Целуя твои шрамы

Раз-другой Алистер открыл и закрыл рот, не находясь с ответом. Ему нравилась эта непосредственность Джины, и в то же время он боялся сказать то, что могло прозвучать чересчур пикантно. Он прочистил горло.

– Выбери то, что можно взять с собой на вынос. Хочу украсть тебя на озеро. – После короткой паузы он поспешно добавил: – Если ты не против, конечно.

Как же глупо она будет себя чувствовать, когда он с ней наиграется… Джина смешалась от охвативших ее чувств. Не надо было покупать ему кофе! Лучше бы в лицо ему плеснула. Чтобы он шел побыстрее к какой-нибудь другой вебкамщице. Надоели ей эти противоречия.

– Какие с моей стороны вообще могут быть возражения, – найдя в себе силы, Джина прищурилась и улыбнулась. Вроде уже избавилась от желания постоянно тыкать ему в тот факт, что она с ним за деньги, но все равно иногда не сдерживалась. Если откровенно, в некоторые такие моменты ей становилось стыдно, Алистер, в конце концов, не заслуживал обвинений в рабовладении.

Она не могла понять, почему он предоставляет ей выбор в ситуации, в которой у нее есть право голоса только по его милости. Ответ находила только в том, что он говнюк, который хочет, чтобы она оценила его великодушие. И Алистер это чувствовал. Его все еще немного задевало, что он так и не сумел добиться доверия, показать своими действиями, что не ждет ничего взамен. Он видел это смирение во взгляде Джины, будто даже если бы та захотела отказаться от поездки, то не смогла бы. Эта девушка была здесь только потому, что это немного лучше, чем проводить то же время перед камерой в надежде на чужие донаты. Алистер с лихвой покрывал тот заработок, который вебкам модели в среднем зарабатывают за день. Он всегда крал Джину до глубокой ночи как раз для того, чтобы у нее больше не оставалось ни сил, ни желания выходить в эфир по возвращении домой. И ее модератор был доволен суммой на счету и не заставлял ее работать сверхурочно.

– Озеро будет отлично, – ответила Джи, выделив для себя плюсы и в этой ситуации.

Может, там она и утопится, как знать?

На днях она заикнулась Брайану, что у нее депрессия, но парень заботливо подметил, что это не депрессия, а капризы из-за большого количества свободного времени и нехватки «твердой руки». Полностью отвергать его правоту Джина не могла.

Спрашивая у Брайана: «А если?..», она, по сути, просила его совета, что ей делать сейчас. Потому что это самое «если» уже не просто маячило где-то на горизонте. Скорее прижималось к оконному стеклу и смотрело на нее в упор. Впускать было нельзя. Она чувствовала, что это буквально перевернет жизнь с ног на голову. Разрушит.

Нарочно или нет, но на днях Брайан рассказал ей, что вообще-то фильм «Красотка» был снят на основе реальной истории. Вот только в оригинале богатенький мужик честно выполнил свою часть контракта, отдал девушке все причитающиеся деньги и на этом все закончилось. Вивьен влюбилась, на время стала причастной к роскоши, а после – вернулась в свою нищую проститутскую жизнь. Понимая, что больше никогда не сможет подняться столь высоко, она вскоре покончила с собой. Параллель провести было очень просто.

Наверное, все-таки Брайан сделал это специально. С того дня Джина часто вспоминала эту историю.

– Эклеры. Нравится их форма, – подмигнула она Янгу, приняв окончательное решение по десертам и слишком поздно понимая, что этого делать не стоило. Ее игривая улыбка сменилась опущенным взглядом, и она поспешила скорее зайти в кафе, но прежде, чем она смогла уйти за десертами, на своей руке она почувствовала чужую ладонь.

– Джина, – остановил ее Алистер. Его пальцы мягко сжимали тонкое запястье, держали осторожно, но крепко. Он посмотрел снизу вверх, поймал вопросительный взгляд, а сам потерялся в темных глазах, готовый поклясться, что увидел в них целую вселенную. – Спасибо. За кофе. Сегодня у него особенно хороший вкус.

Не это он хотел сказать. Должен был отблагодарить за то, что Джина продолжала видеться с ним и возвращала ему вкус к жизни. До нее все казалось пресным. Работа, работа, работа. Иногда, в особо тяжелые и жестокие ночи, у работы появлялся гнилой привкус. И только эти несправедливо короткие дни вместе с Джиной заставляли вспоминать о том, что он – не машина. У него тоже есть сердце. Есть чувства и эмоции, которыми хочется делиться. Он знал, что не заслуживает этого проблеска света во тьме, и все же продолжал отчаянно цепляться за него.

