Целуя твои шрамы

– Я рад, если ты довольна… Джи, у тебя ползет, – не успел Ал договорить, как Джина взмахнула рукой и скинула с ноги жука, даже не дернувшись и не произнеся ни звука. – А я хотел порыцарствовать. Не боишься насекомых?

– Я боюсь только своего пьяного отца, – проговорила девушка, закидывая в рот остатки рожка от мороженого. – Не волнуйся, в следующий раз оставлю тебе возможность кого-то прихлопнуть ради меня.

– Это значит, что мы еще увидимся?

– А у тебя много денег на счету? Тогда увидимся…

Девушка кратко вздохнула. Очередной раз не удалось сделать так, что Алистер отказался от их встреч. А ведь она начинает к нему привыкать.

Глава 5

Collision of tastes.

Название, пожалуй, несколько вычурное, но когда Фрэнк дал волю выбирать, какое имя будет носить его дом кулинарного детища, Алистеру не пришло в голову ничего лучше, чем «Столкновение вкусов». В какой-то степени это отражало ту отвратительную суть, которая скрывалась за безобидным желанием радовать гостей ресторана вкусной едой. Изначально он думал, что здесь будет смешение европейской и американской кухни, что-нибудь из тех блюд, какие имеют популярность во всем мире, но очень скоро мясные стейки стали их фирменным блюдом.

К сожалению, в духовом шкафу не всегда оказывалась именно говядина.

Тонкий наточенный нож с легкостью прошелся под голенью, срезая ровный толстый слой мяса, разрубая мышцы у самой кости. Подмороженное мясо всегда резать легче, поэтому ноги были обложены пакетами со льдом. Алистер бросил взгляд на лицо мужчины, что без сознания лежал обнаженный и примотанный крепкой клейкой лентой к железному разделочному столу. Холодно, наверное. Губы мужчины приобрели фиолетовый оттенок, но его грудь все еще вздымалась, а веки подрагивали, несмотря на внушительную порцию транквилизатора и обезболивающего. Лед помогал приостановить обильное кровотечение, как и жгуты, надежно перетянувшие ноги.

Подвал ресторана был оборудован как огромный рефрижератор, чтобы хранить продукты, что закупались крупными партиями. Человеческое мясо обычно тут не задерживалось, потому как подавалось на следующий же день после разделки – рискованно держать такие заготовки дольше. Фермерское хозяйство за городом радушно принимало отходы ресторана: выводок свиней всегда отлично справлялся с уничтожением оставшихся улик. Хозяин был доволен, поскольку не вникал в подробности, и при этом его затраты на еду для скота значительно снижались, а Алистеру больше не приходилось ломать голову над поиском способов избавления от трупов. К тому же если люди и оказывались блюдом дня, то не для простых посетителей и ни в коем случае ни для кого-то из группировки, а именно для тех, кто должен был получить определенное послание от Фрэнка.

«Сожри своего товарища, и молись, чтобы следующим на тарелке оказался не ты».

Алистер выдохнул в медицинскую маску, скрывавшую половину лица. Защитные очки тут же запотели, и ему пришлось сделать небольшую паузу. Пользуясь случаем, он бросил взгляд на один из железных стеллажей. Небольшая камера стояла в гордом одиночестве на идеально чистой поверхности, красным огоньком возвещая о том, что запись идет. Такие заказы Фрэнк требовал снимать от начала процесса и до самого конца. Алистер даже думать не хотел, зачем это ему, быть может, его возбуждает вид мертвых тел, или же он получает садистское удовольствие, наблюдая за тем, как угасает жизнь человека – все это самого Янга не касалось. Он всего лишь был машиной для исполнения чужих прихотей, и ему за это хорошо платили.

Мобильный, лежавший в заднем кармане, зажужжал. Алистеру пришлось отложить инструменты и стащить одну латексную перчатку. Он нырнул рукой за полы мясницкого фартука, защищавшего его одежду от брызг крови, и взглянул на дисплей. Звонил Фрэнк, и ничего хорошего это не предвещало.

– Как идет подготовка к ужину? – в голосе босса сквозило веселье.

– В стадии разделки.

По телефону приходилось общаться короткими фразами, которые невозможно было отнести к зверству, происходящему в настоящий момент.

– Все под запись?

– Да. – Ал снова посмотрел на камеру. – Каждый грамм.

