Тот, кто оседлал ветер

Знаю, знаю. – почти сразу перебил меня отец. Он слушал меня вполуха, думал явно о чем-то другом. – Вопрос в том, как можно сделать из этих мелких частей такой резак. Такую форму, такие линии… Как скрепить эти частицы вместе?

Откуда ты знаешь? – немного даже обидевшись спросил я. – Ну, про частицы в камне…

От Варена, я с ним долго разговаривал. Ты же не думаешь, что это Епископ сам про все догадался? Да он со многими в поселении тихонько советовался, мнения спрашивал… Хотя, тут как раз мы могли бы действительно кое о чем сами догадаться. Похожие камни встречаются под поверхностью Вильма, только мы их никогда не разбивали. Они казались ненужными. Их просто выкапывали, если они маленькие, или обходили, если большие. Да ты же должен помнить, когда мы наше жилище расширяли, нашли вроде пару таких…

Мне тогда сколько было? Должен помнить… Я с того времени вообще мало что помню. Еще дед был жив… Погоди! Ты сказал, что Варен тебе рассказал. С каких пор вдруг Варен с тобой стал разговаривать?

Варен был уже в почтительном возрасте, его дочь родила недавно двоих детей, но Варен был от рождения крепок и силен. Он считался в поселении негласным лучшим строителем жилищ. Если у кого-то возникал какой-то вопрос по сооружению жилища, то все спрашивали его мнение, или просили его о помощи. Что касается отношения Варена к отцу, то он не был хуже других, он был такой же: так же потешался над ним, и не воспринимал его серьезно.

Варен совсем не глуп, и может иногда понять другого человека. Попытаться понять, хотя бы. – туманно ответил отец. – Мы поговорили, он изменил свое мнение обо мне. И не он один. Мне кажется, скоро вообще многое может измениться, сын мой!

Отец вдруг наклонился ко мне, и крепко взял меня за руку. Глаза его блестели, вроде бы задорно и весело, но в то же время чем-то неуловимо пугая меня.

А все же не просто так мы тут живем! Там что-то есть, сын. Там что-то есть! Я был прав, все это время прав!

Где там? – я вырвал руку. – На небе, что ли?

Я не знаю. Но очень хочу узнать. – отец вдруг как будто опомнился. – А что еще говорил Епископ? Что еще интересного?

Да ничего особо… Что сперва резак отдадут в другое поселение, там его попробуют на деревьях. Потом, наверное, в наше поселение отдадут, но они еще не придумали, как с ним быть.

Еще бы! – хохотнул отец. – Они уж точно голову ломали эти дни, чтобы что-то придумать!

Отец, я тебя не понимаю. Ты очень странно говоришь.

Извини, сын, извини. Я и сам пока мало что понимаю. Голова кругом… Но и повод вполне себе, согласись… Но ты пойми главное – случилось что-то действительно необычное. И случилось это, как я думаю, не просто так. Смотри внимательно вокруг, слушай, думай. Мы обязательно с тобой будем говорить, и учиться, еще больше учиться. Сейчас это особенно важно. А теперь извини, у меня встреча.

Отец торопливо поднялся, сжал мое плечо рукой, и зашагал куда-то. Встреча? У него? С кем? Я ничего не понимал. Посидев в нерешительности, я отправился к жилищу Эрена, надеясь застать его там одного, без отца. На Эрена я наткнулся сразу, как подошел к его жилищу – он что-то ковырял в входа. Увидев меня, он сделал страшные глаза, и замахал на меня руками, мол отец сейчас придет, и мне лучше бы тут не светиться. Я успел ему сказать, что буду жать его у нашего камня, и растворился в тумане.

Камень стоял на своем месте, все такой же огромный, все такой же могучий. Он-то как раз олицетворял собой постоянство. Я обошел его разок, легко забрался на самый верх. Даже прыгнул с середины, довольно далеко, ловко устояв на ногах при приземлении. Эрену бы такой прыжок понравился, и он тут же полез бы на камень, чтобы его превзойти. Но Эрен пока еще не пришел, и я не был уверен, что он придет – его отец может его просто не отпустить. От нечего делать я вдруг решил подойти к краю Вильма.