– Да пожалуйста…

Выдерживать его взгляд глаза в глаза было тяжело, поэтому оставалось только смотреть на их руки. Кожа предательски горела в месте соприкосновения.

– Всего лишь кофе. Что в душу-то смотреть, – тихо проворчала Джина. – Вернешь мне руку, чтобы я уже купила этот десерт?

«Это временно. Это все временно. Это не отношения. Это нездоровое состояние».

Переполненный неловкостью, Алистер моргнул, выводя себя из какого-то совершенно неуместного транса, и отпустил ее руку. Джина и сама погрузилась в полную растерянность от этого маленького, но такого приятного контакта, который не должен был так на нее подействовать. Голова была, как в тумане, пока она рассеянно делала заказ. Удалось взять себя в руки, а чувства – под контроль, только когда она уже вышла с покупками.

– У тебя в машине есть что-то типа пледа? – спросила Джина, держа в руках два пакета, в которых помимо разных десертов оказались еще и термосы местного бренда с кофе. Она взяла все это, повинуясь порыву и размышляя о том, что, если они задержатся допоздна, может стать прохладно. Горячий кофе пригодится.

– Что-нибудь придумаем, – отозвался Алистер, поднимаясь и подхватывая свой недопитый кофе, с интересом рассматривая пакеты с десертами. Пледа у него нет. Есть сиденья с подогревом, но это не одно и то же. – В крайнем случае… – Он подошел ближе, так, чтобы оказаться с Джиной совсем рядом и почти прошептать ей на ухо: – Нарушим пару правил и разожжем костер прямо у озера.

Как же быстро все ее самообладание полетело к чертям от этого шепота и тепла его тела. Так близко, что тянуло коснуться.

Пользуясь моментом чужого замешательства, Янг подцепил один из пакетов и забрал его из рук Джины. Не то чтобы это была неподъемная тяжесть, которую срочно нужно помочь донести. Ему лишь хотелось поучаствовать в создании этой магии на двоих: сейчас казалось, что они – обычная пара, только начинающая притираться друг к другу, но уже вовсю устраивающая совместные романтические поездки.

«Позаботься о еде, милая».

«Не забудь заправить машину, дорогой».

Простые житейские радости, от которых он всю жизнь был столь далек. Он даже никогда не видел, чтобы родители вели себя вот так. Потому что они никогда не любили друг друга. Да, что уж там – им и банальная забота была чужда. Вместе они появлялись только на публике, а дома каждый оставался в своем углу, лишь бы не пересекаться.

– Хм… – Джина задумчиво постучала пальцем по нижней губе. – Огонь разожжем, а прилечь и негде?

Наплевав на предосторожности, она подняла на него лукавый взгляд. Улыбку сдержать не получилось. Дразнить Алистера было весело. На первом свидании она сразу заявила, что пускай это и встреча офлайн, на нее все равно можно только смотреть. Вроде как Янг отнесся к этому серьезно и с пониманием. Шарахался даже от случайных прикосновений, вероятно, боясь ее разозлить. Но постепенно между ними вошли в норму краткие прикосновения. Однажды, хохоча до колик, Джина сама, без задней мысли, положила руку ему на колено. И сейчас ей было интересно, есть ли та грань, когда у Алистера лопнет терпение? Если довести его…

– Разожжем и будем из машины за ним наблюдать, – подшутил Янг.

Брайан в этот раз сказал ей не скромничать, и Джина явно переставала понимать, хочет она быть смелее и свободнее по собственному желанию или же по просьбе бойфренда с целью принести больше денег.

– А вы опасный человек, мистер Янг, – с улыбкой ответила девушка и села в машину.

Глава 6

Алистер аккуратно составил пакеты на заднем сидении, а затем сел за руль. В одной руке у него все еще был стаканчик с кофе, который он ненароком сжал слишком сильно, пока впихивал ключ зажигания. Пластиковая крышка приподнялась, одно неосторожное движение – и вот уже на его клетчатой фланелевой рубашке появилось большое кофейное пятно. Ал замер ненадолго, недовольно скривив губы и осуждающе глядя на предателя в стаканчике.

Джина тоже посмотрела на кофейное пятно, только вот ее мысли оказались совсем далеко, где-то под слоями чужой одежды.