На том конце провода повисла тишина. Слышно было какое-то шипение, а затем выдох. Фрэнк наслаждался своими любимыми сигарами.

– С этим заказом было столько проблем, – сказал он, и в трубке раздался звук бьющихся друг о друга кубиков льда. – Сделай так, чтобы у мяса был особо выраженный вкус.

Несмотря на то, что вокруг и без того царил холод, он пробежал по позвоночнику отдельным разрядом. Алистер ненавидел такие приказы, но еще меньше ему хотелось перечить.

– И все под запись, не забывай. Отчет жду, когда закончишь. – Фрэнк отключился, не утруждая себя прощанием.

Стресс приводит к изменению вкусовых свойств мяса, что делает его более жестким и сухим. Алистер никогда не был сторонником охоты и даже не особо любил есть дичь. Готовить мясо животного, погибшего в страхе, то еще мучение – его шеф-повар частенько жаловался, что замаскировать все под нежный стейк из говядины слишком сложно. Но как будто Фрэнка их проблемы когда-либо волновали.

Беззвучно выругавшись, Алистер надел новую перчатку и взял небольшой пузырек. Даже сквозь маску он почувствовал резкий запах нашатырного спирта. Он поднес жидкость ближе к чужому носу, и мужчина распахнул глаза, резко втянув воздух, будто провел долгие минуты под толщей воды. Он сразу же зажмурился от яркого света ламп над столом, взгляд растерянно забегал из стороны в сторону, потому что даже повернуть голову ему было слишком сложно – она накрепко была зафиксирована.

– Проснись и пой, – без особого энтузиазма проговорил Алистер. – Фрэнк передает тебе привет и приглашает на ужин.

– Что…? – Дыхание мужчины участилось, он попытался пошевелиться, и пришел в ужас от того, что не получается этого сделать. Более того, было так холодно, что он даже не мог почувствовать свои собственные конечности. – Какого хрена? Где я? Почему я не…

Алистер не дал ему договорить, поглубже затолкав в рот белую тряпку.

– Слишком много шума, когда вы в сознании. – Казалось, Алистер говорит не с ним, а жалуется в воздух на всех, с кем приходилось расправляться в подобных условиях.

Мужчина поднял взгляд к ослепляющим лампам, и в металлическом корпусе, в которые они ввинчивались, он разглядел свое отражение. Одна его нога была полностью лишена мяса.

Ночь поглотила его отчаянные попытки закричать.

✗✗✗

Некоторые крики навсегда оседают в памяти неприятным грузом. У Алистера было достаточно моментов, когда чужие голоса преследовали его в тревожных снах и напоминали о себе в повседневной жизни отголосками ужаса, но по-настоящему тяжелыми для восприятия крики были именно здесь, в психиатрической лечебнице. Несмотря на то, что находилась на отшибе вдали от цивилизации, она считалась лучшей в городе. Содержание пациентов здесь было недешевым, Алистер знал об этом не понаслышке.

– Ах, мистер Янг! – добродушно воскликнула молодая медсестра, как только он появился в дверях. – Вы вовремя.

– Конечно. – Алистер улыбнулся уголками губ. – Как все прошло? Вы не звонили…

– Не было необходимости, – улыбнулась девушка в ответ. – Ей очень понравилось. Да вы и сами можете убедиться, она уже ждет в саду.

Склонив голову в знак благодарности, он поправил бабочку и направился по коридору к выходу в сад. Ему страшно не нравились бабочки вместо галстуков, но она их обожала, поэтому ради ее улыбки можно было и потерпеть. На улице было непривычно шумно, по большей части потому, что были слышны не крики и плач, а кроткие разговоры. На небольшой импровизированной сцене уже разместились музыкальные инструменты, но вместо стульев вокруг были расстелены множество покрывал, как будто все собрались устроить пикник.

Он увидел ее сразу: она уже сидела на примятой покрывалом траве в ожидании концерта. Ему пришлось вложиться и в него тоже, как будто было мало тех средств, что приходилось вносить ежемесячно за содержание, но он не жалел. Классическая музыка практически на всех душевно больных влияла положительно.

Винтажное светло-бежевое платье с пышной юбкой на хрупкой фигуре, дополненное кружевными перчатками, могло сойти за свадебное, но сочный газон и яркое солнце добавляли образу весенней легкости и кокетства. Он заказал именно это платье, потому что помнил, как она любила такой стиль. Мелиссе это шло, как никому другому.