Подойдя почти вплотную, не доходя всего пару шагов до страшной кромки, за которой ничего не было видно, я вдруг впервые за все время ощутил себя тут неуютно. Нет, страшно тут, у края, было всем и всегда, но мне стало как-то странно, как будто за мной кто-то подглядывает из тумана. Я огляделся вокруг, но не увидел ничего необычного. Тут всегда как будто немного громче гудел ветер, и все также на расстоянии вытянутой руки от края стояла белая стена дымки. То есть никакой стены, наверное, нет, но из-за того, что поверхность обрывалась, и за ней ничего не было, выглядело все именно так. Тут вдруг кто-то стукнул меня по спине, и я от неожиданности чуть не прыгнул вниз. Это был, конечно, Эрен.

Ты совсем уже?? – накинулся на него я. – Я же на краю, мог бы предупредить!

Да я тебя звал, кричал даже! Меня наверное было и в поселении слышно! – возмутился в ответ мой друг. – Я уже было решил, что ты ушел, но додумался тут тебя поискать.

Да, против ветра ничего не слышно. – кивнул я, успокаиваясь. – Как ты, все в порядке?

Да, да, в порядке. А что ты тут делаешь? Решил прыгать? Тогда ты не ту сторону выбрал. Против ветра ты никуда не улетишь, даже не старайся.

Эрен надо мной потешался, сам подойдя к самому краю, так, что пальцы его ног выступили за кромку.

Я погляжу, что там, внизу!

Он сделал вид, что прыгает вперед, за край, и подпрыгнул вверх. Поток ветра отнес его на несколько ростов назад, к камню. Старый, детский трюк, но мне он никогда не нравился. Особенно не нравилось, когда его делал Эрен.

Этим ты меня решил удивить? Пошли к камню. Поговорить надо.

Мы уселись спиной к камню, с подветренной его стороны, где ветер был не таким громким.

Ну, что скажешь про Епископа сегодня? – начал Эрен, не дожидаясь меня. – Он решил все взять в свои руки, и получилось у него, надо сказать, совсем неплохо.

А что сказать? В общем он все складно сказал… Подарок за нашу правильную жизнь.

Ну, ну, Крис! Это замечательно, но даже мне понятно, что это слишком просто, верно? Мне интересно, что думаешь ты, во что ты веришь.

Я готов поверить в это, потому что у меня нет никаких лучших объяснений тому, что случилось.

И у меня нет! И именно потому я Епископу не поверил! – совершенно нелогично, но очень торжественно объяснил мой друг.

Мой отец сказал, что про второй камень, ну, в котором странные частицы, Епископу подсказал Варен. И что вообще Епископ все это не сам придумал и понял, а с людьми говорил.

Это как раз понятно. – тряхнул головой Эрен. – У Епископа есть несколько человек, которые ему помогают, по разному помогают. Называется это все – Совет. Вот наверное он с ними и говорил. Варен как раз в этом самом Совете.

С чего ты все это взял?

Отец рассказывал. Он говорит, что его тоже звали в этот Совет, но он не захотел. А мне кажется, что он врет, и никто его никуда не звал. Потому что он уж точно бы не отказался от предложения стать еще важнее.

Совет. – я как будто попробовал странное название на вкус. – Никогда не слышал.

Ну а откуда тебе слышать? Твоего отца точно туда не позовут… Ну, ну, я же не со зла, не смотри на меня так! И потом, я стал замечать, что после ваших находок люди стали по другому относиться к твоему отцу. Заговаривают с ним даже. Не все, конечно, но раньше я такого отношения к нему не видел.

Все-то ты знаешь, и все замечаешь…

В моем горьком комментарии заключалась, впрочем, грустная для меня правда: Эрен действительно умел подмечать куда больше мелочей вокруг, чем я. Я был физически сильнее и быстрее его, но он был куда более внимательным, это мы еще детьми заметили. Так что ревности к своему другу я не испытывал, научившись со временем его уважать за то, в чем он меня безусловно превосходил.

Мы еще поболтали с Эреном обо всем и ни о чем, и даже попрыгали с камня, с высоты примерно одного роста, показав самим себе вполне достойные результаты. Достойным в наших глазах считался прыжок на такое расстояние, когда прыгнувший исчезал из поля зрения наблюдавшего, скрываясь за завесой тумана. В прыжках я не очень усердствовал, и все равно мог запросто прыгнуть куда дальше Эрена, но старался этого не делать.