– Может, заедем купим для нас плед или покрывало? – И снова это непонятно откуда взявшееся волнение. «Для нас» вырвалось как-то слишком легко… Джине это понравилось.

– Хорошо. И, видимо, костер теперь будет обязательным пунктом, – Алистер выдохнул, сделал один большой глоток из трубочки, прежде чем поставить кофе в подстаканник, и снял рубашку, оставаясь в одной черной майке. Рубашка была небрежно отброшена назад, чтобы высохла, и пятно не раздражало своим присутствием.

– Ты… – Она прошлась взглядом по его накаченным рукам и мощным плечам. Майка очень соблазнительно облегала его спортивное тело. И раньше догадывалась, что он тренируется, а теперь и вовсе отпали какие-либо сомнения, что три или даже четыре раза в неделю мужчина тягает железо в зале.

Джина подавила вздох и задумалась, что, возможно, неправильно оценила ситуацию, и это Алистер начал дразнить ее? Интересно, на сколько ее хватит? Когда терпение лопнет, и она пересечет границу, которую сама же выстроила?

Ремень безопасности щелкнул в замке, и Алистер выжидающе посмотрел на Джину. Ей он ездить в своей машине не пристегнутой никогда не позволял. Ее безопасность была для него в приоритете. Хватало того, что время, проведенное вместе, уже ставило Джину в опасное положение. Окружение Янга было слишком непредсказуемым, а девушка стала его слабостью.

Заставив себя отвести взгляд от рук Ала, Джина отвернулась и переключила все внимание на свой ремень безопасности. Ухмыльнувшись про себя, подумала, что ей такой на рот нужен, чтобы за словами лучше следить. Она была очень близка к тому, чтобы наболтать искренних комплиментов его фигуре. Флирт между ними и раньше случался, но сегодня градус был явно повышен.

– Ты ее сжечь собрался? – Она бросила хмурый взгляд через плечо на рубашку. – Лучше мне отдай. Я заберу.

Эта вещь была прекрасного качества. И пахла этим привлекательным мужчиной. Джина была уверена, что возьмет эту рубашку, что получит ее без проблем, но была готова и подраться за нее при необходимости.

Машина уже была готова тронуться с места, но Алистер медлил. Он поймал себя на том, что просто залип: смотрел на Джину, наблюдал, как та пристегивалась, как ее взгляд фокусировался на железном язычке ремня, как дневной свет очерчивал ее красивый профиль. Казалось, на эти мгновения мир снаружи замер, а сам Алистер забыл, как дышать. Сколько раз они уже сидели вот так, в этой машине? Все последние встречи непременно начинались и заканчивались поездкой куда-либо. Но каждый раз он видел Джину по-новому. И этот необъяснимый трепет в груди не давал покоя.

Атмосфера в машине становилась как наэлектризованная. Джина чувствовала: Алистер касался ее взглядом. Не сдержавшись, она подняла на него свои глаза, и медленно начала плавиться, как если бы он целовал ее в шею, делая полностью ручной. Помимо запрета на прикосновения, ей следовало запретить ему смотреть на себя именно так осязаемо. Когда это с ним началось? Сначала он даже дышать в ее присутствии боялся, а теперь позволяет себе такой голодный и одновременно нежный взгляд.

Алистер моргнул, осознав, что Джина смотрит на него в ответ – долго, вопрошающе, пристально. Быть может, чуточку обеспокоенно. Он протянул руку ладонью вверх и принялся ждать. Ждать, пока пройдет замешательство и придет понимание. Она безропотно подчинилась, тщетно пытаясь понять, что с ней творится. Вспомнила, как в одном сериале, человек, сведущий в пытках, сказал, что гораздо эффективнее иголки не под ногти загонять, а в кончик пальца – на подушечке какое-то огромное количество нервных окончаний. Она была готова подтвердить, что это никакая не выдумка сценаристов, потому что ее пальцы ощущали все чересчур остро. Правда, здесь не было места пыткам, разве что самым сладким…

Ладонь Джины в руке Алистера ощущалась такой хрупкой, но он все равно сжал ее, поднес к губам, развернул и оставил на запястье почти невесомый поцелуй. И, вероятно, смог ощутить, как ускорился ее пульс.

– Ну, ты, конечно… устроил.

