонки.

Даже мне, с моим ростом, и с учётом того, что управление я делал под себя, оставался совсем небольшой зазор для вида того, что происходит спереди. Смотреть приходилось между гиком и палубой надстройки, которая, на моём судне занимала две трети бака. Плюс, теперь ещё и вертлюжная пушка съедала часть обзора.

Но, Поуока быстро приспособилась, скопировав мою собственную манеру. Она стопорила штурвал, восседала на фальшборт, и смотрела вдоль борта, после чего, при необходимости, возвращалась к штурвалу, и корректировала курс.

К вечеру девчонка была вымотанная, но очень довольная.

На этом бы, можно было, и завершить рассказ о десятидневном путешествии, если бы не превратности судьбы-злодейки, которая не далее, чем на следующий день, подкинула пренеприятнейший сюрприз, от которого уровень адреналина в крови подпрыгнул до небес.

В первой половине дня, словно черти из табакерки, откуда-то из низины, вынырнули два юза́ла. Один, с большой долей вероятности торговый, так как на его бортах я не увидел откинутых пушек, второй, явно военный, ощетинившийся всем своим небольшим арсеналом.

Шли корабли в паре, держа стабильное расстояние между друг другом на параллельных курсах.

Однако, их курс и мой, должны были пересечься. Шли они фордевиндом, и расстояние между нами было больше полутора километров, и всё это позволяло нам спокойно разойтись, не причиняя неудобств друг другу. Тем не менее, с борта военного судна, прозвучал выстрел, и впереди, по моему курсу, брызнул фонтан каменной крошки. Очевидно, это был максимальный угол вертлюжной палубной пушки, позволяющий произвести выстрел, а от того, снаряд разорвался метрах в ста от нас. Хотя определённые нормы, дабы обозначить законные намерения военных, предписывают им, делать упреждение не меньше чем на триста метров.

Но останавливаться на требование не пойми кого, тем более, выполненного в столь грубой форме, желания у меня не было.

К штурвалу, в одном ботинке выскочила перепуганная Поуока.

– Нас атакуют? Это пираты?

У меня была пара минут, на короткие объяснения, и девчонка всё поняла с первого раза. Без лишних вопросов сделала всё, как я велел.

– По моей команде, быстро, но без резких движений, выполняешь разворот оверштаг на левый борт, но только по моей команде. Выправишь судно вон на то облачко. – я указал на небо. – После этого, стопоришь штурвал, и бегом на бак. Там мне понадобится твоя помощь.

Поуока кивнула, и вдобавок моргнула пышными ресницами.

Я же стравил гик на левый борт, так, чтобы после разворота, он имел максимально развёрнутый угол по отношению к борту, то есть, почти перпендикулярно. В какой-то момент, парус захлопал, попав в мёртвую зону ветра, но этого и следовало ожидать.

– Лево руля!

Судно накренилось на правый борт и уверенно пошло влево.

К этому моменту я уже заправил правый крик-шкот в кнехт, чтобы переставить парус на другой борт. Мне нужно было обеспечить нас максимальной площадью парусов, дабы не понести больших потерь в скорости. Инерция судна позволит какое-то время идти накатом, но потом срочно нужно будет поймать ветер, и компенсировать потери хода.

Судно выровнялось после разворота, затрещал от усилившегося давления гик и удерживающий его шкот. Почувствовался толчок, переданный кораблю, вновь наполнившимся ветром парусом.

– Выбери гика-шкот! – крикнул я. – Ты почувствуешь, как увеличится скорость!

К этому моменту, дёрнул узел левого крик-шкота, а практически всё остальное, сделал сам ветер. В определённый момент, крик ослаб, и я начал перетягивать его на правый борт. Ветер вновь подхватил парус, и теперь нужно было только успевать перебирать руками, потому как потом, придётся бороться не только с парусом, но и с ветром. К этому времени подоспела, Поуока, и помогла заправить конец шкота в стопор . Все остальные настройки будем совершать потом, пока же, оба паруса раздулись пузырём и дистанция до преследователей, перестала сокращаться. За время нашего манёвра, они приблизились к нам до километра.