Мне нравилось это длительное странное ощущение, когда мое тело не касалось ничего, никакой поверхности, и только ветер вокруг, внезапно как будто остановившийся, пока я опять не касался твердыни Вильма. Я быстро научился приземляться ровно, группируясь перед касанием ногами. У Эрена и с прыжками, и с приземлением дела обстояли посложнее, но он отчаянно старался. Я знал, что его почему-то задевает тот факт, что мне наши тренировки даются легче и получаются лучше, чем у него. Знал, и не мог с этим ничего поделать – просто старался не прыгать так далеко, как мог бы. А тут еще и эта идея – прыгнуть с верхушки камня…

Все, в следующий раз прыгаем с самого верха. – уже в который раз говорил мне слегка запыхавшийся от нашей тренировки Эрен, когда мы шли домой. – И не отговаривай меня, хватит! Если не хочешь – можешь не прыгать, а я прыгну. И это будет лучший прыжок, уж поверь мне! А ты можешь в жилище сидеть, съеденным жукам ноги обратно приделывать.

Я и не отговаривал Эрена. Я вообще старался ему на это ничего не отвечать. В принципе, почему бы нам и не прыгнуть с самого верха? Я всерьез опасался, что мы можем при этом долететь чуть ли не до нашего поселения, а там вдруг еще свалиться на кого-то или на что-то, и тогда нас уже точно накажут. Но, с другой стороны, энтузиазм моего друга потихоньку передавался мне, и я незаметно для себя уже решил, что в следующий раз мы точно прыгнем. Как раз, когда я утвердил в себе эту мысль, я вдруг различил перед нами фигуру. Еще через пару шагов я понял, что это Епископ, который стоял и терпеливо ждал, пока мы подойдем достаточно близко, чтобы его услышать. Мы с Эреном замолкли как по команде.

Приветствую вас. – очень вежливо начал Епископ. – Гуляете? Впрочем, неважно. Эрен, я только что говорил с твоим отцом, он тебя ждет, ему нужна твоя помощь. Нет, нет, ничего страшного, я ему сказал, что ты был у меня, и он этому очень рад. Иди к нему, ему надо помогать, у него много работы, важной работы. А с тобой, Крис, я бы хотел немного поговорить. Ты не против?

Вариант "против" как ответ явно Епископом не подразумевался, потому я лишь кивнул головой. Да и мне стало вдруг жутко любопытно, о чем таком хотел поговорить со мной сам Епископ. На последние собрания я ходил исправно, так что ругать меня вроде не за что. Эрен как-то робко махнул мне рукой, и пошел в сторону дома. Епископ двинулся в обход нашего поселения, шагая боком к ветру, и я пошел рядом с ним, стараясь держаться близко, чтобы разбирать слова.

Ты не подумай, ничего такого серьезного в нашем разговоре не будет. И уж ничего страшного тем более. Скорее, это обычная беседа. Просто ты взрослеешь, становишься полноценным жителем нашего поселения. А мне полагается заботиться о всех жителях. Понимать, что их беспокоит, а что наоборот – приносит радость. Я вот заметил, что тебе приносит радость проводить время с Эреном.

Да, мы с ним хорошо ладим. – сказал я, просто чтобы заполнить паузу, которую выдержал Епископ. Я не понимал, куда он клонит.

И это замечательно! Я считаю Эрена очень хорошим юношей. У него очень правильный, трудолюбивый и мудрый отец. Может быть, вам порой кажется, что он излишне строг, но поверьте мне – порой излишняя строгость важна, даже порой необходима. Вы это хорошо поймете, когда подрастете, и будете воспитывать собственных детей.

В эту паузу я промолчал. Я не горел желанием обсуждать с Епископом моих будущих детей.

И его сестра, Сина. Она тоже очень хорошая. И я вижу, как она на тебя смотрит. Да я думаю, что ты это тоже видишь. Вообще, вокруг тебя много хороших людей. Это очень ценное качество, окружать себя правильными людьми. Даже если это происходит вроде как само собой. Например, каждый Епископ старается выбрать себе толкового помощника.

Очередная пауза повисла в воздухе, и была унесена ветром в окружающий нас белый воздух. Я шел и недоумевал: почему Епископ так много обо мне знает, и зачем он затеял этот разговор?

Крис, я не буду тебя надолго задерживать. Все, что я хотел тебе сказать, так это то, что ты важен для нашего поселения. Каждый важен, конечно, но в тебе я вижу человека, способного принести поселению очень много пользы. Вот например, ты слышал что-то о Совете?

Нет. Что это? – легко соврал я.

Это скорее не что, а кто. Совет – этo группа людей, хороших людей, к мнению которых я прислушиваюсь. Это важные люди в обоих поселениях. Эти люди помогают мне управлять всей жизнью на Вильме. А это, поверь мне, не так и просто.

