Под городом, во тьме

Натаниэль предложил Нут садиться на огромный кожаный диван, а сам устроился в крутящемся кресле напротив.

– Ну что ж… Меня, как ты уже поняла, зовут Натаниэль, можно просто Натан или Нейтан, – повелительным тоном сказал он, протянув смущённой Нут руку и слегка сдавив её кисть в коротком рукопожатии. – А у тебя интересное имя. Древняя мифология… Богиня неба, пожирающая звёзды с луной, заключающая в себе тысячи душ, поднимающая их на небо…

Натаниэль ухмыльнулся, и Нут опять покраснела, её смуглые щёки запылали бронзой. Натан слегка поднял брови, откинув назад голову и одарив девушку снисходительной улыбкой.

– Хотя… родители твои промахнулись, – продолжал он. – Ты не выглядишь как человек, источающий древнюю силу. Да и род наш, насколько я знаю, не имеет отношения к Египетским культам…

И в конце-концов этому сильному, умному и просто неотразимому парню удалось очаровать Нут с первых минут разговора. Он сразу нащупал тему, заинтересовавшую девушку. Но, оглядываясь назад, Нут подумала, что охотно бы слушала Нейтана, даже если бы он нёс полную чушь и ругал её за провалы. Таким уж притягательным был этот человек: такой правильный с виду, блистательный, но отнюдь не простой. Юный, но уже полноправный житель верхних уровней Города.

***

О происхождении Нут выяснилось, что там, в общем-то, не было ничего особенного. Оказалось, что люди с таким фенотипом раньше жили в других Городах, которые существовали до Великого Становления. Но и там они держались общинами, хоть и очень ловко сотрудничали с горожанами, занимая в технополисах самые наукоёмкие должности. Но вот после Великого Становления с людьми что-то сделалось: их охватила злость на почве постоянного страха. В них зародилась ненависть к отличающимся от основной массы, и любой непохожий на них становился «потомком Агрессора». По крайней мере, в их Городе, который по официальным данным единственный уцелел в войне. Он замкнулся в себе, за Стеной, отгородившись заслоном от радиоактивной пустыни.

Однако эти тенденции забывались на верхних уровнях Города. По словам Нейтана, все представители их рода несли в себе исключительную способность к учёбе, и поэтому рано или поздно они пробивались на самый верх в технократичном Городе. Даже в смешанных семьях, где корни истинных предков были давно позабыты, хитрая игра генов проявляла себя спустя поколения.

«Что? – удивлялся Нейтан. – Дразнят нас в местных школах? Конечно нет! Хоть у нас характерные черты, форма черепа, и кожа гораздо темнее, но здесь это в порядке вещей. Здесь отличаться от всех – это даже модно!»

Нут и Нейтан проговорили почти три часа, пока в комнату не постучалась Ноа, сказав, что гости уже расходятся. Им пришлось попрощаться, но они обменялись контактами в официальном городском мессенджере и номерами коммуникаторов в комнатах. И хоть Нейтан был старше Нут и жил на недостижимо высоком уровне Города (и в социальном, и в топографическом плане), как и предсказывала Ноа, это не помешало им стать друзьями.

Однако, не смотря на то, как всё это видели взрослые, Нут всё же была для Нейтана не совсем другом. Скорее, частью его маленькой свиты. Но она и не жаловалась. Натаниэль звал её на тусовки с «друзьями» постарше (с курсов или ещё откуда, а может, и просто с такими же вверенными ему подопечными). На социальных площадках они играли в командные игры, зависали в кафешках и просто собирались в большой комнате Нейтана за полезными беседами. Ведь результатами таких бесед могли стать не одни лишь философские выводы, например, о социальной системе замкнутого в себе Города. Нет, главным достижением было то, что «друзья» как один хотели стать такими же умными, как Натаниэль. И они начинали лучше учиться. Кому мог, Нейтан даже сам помогал, если их дисциплины на курсах перекликались. Большинство из его компании посещало технический курс, но сам он для дальнейшего изучения выбрал экономику. А ещё, хотя этого точно никто не знал, говорили, что Нейтан работает, да не абы кем, а младшим секретарём где-то в Гор-администрации.