Прозвучал ещё один выстрел, и очевидно холостой, так как мы теперь шли фордевиндом, чётко перед преследователями, куда пушки никак не разворачивались.

– Прикрой ушки, моя, хорошая. – скомандовал я, заряжая пушку.

Снаряд пролетел точно над надстройкой, выбив каменную крошку, справа от военного корабля.

Расстояние между нами начало увеличиваться, но преследователи не думали сдаваться. Тогда я послал им очередной гостинец, снабдив его двойным картузом. Снаряд влетел ровно в трюмы нижней палубы. Как правило, там хранят запчасти такелажа, и небольшие запасы технической воды. Так что, сильного ущерба я не нанёс.

Наличие пушки, и фак того, что я больно огрызаюсь, хоть и со второго раза, но всё же умерил пыл преследователей. Оба судна стравили уо-дри-стизы, и наш отрыв стал стремительно увеличиваться.

Подругу мою изрядно трясло. Дабы не дожидаться, когда тряска перерастёт в настоящий колотун, позволил ей произвести холостой выстрел, дабы ознаменовать нашу маленькую победу. Визгу из неё раздалось больше чем из пушки.

После, мы по уму выставили крик, зафиксировали его по всем правилам. Отрегулировали положение гика, при помощи бортовой лебёдки, так как специальная каретка, предназначенная для этих целей, на моём судне отсутствовала, как класс. Я попросту, не нашёл места для её размещения, да и на истинном Адилана Бад её не было и в помине. Выполнили оттяжку, отрегулировали положение гика-шкота. Всё это я сопровождал пояснениями, что, почему и для чего, мы делаем, и к какому результату стремимся.

Да простят меня пустошные боги, за то, что многие вещи я называл своими именами, но я был сам себе и капитан и матрос, а следовательно, никто не мог спросить с меня за неверную терминологию. Да и саму науку, хождения под парусом, я познавал на практике, на своих собственных ошибках.

Пять часов мы двигались на юг под полными парусами. Это был настоящий гоночный режим, при котором Адилана Бад, с лёгкостью пера взлетал на возвышенности, а потом, столь же стремительно спускался вниз, что аж захватывало дух.

Да, мы безвозвратно оторвались от случайных преследователей, но подобный манёвр нисколько не приближал нас к цели, и свёл на нет всю временную фору, заработанную вчерашним днём.

В более спокойной обстановке, мы сменили курс на восток, ещё раз потренировавшись в постановке парусов. Теперь крик можно было переставлять и лебёдкой, что конечно занимало больше времени, но зато, не было шанса, что ветер вырвет из рук верёвки.

Вскоре, мы ещё раз сменили направление, взяв на северо-восток. Во-первых, нужно было компенсировать то расстояние, на которое мы переместились на юг, а во-вторых, я не хотел поджиматься к ветви разлома Шарки Кхат, оставляя значительное место для манёвра во всех направлениях.

Как говорил ранее, это был единственный прецедент нашего путешествия, заслуживающий отдельного внимания, если не считать попытку нападения на нас стаи леваров, практически у самых берегов Инсаниата.

Так что, отойдя от стресса, полученного нами в ходе нашего первого совместного сражения и героического бегства, что кстати, нашло полное понимание в сознании Поуоки, мы устроили поздний ужин, разместившись на надстройке. Солнце, всего на один свой диск не дошедшее до горизонта, нагревая до оранжевого свечения зелёно-голубое небо, яркими лучами щекотало лицо девчонки, заставляя её щуриться и морщить носик. Ветер выбивал из-под треуголки розовые спиральки её длинных волос. На ногах, отчётливо выделялся след между прикрытой и не прикрытой от солнца кожи.

Далеко на юге, где-то очень далеко, на самой кромке горизонта, небо озарялось редкими разрядами молний, но звук до нас совершенно не доходил.

– Романтика. – подметила Поуока.

– И где была твоя романтика, когда по нам стреляли? – усмехнулся я.