Интересно. – сказал я, чтобы что-то сказать.

Тебе должен быть еще более интересен тот факт, что я вижу в Совете место для тебя. Возможно, еще не прямо сейчас, возможно, через какое-то время. Но вижу. И я твердо убежден, что ты в Совете сможешь сделать жизнь на Вильме еще лучше. Ты силен, умен. Ты способен думать, и не совершать опрометчивых поступков.

Мне показалось, или последнюю фразу Епископ специально выделил интонацией? Он опять замолчал, но почти сразу продолжил.

Ты скорее всего не знаешь, но почти всегда следующим Епископом выбирается кто-то из Совета. Кто-то, кого все остальные уже хорошо знают, и кому они доверяют. Кто-то, кто много хорошего сделал для Вильма. Не смейся, но я считаю, что тебе по силам стать Епископом после меня. Подумай над этим. Я не бросаюсь словами просто так, и уж тем более, не каждому говорю такие вещи. Ты меня понимаешь?

Да, конечно. Мне надо хорошо подумать над тем, что вы сказали. Это все очень неожиданно для меня.

Именно! Именно такого ответа я от тебя и ждал. И такой ответ лишний раз подчеркивает мою правоту. Тут совершенно ненужно торопиться. Именно подумать. Ладно, не буду тебя задерживать, у нас у всех много дел еще сегодня.

Епископ остановился, но не попрощался. Он задумался, на секунду, и тут же всплеснул рукой, как будто что-то вспомнив.

Да, чуть было не забыл! Я попросил бы тебя завтра сходить в другое поселение, и поговорить там с моим помощником, уважаемым Анедом. Он очень хотел пообщаться с тобой.

Хорошо. Завтра пойду туда. – немного удивленный таким заданием ответил я. На завтра у меня все равно не было никаких планов.

И да, еще одно… – Епископ запнулся. – Там живет твоя мать. Я знаю, что вы долго не виделись. Я хотел бы, чтобы ты с ней тоже встретился. Ты выбрал жить с отцом, и это твой выбор, который все уважают. Но мать остается матерью. Не нужно забывать ее. Она тебя помнит, и переживает, что вы не разговариваете. Я думаю, что всегда можно найти время для хоть небольшого разговора с близким тебе человеком. Хорошо?

Да, я думаю, что можно. – ответил я, совершенно сбитый с толку. – Я постараюсь…

Замечательно. – улыбнулся Епископ. – И не забывай то, о чем мы говорили до этого. Подумай о нашем разговоре, Крис. До встречи.

До встречи.

Епископ решительно зашагал в сторону поселения, и я медленно последовал туда же, переваривая наш разговор.

Глава 4

Дорога в другое поселение в этот раз длилась для меня, наверное, в несколько раз дольше, чем в наш последний поход туда же, с отцом. И не потому, что я шел медленнее. Я шел даже быстрее, чем тогда, но старался при этом идти замысловатой змейкой, все высматривая посторонние предметы на каменистой поверхности Вильма. Я ничего не находил, и каждый следующий шаг все больше злился на себя за то, что вообще что-то еще ищу. Злился, и искал дальше. Но любая, даже самая извилистая дорога, когда либо заканчивается, и я добрался до другого поселения, так ничего и не найдя.

Уважаемый Анед был у себя в жилище, когда я пришел. Он как раз с аппетитом доедал жука, и долго не мог понять, чего я от него хочу, и зачем я пришел. Это показалось мне несколько странным для человека, который так хотел со мной побеседовать. Поскольку я и сам не знал, зачем я тут, то просто сказал, что мне велел прийти Епископ. После этого уважаемый Анед, видимо, все вспомнил, и тут же засуетился, приглашая меня сесть, и даже предложив мне жука, от которого я вежливо отказался.

Выйдя через какое-то время из жилища Анеда, я попытался понять, о чем мы беседовали, и зачем я к нему приходил, и не смог. Помощник Епископа долго и пространно рассказывал мне о каких-то собраниях, о том, как он помогает Епископу, и как он его уважает. Как они вместе любят всех жителей Вильма, и заботятся о них. Потом он перескакивал на резак, почти слово в слово повторяя все то, что сказал Епископ на собрании. Потом как-то странно хвалил меня, хотя я всегда полагал, что он если что-то обо мне и знает, так только мое имя. В общем, я так ничего и не понял. Ну, хотя бы он мне ничего не поручал, так что этот разговор я решил просто выкинуть из головы.