Что касается Нут, то она хоть и вылетел с базовых курсов, у неё её ещё оставалась доступная всем вторая попытка сдать Гор-экзамен. До встречи с Нейтом она о таком и не думала, но теперь всё изменилось. Сначала она пошла в «Общетруд» и сразу же согласилась на предложенное ей место работы: официанткой в простеньком социальном кафе. А вскоре её неожиданно перевели в другое заведение: классом не лучше, а размерами и того меньше, но зато она там была единоличной хозяйкой зала. Такая перемена, конечно же, означала улучшение жизни (ведь это так хорошо, когда над душой никто не стоит), а ещё дало ощутимую надбавку к скромному жалованию, что позволило Нут начать самой копить на учёбу.

Нут боялась даже краем сознания прикоснуться к мысли о том, кто похлопотал о её переводе. И если бы она спросила прямо, то Нейтан вряд бы ли ответил, ведь он всё держал в тайне, особенно, если это касалось его работы. Но больше было попросту некому. И как бы в благодарность ему Нут решила как можно скорее сдать Гор-экзамен. Она знала, что это понравится и родителям, и Натаниэлю. Поэтому она записалась на платные подготовительные курсы по всем необходимым предметам.

В общем, за какой-то год с небольшим жизнь Нут превратилась из ада в настоящий рай с обещанием самых радужных перспектив. И что же такого в том, если в глубине души девушка вместо того, чтобы просто восхищаться Нейтом, как личным неотразимым наставником и примером для подражания, чувствовала нечто большее? Да и большее-то совсем не намного: всего на чуть-чуть, на капельку, и это, вероятно, не очень отличалось от благоговения, коим грешила отнюдь не одна она в его свите. И что с того, что Натан, безусловно, об этом знал, беззастенчиво этим пользуясь для того, чтобы двигать своих преданных вассалов вперёд по пути «прокачки мозга»? Имело ли хоть малейшее значение то, что он делал это вовсе не из человеколюбия, а из каких-то практических, очень сложных соображений, составляя из своих подопечных нечто понятное только ему одному. Может, он делал их частью какой-то разминочной игры, каждый ход в которой просчитан на множество шагов вперёд.

Нет, всё это не имело значения. Нут гордилась тем, что она – друг Натаниэля. Обещанье каждой новой встречи с ним билось в её сознании звонкой радостью и тянущим предвкушением. Это было стимулом, чтобы добиваться новых успехов, которыми в первую очередь она спешила поделиться с Нейтаном. Девушка наделась если не впечатлить его, то по крайней мере получить хоть чуть-чуть больше внимания. Нут планировала сдать Гор-экзамен, поступить на профкурс (сначала на технический, а там уж и на дополнительный – да, конечно же, экономику), потом пойти в «Общетруд» с обновлённый персональной инфой. И тогда, возможно… Кто знает, может быть, её снова внезапно переведут с текущего места… И уже на уровень выше, вплоть до непосредственной близости…

Но, похоже, то были пустые, преждевременные надежды. Видно, слишком Нут замечталась. Потом с ней случилась вся эта гадость в кафе. В том самом, где она так и работала, собираясь поступать на профкурс. И чёрт возьми, как могла она потерять теперь Натаниэля?! Как могла лишиться всего? Лишиться надежды на будущее в их большом светлом Городе и своего великолепного гуру? И всё из-за чего? Просто потому, что она как-то не так улыбнулась этому наглому Нику? (Вот ирония, имя тоже на «Н»…) Потому что она имела несчастье понравиться Нику, а тот просто не умел выражать свои чувства по-человечески? Ещё потому, что, возможно, Нут заметила отдалённое сходство Ника с Нейтом в его огненном взгляде, в осанке, в его твёрдых чертах…

Нет, Нут не могла так вот запросто всё это потерять! Она не могла сдаться! Не могла отпустит Натаниэля и Город. Она выкрутится из ситуации любой ценой! Видимо, поэтому всё так гладко и прошло на допросе. Даже под ледяным взглядом той сильной женщины, Крио, под обжигающе-синим льдом её глаз она умудрилась ляпнуть, что в Городе собиралась учиться на курсах программирования. Наверное, уже тогда неосознанно, на каком-то инстинктивном уровне она поняла, что единственный выход отсюда, единственный канал связи с Нейтом – это мир виртуальный. Мир, где Подвалы неплохо защищены от Города, а Город – от Подвалов, однако они всё равно обоюдно друг в друга проникают. И если знать, что конкретно делать и как вести себя, не нарвёшься на приговор. Всё будет нормально, если уметь шифроваться. И Нут твёрдо решила этому научиться. И у неё уже кое-что начало получаться.

