Целуя твои шрамы

Рассмеявшись, Алистер продемонстрировал эклер в своей руке, который ему все никак не удавалось доесть, как одну из причин оставаться на месте. Прикончив наконец свой кусочек десерта, он некоторое время просто наблюдал за спокойной водной гладью, по которой от ветра периодически пробегала легкая рябь. Даже если брать в расчет все предыдущие свидания, какими бы они ни были классными, они не шли ни в какое сравнение с тем, что происходило сейчас. Алистер ощущал, что его наконец понимают, принимают и не желают оттолкнуть. Никаких попыток отгородиться. Только полная отдача. Джина плавилась в его объятиях, он считывал это по расслабленной позе, по звонкому смеху, по фразам, брошенным все в той же привычной, слегка дерзкой манере, но совсем по-доброму. Джина звучала иначе, когда была счастлива. Или, по крайней мере, когда готова была позволить себе побыть счастливой хотя бы этот краткий миг.

– Я приезжал сюда в детстве с мамой. Правда, мы были с той стороны. – Алистер указал пальцем в противоположную сторону, где с трудом можно было разглядеть другой берег – слишком далеко. – Когда ты маленький, все кажется удивительнее, чем есть на самом деле, особенно если видишь впервые. Но сейчас озеро гораздо красивее.

Он впервые упоминал свою мать. Немного грустно от того, что события, одно за другим происходящие в семье, сломали ее, и теперь единственные их встречи оказались еще более тайными, чем встречи с Джиной. Жизнь несправедливо заставляла его скрывать от всего мира самых дорогих сердцу людей. Быть может, это не так уж и плохо до тех пор, пока они остаются в безопасности от жестокости и грязи, которыми было доверху наполнено его собственное существование.

Голос Алистера отдавался вибрацией в груди, и Джине это было приятно. Она была не против просто слушать, как он мурчит, не вникая в смысл, но то, что он говорил, было важным. Он впервые заговорил о своем детстве, и по грусти в голосе Джина поняла, что скрывал мужчина свою жизнь не просто так.

– Потому что сейчас здесь с тобой я, глупый. – Она пошевелила плечами, умостившись удобнее. – Но здесь и правда красиво. Без тебя, этого пледа и пикника было бы не то. Мне бы не понравилось. Тоска здесь была бы смертная.

– Ты права, – с улыбкой, но абсолютно серьезно отозвался Алистер. – Это место красивое, потому что здесь только ты и я.

Джина выбралась из объятий, села ровно и повернулась к Алу, чтобы видеть его. Теперь он официально оказался в зоне ее интересов, так что и вопросов у нее к нему накопилось множество. Узнать его возраст, было первым в списке.

– Сколько тебе, кстати, лет?

– Тридцать один.

– Мне двадцать три. Старикан.

– Малявка.

Джина улыбнулась. То, как Ал отвечал на ее дерзости, ей нравилось. Взяв его за руку, она переплела их пальцы. Ей нравилась мысль, что это их первое свидание.

– Что еще ты любишь, кроме фисташкового крема?

Вопросы к нему были самого разного толка. Какие-то серьезные, например, про бизнес, который он умудрялся вести параллельно сбору собачьих экскрементов во время безумных прогулок. Какие-то касались его вкусов и предпочтений: фисташки – плюс, ананас в бургере – минус. Ну и, конечно, каким ветром его занесло в вебкам?!

– Что я люблю? – Алистер задумался, считая, что ответить «тебя» будет слишком банальным пикаперским ходом, который может всю его искренность свести к нулю в глазах Джины. Он и так уже упустил свой шанс на нормальное признание, лишь вскользь упомянув о своих настоящих чувствах, и во второй раз попадаться в эту ловушку не было никакого желания. – Поверишь, если скажу, что люблю смотреть диснеевские мультики и петь песню Эльзы, танцуя с поварешкой на кухне?

Несмотря на расслабленность и шутливый тон, вообще-то он был абсолютно серьезен. Ужасов и триллеров ему и в жизни хватало – Алистер сам их создавал, а вот что-то светлое и доброе было вечно в дефиците. Требовалось хоть как-то заполнять пробелы.