Сейчас я стоял на окраине поселения, подставив ветру лицо, и прикрыв глаза. Мне так проще думалось, а подумать мне было о чем. Епископ попросил меня поговорить с матерью. И я был не настолько глуп, чтобы думать, что это была случайная просьба. Но зачем тогда? Ответ для меня лежал на поверхности – мать сама попросила Епископа поговорить со мной. Но зачем? Зачем я ей понадобился? С момента ее расставания с отцом я ее практически не видел, и не просто так – я старательно избегал всяких встреч. Сперва потому, что был зол на нее за то, что она покинула отца. А потом, через время, потому, что она не нашла или вовсе не искала возможности встретиться со мной. Я долго прятал в себе тот факт, что мне ее очень нехватало. Так долго, что, видимо, в конце концов спрятал глубоко. А может, стало нечего прятать. И вот вдруг нам надо поговорить. О чем? Я не знал. И потому колебался. В сущности, просьба Епископа о разговоре с матерью была всего лишь просьбой, и я ее спокойно мог не выполнить. Но… После совершенно дурацкого разговора с уважаемым Анедом мне показалось глупо уходить домой вот так, безо всякого результата. Потому я вздохнул, открыл глаза, и зашагал к жилищу своей матери.

У входа матери не было, потому мне пришлось залезть вовнутрь, где я сразу ее увидел. Я уселся на пол, сразу у входа, глядя на мать, и не зная, что сказать. Я ожидал каких-то чувств, эмоций, но небыло ничего, кроме странного ощущения неловкости. Мать тоже не выглядела удивленной моим приходом. Ну да, правильно, она же говорила с Епископом обо мне, убедила его отправить меня к ней. Остается выяснить, зачем ей это.

Сильно больше ты не стал. – неожиданно для меня начала мать таким тоном, как будто мы видимся ежедневно. – Голодный?

Нет. – ответил я, постаравшись, чтобы голос не дрогнул. – Спасибо.

Тебя Епископ прислал?

Мать никогда не любила ходить вокруг да около, я это уже подзабыл…

Нет. То есть, не совсем. Он хотел, чтобы я с тобой поговорил. То есть он сказал, что мне надо с тобой встретиться. Но не сказал, зачем.

Я с отчаяньем и грустью думал, что я как будто оправдываюсь за свой приход. Да и в самом деле, зачем я вообще пришел? Можно же просто встать и уйти, прямо сейчас. Только теперь это будет еще большей глупостью.

Я не знаю, что он в тебе нашел. – проговорила мать, глядя мне в глаза. – И не очень понимаю, что он хочет от меня.

Последней фразой мать меня озадачила. И я сделал то, что умел делать очень хорошо – промолчал, давая ей возможность продолжить. Долго молчать моя мать никогда не любила и не умела.

Я не знаю, что он тебе рассказал… Что он тебе наобещал. Но с другой стороны, если он что-то решил, то явно не просто так… И уж если Епископ что-то решил, то так оно и случиться. Ты точно не голоден?

И тут я неожиданно понял, что мать нервничает. Очень сильно нервничает. И вся эта небрежность, даже грубоватость – все это напускное, ненастоящее. Она просто не знает, что говорить. Поняв это, мне не стало легче. Пожалуй, даже наоборот – насколько я помнил, моя мать всегда твердо знала, что она хочет. Даже от отца она уходила, преисполнившись решимости. А вот сейчас она нервничает. И это вряд ли хорошо.

Я не голоден. – еще раз подтвердил я. – И я тоже не знаю, чего хочет от меня Епископ. Да, мы поговорили… немного. Ни о чем конкретном. Он просто сказал в конце разговора, что хотел бы, чтобы я поговорил с тобой. Вот и все.

Я совершенно спонтанно выдал краткую и почти правдивую версию разговора с Епископом, и эта версия, как ни странно, вроде бы даже удовлетворила мать. Она глянула на меня с неким облегчением, кивнула головой, и уже спокойно продолжила:

Ну может, так оно и есть. Может, это я напридумала себе что-то. Так ты не голодный? Ладно, ладно. Расскажи, как там у тебя, как жизнь складывается? На собрания ходишь? Другим помогаешь? Ты уже по сути взрослый, уже не можешь, как мальчишка, везде без дела носиться да с камня на камень прыгать.

Почему ты ушла от отца?