Минуя других пациентов и их родственников, Алистер подошел ближе.

– Сегодня хорошая погода, – сказал он.

Женщина отреагировала не сразу. Медленно, как будто оценивая, стоит ли уделять свое внимание этому человеку, она подняла на него взгляд карих глаз. Ей было чуть за пятьдесят, но в глазах читалась вековая усталость.

– Вы тоже пришли на концерт, юноша?

– Хотел составить тебе компанию, – улыбнулся Алистер, усаживаясь на край покрывала, – мам.

Женщина долго сверлила его взглядом, силилась понять, откуда столько наглости в нынешнем поколении, что даже без приглашения смеют вторгаться в чужое пространство. Она уже собиралась возмутиться и попросить оставить ее одну, когда вдруг в глазах мелькнуло понимание. Черты ее лица тут же смягчились, как только она узнала своего единственного сына.

– Боже мой, Алистер! – воскликнула она, взяв его ладонь в свои руки. – Милый, когда ты вернулся? Ах, вы с отцом вечно ни о чем не предупреждаете.

Стоило больших усилий сохранять улыбку на улице. Алистер ненавидел своего отца. Его деяния довели мать до безумства. Постоянные измены, алкоголь, наркотики, скандалы. Он бросил свою жену, как только Алистер ушел в армию. Оставил ее наедине с болезнью, попытками самоубийств и бесконечными депрессиями, причиной которых сам же и стал. Он был рад, когда узнал, что глава семейства сдох, хоть и не мог сообщить об этом Мелиссе – она все еще жила прошлым, навсегда застряла в счастливом времени, когда брак еще не трещал по швам, а родившийся ребенок казался вестником светлого будущего. Она перестала узнавать его за год до того, как ему пришлось отправить ее в эту лечебницу.

– Хотел сделать тебе сюрприз, – подыграл он, легонько сжав пальцы в ответ. – У тебя тут все хорошо?

– Я целыми днями отдыхаю и общаюсь с постояльцами, все замечательно – отмахнулась Мелисса. Она продолжала верить, что находится на курорте. К чести этого заведения, здесь несложно было представить, что так и есть, поскольку территория была большая, ухоженная, а внутри имелось все, чтобы больные чувствовали себя комфортно. Наверняка, моменты терапии и приема медикаментов из памяти просто стирались, как нечто неприятное.

Алистер был готов продолжать оплачивать содержание, которое было бы ему не по карману, занимайся он любой другой работой. Благополучие матери стоило каждой жертвы, чья кровь оказалась на его руках.

Он уже открыл было рот, чтобы посетовать на то, что все так любят опаздывать и потому концерт задерживается, когда краем глаза зацепился за темное пятно, мелькнувшее рядом. Рыжие волосы, подкрученными прядями выбивающиеся из прически, были ярким контрастном к черному платью. Тому самому платью, в котором Джина встретилась с ним в ресторане. Алистер извинился перед мамой и пообещал вернуться через пару минут. Даже не задаваясь вопросами, почему она здесь, он нагнал девушку и легонько коснулся ее плеча.

– Джина?

Последовало легкое замешательство, но девушка все же обернулась. Алистер смотрел на незнакомку, не в силах заставить себя ответить на ее вопрошающий взгляд. Это была не Джина. Но на ней было платье Джины. В голове проносились мысли, перебивая друг друга, и ни одна из них не была радужной.

– Откуда у вас…

– Попрошу всех занять свои места! – раздался женский голос, после которого раздались несколько хлопков в ладони. – Через минуту начинаем концерт для наших дорогих гостей.

– Мне нужно идти, – мягко сообщила девушка, заправляя прядь волос за ухо и опуская взгляд. Рядом с Алистером она быстро из уверенной в себе леди превратилась в смущенную скромницу. Он проводил ее взглядом. Она тоже была пациенткой.

Настроение заметно испортилось. Неприятная горечь оседала где-то глубоко внутри. Наверное, так же паршиво он бы чувствовал себя, если бы медсестра ему сообщила, что мать закатила истерику и не стала надевать платье, которое он выбрал специально для нее. Но Джина в тот вечер казалась такой довольной… Ему страшно не нравилась фальшь.

Он вернулся к матери как раз когда дирижер взмахнул палочкой, а музыка мягко начала обволакивать всех присутствующих, практически погружая в транс.

– Вы тоже пришли на концерт, юноша?