Джина удивленно вскинула брови:

– Я бы на это посмотрела…

– Что, больше не считаешь меня серьезным бизнесменом? – Он усмехнулся, довольный собой.

– А ты правда готовишь? – Она осеклась. – А, ну да, у тебя же рестораны. Ты сам как шеф-повар?

– Не могу назвать себя гениальным шефом, но готовлю неплохо. Обязательно сделаю для тебя свои фирменные стейки.

На самом деле он не слишком хорошо разбирался в изысканных блюдах, предпочитая что-то более простое и приземленное. Всю профессиональную работу он оставлял на плечах своих сотрудников. Но вот в готовке мяса он был действительно хорош, и вовсе не потому, что ресторан специализировался на особыхмясных блюдах, к этому он ни разу руку не прикладывал. Готовил он исключительно дома, для себя, а сделать вкусный ужин для кого-то особенного, звучало как вызов. Потому что даже с его железными нервами трепетное волнение могло все испортить.

– А вообще… Я люблю тишину. Не ту, которая оглушает, а что-нибудь вроде негромкой музыки на фоне, – Алистер закрыл глаза, что придало ему почти мечтательный вид, – приглушенный свет, тихие разговоры под бокал вина. Не с самим собой, конечно. – Приоткрыл один глаз хитро. – Вдвоем. И никаких больше других людей вокруг. Иногда мне просто не хватает возможности притормозить и посвятить время чему-то, кроме работы. – Он нежно посмотрел на Джину, чуть склонив голову вбок. – Кому-то…

Алистер был ей интересен и раньше, если откровенно, но сегодня впервые казалось, что узнавать его – не бессмысленно. Мистер Янг оказался романтиком. Джина почувствовала, что сгорает от стыда, потому что между ними была большая разница: в самом начале этой встречи она заявила, что любит поесть, шмотки и потрахаться. Быть может, не так прямо, но посыл был ясен. Нежный взгляд Алистера должен был внушать ей уверенность, но он скорее повергал ее в ужас – ведь когда-то очарование спадет, и Ал поймет, какая она мелочная и ограниченная на самом деле.

– Описал соблазнительно очень… Я тоже захотела.

Джина засмущалась, подумав, что если Ал и правда первые влюбился именно в нее, значит, и ждал ее, чтобы проводить время вдвоем за бокалом вина? Хотя лучше себя не обманывать, мужчина наверняка проделывал это не раз с другими женщинами. Джина заочно чувствовала к ним ревность.

– Есть еще вопрос, – она задумалась, как лучше всего сформулировать, скользя взглядом по его лицу, задерживаясь на губах на пару секунд, и снова глядя ему в глаза. – Если принять во внимание, что это первое наше настоящеесвидание, и я даже покормила тебя вкусняшками, на что я могу…

Девушка оборвала фразу, не закончив, и рассмеяться: вряд ли ей что-то светит за эклер. Поэтому она отрицательно качнула головой и помахала рукой, не продолжая вопрос словом «рассчитывать». Смешно при их разнице в финансах намекать, что он тарелочник.

Алистер слушал внимательно, проследив ее мысль. Он не смеялся, только продолжал мягко улыбаться, вопрошающе глядя на нее. Хотел услышать, а не просто предполагать. Даже подвинулся чуть ближе, будто вот-вот ему на ушко шепнут какой-то секрет.

– Забудь, тупость сморозила.

– Так не пойдет. Договаривай.

Джина моргнула и решила попробовать снова:

– Спрошу иначе, – немного нервничая, она заправила волосы за уши. – Как далеко ты обычно на первых свиданиях заходишь? Подержаться за руки, обняться?

Это можно было отнести к разряду довольно личных вопросов. То, что Алистер никогда не стал бы обсуждать с кем-то посторонним.

– Я давно уже не хожу на свидания. – Он нахмурился, пытаясь вспомнить, когда же действительно в его жизни было нечто подобное, и вот это заставило его наконец засмеяться. – Кажется, у меня никогда и не было настоящих свиданий до нас. Разве что в старшей школе.