Джина поспешила вернуть себе свою руку, которая теперь горела в месте, где коснулись его губы. Взгляд упрямо устремился перед собой, чтобы больше не попадать в ловушку его темных глаз. Наверняка владеет какими-то навыками гипноза, иначе это все не объяснить. Боковым зрением она уловила улыбку Ала, и теперь была уверена, что ее учащенное сердцебиение он считал. Перед мысленным взором появились его чертовы ямочки на щеках.

– Ехать недалеко, – пообещал он, улыбнулся и кивнул на сенсорную панель аудиосистемы. – Выбирай любую станцию, какая нравится.

– Включи, пожалуйста, кондиционер. Ты зачем припарковался на солнце? Здесь чудовищно душно…

На Джине сегодня были джинсы, майка на тонких бретелях и белая рубашка, полой которой она принялась обмахиваться. Хотелось последовать примеру мужчины и снять ее – заодно бы посоревновались, кто кого первый соблазнит, – но у нее, в отличие от идеального состояния Алистера, на обоих плечах были синяки от жесткой хватки и некрасивая ссадина на правом локте.

Алистер устремил взгляд на дорогу, обе руки лежали на руле. Вот теперь можно было отправляться, он был очень доволен. Ему нравилась реакция Джины. Она не краснела, не выглядела по-настоящему смущенной. Изменения в ней были совсем крошечные, едва уловимые, но для Алистера стали подобны мигающей красным неоновой вывеске. Девушка нарочно не смотрела на него, упрямо только вперед, тело было в легком напряжении, а грудь вздымалась от учащенного дыхания. Будь Джина кошкой, сходство с которой для него очевидно, она наверняка бы недовольно махала хвостом, застигнутая врасплох.

Алистеру было запрещено заводить маленьких пушистых друзей, за которыми он бы ухаживал и которых любил. Лишь однажды у него была канарейка, но в какой-то момент он обнаружил ее в своей клетке бездыханной. Он уверен, отец свернул ей шею за то, что та слишком бодро пела, когда у него был паршивый день. Правду Алистер так и не узнал, но с тех пор решил, что если кто-то у него и будет, то это будет кто-то свободный. Никаких клеток, откуда не сбежать в случае опасности.

Джина не была свободна там, где по всем канонам должна быть счастлива. Алистеру хотелось бы подарить ей свободу, хотя бы когда они вместе. На то короткое время, пока мир не знает об этом большом секрете на двоих.

– Скажи, если я не должен так больше делать. – Его тон был не серьезный, скорее игривый, взгляд – все так же прикован к дороге, но дыхание так и замерло, когда он выехал с парковки.

Конечно, Джина не та, кто стала бы молчать. Они об этом договорились. И если ей что-то не по душе, теперь она всегда говорила ему прямо. Алистер ценил это, пусть иногда и казалось, что ему сейчас то ли нагрубят, то ли прямым текстом пошлют.

А Джина действительно думала, что следовало вмазать ему после этого поцелуя. Они договаривались, что он ее не трогает в подобном контексте! Это было слишком тепло, и слишком по-настоящему. Слишком соблазнительно, чтобы добровольно отказываться.

– Скажи, если я не должен так больше делать, – передразнила она слова мужчины противным тоном, скривив рот и чувствуя, как покраснели уши. – Иди в зад меня поцелуй!

Запоздало она поняла, что послание, произнесенное в ее обычной манере, прозвучало весьма двусмысленно в данный момент. Алистер мог понять это так, как удобнее ему. Оставалось загадкой, как теперь выстраивать дистанцию между ними обратно. Легкий флирт действительно делал их общение только приятнее, но дело в том, что в салоне легким флиртом уже не пахло. Пахло напряжением и сексом. По крайней мере так чувствовала Джина, а ее эмоции мужчина очень хорошо читал.

– Забудь. Я не злюсь на тебя. Но сначала купим плед, – упрямо потребовала Джина, и начала щелкать по радиостанциям, – и тебе одежду.

Она не понимала, что с ней сегодня происходит. Почему так тяжело? Ощущение, будто она получила толчок в спину от Брайана и скользила по льду, не в силах остановиться, потому что слишком близко, чуть впереди, скользил и Алистер.

– Я же не голый еду! – Он бросил короткий взгляд на Джину, уголки губ приподнялись.

– Если бы ты был голый, мы бы вообще никуда не ехали! – воскликнула девушка.

Не в силах сопротивляться мыслям, слава Богу, их она удержала в себе, подумала: «Только я бы ехала на тебе сверху к своему оргазму».

Поза наездницы не самая ее любимая, но она бы прокатилась…

– За пледом по дороге заедем. «Уолмарт» подойдет?