Алистер повернул голову. Мелисса больше не узнавала его. Он вздохнул, закрывая глаза.

– Вы же не против, если я посижу рядом?

✗✗✗

Джина сидела на кровати, закрыв лицо руками. Несколько раз вдохнув и выдохнув полной грудью, аккуратно, контролируя дыхание, проверяла, в порядке ли ребра. Было дискомфортно, но еще хуже было снова отказаться от встречи с Алистером и нарваться на злость Брайана. Девушка чувствовала огромную усталость. Ей надоели люди вокруг, онлайн и офлайн, отношения, Брайан, да, и она сама себе надоела. Жизнь эта надоела.

– Эй, ты как?

В комнату заглянул Брай, и ей пришлось отнять руки от лица, чтобы посмотреть на него. Больше всего на свете ей хотелось, что он никуда ее не отпускал. Да, им нужны были деньги, но как же ей было унизительно ходить на свидания ради них. И смотреть в глаза Алистера после того, как Брай продал ее чудесное платье, которое он подарил. Одно странное сообщение от @Кто_то_для_тебя дало ей понять, что Ал знает об этом… Наверное, решил, что это она так распорядилась с подарком, что ей плевать. А ведь действительно должно было бы быть абсолютно все равно. Продажа платья – еще один способ вынести выгоду от этих встреч. Но лишившись подарка от Алистера, Джина сильно горевала.

– Что тебя волнует? – Брайан сел перед ней на корточки и положил подбородок на колени, заглянув в глаза. Самый ласковый и нежный бойфренд после того, как изобьет ее. Самый чуткий и внимательный.

– Я очень благодарен тебе за то, что ты делаешь для нас, – он пошевелил ее колени из стороны в сторону, чтобы вызвать хоть какую-то реакцию.

Джине надоело, ко всему прочему, еще и ругаться, поэтому собиралась на очередную встречу с Алистером она молча и безропотно. Не хотелось снова получить по лицу, врать, что упала с велосипеда – х10 к общему унижению. По глазам Янга она видела, что он не верит в эту ложь. Гардероб приходилось выбирать с учетом синяков и ушибов на ее теле.

– И мне не просто вот так тебя отпускать, ты же знаешь?

Девушка уже была полностью собрана и намеревалась выйти из дома, когда последний вопрос заставил повернуться в дверях и удивленно приподнять бровь. Сердце радостно подпрыгнуло. Джина поразилась: откуда Брай знает, что ей нужно услышать? Наверное, действительно чувствует ее… любит.

– Знаю…

И видеть его улыбку в ответ все еще заставляло ее дыхание замереть. Впрочем, от внутренних споров и бесконечных вопросов это не спасало.

– А если он станет мне нравиться? – Джина не могла найти ответ на этот вопрос внутри себя, поэтому справедливо задала его парню. В конце концов, к кому ей обращаться в смутные времена, если не к нему?

Когда Брайан подошел и взял ее лицо в руки, часть нее захотела отшатнуться. Явно ласковый жест сначала вызвал страх, и ей стало за это стыдно.

– Я понимаю, чем он может тебя очаровать. Он может дать тебе куда больше, чем я, но Джина… В какой-то момент ты ему наскучишь, он станет покупать время другой девочки. Это неизбежно. А я останусь с тобой. Не отдам тебя, будь уверена, – проникновенный шепот вперемешку с поцелуями заставил Джину поверить в его слова. – Так что давай воспользуемся нашим шансом. Иди. И не скромничай…

Сегодня Джина пришла в кафе раньше назначенного времени. Взяла для себя лавандовый раф и почти машинально айс американо для Алистера.

И так паршивое настроение становилось хуже от мыслей, что Янг может заменить ее другой игрушкой. Слова Брайана застряли в голове и неприятно зудели, заставляя вновь и вновь возвращаться к ним.

«Конечно, Брайан прав. Он всегда прав…»

Сначала Алистер сильно бесил Джину. Поставил в ситуацию, в которой она чувствовала себя дешевкой, вещью, проституткой. А внешность! Что за нос, что за губы? Вполне понятно, почему он не может никого в жизни закадрить, приходится платить симпатичным людям, чтобы с ним время провели…

Но постепенно Джина узнавала его. Янг давал ей выбор и следовал абсолютно любому ее плану. Необычное было чувство – в отношениях с Брайаном она была стопроцентно ведомой, а тут незнакомый человек шел за ней, куда бы она его ни повела. А ведь водила девушка его в самые разные и, порой, ужасные места, и богач всем этим местам радовался. Искреннее. И, хотя Джи и старалась, он не отказывался от нее. Даже когда они совместили свидание с прогулкой с пятью собаками и, разумеется, сбор всех экскрементов был исключительно на мужчине.