Всего лишь за месяц в Подвалах Нут получила в своё распоряжение учебный планшет, а также сумела избавиться от эскорта, от почти круглосуточного контроля за своими действиями. Дальше – больше. Она понемногу стала оставаться в Лабораториях по вечерам, маскируя это под учебное рвение. Там она методично штудировала все доступные справочники по взлому Городской сети и пособия по шифрованию.

Невероятно, но, кажется, за Нут больше никто не приглядывал. Все здешние жители в прошлом как-то пострадали от Города, и сложно было представить, что кто-то из тех, кто работал здесь, мог хотеть навредить Подвалам, их информационной защите. И никто не ударил Нут по рукам, никто пришёл за ней и не выволок из жилой комнаты, когда она наконец поставила на свой персональные планшет необходимые проги, взятые из архива Подвалов, и залезла для пробы сначала в местную сеть: в её закрытую часть с каким-то документами, картами и финансовыми расчётами. Не получив за всё это по голове и вообще ничего не услышав о своём проступке, она уверился в полной эффективности своих мер и полезла уже на Городской сервер. Вошла туда, конечно, со всеми возможными предосторожностями (всё-таки нельзя было подставлять Подвалы, а то её вместе с ними стёр бы с лица земли Город). Далее нелегально создала новый профиль в официальном городском мессенджере и дрожащими пальцами набрала сообщение:

«Здравствуй, Натан! Это я, Нут. Это правда я… Помнишь, как мы с Руфусом и Даниелем обсуждали у тебя кое-что, о чём никому не надо знать? – Нут решилась поставить подмигивающий смайлик. – Не буду тут писать, о чём именно тогда шла речь, чтобы никого не подставить. Но думаю, что и этого достаточно для моей идентификации. В смысле, ты поймёшь… Так вот, это правда я! Я жива!

Пожалуйста, только не говори об этом моим маме с папой, даже если они сейчас сходят с ума! И вообще никому не говори. Это может быть небезопасно… Со мной всё в порядке, на сколько это возможно в такой ситуации. Меня не бьют, не пытают и не разбирают на органы. Правда! Но я не могу по собственному желанию отсюда уйти.

Это случилось совсем не по моей вине. Я потом тебе объясню, если всё будет гладко со связью. А пока я только хотела сообщить тебе, что я жива. И я очень надеюсь, что ты мне ответишь. Я буду ждать твоего сообщения, хоть и не знаю, как скоро удастся его прочесть.

Постскриптум. Со мной права всё хорошо. И я верю, что ты поймёшь – это действительно я, Нут Эльмахди. Поймёшь это по стилю текста…»

Нажав кнопку «отправить» дрожащими пальцами, Нут поспешно разорвала связь, сделав все необходимые действия в маскировщике соединения. Она не была уверена, что Нейтан захочет с ней переписываться. Что она для него что-то значила, и что он её уже не забыл. Но ей хотелось верить, что он и правда ответит. Что они снова будут общаться. Пускай пока только так, по сети.

Нут не знала, сможет ли снова когда-нибудь быть рядом с Нейтом, но надеялась, что сможет. Что сумеет сбежать из Подвалов обратно в Город. Или вырваться отсюда хоть на часок, увидеть Нейта хоть издали. А ещё она не знала о том, что её цифровые следы в городской сети подтирала за ней никто иная, как Крио.

Глава 4. Дежавю

Поздним вечером накануне выходного дня, когда половина солдат отсыпается после боевого дежурства, а другая половина гуляет в барах на нейтральной территории, Крио вызвала к себе двух помощников (ну конечно же, Троя и Скама, которым не привыкать к роли верных бодигардов). Бойцы и их юный босс проскользнули в меха-ангар, стараясь не разбудить задремавшего дежурного (здесь всё равно стояли камеры, и за ними следил офицер на пульте охраны). Выбрав три экзоскелета и три шустрых аэросайкла, они быстро оделись в броню и вылетели из Подвалов, бросив часовым у ворот, что уходят на всю ночь.

Оказавшись за воротами, Крио вывела на дисплей умного шлема карту и запустила трансляцию в шлемы своих солдат. Трой летел впереди босса, а Скам позади, и та была надёжно зажата между ними, лишь мельком поглядывая по флангам. Они летели тайными тропками, знакомыми только им, и не ждали никакой засады.