Алистер как-то не подумал, что им может понадобиться это для прогулки у озера. Он мог бы предложить себя в качестве пледа, на котором можно полежать или в объятия которого можно укутаться, но в контексте общей атмосферы, искрящейся между ними, это мог быть уже перебор. Все еще было волнительно, что она может уйти посреди свидания. А зная ее характер – и на ходу могла выскочить из машины.

– Если хочешь кофе вместо пролитого, в пакете есть, в термосе, – проворчала девушка, старательно демонстрируя, что вид за окном невероятно увлекателен. – Горячий.

«Как твой вид, когда ты так уверенно ведешь машину в этой облегающей черной маечке», – подумала Джина, сжав челюсть. Обычно она не сдерживала себя, была любительницей приправить речь перчинкой, откровенной пошлостью, но сейчас Алистер начал какую-то свою игру, и ей нужно было вести себя аккуратнее, чтобы не попасться.

Повернувшись к заднему сидению, она подхватила один из термосов. Когда заняла себя конкретными действиями, удалось отвлечься, сразу стало легче дышать. Открутив крышку, она аккуратно сделала глоток, проверяя температуру.

– Термос говно, конечно. Но капучино очень даже сносный. Держи, не обожжешься, – протянула она Алистеру кофе, но неожиданно встретила сопротивление.

– Руки заняты, – беспомощно постучал пальцами по рулю Алистер. – Если ты напоишь меня из трубочки, я бы попробовал.

Несмотря на то, что он всегда заказывал исключительно айс американо, он любил и горячий кофе тоже, но в присутствии Джины и без того вечно в жар бросало, а потом требовалось периодически охлаждаться во избежание казусов. Сейчас же ему хотелось побаловать себя. Даже не так. Хотелось, чтобы Джина его побаловала. Это похоже на ту дурь, которой торговали его коллеги по цеху: один раз затянулся, и теперь хочется снова и снова. Забота Джины превращала его в зависимого. Несмотря на то, насколько агрессивна эта забота иногда бывала.

Джина непроницаемым взглядом смотрела на него в упор, наклонив голову. Она либо не понимала, либо делала вид, что не понимает намек. Со вздохом решила повестись на это безобразие, этот каприз, приправив язвительным:

– Ты просто хочешь, чтобы за тобой поухаживала хорошенькая женщина. Уверена ты будешь из тех стариков, которые нанимают себе восемнадцатилетних сиделок.

Трубочка мелькнула в поле зрения, и Алистер отчаянно попытался ухватиться за нее. С первого раза не вышло: то ли он неровно вел машину, то ли у Джины не получилось удержать термос на весу, но трубочка отчего-то постоянно ускользала. В какой-то момент ему все же удалось обхватить ее губами, и как-то запоздало он понял, что держит не только ее, но и касается пальцев Джины, которая так услужливо придержала непослушную трубочку после того, как крепко выругалась. Вместо того, чтобы разомкнуть губы, он неспешно втянул в себя горячий напиток, плотным кольцом прижимаясь к чужим пальцам. На Джину не смотрел нарочно и не видел, как распахнулись ее глаза, и уж точно не мог знать, как в животе у нее начало сладко тянуть. Он отчаянно пытался сделать вид, что не придает значение тому, что делает. Получалось паршиво, потому что в паху почувствовал напряжение моментально.

– Ммм, моя теория подтвердилась, – прокомментировал он, облизываясь. – Все дело в том, что именно ты заказала этот кофе. Он вкуснее, чем обычно. Боюсь представить, что будет, если ты сама начнешь его готовить. Прекрасное прикоснется к прекрасному, и вселенная схлопнется.

Он был непривычно разговорчив. Слова сами лились из него в попытке искупать в этом потоке Джину. Потому что она заслуживала самые приятные слова, какие только могут прозвучать. Алистер был мастер складно говорить, но последнее, чего ему хотелось, так это звучать фальшиво из-за того, что мозг не поспевал за сердцем.

Впрочем, его слова звучали для Джины как-то глухо: в ушах у нее шумело, стало жарко, несмотря на работающий кондиционер. Кровь покинула ее голову, и в какой-то прострации она едва слышно бормотала:

– Да, прекрасное… голая на кухне после бурной ночи…

Брайан не любил кофе, предпочитал чай, а она – страстный кофеман.