– Ну, скажешь тоже. Я, всё-таки не отважный капитан, как ты, или Салари́н. Она, мне кажется, вообще ничего не боится. Кстати, она тебе нравится?

– Кто? – переспросил я, ещё не понимая, в какую ловушку меня загоняют.

– Не тупи. Салари́н, конечно.

И я ответил, свято веруя в то, что общаюсь с подростком. И соглашусь, что любой, кто упрекнёт меня в моей глупости, будет абсолютно прав, ибо ни в коем случае нельзя сравнивать одну женщину, в присутствии другой. Даже если им по пять лет.

– Нравится.

– А я?

Только тут, почуяв неладное, попробовал реабилитироваться.

– И ты нравишься. Мне вообще, все женщины нравятся.

– Ну-ну. – сделала, только ей самой понятный вывод Поуока. Собрала посуду, ополоснула её, и отправилась в кибан.

Ещё какое-то время в сумерках я пытался вести яхту, но вскоре признался, что я не кошка, чтобы видеть в темноте, и сдался на милость ночи. Спустил паруса, встал на ночлег.

В кибане меня караулили, не то провокация, не то неудачное стечение обстоятельств. Ворочаясь во сне, Поуока оказалась совсем не прикрыта. Более того, покрывало сбилось, скрутилось, и почти полностью было под ней.

Однако, я всё же предпринял попытку извлечь его и укрыть девчонку, боясь только одного, что спросонья, она неверно меня поймёт. И мне почти удалось прикрыть её ногату, как вдруг она заворочалась и открыла глаза. Я замер.

Хитрая лиса Поуока, накинула мне руки на шею, потянула к себе, с явным расчётом на поцелуй. Поцелуй состоялся, но только в лоб.

Естественно, от такого неприкрытого хамства, с моей стороны, девушка опешила.

– Ты погоди немного. – прокомментировал я. – Вот твой дядя отвернёт мне башку, сможешь целоваться с ней, сколько угодно.

– Фу! – фыркнула Поуока, и прикрылась самостоятельно.

Больше провокаций с её стороны не было. Да и вообще, когда мы добрались до Мармар Кхара, преодолев такое расстояние бескрайних просторов пустоши, девчонка казалась мне совсем иной. Не той нескладной особой, которая сочетала в себе мальчишеские повадки, брань, и безудержное женское очарование, а вполне рассудительной и организованной девушкой. Мне нравилась её компания, она не путалась под ногами, и её звонкая болтовня, что впрочем, не всегда была по делу, мне вовсе не докучала.

В какой-то степени, мне даже жаль было расставаться с этой особой.

***

Мармар Кхар поразил меня своей чистотой и белизной. Из бухты, он вообще казался декорацией к какой-то сказке, настолько было непривычно видеть не серую каменную кладку, а стройные ряды мрамора светлых оттенков.

Порт крошечный. Здесь вряд ли разместятся более четырёх судов одновременно. Чуть в стороне, стоит единственный юза́л, давно уже не расправлявший своих парусов, а всё остальное пространство уставлено, сбившимися в небольшие группки, дави́рами.

С невысокого холма, что слева от порта, за бухтой присматривает небольшой форт, грозя стволами четырёх орудий крупного калибра.

До дома губернатора дошли почти беспрепятственно. Просто, местные начали узнавать племянницу градовладельца, и весть о нашем прибытии, докатилась до стен губернаторской усадьбы, быстрее, чем перемещались мы.

Старый пират, а ныне губернатор совсем не бедного городка, самолично вышел встречать племянницу и меня.

Поуока тянула меня за руку, чтобы я двигался быстрее.

– Дядя, знакомься, это каптан Хафзи. – представила меня девушка.

Вместе с Фадом Шапа́ром, за ограду усадьбы вышли с десяток человек вооружённой охраны, несколько слуг и две молодые женщины. Высокая блондинка, с хорошо прослеживаемым животиком женщины в положении, и безусловная красавица, вышедшая из-под кистей виртуозного художника. Красота, которая нравится всем, невзирая на возраст и вкусовые предпочтения.