Вот сайклы юркнули в длинную анфиладу комнат полуразрушенной башни, неизвестно зачем устроенных в лабиринте городского фундамента. По условленному плану бойцы заглушили аэросайклы только в третьей по счёту комнате. Спешились и, вскинув винтовки, рассыпались по периметру, осматривая каждый закоулок за чёрными дверными проёмами. Вскоре они друг за другом нырнули в самое дальнее помещение: в сердце анфилады, хотя Крио уверяла, что этого не нужно. Ну тут уж охрана делала своё дело, и в вопросах безопасности Трою не могла перечить и босс.

Вскоре они вернулись, энергично кивая Крио и широко ухмыляясь под глухими бронешлемами. Трой и Скам заняли позиции, встав в караул у самых дальних дверей анфилады. Крио сбросила свой экзоскелет, перевела его в автономный режим, чтобы он мог сам стрелять по объектам боевой угрозы, и направилась к дверному входу, из которого лился странный сиреневый свет.

Она будто бы оказалась в каком-то другом измерении. Бетонные стены с засохшими потёками влаги исчезли за лиловой дымкой тумана. Выщербленный цементный пол тоже куда-то пропал: над ним вился плотный пар, создаваемый дым-машиной. Высокий потолок потерялся в густых тенях. На их фоне мерцала прекрасная фантастическая голограмма. Чужие, незнакомые галактики и созвездия переливались всеми цветами спектра, мерцали спонтанными всполохами пурпурного, бирюзового, синего, нефритово-мятного, персикового и неоново-розового. Тихо играла спокойная, нежная электронная музыка.

Сердце Крио сжалось от острого дежавю: её вспомнился вечерний зал «Волшебной Симфонии». Девушка замерла, не в силах оторвать взгляда от голограммы. Потом вдруг ожила и скользнул вглубь комнаты. Там стоял низенький, но довольно широкий стол: раскладной, походного типа, возвышавшийся над полом всего на какой-нибудь полуметр. На нём был расставлен набор просто невероятных вкусностей: суши и роллы из натуральной рыбы, икра в корзиночках, разноцветные канапе, самая настоящая клубника, какие-то восточные сладости в маленьких пластиковых ячейках. И конечно же, в центре стола стояла бутыль настоящего, драгоценного вина, охлаждалась в ведёрке со льдом.

У стола был разложен широкий надувной матрас, покрытый чёрной шёлковой простынью. Там вальяжно, но при этом неуловимо-изящно расселся Люмос Адонис – в прошлом распорядитель вечернего зала «Волшебной Симфонии», а ныне помощник Арта, босса Северных Подвалов. Сидел, подтянув к себе одну ногу и упёршись в неё локтём, задумчиво подперев голову ладонью.

– Прости, если это жестоко… – произнёс он фирменно бархатным барионом. – Хотел впечатлить тебя. Ты же знаешь, что я…

«Мастер перформанса» – очевидно, хотел он сказать, но не успел, потому что Крио рванулась к нему и впилась в него поцелуем.

– Задушишь… – успел выдохнуть Люм, у которого аж хрустнули позвонки (и откуда в изящной Крио взялось столько силы?)

Её хватка чуть-чуть ослабла, и Люм разомкнул губы, почувствовав на них остренький кончик языка и соприкоснувшись с ним своим. Его обдало тёплой свежестью дыхания Крио. На миг оторвавшись от Люма, она сжала его щёки ладонями, заглянув в его лисьи глаза, отсвечивавшие сейчас непривычно-лиловым.

– Да… – шепнула она. – Жестоко. Зато обостряет чувства.

Люма словно пробило током и обдало жаром. Теперь уж и он до хруста стиснул Крио в объятьях, отчаянно вдавившись ладонями в её бока, скользя по стройному телу и спускаясь всё ниже, к упругим поджарым бёдрам. Вскоре они стояли на коленях друг перед другом, и Люм сквозь эластичную ткань вжался напряжёнными пальцами в аккуратные бёдра Крио, а твёрдостью в штанах – в её живот. Он судорожно рванул руку вверх, разлепляя магнитный шов, залезая Крио под униформу, сжимая её мягкую грудь. Пальцы другой руки юркнули за пояс штанов, пробираясь всё ниже.

С губ Крио сорвался стон, и Люм, просто сходя с ума, стал стягивать с неё униформу, с трудом сдерживаясь, чтобы не разорвать её. Крио подняла руки, позволяя стянуть с себя китель, а затем помогла раздеться и Люму. Ладони её коснулись чуть смуглой крепкой груди, и Люм тоже застонал под её нежными красивыми пальцами.