Он тактично умолчал о том, что обычно сразу переходил к делу, потому что когда нужна была секс-разрядка, ему было не до борьбы за чужое расположение. Деньги все решали. Или чужая доступность. Удивительно, что с тех пор, как у него появилась Джина, ему и не нужна была никакая разрядка. Несмотря на отсутствие секса уже довольно долгое время, он вполне насыщался общением. Ее эфиры травили душу, заставляли аппетит разыграться, но никого другого в своей кровати он представить не мог. Ему хотелось, безумно хотелось испробовать Джину, держать ее обнаженное тело в своих руках и слушать, как она стонет его имя, однако он был готов ждать, сколько потребуется до тех пор, пока Джина не захочет его. Судя по тому, как она краснела, мысли ее давно уже перешли барьер приличия, как и у самого Алистера, осталось только разобраться с внутренними противоречиями, которых становилось все меньше и меньше.

– До нас…– эхом повторила Джина, и потянула руку, чтобы погладить его по щеке. Сердце замирало от того, как трепетно о них говорил Алистер.

Лет до шестнадцати, может, даже дольше, она для себя тему отношений и секса вообще не поднимала. В отличие от одноклассниц, она не сохла по мальчикам из футбольной команды, не тянуло фантазировать на тему того, с кем бы она пошла на свидание и впервые поцеловалась. Кристи, одноклассница, более-менее ей близкая, просвещенная на тему сексуальности, выдвинула тогда два варианта: первый предполагал, что Джина асексуальна; второй – что просто недоразвитая. Недоразвитой ходить не хотелось, да и звучало это неправдоподобно, потому она выбрала первый предложенный ответ, продолжая смотреть на всех равнодушным взглядом. А потом к ним в школу перевелся Брайан. На класс старше, на два года взрослее, с гитарой за спиной.

Все встало на свои места: ей просто нужно было встретить того самого. Все остальные люди на планете, кроме Брая, продолжали удостаиваться лишь холодных взглядов. Для нее существовал только он, и только его она хотела.

Как и когда в ее сознание пробрался Алистер, она точно не могла сказать. Просто как-то сами собой в ее фантазиях стали появляться его руки и губы, она стала замечать, что он привлекает ее. На встречах чаще стала задерживать на нем взгляд, пока он не видел, отслеживала свою реакцию на каждое, случайное и нет, касание. И, может, она торопила события своей просьбой, спешка была ни к чему, но хотелось скорее получить ответ, как ее будет целовать именно он.

– Не будет слишком, если я попрошу поцеловать меня?.. – Джина несмело посмотрела на Алистера.

Янг не уточнял, действительно ли можно поцеловать. Довольно всех этих осторожностей. Его взгляд немного затуманился. Ладонь скользнулся по плечу Джины, перебралась на шею, прошлась по линии челюсти, прежде чем добраться до затылка и зарыться пальцами в волосы. Он слегка надавил и сам подался вперед, закрыв глаза. Их губы соприкоснулись, и под закрытыми веками звезды заплясали в безумном танце.

Глава 11

Алистер прижался губами на несколько секунд, давая возможность привыкнуть к этому новому шагу для них. Начиная с момента, как властно он притянул ее к себе, когда его губы только прикоснулись к ее губам, Джина всем телом почувствовала, что все происходящее – правильно.

Чуть приоткрыв рот, Ал не ощутил никакого сопротивления, только готовность принять его, и его язык сразу же проскользнул дальше, смело сплетаясь с языком Джины. Он придвинулся еще ближе, упираясь в чужие ноги, протиснулся коленом между ними, чтобы развести их в стороны и примоститься удобнее. Свободная рука по-свойски легла на бедро Джины и чуть сжала. С шумным вдохом Ал углубил поцелуй, чувствуя, как в го

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

Примечания

1

Серийный убийца Эд Гейн, в чьем доме была обнаружена коллекция вещей, выполненных из человеческих останков.

2

Серийный убийца, лишивший жизни как минимум 8 женщин. Прозвище Happy face killer получил в результате того, что оставлял записки с признаниями в совершенных преступлениях и подписывал их улыбающимся смайликом.

3

Гэри Риджуэй, более известный как «убийца из Грин-Ривер», убил по меньшей мере 49 женщин, а общее число его жертв, вероятно, составляет около 90. Он душил своих жертв, а затем оставлял тела в лесу.