Честное слово, это спросил мой рот, совершенно не спросив разрешения у моей головы. Я сначала замер, а потом вдруг подумал, что на самом деле давно хотел это спросить. Не как ребенок, а как взрослый. Мать ответила после совсем небольшой паузы.

Потому что он перестал быть тем человеком, с которым я была знакома раньше. Он изменился. Может быть, не изменилось его отношение ко мне, но изменилось его отношение ко всему, что нас окружает. К жизни, к людям вокруг нас. Он почему-то захотел разрушать, хотя раньше всегда хотел создавать.

Мать, казалось, совсем не удивилась моему вопросу. Я сначала оторопел, и только потом сообразил, что она, вероятно, давно готовила этот ответ. Ни для кого конкретного, но для любого, кто спросит. А может даже для себя. Формулировала его, обдумывала. И вот представился случай. Что же, она думает так, и наверняка имеет все причины так и думать. Пока я молчал, мать продолжала развивать мысль:

А я вдруг поняла, что я ему больше не нужна. Ему нужно что-то странное, несуществующее… Что-то, что он сам себе напридумывал. Но не я. И потому я даже не могу сказать, что я ушла – это он меня выгнал.

Понятно. – пробормотал я.

Вряд ли ты понимаешь. Твой отец, он на самом деле опасен, даже для тебя. – мать вдруг подобралась ко мне поближе, и как будто даже хотела взять меня за руку, но передумала. – Он опасен прежде всего для себя, но также и для тех, кто его слушает. Ладно, если он в один день навлечет на себя наказание, это будет заслуженно! Но вот если он и тебя за собой потянет… Нет, тебе это не нужно!

Что "это" мне не нужно?

Вот это все! – мать неопределенно развела над головой руками, чуть не задев потолок жилища. – Все его странные идеи. Не странные даже, а безумные! Его мысли, которые он даже не старается спрятать! Посмотри, он же стал совсем как дед, перед тем как…

Зря она это сказала… Я не то чтобы очень любил деда, но все равно никогда толком не понимал, зачем и почему самого доброго и безобидного из знакомых мне людей просто столкнули с края. Да, дед был не в себе. Да, он рассказывал какие-то глупости и фантазии, ну так никто и не заставлял людей его слушать! Когда я задавал этот вопрос, будучи совсем маленьким, мне строго отвечали, что так надо, что это закон. Мне говорили о дисциплине, о порядке, и о том, как едины мы все, и что это должно так и быть. Я не понимал почти ничего, но поскольку все говорили примерно одно и то же, то я просто принял эти слова.

И что, отца теперь тоже с края нужно скинуть? – усмехнувшись, спросил я.

Это не мне решать. И уж точно не тебе. – отрезала мать. – И твоего деда, между прочим, с края никто не сталкивал.

И тут я вдруг отчетливо понял, что она восприняла мой шуточный вопрос вполне серьезно. И ответила вполне серьезно, как будто уже зная ответ. Поняв это, я сам себе не поверил – не может же быть, чтобы такая возможность вообще всерьез рассматривалась хоть кем-то. Да нет, просто мать злится на отца, и может всякого в голове понапредставлять. Это их дела, это их мысли и отношения, и все это несерьезно. Я постарался себя успокоить, но у меня не очень-то вышло.

Ладно, я, наверное, пойду. – пробормотал я, поворачиваясь к выходу.

Иди. Подожди! Как-то не получилось поговорить толком у нас. Так давно не виделись…

Да, действительно. – согласился я. Сейчас мне уже хотелось поскорее уйти. – Ничего, я еще зайду как-нибудь.

Обязательно заходи. – мне даже показалось, что мать сказала это искренне. – Все будет хорошо.

Вдруг она заговорила быстро, как будто опасаясь, что я прямо сейчас выскочу наружу и убегу.

Ты слушай Епископа. Он очень умный человек. И если он в тебе что-то увидел, то поверь, это не просто так. И это большая удача для тебя. Тебе еще многому предстоит научиться, и лучше учиться у Епископа, чем у кого-то другого. У тебя вся жизнь впереди. Тебе надо держаться правильных людей.

Меня отец неплохо учит.

А это я сказал уже специально, чтобы позлить мать. Я прекрасно понимал, что говорить этого не стоило, но сказал. Всегда молчать – это порой очень сложно, оказывается. На мать моя фраза подействовала, как удар – она даже отпрянула назад.

Не смей!

И тут же гнев, грохотом камней прогремевший в этих двух словах матери, сменился на невероятную печаль. Такая быстрая смена настроения меня поразила.