С ним Джина позволяла себе то, чего не позволяла с Брайаном в страхе получить по первое число. И это ей нравилось. При всей абсурдности ситуации, она чувствовала себя свободной в своих действиях.

Для Алистера сегодняшняя встреча напротив была долгожданной. Одна из тех, к которым ему не нужно было готовиться, подыскивать брендовую одежду за баснословные деньги, беспокоиться о каждой мелочи в своем образе, лишь бы не оскорбить недостаточной дороговизной очередную ханжу, помешанную на имидже. Алистер знал, что с Джиной ему не нужно притворяться кем-то другим, можно оставаться собой. За деньги его можно принимать любым, но он чувствовал: дело не только в том, что он оплачивал их встречи. В последний раз Джина и вовсе убежала, не дождавшись перевода второй половины суммы. Алистер все равно отправил деньги.

Он был потерян. Безнадежно. Даже не подозревал, что способен испытывать подобные чувства, но вот уже ехал в своем автомобиле по знакомому маршруту, а сердце так и норовило выпрыгнуть из груди от радостного предвкушения свидания.

Слишком опасно было устраивать настоящие свидания с девушкой в открытую, поэтому их публичные встречи больше были похожи на прогулки двух друзей или же деловые встречи. Но когда находился укромный уголок, когда было место, свободное от чужих глаз, Алистер мог позволить себе этот по-мальчишески влюбленный взгляд и бессвязные комплименты, будоражащие его кровь. С этим, правда, были некоторые сложности в их первые встречи, потому что Джина была похожа на максимально недовольную происходящим кошку, и выбирала совершенно не подходящие для свиданий места. Это было забавно. Хотя бы потому что у Ала каждая житейская мелочь, какой он был лишен в детстве, вызывала чистый восторг.

Ну вот когда еще он мог бы проводить время за прогулкой с бандой собак и мешочками для их какашек наперевес? Джина веселилась и подтрунивала над ним, но так очаровательно и по-доброму, что он и не думал обижаться. Тем более, что на полученные от прогулки деньги она угостила его мороженым. Коснулась его руки, когда передавала вафельный рожок, и даже не отдернула руку. Возможно, это была лишь его фантазия, которая выдавала желаемое за действительное, но ему показалось, что ее рука касалась его дольше необходимого.

Чего Алистер никогда себе не позволял сам, так это откровенно трогать Джину. Взять за руку и обнять на прощание – это предел, до которого прошло не мало встреч. Джина для него не была вещью, которую можно было купить, пускай он и платил ей за свидания.

Он мог бы предложить встречаться нормально, как обычные люди, но знал, что не единственный, кто держится за Джину. Слишком навязчивая забота могла обернуться против него, а это было равносильно выстрелу в голову. Потерять Джину все равно что лишится рассудка. С ней Алистеру было хорошо. Тепло. Они словно всю жизнь знали друг друга, но при этом до сих пор оставались загадками. Это сладкое чувство непрекращающегося флирта и дружбы на грани опьяняло похлеще самого крепкого алкоголя.

Алистер плавно повернул руль и подъехал к кофейне, которая последние разы служила отправной точкой их свиданий, потому что «здесь самый вкусный кофе в городе». Внутренне Алистер ликовал, когда девушка впервые согласилась сесть к нему в машину.

С удивлением он обнаружил, что Джина уже сидит за столиком на открытой веранде. Наблюдать за ней со стороны, вероятно, могло бы показаться немного жутким для самой девушки, но Алистер ничего не мог с собой поделать. Он видел, как ветер мягко подхватывал пряди волос и заставлял девушку недовольно морщиться каждый раз, когда те лезли в глаза, с действительно кошачьим прищуром. Джина выглядела очаровательно всегда. Особенно когда думала, будто ее никто не видит.

Улыбка приподняла уголки губ, и Алистер все же заставил себя выбраться из машины.