Он больше не мог терпеть и опрокинул Крио на мягкий упругий матрас, но успел подставить ладонь, прикрывая затылок Крио, защищая её от нелепых травм. Оказавшись сверху, он стал целовать её в шею, в нежную ямочку меж линиями изящных ключиц. А Крио гладила Люма по спине, по пояснице, плечам, зарываясь пальцами в стриженные золотисто-рыжие пряди. Волосы никак не хотели отрастать до прежней длины. Конечно, ведь Люма обрили после травмы, чуть не убившей его, а потом он снова побрился перед тем, как выжигать нанопаспорт.

Люм целовал прекрасное тело Крио, прижимаясь губами к фарфорово-бледной коже, быстро розовеющей от его ласк. Лизнул плоский живот, стал покусывать соски, добираясь языком до пупка и вскоре спускаясь к нежной, шёлковой коже лобка.

Крио сладко застонала, прогнувшись, заметалась по прохладной простыни. Но, понежившись пару минут, она мягко потянула Люма за плечи, припав к его губам в поцелуе и тут же почувствовав бешеную пульсацию плоти, прижимавшейся к ней снизу. Она развела ноги, на миг оборвав поцелуй, поспешно облизнув свои пальцы. Мгновение, и Люм с Крио мягко слились воедино.

Они любили друг друга не судорожно, а ласково, вдумчиво, вторя движеньям друг друга, подолгу целуясь. И вскоре на них синхронно обрушилась волна наслаждения. Люм крепко обнимал Крио, гладил её предплечья, накрыв их своими ладонями. Их длинные тонкие пальцы сплетались вместе: молочно-белые Крио и золотисто-смуглые Люма на чёрной шёлковой простыни, до предела чуткие, трепетные.

Когда первая потребность их тел, исстрадавшихся друг по другу, восполнилась, парочка подсела к столу, потягивая из тонких бокалов реликтовое шампанское, заедая его угощениями из натуральных продуктов, купленными через подставных лиц в элитных ресторанах Города. Вскоре из странно-компактной, но вместительной сумки-холодильника Люм гипнотическим жестом волшебника извлёк новую бутылку. Однако, с учётом усталости и того, как на Крио влиял алкоголь, дело не дошло даже до её половины.

Люм с Крио крепко заснули, сплетаясь в нежных объятиях, мило соприкасаясь лбами, нисколько не мешая друг другу ровным тихим дыханием. А наутро их разбудил ненавязчивый писк будильника, и всё повторилось снова, только уже торопливо (Крио всё-таки помнила об обязанностях босса Подвалов, а также о своих бодигардах, стерёгших их ночь напролёт и не сомкнувших глаз).

Пришло время утренних сборов. У Люма была припасена уйма чудо-устройств вплоть до портативного биотуалета. Крио знала, что был среди них есть и противофазный шумоподавитель, поэтому им наутро не придётся краснеть перед своими бодигардами.

Точными, экономичными, выверенными до предела движениями Люм собрал все свои девайсы, убрав их в сумки-чехлы. Крио помогала их составить в аккуратную кучку у входа. Там их заберёт охрана Люма, сторожившая комнаты наряду с бойцами Крио, но с другой стороны анфилады.

Одетые в биоадаптационную форму со знаками различия , Крио и Люм замерли друг напротив друга в облезлой бетонной клетке, потерявшей свой мистический лоск без голограмм с дым-машинами. Крио первой шагнула к Люму. Они оказались друг к другу вплотную: лёд синих глаз и зелёные, озорные лисьи огоньки.

Люм медленно поднял руку, с нежностью прикасаясь к прекрасному бледному лицу. Этот жест отразился как в зеркале: Крио прижала тонкую бледную кисть к щеке Люма.

– Ну, девочка… – утешительно-бархатным тоном протянул он, не зная, чем закончить фразу.

– До скорого… – нашлась она за него.

Улыбнувшись, но хмурясь от скорого расставания, Крио подалась к Люму, припав к его властным губам. Целуя их на прощание, но веря, что разлука не будет долгой. Решив, как вернётся к себе, сразу что-нибудь ему написать.

***

В Подвалах тянулась рутина рабочих будней, и Крио не видела Люма уже несколько дней. Написала ему пару сообщений. В ответ пришли дразняще-милые месседжи, но о новом свидании не было и слова. Наверное, много работы.

Крио это принесло облегченье. Отдыхая от бурных страстей и регулярно смазывая засосы заживляющей мазью, она взялась за старое: села за терминал – рыскать по закоулкам Городской регистрационной базы. Искала она нечто конкретное. Давно догадалась, что в Подвалы попала не просто по рандомному доносу, и твёрдо решила выяснить, что именно тогда произошло.