В некоторой задумчивости Джина сама сделала глоток кофе, обхватывая губами трубочку, которая теперь вела себя очень послушно, в том же самом месте, где ее касались губы Алистера. Только его указательного пальца не хватало.

Ей было страшно даже это представить: как он наиграется, заменит ее новым смазливым личиком. Может, ему повезет, и следующая девочка будет более покладистая, безропотная и угодливая, льстивая, заискивающая. У нее не будет условий…

– Джина, у меня есть нескромный вопрос, – серьезно произнес Алистер, плавно поворачивая руль по указанию вывески, зазывающей в сторону гипермаркета. – Как ты? – Машина притормозила на светофоре, и теперь у него появилась возможность повернуться и внимательно посмотреть на девушку. – Я имею в виду… как ты?

Иногда самые простые вопросы способны вгонять в ступор и заставлять задумываться о том, что хотелось бы запрятать глубоко в подсознание и не позволять этому выбираться наружу. Джина чувствовала, что вопрос продиктован далеко не банальной вежливостью. То, как Алистер смотрел на нее, то, как звучал его голос… Ему действительно было не все равно. Он пробирался все глубже, болезненно вонзаясь в самую суть. Незваный, но такой желанный гость в сердце.

– Как я? – Джина ответила ему внимательным, серьезным взглядом. – Я думала спросишь, сколько мужиков у меня было. Не интересно?

Могла ли она действительно рассказать ему, как она? Ведь Джине было очень паршиво. Уже долго выворачивалась наизнанку перед незнакомцами, исполняя чужие прихоти, и самой от себя было противно. Надоело играть энтузиазм и дрочить резиновые члены, демонстрировать навыки глубокого минета. А когда она пораньше заканчивает эфир, ее парень ее бьет. Он вообще часто был с ней груб, но хуже всего было, когда он ее игнорировал. Брайан мог не разговаривать с ней несколько дней подряд, и тогда Джина мечтала, чтобы он избил ее до полусмерти, лишь бы не чувствовать себя невидимкой. Его равнодушие ранило, и было больнее, чем от ударов кулака. Как можно было такое кому-то рассказать?

Ей все надоело и хотелось удалить свою страницу в интернете. Вообще стереть любую информацию о себе. Или просто стереть себя. Алистер бы не понял. Джине было паршиво не столько от их встреч, сколько от того, что они – лучшее, что происходило в ее жизни в последнее время. Сначала было унизительно и противно, а теперь нравится. Без прикосновений удавалось сохранять капли самоуважения, но теперь и объятия при прощании стали чем-то привычным. Как стал желанным и краткий поцелуй в щеку. Когда стала получать удовольствие от прикосновения губ не своего парня, Джина на самом деле испугалась и сильно ругала себя. Опустилась еще ниже вебкама! Стала задаваться вопросом, может, Алистер – ее дверь в настоящий эскорт? Станет она продавать свое тело? Скорее всего сначала не будет нравиться, будет противно, как было со свиданиями с Янгом, и постепенно все изменится.

Никак не могла она ему все это сказать. У мужчины наверняка испортится настроение, верно? Выкинет ее из машины, оставит без оплаты: невеселая досталась ему игрушка. Брайан разозлится, будет кричать, что она плохо старалась, что ни на что не годится. С этим Джина была даже согласна, ведь все, что она умела – это торговать лицом. Потом Брай ее ударит. Это не будет легкая пощечина, в последнее время он не трогает ее лицо. За ее спиной назначит встречу, а если в следующий раз это будет не Алистер?..

Поток мыслей пробежал в голове Джины за несколько секунд, пока она ждала его ответ на провокационный вопрос, давая себе возможность взять себя в руки и не сболтнуть лишнего. Прервался он голосом Алистера:

– Интимные подробности не по моей части, как ты могла заметить.

Алистеру было не интересно, сколько партнеров в прошлом у Джины. Не тот вопрос, который он хотел бы обсудить. Потому что и сам он был не без грехов. Обычно откровенность следует за откровенностью, а ему не особо хотелось признаваться в том, что всю свою жизнь предпочитал мимолетные связи, за которые – да, к своему стыду, – он по большей части платил. Точно так же, как платит теперь за время с Джиной, с той лишь разницей, что раньше ему нужен был исключительно секс, быстрая разрядка без обязательств. Иногда он просто подцеплял какую-нибудь девчонку в клубе, и тогда все было исключительно по обоюдному согласию без необходимости оплачивать чужие услуги, но все всегда ограничивалось одной ночью.