Когда он появился перед Джиной, такой расслабленный, улыбчивый и красивый, она фыркнула. Невольно в голову закрадывались вопросы: «Как он сообщит мне, что я ему надоела? Скажет прямо, или просто скроется в тумане?» Девушка поморщилась и пожалела, что купила ему кофе. Он мог купить всю эту кофейню целиком, что ему эта чашечка кофе от игрушки?

Не могла она признаться себе, что ей хотелось сделать ему приятное. И что ей нравился его нос, крупноватый для его лица, и пухлые губы. Все, что подвергалось насмешкам между ней и Брайаном в первые встречи, сейчас ей очень и очень нравилось.

– Приехала раньше меня, – вместо приветствия начал Алистер. – Мне следует ждать метеоритный дождь?

Он наигранно нахмурился, с максимально серьезным видом выставляя руку из-под раскрытого над столиком зонта, и с любопытством посмотрел на чистое небо. Но долго спектакль держать не удалось – хватило одного взгляда на недовольное лицо Джины, чтобы он рассмеялся.

Ал почти ни с кем не позволял себе быть настолько открытым и расслабленным, глупо шутить, болтать о мелочах – просто быть обычным человеком, имеющим право на эмоции. Доверять вебкамщице, конечно, та еще затея, но Алистер просто поломался, когда ее встретил. А, быть может, наоборот починился.

– Только не воспринимай на свой счет. Автобус приехал пораньше, – Джина улыбнулась, добавляя в эту улыбку куда больше недовольства, чем в ней было. Не хотелось, чтобы он думал, что она ждала его с нетерпением.

Алистер поднял руки в извиняющемся жесте, принимая свое поражение – его здесь не ждали, ясно, дело случая. Но сдавался он не только в этой шутке. Готов был пасть на колени и стать ее рабом. Каждую встречу чувствовал себя все более зависимым.

Официант принес ему кофе, именно тот, что он всегда и брал. Джина улыбнулась от его удивленного выражения лица и опустила взгляд. Удалось, значит, сделать ему приятное. Это была далеко не первая их встреча, поэтому настроение его она считывала довольно ловко. Обычно, оно всегда было хорошим, только с разными оттенками. И все чаще оно начинало носить какой-то романтически-волнующий характер.

– Надеюсь, ты еще не оплатила? – вопрос ради приличия, Алистер точно знал, что здесь приносят только предоплаченные заказы. – Потому что сегодня к этому потребуется десерт. – Он поднял влажный ото льда стакан и отсалютовал в сторону кофе Джины. – И к твоему тоже. Возражения не принимаются, ты напросилась на сладкое.

Он сделал глоток и спрятался за стаканом, загадочно улыбаясь, глядя поверх него на Джину. Сегодня никаких синяков и ссадин не было видно. По крайней мере, прекрасное лицо девушки в порядке – это уже можно было считать хорошим знаком. Алистеру страшно хотелось вмешаться, но он слишком боялся спугнуть тем, что лезет не в свое дело, в чужие долгие отношения.

– Десерт сегодня тоже на мне, – Джина бросила на мужчину серьезный взгляд. Надоело, что он только и делает, что платит, платит и платит. – Что тебе хочется?

Алистер мог бы проявить настойчивость, взять все расходы, пускай они и мелкие, на себя, но он молчаливо принял правила игры. Казалось, будто попытка сопротивляться решениям Джины могла задеть ее. Даже оскорбить. Прежде она не проявляла такую инициативу, и Алистер не хотел снова выставлять напоказ свои финансовые возможности, в очередной напоминая обоим, почему они здесь.

Джина, в свою очередь, об этом очевидно никогда и не забывала.

С этим следовало смириться, поэтому Алистер старался не думать о том, что покупает чужое время, чтобы не чувствовать себя таким одиноким, хотя бы прикидываясь, что девушка, которая ему так нравилась, встречалась с ним по взаимной симпатии.

Джина встала, чтобы сделать заказ на кассе, и посчитала нужным добавить:

– Только без пошлостей!

– Я не привередлив, и мне интересно, что любишь ты, поэтому выбирай на свой вкус.

Губы Джины растянулись в хитрой ухмылке. Он сам виноват, что своей излишней учтивостью вступил на этот путь откровений.

– Я люблю вкусную еду, красивые вещи, кататься на велике, поцелуи, оральный и обычный, хороший секс… – Перечисляя будничным тоном, она загибала пальцы, а затем невинно похлопала ресницами, приподняв бровь: – О, или ты только десерты имел в виду?