Она влезла в регистрационную базу, обнаружив, что её данные там всё ещё существуют, прикреплённые к её номеру нанопаспорта. Но в нём по-прежнему не было ничего, кроме имени «Крио»: ни фамилии, ни группы крови, ни статуса «пропала без вести» или «считать умершей с такого-то числа». Крио хотела выудить из системных логов инфу, кто и когда обращался к её данным, но с тех пор в госучреждении несколько раз сносили систему, а в самом регистрационном файле история оказалась подтёрта.

Тогда она решила взломать сервер Гор-охраны и глянуть, не обращался ли кто-то оттуда к этой части архива примерно два года назад. Логов с тех пор была уйма, и они писались поверх старых, но… Крио подумала, что такое событие точно не останется незамеченным, если исходит с самого что ни на есть верха. Тогда она хакнула базу Управления по контролю за исполнением решений Городского суда.

С нарушителями охрана в Городе разбиралась на месте, применяя автоматические гор-инструкции, и вышеупомянутый орган выполнял рудиментарную роль, принимая участие только в крупных уголовных делах. Но его Глава всё также имел огромное преимущество голоса в Городском Совете. Тот весил в три раза больше голосов Главы Гор-охраны и Бюро по контролю за ней, а значит, мог корректировать деятельность этих органов. Однако Крио сейчас действовала не по логике, а по инстинкту. К тому же, она кое-что знала.

Дело уже шло к утру, но Крио позабыла о времени, упоённо ломая защиту и влезая в городские архивы. Она не боялась слишком уж затягивать свои сессии, ведь защиту от контршпионской программы Города писала сама. Кажется, она была уже близко к тому, что искала, до цели осталось каких-нибудь пару шажков. Наконец она добралась до истории подключений к базам «Общетруда», и это уже значило многое. Теперь надо было сделать фильтр по параметрам, иначе во всех этих файлах можно было утонуть: Гор-охрана частенько шарила по файлам горожан, лог насчитывал сотни тысяч подключений.

Но вдруг таблица с именами свернулась, а на дисплее выскочило какое-то чужое окно. Не программка Крио и не раздел архива. Пустое серое окно вроде битого системного сообщения. В нём замигал флажок набора текста. У Крио перед носом возникли слова: «А-та-та!»

Она аж подпрыгнула в кресле: такого с ней ещё не было. Если это городской антивирус, то уж больно весёленьким было предупреждение! Кто мог оформить его в виде живого ответа?

Тут же окно исчезло, а Крио грянула пальцами по клавиатуре, усиливая защиту и быстро перелогиниваясь в маскировщике айпи. Странно: в истории её собственной программки-антивируса было пусто, и девушка грешным делом подумала, что ей от недосыпа приглючилось. Она снова попыталась открыть системный лог Гор-охраны.

И опять окно. Курсор помигал, затем появился текст: «Не шали!»

Крио разозлилась: «Кто смеет?! Кто мог пробиться сюда сквозь мою защиту?! И вообще, кому это надо в пятом часу утра? Если в Управлении есть круглосуточное дежурство, разве оно касается айтишников? Ещё не аврал полугодья, когда отдел бухгалтерии грозится обрушить серверы своими годовыми отчётами!»

Девушка открыла командную строку и полезла в систему, поспешно закрывая каналы связи и ставя новые блоки. Она ещё ни разу не сталкивалась ни с чем таким и решила, что кому-то просто везёт.

Теперь само по себе свернулось окно её командной строки, и всплыло окно послания: «Вот настырный!» И тут же новое, новое. Каждое действие Крио парировалось, и дисплей залепило целым каскадом окон.

«Хорош баловаться!»

«Укушу!»

«Ай-ай-ай!»

Крио не успевала читать их. Её комп вышел из-под контроля. На рабочем столе вдруг начали отрываться окна её собственных файлов.

«А что тут у нас?!»

«М-м-м, счета по продаже «Смога»? Любопытно!»

«Ты шляпишь!»

Шок Крио сменился бешенством. Она вскочила с кресла, рванувшись к другому компу. Включив его в безопасном режиме и физически отрубившись от сети, открыла папку с ПО, припасённым на чёрный день. Выудив то, что нужно, она вынула флешку из слота, а заодно убедилась, что на других терминалах имеется копия самых важных данных.